Камилла пожала плечами.
- Видимо, надо вам, ваше величество.
- Отчего не спросишь? – усмехнулся Родрег, в то время как от советников раздался неодобрительный гул.
- Если мне про то знать следует, сами скажете, - миг помолчав, ответила Камилла. – Моё дело – замок и земли Эйросские. Ведь дело решённое? Обряд подтвердил, что я – законная наследница?
- Подтвердил, - тоже не сразу откликнулся его величество. Поманил за собой Камиллу, повернулся к трону. – Видишь ли это место? Обряд подтвердил также, что оно должно достаться тебе, дорогая.
Напряжение в зале дочь Рыжего барона кожей почувствовала. Даже смуглой и огрубевшей.
- П-почему? – прочистив горло, хрипло уточнила Камилла. – Шутите ли? З-зачем... оно мне...
Король Родрег тяжело опустился на мягкое сидение, сделал знак Камилле подойти ближе.
- Я понимаю, что ты жила далеко от столицы, дитя. Понимаю также, что на Ржавых Островах едва ли интересуются секретами наследования Айронского престола. Жаль, что отец твой не рассказывал… ведь он прекрасно знал, в какое тяжкое положение ставит Тадеуша, когда сбегал от ответственности без благословения, безрассудно и необдуманно, вместе с твоей матушкой. Разумеется, почти два десятка зим назад Тадеуш был в силе, и мог бы управлять королевством, случись со мной неприятность. Но что, если бы неприятность случилась с ним? И ведь случилась же.
- Я слышала, - неуверенно проронила Камилла. – Мой дед очень плох?
- Светлейший Тадеуш, мой дорогой кузен, к несчастью, лишился рассудка, - вздохнул Родрег. – И тем самым едва не отправил меня в могилу. Я рассчитывал на него, после того, как лишился единственного наследника. По закону, если королевская ветвь магов земли иссякает, следующим в престолонаследии становится род Эйросских ллеев. Магов огня. Однако же светлый ллей Золтан ослушался воли отца и исчез, так что даже Тадеуш не знал, как сложилась его судьба, и произвёл ли опальный сын наследников. Мне даже приносили слухи, что твой отец мёртв. А дорогой кузен Тадеуш помутнел рассудком, так что выбора ни у меня, ни у совета не осталось: трон переходит к роду младших кузенов королевской крови, Салавату Рэдклиффскому и его прямым потомкам, магам воды. Но с твоим появлением всё изменилось. Род Эйросских ллеев жив, значит, встаёт вопрос о наследии престола. По закону – трон твой, дитя.
- Ваше величество, это безумие, - возмутился один из советников, поглядывая отчего-то в сторону ллея Салавата, а не короля Родрега. – Девица не имеет ни образования, ни понимания о том, как следует править королевством! Ваше величество, королевство Айрон, если мы проявим достаточно твёрдости, скоро станет империей, и здесь нужна твёрдая рука, ум, сила, умение управлять и отдавать приказы – порой неприятные! – следить за двором и настроениями в народе...
- Уж последнее у меня лучше вашего получится, - воспользовалась заминкой Камилла. Новость о престоле ошарашила, но не настолько, чтобы дочь Золтана Эйросского в неё тут же поверила, а потому и дар речи у неё не отнялся. – Чтобы понимать настроения в народе, добрый ллей, нужно его хотя бы выслушать. Когда вы, да, лично вы принимали кого-то из простолюдинов?
Ллейна Бианка тихо выдохнула за спиной, ллей Салават сощурился, разглядывая её с долей не то презрения, не то интереса, а король Родрег рассмеялся. Тихо и хрипловато, словно шорох листьев в осеннюю пору.
- А чтобы понять народ ещё лучше, нужно спуститься к нему личным пешком да послушать его как равный и босый, а не как знатный властоимец, рядом с которым даже дети простолюдинов лукавить обучены, - продолжила Камилла, не обращая внимания на опасную тишину. – Про твёрдую руку спросите на Островах, там за меня каждый ответит, а что до образования – получено лучшее. Про то у пэра Никласа, священника с нашего прихода, справьтесь.
Лучшее из неимевшегося – всё равно лучшее. Справедливо же?
Ллейна Бианка даже одёрнуть её не посмела – тишина из пугающей превратилась в звенящую.
- Пожалуй, я поспешил, - усмехнулся его величество. Полуобернулся к главному советнику, - так ли, Салават? Обознались мы?
- Юная ллейна, разумеется, лишена должного знания этикета и едва ли понимает, как устроена дворцовая жизнь…
Камилла нахмурилась, а король Родрег нетерпеливо отмахнулся.
- Не то, Салават. Хоть юная Камилла и молода, если она сядет на престол, править Айроном будет всё же кровь Эйросских ллеев, а не регенты да советники. Я признаю, что недооценил магию огня в крови светлой ллейны Камиллы… Любопытно, весьма любопытно будет посмотреть, что натворит за время правления будущая королева Айрона. Как вам такая наследница, дорогие советники?
Камилла обернулась, чтобы посмотреть, что на самом деле думают про неё «дорогие советники». Мнение ллея Салавата её не слишком волновало: здесь и так всё ясно. А вот остальные…
Мнения остальных разнились, потому как поднялся шум, гам и бурные споры с не слишком благородными выражениями. Двое из пяти утверждали, что это безумие – ставить на престол проходимку, пусть и Эйросской крови, один молчал, а двое оставшихся – спорили с первыми, поскольку есть закон, и закон гласит, что право наследования престола, в случае гибели Айронфисской ветви, принадлежит по старшинству роду Эйросских ллеев.
Камилла слушала с каменным лицом, больше переживая отчего-то за ллейну Бианку, которая заметно побледнела, нежели за себя. Замок и земли, за которыми она ехала в столицу, кажется, оспаривать никто не собирался, а в престол она по-прежнему не верила. Потому и важность момента в неё не проникала, и панике дочь Рыжего барона не поддалась.
Мэма Софур едва ли обучила свою воспитанницу хоть чему-либо дельному, однако как выживать на улице хорошенькой девице, у которой врагов и среди незваных ухажёров, и среди завистливых подруг могло оказаться немало, она натаскала крепко.
Когда окружают всей стаей, главное – не бежать. Ибо бегство – прямое дозволение на то, чтобы тебя ловили. Загоняли, как дичь. Травили. То же и в словесных баталиях. Чувствуешь, что идёшь против толпы – так либо не иди в лоб, либо стой накрепко. С каменной рожей. Непробиваемой уверенностью. Напором, который должен стать тем сильнее, чем больше неуверенность в себе.
- Да будет так, - прервал бурные словесные излияния Родрег, едва заметно шевельнув сухими пальцами. Вместе с ними шевельнулся и пол всей залы, так что разговоры мигом утихли. Камилла понимала разгорячённых спорщиков: как-то неуютно становится, когда твердь уходит из-под ног. – Властью, данной мне Отцом Небесным, законами и народом Айрона, я нареку тебя, светлая ллейна Камилла Эйросская, своей наследницей, и про то прилюдно заявлю на празднике нынешним вечером. Что до умения править – проверим, как ты управишься с собственными землями, дитя. Мой регент сейчас в Эйросском замке – он и подтвердит, каково твоё умение. Наведи порядок в родном доме и возвращайся во дворец с отчётом. Регент прибудет следом да подтвердит. Либо опровергнет. Сроку тебе – шесть лунных оборотов, дитя. Там и определимся, готова ли ты к престолонаследию. Справишься ли?
- Это даже щедро, - подумав, отозвалась Камилла. – Я справлюсь быстрее, ваше величество.
Презрительное фырканье от советников, поддерживавших ллея Салавата, Камилла благоразумно пропустила мимо ушей.
- Что ж, ступай, - улыбнулся Родрег. – Ожидаю увидеть тебя на празднике, дорогая. Двор будет счастлив увидеть наследницу Эйросских ллеев и всего Айрона. Как, признаюсь, счастлив и я, видя тебя во дворце. Дорогой кузен Тадеуш, верно, даже не поймёт, кто ты такая, но всё же… увидит свою кровь. Уже ради этого стоило ему жить.
Ллейна Бианка тронула Камиллу за локоть, и дочь Рыжего барона неловко присела в неуклюжем реверансе, прощаясь с его величеством. Далеко уйти под давящими взглядами советников ллейны не успели: их вновь остановил оклик короля Родрега.
- Ллейна Бианка сказала, что отец твой исчез пять зим тому. Вместе с молодым человеком, которого он обязался доставить домой. Как звали этого юношу?
- Рафаэлем, - откликнулась Камилла, оборачиваясь лицом к его величеству. Родрег выдохнул, невольно потирая сердце. – Так отец сказал. Добавил ещё, что поспешить надобно, и доставить его домой вовремя. Но капитан пиратского корабля, где тот молодец служил старшим помощником, сказал, что среди пиратов его знали как Эллара. Так что, верно, ошибся батюшка.
Его величество ничего не ответил, так что Камилла развернулась и поспешила к ллейне Бианке, забыв о повторном реверансе. Учитывая её талант в данном вопросе, может, и к лучшему.
Мэма Софур и пэр Нильс стараниями Камиллы попали во дворец до празднества. Точнее, в комнаты для слуг, чтобы ожидать воспитанницу в условиях и компании лучшей, нежели в рыбацком поселении.
Нянька от добрых новостей вначале протрезвела, затем прослезилась, а потом и вовсе принялась за беготню: то набивалась в помощницы пэре Эдне и её горничной, то исчезла и заявилась с почти новым платьем, себ знает, откуда выцепленным, в бережной бумажной упаковке. Правда, чуть засаленной.
- На примерку взяла, - хлопотала нянька. – Глянь, какое пышное! Самое что ни есть лучшее для бала!
На ллейну Бианку, при этом присутствовавшую, Камилла старалась не смотреть.
- Ну же, примеряй! – аж подрагивала от нетерпения Софур, потрясая платьем, которое ещё пару дней назад Камилла сочла бы роскошным. – Рюши-то каковы! А пуговицы – крупные, блестящие, ну ровно взаправдашние драгоценности!
Лицо ллейны Бианки осталось каменным.
- Няня, - прочистила горло Камилла, из вежливости встряхнув грубую ткань подола. – Оно чудное! Но тут такое дело… ллейна Бианка предложила первой…
- Верно, - ожила Бианка, - пэра Эдна целую ночь с платьем возилась. Жаль, если такая работа пропадёт.
На самом деле платье принесли им ночью; ллейна Бианка рассчитывалась с посыльным тайком, но Камилла всё равно заметила. Видимо, у бывшей придворной дамы сохранились связи среди королевских портных да мастериц.
- Жалость какая, - пробормотала Софур, пока Камилла согласно кивала, с трудом удерживая вздох облегчения, - ну, что ж… а может, на потом пригодится, а?
С трудом выпроводив няньку, Камилла вернулась к ллейнам Одетте и Бианке. Последняя вновь запретила своей протеже покидать покои, и этот раз Камилла прислушалась: обряд доказал, что игра началась рисковая. Может, и впрямь лучше не дразнить судьбу.
Пэр Нильс тоже волновался: хотел оставшееся до вечера время посвятить обучению Камиллы придворному этикету да «поставить речь светлейшей ллейне», дабы не ударила в грязь лицом перед его величеством, советом, придворными людьми да высокорожденными гостями. Камилла его успокоила: его величество да совет впечатлить она уже успела, а от придворных её ллейна Бианка защитит. Пустых разговоров Камилла не терпела; всякому трёпу причина нужна. Полагаться, кроме как на свою покровительницу, дочери Золтана Эйросского оказалось не на кого; вот светлая ллейна Бианка и укажет ей нужных людей, с кем и потолковать, и завязать знакомство следует. А там уж как Отец даст: или завяжет, или не следует.
- Вы такая красивая, ллейна Камилла, - улыбнулась Одетта, выходя из опочивальни. Юная дочь Бианки была восхитительна: нежно-розовое платье, светлые волнистые пряди, уложенные с особым мастерством и несколько придававшие ей возраста, что, впрочем, юной Одетте пошло лишь на пользу. Украшений, кроме живых цветов в причёске да драгоценных серёг в маленьких ушках, дочь Бианки не надела. – Платье у вас чудное!
Камилла и сама признавала: чудное. А вот ллейна Бианка почему-то сердито нахмурилась, принимая спешный заказ у посыльного: мол, и цвет тяжёл и лишь для перестарков годится, и ткань уж больно плотная, такая не девице, а вдове подходит, и камни могли бы быть посветлее.
Время поджимало: на Камиллу одевали, что пришлось. Однако дочери Золтана на удивление подошла и тёмно-изумрудная расцветка, и тяжёлая ткань, оттягивавшая подол книзу и придававшая фигуре исключительно строгий силуэт, и тёмные камни, обрамлявшие глубокий вырез, пояс да подол дивного убора. Платье оставляло руки открытыми; мастер приложил пару дивных перчаток с нашитыми на одной из них мелкими белыми камнями. Те обхватывали кисть браслетом, и ллейна Бианка, приглядевшись, обронила, что к столь ярким камням нужна пара.
Пэра Эдна долго промучилась, закалывая жемчуг в волосах Камиллы, но зато результатом осталась довольна даже её придирчивая госпожа.
- День и ночь, - оглядев девиц, заключила строгая камеристка.
Сама ллейна Бианка, в окружении молодых спутниц, ничуть не уступала им в красоте и убранстве. Камилла справедливо полагала, что та намного красивее и изысканнее, чем они с Одеттой, взятые вместе и помноженные вдесятеро.
Судя по взглядам, которые бросали на них встречающиеся на пути придворные, не она одна так считала.
Смотрели вначале на ллейну Бианку – вначале восхищённо или завистливо, в зависимости от того, мужской или женский взгляд падал на неё в толпе – затем узнавали лицо, с любопытством глядели сперва на одну девицу, затем, уже с подозрением и шушуканьем – на вторую.
Ллейна Бианка ловко избегала встречи взглядов, чтобы не пришлось здороваться со всеми подряд, и остановилась лишь у распахнутых дверей огромной залы. Оттуда слышалась музыка, голоса, шуршание платьев, стук каблуков, и лился ослепительный после полутёмного коридора свет.
Камилла почувствовала, как к щекам – так некстати – приливает кровь. Чудодейственные крема пэры Эдны едва ли скрыли бы свекольные щёки, и дочь Рыжего барона несколько раз глубоко вдохнула, успокаивая дыхание.
- Наша очередь, - коротко тронула её за локоть Бианка, слушая, как привратник перечисляет титулы вновь прибывших. – Ступай рядом с нами и не забудь про поклон у трона его величества.
- …герцогиня… и внучатая кузина его величества короля Родрега Айронфисского, - провозглашал тем временем привратник, - баронесса Эйросская и кузина Рэдклиффская…
- А меня когда позовут? – шёпотом поинтересовалась у Бианки Камилла, потому как говорил привратник долго, а они стояли прямо на пороге залы, под взглядами всех, кто там находился.
Ллейна Бианка грустно улыбнулась.
- Это всё ты, Камилла.
- …и первая претендентка на королевский престол – светлая ллейна Камилла Эйросская!..
Зал ахнул, когда они вошли внутрь. Многоголосие и шум, поднявшиеся после эдакого представления, заглушили даже музыку, а Камилла почувствовала, как прилившая на пороге кровь буквально отливает обратно, оставляя на коже неприятный холодок. Даже зубы едва не застучали.
Они спускались по широкой мраморной лестнице в полнейшей тишине. На последней ступени музыканты вспомнили про свои прямые обязанности и ударили по струнам, а Камилла споткнулась и наступила на подол собственного платья.
Нехорошее словцо потонуло в низкой ноте ближайшего трубача.
Зато напряжение внутри враз отпустило – как рукой сняло. Как говорится, лишившись белья, за фартук не хватаются, вот и дочь Рыжего барона махнула рукой на то, чтобы казаться чуточку лучше. Даже по сторонам глянула наконец, отмечая разодетых и приторно улыбчивых придворных. Показалось, будто добрые лица окружают их словно полукругом, и кольцо медленно сжимается.
- Видимо, надо вам, ваше величество.
- Отчего не спросишь? – усмехнулся Родрег, в то время как от советников раздался неодобрительный гул.
- Если мне про то знать следует, сами скажете, - миг помолчав, ответила Камилла. – Моё дело – замок и земли Эйросские. Ведь дело решённое? Обряд подтвердил, что я – законная наследница?
- Подтвердил, - тоже не сразу откликнулся его величество. Поманил за собой Камиллу, повернулся к трону. – Видишь ли это место? Обряд подтвердил также, что оно должно достаться тебе, дорогая.
Напряжение в зале дочь Рыжего барона кожей почувствовала. Даже смуглой и огрубевшей.
- П-почему? – прочистив горло, хрипло уточнила Камилла. – Шутите ли? З-зачем... оно мне...
Король Родрег тяжело опустился на мягкое сидение, сделал знак Камилле подойти ближе.
- Я понимаю, что ты жила далеко от столицы, дитя. Понимаю также, что на Ржавых Островах едва ли интересуются секретами наследования Айронского престола. Жаль, что отец твой не рассказывал… ведь он прекрасно знал, в какое тяжкое положение ставит Тадеуша, когда сбегал от ответственности без благословения, безрассудно и необдуманно, вместе с твоей матушкой. Разумеется, почти два десятка зим назад Тадеуш был в силе, и мог бы управлять королевством, случись со мной неприятность. Но что, если бы неприятность случилась с ним? И ведь случилась же.
- Я слышала, - неуверенно проронила Камилла. – Мой дед очень плох?
- Светлейший Тадеуш, мой дорогой кузен, к несчастью, лишился рассудка, - вздохнул Родрег. – И тем самым едва не отправил меня в могилу. Я рассчитывал на него, после того, как лишился единственного наследника. По закону, если королевская ветвь магов земли иссякает, следующим в престолонаследии становится род Эйросских ллеев. Магов огня. Однако же светлый ллей Золтан ослушался воли отца и исчез, так что даже Тадеуш не знал, как сложилась его судьба, и произвёл ли опальный сын наследников. Мне даже приносили слухи, что твой отец мёртв. А дорогой кузен Тадеуш помутнел рассудком, так что выбора ни у меня, ни у совета не осталось: трон переходит к роду младших кузенов королевской крови, Салавату Рэдклиффскому и его прямым потомкам, магам воды. Но с твоим появлением всё изменилось. Род Эйросских ллеев жив, значит, встаёт вопрос о наследии престола. По закону – трон твой, дитя.
- Ваше величество, это безумие, - возмутился один из советников, поглядывая отчего-то в сторону ллея Салавата, а не короля Родрега. – Девица не имеет ни образования, ни понимания о том, как следует править королевством! Ваше величество, королевство Айрон, если мы проявим достаточно твёрдости, скоро станет империей, и здесь нужна твёрдая рука, ум, сила, умение управлять и отдавать приказы – порой неприятные! – следить за двором и настроениями в народе...
- Уж последнее у меня лучше вашего получится, - воспользовалась заминкой Камилла. Новость о престоле ошарашила, но не настолько, чтобы дочь Золтана Эйросского в неё тут же поверила, а потому и дар речи у неё не отнялся. – Чтобы понимать настроения в народе, добрый ллей, нужно его хотя бы выслушать. Когда вы, да, лично вы принимали кого-то из простолюдинов?
Ллейна Бианка тихо выдохнула за спиной, ллей Салават сощурился, разглядывая её с долей не то презрения, не то интереса, а король Родрег рассмеялся. Тихо и хрипловато, словно шорох листьев в осеннюю пору.
- А чтобы понять народ ещё лучше, нужно спуститься к нему личным пешком да послушать его как равный и босый, а не как знатный властоимец, рядом с которым даже дети простолюдинов лукавить обучены, - продолжила Камилла, не обращая внимания на опасную тишину. – Про твёрдую руку спросите на Островах, там за меня каждый ответит, а что до образования – получено лучшее. Про то у пэра Никласа, священника с нашего прихода, справьтесь.
Лучшее из неимевшегося – всё равно лучшее. Справедливо же?
Ллейна Бианка даже одёрнуть её не посмела – тишина из пугающей превратилась в звенящую.
- Пожалуй, я поспешил, - усмехнулся его величество. Полуобернулся к главному советнику, - так ли, Салават? Обознались мы?
- Юная ллейна, разумеется, лишена должного знания этикета и едва ли понимает, как устроена дворцовая жизнь…
Камилла нахмурилась, а король Родрег нетерпеливо отмахнулся.
- Не то, Салават. Хоть юная Камилла и молода, если она сядет на престол, править Айроном будет всё же кровь Эйросских ллеев, а не регенты да советники. Я признаю, что недооценил магию огня в крови светлой ллейны Камиллы… Любопытно, весьма любопытно будет посмотреть, что натворит за время правления будущая королева Айрона. Как вам такая наследница, дорогие советники?
Камилла обернулась, чтобы посмотреть, что на самом деле думают про неё «дорогие советники». Мнение ллея Салавата её не слишком волновало: здесь и так всё ясно. А вот остальные…
Мнения остальных разнились, потому как поднялся шум, гам и бурные споры с не слишком благородными выражениями. Двое из пяти утверждали, что это безумие – ставить на престол проходимку, пусть и Эйросской крови, один молчал, а двое оставшихся – спорили с первыми, поскольку есть закон, и закон гласит, что право наследования престола, в случае гибели Айронфисской ветви, принадлежит по старшинству роду Эйросских ллеев.
Камилла слушала с каменным лицом, больше переживая отчего-то за ллейну Бианку, которая заметно побледнела, нежели за себя. Замок и земли, за которыми она ехала в столицу, кажется, оспаривать никто не собирался, а в престол она по-прежнему не верила. Потому и важность момента в неё не проникала, и панике дочь Рыжего барона не поддалась.
Мэма Софур едва ли обучила свою воспитанницу хоть чему-либо дельному, однако как выживать на улице хорошенькой девице, у которой врагов и среди незваных ухажёров, и среди завистливых подруг могло оказаться немало, она натаскала крепко.
Когда окружают всей стаей, главное – не бежать. Ибо бегство – прямое дозволение на то, чтобы тебя ловили. Загоняли, как дичь. Травили. То же и в словесных баталиях. Чувствуешь, что идёшь против толпы – так либо не иди в лоб, либо стой накрепко. С каменной рожей. Непробиваемой уверенностью. Напором, который должен стать тем сильнее, чем больше неуверенность в себе.
- Да будет так, - прервал бурные словесные излияния Родрег, едва заметно шевельнув сухими пальцами. Вместе с ними шевельнулся и пол всей залы, так что разговоры мигом утихли. Камилла понимала разгорячённых спорщиков: как-то неуютно становится, когда твердь уходит из-под ног. – Властью, данной мне Отцом Небесным, законами и народом Айрона, я нареку тебя, светлая ллейна Камилла Эйросская, своей наследницей, и про то прилюдно заявлю на празднике нынешним вечером. Что до умения править – проверим, как ты управишься с собственными землями, дитя. Мой регент сейчас в Эйросском замке – он и подтвердит, каково твоё умение. Наведи порядок в родном доме и возвращайся во дворец с отчётом. Регент прибудет следом да подтвердит. Либо опровергнет. Сроку тебе – шесть лунных оборотов, дитя. Там и определимся, готова ли ты к престолонаследию. Справишься ли?
- Это даже щедро, - подумав, отозвалась Камилла. – Я справлюсь быстрее, ваше величество.
Презрительное фырканье от советников, поддерживавших ллея Салавата, Камилла благоразумно пропустила мимо ушей.
- Что ж, ступай, - улыбнулся Родрег. – Ожидаю увидеть тебя на празднике, дорогая. Двор будет счастлив увидеть наследницу Эйросских ллеев и всего Айрона. Как, признаюсь, счастлив и я, видя тебя во дворце. Дорогой кузен Тадеуш, верно, даже не поймёт, кто ты такая, но всё же… увидит свою кровь. Уже ради этого стоило ему жить.
Ллейна Бианка тронула Камиллу за локоть, и дочь Рыжего барона неловко присела в неуклюжем реверансе, прощаясь с его величеством. Далеко уйти под давящими взглядами советников ллейны не успели: их вновь остановил оклик короля Родрега.
- Ллейна Бианка сказала, что отец твой исчез пять зим тому. Вместе с молодым человеком, которого он обязался доставить домой. Как звали этого юношу?
- Рафаэлем, - откликнулась Камилла, оборачиваясь лицом к его величеству. Родрег выдохнул, невольно потирая сердце. – Так отец сказал. Добавил ещё, что поспешить надобно, и доставить его домой вовремя. Но капитан пиратского корабля, где тот молодец служил старшим помощником, сказал, что среди пиратов его знали как Эллара. Так что, верно, ошибся батюшка.
Его величество ничего не ответил, так что Камилла развернулась и поспешила к ллейне Бианке, забыв о повторном реверансе. Учитывая её талант в данном вопросе, может, и к лучшему.
Глава 6. Бал
Мэма Софур и пэр Нильс стараниями Камиллы попали во дворец до празднества. Точнее, в комнаты для слуг, чтобы ожидать воспитанницу в условиях и компании лучшей, нежели в рыбацком поселении.
Нянька от добрых новостей вначале протрезвела, затем прослезилась, а потом и вовсе принялась за беготню: то набивалась в помощницы пэре Эдне и её горничной, то исчезла и заявилась с почти новым платьем, себ знает, откуда выцепленным, в бережной бумажной упаковке. Правда, чуть засаленной.
- На примерку взяла, - хлопотала нянька. – Глянь, какое пышное! Самое что ни есть лучшее для бала!
На ллейну Бианку, при этом присутствовавшую, Камилла старалась не смотреть.
- Ну же, примеряй! – аж подрагивала от нетерпения Софур, потрясая платьем, которое ещё пару дней назад Камилла сочла бы роскошным. – Рюши-то каковы! А пуговицы – крупные, блестящие, ну ровно взаправдашние драгоценности!
Лицо ллейны Бианки осталось каменным.
- Няня, - прочистила горло Камилла, из вежливости встряхнув грубую ткань подола. – Оно чудное! Но тут такое дело… ллейна Бианка предложила первой…
- Верно, - ожила Бианка, - пэра Эдна целую ночь с платьем возилась. Жаль, если такая работа пропадёт.
На самом деле платье принесли им ночью; ллейна Бианка рассчитывалась с посыльным тайком, но Камилла всё равно заметила. Видимо, у бывшей придворной дамы сохранились связи среди королевских портных да мастериц.
- Жалость какая, - пробормотала Софур, пока Камилла согласно кивала, с трудом удерживая вздох облегчения, - ну, что ж… а может, на потом пригодится, а?
С трудом выпроводив няньку, Камилла вернулась к ллейнам Одетте и Бианке. Последняя вновь запретила своей протеже покидать покои, и этот раз Камилла прислушалась: обряд доказал, что игра началась рисковая. Может, и впрямь лучше не дразнить судьбу.
Пэр Нильс тоже волновался: хотел оставшееся до вечера время посвятить обучению Камиллы придворному этикету да «поставить речь светлейшей ллейне», дабы не ударила в грязь лицом перед его величеством, советом, придворными людьми да высокорожденными гостями. Камилла его успокоила: его величество да совет впечатлить она уже успела, а от придворных её ллейна Бианка защитит. Пустых разговоров Камилла не терпела; всякому трёпу причина нужна. Полагаться, кроме как на свою покровительницу, дочери Золтана Эйросского оказалось не на кого; вот светлая ллейна Бианка и укажет ей нужных людей, с кем и потолковать, и завязать знакомство следует. А там уж как Отец даст: или завяжет, или не следует.
- Вы такая красивая, ллейна Камилла, - улыбнулась Одетта, выходя из опочивальни. Юная дочь Бианки была восхитительна: нежно-розовое платье, светлые волнистые пряди, уложенные с особым мастерством и несколько придававшие ей возраста, что, впрочем, юной Одетте пошло лишь на пользу. Украшений, кроме живых цветов в причёске да драгоценных серёг в маленьких ушках, дочь Бианки не надела. – Платье у вас чудное!
Камилла и сама признавала: чудное. А вот ллейна Бианка почему-то сердито нахмурилась, принимая спешный заказ у посыльного: мол, и цвет тяжёл и лишь для перестарков годится, и ткань уж больно плотная, такая не девице, а вдове подходит, и камни могли бы быть посветлее.
Время поджимало: на Камиллу одевали, что пришлось. Однако дочери Золтана на удивление подошла и тёмно-изумрудная расцветка, и тяжёлая ткань, оттягивавшая подол книзу и придававшая фигуре исключительно строгий силуэт, и тёмные камни, обрамлявшие глубокий вырез, пояс да подол дивного убора. Платье оставляло руки открытыми; мастер приложил пару дивных перчаток с нашитыми на одной из них мелкими белыми камнями. Те обхватывали кисть браслетом, и ллейна Бианка, приглядевшись, обронила, что к столь ярким камням нужна пара.
Пэра Эдна долго промучилась, закалывая жемчуг в волосах Камиллы, но зато результатом осталась довольна даже её придирчивая госпожа.
- День и ночь, - оглядев девиц, заключила строгая камеристка.
Сама ллейна Бианка, в окружении молодых спутниц, ничуть не уступала им в красоте и убранстве. Камилла справедливо полагала, что та намного красивее и изысканнее, чем они с Одеттой, взятые вместе и помноженные вдесятеро.
Судя по взглядам, которые бросали на них встречающиеся на пути придворные, не она одна так считала.
Смотрели вначале на ллейну Бианку – вначале восхищённо или завистливо, в зависимости от того, мужской или женский взгляд падал на неё в толпе – затем узнавали лицо, с любопытством глядели сперва на одну девицу, затем, уже с подозрением и шушуканьем – на вторую.
Ллейна Бианка ловко избегала встречи взглядов, чтобы не пришлось здороваться со всеми подряд, и остановилась лишь у распахнутых дверей огромной залы. Оттуда слышалась музыка, голоса, шуршание платьев, стук каблуков, и лился ослепительный после полутёмного коридора свет.
Камилла почувствовала, как к щекам – так некстати – приливает кровь. Чудодейственные крема пэры Эдны едва ли скрыли бы свекольные щёки, и дочь Рыжего барона несколько раз глубоко вдохнула, успокаивая дыхание.
- Наша очередь, - коротко тронула её за локоть Бианка, слушая, как привратник перечисляет титулы вновь прибывших. – Ступай рядом с нами и не забудь про поклон у трона его величества.
- …герцогиня… и внучатая кузина его величества короля Родрега Айронфисского, - провозглашал тем временем привратник, - баронесса Эйросская и кузина Рэдклиффская…
- А меня когда позовут? – шёпотом поинтересовалась у Бианки Камилла, потому как говорил привратник долго, а они стояли прямо на пороге залы, под взглядами всех, кто там находился.
Ллейна Бианка грустно улыбнулась.
- Это всё ты, Камилла.
- …и первая претендентка на королевский престол – светлая ллейна Камилла Эйросская!..
Зал ахнул, когда они вошли внутрь. Многоголосие и шум, поднявшиеся после эдакого представления, заглушили даже музыку, а Камилла почувствовала, как прилившая на пороге кровь буквально отливает обратно, оставляя на коже неприятный холодок. Даже зубы едва не застучали.
Они спускались по широкой мраморной лестнице в полнейшей тишине. На последней ступени музыканты вспомнили про свои прямые обязанности и ударили по струнам, а Камилла споткнулась и наступила на подол собственного платья.
Нехорошее словцо потонуло в низкой ноте ближайшего трубача.
Зато напряжение внутри враз отпустило – как рукой сняло. Как говорится, лишившись белья, за фартук не хватаются, вот и дочь Рыжего барона махнула рукой на то, чтобы казаться чуточку лучше. Даже по сторонам глянула наконец, отмечая разодетых и приторно улыбчивых придворных. Показалось, будто добрые лица окружают их словно полукругом, и кольцо медленно сжимается.
