Все в рамках морали и строгого этикета. Даже занятия магией оба называли разговорами о разных науках: лорда Астурция насторожило бы нездоровое для аристократки брачного возраста пристрастие к колдовству, и он бы его пресек. Одно дело – учеба магии в отрочестве, другое – занятие ею в более зрелом возрасте. Такое допустимо только для низших сословий.
Раймунда уговаривала графа Саамата месяц, пока, наконец, не нанесла ему визит, разделась и забралась к нему в постель. Так начались их совместные ночи, выкрадываемые по инициативе то одной, то другой стороны раз в два-три месяца. Они немного изменили характер Раймунды: привыкшая командовать, она научилась подчиняться и спокойно реагировать на отказы. Граф Саамат далеко не всегда соглашался предпочесть ложе королевы своим делам. Она старалась не обижаться, накидывала морок и находила любовника на ночь.
Проникнуть внутрь спального корпуса преподавательского состава для Магистра магии не составило труда. Запустив поисковое заклинание, граф Саамат быстро нашел комнаты Шардаша.
Магистр магии не стал красться как вор: он предпочел вообще не идти, а переместиться в пространстве, чтобы не позволить профессору обнаружить себя раньше времени. Между пальцев уже искрилось облачко сонного заклинания, оставалось только выпустить его на свободу.
Шардаш перекладывал пузырьки и баночки из шкафчика в ванной комнате в заплечный мешок, когда ощутил чье-то присутствие за спиной. Запах шафрана ударил в нос, напомнив о книжной лавке и незнакомце с посохом. Профессор медленно извлек волшебную палочку и, резко развернувшись, взмахнул рукой. Два заклинания сорвались с серебряного наконечника, одновременно блокируя магию незваного гостя и нанося превентивный удар.
Граф Саамат подготовился к встрече и озаботился воздушным щитом, плавно исказившим потоки волшебных частиц. Он знал, оборотень почувствует чужака, едва тот окажется в одном с ним помещении.
Сонное облачко поплыло к Шардашу, но, к разочарованию Магистра магии, развеялось о защитные чары профессора. Тот занял оборонительную позицию, даже призвал меч, но, разглядев, кто перед ним, замер в ожидании.
— Доброй ночи! – поздоровался граф Саамат, растянув губы в улыбке. – Простите за столь поздний визит, но у меня к вам разговор. Перейдем в гостиную.
Шардаш не сдвинулся с места. Взгляд его приковал морок на мизинце Магистра магии. То ли профессору показалось, то ли сквозь него проступили очертания кольца.
— Запах, — наконец, тряхнув головой, произнес Шардаш. Он убрал меч, но волшебной палочки из пальцев не выпустил. – На обеде и в Школе вы пахли иначе, поэтому я и не догадался. А в пальцах привыкли сжимать посох, верно, милорд?
— Первое правило мага – не иметь запаха. Своего запаха, — подчеркнул граф Саамат. – Когда имеешь дело с существом, способным почувствовать даже эмоции. Вы уловили шафран, верно? Не люблю этот парфюм, но когда играешь кого-то другого – самое то. Граф Элалий Саамат терпеть не может шафрана, это всем известно, — усмехнулся Магистр магии и провел рукой по стене, легко нащупав все охранные нити. – Однако, если вы столь внимательны, господин Шардаш, перейдем к сути вопроса.
Шардаш ожидал продолжения реплики, но его не последовало. Магистр магии огляделся, с удивлением обнаружил следы иллюзий на стенах и нарочито спокойно прошел в гостиную. Пусть первоначальный план пришлось изменить, но граф Саамат все еще контролировал ситуацию.
— Не знаю, что вам нужно от меня, милорд, и знать не желаю. Соблаговолите покинуть пределы комнаты, — профессор остановился на пороге гостиной и указал Магистру магии на дверь.
— Увы! – развел руками граф Саамат. – Обещание есть обещание.
Магистр магии вытянул руку, и в ней оказался знакомый Шардашу посох. Волшебную палочку граф Саамат по воздуху переправил в левую руку. Понимая, что за этим последует заклинание, которое отразить или нейтрализовать профессору не под силу, тот задал напрашивавшийся сам собой вопрос:
— Какое обещание, милорд? Насколько я помню, кровных врагов у меня нет и…
— Это не месть. Обещание же дано женщине. Давайте облегчим друг другу жизнь? Вы не станете препятствовать мне, а я поклянусь, что наутро вы проснетесь живым и здоровым. Магическая сила тоже никуда не денется.
— Да что же вам от меня нужно?! – не выдержав, вспылил Шардаш.
— Фрагмент вашей памяти, — коротко пояснил граф Саамат. – Я вас усыплю, боли не почувствуете. Забудете всего лишь пару минут.
Посох Магистра магии засветился. Из него вырвалась пульсирующая огненная сфера и, шипя, поплыла к профессору.
— Это на случай сопротивления, — пояснил граф Саамат.
— «Огненный глаз», — прошептал Шардаш и отступил на шаг.
Он хорошо знал это заклинание, и как маг, и как оборотень. Прикосновение «Огненного глаза» парализовало, вызывало спазмы дыхания, блокировало нервные окончания высших темных существ. Если добавить в него дополнительный компонент, то оборотня или, скажем, вампира ждала долгая мучительная смерть от огня, выжигавшего тело изнутри. Но Магистр магии не вкладывал в заклинание все, что могло покалечить.
Словно для сравнения, граф Саамат выпустил на волю сонное облако. Оно затрепетало рядом с огненным шаром, колышась от каждого дуновения воздуха. Тончайшая пелерина снов.
— Выбирайте, — Магистр магии разжал пальцы, и посох исчез.
Шардаш невольно перевел дух.
Волшебная палочка в руках опытного волшебника смертельно опасна, но посох опаснее вдвойне. Не каждый может совладать со сконцентрированной в нем силой. Поэтому только магистры и доктора магических наук отваживались обзаводиться таким помощником. Риск действительно велик: посох мог запросто выпить из мага дар.
— Давайте договоримся, милорд, — профессору не нравился ни один из предложенных вариантов. – Вы скажите, что надлежит забыть, и я дам слово жизни, что никогда и никому…
— Я вам верю, но достаточно прикосновения руки, чтобы правда выплыла наружу, — вздохнул граф Саамат.
— Королева! – сдавленно простонал Шардаш.
Ну, конечно, кто еще мог опасаться, что император прочитает его мысли? Ведь именно Темнейший мог погрузиться в сознание посредством прикосновений. Письмо самоуничтожилось, иных улик, кроме воспоминаний Шардаша, нет. Значит, либо королева отменила приказ, либо пожелала обезопасить себя.
Магистр магии подошел ближе.
Облачко сонных чар колыхнулось и нависло над головой профессора. Тот почувствовал, как наливаются свинцом веки, но нашел в себе силы сделать шаг, чтобы вырваться из-под влияния чар.
— Тревеус Шардаш, если вы опасаетесь за свое сознание, то с ним ничего не случится. Слово дворянина и мага, — были последние слова, которые услышал Шардаш до того, как погрузиться в сон.
Граф Саамат подстраховался и наколдовал второе сонное облако за спиной профессора. Воздух настолько пропитался магией, что Шардаш его не почувствовал. Волшебник уровня Магистра магии не нуждался в пасах, чтобы сотворить заклинание. Он всего лишь убрал палочку, на мгновение скрыл пальцы от профессора – и все, искорки зажглись и погасли, материализовавшись в нужном месте.
Тело Шардаша с гулким стуком рухнуло на пол. Граф Саамат склонился над ним и убрал шишку – следствие падения. Убедившись, что заклинание подействовало, Магистр магии аккуратно разжал пальцы профессора и вынул из них волшебную палочку.
— Не пострадала, — удовлетворенно констатировал после детального осмотра граф Саамат и положил палочку в спальне. Туда же он перенес обмякшее тело Шардаша и уложил на кровать.
Одна рука Магистра магии легла на запястье спящего, контролируя пульс и ток крови, другая растопыренной пятерней коснулась лба. Нащупав нужные энергетические точки, граф Саамат надавил на них и перешел на беззвучную речь, используемую во внеуровневых заклинаниях – тех, которые никто никому не преподавал. Губы Магистра магии чуть заметно шевелились, а древнеэльфийский язык – именно этот народ изобрел когда-то чары забвения – звучал в голове Шардаша, подчиняя себе сознание. Это было высшей формой гипноза, требовавшей от исполнителя максимальной точности и концентрации. Один неверно произнесенный звук – и смысл, а вслед за ним и действие искажались.
Граф Саамат не видел воспоминаний профессора, но это и не требовалось. Установив контроль над чужим сознанием, он просто велел забыть имя заказчика перстня Темнейшего. Подумав, приказал не вспоминать и о встрече с собой. Книжная лавка была, а вот ночью Магистр магии к Шардашу не приходил.
Легкое свечение вокруг головы профессора подсказало – заклинание забвения подействовало. Оставалось только проверить, не стерло ли оно память целиком.
Присев на кровать, граф Саамат установил зрительный контакт с закрытыми глазами Шардаша и ослабил сонные чары. Профессор заворочался. Веки дрогнули и приоткрылись в полудреме. Не позволив Шардашу окончательно проснуться, Магистр магии загипнотизировал его и начал задавать вопросы. Сначала простые, вроде имени, потом сложные, требовавшие магических знаний. Профессор ответил на все, даже описал обед у директора. Помнил он и об анонимной записке, в которой некто просил выкрасть кольцо с «Забвением роз». Граф Саамат немного подкорректировал ее содержание, внушив Шардашу, что таинственный неизвестный угрожал убить возлюбленную в случае невыполнения условия. Раймунда бы точно так не поступила, поэтому император на нее не подумает.
Чтобы не ломать дальнейшую картинку событий, граф Саамат оставил в памяти Шардаша королевского фамильяра и другое, относительно безобидное поручение Раймунды. Темнейший и так знал о лаксенской шпионской сети в Империи.
— А теперь спать! – Магистр магии хлопнул в ладоши, и веки профессора снова сомкнулись. – Ты проснешься через час и не вспомнишь ни одного моего вопроса.
Граф Саамат вышел из спальни и принюхался. Аромата шафрана он не различал, но то он, человек, а Шардаш – оборотень. Подумав, Магистр магии не стал прибегать к волшебству, а просто распахнул окно, чтобы проветрить помещение.
Подставив лицо студеному воздуху, граф Саамат задумался. Перед ним простирался парк, белели его дорожки. Справа, слева, наверху и снизу спали люди. Но думал Магистр магии вовсе не об этом, а о том, не следует ли изменить заклинание. В конце концов, профессор не виноват в глупости Раймунды и показался ему разумным существом. Пусть вспомнит все через год, когда опасность минует.
Граф Саамат вернулся в спальню и вновь положил пальцы на лоб Шардаша. На этот раз все прошло быстро.
Поднявшись, Магистр магии испытал облегчение: теперь совесть успокоилась. Он закрыл окно и переместился в свои покои. Там, не раздеваясь, связался с Раймундой и сообщил – дело сделано.
Проснувшись, Шардаш долго не мог понять, как он оказался в спальне. Или его настолько опустошил собственный приступ ярости, что профессор прилег и задремал? Да нет, он не помнил, как ложился.
Шардаш встал и прошел в ванную комнату, там обрывались воспоминания. Действительно, на полу лежал заплечный мешок, на полке в беспорядке валялись лекарства и зелья. И почему прохладно? Наверное, открыл окно и забыл. Профессор прошел в гостиную и убедился – створки закрыты. Видимо, показалось со сна. И, действительно, вроде бы потеплело.
Закончив собираться, Шардаш, чтобы не забыть, набросал на обрывке бумаги список вопросов, которые предстояло задать магистру. Их оказалось три: как поступить с кулоном Хорта и перстнем Темнейшего для неизвестного и как обмануть королеву.
Вздрогнув, профессор замер, не дописав последнее слово. Какого неизвестного? Ну да, вроде, кто-то шантажировал его жизнью Мериам, но почему у Шардаша ощущение, что он в первый раз об этом слышит? И почему до сих пор ничего не предпринял – записка пришла не сегодня. Странно.
Профессор потер виски, пытаясь понять, не сошел ли он с ума. Ощущение новизны сведений о записке не проходило. Он точно не обдумывал ее. Единственное возможное объяснение – прочитал и отложил. Быть такого не может! Но, если чувства не лгали, было именно так.
«Кто-то отвлек», — решил Шардаш и внезапно вспомнил: фамильяр! Он посылал Серого Тома узнать, куда полетит дух. Тот встретился с мужчиной, который носил кольцо королевы. Только зачем было следить за фамильяром, если это он и передал на словах указания Раймунды? Видимо, что-то профессору показалось странным.
Зевнув, Шардаш отложил решение головоломки до завтра. Ролейн Асварус поможет расставить все по местам.
7.
Мериам остановилась у запертой двери в комнаты Шардаша и вздохнула. Она знала, что он уехал, но все равно пришла сюда.
Школа на время опустела, ученики разъехались. Осталась только горстка таких, как Мериам – опасавшихся не сдать сессию и засевших в библиотеке. Либо адепты, чьи родственники жили слишком далеко и не имели возможности оплатить открытие пространственного коридора сильным магом.
Постояв немного у двери, Мериам вздохнула, развернулась и побрела прочь.
С утра адептка взяла самый толстый справочник по «Ядологии», но не смогла заставить себя прочитать ни строчки. Все мысли занимал Шардаш. Мериам снедала тревога. Она боялась, что Шардаш угодит в ловушку, подстроенную императором, и погибнет. В итоге Мериам приняла решение – она едет в Ферам. Осталось собрать вещи и найти того, кто согласится открыть для нее пространственный коридор: иным способом в город за столь короткое время не добраться.
Шардаш воспримет ее затею в штыки, но Мериам предпочитала выслушать ругань любимого, чем томиться в неведении. Заниматься она все равно не сможет, а в Фераме профессору может пригодиться любая помощь и дружеская поддержка.
Адептка быстрым шагом направилась к учительской, надеясь застать там кого-то из преподавателей. Сейчас первый день каникул, полдень, кто-то мог задержаться, не успеть уехать.
Из-за двери доносились голоса. Мериам обрадовалась и постучалась. Не дождавшись ответа, она заглянула внутрь и просияла при виде Энке Идти. Куратор младших курсов беседовала с Матиссой Стоккуэл. Родных у нее не осталось: пару лет назад умер отец, поэтому преподавательница зелий традиционно проводила каникулы в Бонбридже.
— Доброе утро, — поздоровалась Мериам и растерялась, к кому обратиться. Выбрала куратора: она добрее.
— Можно вас на минуточку, метресса?
Идти кивнула и вышла за адепткой в коридор.
Мериам не стала тянуть, а сразу выпалила просьбу открыть пространственный коридор в Ферам.
— Зачем? – прищурилась куратор, взъерошив короткие волосы.
Перемещения в пространстве не были «коньком» Идти. Она освоила лишь простейшие коридоры, длиной не более мили, и открывала их при помощи волшебной палочки. Тут же требовалось сжать время и расстояние.
— Хочу к Тревеусу, — честно призналась Мериам и вдохнула.
Идти улыбнулась и покачала головой:
— Ох уж эти влюбленные! А он не рассердится? Не взял же с собой.
— Я думала позаниматься, вот он и… Ну, пожалуйста, метресса! – адептка умильно взглянула на куратора и в мольбе сложила руки на груди.
Энке Идти растерялась и предпочла скрыться за дверью, чтобы посоветоваться с Матиссой. Она с радостью отправила бы Мериам в Ферам, но не знала, как это сделать. Идти сочувствовала странной паре, неизменно принимала их сторону в спорах и закрывала глаза на то, что адептка гуляла по парку и коридорам Школы в темное время суток. Когда же еще Мериам с Шардашем наедине остаться, если не вечером, а то и ночью?
Раймунда уговаривала графа Саамата месяц, пока, наконец, не нанесла ему визит, разделась и забралась к нему в постель. Так начались их совместные ночи, выкрадываемые по инициативе то одной, то другой стороны раз в два-три месяца. Они немного изменили характер Раймунды: привыкшая командовать, она научилась подчиняться и спокойно реагировать на отказы. Граф Саамат далеко не всегда соглашался предпочесть ложе королевы своим делам. Она старалась не обижаться, накидывала морок и находила любовника на ночь.
Проникнуть внутрь спального корпуса преподавательского состава для Магистра магии не составило труда. Запустив поисковое заклинание, граф Саамат быстро нашел комнаты Шардаша.
Магистр магии не стал красться как вор: он предпочел вообще не идти, а переместиться в пространстве, чтобы не позволить профессору обнаружить себя раньше времени. Между пальцев уже искрилось облачко сонного заклинания, оставалось только выпустить его на свободу.
Шардаш перекладывал пузырьки и баночки из шкафчика в ванной комнате в заплечный мешок, когда ощутил чье-то присутствие за спиной. Запах шафрана ударил в нос, напомнив о книжной лавке и незнакомце с посохом. Профессор медленно извлек волшебную палочку и, резко развернувшись, взмахнул рукой. Два заклинания сорвались с серебряного наконечника, одновременно блокируя магию незваного гостя и нанося превентивный удар.
Граф Саамат подготовился к встрече и озаботился воздушным щитом, плавно исказившим потоки волшебных частиц. Он знал, оборотень почувствует чужака, едва тот окажется в одном с ним помещении.
Сонное облачко поплыло к Шардашу, но, к разочарованию Магистра магии, развеялось о защитные чары профессора. Тот занял оборонительную позицию, даже призвал меч, но, разглядев, кто перед ним, замер в ожидании.
— Доброй ночи! – поздоровался граф Саамат, растянув губы в улыбке. – Простите за столь поздний визит, но у меня к вам разговор. Перейдем в гостиную.
Шардаш не сдвинулся с места. Взгляд его приковал морок на мизинце Магистра магии. То ли профессору показалось, то ли сквозь него проступили очертания кольца.
— Запах, — наконец, тряхнув головой, произнес Шардаш. Он убрал меч, но волшебной палочки из пальцев не выпустил. – На обеде и в Школе вы пахли иначе, поэтому я и не догадался. А в пальцах привыкли сжимать посох, верно, милорд?
— Первое правило мага – не иметь запаха. Своего запаха, — подчеркнул граф Саамат. – Когда имеешь дело с существом, способным почувствовать даже эмоции. Вы уловили шафран, верно? Не люблю этот парфюм, но когда играешь кого-то другого – самое то. Граф Элалий Саамат терпеть не может шафрана, это всем известно, — усмехнулся Магистр магии и провел рукой по стене, легко нащупав все охранные нити. – Однако, если вы столь внимательны, господин Шардаш, перейдем к сути вопроса.
Шардаш ожидал продолжения реплики, но его не последовало. Магистр магии огляделся, с удивлением обнаружил следы иллюзий на стенах и нарочито спокойно прошел в гостиную. Пусть первоначальный план пришлось изменить, но граф Саамат все еще контролировал ситуацию.
— Не знаю, что вам нужно от меня, милорд, и знать не желаю. Соблаговолите покинуть пределы комнаты, — профессор остановился на пороге гостиной и указал Магистру магии на дверь.
— Увы! – развел руками граф Саамат. – Обещание есть обещание.
Магистр магии вытянул руку, и в ней оказался знакомый Шардашу посох. Волшебную палочку граф Саамат по воздуху переправил в левую руку. Понимая, что за этим последует заклинание, которое отразить или нейтрализовать профессору не под силу, тот задал напрашивавшийся сам собой вопрос:
— Какое обещание, милорд? Насколько я помню, кровных врагов у меня нет и…
— Это не месть. Обещание же дано женщине. Давайте облегчим друг другу жизнь? Вы не станете препятствовать мне, а я поклянусь, что наутро вы проснетесь живым и здоровым. Магическая сила тоже никуда не денется.
— Да что же вам от меня нужно?! – не выдержав, вспылил Шардаш.
— Фрагмент вашей памяти, — коротко пояснил граф Саамат. – Я вас усыплю, боли не почувствуете. Забудете всего лишь пару минут.
Посох Магистра магии засветился. Из него вырвалась пульсирующая огненная сфера и, шипя, поплыла к профессору.
— Это на случай сопротивления, — пояснил граф Саамат.
— «Огненный глаз», — прошептал Шардаш и отступил на шаг.
Он хорошо знал это заклинание, и как маг, и как оборотень. Прикосновение «Огненного глаза» парализовало, вызывало спазмы дыхания, блокировало нервные окончания высших темных существ. Если добавить в него дополнительный компонент, то оборотня или, скажем, вампира ждала долгая мучительная смерть от огня, выжигавшего тело изнутри. Но Магистр магии не вкладывал в заклинание все, что могло покалечить.
Словно для сравнения, граф Саамат выпустил на волю сонное облако. Оно затрепетало рядом с огненным шаром, колышась от каждого дуновения воздуха. Тончайшая пелерина снов.
— Выбирайте, — Магистр магии разжал пальцы, и посох исчез.
Шардаш невольно перевел дух.
Волшебная палочка в руках опытного волшебника смертельно опасна, но посох опаснее вдвойне. Не каждый может совладать со сконцентрированной в нем силой. Поэтому только магистры и доктора магических наук отваживались обзаводиться таким помощником. Риск действительно велик: посох мог запросто выпить из мага дар.
— Давайте договоримся, милорд, — профессору не нравился ни один из предложенных вариантов. – Вы скажите, что надлежит забыть, и я дам слово жизни, что никогда и никому…
— Я вам верю, но достаточно прикосновения руки, чтобы правда выплыла наружу, — вздохнул граф Саамат.
— Королева! – сдавленно простонал Шардаш.
Ну, конечно, кто еще мог опасаться, что император прочитает его мысли? Ведь именно Темнейший мог погрузиться в сознание посредством прикосновений. Письмо самоуничтожилось, иных улик, кроме воспоминаний Шардаша, нет. Значит, либо королева отменила приказ, либо пожелала обезопасить себя.
Магистр магии подошел ближе.
Облачко сонных чар колыхнулось и нависло над головой профессора. Тот почувствовал, как наливаются свинцом веки, но нашел в себе силы сделать шаг, чтобы вырваться из-под влияния чар.
— Тревеус Шардаш, если вы опасаетесь за свое сознание, то с ним ничего не случится. Слово дворянина и мага, — были последние слова, которые услышал Шардаш до того, как погрузиться в сон.
Граф Саамат подстраховался и наколдовал второе сонное облако за спиной профессора. Воздух настолько пропитался магией, что Шардаш его не почувствовал. Волшебник уровня Магистра магии не нуждался в пасах, чтобы сотворить заклинание. Он всего лишь убрал палочку, на мгновение скрыл пальцы от профессора – и все, искорки зажглись и погасли, материализовавшись в нужном месте.
Тело Шардаша с гулким стуком рухнуло на пол. Граф Саамат склонился над ним и убрал шишку – следствие падения. Убедившись, что заклинание подействовало, Магистр магии аккуратно разжал пальцы профессора и вынул из них волшебную палочку.
— Не пострадала, — удовлетворенно констатировал после детального осмотра граф Саамат и положил палочку в спальне. Туда же он перенес обмякшее тело Шардаша и уложил на кровать.
Одна рука Магистра магии легла на запястье спящего, контролируя пульс и ток крови, другая растопыренной пятерней коснулась лба. Нащупав нужные энергетические точки, граф Саамат надавил на них и перешел на беззвучную речь, используемую во внеуровневых заклинаниях – тех, которые никто никому не преподавал. Губы Магистра магии чуть заметно шевелились, а древнеэльфийский язык – именно этот народ изобрел когда-то чары забвения – звучал в голове Шардаша, подчиняя себе сознание. Это было высшей формой гипноза, требовавшей от исполнителя максимальной точности и концентрации. Один неверно произнесенный звук – и смысл, а вслед за ним и действие искажались.
Граф Саамат не видел воспоминаний профессора, но это и не требовалось. Установив контроль над чужим сознанием, он просто велел забыть имя заказчика перстня Темнейшего. Подумав, приказал не вспоминать и о встрече с собой. Книжная лавка была, а вот ночью Магистр магии к Шардашу не приходил.
Легкое свечение вокруг головы профессора подсказало – заклинание забвения подействовало. Оставалось только проверить, не стерло ли оно память целиком.
Присев на кровать, граф Саамат установил зрительный контакт с закрытыми глазами Шардаша и ослабил сонные чары. Профессор заворочался. Веки дрогнули и приоткрылись в полудреме. Не позволив Шардашу окончательно проснуться, Магистр магии загипнотизировал его и начал задавать вопросы. Сначала простые, вроде имени, потом сложные, требовавшие магических знаний. Профессор ответил на все, даже описал обед у директора. Помнил он и об анонимной записке, в которой некто просил выкрасть кольцо с «Забвением роз». Граф Саамат немного подкорректировал ее содержание, внушив Шардашу, что таинственный неизвестный угрожал убить возлюбленную в случае невыполнения условия. Раймунда бы точно так не поступила, поэтому император на нее не подумает.
Чтобы не ломать дальнейшую картинку событий, граф Саамат оставил в памяти Шардаша королевского фамильяра и другое, относительно безобидное поручение Раймунды. Темнейший и так знал о лаксенской шпионской сети в Империи.
— А теперь спать! – Магистр магии хлопнул в ладоши, и веки профессора снова сомкнулись. – Ты проснешься через час и не вспомнишь ни одного моего вопроса.
Граф Саамат вышел из спальни и принюхался. Аромата шафрана он не различал, но то он, человек, а Шардаш – оборотень. Подумав, Магистр магии не стал прибегать к волшебству, а просто распахнул окно, чтобы проветрить помещение.
Подставив лицо студеному воздуху, граф Саамат задумался. Перед ним простирался парк, белели его дорожки. Справа, слева, наверху и снизу спали люди. Но думал Магистр магии вовсе не об этом, а о том, не следует ли изменить заклинание. В конце концов, профессор не виноват в глупости Раймунды и показался ему разумным существом. Пусть вспомнит все через год, когда опасность минует.
Граф Саамат вернулся в спальню и вновь положил пальцы на лоб Шардаша. На этот раз все прошло быстро.
Поднявшись, Магистр магии испытал облегчение: теперь совесть успокоилась. Он закрыл окно и переместился в свои покои. Там, не раздеваясь, связался с Раймундой и сообщил – дело сделано.
Проснувшись, Шардаш долго не мог понять, как он оказался в спальне. Или его настолько опустошил собственный приступ ярости, что профессор прилег и задремал? Да нет, он не помнил, как ложился.
Шардаш встал и прошел в ванную комнату, там обрывались воспоминания. Действительно, на полу лежал заплечный мешок, на полке в беспорядке валялись лекарства и зелья. И почему прохладно? Наверное, открыл окно и забыл. Профессор прошел в гостиную и убедился – створки закрыты. Видимо, показалось со сна. И, действительно, вроде бы потеплело.
Закончив собираться, Шардаш, чтобы не забыть, набросал на обрывке бумаги список вопросов, которые предстояло задать магистру. Их оказалось три: как поступить с кулоном Хорта и перстнем Темнейшего для неизвестного и как обмануть королеву.
Вздрогнув, профессор замер, не дописав последнее слово. Какого неизвестного? Ну да, вроде, кто-то шантажировал его жизнью Мериам, но почему у Шардаша ощущение, что он в первый раз об этом слышит? И почему до сих пор ничего не предпринял – записка пришла не сегодня. Странно.
Профессор потер виски, пытаясь понять, не сошел ли он с ума. Ощущение новизны сведений о записке не проходило. Он точно не обдумывал ее. Единственное возможное объяснение – прочитал и отложил. Быть такого не может! Но, если чувства не лгали, было именно так.
«Кто-то отвлек», — решил Шардаш и внезапно вспомнил: фамильяр! Он посылал Серого Тома узнать, куда полетит дух. Тот встретился с мужчиной, который носил кольцо королевы. Только зачем было следить за фамильяром, если это он и передал на словах указания Раймунды? Видимо, что-то профессору показалось странным.
Зевнув, Шардаш отложил решение головоломки до завтра. Ролейн Асварус поможет расставить все по местам.
7.
Мериам остановилась у запертой двери в комнаты Шардаша и вздохнула. Она знала, что он уехал, но все равно пришла сюда.
Школа на время опустела, ученики разъехались. Осталась только горстка таких, как Мериам – опасавшихся не сдать сессию и засевших в библиотеке. Либо адепты, чьи родственники жили слишком далеко и не имели возможности оплатить открытие пространственного коридора сильным магом.
Постояв немного у двери, Мериам вздохнула, развернулась и побрела прочь.
С утра адептка взяла самый толстый справочник по «Ядологии», но не смогла заставить себя прочитать ни строчки. Все мысли занимал Шардаш. Мериам снедала тревога. Она боялась, что Шардаш угодит в ловушку, подстроенную императором, и погибнет. В итоге Мериам приняла решение – она едет в Ферам. Осталось собрать вещи и найти того, кто согласится открыть для нее пространственный коридор: иным способом в город за столь короткое время не добраться.
Шардаш воспримет ее затею в штыки, но Мериам предпочитала выслушать ругань любимого, чем томиться в неведении. Заниматься она все равно не сможет, а в Фераме профессору может пригодиться любая помощь и дружеская поддержка.
Адептка быстрым шагом направилась к учительской, надеясь застать там кого-то из преподавателей. Сейчас первый день каникул, полдень, кто-то мог задержаться, не успеть уехать.
Из-за двери доносились голоса. Мериам обрадовалась и постучалась. Не дождавшись ответа, она заглянула внутрь и просияла при виде Энке Идти. Куратор младших курсов беседовала с Матиссой Стоккуэл. Родных у нее не осталось: пару лет назад умер отец, поэтому преподавательница зелий традиционно проводила каникулы в Бонбридже.
— Доброе утро, — поздоровалась Мериам и растерялась, к кому обратиться. Выбрала куратора: она добрее.
— Можно вас на минуточку, метресса?
Идти кивнула и вышла за адепткой в коридор.
Мериам не стала тянуть, а сразу выпалила просьбу открыть пространственный коридор в Ферам.
— Зачем? – прищурилась куратор, взъерошив короткие волосы.
Перемещения в пространстве не были «коньком» Идти. Она освоила лишь простейшие коридоры, длиной не более мили, и открывала их при помощи волшебной палочки. Тут же требовалось сжать время и расстояние.
— Хочу к Тревеусу, — честно призналась Мериам и вдохнула.
Идти улыбнулась и покачала головой:
— Ох уж эти влюбленные! А он не рассердится? Не взял же с собой.
— Я думала позаниматься, вот он и… Ну, пожалуйста, метресса! – адептка умильно взглянула на куратора и в мольбе сложила руки на груди.
Энке Идти растерялась и предпочла скрыться за дверью, чтобы посоветоваться с Матиссой. Она с радостью отправила бы Мериам в Ферам, но не знала, как это сделать. Идти сочувствовала странной паре, неизменно принимала их сторону в спорах и закрывала глаза на то, что адептка гуляла по парку и коридорам Школы в темное время суток. Когда же еще Мериам с Шардашем наедине остаться, если не вечером, а то и ночью?
