Но протест Симоры уже не слушали. Подхватив под руки брыкающуюся родственницу, приведения понесли ее в покои хозяина замка, приговаривая:
– Идиотка. Разве от тройничка отказываются? Ну, не хочешь участвовать, так хоть на стреме постоишь…
Схватившись за живот, я смеялась и лишь наблюдала, как Симора в попытке остаться в моей спальне, упирается ногами в стену. Она сыпала проклятьями на Кавис и сестру. Орала во все горло, не обращая внимания на то, что все ее десять подъюбников вместе с платьем задрались, показав всем белые кружевные до колен панталоны. Этот факт был совершенно недопустим для леди, не говоря уже о призраках. Хорошо, что ее держали под руки. Иначе ведьма-призрак в очередной раз упала бы в обморок.
Отсмеявшись, я повернулась к матери.
– Мам, а папА удар не хватит? Нервишки у него как, крепкие?
– Крепкие. Выдержит, – холодно ответив, Ярима подошла ко мне, коснувшись губами лба, продолжила: – Ты сегодня перенервничала. Ложись спать. Я велю Уане принести тебе теплого молока с булочками…
Поцеловав мать, я пожелала ей спокойной ночи и сладких снов. Присев на кушетку, стала дожидаться служанки. Шнуровка на платье располагалась сзади, поэтому требовались ловкие пальчики девушки. Да и постель она должна расстелить. Могла и сама, но желательно соблюдать статус графини. Ярима сказала, все, что происходит в замке, становится достоянием общественности. Глаза слугам не завяжешь, языки не отрежешь. Выгонишь одних – неизвестно, какие придут на их место. Мне, естественно, плевать. А вот матери, пожалуй, нет. Она ведь всю жизнь прожила в этой среде. Приходится смириться и пользоваться памятью Ливин.
После проведенной ночи с Агас у Лавира было превосходное настроение. Напевая себе под нос один из запомнившихся мотивчиков падчерицы, герцог расстегнул пуговицы на камзоле, сбросив его на кресло, отправил туда же рубашку и брюки. Пальцы графа схватились за веревку на поясе кальсонов и замерли от разносящихся по замку женских криков.
От воспоминания визгливой дочери Яримы в голове мгновенно застучали сотни молоточков. Лицо Барванского перекосилось в гримасе боли и тут же вытянулось от вида, как через стенку покоев пролезли широко раздвинутые призрачные женские ножки в старомодных длинных панталонах. Следом за ножками появилась и их хозяйка, визжавшая не своим голосом и пытающаяся вырваться из крепкого захвата рук. Две призрачные особы будто не замечали дерганье родственницы и уговаривали ее не брыкаться.
Вредную бабку он узнал сразу. Другая умершая леди была сильно похожа лицом с упирающимся призраком. Видно, приведения были так увлечены своим занятием, что не сразу увидели хозяина замка и не успели остановить полет.
В лицо Лавира врезалась, а затем прошла сквозь него та самая женская часть тела, завлекающая разум мужчин. Возможно, если б у особы небыли бы так сильно растопырены ноги, то и не случился б такой конфуз. Самих призраков граф еще смог бы стерпеть, но чтобы вот так нагло в лицо… Барванский резко развернулся, хотел высказать зловредным приведениям все, что о них думает, но резко замолк, наблюдая за разговором бестелесных леди:
– Ох… Бедная Симора, – покачав головой, вымолвила Кавис.
– Чего это она бедная? – недоумевала Хамира. – Знала б, что граф облобызает ей передок, поменялась бы с ней местами.
– Знаете что! Это уже слишком! – в очередной раз лицо хозяина замка покрыл багрово-красный оттенок.
– Ты не ершись! – резко повернувшись, подперев бока руками, прищурившись, Кавис впилась бельмами глаз в Барванского. – Смотри, до чего нашу скромницу довел. Лежит ни жива ни мертва. Ладно, если бы у вас это наедине случилось. А раз при свидетелях, то как истинный гражданин Марвайского государства ты обязан на ней жениться. Графиня порадовалась, что так много переняла от внучки и вспомнила один случай:
«Ливин, сидя в кресле возле избы, уговаривала маленького кобелька, прибежавшего за каретой графини Кларис Лохвент, пожаловавшей в их ведьминское имение за зельем. Кларис таскала повсюду свою породистую собачонку Монику. Видно, почуяв кобеля, Моника отказалась дожидаться хозяйку в избе, рвалась на улицу, тявкала и подвывала в придачу, мешая разговору с Яримой.
Графиня, не думая, что в окрестностях водятся собаки, выпустила на волю свою любимицу. Ох! Сколько же счастья испытали животины при виде друг друга! А Киара, увидев двух схлестнувшихся собак, смеясь, вымолвила: «Знатно Бобик Жучке вдул».
Через два часа графиня вышла из избы, подхватив на руки Монику, убыла в неизвестном направлении. А Ливин грозно выговаривала кобелю, который с довольной мордой сидел перед ней на задних лапах.
– Бобик… Как истинный житель Марвайского государства, после всех безобразий, которые совершил с Моникой, ты просто обязан на ней жениться. И не надо здесь передо мной хвостом вилять».
Оторвавшись от воспоминаний, Кавис наслаждалась бешенством графа.
– Вы совсем с ума сошли! Я женатый человек! И это вы ворвались в мои покои, а не я в ваши! Убирайтесь вон!
– Да ты, милок, не возмущайся, – Кавис медленно «подплыла» к графу. Выпустив в его лицо кольца табачного дыма, обдала холодом своего дыхания. – Не переживай, Яриме мы объясним ситуацию. А ты топай к королю с прошением о разводе.
– Вы точно сумасшедшие! Какой развод? Гариар никогда не пойдет против законов государства, которым он правит! Да и вообще, я просто физически не могу обесчестить призрака.
Возлежащая на диване Симора, едва придя в себя, услышав брошенные в ее сторону слова, издав возглас не то возмущения, не то сожаления, вновь потеряла сознание.
– Вот видишь, ты уже практически согласился. Смотри, до чего нашу кровиночку довел. Хамира, давай перенесем твою сестру на кровать.
Лавир проследил за полетом призраков. С гневом наблюдал, как две бестелесные леди, уложив на постель родственницу, замерли по бокам от нее, приглашая взглядами графа занять место на кровати.
– Ну, знаете!.. – развернувшись, Лавир, едва сдерживая внутренний порыв, выскочил из своих покоев. Быстрыми шагами дошел до покоев жены, рванул одну дверь, затем вторую и встретился с испуганным взглядом Яримы.
Графиня сидела на пуфике перед зеркалом, расчесывала свои волосы. При виде влетевшего в покои разъяренного графа гребень выпал из ее рук.
– Немедленно убери из моих покоев своих покойниц! – Лавир почувствовал, что сорвал голос. Схватившись руками за голову, он нервно заходил по комнате. В какой-то момент остановился. Опустив в бессилии руки, присев на козетку, посмотрел уставшим взглядом на жену.
– У меня такое чувство, что я нахожусь в сумасшедшем доме. Так больше продолжаться не может. Твоя дочь орет с утра до вечера. Призраки обнаглели до такой степени, что советуют мне развестись и жениться на одной из них. Возможно, я поступил не лучшим образом, когда привел в замок сына и попросил тебя заняться его воспитанием, – замолчав, Лавир стал слушать, что скажет жена на его оправдания.
– Моя дочь – нервный ребенок. Она прожила свою жизнь без материнской любви. Призраки всего лишь шалят. И ты не просил, а приказал заниматься воспитанием твоего сына, – с нотками холода в голосе высказалась Ярима. Украдкой бросила взор на просунувшие сквозь стену головы тетушки и прабабушки и вновь посмотрела на Барванского.
– Я не отрицаю того факта, что был не прав…
– Хватит! Не надо больше слов и глупых оправданий! Они ничего не дают, – Ярима замолчала, когда поняла, что высказалась словами одной из любимых песен дочери. – Ты знаешь, а ведь это неплохой вариант.
Лавир с недоумением посмотрел на жену, пробежался жадным взглядом по ее фигуре.
– Какой вариант? – спросил он, не совсем понимая, о чем говорит графиня.
– Идея с разводом.
– Ты думаешь? – граф встал. Подойдя к Яриме, обхватив руками ее талию, полез целоваться.
– Ярима, как ты обворожительно красива. Я хочу тебя.
– Хамира, ты только посмотри, на что этого пакостника потянуло! Ай да Самира! А все тихоню из себя строит. Вон как мужика завела, – голос Кавис сочился от ехидства.
Лавир отскочил от Яримы, словно его ужалил рой пчел. Схватившись за голову, вновь сел на козетку, уставшим взором посмотрел на жену.
– Может, вам лучше вернуться в родовое имение?
В глазах графа было столько надежды, но он тут же потупил взор, услышав ответ от Яримы.
– Я и так слишком многого дочь лишила. Наше возвращение в столицу было лишь делом времени. Давай спокойно обсудим детали нашего развода. Оставаться в твоем родовом замке мы не можем. Да и тебе необходимо привезти своего сына и его мать. Дети должны расти в полноценной семье. Возвращаться к родителям я не могу, там хозяйничает брат. Думаю, компенсацией за прожитые с тобой годы будет гостевой двухэтажный столичный особняк. Плюс ежемесячная выплата денежного пособия на мое содержание, – Ярима сцепила чуть подрагивающие пальцы, в ожидании ответа смотрела на мужа.
– Ты так уверена, что король подпишет мое прошение? – Лавир смотрел на жену и понимал, что она сильно изменилась за время пребывания в своем родовом поместье. Помимо женственной красоты, ее глаза лучились спокойствием. За все время жизни с ней он так и не дал ей заслуженного женского счастья. Возможно, жена знала о его похождениях и связях с другими женщинами и поэтому была с ним холодна. Только он всегда считал, что она ему верна. А, оказалось, согрешила и скрыла свой позор. И произошло это после смерти дочери. Тогда Ярима и слушать не хотела о близости. Видно, был противен ей сильно. И она решилась на связь с другим мужчиной, – Лавир резко встал, бросил виноватый взгляд на супругу.
– Я давно не занимался гостевым домом. Требуется большой ремонт, – отчего-то говорить стало трудно. Граф не представлял себя без нее. Возможно, это была привычка. Но он понимал, что это лучшее решение из сложившейся ситуации. Колкие взгляды в его сторону уже изрядно надоели. И все-таки попытался еще раз уговорить жену: – Я не понимаю, как ты будешь жить без мужской поддержки? Тебя будет осуждать высший свет. Ты не получишь ни одного приглашения на званый ужин или бал.
– Не переживай за меня. Лучше пригласи завтра писаря главы города. Обговорим все условия, закрепим подписями договор, и уже после этого иди с прошением к Гариару Тармийскому.
– Думаешь, согласится?
– А ты в ноги упади. Рыдай, умоляй, но без его согласия можешь не возвращаться. А если вернешься, сам из замка сбежишь. И будешь жить у своей баронессы. И вот тогда тебя точно ни на один прием не пригласят, – высказав мужу все, что думала, Ярима резко отвернулась. Давая понять Лавиру, что разговор окончен.
Граф Лавир Барванский выполнил все требования жены.
И уже через неделю столицу Сарвас Марвайского государства сотрясла новость. Король подписал указ о расторжении брака четы Барванских. В храме Единому Богу служитель в книге регистрации браков поставил пометку напротив инициалов Лавир Барванский и Ярима Парвийских – разведены. Переписав на всякий случай копии, отдал их графу и графини.
А уже через месяц Ярима, Киара и три призрачные родственницы переехали на новое место жительства. Пока переезжали, прихватили с собой пару преданных слуг.
На втором этаже отвоеванного для нас дома наша неразлучная пятерка единодушным голосованием выбрала для отдыха небольшую уютную залу. В помещении еще витал запах обновленного лаком паркета. Новые тяжелые шторы из парчи темно-синего цвета, расшитые золотым узором, были плотно зашторены, скрывая нас от любопытных взоров прохожих, проходящих по улице города мимо окон нашего особняка. И хотя расстояние до главных кованых ворот было приличным, но я придерживалась одного правила: меньше знают, лучше спят.
Привыкая к новому месту жительства, в очередной вечер мы уютно устроились на своих облюбованных местах.
Тетушки, расправив свои пышные юбки платьев, расположились на оттоманке. Симора после всех заключений в замке вновь была молчалива и только хмуро поглядывала на родственниц.
Хамира всячески старалась вымолить прощение у сестры.
А вот Кавис, заняв одно из мягких кресел, стоящих у камина, дымя своей трубкой, только с хитрым прищуром посматривала на родственницу, словно говоря: «Ну-ну, посмотрим, надолго тебя хватит».
Нам с матерью приглянулся диван у окон. Растянувшись на мягком сиденье, я положила голову на ноги Яримы, сидевшей рядом. Подхватив тонкое запястье ее руки, рассматривала красивые удлиненные аристократические пальчики. Проведя по белоснежной коже, чуть завидуя, восхищалась ее мягкостью и нежностью, заодно разглядывала едва заметный след от обручального кольца. И неожиданно почувствовав себя виноватой, спросила:
– Мам, а ты не жалеешь, что с мужем развелась?
– Скажу честно, это необычное состояние ни от кого не зависеть. Свобода немного страшит неопределенностью. Но я благодарна тебе и тетушкам с бабушкой. Без вас моя жизнь была бы похожа на длинный, повторяющийся, серый сон. Правда, порой накатывают воспоминания страха, что наша задумка не удастся. До сих пор не могу поверить, что Гариар подписал наше прошение о разводе, – издав очередной тяжкий вздох, Ярима, запустив пальцы свободной руки в мои волосы, стала их перебирать.
– Да, кстати, не можешь объяснить, почему в Марвайском государстве разводы запрещены? Как-то в моей памяти существует пробел по этому пункту, – я заключила прохладную материнскую ладонь в своих руках, дожидаясь ответа.
– Если мне не изменяет память, это произошло еще до моего рождения, лет пятьдесят назад. Как только Гариару Тармийскому водрузили корону на голову, он стал рьяно исправлять законы и создавать новые. И кстати, первый его указ касался метаморфов. Не знаю, чем уж они ему так досадили, но на мой век их было немало казнено. Также король рьяно боролся за сохранение семейных уз. Вот и страдают многие семьи. Живя под одной крышей, каждый день смотрят в глаза друг друга, ненавидя всей душой.
– А вот я знаю.
От возгласа Симоры я мгновенно подскочила, округлив глаза, смотрела на тетушку. Не меньше меня были удивлены мать и прабабушка. И лишь Хамира перевела на сестру насмешливый взгляд, словно говоря: ну, и чего ты там еще насочиняла?
– Хм!.. – издала Симора, гордо вскинув голову. Не обращая внимания на сестру, немного помолчав, видно, наслаждаясь нашим нетерпением, вскоре изрекла: – Так получилось, что когда ко мне пришло осознание смерти, я решила полетать над столицей. Вскоре мне это занятие наскучило. Сарварс накрыла ночная мгла, прохожих становилось все меньше. Подумав, что лишь во дворце кипит жизнь, решила заглянуть туда. Мне всегда хотелось побывать в королевских покоях…
Симора замолчала, потупив глазки в пол, раздумывала над чем-то.
– Хватит из себя обиженную леди строить! Рассказывай давай! – прикрикнула на сестру Хамира.
– Хм!.. – в очередной раз выдала близняшка. – Я и не сержусь. Не знаю, как о таком рассказать.
– Молча! – не уступала ей кровная родственница.
Немного посмущавшись для приличия, Симора все-таки решилась:
– Влетела я в покои королевы, да так и зависла от стыда на некоторое время... его величество Гариар, поставив Альберину в позу прачки, занимался с ней… этим самым.
– Вдувал по самые бубенцы, – со смешинками в глазах Кавис внесла свою лепту в повествование тетушки.
– Идиотка. Разве от тройничка отказываются? Ну, не хочешь участвовать, так хоть на стреме постоишь…
Схватившись за живот, я смеялась и лишь наблюдала, как Симора в попытке остаться в моей спальне, упирается ногами в стену. Она сыпала проклятьями на Кавис и сестру. Орала во все горло, не обращая внимания на то, что все ее десять подъюбников вместе с платьем задрались, показав всем белые кружевные до колен панталоны. Этот факт был совершенно недопустим для леди, не говоря уже о призраках. Хорошо, что ее держали под руки. Иначе ведьма-призрак в очередной раз упала бы в обморок.
Отсмеявшись, я повернулась к матери.
– Мам, а папА удар не хватит? Нервишки у него как, крепкие?
– Крепкие. Выдержит, – холодно ответив, Ярима подошла ко мне, коснувшись губами лба, продолжила: – Ты сегодня перенервничала. Ложись спать. Я велю Уане принести тебе теплого молока с булочками…
Поцеловав мать, я пожелала ей спокойной ночи и сладких снов. Присев на кушетку, стала дожидаться служанки. Шнуровка на платье располагалась сзади, поэтому требовались ловкие пальчики девушки. Да и постель она должна расстелить. Могла и сама, но желательно соблюдать статус графини. Ярима сказала, все, что происходит в замке, становится достоянием общественности. Глаза слугам не завяжешь, языки не отрежешь. Выгонишь одних – неизвестно, какие придут на их место. Мне, естественно, плевать. А вот матери, пожалуй, нет. Она ведь всю жизнь прожила в этой среде. Приходится смириться и пользоваться памятью Ливин.
После проведенной ночи с Агас у Лавира было превосходное настроение. Напевая себе под нос один из запомнившихся мотивчиков падчерицы, герцог расстегнул пуговицы на камзоле, сбросив его на кресло, отправил туда же рубашку и брюки. Пальцы графа схватились за веревку на поясе кальсонов и замерли от разносящихся по замку женских криков.
От воспоминания визгливой дочери Яримы в голове мгновенно застучали сотни молоточков. Лицо Барванского перекосилось в гримасе боли и тут же вытянулось от вида, как через стенку покоев пролезли широко раздвинутые призрачные женские ножки в старомодных длинных панталонах. Следом за ножками появилась и их хозяйка, визжавшая не своим голосом и пытающаяся вырваться из крепкого захвата рук. Две призрачные особы будто не замечали дерганье родственницы и уговаривали ее не брыкаться.
Вредную бабку он узнал сразу. Другая умершая леди была сильно похожа лицом с упирающимся призраком. Видно, приведения были так увлечены своим занятием, что не сразу увидели хозяина замка и не успели остановить полет.
В лицо Лавира врезалась, а затем прошла сквозь него та самая женская часть тела, завлекающая разум мужчин. Возможно, если б у особы небыли бы так сильно растопырены ноги, то и не случился б такой конфуз. Самих призраков граф еще смог бы стерпеть, но чтобы вот так нагло в лицо… Барванский резко развернулся, хотел высказать зловредным приведениям все, что о них думает, но резко замолк, наблюдая за разговором бестелесных леди:
– Ох… Бедная Симора, – покачав головой, вымолвила Кавис.
– Чего это она бедная? – недоумевала Хамира. – Знала б, что граф облобызает ей передок, поменялась бы с ней местами.
– Знаете что! Это уже слишком! – в очередной раз лицо хозяина замка покрыл багрово-красный оттенок.
– Ты не ершись! – резко повернувшись, подперев бока руками, прищурившись, Кавис впилась бельмами глаз в Барванского. – Смотри, до чего нашу скромницу довел. Лежит ни жива ни мертва. Ладно, если бы у вас это наедине случилось. А раз при свидетелях, то как истинный гражданин Марвайского государства ты обязан на ней жениться. Графиня порадовалась, что так много переняла от внучки и вспомнила один случай:
«Ливин, сидя в кресле возле избы, уговаривала маленького кобелька, прибежавшего за каретой графини Кларис Лохвент, пожаловавшей в их ведьминское имение за зельем. Кларис таскала повсюду свою породистую собачонку Монику. Видно, почуяв кобеля, Моника отказалась дожидаться хозяйку в избе, рвалась на улицу, тявкала и подвывала в придачу, мешая разговору с Яримой.
Графиня, не думая, что в окрестностях водятся собаки, выпустила на волю свою любимицу. Ох! Сколько же счастья испытали животины при виде друг друга! А Киара, увидев двух схлестнувшихся собак, смеясь, вымолвила: «Знатно Бобик Жучке вдул».
Через два часа графиня вышла из избы, подхватив на руки Монику, убыла в неизвестном направлении. А Ливин грозно выговаривала кобелю, который с довольной мордой сидел перед ней на задних лапах.
– Бобик… Как истинный житель Марвайского государства, после всех безобразий, которые совершил с Моникой, ты просто обязан на ней жениться. И не надо здесь передо мной хвостом вилять».
Оторвавшись от воспоминаний, Кавис наслаждалась бешенством графа.
– Вы совсем с ума сошли! Я женатый человек! И это вы ворвались в мои покои, а не я в ваши! Убирайтесь вон!
– Да ты, милок, не возмущайся, – Кавис медленно «подплыла» к графу. Выпустив в его лицо кольца табачного дыма, обдала холодом своего дыхания. – Не переживай, Яриме мы объясним ситуацию. А ты топай к королю с прошением о разводе.
– Вы точно сумасшедшие! Какой развод? Гариар никогда не пойдет против законов государства, которым он правит! Да и вообще, я просто физически не могу обесчестить призрака.
Возлежащая на диване Симора, едва придя в себя, услышав брошенные в ее сторону слова, издав возглас не то возмущения, не то сожаления, вновь потеряла сознание.
– Вот видишь, ты уже практически согласился. Смотри, до чего нашу кровиночку довел. Хамира, давай перенесем твою сестру на кровать.
Лавир проследил за полетом призраков. С гневом наблюдал, как две бестелесные леди, уложив на постель родственницу, замерли по бокам от нее, приглашая взглядами графа занять место на кровати.
– Ну, знаете!.. – развернувшись, Лавир, едва сдерживая внутренний порыв, выскочил из своих покоев. Быстрыми шагами дошел до покоев жены, рванул одну дверь, затем вторую и встретился с испуганным взглядом Яримы.
Графиня сидела на пуфике перед зеркалом, расчесывала свои волосы. При виде влетевшего в покои разъяренного графа гребень выпал из ее рук.
– Немедленно убери из моих покоев своих покойниц! – Лавир почувствовал, что сорвал голос. Схватившись руками за голову, он нервно заходил по комнате. В какой-то момент остановился. Опустив в бессилии руки, присев на козетку, посмотрел уставшим взглядом на жену.
– У меня такое чувство, что я нахожусь в сумасшедшем доме. Так больше продолжаться не может. Твоя дочь орет с утра до вечера. Призраки обнаглели до такой степени, что советуют мне развестись и жениться на одной из них. Возможно, я поступил не лучшим образом, когда привел в замок сына и попросил тебя заняться его воспитанием, – замолчав, Лавир стал слушать, что скажет жена на его оправдания.
– Моя дочь – нервный ребенок. Она прожила свою жизнь без материнской любви. Призраки всего лишь шалят. И ты не просил, а приказал заниматься воспитанием твоего сына, – с нотками холода в голосе высказалась Ярима. Украдкой бросила взор на просунувшие сквозь стену головы тетушки и прабабушки и вновь посмотрела на Барванского.
– Я не отрицаю того факта, что был не прав…
– Хватит! Не надо больше слов и глупых оправданий! Они ничего не дают, – Ярима замолчала, когда поняла, что высказалась словами одной из любимых песен дочери. – Ты знаешь, а ведь это неплохой вариант.
Лавир с недоумением посмотрел на жену, пробежался жадным взглядом по ее фигуре.
– Какой вариант? – спросил он, не совсем понимая, о чем говорит графиня.
– Идея с разводом.
– Ты думаешь? – граф встал. Подойдя к Яриме, обхватив руками ее талию, полез целоваться.
– Ярима, как ты обворожительно красива. Я хочу тебя.
– Хамира, ты только посмотри, на что этого пакостника потянуло! Ай да Самира! А все тихоню из себя строит. Вон как мужика завела, – голос Кавис сочился от ехидства.
Лавир отскочил от Яримы, словно его ужалил рой пчел. Схватившись за голову, вновь сел на козетку, уставшим взором посмотрел на жену.
– Может, вам лучше вернуться в родовое имение?
В глазах графа было столько надежды, но он тут же потупил взор, услышав ответ от Яримы.
– Я и так слишком многого дочь лишила. Наше возвращение в столицу было лишь делом времени. Давай спокойно обсудим детали нашего развода. Оставаться в твоем родовом замке мы не можем. Да и тебе необходимо привезти своего сына и его мать. Дети должны расти в полноценной семье. Возвращаться к родителям я не могу, там хозяйничает брат. Думаю, компенсацией за прожитые с тобой годы будет гостевой двухэтажный столичный особняк. Плюс ежемесячная выплата денежного пособия на мое содержание, – Ярима сцепила чуть подрагивающие пальцы, в ожидании ответа смотрела на мужа.
– Ты так уверена, что король подпишет мое прошение? – Лавир смотрел на жену и понимал, что она сильно изменилась за время пребывания в своем родовом поместье. Помимо женственной красоты, ее глаза лучились спокойствием. За все время жизни с ней он так и не дал ей заслуженного женского счастья. Возможно, жена знала о его похождениях и связях с другими женщинами и поэтому была с ним холодна. Только он всегда считал, что она ему верна. А, оказалось, согрешила и скрыла свой позор. И произошло это после смерти дочери. Тогда Ярима и слушать не хотела о близости. Видно, был противен ей сильно. И она решилась на связь с другим мужчиной, – Лавир резко встал, бросил виноватый взгляд на супругу.
– Я давно не занимался гостевым домом. Требуется большой ремонт, – отчего-то говорить стало трудно. Граф не представлял себя без нее. Возможно, это была привычка. Но он понимал, что это лучшее решение из сложившейся ситуации. Колкие взгляды в его сторону уже изрядно надоели. И все-таки попытался еще раз уговорить жену: – Я не понимаю, как ты будешь жить без мужской поддержки? Тебя будет осуждать высший свет. Ты не получишь ни одного приглашения на званый ужин или бал.
– Не переживай за меня. Лучше пригласи завтра писаря главы города. Обговорим все условия, закрепим подписями договор, и уже после этого иди с прошением к Гариару Тармийскому.
– Думаешь, согласится?
– А ты в ноги упади. Рыдай, умоляй, но без его согласия можешь не возвращаться. А если вернешься, сам из замка сбежишь. И будешь жить у своей баронессы. И вот тогда тебя точно ни на один прием не пригласят, – высказав мужу все, что думала, Ярима резко отвернулась. Давая понять Лавиру, что разговор окончен.
Граф Лавир Барванский выполнил все требования жены.
И уже через неделю столицу Сарвас Марвайского государства сотрясла новость. Король подписал указ о расторжении брака четы Барванских. В храме Единому Богу служитель в книге регистрации браков поставил пометку напротив инициалов Лавир Барванский и Ярима Парвийских – разведены. Переписав на всякий случай копии, отдал их графу и графини.
А уже через месяц Ярима, Киара и три призрачные родственницы переехали на новое место жительства. Пока переезжали, прихватили с собой пару преданных слуг.
Глава 8. И чья же здесь вина, уже не разобраться
На втором этаже отвоеванного для нас дома наша неразлучная пятерка единодушным голосованием выбрала для отдыха небольшую уютную залу. В помещении еще витал запах обновленного лаком паркета. Новые тяжелые шторы из парчи темно-синего цвета, расшитые золотым узором, были плотно зашторены, скрывая нас от любопытных взоров прохожих, проходящих по улице города мимо окон нашего особняка. И хотя расстояние до главных кованых ворот было приличным, но я придерживалась одного правила: меньше знают, лучше спят.
Привыкая к новому месту жительства, в очередной вечер мы уютно устроились на своих облюбованных местах.
Тетушки, расправив свои пышные юбки платьев, расположились на оттоманке. Симора после всех заключений в замке вновь была молчалива и только хмуро поглядывала на родственниц.
Хамира всячески старалась вымолить прощение у сестры.
А вот Кавис, заняв одно из мягких кресел, стоящих у камина, дымя своей трубкой, только с хитрым прищуром посматривала на родственницу, словно говоря: «Ну-ну, посмотрим, надолго тебя хватит».
Нам с матерью приглянулся диван у окон. Растянувшись на мягком сиденье, я положила голову на ноги Яримы, сидевшей рядом. Подхватив тонкое запястье ее руки, рассматривала красивые удлиненные аристократические пальчики. Проведя по белоснежной коже, чуть завидуя, восхищалась ее мягкостью и нежностью, заодно разглядывала едва заметный след от обручального кольца. И неожиданно почувствовав себя виноватой, спросила:
– Мам, а ты не жалеешь, что с мужем развелась?
– Скажу честно, это необычное состояние ни от кого не зависеть. Свобода немного страшит неопределенностью. Но я благодарна тебе и тетушкам с бабушкой. Без вас моя жизнь была бы похожа на длинный, повторяющийся, серый сон. Правда, порой накатывают воспоминания страха, что наша задумка не удастся. До сих пор не могу поверить, что Гариар подписал наше прошение о разводе, – издав очередной тяжкий вздох, Ярима, запустив пальцы свободной руки в мои волосы, стала их перебирать.
– Да, кстати, не можешь объяснить, почему в Марвайском государстве разводы запрещены? Как-то в моей памяти существует пробел по этому пункту, – я заключила прохладную материнскую ладонь в своих руках, дожидаясь ответа.
– Если мне не изменяет память, это произошло еще до моего рождения, лет пятьдесят назад. Как только Гариару Тармийскому водрузили корону на голову, он стал рьяно исправлять законы и создавать новые. И кстати, первый его указ касался метаморфов. Не знаю, чем уж они ему так досадили, но на мой век их было немало казнено. Также король рьяно боролся за сохранение семейных уз. Вот и страдают многие семьи. Живя под одной крышей, каждый день смотрят в глаза друг друга, ненавидя всей душой.
– А вот я знаю.
От возгласа Симоры я мгновенно подскочила, округлив глаза, смотрела на тетушку. Не меньше меня были удивлены мать и прабабушка. И лишь Хамира перевела на сестру насмешливый взгляд, словно говоря: ну, и чего ты там еще насочиняла?
– Хм!.. – издала Симора, гордо вскинув голову. Не обращая внимания на сестру, немного помолчав, видно, наслаждаясь нашим нетерпением, вскоре изрекла: – Так получилось, что когда ко мне пришло осознание смерти, я решила полетать над столицей. Вскоре мне это занятие наскучило. Сарварс накрыла ночная мгла, прохожих становилось все меньше. Подумав, что лишь во дворце кипит жизнь, решила заглянуть туда. Мне всегда хотелось побывать в королевских покоях…
Симора замолчала, потупив глазки в пол, раздумывала над чем-то.
– Хватит из себя обиженную леди строить! Рассказывай давай! – прикрикнула на сестру Хамира.
– Хм!.. – в очередной раз выдала близняшка. – Я и не сержусь. Не знаю, как о таком рассказать.
– Молча! – не уступала ей кровная родственница.
Немного посмущавшись для приличия, Симора все-таки решилась:
– Влетела я в покои королевы, да так и зависла от стыда на некоторое время... его величество Гариар, поставив Альберину в позу прачки, занимался с ней… этим самым.
– Вдувал по самые бубенцы, – со смешинками в глазах Кавис внесла свою лепту в повествование тетушки.
