- Устала? Давай помогу.
Как неудобная сумка оказалась в руках у исповедника, колдунья не сразу поняла: тот перехватил ремни легко, мигом освобождая её от тяжести. Да и то сказать – даже без поклажи она едва поспевала за легионером и на удивление крепким духовником.
- Здесь недалеко, - ободрил через плечо отец Кристофер. – Харчевня Мартина сразу за домом старосты. Самый высокий дом в городе, не ошибёшься. Ты задержишься, Дагборн?
- Глотну горячего и обратно, - поморщился легионер. – Время поджимает: Белый Орёл велел в крепость заглянуть.
Велена не слушала негромких переговоров спутника и духовника: те принялись за пустопорожний обмен новостями, заговорили о погоде и о близких заморозках. В последнее колдунье не верилось: хуже, чем сейчас, быть просто не могло. Её била крупная дрожь: шуба промокла насквозь, влага осела на лице и руках, кожа обветрилась в полёте, оставляя ощущение сухости, а в воздухе почти неподвижно висели колючие снежинки, поднятые в воздух ударами крыльев ящера и всё ещё не осевшие из-за полного безветрия.
Городок оказался маленьким – чуть больше Ло-Хельма – но куда как более шумным. Ряды нависавших над бухтой домов выстроились полукругом, образуя растянутый амфитеатр. У самого берега, за причалом, располагались верфи, у которых покачивались рыбацкие лодки; там же, среди каменных построек, сновали матросы и рабочий люд. Лавки и кузница находились уровнем повыше, вперемешку с жилыми домами; в третьем и, по-видимому, самом почётном полукруге высились крупные, в два этажа, здания. Двери одного из них украшал щит с гербом и надписью на стонгардском; то, к которому они вышли несколькими минутами позже, оказалось менее претенциозным: большая вывеска с кружкой и тарелкой сопровождалась незатейливой надписью, а витающие в воздухе ароматы жареного мяса с луком заставили урчащее чрево требовательно напомнить о себе.
- Прибыли, - просветил Дагборн, толкая тяжёлую дверь плечом. – Харчевня Мартина!
Оторопь взяла не сразу: в конце концов, мастер Мартин мог быть лишь владельцем злачного заведения. Поскорей бы встретиться с ним лично!
Отец Кристофер придержал для неё дверь, позволяя юркнуть следом за легионером, и лишь затем вошёл сам.
Внутри царил уютный полумрак: с окон под потолком лился свет, теряясь в обширном помещении внизу, очаг только разгорался, но из соседнего помещения уже доносились вкуснейшие запахи: харчевня готовилась к вечернему наплыву голодных гостей.
- Мартин!!! – гаркнул Дагборн, бухая сундуком о пол. – Ты где?!
Велена изумлённо глянула на легионера: совсем ум растерял, что ли? Так обращаться к магу высшего круга! В понимании колдуньи простолюдины трепетали перед кастой последователей Тёмного – ненавидели или обожали, искали или заискивали – но так грубо, как будто по-соседски… как к обыкновенному работяге! Это казалось запредельным.
- Не кричи, - раздался спокойный, как удар колокола, глубокий голос. – У меня тесто в подсобке поднимается.
Вначале показался живот. Солидный, как выразился бы Райко, с трещащей на нём светлой, как будто праздничной рубашкой. Затем взору поражённой Велены явился весь обладатель внушительного достоинства целиком. Ростом повыше Дагборна, с широкими плечами, переходящими в почти бычью шею, и на удивление красивым лицом, которое не портил даже крупный подбородок, спрятанный в короткой светлой бороде. Волосы тоже оказались светлыми, как морской песок, зачёсанными назад, чтобы не мешали готовке. Под высоким лбом жили безмятежные зелёные глаза – слишком умные для мясистого лица, со взглядом слишком острым для простого харчевника. Рукава рубашки оказались закатаны под локоть, открывая сильные, крепкие руки с набухшими от грубой работы крупными пальцами. Чистый передник скрывал затёртые штаны, заправленные в гигантские кожаные сапоги.
Велена медленно опустилась на ближайшую лавку.
- Понял, - тут же сбавил тон легионер, осторожно укладывая оставшиеся сумки поверх сундука. – Принимай коллегу, Мартин! Доставил с минимальными неудобствами, по самой прямой дороге.
Кристарский маг и по совместительству харчевник кивнул, тщательно вытирая ладони-ковши о передник. Вышел из-за стойки, тотчас оказавшись ещё больше – как только в собственные двери проходил? – сунул лопатообразную длань Велене:
- Мартин.
Сикирийка нашла в себе силы протянуть свою руку в ответ, но горло перехватило судорогой: это и есть тот самый человек, маг, трудами которого она так восхищалась? Стонгардский самородок? Бриллиант среди навоза, как называл его мастер Грег?
На глаза едва не навернулись слёзы – от горечи и жалости к себе. Последняя надежда на интересного собеседника погасла.
- Она не слишком разговорчива, так что вы сойдётесь, - усмехнулся Дагборн. – На стол накроешь? Я угощаю, - подмигнул Велене легионер.
- Поселишь у себя? – поинтересовался тем временем отец Кристофер. – Или…
- Разберёмся, - негромко отозвался Мартин.
Духовник помолчал, переводя взгляд с опустошённой Велены на молчаливого харчевника и нетерпеливого Дагборна – время же идёт, в конце концов, а до северной крепости ещё добраться надо – затем благословил собравшихся под крышей и вышел, сославшись на скорую вечернюю службу.
- Вина, чтобы согреться, - скомандовал легионер, нетерпеливо поглядывая на неподвижную колдунью. – Ты, красавица, шубу сними, разложи на лавке у очага – всё не так холодно будет.
Несмотря на приказной тон, Велена последовала совету тотчас; сбросила мокрую одежду почти с остервенением, усаживаясь рядом. Обволакивающее тепло от раскалённых угольев постепенно вытесняло дурной озноб, кровь медленно приливала к щекам.
- Не переживай, - легионер уселся за стол, протянул ладонь, накрывая её сложенные на коленях руки, - я сюда часто залетать буду. Новостей тебе принесу, как там твои друзья устроились. Может, гостинцев каких…
Близость огня вдохнула наконец свежие силы в сикирийскую колдунью. Велена вздохнула раз, другой, обводя харчевню уже почти осмысленным взглядом. Здесь оказалось чисто, тепло и уютно, пахло вином и едой, посетителей пока не наблюдалось, а хозяин не докучал праздными разговорами, скрывшись в подсобке. Колдовские силы постепенно возвращались к ней: сощурившись, Велена разглядела тонкие серебристые нити в воздухе, огненно-жёлтые – над очагом, и зеленовато-синие – над кувшином с водой. Магия стихий проступала явственно, а вот магия разума и духа…
Велена посмотрела на придвинувшегося вплотную легионера и едва не вздрогнула: тело его казалось призрачным, очертания зыбкими, и в просвечивающиеся кости вгрызалось со спины тёмное, липкое… От неожиданности мысли побежали быстро, непокорно; вырвались наружу поспешными словами:
- Избавься от двуручника!
Дагборн резко отстранился, и хрупкая паутина чужой жизненной энергии рассыпалась перед колдовским взором.
- Зачем? – поразился легионер.
- Не тебе подарен, - быстро нашлась Велена.
Помощник иммуна жёстко усмехнулся, выпрямляясь на лавке.
- Верно, красавица, жизнь не так часто баловала меня подарками. Так что будь уверена: если попадётся в руки что интересное, уж я его не выпущу. Белый Орёл сам отдал меч, я силой ничего не отбирал. Оцени моё терпение!
Что-то чужое почудилось Велене в голосе легионера. Яростное рычание, злое нетерпение, отголосок тёмной энергии, пробравшейся в незащищённый разум. Мастер Грег! Знать бы, что делать теперь, когда артефакт попал не по адресу…
Может, написать Райко, чтобы они со Стефаном выкрали проклятый меч как-нибудь? Передать записку с Дагборном? А что, если наглый легионер обучен грамоте? Стонгардский и сикирийский диалект наверняка разумеет, а если писать на бруттском… положа руку на сердце, её товарищи и сами не слишком-то хорошо понимали чужой язык. И кто знает, какие у них там условия, в северной башне? Подобраться к Дагборну будет непросто, но…
Но у неё это получится лучше. Не сейчас – легионер взвинчен и напряжён – но, может, в следующий раз, когда он заглянет в Кристар? Если тёмный дух не сожрёт его к этому времени. Нет, надо срочно что-то придумать… прости, мастер Грег! Отчего-то никак не могла она отпустить Дагборна со смертоносным мечом за спиной.
- Кушайте, - необъятный хозяин подошёл с полным подносом, поставил на стол дымящиеся блюда. Сам уселся напротив, на жалобно скрипнувшую табуретку. Улыбнулся Велене неожиданно хорошей улыбкой сытого и добродушного человека. – Согреетесь внутриутробно. Главное – то, что внутри, верно? Если изнутри греет – то какая разница, что снаружи лёд? А если лёд в тебе, то и самый яркий костёр его не растопит…
Пальцы Велены, уже подносившие ароматную настойку к губам, дрогнули.
- Меч у тебя занятный, - снова заговорил Мартин, глядя сквозь Дагборна. – Никак разглядеть не могу…
- Иммуна подарок, - поспешно отмахнулся тот. – А ему господа маги всучили.
- Господа маги, значит… - понятливо протянул харчевник. – Интересно… служащий двум господам верен хотя бы одному?
Страх закрался в сердце Велены ледяной иглой. Мастер Мартин, какого бы магического круга ни был, видел сидевший в артефакте тёмный дух! И уже наверняка сложил два и два в могучем уме! Проклятье…
Выдавать свои знания толстый маг, однако, не спешил.
- Снова эта твоя философия, Мартин, - поморщился Дагборн, запихивая за щёку кусок мяса, - если б ты ни капли в рот не брал, заподозрил бы горячку, а так… Представляешь, - повернулся уже к Велене легионер, - хозяин таверны не пьёт и даже не нюхает! И притом весьма успешен в своём деле. Загадка! Как так?
- Потому что он не хозяин таверны, - не узнавая своего помертвевшего голоса, отозвалась Велена, - а маг. Таверна лишь прилагается.
Мартин вдруг рассмеялся, гулко и сочно, так что даже раздражённый Дагборн заулыбался.
- Верно, - подтвердил легионер, - досталось дельце покойного папаши младшему сыну, всем на удивление. И ведь чего не продал-то? – обратился к Мартину он. – Денег срубил бы – и обратно в гильдию магов. Там твоим опытам да книгам никто не помеха…
- А Рем? – негромко отозвался маг-харчевник.
Дагборн заколебался, затем через силу кивнул, словно соглашаясь, и с удвоенной силой налёг на принесённый обед. Как только Мартин поднялся, вспомнив, что тесто давно пора из подсобки перенести в кухню, легионер залпом допил принесённое вино и со стуком поставил стакан на стол.
- Вот же ж не повезло бедняге, - задумчиво проронил Дагборн, мельком обернувшись на пустой зал, - привязан к убогому, хотя душой рвётся прочь. Так себе положение, скажу тебе. На родине его ничто, кроме Рема, не держит…
- Кто такой Рем? – вполголоса поинтересовалась Велена.
- Старший брат, - дёрнул щекой Дагборн. – По слухам, сильно доставал нашего Мартина в детстве и отрочестве… так, что тот с радостью побежал к магам, как только сумел. И если б папаша его, тот ещё запойный пьяница и домашний тиран, не свёл в могилу всех домашних, кроме Рема, так и не вернулся бы. В одну седмицу всех скосило: мать от простуды слегла и не поднялась, средний сын в море на рыбалке утоп, папаша со старшим сыном уселись за горькую, и после той попойки старик отдал Творцу душу, а Рем умом тронулся. Мартину пришлось домой вернуться, разгребать всё это… - Дагборн ругнулся сквозь зубы, махнул рукой. – Хотя по совести, Рема – ну, того Рема, которого я ещё помню здоровым, а не этого… в общем, было за что удушить. А Мартин не пьёт. Видимо, в детстве насмотрелся, на всю жизнь хватило.
Велена поставила надкушенный кусок сыра обратно. От скупого и ёмкого рассказа Дагборна волосы становились дыбом: жить в глухой провинции с талантами мастера Мартина, притом быть обременённым ненавистной с детства таверной и умалишённым старшим братом, когда дух рвётся прочь, к знаниям и искусствам… верно, то ещё удовольствие.
Пожалуй, им с мастером Мартином всё же найдётся, о чём потолковать. Если, конечно, ему не взбредёт в голову заговорить о проклятом двуручнике.
- Полетел я, - Дагборн оставил на столе несколько монет, рывком поднялся, поправляя на груди перевязь, - по темноте даже я с пути собьюсь, так что время не терпит. Не скучай, красавица, - тяжёлые ладони легли ей на плечи, сжимая и как будто притягивая поближе, - я вернусь.
Не слишком-то жаловала она наглого и самоуверенного легионера, но он оставался единственным, кого она здесь знала. Кому, по большому счёту, она ещё нужна? Империи? Смешно. В Ло-Хельме хотя бы был иммун Сибранд…
Проклятье. Человек, которого они обязались, но так и не сумели – на беду или на счастье – убить.
От быстрого поцелуя Велена увернулась вовремя. Дагборн коротко рассмеялся, но не настаивал: отсалютовал пальцами к виску, поправил съехавший двуручник и, не прощаясь с исчезнувшим хозяином, рванул дверь на себя. Плеснуло внутрь обжигающим холодом, расстелился покрывалом мелкий снег у входа.
- До встречи, красавица Велена!
Дверь захлопнулась – как крышка гроба над её могилой – и Велена осталась в огромном зале харчевни одна. За стенами выл северный ветер, трещали, наполняя воздух запахом смолы и трав, дрова в очаге, булькало и шипело на кухне, отдавались скрипом по всему дому тяжёлые шаги хозяина, а колдунья вдруг ощутила себя одинокой и бесконечно чужой в затерянном среди льда и снега месте ненавистной службы.
«Райко! Я не продержусь здесь и седмицы. Замёрзну, умру от голода, одиночества и тоски, отупею от бесконечного снега за окном, потеряю всё, что обретала столь тяжким трудом. Всё, всё здесь ненавистно! Серые тучи на хмуром небе, вой северных ветров, привкус соли на губах, тёмные дома с неприветливыми окнами. Будто смотрит кто оттуда – неприязненно, выжидающе…
И самое гадкое, что без их помощи мне не прожить и дня.
Староста в этой дыре – женщина. Сухопарая старуха с толстыми косами, переплетёнными на стонгардский манер, и сильно нарумяненным лицом. Тяжёлые украшения смотрятся нелепо среди убогого быта: на весь городок она одна такая модница. Символ власти, может быть?
Меня она поприветствовала сдержанно, но тепло: я ощутила себя почти внучкой, вернувшейся домой после долгих лет учёбы. В Кристаре нет воинских частей, всех способных держать оружие направляют в северную крепость, так что маги – единственные боевые единицы на случай нападения альдов. Неудивительно, что староста Ульрика обрадовалась пополнению.
В наши с Мартином обязанности входит, помимо докладов иммуну Сибранду и появления на советах у старосты Ульрики, также ежедневное патрулирование города и окрестностей; теперь, когда появилась я – всё это можно проделывать на ящере за считанные минуты. Наш доблестный харчевник, как оказалось, не очень-то любит высоту, поэтому раньше обходился своими ногами и вечерними бдениями в порту и за городом. Сказал, что почувствует опасность, если такая случится. Хорошо устроился, с учётом, что жалование, как обещает Ульрика, магам легиона платят исправно.
О Мартине: я не знаю, как к нему относиться, Райко. Это, безусловно, не тот человек, которым я так восхищалась на расстоянии. Толстый, опустившийся в своей дыре, растерявший все амбиции, утративший надежду на будущее и волю к борьбе. Мартин, бесспорно,
Как неудобная сумка оказалась в руках у исповедника, колдунья не сразу поняла: тот перехватил ремни легко, мигом освобождая её от тяжести. Да и то сказать – даже без поклажи она едва поспевала за легионером и на удивление крепким духовником.
- Здесь недалеко, - ободрил через плечо отец Кристофер. – Харчевня Мартина сразу за домом старосты. Самый высокий дом в городе, не ошибёшься. Ты задержишься, Дагборн?
- Глотну горячего и обратно, - поморщился легионер. – Время поджимает: Белый Орёл велел в крепость заглянуть.
Велена не слушала негромких переговоров спутника и духовника: те принялись за пустопорожний обмен новостями, заговорили о погоде и о близких заморозках. В последнее колдунье не верилось: хуже, чем сейчас, быть просто не могло. Её била крупная дрожь: шуба промокла насквозь, влага осела на лице и руках, кожа обветрилась в полёте, оставляя ощущение сухости, а в воздухе почти неподвижно висели колючие снежинки, поднятые в воздух ударами крыльев ящера и всё ещё не осевшие из-за полного безветрия.
Городок оказался маленьким – чуть больше Ло-Хельма – но куда как более шумным. Ряды нависавших над бухтой домов выстроились полукругом, образуя растянутый амфитеатр. У самого берега, за причалом, располагались верфи, у которых покачивались рыбацкие лодки; там же, среди каменных построек, сновали матросы и рабочий люд. Лавки и кузница находились уровнем повыше, вперемешку с жилыми домами; в третьем и, по-видимому, самом почётном полукруге высились крупные, в два этажа, здания. Двери одного из них украшал щит с гербом и надписью на стонгардском; то, к которому они вышли несколькими минутами позже, оказалось менее претенциозным: большая вывеска с кружкой и тарелкой сопровождалась незатейливой надписью, а витающие в воздухе ароматы жареного мяса с луком заставили урчащее чрево требовательно напомнить о себе.
- Прибыли, - просветил Дагборн, толкая тяжёлую дверь плечом. – Харчевня Мартина!
Оторопь взяла не сразу: в конце концов, мастер Мартин мог быть лишь владельцем злачного заведения. Поскорей бы встретиться с ним лично!
Отец Кристофер придержал для неё дверь, позволяя юркнуть следом за легионером, и лишь затем вошёл сам.
Внутри царил уютный полумрак: с окон под потолком лился свет, теряясь в обширном помещении внизу, очаг только разгорался, но из соседнего помещения уже доносились вкуснейшие запахи: харчевня готовилась к вечернему наплыву голодных гостей.
- Мартин!!! – гаркнул Дагборн, бухая сундуком о пол. – Ты где?!
Велена изумлённо глянула на легионера: совсем ум растерял, что ли? Так обращаться к магу высшего круга! В понимании колдуньи простолюдины трепетали перед кастой последователей Тёмного – ненавидели или обожали, искали или заискивали – но так грубо, как будто по-соседски… как к обыкновенному работяге! Это казалось запредельным.
- Не кричи, - раздался спокойный, как удар колокола, глубокий голос. – У меня тесто в подсобке поднимается.
Вначале показался живот. Солидный, как выразился бы Райко, с трещащей на нём светлой, как будто праздничной рубашкой. Затем взору поражённой Велены явился весь обладатель внушительного достоинства целиком. Ростом повыше Дагборна, с широкими плечами, переходящими в почти бычью шею, и на удивление красивым лицом, которое не портил даже крупный подбородок, спрятанный в короткой светлой бороде. Волосы тоже оказались светлыми, как морской песок, зачёсанными назад, чтобы не мешали готовке. Под высоким лбом жили безмятежные зелёные глаза – слишком умные для мясистого лица, со взглядом слишком острым для простого харчевника. Рукава рубашки оказались закатаны под локоть, открывая сильные, крепкие руки с набухшими от грубой работы крупными пальцами. Чистый передник скрывал затёртые штаны, заправленные в гигантские кожаные сапоги.
Велена медленно опустилась на ближайшую лавку.
- Понял, - тут же сбавил тон легионер, осторожно укладывая оставшиеся сумки поверх сундука. – Принимай коллегу, Мартин! Доставил с минимальными неудобствами, по самой прямой дороге.
Кристарский маг и по совместительству харчевник кивнул, тщательно вытирая ладони-ковши о передник. Вышел из-за стойки, тотчас оказавшись ещё больше – как только в собственные двери проходил? – сунул лопатообразную длань Велене:
- Мартин.
Сикирийка нашла в себе силы протянуть свою руку в ответ, но горло перехватило судорогой: это и есть тот самый человек, маг, трудами которого она так восхищалась? Стонгардский самородок? Бриллиант среди навоза, как называл его мастер Грег?
На глаза едва не навернулись слёзы – от горечи и жалости к себе. Последняя надежда на интересного собеседника погасла.
- Она не слишком разговорчива, так что вы сойдётесь, - усмехнулся Дагборн. – На стол накроешь? Я угощаю, - подмигнул Велене легионер.
- Поселишь у себя? – поинтересовался тем временем отец Кристофер. – Или…
- Разберёмся, - негромко отозвался Мартин.
Духовник помолчал, переводя взгляд с опустошённой Велены на молчаливого харчевника и нетерпеливого Дагборна – время же идёт, в конце концов, а до северной крепости ещё добраться надо – затем благословил собравшихся под крышей и вышел, сославшись на скорую вечернюю службу.
- Вина, чтобы согреться, - скомандовал легионер, нетерпеливо поглядывая на неподвижную колдунью. – Ты, красавица, шубу сними, разложи на лавке у очага – всё не так холодно будет.
Несмотря на приказной тон, Велена последовала совету тотчас; сбросила мокрую одежду почти с остервенением, усаживаясь рядом. Обволакивающее тепло от раскалённых угольев постепенно вытесняло дурной озноб, кровь медленно приливала к щекам.
- Не переживай, - легионер уселся за стол, протянул ладонь, накрывая её сложенные на коленях руки, - я сюда часто залетать буду. Новостей тебе принесу, как там твои друзья устроились. Может, гостинцев каких…
Близость огня вдохнула наконец свежие силы в сикирийскую колдунью. Велена вздохнула раз, другой, обводя харчевню уже почти осмысленным взглядом. Здесь оказалось чисто, тепло и уютно, пахло вином и едой, посетителей пока не наблюдалось, а хозяин не докучал праздными разговорами, скрывшись в подсобке. Колдовские силы постепенно возвращались к ней: сощурившись, Велена разглядела тонкие серебристые нити в воздухе, огненно-жёлтые – над очагом, и зеленовато-синие – над кувшином с водой. Магия стихий проступала явственно, а вот магия разума и духа…
Велена посмотрела на придвинувшегося вплотную легионера и едва не вздрогнула: тело его казалось призрачным, очертания зыбкими, и в просвечивающиеся кости вгрызалось со спины тёмное, липкое… От неожиданности мысли побежали быстро, непокорно; вырвались наружу поспешными словами:
- Избавься от двуручника!
Дагборн резко отстранился, и хрупкая паутина чужой жизненной энергии рассыпалась перед колдовским взором.
- Зачем? – поразился легионер.
- Не тебе подарен, - быстро нашлась Велена.
Помощник иммуна жёстко усмехнулся, выпрямляясь на лавке.
- Верно, красавица, жизнь не так часто баловала меня подарками. Так что будь уверена: если попадётся в руки что интересное, уж я его не выпущу. Белый Орёл сам отдал меч, я силой ничего не отбирал. Оцени моё терпение!
Что-то чужое почудилось Велене в голосе легионера. Яростное рычание, злое нетерпение, отголосок тёмной энергии, пробравшейся в незащищённый разум. Мастер Грег! Знать бы, что делать теперь, когда артефакт попал не по адресу…
Может, написать Райко, чтобы они со Стефаном выкрали проклятый меч как-нибудь? Передать записку с Дагборном? А что, если наглый легионер обучен грамоте? Стонгардский и сикирийский диалект наверняка разумеет, а если писать на бруттском… положа руку на сердце, её товарищи и сами не слишком-то хорошо понимали чужой язык. И кто знает, какие у них там условия, в северной башне? Подобраться к Дагборну будет непросто, но…
Но у неё это получится лучше. Не сейчас – легионер взвинчен и напряжён – но, может, в следующий раз, когда он заглянет в Кристар? Если тёмный дух не сожрёт его к этому времени. Нет, надо срочно что-то придумать… прости, мастер Грег! Отчего-то никак не могла она отпустить Дагборна со смертоносным мечом за спиной.
- Кушайте, - необъятный хозяин подошёл с полным подносом, поставил на стол дымящиеся блюда. Сам уселся напротив, на жалобно скрипнувшую табуретку. Улыбнулся Велене неожиданно хорошей улыбкой сытого и добродушного человека. – Согреетесь внутриутробно. Главное – то, что внутри, верно? Если изнутри греет – то какая разница, что снаружи лёд? А если лёд в тебе, то и самый яркий костёр его не растопит…
Пальцы Велены, уже подносившие ароматную настойку к губам, дрогнули.
- Меч у тебя занятный, - снова заговорил Мартин, глядя сквозь Дагборна. – Никак разглядеть не могу…
- Иммуна подарок, - поспешно отмахнулся тот. – А ему господа маги всучили.
- Господа маги, значит… - понятливо протянул харчевник. – Интересно… служащий двум господам верен хотя бы одному?
Страх закрался в сердце Велены ледяной иглой. Мастер Мартин, какого бы магического круга ни был, видел сидевший в артефакте тёмный дух! И уже наверняка сложил два и два в могучем уме! Проклятье…
Выдавать свои знания толстый маг, однако, не спешил.
- Снова эта твоя философия, Мартин, - поморщился Дагборн, запихивая за щёку кусок мяса, - если б ты ни капли в рот не брал, заподозрил бы горячку, а так… Представляешь, - повернулся уже к Велене легионер, - хозяин таверны не пьёт и даже не нюхает! И притом весьма успешен в своём деле. Загадка! Как так?
- Потому что он не хозяин таверны, - не узнавая своего помертвевшего голоса, отозвалась Велена, - а маг. Таверна лишь прилагается.
Мартин вдруг рассмеялся, гулко и сочно, так что даже раздражённый Дагборн заулыбался.
- Верно, - подтвердил легионер, - досталось дельце покойного папаши младшему сыну, всем на удивление. И ведь чего не продал-то? – обратился к Мартину он. – Денег срубил бы – и обратно в гильдию магов. Там твоим опытам да книгам никто не помеха…
- А Рем? – негромко отозвался маг-харчевник.
Дагборн заколебался, затем через силу кивнул, словно соглашаясь, и с удвоенной силой налёг на принесённый обед. Как только Мартин поднялся, вспомнив, что тесто давно пора из подсобки перенести в кухню, легионер залпом допил принесённое вино и со стуком поставил стакан на стол.
- Вот же ж не повезло бедняге, - задумчиво проронил Дагборн, мельком обернувшись на пустой зал, - привязан к убогому, хотя душой рвётся прочь. Так себе положение, скажу тебе. На родине его ничто, кроме Рема, не держит…
- Кто такой Рем? – вполголоса поинтересовалась Велена.
- Старший брат, - дёрнул щекой Дагборн. – По слухам, сильно доставал нашего Мартина в детстве и отрочестве… так, что тот с радостью побежал к магам, как только сумел. И если б папаша его, тот ещё запойный пьяница и домашний тиран, не свёл в могилу всех домашних, кроме Рема, так и не вернулся бы. В одну седмицу всех скосило: мать от простуды слегла и не поднялась, средний сын в море на рыбалке утоп, папаша со старшим сыном уселись за горькую, и после той попойки старик отдал Творцу душу, а Рем умом тронулся. Мартину пришлось домой вернуться, разгребать всё это… - Дагборн ругнулся сквозь зубы, махнул рукой. – Хотя по совести, Рема – ну, того Рема, которого я ещё помню здоровым, а не этого… в общем, было за что удушить. А Мартин не пьёт. Видимо, в детстве насмотрелся, на всю жизнь хватило.
Велена поставила надкушенный кусок сыра обратно. От скупого и ёмкого рассказа Дагборна волосы становились дыбом: жить в глухой провинции с талантами мастера Мартина, притом быть обременённым ненавистной с детства таверной и умалишённым старшим братом, когда дух рвётся прочь, к знаниям и искусствам… верно, то ещё удовольствие.
Пожалуй, им с мастером Мартином всё же найдётся, о чём потолковать. Если, конечно, ему не взбредёт в голову заговорить о проклятом двуручнике.
- Полетел я, - Дагборн оставил на столе несколько монет, рывком поднялся, поправляя на груди перевязь, - по темноте даже я с пути собьюсь, так что время не терпит. Не скучай, красавица, - тяжёлые ладони легли ей на плечи, сжимая и как будто притягивая поближе, - я вернусь.
Не слишком-то жаловала она наглого и самоуверенного легионера, но он оставался единственным, кого она здесь знала. Кому, по большому счёту, она ещё нужна? Империи? Смешно. В Ло-Хельме хотя бы был иммун Сибранд…
Проклятье. Человек, которого они обязались, но так и не сумели – на беду или на счастье – убить.
От быстрого поцелуя Велена увернулась вовремя. Дагборн коротко рассмеялся, но не настаивал: отсалютовал пальцами к виску, поправил съехавший двуручник и, не прощаясь с исчезнувшим хозяином, рванул дверь на себя. Плеснуло внутрь обжигающим холодом, расстелился покрывалом мелкий снег у входа.
- До встречи, красавица Велена!
Дверь захлопнулась – как крышка гроба над её могилой – и Велена осталась в огромном зале харчевни одна. За стенами выл северный ветер, трещали, наполняя воздух запахом смолы и трав, дрова в очаге, булькало и шипело на кухне, отдавались скрипом по всему дому тяжёлые шаги хозяина, а колдунья вдруг ощутила себя одинокой и бесконечно чужой в затерянном среди льда и снега месте ненавистной службы.
«Райко! Я не продержусь здесь и седмицы. Замёрзну, умру от голода, одиночества и тоски, отупею от бесконечного снега за окном, потеряю всё, что обретала столь тяжким трудом. Всё, всё здесь ненавистно! Серые тучи на хмуром небе, вой северных ветров, привкус соли на губах, тёмные дома с неприветливыми окнами. Будто смотрит кто оттуда – неприязненно, выжидающе…
И самое гадкое, что без их помощи мне не прожить и дня.
Староста в этой дыре – женщина. Сухопарая старуха с толстыми косами, переплетёнными на стонгардский манер, и сильно нарумяненным лицом. Тяжёлые украшения смотрятся нелепо среди убогого быта: на весь городок она одна такая модница. Символ власти, может быть?
Меня она поприветствовала сдержанно, но тепло: я ощутила себя почти внучкой, вернувшейся домой после долгих лет учёбы. В Кристаре нет воинских частей, всех способных держать оружие направляют в северную крепость, так что маги – единственные боевые единицы на случай нападения альдов. Неудивительно, что староста Ульрика обрадовалась пополнению.
В наши с Мартином обязанности входит, помимо докладов иммуну Сибранду и появления на советах у старосты Ульрики, также ежедневное патрулирование города и окрестностей; теперь, когда появилась я – всё это можно проделывать на ящере за считанные минуты. Наш доблестный харчевник, как оказалось, не очень-то любит высоту, поэтому раньше обходился своими ногами и вечерними бдениями в порту и за городом. Сказал, что почувствует опасность, если такая случится. Хорошо устроился, с учётом, что жалование, как обещает Ульрика, магам легиона платят исправно.
О Мартине: я не знаю, как к нему относиться, Райко. Это, безусловно, не тот человек, которым я так восхищалась на расстоянии. Толстый, опустившийся в своей дыре, растерявший все амбиции, утративший надежду на будущее и волю к борьбе. Мартин, бесспорно,
