- Если желаешь, можешь пересесть к нам в экипаж, - предложила Бианка, когда они ожидали расторопных помощниц хозяина. – Наверняка у тебя есть вопросы, на которые я смогу дать ответы.
- Чем меньше знаешь, тем меньше вопросов, - вздохнула Камилла. – Но пересяду: и впрямь расскажете, что сочтёте нужным.
Ллейна Бианка лишь усмехнулась, покачав головой. Завтрак Камилле понравился: простая яичница с беконом, краюха хлеба с солью да горячий напиток – взбодрить с утра. Всё знакомо и понятно, это не диковинные блюда во дворце, от которых то изжога, то понос. Мэма Софур говорила, правда, что ничто не хуже запора: от него и дурно, и пучит, и кажешься толще, чем обыкновенно. Не то чтобы почтенную мэму кто-то помнил тоньше, чем обыкновенно, однако довод был железный. А вот ллейна Одетта подозрительно всматривалась в пережаренную корочку на своей глазунье, морщила носик, увидав шкварки сала на тарелке, а к хлебу не прикоснулась вообще. Ллейна Бианка, верно, зная о вкусах дочери, попросила хозяина завернуть с собой также и несколько грубоватых на вид, но ароматных кексов, подходивших в печи, и щедро заплатила за угощение. Настолько щедро, что Камиллу даже совесть не мучила, когда она прихватила приглянувшуюся за завтраком вилку – вроде простая медная, а до чего искусно сделана!
Начальник стражи, суровый и немолодой Арден, не слишком обрадовался, когда Камилла перебралась в соседний экипаж.
- Нарушаете мне порядок, - без должного уважения проронил старый солдат, ничуть не задобренный улыбкой ллейны Бианки.
- Арден, я знаю вас уже много лет, - потрепала его по запястью Бианка. – И вы ни разу не подводили даже в отсутствие всякого порядка в королевстве.
Старый вояка ничего не ответил, а экипажи выдвинулись в путь. Какое-то время Камилла с любопытством смотрела на поля, мелькавшие за оконцем деревья и холмы, а затем обратила внимание, как Одетта достала книгу, углубляясь в чтение.
- Интересно? – поинтересовалась дочь Золтана Эйросского, кивая на исписанные страницы.
- Это трактат по управленчеству, - тут же отозвалась Одетта, с оживлением показывая книгу Камилле. – Мысли светлейшего ллея Корнелиуса, последнее издание! Тут всё об управлении государством, о важнейших событиях, о хозяйственности в особо крупных размерах да масштабах… Маменька получила один из первых экземпляров!
- А-а-а, - покивала Камилла. – Верно, и впрямь увлекательное чтиво.
- Очень! – с жаром поддержала Одетта. – Я читала последний трактат ллея Корнелиуса о дворцовом этикете, помогло невероятно! Он очень подробно расписывает значения каждого жеста. Признаюсь, я всё не могу добраться до его военных записок, - вздохнула Одетта. – Я ничего не смыслю в войне! Однако же маменька говорит, что стыдно чего-либо не знать, поэтому я постараюсь и этот том осилить тоже.
- Не смею вас отвлекать, - тут же ретировалась Камилла. – Потом расскажете мне вкратце, как управлять государством да что там о хозяйственности.
Ллейна Бианка улыбнулась, нежно глядя на дочь, а Камилла вдруг ощутила острый укол ревности. Повезло ллейне Одетте, очень повезло! А у неё…
У неё вот только старая нянька, которую приличным людям и не покажешь.
- Амулет стихий, - тяжело проронила Камилла, только чтобы разогнать мрачные мысли, - брызгал разными цветами, когда мы туда кровь лили. Отчего так?
- Всего лишь цвет стихий, - отозвалась Бианка. – Королевская, старшая линия Айронфисских, носит в себе магию земли. Это цвет тверди: коричневый либо золотой, цвет песков. Средняя линия Эйросских – магия огня – разумеется, красный. Младшая линия Рэдклиффских, магов воды, это линия жизни. Цвет зелени. Ну и… проклятая ветвь Ватерлисских, погибшая ветвь магов воздуха – голубой, цвет неба. Либо синий, если попадётся достаточно сильный маг. Но давно уж не попадалось даже самых слабых…
- Дивно, - подметила Камилла. – Пэр Никлас на Островах пытался меня языкам да наукам обучить… не слишком удачно. Однако Эйр – это же воздух? На древнем языке?
- Верно.
- Отчего же Эйросский род – род магов огня?
Бианка грустно улыбнулась.
- Ты наблюдательная девушка, Камилла. Несколько поколений назад было иначе: в роду Эйросских рождались маги воздуха, с ними у нас до сих пор тёплые отношения. В моём роду Ватерлисских – от древнего «ватер», вода – рождались маги воды и великие целители. Род Рэдклиффских, род нашего кузена Салавата, происходил от древнего «красная гора, извержение», и рождались там лишь маги огня. Мне кажется, дорогой кузен до сих пор не пережил утраты той разрушительной магии и поэтому ненавидит Тадеуша, в котором она возродилась.
- А что же королевский род? – полюбопытствовала Камилла.
- О, в роду Айрон – железо на древнем языке – всегда рождались маги земли. Поэтому их род считается самым чистым, правящим. Их линия не прерывалась, не смешивалась и не перетекала в другие роды с начала веков.
- Отчего так случилось? Перепуталась магия, сменились носители стихий…
- Кровосмешение, - вздохнула Бианка. – Природа выбрала вот так. Сейчас уже сложно восстановить величие древней крови, да и влияние Храма Отца не позволяет. Духовники говорят, что магия – пережиток прошлого, а новое время должны писать люди, которые полагаются на собственные силы и собственное разумение, а не только лишь на слепое служение стихиям.
- Вроде толково, - признала Камилла. – Вот только по Ватерлисским неясно: если другие стихии восстановились в соседствующих родах, то куда делись маги воздуха? Непонятно.
- Я говорю понятно, - терпеливо повторила ллейна Бианка. – Но ты слышишь не всё, что я говорю, а я говорю не всё, что ты слышишь. Вспомни о проклятии, Камилла: маги воздуха у нас уже рождались, когда случилась та оказия с обедневшим благородным родом. Один из наших мужчин обесчестил их девушку…
- А чего не женился-то? И неприятность бы исчерпал, и на проклятье не нарывался бы.
Бианка рассмеялась, покачала головой.
- Дитя! Ты непосредственна и прямолинейна, прямо как твой… Камилла, - взяла себя в руки Бианка. – Я уже объясняла: браки в благородных семействах свершаются не по любви. Это сделка, а толку от бедного рода не то ллеев, не то пэров никакого. Ни земель, ни крови, ни денег.
- Но ведь кровь важнее! – вспыхнула дочь Рыжего барона. – Особенно, когда за магию речь! Да и вымерли эти роды, по вашему же рассказу судя – так чего их держаться?..
Бианка посмотрела на неё долгим и странным взглядом, даже Одетта оторвалась от книги, нерешительно стрельнув взглядом от матери к подруге.
- Вот и твой отец так же говорил, - только и обронила Бианка Ватерлисская, отворачиваясь к окну.
Пейзаж за оконцем экипажа постепенно менялся: вместо безбрежных полей да холмистых долин – пролески, каменистые склоны да прохлада, всё усиливавшаяся с отдалением от жаркого побережья.
- Накинь, - Бианка протянула Камилле шерстяную накидку с рукавами, проследила, чтобы Одетта отложила чтение да оделась тоже. – К третьему рассвету, если поторопимся, уже въедем во владения Эйросских ллеев. В Эйросских горах всегда прохладнее, чем в долине.
- У нас и горы есть? – оживилась Камилла.
- И озёра, и леса, - подтвердила ллейна Бианка. – Полей не так много: почва камениста, растёт неохотно. Если бы ллей Тадеуш не запустил хозяйство – верно, и земледельничество удалось бы поправить.
- Мой дед совсем нас не ждёт, - задумалась Камилла. – А что же регент королевский?
- Вероятно, тоже не обрадуется, - сухо ответила Бианка. – Потому его величество и отправил меня – ллей Корнелиус может отказать в приёме тебе и наречь самозванкой, но со мной вынужден будет посчитаться.
- А указ? – удивилась Камилла. – Его величество письмо же передал? И ему не поверит?
- Письму – поверит. Но так ли сложно «потерять» письмо, дитя мое? Или случайно заточить гостью в подземельях? И потом развести руками, мол, не появлялась такая на пороге, в первый раз слышу? Его величество не доверяет никому, и правильно делает.
- А вам – доверяет?
Вместо ответа ллейна Бианка бросила на дочь беглый взгляд, надела зачем-то бархатистые перчатки и потянулась к дамской сумочке, с которой никогда не расставалась. Как знала Камилла, придворные дамы в таковых носили или пудру, или благовония, или тайные письма, или прочие женские хитрости.
Ллейна Бианка достала амулет стихий.
Камилла даже ахнула: гладкий белый камень, который Родрег заточил в пол главной залы дворца, лежал сейчас на ладони у наследницы рода Ватерлисских, и переливался двумя цветами: зелёным и золотистым.
Одетта глянула расширившимися глазами на мать, на гладкий сверкающий камень, сглотнула и закрыла книгу.
- Двухцветный, - совладала наконец с удивлением Камилла. – Это, выходит?..
- Кровь его величества и кровь старшего советника, - кивнула ллейна Бианка. – Мага земли и мага воды. Его величество Родрег не сказал мне, как добыл кровь Салавата, но, верно, король ещё в силе, раз провернул такое. Когда доберёмся в Эйросский замок, следует незаметно от регента пополнить амулет также и кровью мага огня.
- Моего безумного деда, - педантично уточнила Камилла. – А дальше что?
- А дальше, дитя, нам придётся лишь полагаться на милость Отца Небесного, - пряча амулет в тряпицу, а затем и в сумочку, ответила Бианка. Сняла перчатки, также складывая внутрь. – Его величество сказал, что Тадеуш перед постигшим его несчастьем сообщил ему, будто разгадал тайну рода Ватерлисских. И что сумеет добыть кровь мага воздуха. А это значит, что впервые за последние века мы сумели бы создать истинный амулет стихий! – ллейна Бианка даже чуть порозовела от волнения. – И найти наследника престола, если он ещё жив! С этим амулетом сильный маг сумеет заглянуть и в прошлое, и в будущее, разбить любые чары, разогнать любого врага! Если бы только твой дед вспомнил…
- Задача усложняется, - кисло подметила Камилла. – Отобрать замок у регента, навести там порядки, а заодно пробудить в дедуле память, если там ещё что-то осталось, и узнать, где найти мага воздуха.
- Это не всё, - удивилась Бианка. – Затем следует отыскать мага воздуха, пролить его кровь на амулет, и доставить его обратно во дворец. Времени у нас мало…
- Ну, как всегда.
- …а ллей Салават, если обнаружит, что мы забрали амулет, придёт в ярость. Потому что если и есть в мире что-то, что ему по-настоящему дорого, так это амулет стихий.
- Не престол? – на всякий случай уточнила Камилла.
- Не престол, - убеждённо ответила Бианка. – Престол он бы мог забрать себе годы назад, устранив Родрега и Тадеуша. И сил, и влияния у Салавата бы хватило. Но раз не сделал этого тогда, значит, главная цель его – не престол. Салават, пожалуй, сильнейший из трёх оставшихся магов, и посвятил многие годы на изучение стихий. Ему нужно нечто большее, чем деньги и власть. Этого у него и так в избытке.
- Но и от престола он не откажется, - дёрнула щекой дочь Рыжего барона. – Просто торопиться ему ни к чему: наследника нет, дед обезумел, он теперь единственный пре-тен-дент. А тут я.
- А тут ты, - мягко согласилась Бианка. – Твоя кровь ему не нужна, а твоё посягательство на трон – высшая степень наглости. Я понимаю Салавата: он раздражён.
- Когда мэм Фаиль раздражался, то сквернословил и швырялся деревянной утварью, - задумчиво проронила Камилла. И пояснила, - чтоб не попортить глиняную да стеклянную. А светлый ллей Салават – человек по всем законам воспитанный. Лишь кланяется учтиво да убийц с отравами посылает.
Бианка помолчала.
- Маги воды не могут убивать, - наконец тихо отозвалась она. – Их стихия – это исцеление. Но чужими руками действовать ничто не мешает.
Ллейна Одетта давно уж не читала: тряская дорога, интересная беседа да сгущавшиеся сумерки не позволяли должным образом погрузиться в мир дворцовых премудростей да хозяйственного планирования. По правде, от долгого и трудного пути устала даже Камилла: тело затекло, голова уже побаливала от постоянной тряски, темы для разговоров исчерпаны, а короткие стоянки для справления нужд убедили дочь Рыжего барона в том, что и нянька с пэром Нильсом держатся лишь на честном слове, а пэра Эдна – из чистой гордости.
- Мы должны были уже подъезжать к таверне, - обеспокоилась ллейна Бианка. – Отчего так долго?
Постучав вознице, ллейна Бианка задала ему тот же вопрос.
- Дак мэм Арден велел ещё у пролеска свернуть, - удивился кучер. – Говорит, так срежем целый кусок пути да вывернем прямо к поселению. Там и отдых, и постой. Лошади утомились, им долгий покой нужен.
Ллейна Бианка задумалась, но только кивнула, то и дело бросая хмурые взгляды в оконце. Пролески остались на основной дороге; здесь же тропа оказалась более неухоженной, экипажи то и дело подпрыгивали на толстых кореньях, а близкие ветви хлестали по крыше.
- Лес кругом, - чуть испуганно присмотрелась Одетта. – Мама, мы точно той дорогой едем?
Ллейна Бианка тревожно глянула на дочь, но не ответила – отвлёк очередной громкий стук ветви о крышу. Та даже прогнулась, и сверху словно топот ног раздался. А потом короткий вскрик потонул в топоте копыт, и экипаж дёрнулся от резкого галопа.
Лошади испуганно хрипели, ржали, но несли через темень леса экипаж, едва не ломая ног. От резкого движения все три ллейны попадали с мягких сидений, едва не треснувшись лбами, и Камилла ощутила пальчики Одетты на своём запястье. Судорожная хватка у юной ллейны оказалась крепкой – руку словно в капкане зажало.
- Что там?! – крикнула Бианка, стуча вознице. – Чэд, что происходит?
Незнакомая рожа, показавшаяся в оконце, мерзко осклабилась.
- Кувыркнулся с повозки ваш Чэд, - почти приветливо пояснил разбойник, вытирая потёкший нос. – Мы с Сэмли прокатим вас, красотки? Да тут недалеко!
- Арден! – высунувшись из другого окна, прокричала в темноту леса Бианка. – Арден, на помощь!!!
Топот копыт и колёс второго экипажа затихал где-то вдали: никак, разбойники уводили их в сторону от лесной тропы, на другую дорогу. Сзади ещё слышались звуки погони, когда на подножку с крыши спрыгнул другой нападавший, распахнул дверцу, оглядывая перепуганных женщин.
- Э, крали! – поцокал языком он, зорко вглядываясь в Камиллу. – Ну-ка, украшения снять, сумочки-то с каменьями тож отдавайте! А ты, рыжая, на выход! Слышь? Ты-то нам и нужна!
Камилла вскипела. Сколько раз повторять?!
- Медный!!! – взревела дочь Рыжего барона, когда тот ухватил её за руку.
И тут же взвыл от боли, отдёргивая кисть с воткнутой в неё медной вилкой. От жути происходящего – и человека поранила, и вилки лишилась! – Камилла и дальше действовала бездумно: рухнув на пол экипажа, что мочи двинула нападавшего каблуками по лодыжкам. Тот стоял на самом краю подножки, когда спрыгнул с крыши, а оттого не удержался – с воплем сорвался со ступени, и тотчас хлюпнул, поймав на ходу толстую ветвь. Дверцу в экипаже едва не оторвало вместе с ним, но ллейна Бианка вовремя её захлопнула.
- Там ещё один! – дрожащим пальцем указала Одетта на место возницы. – Ллейна Камилла, вы же его тоже, да?..
Поразившись, что её принимают, никак, за бывалую разбойницу, Камилла пересела с пола экипажа на сидение, тяжело дыша и обмениваясь взглядами с ллейной Бианкой.
- Чем меньше знаешь, тем меньше вопросов, - вздохнула Камилла. – Но пересяду: и впрямь расскажете, что сочтёте нужным.
Ллейна Бианка лишь усмехнулась, покачав головой. Завтрак Камилле понравился: простая яичница с беконом, краюха хлеба с солью да горячий напиток – взбодрить с утра. Всё знакомо и понятно, это не диковинные блюда во дворце, от которых то изжога, то понос. Мэма Софур говорила, правда, что ничто не хуже запора: от него и дурно, и пучит, и кажешься толще, чем обыкновенно. Не то чтобы почтенную мэму кто-то помнил тоньше, чем обыкновенно, однако довод был железный. А вот ллейна Одетта подозрительно всматривалась в пережаренную корочку на своей глазунье, морщила носик, увидав шкварки сала на тарелке, а к хлебу не прикоснулась вообще. Ллейна Бианка, верно, зная о вкусах дочери, попросила хозяина завернуть с собой также и несколько грубоватых на вид, но ароматных кексов, подходивших в печи, и щедро заплатила за угощение. Настолько щедро, что Камиллу даже совесть не мучила, когда она прихватила приглянувшуюся за завтраком вилку – вроде простая медная, а до чего искусно сделана!
Начальник стражи, суровый и немолодой Арден, не слишком обрадовался, когда Камилла перебралась в соседний экипаж.
- Нарушаете мне порядок, - без должного уважения проронил старый солдат, ничуть не задобренный улыбкой ллейны Бианки.
- Арден, я знаю вас уже много лет, - потрепала его по запястью Бианка. – И вы ни разу не подводили даже в отсутствие всякого порядка в королевстве.
Старый вояка ничего не ответил, а экипажи выдвинулись в путь. Какое-то время Камилла с любопытством смотрела на поля, мелькавшие за оконцем деревья и холмы, а затем обратила внимание, как Одетта достала книгу, углубляясь в чтение.
- Интересно? – поинтересовалась дочь Золтана Эйросского, кивая на исписанные страницы.
- Это трактат по управленчеству, - тут же отозвалась Одетта, с оживлением показывая книгу Камилле. – Мысли светлейшего ллея Корнелиуса, последнее издание! Тут всё об управлении государством, о важнейших событиях, о хозяйственности в особо крупных размерах да масштабах… Маменька получила один из первых экземпляров!
- А-а-а, - покивала Камилла. – Верно, и впрямь увлекательное чтиво.
- Очень! – с жаром поддержала Одетта. – Я читала последний трактат ллея Корнелиуса о дворцовом этикете, помогло невероятно! Он очень подробно расписывает значения каждого жеста. Признаюсь, я всё не могу добраться до его военных записок, - вздохнула Одетта. – Я ничего не смыслю в войне! Однако же маменька говорит, что стыдно чего-либо не знать, поэтому я постараюсь и этот том осилить тоже.
- Не смею вас отвлекать, - тут же ретировалась Камилла. – Потом расскажете мне вкратце, как управлять государством да что там о хозяйственности.
Ллейна Бианка улыбнулась, нежно глядя на дочь, а Камилла вдруг ощутила острый укол ревности. Повезло ллейне Одетте, очень повезло! А у неё…
У неё вот только старая нянька, которую приличным людям и не покажешь.
- Амулет стихий, - тяжело проронила Камилла, только чтобы разогнать мрачные мысли, - брызгал разными цветами, когда мы туда кровь лили. Отчего так?
- Всего лишь цвет стихий, - отозвалась Бианка. – Королевская, старшая линия Айронфисских, носит в себе магию земли. Это цвет тверди: коричневый либо золотой, цвет песков. Средняя линия Эйросских – магия огня – разумеется, красный. Младшая линия Рэдклиффских, магов воды, это линия жизни. Цвет зелени. Ну и… проклятая ветвь Ватерлисских, погибшая ветвь магов воздуха – голубой, цвет неба. Либо синий, если попадётся достаточно сильный маг. Но давно уж не попадалось даже самых слабых…
- Дивно, - подметила Камилла. – Пэр Никлас на Островах пытался меня языкам да наукам обучить… не слишком удачно. Однако Эйр – это же воздух? На древнем языке?
- Верно.
- Отчего же Эйросский род – род магов огня?
Бианка грустно улыбнулась.
- Ты наблюдательная девушка, Камилла. Несколько поколений назад было иначе: в роду Эйросских рождались маги воздуха, с ними у нас до сих пор тёплые отношения. В моём роду Ватерлисских – от древнего «ватер», вода – рождались маги воды и великие целители. Род Рэдклиффских, род нашего кузена Салавата, происходил от древнего «красная гора, извержение», и рождались там лишь маги огня. Мне кажется, дорогой кузен до сих пор не пережил утраты той разрушительной магии и поэтому ненавидит Тадеуша, в котором она возродилась.
- А что же королевский род? – полюбопытствовала Камилла.
- О, в роду Айрон – железо на древнем языке – всегда рождались маги земли. Поэтому их род считается самым чистым, правящим. Их линия не прерывалась, не смешивалась и не перетекала в другие роды с начала веков.
- Отчего так случилось? Перепуталась магия, сменились носители стихий…
- Кровосмешение, - вздохнула Бианка. – Природа выбрала вот так. Сейчас уже сложно восстановить величие древней крови, да и влияние Храма Отца не позволяет. Духовники говорят, что магия – пережиток прошлого, а новое время должны писать люди, которые полагаются на собственные силы и собственное разумение, а не только лишь на слепое служение стихиям.
- Вроде толково, - признала Камилла. – Вот только по Ватерлисским неясно: если другие стихии восстановились в соседствующих родах, то куда делись маги воздуха? Непонятно.
- Я говорю понятно, - терпеливо повторила ллейна Бианка. – Но ты слышишь не всё, что я говорю, а я говорю не всё, что ты слышишь. Вспомни о проклятии, Камилла: маги воздуха у нас уже рождались, когда случилась та оказия с обедневшим благородным родом. Один из наших мужчин обесчестил их девушку…
- А чего не женился-то? И неприятность бы исчерпал, и на проклятье не нарывался бы.
Бианка рассмеялась, покачала головой.
- Дитя! Ты непосредственна и прямолинейна, прямо как твой… Камилла, - взяла себя в руки Бианка. – Я уже объясняла: браки в благородных семействах свершаются не по любви. Это сделка, а толку от бедного рода не то ллеев, не то пэров никакого. Ни земель, ни крови, ни денег.
- Но ведь кровь важнее! – вспыхнула дочь Рыжего барона. – Особенно, когда за магию речь! Да и вымерли эти роды, по вашему же рассказу судя – так чего их держаться?..
Бианка посмотрела на неё долгим и странным взглядом, даже Одетта оторвалась от книги, нерешительно стрельнув взглядом от матери к подруге.
- Вот и твой отец так же говорил, - только и обронила Бианка Ватерлисская, отворачиваясь к окну.
Пейзаж за оконцем экипажа постепенно менялся: вместо безбрежных полей да холмистых долин – пролески, каменистые склоны да прохлада, всё усиливавшаяся с отдалением от жаркого побережья.
- Накинь, - Бианка протянула Камилле шерстяную накидку с рукавами, проследила, чтобы Одетта отложила чтение да оделась тоже. – К третьему рассвету, если поторопимся, уже въедем во владения Эйросских ллеев. В Эйросских горах всегда прохладнее, чем в долине.
- У нас и горы есть? – оживилась Камилла.
- И озёра, и леса, - подтвердила ллейна Бианка. – Полей не так много: почва камениста, растёт неохотно. Если бы ллей Тадеуш не запустил хозяйство – верно, и земледельничество удалось бы поправить.
- Мой дед совсем нас не ждёт, - задумалась Камилла. – А что же регент королевский?
- Вероятно, тоже не обрадуется, - сухо ответила Бианка. – Потому его величество и отправил меня – ллей Корнелиус может отказать в приёме тебе и наречь самозванкой, но со мной вынужден будет посчитаться.
- А указ? – удивилась Камилла. – Его величество письмо же передал? И ему не поверит?
- Письму – поверит. Но так ли сложно «потерять» письмо, дитя мое? Или случайно заточить гостью в подземельях? И потом развести руками, мол, не появлялась такая на пороге, в первый раз слышу? Его величество не доверяет никому, и правильно делает.
- А вам – доверяет?
Вместо ответа ллейна Бианка бросила на дочь беглый взгляд, надела зачем-то бархатистые перчатки и потянулась к дамской сумочке, с которой никогда не расставалась. Как знала Камилла, придворные дамы в таковых носили или пудру, или благовония, или тайные письма, или прочие женские хитрости.
Ллейна Бианка достала амулет стихий.
Камилла даже ахнула: гладкий белый камень, который Родрег заточил в пол главной залы дворца, лежал сейчас на ладони у наследницы рода Ватерлисских, и переливался двумя цветами: зелёным и золотистым.
Одетта глянула расширившимися глазами на мать, на гладкий сверкающий камень, сглотнула и закрыла книгу.
- Двухцветный, - совладала наконец с удивлением Камилла. – Это, выходит?..
- Кровь его величества и кровь старшего советника, - кивнула ллейна Бианка. – Мага земли и мага воды. Его величество Родрег не сказал мне, как добыл кровь Салавата, но, верно, король ещё в силе, раз провернул такое. Когда доберёмся в Эйросский замок, следует незаметно от регента пополнить амулет также и кровью мага огня.
- Моего безумного деда, - педантично уточнила Камилла. – А дальше что?
- А дальше, дитя, нам придётся лишь полагаться на милость Отца Небесного, - пряча амулет в тряпицу, а затем и в сумочку, ответила Бианка. Сняла перчатки, также складывая внутрь. – Его величество сказал, что Тадеуш перед постигшим его несчастьем сообщил ему, будто разгадал тайну рода Ватерлисских. И что сумеет добыть кровь мага воздуха. А это значит, что впервые за последние века мы сумели бы создать истинный амулет стихий! – ллейна Бианка даже чуть порозовела от волнения. – И найти наследника престола, если он ещё жив! С этим амулетом сильный маг сумеет заглянуть и в прошлое, и в будущее, разбить любые чары, разогнать любого врага! Если бы только твой дед вспомнил…
- Задача усложняется, - кисло подметила Камилла. – Отобрать замок у регента, навести там порядки, а заодно пробудить в дедуле память, если там ещё что-то осталось, и узнать, где найти мага воздуха.
- Это не всё, - удивилась Бианка. – Затем следует отыскать мага воздуха, пролить его кровь на амулет, и доставить его обратно во дворец. Времени у нас мало…
- Ну, как всегда.
- …а ллей Салават, если обнаружит, что мы забрали амулет, придёт в ярость. Потому что если и есть в мире что-то, что ему по-настоящему дорого, так это амулет стихий.
- Не престол? – на всякий случай уточнила Камилла.
- Не престол, - убеждённо ответила Бианка. – Престол он бы мог забрать себе годы назад, устранив Родрега и Тадеуша. И сил, и влияния у Салавата бы хватило. Но раз не сделал этого тогда, значит, главная цель его – не престол. Салават, пожалуй, сильнейший из трёх оставшихся магов, и посвятил многие годы на изучение стихий. Ему нужно нечто большее, чем деньги и власть. Этого у него и так в избытке.
- Но и от престола он не откажется, - дёрнула щекой дочь Рыжего барона. – Просто торопиться ему ни к чему: наследника нет, дед обезумел, он теперь единственный пре-тен-дент. А тут я.
- А тут ты, - мягко согласилась Бианка. – Твоя кровь ему не нужна, а твоё посягательство на трон – высшая степень наглости. Я понимаю Салавата: он раздражён.
- Когда мэм Фаиль раздражался, то сквернословил и швырялся деревянной утварью, - задумчиво проронила Камилла. И пояснила, - чтоб не попортить глиняную да стеклянную. А светлый ллей Салават – человек по всем законам воспитанный. Лишь кланяется учтиво да убийц с отравами посылает.
Бианка помолчала.
- Маги воды не могут убивать, - наконец тихо отозвалась она. – Их стихия – это исцеление. Но чужими руками действовать ничто не мешает.
Ллейна Одетта давно уж не читала: тряская дорога, интересная беседа да сгущавшиеся сумерки не позволяли должным образом погрузиться в мир дворцовых премудростей да хозяйственного планирования. По правде, от долгого и трудного пути устала даже Камилла: тело затекло, голова уже побаливала от постоянной тряски, темы для разговоров исчерпаны, а короткие стоянки для справления нужд убедили дочь Рыжего барона в том, что и нянька с пэром Нильсом держатся лишь на честном слове, а пэра Эдна – из чистой гордости.
- Мы должны были уже подъезжать к таверне, - обеспокоилась ллейна Бианка. – Отчего так долго?
Постучав вознице, ллейна Бианка задала ему тот же вопрос.
- Дак мэм Арден велел ещё у пролеска свернуть, - удивился кучер. – Говорит, так срежем целый кусок пути да вывернем прямо к поселению. Там и отдых, и постой. Лошади утомились, им долгий покой нужен.
Ллейна Бианка задумалась, но только кивнула, то и дело бросая хмурые взгляды в оконце. Пролески остались на основной дороге; здесь же тропа оказалась более неухоженной, экипажи то и дело подпрыгивали на толстых кореньях, а близкие ветви хлестали по крыше.
- Лес кругом, - чуть испуганно присмотрелась Одетта. – Мама, мы точно той дорогой едем?
Ллейна Бианка тревожно глянула на дочь, но не ответила – отвлёк очередной громкий стук ветви о крышу. Та даже прогнулась, и сверху словно топот ног раздался. А потом короткий вскрик потонул в топоте копыт, и экипаж дёрнулся от резкого галопа.
Лошади испуганно хрипели, ржали, но несли через темень леса экипаж, едва не ломая ног. От резкого движения все три ллейны попадали с мягких сидений, едва не треснувшись лбами, и Камилла ощутила пальчики Одетты на своём запястье. Судорожная хватка у юной ллейны оказалась крепкой – руку словно в капкане зажало.
- Что там?! – крикнула Бианка, стуча вознице. – Чэд, что происходит?
Незнакомая рожа, показавшаяся в оконце, мерзко осклабилась.
- Кувыркнулся с повозки ваш Чэд, - почти приветливо пояснил разбойник, вытирая потёкший нос. – Мы с Сэмли прокатим вас, красотки? Да тут недалеко!
- Арден! – высунувшись из другого окна, прокричала в темноту леса Бианка. – Арден, на помощь!!!
Топот копыт и колёс второго экипажа затихал где-то вдали: никак, разбойники уводили их в сторону от лесной тропы, на другую дорогу. Сзади ещё слышались звуки погони, когда на подножку с крыши спрыгнул другой нападавший, распахнул дверцу, оглядывая перепуганных женщин.
- Э, крали! – поцокал языком он, зорко вглядываясь в Камиллу. – Ну-ка, украшения снять, сумочки-то с каменьями тож отдавайте! А ты, рыжая, на выход! Слышь? Ты-то нам и нужна!
Камилла вскипела. Сколько раз повторять?!
- Медный!!! – взревела дочь Рыжего барона, когда тот ухватил её за руку.
И тут же взвыл от боли, отдёргивая кисть с воткнутой в неё медной вилкой. От жути происходящего – и человека поранила, и вилки лишилась! – Камилла и дальше действовала бездумно: рухнув на пол экипажа, что мочи двинула нападавшего каблуками по лодыжкам. Тот стоял на самом краю подножки, когда спрыгнул с крыши, а оттого не удержался – с воплем сорвался со ступени, и тотчас хлюпнул, поймав на ходу толстую ветвь. Дверцу в экипаже едва не оторвало вместе с ним, но ллейна Бианка вовремя её захлопнула.
- Там ещё один! – дрожащим пальцем указала Одетта на место возницы. – Ллейна Камилла, вы же его тоже, да?..
Поразившись, что её принимают, никак, за бывалую разбойницу, Камилла пересела с пола экипажа на сидение, тяжело дыша и обмениваясь взглядами с ллейной Бианкой.
