Открыла дверь, готовая принять в свою карету незнакомца, и замерла в предвкушении. Душа ее трепетала, мыслями она уже ухаживала за больным магом, вытирая своей белой ручкой пот с его лба, но все ее мечты оборвал конюх.
— Так, это, значит.
Сначала глаза княжны полезли на лоб, затем стали едва видны из-под дрожащих от злости пышных ресниц, кулачки сами собой сжались до белизны костяшек, и едва разорвав сцепленные зубы, она прошипела:
— Чего ты опять мямлишь?
— Так это, так я и говорю, оказывается, это не парень, а девушка.
Княжна в удивлении захлопала густыми черными ресницами.
— Какая девушка, ты посмотри — волосы совсем короткие.
— Так, это, волосы-то оно, конечно, только вот… — Конюх опустил глаза на большие груди девушки и, не отрывая от них своего масляного взгляда, продолжил: — Так это… Это… у парней таких округлостей, это, не наблюдается.
Княжна хмуро осмотрела конюха, потом перевела свой взгляд на девушку, которую он держал на руках. И правда, на первый взгляд незнакомка больше походила на парня, очень коротко острижены волосы, а об одежде вообще отдельный разговор. Брюки непонятного кроя и белая короткая тонкая кофточка, совсем не похожая на рубашку, сильно обтягивающая женские части тела. И этим женским частям можно позавидовать, вон даже конюх глаз своих не спускает. Княжна разозлилась.
— Чего стоишь как истукан?! Давай, клади ее в карету! И трогай лошадей быстрей, еще не хватало, чтобы разбойники на нас напали!
Конюх осторожно положил девушку на свободное сиденье и, прикрыв дверь кареты, сел на козлы, крикнул лошадям:
— Но! Трогайте, окаянные!
Лошади нехотя тронулись, понуро опустив морды и лениво застучав копытами о наезженный тракт, местами растрескавшийся от засухи. Карета слегка закачалась, иногда подпрыгивая, когда колесо попадало в глубокую выбоину на дороге. И уже скрылась из вида, когда на место, где не так давно стояла, приземлились драконы.
Как только их лапы коснулись земли, они совершили оборотничество. Осмотрев обгоревшую местность и не найдя истинную пару младшего наследного принца, снова взмыли в небо.
Младший наследный принц, разрывая облака своими белыми могучими крыльями, видел перед глазами обгорелую местность, слышал удары своего глухо стучавшего сердца.
«Где она?! Не спас! — кричал его дракон внутри. — Не спас! Не успел! А-а-а!»
Сердце разрывало бессилие, перед глазами стояли обугленные человеческие тела. Что же могло произойти с девушкой? Где она?! Из груди дракона вырвался рык боли и отчаянья.
«Где она?! — кричал его внутренний дракон. — Найди ее! Найди наше сокровище! Нашу пери!»
Редгара окатило горячей волной, и он все вспомнил. Его душа разрывалась от крика его внутреннего дракона, но силой воли он приказал ему замолчать.
«Она не мертва, я найду ее. Слышишь! Найду!»
Дракон закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на крыльях и заставляя руны истинной пары откликнуться на зов. Но сколько бы ни старался, руны безмолвствовали.
— Не переживай, сын, вероятно, твоя любимая испугалась и улетела, — попытался утешить его король.
— Я не слышу ее! — выкрикнул принц, чуть не сложив крылья. Внутри горел огонь отчаянья и тоски: тоски по пухлым губам, тоски по манящим грудям, тоски по глазам цвета изумруда, в которых поет песню печаль.
Редгар все вспомнил, но пока был не готов признаться, кто его истинная пара.
«Я найду тебя! Слышишь! Чтобы с тобой ни случилось! Я найду!»
Эттнер с замиранием сердца смотрел на страдания сына.
«Какое это счастье — обрести свою пару, познать истинную любовь. И хотя на наших руках с Айкари не плелись брачные узоры, но мы любили друг друга не меньше. Да и рождение двух сыновей говорило о том, что мы были истинной парой».
Он подлетел к сыну.
— Мы найдем ее. Я помогу тебе. Летим во дворец, созовем всех дракониц. Ох и достанется этой плутовке от меня. До чего дожились, прятаться от своей истинной пары.
Редгар устало посмотрел на отца, но ничего не сказал. С большим трудом его белые крылья рассекали воздух, сердце нещадно ныло, горело в пламени любви, кричало от тоски и молило откликнуться единственную любовь, но в ответ он слышал лишь завывания смеющегося над ним ветра, что изо всех сил бился об его тело.
Отец и сын влетели в тронный зал, совершив оборотничество, и каждый отправился на свое место. Эттнер, сев на трон, окинул собравшихся гостей хмурым взглядом.
— Поиски не увенчались успехом. Мы прибыли на место сражения слишком поздно. На дорожном тракте мы нашли человеческие тела, сожженные драконьим огнем. Не совсем ясно, почему драконица сама не воспользовалась своим огнем, но это неважно. Нужно приказать всем драконицам явиться во дворец и тогда руны истиной пары сами откликнутся.
— Так, может, Редгар опишет нам особые приметы своей истинной пары?
Младший принц присел на ступеньки трона, опустив голову, и тихо произнес.
— У нее глаза цвета молодой весенней травы, но не цвет притягивает взгляд, а та чистота, что излучают они. Ее волосы коротко острижены, а в темных прядях переплетается серый пепел.
В зале прошел шепот и удивление.
Эттнер, смотря на убитого горем сына, произнес:
— Ты ничего не путаешь, сын?! Ни одна драконица не отрежет свои волосы.
Редгар смотрел на мраморный пол, поцарапанный его когтями, а затем поднял потухшие глаза, в которых от одной только мысли о любимой вспыхивала небесная сияющая синева.
— Она не дракон. Она человек.
В тронном зале кто-то ахнул, затем прошелся взволнованный рокот, а после повисла тишина. Все стояли и боялись поверить в то, что услышали. Наконец, когда первый ужас ушел, зашептались.
Услышав такое признание из уст сына, король вскочил с трона, а потом тихо сел, хмуро глядя на принца.
Сакран подошел к младшему брату.
— Брат, я помогу отыскать твою истинную пару, даже если нам придется облететь весь мир Тистрела.
Редгар встал, положил свою руку на плечо брата и, глядя в его глаза, тихо сказал:
— Там, в небе, я думал, что у меня нет больше брата. Но именно небо разделило нас и свело.
Братья обнялись и, отстранившись друг от друга, посмотрели на отца.
Плечи короля поникли. Все возвратилось, как будто не было этих столетий и тысячелетий, все повторилось, кроме одного. Нет больше клана Красных драконов. Теперь предстояло королю сделать выбор. Только он — всего лишь дракон, и не ему равняться с духом истинной пары. Раз тот так решил, значит, так тому и быть.
Король встал.
— Мои подданные! Моя стая! Много тысячелетий назад дух истинной пары выбрал одному дракону из Красного клана в жены девушку человеческого рода. Наши предки воспротивились этому и пошли войной на Красных драконов. Дракон убивал дракона, но весь клан встал на защиту одной-единственной девушки из рода людей… и все до единого пали. Наши предки, счастливые и довольные, вернулись в свои дома, но что они потеряли, поняли не сразу. А когда узнали, было уже слишком поздно. Почва холмов долины, над которой убивали драконов, окрасилась в красный цвет. Озеро, в которое они были сброшены, стало мертвым. Но самым страшным было узнать, что с тех самых пор мы не испытываем чувства истинной пары. Мы обнищали душой, наши внутренние драконы не разговаривают с нами, не возносят нас к небесам в песне любви, не поют при рождении наших детей. Мы забыли их голоса, голоса наших внутренних драконов. А я всего лишь слабый дракон и не мне оспаривать волю духа истинной пары. Раз он избрал моему сыну в пару человека, я приму его волю. Мало того, я преклоню колено и голову в мольбе о прощении ни в чем не повинных моих собратьев, что были когда-то уничтожены.
Король встал на одно колено и опустил голову. Тронный зал замер в безмолвии. К королю сначала подошел его старший сын. К нему присоединились стражи и вскоре все драконы преклонили колени и опустили головы, прося прощения за грехи своих предков. Последним преклонил колено Редгар. Он смотрел в пол, а мыслями был в пещере со своей истинной парой.
«Почему я тогда не обратил внимания на своего внутреннего дракона? Ведь он пытался мне что-то сказать. А я не понял его, заставил замолчать. И в итоге я потерял ее. Мою зеленоглазую, хрупкую, словно тростиночка, девушку. Мою пери. Мою жизнь. Мою любовь».
Княжна нервно посматривала на лежащую без сознания девушку. «Какая худенькая, тонкие пальцы просвечиваются от худобы, кожа не белая, а странного оливкового цвета, обычно так обгорает прислуга, не защищающаяся от жарких лучей солнца. Хотя нет! У прислуги кожа не такая бархатистая».
Княжна засмотрелась на припухшие бледные губы, перевела взгляд на округлости девичьей груди. Опустила взор на свое декольте, сравнивая свои прелести и груди спасенной девушки и, тяжко вздохнув, недовольно надула губы. Сравнение было не в ее пользу размера на три.
«Подумаешь! Зато я княжна. А эта… эта явно безродная. Ни одной девушке не придет в голову обстричь волосы. Это считается позором. И как она могла?! А, может, она любила герцога, а он ее бросил и женился на другой девушке, из более знатного рода. А она в знак протеста обстригла волосы и сбежала из дома. Ее отец послал в погоню за ней своих слуг. А когда те ее настигли, наотрез отказалась возвращаться. И тогда слуги попытались силою вернуть ее домой. Но девушка защищалась и применила магию огня, но не рассчитала силы и спалила преследователей. Точно, так все и было».
Княжна обрадованно посмотрела на девушку, ресницы ее несколько раз хлопнули в недоумении.
«А как же ты в канаве оказалась»?
Катарина вновь хмурила брови, водила своим острым носиком из стороны в сторону, нервничая, а потом ее лицо озарила улыбка.
«Да все очень просто! Она вырвалась из их рук и, не устояв, упала в канаву, но перед этим спалила магическим огнем злых преследователей».
Джейн застонала, оборвав мысли княжны.
— Ты только не умирай у меня в карете, не люблю я покойников. Страшенные они, синие и воняют. Вон в прошлом году двое неупокоенных мертвяков встали из могил, бродили по деревне, знаешь как страшно было. И хотя я в замке была, но нянька рассказывала, что собаки так выли, что волосы на голове дыбом вставали от страха. Хорошо, вовремя некроманта из города вызвали, упокоил бедняг.
Княжна взволнованно взглянула на девушку и посмотрела в окно.
— Ликонд, долго нам еще ехать?! Боюсь, помрет, к лекарю бы ее!
— Так вон сейчас на пригорок поднимемся, и небольшой городок будет, а там и лекари, и маги, и ворожеи и какой только напасти нет. А ну, пошли, окаянные, веселей! Доедем до гостиницы, там вам и овса, и воды дадут. Веселей, говорю!
Конюх ударил кнутом по крупу лошадей и те, вскинув головы, будто поняв, что он им прокричал, стали веселей переставлять копытами.
Ликонд не обманул — когда карета поднялась на пригорок, княжна увидела небольшие каменные строения. Боясь сгореть под палящими лучами солнца, задернула шторку, села на свое место, хмуро осматривая девушку и ее странного кроя одежду. Чудная какая-то, волосы короткие, портки как у мужчин, рубаха на рубаху не похожа, рукава вон как обрезаны. Опять же, приличная девушка не будет перед всем народом свои руки оголять. Девушки знатного рода, что бы с ними не случилось, волосы обрезать не станут, выходит, это служанка, раз до такого додумалась, но опять же… какие мотивы?
«Скорей бы уже ее вылечили, хочется все узнать аж до чесотки».
И княжна, пока ее никто не видит, почесала все свои зудевшие места.
— Тпру! Окаянные! — прокричал Ликонд, карета дернулась в последний раз и остановилась.
Княжна выглянула в окно. Большой постоялый двор был окружен высоким забором. Во дворе стояла большая конюшня и возле нее две кареты. Сама гостиница оказалась построена из камня и покрашена в белый цвет. Над дверьми красовалась вывеска — «Тихая обитель».
Княжна хмыкнула: «Полная дурь! Какая еще обитель? Вечно этот Ликонд найдет какую-то дыру. А хотя, сейчас и этот городок сойдет, лишь бы лекаря найти».
Катарина открыла дверь кареты и вышла, осматривая гостиницу и постоялый двор. Не найдя ничего интересного, смело зашагала к двери, крикнув на ходу:
— Ликонд, возьми девушку и неси в гостиницу. Я пока сниму комнату.
Она вошла в хорошо освещенный небольшой холл, обставленный добротной мебелью из красного дерева. Два больших окна прикрывали занавески, сшитые из прозрачного и легкого белого шелка. Во всю комнату на полу лежал ворсистый круглый красный ковер с выбитыми на нем черными цветами. Всюду чувствовался уют, а создавала его хозяйка, на данный момент занимающаяся чисткой столовых приборов.
— Скажите, пожалуйста, могу ли я снять номер в вашей гостинице? И еще нам срочно нужен лекарь.
Женщина отложила свои дела и подошла к княжне.
— Номер есть на втором этаже, одноместный, с ванной и спальней. А на первом этаже есть двухместный для госпожи и ее прислуги. Что желаете?
Княжна, нахмурив брови, гордо подняла голову и, добавив важности в голос, проговорила.
— Мне нужен номер для меня и моей служанки.
Катарина почувствовала, как кровь схлынула с лица. Слово вырвалось само собой, может, постоянные думы о сбежавшей служанке сыграли с ней злую шутку, но сказанного не воротишь, и она продолжила в том же духе:
— И надо было такому с ней случиться — нечаянно упасть и удариться головой. Поэтому мне срочно нужен лекарь.
— Не волнуйтесь, госпожа. Пойдемте, я покажу вам ваш номер, а за лекарем отправлю своего сынишку.
Пока они разговаривали, вошел Ликонд, держа на руках девушку.
Хозяйка гостиницы взволнованно бросила взгляд на раненую и поспешила в сторону нужного номера. Княжна и конюх последовали за ней. Номер был небольшой, состоящий из двух спален, в одной стояла большая деревянная кровать с большой пуховой периной и подушками, сложенными друг на друга горкой. Хозяйка открыла дверь другой комнаты, обстановка там была уже другая. Небольшая кровать — в углу от окна, всего с одной подушкой. Места мало, но слугам хватит. Конюх осторожно положил Джейн на кровать и отошел, смотря на нее с отеческой заботой
— Видать, шибко ударилась, сколько едем, а все никак в себя не придет.
— Не переживайте, лучшего лекаря во всей округе не найдете. А если вдруг понадобится маг, то и такой имеется. Только скажите.
Женщина ушла, оставив княжну и ее конюха.
— Я думаю, не стоит говорить, где мы ее нашли. Скажем всем, что она моя служанка, отошла по нужде в придорожную канаву, а та оказалась настолько крутой, что девчонка не удержалась и упала, да прямо головой о камень.
— А если спросят, почему одежка такая странная?
Княжна задумалась, нервно поводила своим острым носиком, почесала голову и ее брови взметнулись вверх, будто сообщая о том, что она придумала, что сказать.
— Скажем, что у нас в замке все так в дорогу одеваются.
— А коль… — перебил ее конюх.
— Чего коль?! Мы с тобой десять дней едем. Думаешь, кто-то из этого городка хоть раз бывал в нашей стороне?!
Конюх удивленно посмотрел на княжну: «Надо же, а она еще и мыслить умеет!»
— Как скажете, госпожа.
Княжна расправила плечи и по тому, как к ней обратился конюх, поняла, что она своими доводами произвела на него впечатление. Они вышли из комнаты, в которой оставили раненую.
В дверь постучали.
— Войдите, — гордо сказала княжна, приподняв голову и вздернув подбородок.
— Так, это, значит.
Сначала глаза княжны полезли на лоб, затем стали едва видны из-под дрожащих от злости пышных ресниц, кулачки сами собой сжались до белизны костяшек, и едва разорвав сцепленные зубы, она прошипела:
— Чего ты опять мямлишь?
— Так это, так я и говорю, оказывается, это не парень, а девушка.
Княжна в удивлении захлопала густыми черными ресницами.
— Какая девушка, ты посмотри — волосы совсем короткие.
— Так, это, волосы-то оно, конечно, только вот… — Конюх опустил глаза на большие груди девушки и, не отрывая от них своего масляного взгляда, продолжил: — Так это… Это… у парней таких округлостей, это, не наблюдается.
Княжна хмуро осмотрела конюха, потом перевела свой взгляд на девушку, которую он держал на руках. И правда, на первый взгляд незнакомка больше походила на парня, очень коротко острижены волосы, а об одежде вообще отдельный разговор. Брюки непонятного кроя и белая короткая тонкая кофточка, совсем не похожая на рубашку, сильно обтягивающая женские части тела. И этим женским частям можно позавидовать, вон даже конюх глаз своих не спускает. Княжна разозлилась.
— Чего стоишь как истукан?! Давай, клади ее в карету! И трогай лошадей быстрей, еще не хватало, чтобы разбойники на нас напали!
Конюх осторожно положил девушку на свободное сиденье и, прикрыв дверь кареты, сел на козлы, крикнул лошадям:
— Но! Трогайте, окаянные!
Лошади нехотя тронулись, понуро опустив морды и лениво застучав копытами о наезженный тракт, местами растрескавшийся от засухи. Карета слегка закачалась, иногда подпрыгивая, когда колесо попадало в глубокую выбоину на дороге. И уже скрылась из вида, когда на место, где не так давно стояла, приземлились драконы.
Как только их лапы коснулись земли, они совершили оборотничество. Осмотрев обгоревшую местность и не найдя истинную пару младшего наследного принца, снова взмыли в небо.
***
Младший наследный принц, разрывая облака своими белыми могучими крыльями, видел перед глазами обгорелую местность, слышал удары своего глухо стучавшего сердца.
«Где она?! Не спас! — кричал его дракон внутри. — Не спас! Не успел! А-а-а!»
Сердце разрывало бессилие, перед глазами стояли обугленные человеческие тела. Что же могло произойти с девушкой? Где она?! Из груди дракона вырвался рык боли и отчаянья.
«Где она?! — кричал его внутренний дракон. — Найди ее! Найди наше сокровище! Нашу пери!»
Редгара окатило горячей волной, и он все вспомнил. Его душа разрывалась от крика его внутреннего дракона, но силой воли он приказал ему замолчать.
«Она не мертва, я найду ее. Слышишь! Найду!»
Дракон закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на крыльях и заставляя руны истинной пары откликнуться на зов. Но сколько бы ни старался, руны безмолвствовали.
— Не переживай, сын, вероятно, твоя любимая испугалась и улетела, — попытался утешить его король.
— Я не слышу ее! — выкрикнул принц, чуть не сложив крылья. Внутри горел огонь отчаянья и тоски: тоски по пухлым губам, тоски по манящим грудям, тоски по глазам цвета изумруда, в которых поет песню печаль.
Редгар все вспомнил, но пока был не готов признаться, кто его истинная пара.
«Я найду тебя! Слышишь! Чтобы с тобой ни случилось! Я найду!»
Эттнер с замиранием сердца смотрел на страдания сына.
«Какое это счастье — обрести свою пару, познать истинную любовь. И хотя на наших руках с Айкари не плелись брачные узоры, но мы любили друг друга не меньше. Да и рождение двух сыновей говорило о том, что мы были истинной парой».
Он подлетел к сыну.
— Мы найдем ее. Я помогу тебе. Летим во дворец, созовем всех дракониц. Ох и достанется этой плутовке от меня. До чего дожились, прятаться от своей истинной пары.
Редгар устало посмотрел на отца, но ничего не сказал. С большим трудом его белые крылья рассекали воздух, сердце нещадно ныло, горело в пламени любви, кричало от тоски и молило откликнуться единственную любовь, но в ответ он слышал лишь завывания смеющегося над ним ветра, что изо всех сил бился об его тело.
Отец и сын влетели в тронный зал, совершив оборотничество, и каждый отправился на свое место. Эттнер, сев на трон, окинул собравшихся гостей хмурым взглядом.
— Поиски не увенчались успехом. Мы прибыли на место сражения слишком поздно. На дорожном тракте мы нашли человеческие тела, сожженные драконьим огнем. Не совсем ясно, почему драконица сама не воспользовалась своим огнем, но это неважно. Нужно приказать всем драконицам явиться во дворец и тогда руны истиной пары сами откликнутся.
— Так, может, Редгар опишет нам особые приметы своей истинной пары?
Младший принц присел на ступеньки трона, опустив голову, и тихо произнес.
— У нее глаза цвета молодой весенней травы, но не цвет притягивает взгляд, а та чистота, что излучают они. Ее волосы коротко острижены, а в темных прядях переплетается серый пепел.
В зале прошел шепот и удивление.
Эттнер, смотря на убитого горем сына, произнес:
— Ты ничего не путаешь, сын?! Ни одна драконица не отрежет свои волосы.
Редгар смотрел на мраморный пол, поцарапанный его когтями, а затем поднял потухшие глаза, в которых от одной только мысли о любимой вспыхивала небесная сияющая синева.
— Она не дракон. Она человек.
В тронном зале кто-то ахнул, затем прошелся взволнованный рокот, а после повисла тишина. Все стояли и боялись поверить в то, что услышали. Наконец, когда первый ужас ушел, зашептались.
Услышав такое признание из уст сына, король вскочил с трона, а потом тихо сел, хмуро глядя на принца.
Сакран подошел к младшему брату.
— Брат, я помогу отыскать твою истинную пару, даже если нам придется облететь весь мир Тистрела.
Редгар встал, положил свою руку на плечо брата и, глядя в его глаза, тихо сказал:
— Там, в небе, я думал, что у меня нет больше брата. Но именно небо разделило нас и свело.
Братья обнялись и, отстранившись друг от друга, посмотрели на отца.
Плечи короля поникли. Все возвратилось, как будто не было этих столетий и тысячелетий, все повторилось, кроме одного. Нет больше клана Красных драконов. Теперь предстояло королю сделать выбор. Только он — всего лишь дракон, и не ему равняться с духом истинной пары. Раз тот так решил, значит, так тому и быть.
Король встал.
— Мои подданные! Моя стая! Много тысячелетий назад дух истинной пары выбрал одному дракону из Красного клана в жены девушку человеческого рода. Наши предки воспротивились этому и пошли войной на Красных драконов. Дракон убивал дракона, но весь клан встал на защиту одной-единственной девушки из рода людей… и все до единого пали. Наши предки, счастливые и довольные, вернулись в свои дома, но что они потеряли, поняли не сразу. А когда узнали, было уже слишком поздно. Почва холмов долины, над которой убивали драконов, окрасилась в красный цвет. Озеро, в которое они были сброшены, стало мертвым. Но самым страшным было узнать, что с тех самых пор мы не испытываем чувства истинной пары. Мы обнищали душой, наши внутренние драконы не разговаривают с нами, не возносят нас к небесам в песне любви, не поют при рождении наших детей. Мы забыли их голоса, голоса наших внутренних драконов. А я всего лишь слабый дракон и не мне оспаривать волю духа истинной пары. Раз он избрал моему сыну в пару человека, я приму его волю. Мало того, я преклоню колено и голову в мольбе о прощении ни в чем не повинных моих собратьев, что были когда-то уничтожены.
Король встал на одно колено и опустил голову. Тронный зал замер в безмолвии. К королю сначала подошел его старший сын. К нему присоединились стражи и вскоре все драконы преклонили колени и опустили головы, прося прощения за грехи своих предков. Последним преклонил колено Редгар. Он смотрел в пол, а мыслями был в пещере со своей истинной парой.
«Почему я тогда не обратил внимания на своего внутреннего дракона? Ведь он пытался мне что-то сказать. А я не понял его, заставил замолчать. И в итоге я потерял ее. Мою зеленоглазую, хрупкую, словно тростиночка, девушку. Мою пери. Мою жизнь. Мою любовь».
ГЛАВА 7 АМУЛЕТ КРАСНЫХ ДРАКОНОВ
Княжна нервно посматривала на лежащую без сознания девушку. «Какая худенькая, тонкие пальцы просвечиваются от худобы, кожа не белая, а странного оливкового цвета, обычно так обгорает прислуга, не защищающаяся от жарких лучей солнца. Хотя нет! У прислуги кожа не такая бархатистая».
Княжна засмотрелась на припухшие бледные губы, перевела взгляд на округлости девичьей груди. Опустила взор на свое декольте, сравнивая свои прелести и груди спасенной девушки и, тяжко вздохнув, недовольно надула губы. Сравнение было не в ее пользу размера на три.
«Подумаешь! Зато я княжна. А эта… эта явно безродная. Ни одной девушке не придет в голову обстричь волосы. Это считается позором. И как она могла?! А, может, она любила герцога, а он ее бросил и женился на другой девушке, из более знатного рода. А она в знак протеста обстригла волосы и сбежала из дома. Ее отец послал в погоню за ней своих слуг. А когда те ее настигли, наотрез отказалась возвращаться. И тогда слуги попытались силою вернуть ее домой. Но девушка защищалась и применила магию огня, но не рассчитала силы и спалила преследователей. Точно, так все и было».
Княжна обрадованно посмотрела на девушку, ресницы ее несколько раз хлопнули в недоумении.
«А как же ты в канаве оказалась»?
Катарина вновь хмурила брови, водила своим острым носиком из стороны в сторону, нервничая, а потом ее лицо озарила улыбка.
«Да все очень просто! Она вырвалась из их рук и, не устояв, упала в канаву, но перед этим спалила магическим огнем злых преследователей».
Джейн застонала, оборвав мысли княжны.
— Ты только не умирай у меня в карете, не люблю я покойников. Страшенные они, синие и воняют. Вон в прошлом году двое неупокоенных мертвяков встали из могил, бродили по деревне, знаешь как страшно было. И хотя я в замке была, но нянька рассказывала, что собаки так выли, что волосы на голове дыбом вставали от страха. Хорошо, вовремя некроманта из города вызвали, упокоил бедняг.
Княжна взволнованно взглянула на девушку и посмотрела в окно.
— Ликонд, долго нам еще ехать?! Боюсь, помрет, к лекарю бы ее!
— Так вон сейчас на пригорок поднимемся, и небольшой городок будет, а там и лекари, и маги, и ворожеи и какой только напасти нет. А ну, пошли, окаянные, веселей! Доедем до гостиницы, там вам и овса, и воды дадут. Веселей, говорю!
Конюх ударил кнутом по крупу лошадей и те, вскинув головы, будто поняв, что он им прокричал, стали веселей переставлять копытами.
Ликонд не обманул — когда карета поднялась на пригорок, княжна увидела небольшие каменные строения. Боясь сгореть под палящими лучами солнца, задернула шторку, села на свое место, хмуро осматривая девушку и ее странного кроя одежду. Чудная какая-то, волосы короткие, портки как у мужчин, рубаха на рубаху не похожа, рукава вон как обрезаны. Опять же, приличная девушка не будет перед всем народом свои руки оголять. Девушки знатного рода, что бы с ними не случилось, волосы обрезать не станут, выходит, это служанка, раз до такого додумалась, но опять же… какие мотивы?
«Скорей бы уже ее вылечили, хочется все узнать аж до чесотки».
И княжна, пока ее никто не видит, почесала все свои зудевшие места.
— Тпру! Окаянные! — прокричал Ликонд, карета дернулась в последний раз и остановилась.
Княжна выглянула в окно. Большой постоялый двор был окружен высоким забором. Во дворе стояла большая конюшня и возле нее две кареты. Сама гостиница оказалась построена из камня и покрашена в белый цвет. Над дверьми красовалась вывеска — «Тихая обитель».
Княжна хмыкнула: «Полная дурь! Какая еще обитель? Вечно этот Ликонд найдет какую-то дыру. А хотя, сейчас и этот городок сойдет, лишь бы лекаря найти».
Катарина открыла дверь кареты и вышла, осматривая гостиницу и постоялый двор. Не найдя ничего интересного, смело зашагала к двери, крикнув на ходу:
— Ликонд, возьми девушку и неси в гостиницу. Я пока сниму комнату.
Она вошла в хорошо освещенный небольшой холл, обставленный добротной мебелью из красного дерева. Два больших окна прикрывали занавески, сшитые из прозрачного и легкого белого шелка. Во всю комнату на полу лежал ворсистый круглый красный ковер с выбитыми на нем черными цветами. Всюду чувствовался уют, а создавала его хозяйка, на данный момент занимающаяся чисткой столовых приборов.
— Скажите, пожалуйста, могу ли я снять номер в вашей гостинице? И еще нам срочно нужен лекарь.
Женщина отложила свои дела и подошла к княжне.
— Номер есть на втором этаже, одноместный, с ванной и спальней. А на первом этаже есть двухместный для госпожи и ее прислуги. Что желаете?
Княжна, нахмурив брови, гордо подняла голову и, добавив важности в голос, проговорила.
— Мне нужен номер для меня и моей служанки.
Катарина почувствовала, как кровь схлынула с лица. Слово вырвалось само собой, может, постоянные думы о сбежавшей служанке сыграли с ней злую шутку, но сказанного не воротишь, и она продолжила в том же духе:
— И надо было такому с ней случиться — нечаянно упасть и удариться головой. Поэтому мне срочно нужен лекарь.
— Не волнуйтесь, госпожа. Пойдемте, я покажу вам ваш номер, а за лекарем отправлю своего сынишку.
Пока они разговаривали, вошел Ликонд, держа на руках девушку.
Хозяйка гостиницы взволнованно бросила взгляд на раненую и поспешила в сторону нужного номера. Княжна и конюх последовали за ней. Номер был небольшой, состоящий из двух спален, в одной стояла большая деревянная кровать с большой пуховой периной и подушками, сложенными друг на друга горкой. Хозяйка открыла дверь другой комнаты, обстановка там была уже другая. Небольшая кровать — в углу от окна, всего с одной подушкой. Места мало, но слугам хватит. Конюх осторожно положил Джейн на кровать и отошел, смотря на нее с отеческой заботой
— Видать, шибко ударилась, сколько едем, а все никак в себя не придет.
— Не переживайте, лучшего лекаря во всей округе не найдете. А если вдруг понадобится маг, то и такой имеется. Только скажите.
Женщина ушла, оставив княжну и ее конюха.
— Я думаю, не стоит говорить, где мы ее нашли. Скажем всем, что она моя служанка, отошла по нужде в придорожную канаву, а та оказалась настолько крутой, что девчонка не удержалась и упала, да прямо головой о камень.
— А если спросят, почему одежка такая странная?
Княжна задумалась, нервно поводила своим острым носиком, почесала голову и ее брови взметнулись вверх, будто сообщая о том, что она придумала, что сказать.
— Скажем, что у нас в замке все так в дорогу одеваются.
— А коль… — перебил ее конюх.
— Чего коль?! Мы с тобой десять дней едем. Думаешь, кто-то из этого городка хоть раз бывал в нашей стороне?!
Конюх удивленно посмотрел на княжну: «Надо же, а она еще и мыслить умеет!»
— Как скажете, госпожа.
Княжна расправила плечи и по тому, как к ней обратился конюх, поняла, что она своими доводами произвела на него впечатление. Они вышли из комнаты, в которой оставили раненую.
В дверь постучали.
— Войдите, — гордо сказала княжна, приподняв голову и вздернув подбородок.
