– Не первый ведь подобный случай: кто-то, кого приютил старый хозяин или хозяйка, и кто решил не уходить оттуда, где ему хорошо. Обычно это нечисть, преступник или душевнобольной.
- То есть, я перерезал наследников, чтобы и дальше наслаждаться плесенью и одиночеством? – взвился в воздух Рафаэль, стискивая призрачные кулаки. – Да знаешь ли ты, сколько лет я пытаюсь отсюда выбраться, ватиканец?! Ты… нет, ты в самом деле решил, что у меня тут увлекательная жизнь, и мне ничего, кроме этого склепа, не нужно? Спешу разочаровать, особист! Я тут заперт надёжнее, чем в гробу! И если ты думаешь, что я от этого в восторге…
- Откуда ты знаешь про вырезанных наследников?
Рафаэль уничижительно фыркнул под потолком и медленно опустился вниз.
- Во-первых, ты сам спросил, - напомнил призрак, усаживаясь рядом с Куртом на диване. – Во-вторых, я не слепой и вижу пятна крови. Сейчас, когда ты меня выпустил из подсобки – вижу по всему дому. Резня тут случилась и в самом деле знатная, но я к ней отношения не имею. Ты взял неверный след, Курт Леманн.
- Возможно, - не стал спорить Курт, пока Рафаэль выжидал, разглядывая его практически в упор. – Но я всё равно не могу отвязать тебя. Начальство потом шкуру спустит. Ты ведь если не подозреваемый, то по крайней мере свидетель. А если не свидетель, то улика. Словом, до окончания расследования ничем помочь не могу.
- А после? – не сдавался Рафаэль. – После сможешь?
Курт тяжело вздохнул.
- Покажи, к чему там тебя привязали, - уклонился от ответа он. – Надеюсь, это не любимый носок и не старые портянки.
- Обижаешь, - кольнул его укоризненным взглядом Рафаэль и метнулся обратно в коридор.
Барри О’Салливан, слабо зашевелившийся под покрывалом, увидел промчавшегося перед лицом призрака, глухо вскрикнул и вновь уронил голову на пол.
- Вот!
На колени упал тяжёлый амулет, больше похожий на женское украшение, чем на магический артефакт. Курт повертел в руках металлический цветок, приглядываясь к рунам в основаниях лепестков, и покачал головой.
- Так ведь это не привязка, - сообщил он Рафаэлю, в нетерпении поглядывавшему то на Курта, то на амулет. – Это ловушка. Поглотитель душ. Вот, смотри, руны. Похоже, тебя ждали и готовились, приятель.
Рафаэль со свистом выпустил воображаемый воздух сквозь сжатые зубы и выхватил арбалет из-за плеча, всадив один за другим несколько болтов в портрет, висевший над камином.
- Пр-роклятая старуха…
Курт глянул на невредимый портрет ещё молодой женщины, по которому расплывались призрачные волны, и крепко задумался.
- Ты умрёшь окончательно, если я тебя отвяжу, - сообщил он неутешительные выводы Рафаэлю. – Может, отец Иероним подскажет другой выход? Он мой куратор в Ватикане.
- Благодаря ему ты здесь?
Курт кивнул.
- Тогда пиши ему, - Рафаэль быстро принял решение. – Скажи, я рассмотрю любые варианты. Окончательно умирать мне неохота. Видишь ли, я не могу похвастать святой жизнью до того, как ведьма меня подловила… Словом, маловато шансов на райские кущи в загробном мире.
- Понимаю.
- Я, к слову, убивать её пришёл, - неожиданно сознался Рафаэль. – Сотню лет назад.
- Ведьмолов? – удивился Курт.
- Ага. Сейчас эта должность, кажется, иначе зовётся.
- Значит, мы коллеги, - протянул Курт, поднимаясь на ноги. – Это меняет дело… О тебе есть записи в архивах особого отдела?
- В Ватикане? Может быть, - задумчиво кивнул бывший ведьмолов. – Вот только, видишь ли, меня выгнали за полгода до смерти. Провинился. А так как ничего другого не умел, отправился в свободное плаванье по деревням – вычищать нечисть за плату. Так и оказался здесь… До сих пор не верится, что старуха Мюррей всё-таки слегла в могилу!
- Вот и я сомневаюсь, - пробормотал Курт, подбрасывая полено в огонь.
- Ты чего удумал? – заинтересовался Рафаэль, когда Курт надел ведьмин амулет на шею. – Эй, светлячок? Как там тебя… Курт? Ты куда?
- Проверить дом, - отозвался Курт уже из коридора. Через бесчувственного Барри он аккуратно переступил. – Завтра я наведаюсь на кладбище, а пока нужно убедиться, что никто не мог проникнуть в дом снаружи. Что там насчёт тайных ходов?
- Думаешь, старуха встаёт по ночам из могилы, чтобы навести порядок в оставленном доме? – поразился вдогонку Рафаэль. – А к утру зарывается обратно в землю?
- Не исключено.
- Эй, а амулет тебе зачем? – снова возмутился призрачный ведьмолов, догоняя Курта уже на лестнице. – Ты, никак, возомнил, что я теперь твоя собственность?
- Важный свидетель.
- Скорее, трофей, - нахмурился Рафаэль, тем не менее, покорно следуя за носителем амулета. – Нет, но куда тебя несёт, светлячок?!
Из дневника Курта Леманна:
«Преподобный отче Иероним!
Вы просили писать каждый день, и я честно постараюсь. Хотя вы далеко, мой ежедневный отчёт прочтёте не скоро, поэтому наказание мне пока не грозит, могу и не стараться. Оцените мою честность, отче.
За окном уже светает, и мой напарник Барри вот-вот проснётся, хотя толку от него пока немного. Зато я обзавёлся помощником в лице пленённого призрака, который утверждает, будто он бывший ведьмолов и очень жаждет встречи с вами. Говорит, что при жизни звали Рафаэлем; как бы его проверить, отче?
Предположений пока не делаю, как вы и велели, но не могу оставить без внимания покойную хозяйку особняка. Я постеснялся спросить у Барри, забили ли ей в грудь осиновый кол, так что придётся проверять лично. Ну, знаете, как это бывает? Для сильной ведьмы обычного чина отпевания могло и не хватить.
Призрак на убийцу не похож, но пока оставляю его в списке подозреваемых. Потому что рожа, простите, больно хитрая. Да и помощь его сомнительная. Вот только послушайте, что он вытворил прошлой ночью…»
«Самые чужие – это те чужаки, что живут среди нас».
Роберт Льюис Стивенсон
Осыпающийся край колодца виднелся футах в семи над головой. Куски земли прошуршали мимо Курта, осыпав его мелкой крошкой и пылью. Узловатый корень, вывернутый из стены колодца, сильно прогнулся под его весом, но всё ещё держался лишь потому, что Леманн повис на нём совершенно неподвижно, до сведённых мышц удерживая тело над пропастью.
- У, как не повезло-то, - сочувственно вздохнули сбоку. Курт едва повернул голову, ловя взглядом парящую рядом с ним в воздухе призрачную фигуру. – Держишься?
Стараясь дышать размеренно и спокойно, Курт прикинул расстояние до края колодца, отметил обомшелые скользкие стены с непрочной кладкой, и задумался. Выходов было всего два, и оба его не устраивали.
- А я думал, у меня жизнь скучная, - ничуть не смущаясь молчаливым собеседником, продолжил Рафаэль, вытягиваясь на боку прямо в воздухе, и подпирая голову ладонью. – С твоим появлением у меня что ни минута – то сплошной праздник, - ухмыльнулся зловредный призрак, явно забавляясь ситуацией. – Вот говорил же: подожди меня, я из треклятого дома век не выбирался, дай привыкнуть к новому окружению! Первая прогулка за сотню лет! Шутка ли – я теперь и под открытым небом гулять могу, следом за амулетом! Так как думаешь выбираться, светлячок?
Курт вновь промолчал, но не потому, что не знал ответа, а ради экономии сил: каждое движение могло стать последним, долго рассчитывать на ненадёжный корень явно не стоило.
Когда он двинулся в обход особняка, он рассчитывал найти тайные ходы, а не ловушки и заброшенные колодцы. В один из таких он и вступил в темноте, не увидев чёрной бездны под зарослями плюща.
Молчание собеседника жизнерадостному Рафаэлю, кажется, не мешало; нагнувшись вперёд, призрак заглянул в пропасть.
- Тут темно и довольно глубоко, - сообщил он, всматриваясь в липкую черноту колодца. – Мне кажется, на дне я вижу острые колья… Хотя это лишнее: высоты хватит, чтобы ты расшибся в лепёшку. В любом случае, - Рафаэль перевернулся на спину, потянулся всем призрачным телом и непринужденно закинул руки под голову, - силы у тебя кончатся, ты упадёшь. Прискорбно, - вздохнул он, - я только начал к тебе привыкать. Какой-то ты неразговорчивый, - нахмурился призрак, косясь на неподвижного собеседника. – Но я не в обиде! Когда впервые за столько лет встречаешь хорошую компанию, можно и потерпеть. Давай вместе подумаем, как ты выберешься? Допрыгнуть не вариант?
Курт очень медленно выдохнул и вдохнул, чуть расслабляя запястье левой руки. Помогло ненадолго, но он выиграл еще немного времени до короткого полёта вниз.
Барри О’Салливан был, пожалуй, прав: стоило дождаться утра. Но Курт так хотел поскорее разобраться с этим делом… Он не мог, просто не мог вернуться с первого задания с пустыми руками! Зато теперь, возможно, не вернётся вообще. И до чего нелепо получилось…
- Не вариант, - сам себе ответил призрак. – Высоко, ненадёжно, кладка старше, чем моя прабабушка, мир её праху… Может, у тебя в карманах завалялась какая-нибудь полезная вещичка из твоего ватиканского арсенала? Тоже нет? Да как ты вообще выходишь на охоту на нечисть? – оскорбился Рафаэль. – Надо сообщить куратору, ни к дьяволу же экипировка! Так… что у нас ещё в запасе? Может, ты сотворишь какой знак? Ну там, святое знамение или ещё чего путного? Учили же тебя хоть чему-нибудь?!
- Для знака нужны обе руки, - процедил сквозь сжатые зубы Курт, чувствуя, как кора под пальцами предательски сползает, обнажая желтую древесину.
- Прости, не подумал, - искренне огорчился Рафаэль, переворачиваясь и усаживаясь в воздухе, точно на лавке. – Может быть, какое-то заклинание? Ну там, призыв ангела? Утомленный рассвет? Нет, не придумали ещё такого для нашего брата? Ну что ты будешь делать… что ни идея – то не в нашей епархии. Тогда у меня для тебя большое и огорчительное открытие, - вздохнул Рафаэль. – Курт Леманн, ты не вы…
Кора лопнула беззвучно и безвозвратно. Мгновение, полное липкого холода в груди… ощущение пустоты под ногами… стремительный полёт… Туда, где в тишине и тьме плещется густая вязкая жидкость на дне колодца…
Призрачная, но оттого вовсе не бесплотная рука впилась в запястье Курту, прервав полёт в бездну.
- …выберешься без меня, - завершил Рафаэль, удерживая Курта на весу.
- Сразу не мог вытащить, вместо болтовни? – скупо огрызнулся Курт, пока неожиданный спаситель подтягивал его в воздухе, словно вытаскивая за руку из воды.
Полупрозрачный Рафаэль оказался вполне осязаем, только ощущение вязкого холода никуда не делось.
- Так не положено, - ухмыльнулся Рафаэль, поднимаясь вверх со своим уловом. – Кроме того, как же не поболтать всласть? Я уже вечность ни с кем так не трепался! Вот и я думаю, - приняв ледяное молчание за ответ, ободряюще улыбнулся Рафаэль. – Никак.
- Странный ты, - медленно проговорил Курт, когда в лицо дохнуло ночным холодом. – В чём, говоришь, ты провинился перед братией?
Наглый призрак то ли не рассчитал, то ли нарочно поднял его на несколько футов выше, чем требовалось.
- А я не говорил, - ухмыльнулся Рафаэль и разомкнул призрачные объятия.
Курт рухнул с высоты на каменистую почву, охнул, отполз подальше от смертоносного колодца, и с гримасами поднялся на ноги.
- Полегче нельзя было?
- Ведьмоловы боли не чувствуют, - авторитетно заявил Рафаэль, опускаясь на землю. – А ты у нас и смерти не боишься, м-м? Там, в колодце, даже не вспотел…
- Если ты думаешь, что я хотел на дно и колья…
- Зато какой оттуда открывался бы вид! Звёздное небо каждый вечер!
- В Ирландии?! – не выдержал Курт, оставив бесплодные попытки отряхнуть новое пальто. – Здесь же дождь круглый год!
- Не подумал, - повинился Рафаэль. – Я, знаешь ли, всё больше на мир из-за стен проклятого особняка смотрел.
Курт оглядел громаду дома, из-за которого несчастные наследники явились со всех сторон света, только чтобы найти здесь свою смерть, и вздохнул.
- Ты нездешний, - уже спокойнее подметил Леманн. – Перескакиваешь с английского на итальянский. Старый сицилийский диалект…
- Я и не скрываю, - пожал призрачными плечами Рафаэль. – А вот кто ты такой, я даже спрашивать не стану. Речь гладкая, патлы светлые, акцент чеканный. Немец? Какого дьявола тебя занесло в Ватикан, светлячок? Да ещё и в таком юном возрасте, м-м?
Курт смахнул прилипчивого призрака с дороги и двинулся обратно к парадному входу. У дверей остановился и обернулся. Рафаэль, не отстававший от него ни на шаг, прошёл сквозь него и неискренне извинился.
- Пигалица, - медленно припомнил Курт. – Ты говорил: пигалица наложила печать. Кто она?
Рафаэль досадливо махнул рукой, вновь поднимаясь в воздух. Стоять на земле призраку давалось с трудом. А ещё Курту показалось, будто призрак побледнел, словно бы выдохся от недавнего приключения и приложенных усилий.
- Так эта… послушница. Девчонка, что за старухой ходила. Из монастыря.
- Та-ак…
- Я обычно на глаза ей не казался – старуха Мюррей запретила. Но как только ведьма испустила дух, я не стерпел – так тянуло убедиться! Словом, вылез из амулета, рванул в спальню… А там эта… девчонка. Сидит, трясётся, молитвы шепчет. Меня увидела, завизжала, и ка-ак отмахнётся… Меня снесло обратно к амулету, а дальше – не помню. Когда очнулся, амулет уже валялся в подсобке под грудой хлама, а девчонки в доме не было. Пока не приехали родственнички покойницы, я из подсобки и носа не казал. Потом тоже, но хоть чувствовал, что в доме появилась жизнь. Когда сходишь с ума наедине с собой, даже такие перемены – как глоток воздуха.
- Понимаю, - ответил Курт и вошёл в особняк.
На улице уже накрапывал дождь и срывался шквальный ветер, так что все дальнейшие поиски он отложил на следующий раз. Любопытный Рафаэль следовал за ним по пятам, и когда Курт поднялся в кабинет, вновь переступив через беспокойно вертящегося Барри, и когда принялся вновь разжигать уже потухший камин.
- Уютненько, - прокомментировал призрак, когда огонь наконец разгорелся. – Хорошо, что покойные гости поленьев в дом натаскали.
- Ты хоть что-то видел? – для проформы поинтересовался Курт, снимая пальто и вешая у камина. Сейчас подсохнет, наутро останется лишь отряхнуть от грязи. – Неужели за всё время, что они тут жили, никто не открывал подсобку?
- Девчонка открывала.
Курт скинул пиджак, стянул перчатки, аккуратно сложил всё в кресло, и растянулся на диване, прислушиваясь к звукам из коридора. Барри, похоже, из беспамятства скатился в глубокий сон, потому что время от времени всхрапывал, беспокойно вертясь под покрывалом.
- Послушница?
- Покойница.
Рафаэль уселся на пол у дивана, протянув призрачные ноги к огню. Монашеский балахон оказался плащом, под которым скрывался целый арсенал. Видимо, при жизни ведьмолов не полагался только на удачу. Судя по результату – и правильно делал.
- Лет тринадцать или четырнадцать, - продолжил Рафаэль, удобно облокотившись плечами о Курта. – Смешная такая, любопытная. Взрослые-то лишь ценными вещами интересовались, а девчонка по вечерам по дому шастала. Я как раз только просыпался после дневного сна. Это она и прихватила коробку с магическими побрякушками. Я так надеялся, что она и амулет захватит! Но нет, приглянулись ей камешки… Старуха Мюррей использовала их для гадания и порчи…
- То есть, я перерезал наследников, чтобы и дальше наслаждаться плесенью и одиночеством? – взвился в воздух Рафаэль, стискивая призрачные кулаки. – Да знаешь ли ты, сколько лет я пытаюсь отсюда выбраться, ватиканец?! Ты… нет, ты в самом деле решил, что у меня тут увлекательная жизнь, и мне ничего, кроме этого склепа, не нужно? Спешу разочаровать, особист! Я тут заперт надёжнее, чем в гробу! И если ты думаешь, что я от этого в восторге…
- Откуда ты знаешь про вырезанных наследников?
Рафаэль уничижительно фыркнул под потолком и медленно опустился вниз.
- Во-первых, ты сам спросил, - напомнил призрак, усаживаясь рядом с Куртом на диване. – Во-вторых, я не слепой и вижу пятна крови. Сейчас, когда ты меня выпустил из подсобки – вижу по всему дому. Резня тут случилась и в самом деле знатная, но я к ней отношения не имею. Ты взял неверный след, Курт Леманн.
- Возможно, - не стал спорить Курт, пока Рафаэль выжидал, разглядывая его практически в упор. – Но я всё равно не могу отвязать тебя. Начальство потом шкуру спустит. Ты ведь если не подозреваемый, то по крайней мере свидетель. А если не свидетель, то улика. Словом, до окончания расследования ничем помочь не могу.
- А после? – не сдавался Рафаэль. – После сможешь?
Курт тяжело вздохнул.
- Покажи, к чему там тебя привязали, - уклонился от ответа он. – Надеюсь, это не любимый носок и не старые портянки.
- Обижаешь, - кольнул его укоризненным взглядом Рафаэль и метнулся обратно в коридор.
Барри О’Салливан, слабо зашевелившийся под покрывалом, увидел промчавшегося перед лицом призрака, глухо вскрикнул и вновь уронил голову на пол.
- Вот!
На колени упал тяжёлый амулет, больше похожий на женское украшение, чем на магический артефакт. Курт повертел в руках металлический цветок, приглядываясь к рунам в основаниях лепестков, и покачал головой.
- Так ведь это не привязка, - сообщил он Рафаэлю, в нетерпении поглядывавшему то на Курта, то на амулет. – Это ловушка. Поглотитель душ. Вот, смотри, руны. Похоже, тебя ждали и готовились, приятель.
Рафаэль со свистом выпустил воображаемый воздух сквозь сжатые зубы и выхватил арбалет из-за плеча, всадив один за другим несколько болтов в портрет, висевший над камином.
- Пр-роклятая старуха…
Курт глянул на невредимый портрет ещё молодой женщины, по которому расплывались призрачные волны, и крепко задумался.
- Ты умрёшь окончательно, если я тебя отвяжу, - сообщил он неутешительные выводы Рафаэлю. – Может, отец Иероним подскажет другой выход? Он мой куратор в Ватикане.
- Благодаря ему ты здесь?
Курт кивнул.
- Тогда пиши ему, - Рафаэль быстро принял решение. – Скажи, я рассмотрю любые варианты. Окончательно умирать мне неохота. Видишь ли, я не могу похвастать святой жизнью до того, как ведьма меня подловила… Словом, маловато шансов на райские кущи в загробном мире.
- Понимаю.
- Я, к слову, убивать её пришёл, - неожиданно сознался Рафаэль. – Сотню лет назад.
- Ведьмолов? – удивился Курт.
- Ага. Сейчас эта должность, кажется, иначе зовётся.
- Значит, мы коллеги, - протянул Курт, поднимаясь на ноги. – Это меняет дело… О тебе есть записи в архивах особого отдела?
- В Ватикане? Может быть, - задумчиво кивнул бывший ведьмолов. – Вот только, видишь ли, меня выгнали за полгода до смерти. Провинился. А так как ничего другого не умел, отправился в свободное плаванье по деревням – вычищать нечисть за плату. Так и оказался здесь… До сих пор не верится, что старуха Мюррей всё-таки слегла в могилу!
- Вот и я сомневаюсь, - пробормотал Курт, подбрасывая полено в огонь.
- Ты чего удумал? – заинтересовался Рафаэль, когда Курт надел ведьмин амулет на шею. – Эй, светлячок? Как там тебя… Курт? Ты куда?
- Проверить дом, - отозвался Курт уже из коридора. Через бесчувственного Барри он аккуратно переступил. – Завтра я наведаюсь на кладбище, а пока нужно убедиться, что никто не мог проникнуть в дом снаружи. Что там насчёт тайных ходов?
- Думаешь, старуха встаёт по ночам из могилы, чтобы навести порядок в оставленном доме? – поразился вдогонку Рафаэль. – А к утру зарывается обратно в землю?
- Не исключено.
- Эй, а амулет тебе зачем? – снова возмутился призрачный ведьмолов, догоняя Курта уже на лестнице. – Ты, никак, возомнил, что я теперь твоя собственность?
- Важный свидетель.
- Скорее, трофей, - нахмурился Рафаэль, тем не менее, покорно следуя за носителем амулета. – Нет, но куда тебя несёт, светлячок?!
***
Из дневника Курта Леманна:
«Преподобный отче Иероним!
Вы просили писать каждый день, и я честно постараюсь. Хотя вы далеко, мой ежедневный отчёт прочтёте не скоро, поэтому наказание мне пока не грозит, могу и не стараться. Оцените мою честность, отче.
За окном уже светает, и мой напарник Барри вот-вот проснётся, хотя толку от него пока немного. Зато я обзавёлся помощником в лице пленённого призрака, который утверждает, будто он бывший ведьмолов и очень жаждет встречи с вами. Говорит, что при жизни звали Рафаэлем; как бы его проверить, отче?
Предположений пока не делаю, как вы и велели, но не могу оставить без внимания покойную хозяйку особняка. Я постеснялся спросить у Барри, забили ли ей в грудь осиновый кол, так что придётся проверять лично. Ну, знаете, как это бывает? Для сильной ведьмы обычного чина отпевания могло и не хватить.
Призрак на убийцу не похож, но пока оставляю его в списке подозреваемых. Потому что рожа, простите, больно хитрая. Да и помощь его сомнительная. Вот только послушайте, что он вытворил прошлой ночью…»
ГЛАВА 2. Чужая территория
«Самые чужие – это те чужаки, что живут среди нас».
Роберт Льюис Стивенсон
Осыпающийся край колодца виднелся футах в семи над головой. Куски земли прошуршали мимо Курта, осыпав его мелкой крошкой и пылью. Узловатый корень, вывернутый из стены колодца, сильно прогнулся под его весом, но всё ещё держался лишь потому, что Леманн повис на нём совершенно неподвижно, до сведённых мышц удерживая тело над пропастью.
- У, как не повезло-то, - сочувственно вздохнули сбоку. Курт едва повернул голову, ловя взглядом парящую рядом с ним в воздухе призрачную фигуру. – Держишься?
Стараясь дышать размеренно и спокойно, Курт прикинул расстояние до края колодца, отметил обомшелые скользкие стены с непрочной кладкой, и задумался. Выходов было всего два, и оба его не устраивали.
- А я думал, у меня жизнь скучная, - ничуть не смущаясь молчаливым собеседником, продолжил Рафаэль, вытягиваясь на боку прямо в воздухе, и подпирая голову ладонью. – С твоим появлением у меня что ни минута – то сплошной праздник, - ухмыльнулся зловредный призрак, явно забавляясь ситуацией. – Вот говорил же: подожди меня, я из треклятого дома век не выбирался, дай привыкнуть к новому окружению! Первая прогулка за сотню лет! Шутка ли – я теперь и под открытым небом гулять могу, следом за амулетом! Так как думаешь выбираться, светлячок?
Курт вновь промолчал, но не потому, что не знал ответа, а ради экономии сил: каждое движение могло стать последним, долго рассчитывать на ненадёжный корень явно не стоило.
Когда он двинулся в обход особняка, он рассчитывал найти тайные ходы, а не ловушки и заброшенные колодцы. В один из таких он и вступил в темноте, не увидев чёрной бездны под зарослями плюща.
Молчание собеседника жизнерадостному Рафаэлю, кажется, не мешало; нагнувшись вперёд, призрак заглянул в пропасть.
- Тут темно и довольно глубоко, - сообщил он, всматриваясь в липкую черноту колодца. – Мне кажется, на дне я вижу острые колья… Хотя это лишнее: высоты хватит, чтобы ты расшибся в лепёшку. В любом случае, - Рафаэль перевернулся на спину, потянулся всем призрачным телом и непринужденно закинул руки под голову, - силы у тебя кончатся, ты упадёшь. Прискорбно, - вздохнул он, - я только начал к тебе привыкать. Какой-то ты неразговорчивый, - нахмурился призрак, косясь на неподвижного собеседника. – Но я не в обиде! Когда впервые за столько лет встречаешь хорошую компанию, можно и потерпеть. Давай вместе подумаем, как ты выберешься? Допрыгнуть не вариант?
Курт очень медленно выдохнул и вдохнул, чуть расслабляя запястье левой руки. Помогло ненадолго, но он выиграл еще немного времени до короткого полёта вниз.
Барри О’Салливан был, пожалуй, прав: стоило дождаться утра. Но Курт так хотел поскорее разобраться с этим делом… Он не мог, просто не мог вернуться с первого задания с пустыми руками! Зато теперь, возможно, не вернётся вообще. И до чего нелепо получилось…
- Не вариант, - сам себе ответил призрак. – Высоко, ненадёжно, кладка старше, чем моя прабабушка, мир её праху… Может, у тебя в карманах завалялась какая-нибудь полезная вещичка из твоего ватиканского арсенала? Тоже нет? Да как ты вообще выходишь на охоту на нечисть? – оскорбился Рафаэль. – Надо сообщить куратору, ни к дьяволу же экипировка! Так… что у нас ещё в запасе? Может, ты сотворишь какой знак? Ну там, святое знамение или ещё чего путного? Учили же тебя хоть чему-нибудь?!
- Для знака нужны обе руки, - процедил сквозь сжатые зубы Курт, чувствуя, как кора под пальцами предательски сползает, обнажая желтую древесину.
- Прости, не подумал, - искренне огорчился Рафаэль, переворачиваясь и усаживаясь в воздухе, точно на лавке. – Может быть, какое-то заклинание? Ну там, призыв ангела? Утомленный рассвет? Нет, не придумали ещё такого для нашего брата? Ну что ты будешь делать… что ни идея – то не в нашей епархии. Тогда у меня для тебя большое и огорчительное открытие, - вздохнул Рафаэль. – Курт Леманн, ты не вы…
Кора лопнула беззвучно и безвозвратно. Мгновение, полное липкого холода в груди… ощущение пустоты под ногами… стремительный полёт… Туда, где в тишине и тьме плещется густая вязкая жидкость на дне колодца…
Призрачная, но оттого вовсе не бесплотная рука впилась в запястье Курту, прервав полёт в бездну.
- …выберешься без меня, - завершил Рафаэль, удерживая Курта на весу.
- Сразу не мог вытащить, вместо болтовни? – скупо огрызнулся Курт, пока неожиданный спаситель подтягивал его в воздухе, словно вытаскивая за руку из воды.
Полупрозрачный Рафаэль оказался вполне осязаем, только ощущение вязкого холода никуда не делось.
- Так не положено, - ухмыльнулся Рафаэль, поднимаясь вверх со своим уловом. – Кроме того, как же не поболтать всласть? Я уже вечность ни с кем так не трепался! Вот и я думаю, - приняв ледяное молчание за ответ, ободряюще улыбнулся Рафаэль. – Никак.
- Странный ты, - медленно проговорил Курт, когда в лицо дохнуло ночным холодом. – В чём, говоришь, ты провинился перед братией?
Наглый призрак то ли не рассчитал, то ли нарочно поднял его на несколько футов выше, чем требовалось.
- А я не говорил, - ухмыльнулся Рафаэль и разомкнул призрачные объятия.
Курт рухнул с высоты на каменистую почву, охнул, отполз подальше от смертоносного колодца, и с гримасами поднялся на ноги.
- Полегче нельзя было?
- Ведьмоловы боли не чувствуют, - авторитетно заявил Рафаэль, опускаясь на землю. – А ты у нас и смерти не боишься, м-м? Там, в колодце, даже не вспотел…
- Если ты думаешь, что я хотел на дно и колья…
- Зато какой оттуда открывался бы вид! Звёздное небо каждый вечер!
- В Ирландии?! – не выдержал Курт, оставив бесплодные попытки отряхнуть новое пальто. – Здесь же дождь круглый год!
- Не подумал, - повинился Рафаэль. – Я, знаешь ли, всё больше на мир из-за стен проклятого особняка смотрел.
Курт оглядел громаду дома, из-за которого несчастные наследники явились со всех сторон света, только чтобы найти здесь свою смерть, и вздохнул.
- Ты нездешний, - уже спокойнее подметил Леманн. – Перескакиваешь с английского на итальянский. Старый сицилийский диалект…
- Я и не скрываю, - пожал призрачными плечами Рафаэль. – А вот кто ты такой, я даже спрашивать не стану. Речь гладкая, патлы светлые, акцент чеканный. Немец? Какого дьявола тебя занесло в Ватикан, светлячок? Да ещё и в таком юном возрасте, м-м?
Курт смахнул прилипчивого призрака с дороги и двинулся обратно к парадному входу. У дверей остановился и обернулся. Рафаэль, не отстававший от него ни на шаг, прошёл сквозь него и неискренне извинился.
- Пигалица, - медленно припомнил Курт. – Ты говорил: пигалица наложила печать. Кто она?
Рафаэль досадливо махнул рукой, вновь поднимаясь в воздух. Стоять на земле призраку давалось с трудом. А ещё Курту показалось, будто призрак побледнел, словно бы выдохся от недавнего приключения и приложенных усилий.
- Так эта… послушница. Девчонка, что за старухой ходила. Из монастыря.
- Та-ак…
- Я обычно на глаза ей не казался – старуха Мюррей запретила. Но как только ведьма испустила дух, я не стерпел – так тянуло убедиться! Словом, вылез из амулета, рванул в спальню… А там эта… девчонка. Сидит, трясётся, молитвы шепчет. Меня увидела, завизжала, и ка-ак отмахнётся… Меня снесло обратно к амулету, а дальше – не помню. Когда очнулся, амулет уже валялся в подсобке под грудой хлама, а девчонки в доме не было. Пока не приехали родственнички покойницы, я из подсобки и носа не казал. Потом тоже, но хоть чувствовал, что в доме появилась жизнь. Когда сходишь с ума наедине с собой, даже такие перемены – как глоток воздуха.
- Понимаю, - ответил Курт и вошёл в особняк.
На улице уже накрапывал дождь и срывался шквальный ветер, так что все дальнейшие поиски он отложил на следующий раз. Любопытный Рафаэль следовал за ним по пятам, и когда Курт поднялся в кабинет, вновь переступив через беспокойно вертящегося Барри, и когда принялся вновь разжигать уже потухший камин.
- Уютненько, - прокомментировал призрак, когда огонь наконец разгорелся. – Хорошо, что покойные гости поленьев в дом натаскали.
- Ты хоть что-то видел? – для проформы поинтересовался Курт, снимая пальто и вешая у камина. Сейчас подсохнет, наутро останется лишь отряхнуть от грязи. – Неужели за всё время, что они тут жили, никто не открывал подсобку?
- Девчонка открывала.
Курт скинул пиджак, стянул перчатки, аккуратно сложил всё в кресло, и растянулся на диване, прислушиваясь к звукам из коридора. Барри, похоже, из беспамятства скатился в глубокий сон, потому что время от времени всхрапывал, беспокойно вертясь под покрывалом.
- Послушница?
- Покойница.
Рафаэль уселся на пол у дивана, протянув призрачные ноги к огню. Монашеский балахон оказался плащом, под которым скрывался целый арсенал. Видимо, при жизни ведьмолов не полагался только на удачу. Судя по результату – и правильно делал.
- Лет тринадцать или четырнадцать, - продолжил Рафаэль, удобно облокотившись плечами о Курта. – Смешная такая, любопытная. Взрослые-то лишь ценными вещами интересовались, а девчонка по вечерам по дому шастала. Я как раз только просыпался после дневного сна. Это она и прихватила коробку с магическими побрякушками. Я так надеялся, что она и амулет захватит! Но нет, приглянулись ей камешки… Старуха Мюррей использовала их для гадания и порчи…
