Но под этим холодным взглядом ему не удавалось ни забыться, ни развеселиться, ни отключиться.
– Ну что ты так на меня уставилась? – злобно выпалил Реджи, у которого уже начали сдавать нервы. Не дождавшись ответа, он вскочил, роняя стул и бутылку. – Осуждаешь, да? А мне – плевать! И не забудь, – он покачнулся и плюхнулся обратно на стул, который повинуясь движению палочки Аделины, уже встал на прежнее место, – ты пойдешь на дно вместе со мной. Все вы утонете, все… Нас ославят как обманщиков, поснимают с должностей, смешают с грязью… – он уткнулся лбом в крышку стола и зарыдал.
Девушка продолжала молчать. Реджи пару раз стукнулся головой об стол, еще пару раз всхлипнул и притих.
– Пьяная истерика закончилась? – холодно спросила Аделина.
– Кажется да, – глухо произнес Реджи и поднял голову. – Что мне делать, а? Подскажи, ты ведь такая умная, самая умная среди нас, самая-самая умная... – он понял, что начал заговариваться, и замолчал.
Аделина неторопливо встала, подошла к маленькому бару, в котором Реджи держал напитки для почетных гостей, налила стакан воды и капнула туда ярко-зеленой жидкости из хрустального фиала.
Вода запузырилась, словно газированная, а воздух наполнился горьковато-пряным ароматом.
– Что это? – вяло спросил ее шеф, глядя на поставленный перед ним стакан.
– Отрезвляющее зелье.
Реджи с подозрением посмотрел на шипящую жидкость, но мужественно отхлебнул и чуть не задохнулся.
– Пей маленькими глотками, – посоветовала Аделина, – и старайся дышать поглубже.
Она мановением волшебной палочки убрала разлитый ром, бутылки, стаканы и вообще все, что напоминало о недавней попытке Реджи решить свои проблемы пьянством, а потом стала спокойно ждать, когда тот полностью протрезвеет.
На самом деле мысли Аделины Стюарт были далеко не столь безмятежны, как можно было предположить по выражению ее лица. Ее железная выдержка, позволившая ей стать лучшей выпускницей Университета и особых курсов Спецотдела, срабатывала именно в таких ситуациях как сейчас – когда мир рушился… в очередной раз. Она пережила уже столько крушений мира – от гибели близких до ожидания конца света – что, теперь только едва заметно вздрагивала от очередного удара, после чего надевала маску спокойствия и давала своему тренированному уму работать, не отвлекаясь на лишние эмоции.
Во всяком случае, так о себе думала сама Аделина.
«Вот Реджи, – размышляла она, – он совсем другой. Чувствительный и эмоциональный, он нуждается в том, чтобы выплеснуть раздражение, и только после этого приобретает способность трезво мыслить».
Реджи Локвуд в свои двадцать пять лет не зря занимал такой высокий пост. Благодаря смелости и удачливости он еще в студенческие годы приобрел большой авторитет среди молодых магов. Ходили настоящие легенды о том, как он нашел сокровища нибелунгов и уничтожил Лернейскую гидру (о том, что гидру он сам же случайно и выпустил, вспоминать считалось почти неприличным), а потом помог снять проклятие с Летучего Голландца. Конечно, ему помогали друзья – его двоюродный брат Том, подруга детства Аделина и ее младшая сестра Элли. Но их не слишком замечали рядом с ним… впрочем, они и сами не спорили с тем, что настоящий герой и лидер – Реджи, а их роль только вспомогательная.
И четыре года назад он доказал, что стоит своей громкой славы. Когда погиб великий маг Амброзиус – премьер-министр Британского королевства на протяжении последних пятидесяти лет – магическое сообщество раскололось, и многие волшебники из старинных знатных семей поддержали Кровавого принца, уверенные, что теперь ему никто не сможет противостоять. Но Реджи посмел бросить ему вызов, а главное – он сумел повести за собой молодежь. Немало юных магов пошли против воли родителей и присоединились к своему кумиру.
И вопреки всему он победил. Удача была на его стороне. Не говоря уж об уме Аделины, помощи Тома и Элли и неожиданной диверсии в Кровавом братстве. Оказалось, что там давно действует шпион Амброзиуса, который в решающий момент сумел устроить что-то такое, отчего никто из братства не смог прийти Кровавому принцу на помощь, и тот был вынужден встретиться с Реджи в бою один на один, лицом к лицу.
Реджи никому никогда не рассказывал, как ему удалось победить. Но от ран он выздоравливал долго. И хотя прошло уже четыре года, он полностью вылечился, женился на Элли, купался в лучах славы и занимал высокий пост в Магической службе правопорядка, полностью оправиться ему до сих пор не удалось. Нервы у него оставались явно не в порядке.
Мало кто знал о его истериках, он не позволял себе срываться не только при посторонних, но даже и при своих. Скорее всего, даже его обожаемая Элли никогда не видела, как он рыдает или пьянствует. Вряд ли это вообще видел кто-нибудь кроме Аделины – почему-то с самого детства именно она была тем человеком, которому он поверял свои страхи и тревоги.
«Конечно, – не раз думала она, – кто может быть надежнее старых верных друзей, чья преданность многократно проверена. Ведь и Реджи – единственный, кто хоть немного понимает, что скрывается под моим внешним спокойствием».
– Что будем делать? – прервал тот ее размышления.
Он выглядел несколько бледным и уставшим, но вполне сосредоточенным. И вопрос звучал отнюдь не как риторический. Реджи Локвуд абсолютно серьезно спрашивал совета у человека, чье умственное превосходство давно признал.
Аделина покачала головой.
– Пока не знаю. Но допустить, чтобы журналисты увидели эти бумаги, нельзя ни в коем случае. Один дневник Кровавого принца чего стоит – там каждая строчка сочится ядом, он ведь мерил тебя по себе. Тебя сразу объявят черным магом.
– Это еще что, – вяло усмехнулся Реджи, – ты лучше письма членов их братства, которые учились с нами в Университете, вспомни. Черного мага хоть уважать будут, а такого подлизу, задаваку, ябеду и придурка, каким я там выгляжу, начнут просто презирать.
– Может все не так страшно? – без особой надежды спросила Аделина. – Все же этих газетных писак знают. И знают, что им нельзя доверять.
– Ты вспомни статьи, написанные по заказу Кровавого братства, когда они еще только готовились к захвату власти и пытались нас дискредитировать, – мрачно посоветовал Реджи. У них ни одного доказательства не было. И все равно им верили. Моя тетя тогда с тобой разговаривать не желала, – он скрипнул зубами. – Говорил же я, что все эти бумажки надо просто сжечь!
– Уничтожить Темный Архив! – ужаснулась Аделина. – Да ты в своем уме? Он же бесценен! Одна «Книга Артефактов» чего стоит. А сколько тайников мы нашли, прочитав всего несколько писем членов Кровавого братства. А как продвинулись наши исследования по защите от темной магии благодаря рабочим записям сотрудников Лаборатории Смерти. Даже не думай! Мы сами еще и половины не изучили.
– Ну да, бесценен. А теперь вот новый премьер-министр решил, что самый лучший способ поднять свой авторитет в глазах широкой публики – открыть для прессы Темный Архив. Тогда все набросятся на нас, а про то, какое ничтожество село в кресло премьера после великого Амброзиуса, просто забудут, – Реджи обхватил голову руками. – Да что обсуждать, мы все равно не можем его уничтожить, там теперь такая охрана…
– И придумать тоже ничего не можем, – Аделина устало потерла лоб, – мы стали ленивыми и законопослушными. Нам нужен человек с гибким умом и без уважения к системе.
– Может, кто из твоих осведомителей поможет? – оживился Реджи. – Они-то закон не особо соблюдают.
– Маловероятно, они слишком мелкие сошки. Но я попробую. А ты пока подумай, вдруг есть шанс привлечь к этому делу кого-нибудь из твоих полевых агентов?
– Шутишь? Разве я могу отдать такой приказ? Нет, нам нужен человек со стороны.
– Хорошо, тогда прикажи хоть собрать для меня информацию о самых талантливых преступниках. А «друзья» из Темного квартала помогут мне на них выйти. Да, и сделай на Глорию приличное досье, а то если я начну интересоваться серьезными делами, меня могут и серьезно проверить. И оттягивай передачу Архива.
– Как?
– Как угодно. Бюрократию разведи, бумажную волокиту… Придумай что-нибудь, – Аделина встала.
Реджи тоже поднялся.
– Хорошо, я попробую. Кстати, Аделина!
– Что?
– Спасибо за зелье. Сама готовила?
– А кто же? – усмехнулась девушка. – Я все экзамены сдавала сама, не то что некоторые, даже Темную магию…– она осеклась и закрыла глаза.
– Ты что? – испугался Реджи. – Все в порядке?
– Д… да, – медленно ответила Аделина, – просто я, кажется, знаю, кто может нам помочь. Странно, что я не подумала о нем раньше…
– О ком?
Но Аделина не отвечала. Ее мысли вновь вернулись к тому, что занимало ее уже три дня, и о чем она забыла только на последние полтора часа.
Точнее, не к чему, а к кому.
К магу с очень плохой репутацией…
Давно уже Аделина не создавала образ Глории с такой тщательностью. Наверное, с тех прекрасных времен, когда работа в спецотделе казалась ей самым важным и интересным делом ее жизни. Если бы кто-нибудь спросил, ради чего Аделина сейчас так старается, она с чистой совестью ответила бы, что столь наблюдательного человека, как бывший декан Темных, обмануть чрезвычайно сложно, и тот факт, что он не узнал ее тогда в полутемном подземелье, еще не гарантирует, что он не вспомнит бывшую ученицу при свете дня. Пусть она была и не с его факультета, за пять лет он провел у них достаточно занятий, чтобы хорошо запомнить лучшую студентку курса.
Поэтому на этот раз нельзя допустить и малейшей небрежности. Золотистый цвет волос, идеальный макияж, яркая одежда, кокетливые манеры и насмешливо-жизнерадостный голос – да здравствует Глория Стоун! Ни один ее жест или взгляд не вызывает ассоциаций с серьезной Аделиной Стюарт, занудой и заучкой, чьи темные волосы всегда стянуты в строгий пучок, а на лице почти нет декоративной косметики.
Она еще раз окинула придирчивым взглядом отражающуюся в зеркале очаровательную златокудрую авантюристку и покачала головой. Уж себе-то врать не надо – дело не только в конспирации. Сколько Аделина себя помнила, она всегда была абсолютно спокойной и рациональной, даже влюблялась за всю свою жизнь только один раз – в Тома, да и когда это было, еще на третьем курсе. Так с тех пор их роман и тянулся ни шатко, ни валко в течение семи лет, не только не разогревая ее холодную кровь, а словно с каждым годом все больше остужая. И вдруг всего один поцелуй человека, на которого она прежде даже не смотрела как на мужчину, и она испытала больше сексуальных эмоций, чем за все свои двадцать пять лет. И в глазах темнело, и дыхание перехватывало, и кровь в висках стучала, и ноги подгибались – полный комплект из дамских романов. Да что притворяться, с того вечера в переулке Серых камней ей удалось отвлечься от мыслей о Крейне только тогда, когда Реджи рассказал о грозящей им опасности…
А может все это – только издержки вживания в образ Глории?
Ну и пусть! Сейчас Аделине хотелось быть Глорией – красивой, веселой, опасной, сексуальной – такой девушкой, на которую сам Лукас Крейн смотрел горящими глазами.
Она прерывисто вздохнула. Кто бы мог подумать, что бывший декан Темных может показаться ей таким привлекательным мужчиной? И где были ее глаза раньше? В последний раз она видела Великого магистра всего три года назад, когда присутствовала на одном судебном процессе в качестве стажера. Крейна тогда вызывали как свидетеля, хотя защита и не думала, что от этого будет какой-нибудь толк – кто ему поверит? Аделина хорошо помнила, как блестяще профессор расположил присяжных в пользу подзащитного… да и выглядел он уже тогда очень даже неплохо, если припомнить... Только вот она на это совсем не обратила внимания. Почему же сейчас…
– Войдете сами, мисс Стоун, или вам помочь?
Аделина уставилась на усмехающегося Великого магистра, с изумлением понимая, что за всеми этими раздумьями и не заметила, как вышла из дома, телепортировалась в переулок Серых камней и теперь стоит перед дверью, вертя в руках дверной молоток.
– А… я… – растерянно пробормотала она.
– Входите же, мисс Стоун, – Крейн учтивым жестом пригласил ее в дом, – я минут пять наблюдал, как вы стоите под дверью, не решаясь постучать. Никогда не думал, что вы такая стеснительная. Садитесь, пожалуйста. Вам чай, кофе или что-нибудь покрепче?
Аделина видела, что он насмехается, но делал он это настолько изящно и вежливо, что придраться было абсолютно не к чему.
– Чай, пожалуйста, – она решила принять его правила игры и изящно расположилась в предложенном кресле, – два кусочка сахара и ломтик лимона.
– Вы пьете чай с сахаром? – он поставил на стол две фарфоровые чашки с гербовым рисунком, видимо из фамильного сервиза и тяжелую серебряную сахарницу. – Разве так можно почувствовать его истинный вкус и аромат?
– Я женщина и люблю сладкое, – она блеснула глазами в его сторону и кокетливо опустила ресницы.
– Конфеты, мисс Стоун? – тут же среагировал Крейн. – Попробуйте шоколад суоми, британскому до него далеко.
Теперь на столе добавилась еще серебряная вазочка с конфетами. Аделина взяла одну, стараясь не поднимать на него глаза. Она вдруг отчетливо поняла, что дело не только в ней… и ее внезапный интерес к бывшему преподавателю возник вовсе не из ниоткуда. Тот обжигающий взгляд, которым Крейн смотрел на Глорию Стоун, слишком сильно отличался от привычного ледяного безразличия, отпугивавшего от него даже самых романтично настроенных учениц.
Какое-то время оба молчали. Аделина не решалась произнести ни слова, на нее напала непривычная робость. А почему молчал Крейн, она не знала, поскольку никак не могла набраться смелости и посмотреть на него, чувствовала только, как растет напряжение.
Наконец, Великий магистр нарушил затянувшуюся паузу.
– Вас привело ко мне какое-то дело, мисс Стоун, – неожиданно резко сказал он, – может быть, вы изложите мне его?
Аделина вздрогнула.
– Вы читали мои мысли? – слова вырвались у нее прежде, чем она сообразила, что ее установленная в Спецотделе блокировка мыслей может и не задержала бы настоящего мастера, но точно не позволила бы копаться в мозгах незаметно.
– Нет, – отрезал Крейн, его голос стал совсем ледяным, с явственными издевательскими нотками, – просто поразмыслил логически.
Холодность его тона помогла Аделине окончательно придти в себя.
– Я действительно пришла к вам по делу, – она отодвинула чашку, выпрямилась в кресле и вызывающе посмотрела Великому магистру прямо в глаза, – очень важному и очень выгодному, – она подчеркнула последнее слово.
– Выгодному для кого?
– Для вас, для меня и для заказчика.
– Итак, это заказ. На изготовление запрещенного заклятья, ограбление, убийство?
Аделина не могла понять, говорит он серьезно или шутит. Вроде бы серьезно. Ей стало как-то неуютно под его колючим взглядом.
– Всего лишь достать некоторые документы…
– Значит – ограбление, – констатировал Крейн. – А почему вы решили обратиться именно ко мне, мисс Стоун?
– У меня есть хорошие информаторы в Темном квартале, – ответила Аделина, стараясь чтобы ее голос звучал загадочно-небрежно, – к тому же, я видела вас в деле.
– Полагаю, это – комплимент, – колко усмехнулся Великий магистр. – Хорошо. Что надо украсть?
– Темный Архив.
– Ну что ты так на меня уставилась? – злобно выпалил Реджи, у которого уже начали сдавать нервы. Не дождавшись ответа, он вскочил, роняя стул и бутылку. – Осуждаешь, да? А мне – плевать! И не забудь, – он покачнулся и плюхнулся обратно на стул, который повинуясь движению палочки Аделины, уже встал на прежнее место, – ты пойдешь на дно вместе со мной. Все вы утонете, все… Нас ославят как обманщиков, поснимают с должностей, смешают с грязью… – он уткнулся лбом в крышку стола и зарыдал.
Девушка продолжала молчать. Реджи пару раз стукнулся головой об стол, еще пару раз всхлипнул и притих.
– Пьяная истерика закончилась? – холодно спросила Аделина.
– Кажется да, – глухо произнес Реджи и поднял голову. – Что мне делать, а? Подскажи, ты ведь такая умная, самая умная среди нас, самая-самая умная... – он понял, что начал заговариваться, и замолчал.
Аделина неторопливо встала, подошла к маленькому бару, в котором Реджи держал напитки для почетных гостей, налила стакан воды и капнула туда ярко-зеленой жидкости из хрустального фиала.
Вода запузырилась, словно газированная, а воздух наполнился горьковато-пряным ароматом.
– Что это? – вяло спросил ее шеф, глядя на поставленный перед ним стакан.
– Отрезвляющее зелье.
Реджи с подозрением посмотрел на шипящую жидкость, но мужественно отхлебнул и чуть не задохнулся.
– Пей маленькими глотками, – посоветовала Аделина, – и старайся дышать поглубже.
Она мановением волшебной палочки убрала разлитый ром, бутылки, стаканы и вообще все, что напоминало о недавней попытке Реджи решить свои проблемы пьянством, а потом стала спокойно ждать, когда тот полностью протрезвеет.
На самом деле мысли Аделины Стюарт были далеко не столь безмятежны, как можно было предположить по выражению ее лица. Ее железная выдержка, позволившая ей стать лучшей выпускницей Университета и особых курсов Спецотдела, срабатывала именно в таких ситуациях как сейчас – когда мир рушился… в очередной раз. Она пережила уже столько крушений мира – от гибели близких до ожидания конца света – что, теперь только едва заметно вздрагивала от очередного удара, после чего надевала маску спокойствия и давала своему тренированному уму работать, не отвлекаясь на лишние эмоции.
Во всяком случае, так о себе думала сама Аделина.
«Вот Реджи, – размышляла она, – он совсем другой. Чувствительный и эмоциональный, он нуждается в том, чтобы выплеснуть раздражение, и только после этого приобретает способность трезво мыслить».
Реджи Локвуд в свои двадцать пять лет не зря занимал такой высокий пост. Благодаря смелости и удачливости он еще в студенческие годы приобрел большой авторитет среди молодых магов. Ходили настоящие легенды о том, как он нашел сокровища нибелунгов и уничтожил Лернейскую гидру (о том, что гидру он сам же случайно и выпустил, вспоминать считалось почти неприличным), а потом помог снять проклятие с Летучего Голландца. Конечно, ему помогали друзья – его двоюродный брат Том, подруга детства Аделина и ее младшая сестра Элли. Но их не слишком замечали рядом с ним… впрочем, они и сами не спорили с тем, что настоящий герой и лидер – Реджи, а их роль только вспомогательная.
И четыре года назад он доказал, что стоит своей громкой славы. Когда погиб великий маг Амброзиус – премьер-министр Британского королевства на протяжении последних пятидесяти лет – магическое сообщество раскололось, и многие волшебники из старинных знатных семей поддержали Кровавого принца, уверенные, что теперь ему никто не сможет противостоять. Но Реджи посмел бросить ему вызов, а главное – он сумел повести за собой молодежь. Немало юных магов пошли против воли родителей и присоединились к своему кумиру.
И вопреки всему он победил. Удача была на его стороне. Не говоря уж об уме Аделины, помощи Тома и Элли и неожиданной диверсии в Кровавом братстве. Оказалось, что там давно действует шпион Амброзиуса, который в решающий момент сумел устроить что-то такое, отчего никто из братства не смог прийти Кровавому принцу на помощь, и тот был вынужден встретиться с Реджи в бою один на один, лицом к лицу.
Реджи никому никогда не рассказывал, как ему удалось победить. Но от ран он выздоравливал долго. И хотя прошло уже четыре года, он полностью вылечился, женился на Элли, купался в лучах славы и занимал высокий пост в Магической службе правопорядка, полностью оправиться ему до сих пор не удалось. Нервы у него оставались явно не в порядке.
Мало кто знал о его истериках, он не позволял себе срываться не только при посторонних, но даже и при своих. Скорее всего, даже его обожаемая Элли никогда не видела, как он рыдает или пьянствует. Вряд ли это вообще видел кто-нибудь кроме Аделины – почему-то с самого детства именно она была тем человеком, которому он поверял свои страхи и тревоги.
«Конечно, – не раз думала она, – кто может быть надежнее старых верных друзей, чья преданность многократно проверена. Ведь и Реджи – единственный, кто хоть немного понимает, что скрывается под моим внешним спокойствием».
– Что будем делать? – прервал тот ее размышления.
Он выглядел несколько бледным и уставшим, но вполне сосредоточенным. И вопрос звучал отнюдь не как риторический. Реджи Локвуд абсолютно серьезно спрашивал совета у человека, чье умственное превосходство давно признал.
Аделина покачала головой.
– Пока не знаю. Но допустить, чтобы журналисты увидели эти бумаги, нельзя ни в коем случае. Один дневник Кровавого принца чего стоит – там каждая строчка сочится ядом, он ведь мерил тебя по себе. Тебя сразу объявят черным магом.
– Это еще что, – вяло усмехнулся Реджи, – ты лучше письма членов их братства, которые учились с нами в Университете, вспомни. Черного мага хоть уважать будут, а такого подлизу, задаваку, ябеду и придурка, каким я там выгляжу, начнут просто презирать.
– Может все не так страшно? – без особой надежды спросила Аделина. – Все же этих газетных писак знают. И знают, что им нельзя доверять.
– Ты вспомни статьи, написанные по заказу Кровавого братства, когда они еще только готовились к захвату власти и пытались нас дискредитировать, – мрачно посоветовал Реджи. У них ни одного доказательства не было. И все равно им верили. Моя тетя тогда с тобой разговаривать не желала, – он скрипнул зубами. – Говорил же я, что все эти бумажки надо просто сжечь!
– Уничтожить Темный Архив! – ужаснулась Аделина. – Да ты в своем уме? Он же бесценен! Одна «Книга Артефактов» чего стоит. А сколько тайников мы нашли, прочитав всего несколько писем членов Кровавого братства. А как продвинулись наши исследования по защите от темной магии благодаря рабочим записям сотрудников Лаборатории Смерти. Даже не думай! Мы сами еще и половины не изучили.
– Ну да, бесценен. А теперь вот новый премьер-министр решил, что самый лучший способ поднять свой авторитет в глазах широкой публики – открыть для прессы Темный Архив. Тогда все набросятся на нас, а про то, какое ничтожество село в кресло премьера после великого Амброзиуса, просто забудут, – Реджи обхватил голову руками. – Да что обсуждать, мы все равно не можем его уничтожить, там теперь такая охрана…
– И придумать тоже ничего не можем, – Аделина устало потерла лоб, – мы стали ленивыми и законопослушными. Нам нужен человек с гибким умом и без уважения к системе.
– Может, кто из твоих осведомителей поможет? – оживился Реджи. – Они-то закон не особо соблюдают.
– Маловероятно, они слишком мелкие сошки. Но я попробую. А ты пока подумай, вдруг есть шанс привлечь к этому делу кого-нибудь из твоих полевых агентов?
– Шутишь? Разве я могу отдать такой приказ? Нет, нам нужен человек со стороны.
– Хорошо, тогда прикажи хоть собрать для меня информацию о самых талантливых преступниках. А «друзья» из Темного квартала помогут мне на них выйти. Да, и сделай на Глорию приличное досье, а то если я начну интересоваться серьезными делами, меня могут и серьезно проверить. И оттягивай передачу Архива.
– Как?
– Как угодно. Бюрократию разведи, бумажную волокиту… Придумай что-нибудь, – Аделина встала.
Реджи тоже поднялся.
– Хорошо, я попробую. Кстати, Аделина!
– Что?
– Спасибо за зелье. Сама готовила?
– А кто же? – усмехнулась девушка. – Я все экзамены сдавала сама, не то что некоторые, даже Темную магию…– она осеклась и закрыла глаза.
– Ты что? – испугался Реджи. – Все в порядке?
– Д… да, – медленно ответила Аделина, – просто я, кажется, знаю, кто может нам помочь. Странно, что я не подумала о нем раньше…
– О ком?
Но Аделина не отвечала. Ее мысли вновь вернулись к тому, что занимало ее уже три дня, и о чем она забыла только на последние полтора часа.
Точнее, не к чему, а к кому.
К магу с очень плохой репутацией…
Глава 4. Опасный заказ
Давно уже Аделина не создавала образ Глории с такой тщательностью. Наверное, с тех прекрасных времен, когда работа в спецотделе казалась ей самым важным и интересным делом ее жизни. Если бы кто-нибудь спросил, ради чего Аделина сейчас так старается, она с чистой совестью ответила бы, что столь наблюдательного человека, как бывший декан Темных, обмануть чрезвычайно сложно, и тот факт, что он не узнал ее тогда в полутемном подземелье, еще не гарантирует, что он не вспомнит бывшую ученицу при свете дня. Пусть она была и не с его факультета, за пять лет он провел у них достаточно занятий, чтобы хорошо запомнить лучшую студентку курса.
Поэтому на этот раз нельзя допустить и малейшей небрежности. Золотистый цвет волос, идеальный макияж, яркая одежда, кокетливые манеры и насмешливо-жизнерадостный голос – да здравствует Глория Стоун! Ни один ее жест или взгляд не вызывает ассоциаций с серьезной Аделиной Стюарт, занудой и заучкой, чьи темные волосы всегда стянуты в строгий пучок, а на лице почти нет декоративной косметики.
Она еще раз окинула придирчивым взглядом отражающуюся в зеркале очаровательную златокудрую авантюристку и покачала головой. Уж себе-то врать не надо – дело не только в конспирации. Сколько Аделина себя помнила, она всегда была абсолютно спокойной и рациональной, даже влюблялась за всю свою жизнь только один раз – в Тома, да и когда это было, еще на третьем курсе. Так с тех пор их роман и тянулся ни шатко, ни валко в течение семи лет, не только не разогревая ее холодную кровь, а словно с каждым годом все больше остужая. И вдруг всего один поцелуй человека, на которого она прежде даже не смотрела как на мужчину, и она испытала больше сексуальных эмоций, чем за все свои двадцать пять лет. И в глазах темнело, и дыхание перехватывало, и кровь в висках стучала, и ноги подгибались – полный комплект из дамских романов. Да что притворяться, с того вечера в переулке Серых камней ей удалось отвлечься от мыслей о Крейне только тогда, когда Реджи рассказал о грозящей им опасности…
А может все это – только издержки вживания в образ Глории?
Ну и пусть! Сейчас Аделине хотелось быть Глорией – красивой, веселой, опасной, сексуальной – такой девушкой, на которую сам Лукас Крейн смотрел горящими глазами.
Она прерывисто вздохнула. Кто бы мог подумать, что бывший декан Темных может показаться ей таким привлекательным мужчиной? И где были ее глаза раньше? В последний раз она видела Великого магистра всего три года назад, когда присутствовала на одном судебном процессе в качестве стажера. Крейна тогда вызывали как свидетеля, хотя защита и не думала, что от этого будет какой-нибудь толк – кто ему поверит? Аделина хорошо помнила, как блестяще профессор расположил присяжных в пользу подзащитного… да и выглядел он уже тогда очень даже неплохо, если припомнить... Только вот она на это совсем не обратила внимания. Почему же сейчас…
– Войдете сами, мисс Стоун, или вам помочь?
Аделина уставилась на усмехающегося Великого магистра, с изумлением понимая, что за всеми этими раздумьями и не заметила, как вышла из дома, телепортировалась в переулок Серых камней и теперь стоит перед дверью, вертя в руках дверной молоток.
– А… я… – растерянно пробормотала она.
– Входите же, мисс Стоун, – Крейн учтивым жестом пригласил ее в дом, – я минут пять наблюдал, как вы стоите под дверью, не решаясь постучать. Никогда не думал, что вы такая стеснительная. Садитесь, пожалуйста. Вам чай, кофе или что-нибудь покрепче?
Аделина видела, что он насмехается, но делал он это настолько изящно и вежливо, что придраться было абсолютно не к чему.
– Чай, пожалуйста, – она решила принять его правила игры и изящно расположилась в предложенном кресле, – два кусочка сахара и ломтик лимона.
– Вы пьете чай с сахаром? – он поставил на стол две фарфоровые чашки с гербовым рисунком, видимо из фамильного сервиза и тяжелую серебряную сахарницу. – Разве так можно почувствовать его истинный вкус и аромат?
– Я женщина и люблю сладкое, – она блеснула глазами в его сторону и кокетливо опустила ресницы.
– Конфеты, мисс Стоун? – тут же среагировал Крейн. – Попробуйте шоколад суоми, британскому до него далеко.
Теперь на столе добавилась еще серебряная вазочка с конфетами. Аделина взяла одну, стараясь не поднимать на него глаза. Она вдруг отчетливо поняла, что дело не только в ней… и ее внезапный интерес к бывшему преподавателю возник вовсе не из ниоткуда. Тот обжигающий взгляд, которым Крейн смотрел на Глорию Стоун, слишком сильно отличался от привычного ледяного безразличия, отпугивавшего от него даже самых романтично настроенных учениц.
Какое-то время оба молчали. Аделина не решалась произнести ни слова, на нее напала непривычная робость. А почему молчал Крейн, она не знала, поскольку никак не могла набраться смелости и посмотреть на него, чувствовала только, как растет напряжение.
Наконец, Великий магистр нарушил затянувшуюся паузу.
– Вас привело ко мне какое-то дело, мисс Стоун, – неожиданно резко сказал он, – может быть, вы изложите мне его?
Аделина вздрогнула.
– Вы читали мои мысли? – слова вырвались у нее прежде, чем она сообразила, что ее установленная в Спецотделе блокировка мыслей может и не задержала бы настоящего мастера, но точно не позволила бы копаться в мозгах незаметно.
– Нет, – отрезал Крейн, его голос стал совсем ледяным, с явственными издевательскими нотками, – просто поразмыслил логически.
Холодность его тона помогла Аделине окончательно придти в себя.
– Я действительно пришла к вам по делу, – она отодвинула чашку, выпрямилась в кресле и вызывающе посмотрела Великому магистру прямо в глаза, – очень важному и очень выгодному, – она подчеркнула последнее слово.
– Выгодному для кого?
– Для вас, для меня и для заказчика.
– Итак, это заказ. На изготовление запрещенного заклятья, ограбление, убийство?
Аделина не могла понять, говорит он серьезно или шутит. Вроде бы серьезно. Ей стало как-то неуютно под его колючим взглядом.
– Всего лишь достать некоторые документы…
– Значит – ограбление, – констатировал Крейн. – А почему вы решили обратиться именно ко мне, мисс Стоун?
– У меня есть хорошие информаторы в Темном квартале, – ответила Аделина, стараясь чтобы ее голос звучал загадочно-небрежно, – к тому же, я видела вас в деле.
– Полагаю, это – комплимент, – колко усмехнулся Великий магистр. – Хорошо. Что надо украсть?
– Темный Архив.
