Это была не обычная цифровая карта, а самый что ни на есть настоящий железный ключик, похожий на те, что продавались в антикварных лавках. Прыть отпер дверь.
За ней оказалась уютная комната. Крими отпустил Фантазёра – и тот кулём осел на ковёр.
– Теперь снова раздевайся, – велел Прыть, – Не надо луж в моём убежище. И болеть снова не надо.
Он откинул от стены уже застеленную кровать – и над ней загорелась подсветка. Крими распахивал ящики и распоряжался:
– Пижама – вот, бери которая с мишками, она теплее. Рубашки мои не трогай, всё равно не влезешь. Да и рукава тебе длинны. Впрочем, эту можешь взять, я её не ношу. Холодильник пустой, но я спущусь после ужина, принесу что-нибудь.
– «Спущусь?» – наморщил лоб Фантазёр.
– Мы под общагой, – захихикал Прыть, – Это моё убежище. Когда мне надоедают тупицы-работяги, то я отдыхаю от них здесь.
– Зачем же мы столько шли? – возмутился Фантазёр из последних сил.
– А ты на канатке небось хотел прокатиться, преступничек, на виду у всех? – съязвил Прыть, – Добро пожаловать в наши ряды. Как тебе, чувствуешь презрение общества?
Фантазёр наклонил голову.
– Ладно, не кисни, – махнул рукой Прыть, – Погостишь у меня, а они пока сообразят, что с тобой делать. Ну, я пошёл.
– Погоди! – остановил его Фантазёр, – Почему всё так вышло, а? За что сразу загонщики? Я же не сделал ничего дурного, я никому ничем не навредил.
– И что? – наклонил Прыть голову на бок, – Это не важно.
– Но послушай, я же нашёл истину! Я оказался прав.
– Истина тоже не имеет никакого значения, – легко возразил ему крими.
– А что же имеет значение? – спросил Фантазёр, неотрывно глядя на Прыть, будто от его ответа зависела и жизнь библиотекаря, и существование всего Котлища.
– Так алгоритм, шляпа ты, шляпа! – весело воскликнул тот, – Только алгоритм. А ты в него не вписался.
Прыть вышел, насвистывая модный марш, а библиотекарь медленно переодевался. Ответ Прыти убил в нём последнюю надежду на то, что всё произошедшее не более, чем ошибка Системы. Потом он свернулся калачиком в непривычно мягкой постели и наконец задремал, тревожно ворочаясь с боку на бок.
Фантазёр прятался в подвале шесть дней. По ночам ему снилось будто к нему вламываются наблюдатели и тащат его в катакомбы, к Системе, окончательно сошедшей с ума. Он вздрагивал от любого шороха за стенами своего убежища; каждый раз он ждал Прыть и хотел услышать от него только одну новость.
Наконец крими предупредил его, чтобы он был готов уйти из города. К тому времени обставленная со вкусом комната напоминала гнездо. Вещи, которые приносил Прыть для побега, обёртки, посуда с остатками еды, бельё – всё валялось в беспорядке, точно, как в библиотечной каморке Фантазёра. Но он не замечал этого, как не замечал брезгливости и сожаления во взгляде Прыти и его унылого голоса. Сегодня крими пришёл не один, а с Кряжем. Увидев его, Фантазёр вздрогнул и выронил из рук листы бумаги, но тут же успокоился: на курсанте не было формы Ордена.
– Ну, что? – с мольбой спросил Фантазёр.
– Завтра, – лениво обронил Прыть.
На лице Фантазёра вспыхнула надежда, страх и сомнения. Крими щурился и с любопытством наблюдал за ним. Он расчистил для себя обитый бархатом стул, а Кряж осторожно примостился на краю заваленной хламом кровати.
– Мы поможем тебе собраться, – начал крими.
Но библиотекарь замахал на него руками:
– Сам! Всё сам. Вы не поймёте, что важно, а что нет.
Прыть и Кряж переглянулись, а Фантазёр продолжил собирать большую брезентовую сумку.
Галеты и сахар, куртка, атлас. Маленький фильтр для воды, так популярный в трущобах, аккумулятор на допотопных солнечных батареях. Фантазёр на секунду задумался: пригодится ли ему фильтр, есть ли там хоть глоток воды? Усилием воли он отогнал страх и вытер потные ладони о брюки. Вот маленький, удобный ножик, который не спасёт его в драке. Наблюдатели пользовались большими тесаками, а крими – удлинёнными, узкими лезвиями с упором. Но библиотекарь понимал, что будь у него даже шокер, он и то не смог бы убить кого-то. А ложка? Он пошарил вокруг себя, и гора вещей рассыпалась по полу. Фантазёр встал на колени и полез под кровать: не станет же он есть руками! Но тут же выпрямился, хлопнув себя по лбу: тяжёлая ноша в гробу непременно привлечёт внимание наблюдателей. Не оставить ли атлас мира, большой и тяжёлый, с плотными страницами? Библиотекарь представил, как Прыть с Кряжем, хохоча, забавляются с ним и зажмурился, словно от боли. Итак, атлас – решено. Карандаши и бумага, чтобы зарисовать всё необычное на своём пути. И три блока спичек. И куртку… Фантазёр раздражённо вытряс всё на пол. Снова: вода и еда на пару дней. Атлас – тяжеленный, будто кусок железа, но оставить его в городе невозможно. Спички и крошечная спиртовая горелка. Нож. Или не надо?
Нет, он не мог сосредоточиться. Все спички, вода и даже атлас никак не хотели укладываться. Он искал фонарь, но не замечал, что тот лежит перед ним. И снова: спиртовка, куртка, часы... Часы? Как они здесь оказались? Зачем они ему за Мусорными стенами?
Прыть, покачивая ногой и подняв брови, оглядывал своё жилище, как будто видел его впервые. Он заметил грязный отпечаток пятерни на стене, кучу мусора в углу, в которой – он знал – скрывалось мусорное ведро, забрызганное зубной пастой зеркало и полотенце, которое упало со своего крючка прямо на коробку с недоеденным пюре. Крими глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула с лицом, полным страдания.
А Кряж уже давно смотрел, как мучается Фантазёр. Он знал, что не полез бы в своём уме в гроб, даже если ему запихнут туда весь Котлище в придачу. Наконец, библиотекарь сложил свои вещи в большую сумку, а ту поставил на фанерное дно.
– Всё, – обречённо выдохнул он, – Уже можно умирать.
– Это завтра, – со знанием дела ответил Прыть, – А сейчас наведайся в санбокс, а то неизвестно, когда в следующий раз помоешься.
Фантазёр кивнул и скрылся за створками кабинки.
Кряж только того и ждал, он тут же метнулся к сумке. Прыть с удивлением наблюдал, как курсант вытряс вещи на пол. В угол, за огромную кровать полетел атлас и вся канцелярия с одеждой, а Кряж бережно вынул из-за пазухи два полных капитанских пайка и новенький нож, которыми был знаменит Орден наблюдателей. Прыть восхищённо присвистнул: на чёрном рынке это богатство пошло бы по высокой цене. После этого в сумку был аккуратно уложен непромокаемый термоплащ, тонкий и лёгкий, механическая зажигалка, сухой спирт и две фляги, в которых что-то булькало. Крими в волнении облизал губы, по привычке прикидывая как бы ловчее стянуть вожделенные вещички. На его лице отразилась борьба и он с сожалением прогнал эту мысль.
Кривые и тонкие бутерброды Фантазёра отправились к Кряжу в карман. Всё чётко и быстро, ни одного лишнего движения – Прыть это завораживало. Он мог часами наблюдать за чьей-нибудь «красивой работой», а в эту фразу крими вкладывал самый широкий смысл. Курсант положил сумку на прежнее место и прибрал за собой.
– Эй, книжка, – напомнил Прыть.
– Он не заблудится, – отмахнулся курсант, – Земля же круглая.
– Дело не в Земле, – в пику Кряжу возразил Прыть, – Он что будет читать, по-твоему? Надо хоть одну бумажонку ему с собой положить.
Он порылся за кроватью, вытащил атлас, вырвал несколько цветных, самых красивых карт из середины, а остальное зашвырнул обратно. Листы легли в сумку.
– Ну вот, теперь порядок, – довольно потёр он руки.
Они сели ужинать, как ни в чём не бывало, а Прыть в уме прикидывал свои расходы на уборку в этой комнате.
Фантазёр, вернувшись, растерянно сел на пол прямо в ярком, пушистом полотенце Прыти. Он смотрел на стены, обитые тканью с отливом, на потолок, расписанный яркими птицами. Эта комната стала ему родной.
– Что-то мне не по себе, – признался он слабым голосом.
– Сомневаешься – не суйся, – отрезал Кряж.
– У него нет пути назад, – с ухмылкой напомнил Прыть, сгребая бумажную посуду в утилизатор, – он уже умер.
Фантазёр сжал кулаки, но промолчал.
– Скажу тебе кое-что, – Прыть сел рядом с ним, – Кряж, ты ведь не передашь моих слов своим друзьям? За нами не прилетят дроны, которых ты носишь на рукаве, а? Нет?
Кряжу, как будущему наблюдателю, действительно полагалось докладывать обо всех подозрительных разговорах. Он посмотрел на Прыть долгим, тяжёлым взглядом и молча вышел из подвала, чтобы ничего не слышать. Такие хитрости успокаивали его совесть и были в ходу среди курсантов.
– Ну, что такое? – спросил крими Фантазёра участливо и тихо.
– Я боюсь, – шёпотом признался тот.
– Ага, вижу, – кивнул Прыть, – Но я думаю: а вдруг за Котлищем сейчас даже безопаснее?
– Почему?
Крими проказливо улыбнулся, поиграв кистями скатерти. Он снял со стола фарфоровую чашку в виде цветка и не спеша допил свой чай с сухим молоком.
– Слишком простая штука – эта твоя смерть, – наконец ответил он, – Мы спешили выиграть хоть каплю времени. Да мы и труп достали не слишком удачный. Наблюдатели не могли не заметить подлога, но они не ищут тебя. Они отложили это дело на потом. Я не надеялся, если честно, получить такую отсрочку настолько легко. Ещё наш хозяин чем-то напуган, он сам не свой. Скверно. Я это чувствую.
– Что ты чувствуешь? – поднял голову Фантазёр.
Он не верил ни в приметы, ни в Разум, ни в проклятия, но интуицию Прыти уважал просто потому, что она необъяснимым образом работала. Крими положил в рот конфету и блаженно вздохнул.
– Я чувствую, что Котлище вот-вот залихорадит, – промурлыкал он, – И это не обычное дело, раз наблюдатели отцепились от тебя и от других таких же. Подумай: о тебе знают крими, хозяин; о том, что ты прячешься, подозревают в Башне и в Крепости – а ты всё ещё жив.
Фантазёр закрыл лицо ладонями.
– Нет, это неспроста, – монотонно рассуждал Прыть, сощурив хитрые глаза, – Это не похоже на то, что случалось раньше. Будет что-то ужасное. Что-то намного грандиознее, чем сам Последний город, чем вся наша жизнь.
Библиотекарь уронил руки и покрасневшими глазами посмотрел на друга. Тот вдруг улыбнулся во весь рот.
– Так что извини, рванул бы я с тобой в Снаружи, – подмигнул крими, – Да не могу пропустить такой театр.
Районный морг находился напротив завода и не уступал ему в размерах. Вокруг него высоким забором отгородили санитарную зону, так что из-за забора виднелись только верхушки деревьев. До него Прыть и Фантазёр добрались быстро, и бывший библиотекарь не переставал удивляться, сколько в Котлище лазеек, проходов, тоннелей и подвалов, неподвластных Системе. Он с удивлением оглядывал подземный коридор, по стенам которого ползли корни деревьев.
– Нам сюда, – тихо объявил крими, указывая на люк в потолке подземного коридора.
Они поднялись по лестнице и скоро оказались в тёмной, прохладной комнате. Всё было пропитано странным, неприятным запахом, а на столе стояли пустые гробы. Они были ярко расписаны: на их крышках рисовали портреты покойников и сцены из загробной жизни, а на боковых сторонах изображали Мусорные стены.
– Ложись в этот, – скомандовал крими и указал на ярко-красный гроб, на крышке которого было нарисовано благообразное старческое лицо, – Я его специально таким заказал, чтоб ни с кем тебя не перепутать. Вот это бородищу изобразили! А тут, смотри-ка, Разум осеняет тебя благодатью. О, а вот и грешники в вечном труде! Рожи какие печальные... Похоже вышло. Нравится? И сумки твои уже туточки, в головах стоят.
Пока крими восхищался рисунками, Фантазёр, испуганно и жалко улыбаясь, полез в гроб. Ростом он был ниже среднего горожанина, поэтому без труда уместился в крепком фанерном ящике вместе с вещами.
– Молчи, что бы ни случилось, – учил его Прыть, – Тут вроде как пепел, кости и вещи покойника. Не вздыхать, не кашлять, не охать. Круги видишь? Это автоматическая система. Если нажать на оба сразу, то крышка откроется. А больше гроб никак не вскрыть. Здорово придумано?
– Лучше не бывает, – уныло протянул Фантазёр.
Прыть подхватил крышку, накрыл гроб и с помощью Фантазёра выровнял её. Щёлкнула система запора.
– Ты не бойся, – сказал крими, – Мастер уверяет, что тут неплохая вентиляция, даже без респиратора можно лежать. Ну, я пойду к остальным, мы тебя у Ворот заберём.
Фантазёр что-то неразборчиво пробубнил.
– Молчание, – напомнил Прыть и с волнением в голосе произнёс, – Клянусь, если сухими выйдем, то куплю серебряного ворона и на алтарь Фарту положу! Это мой обет. Во имя прошлого и ради будущего, аминь.
Он вышел из комнаты и пошёл по коридору.
– Найти выход на улицу, – громко произнёс он.
Тут же от его ног по полу протянулся тонкий голубой луч. Прыть пошёл по нему и через полчаса плутаний по этажам вышел туда, куда хотел.
Прыть увидел друзей возле пропускного пункта, у самого Пустыря. Гробы уже стояли в шахматном порядке на широкой площади, и крими без труда нашёл «свой». Кряж держался уверенно, будто бы Фантазёр в самом деле умер, и они не совершали ничего противозаконного. Зато Журавль был бледен и суетливо переминался с ноги на ногу. Ундина выглядела лучше него, только испуганно косилась на разноцветные гробы, которым, казалось, нет конца. Зато на Тёзке лица не было. Оттого ли, что она была умней остальных и лучше понимала последствия их выходки, или она настолько сильно любила рыжего библиотекаря – но её лицо опухло от слёз, она вцепилась в рукав своей подруги и едва передвигала ноги.
То тут, то там, вокруг гробов стояли горожане, они разговаривали и плакали, спорили, шептались, а иногда и смеялись. В шумной толпе никто ни на кого привычно не обращал внимания.
– Дальше только на платформах, – буркнул Кряж, – Я с вами не поеду.
Прыть смерил его презрительным взглядом и пошёл арендовать платформу для гроба. Скоро он вернулся с респираторами и прямоугольной пластинкой, зажатой в ладонь.
– Бешеные деньги дерут, – пожаловался он Циркулю, – Наденьте маски, без них нельзя.
– Сколько? – коротко переспросила Тёзка, у которой дрожали губы.
Прыть назвал сумму, и она кивнула, глядя на гроб пустым взглядом. Казалось, она не понимала, что происходит.
– Оставим её тут, с Кряжем, – прищурился Прыть и с силой кинул пластинку о бетонную плиту.
Ничего не произошло. Прыть сдвинул свой респиратор на лоб, подобрал пластинку и недоумённо посмотрел на друзей:
– Я не понял, она сломана?
Циркуль подставил ладонь и крими передал ему платформу. Тот размахнулся бросил пластинку в стенку ближайшего гроба. Она отскочила и упала на землю. Ничего.
– Дай-ка мне, – протянул Кряж с угрозой.
– Э, нет, – крими подскочил и схватил платформу, – Поломаешь, а мне потом платить.
– Браслет, – напомнила Ундина.
Прыть хлопнул себя по лбу и приложил пластинку к своему браслету.
– Тариф не оплачен, – сообщила Система.
– В смысле?! – возмутился крими, – Я только что всё оплатил.
– Срок зачисления баллов – до трёх рабочих дней.
– Три дня? – распахнула глаза Ундина.
– Да у нас покойничек протухнет, – соврал Прыть, – Что за правила, я не понял? Без платформы нельзя. За платформу плати. Теперь ещё и три дня.
– Вы желаете оставить жалобу? – безэмоционально спросила Система.
– Нет! Нет-нет! – испуганно заговорили все разом через респираторы.
– Мы просто хотели бы спросить совета, – осторожно начал Циркуль, жестом призывая всех замолчать, – Что нам делать? Гроб надо отдать сегодня.
За ней оказалась уютная комната. Крими отпустил Фантазёра – и тот кулём осел на ковёр.
– Теперь снова раздевайся, – велел Прыть, – Не надо луж в моём убежище. И болеть снова не надо.
Он откинул от стены уже застеленную кровать – и над ней загорелась подсветка. Крими распахивал ящики и распоряжался:
– Пижама – вот, бери которая с мишками, она теплее. Рубашки мои не трогай, всё равно не влезешь. Да и рукава тебе длинны. Впрочем, эту можешь взять, я её не ношу. Холодильник пустой, но я спущусь после ужина, принесу что-нибудь.
– «Спущусь?» – наморщил лоб Фантазёр.
– Мы под общагой, – захихикал Прыть, – Это моё убежище. Когда мне надоедают тупицы-работяги, то я отдыхаю от них здесь.
– Зачем же мы столько шли? – возмутился Фантазёр из последних сил.
– А ты на канатке небось хотел прокатиться, преступничек, на виду у всех? – съязвил Прыть, – Добро пожаловать в наши ряды. Как тебе, чувствуешь презрение общества?
Фантазёр наклонил голову.
– Ладно, не кисни, – махнул рукой Прыть, – Погостишь у меня, а они пока сообразят, что с тобой делать. Ну, я пошёл.
– Погоди! – остановил его Фантазёр, – Почему всё так вышло, а? За что сразу загонщики? Я же не сделал ничего дурного, я никому ничем не навредил.
– И что? – наклонил Прыть голову на бок, – Это не важно.
– Но послушай, я же нашёл истину! Я оказался прав.
– Истина тоже не имеет никакого значения, – легко возразил ему крими.
– А что же имеет значение? – спросил Фантазёр, неотрывно глядя на Прыть, будто от его ответа зависела и жизнь библиотекаря, и существование всего Котлища.
– Так алгоритм, шляпа ты, шляпа! – весело воскликнул тот, – Только алгоритм. А ты в него не вписался.
Прыть вышел, насвистывая модный марш, а библиотекарь медленно переодевался. Ответ Прыти убил в нём последнюю надежду на то, что всё произошедшее не более, чем ошибка Системы. Потом он свернулся калачиком в непривычно мягкой постели и наконец задремал, тревожно ворочаясь с боку на бок.
ГЛАВА 11
Фантазёр прятался в подвале шесть дней. По ночам ему снилось будто к нему вламываются наблюдатели и тащат его в катакомбы, к Системе, окончательно сошедшей с ума. Он вздрагивал от любого шороха за стенами своего убежища; каждый раз он ждал Прыть и хотел услышать от него только одну новость.
Наконец крими предупредил его, чтобы он был готов уйти из города. К тому времени обставленная со вкусом комната напоминала гнездо. Вещи, которые приносил Прыть для побега, обёртки, посуда с остатками еды, бельё – всё валялось в беспорядке, точно, как в библиотечной каморке Фантазёра. Но он не замечал этого, как не замечал брезгливости и сожаления во взгляде Прыти и его унылого голоса. Сегодня крими пришёл не один, а с Кряжем. Увидев его, Фантазёр вздрогнул и выронил из рук листы бумаги, но тут же успокоился: на курсанте не было формы Ордена.
– Ну, что? – с мольбой спросил Фантазёр.
– Завтра, – лениво обронил Прыть.
На лице Фантазёра вспыхнула надежда, страх и сомнения. Крими щурился и с любопытством наблюдал за ним. Он расчистил для себя обитый бархатом стул, а Кряж осторожно примостился на краю заваленной хламом кровати.
– Мы поможем тебе собраться, – начал крими.
Но библиотекарь замахал на него руками:
– Сам! Всё сам. Вы не поймёте, что важно, а что нет.
Прыть и Кряж переглянулись, а Фантазёр продолжил собирать большую брезентовую сумку.
Галеты и сахар, куртка, атлас. Маленький фильтр для воды, так популярный в трущобах, аккумулятор на допотопных солнечных батареях. Фантазёр на секунду задумался: пригодится ли ему фильтр, есть ли там хоть глоток воды? Усилием воли он отогнал страх и вытер потные ладони о брюки. Вот маленький, удобный ножик, который не спасёт его в драке. Наблюдатели пользовались большими тесаками, а крими – удлинёнными, узкими лезвиями с упором. Но библиотекарь понимал, что будь у него даже шокер, он и то не смог бы убить кого-то. А ложка? Он пошарил вокруг себя, и гора вещей рассыпалась по полу. Фантазёр встал на колени и полез под кровать: не станет же он есть руками! Но тут же выпрямился, хлопнув себя по лбу: тяжёлая ноша в гробу непременно привлечёт внимание наблюдателей. Не оставить ли атлас мира, большой и тяжёлый, с плотными страницами? Библиотекарь представил, как Прыть с Кряжем, хохоча, забавляются с ним и зажмурился, словно от боли. Итак, атлас – решено. Карандаши и бумага, чтобы зарисовать всё необычное на своём пути. И три блока спичек. И куртку… Фантазёр раздражённо вытряс всё на пол. Снова: вода и еда на пару дней. Атлас – тяжеленный, будто кусок железа, но оставить его в городе невозможно. Спички и крошечная спиртовая горелка. Нож. Или не надо?
Нет, он не мог сосредоточиться. Все спички, вода и даже атлас никак не хотели укладываться. Он искал фонарь, но не замечал, что тот лежит перед ним. И снова: спиртовка, куртка, часы... Часы? Как они здесь оказались? Зачем они ему за Мусорными стенами?
Прыть, покачивая ногой и подняв брови, оглядывал своё жилище, как будто видел его впервые. Он заметил грязный отпечаток пятерни на стене, кучу мусора в углу, в которой – он знал – скрывалось мусорное ведро, забрызганное зубной пастой зеркало и полотенце, которое упало со своего крючка прямо на коробку с недоеденным пюре. Крими глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула с лицом, полным страдания.
А Кряж уже давно смотрел, как мучается Фантазёр. Он знал, что не полез бы в своём уме в гроб, даже если ему запихнут туда весь Котлище в придачу. Наконец, библиотекарь сложил свои вещи в большую сумку, а ту поставил на фанерное дно.
– Всё, – обречённо выдохнул он, – Уже можно умирать.
– Это завтра, – со знанием дела ответил Прыть, – А сейчас наведайся в санбокс, а то неизвестно, когда в следующий раз помоешься.
Фантазёр кивнул и скрылся за створками кабинки.
Кряж только того и ждал, он тут же метнулся к сумке. Прыть с удивлением наблюдал, как курсант вытряс вещи на пол. В угол, за огромную кровать полетел атлас и вся канцелярия с одеждой, а Кряж бережно вынул из-за пазухи два полных капитанских пайка и новенький нож, которыми был знаменит Орден наблюдателей. Прыть восхищённо присвистнул: на чёрном рынке это богатство пошло бы по высокой цене. После этого в сумку был аккуратно уложен непромокаемый термоплащ, тонкий и лёгкий, механическая зажигалка, сухой спирт и две фляги, в которых что-то булькало. Крими в волнении облизал губы, по привычке прикидывая как бы ловчее стянуть вожделенные вещички. На его лице отразилась борьба и он с сожалением прогнал эту мысль.
Кривые и тонкие бутерброды Фантазёра отправились к Кряжу в карман. Всё чётко и быстро, ни одного лишнего движения – Прыть это завораживало. Он мог часами наблюдать за чьей-нибудь «красивой работой», а в эту фразу крими вкладывал самый широкий смысл. Курсант положил сумку на прежнее место и прибрал за собой.
– Эй, книжка, – напомнил Прыть.
– Он не заблудится, – отмахнулся курсант, – Земля же круглая.
– Дело не в Земле, – в пику Кряжу возразил Прыть, – Он что будет читать, по-твоему? Надо хоть одну бумажонку ему с собой положить.
Он порылся за кроватью, вытащил атлас, вырвал несколько цветных, самых красивых карт из середины, а остальное зашвырнул обратно. Листы легли в сумку.
– Ну вот, теперь порядок, – довольно потёр он руки.
Они сели ужинать, как ни в чём не бывало, а Прыть в уме прикидывал свои расходы на уборку в этой комнате.
Фантазёр, вернувшись, растерянно сел на пол прямо в ярком, пушистом полотенце Прыти. Он смотрел на стены, обитые тканью с отливом, на потолок, расписанный яркими птицами. Эта комната стала ему родной.
– Что-то мне не по себе, – признался он слабым голосом.
– Сомневаешься – не суйся, – отрезал Кряж.
– У него нет пути назад, – с ухмылкой напомнил Прыть, сгребая бумажную посуду в утилизатор, – он уже умер.
Фантазёр сжал кулаки, но промолчал.
– Скажу тебе кое-что, – Прыть сел рядом с ним, – Кряж, ты ведь не передашь моих слов своим друзьям? За нами не прилетят дроны, которых ты носишь на рукаве, а? Нет?
Кряжу, как будущему наблюдателю, действительно полагалось докладывать обо всех подозрительных разговорах. Он посмотрел на Прыть долгим, тяжёлым взглядом и молча вышел из подвала, чтобы ничего не слышать. Такие хитрости успокаивали его совесть и были в ходу среди курсантов.
– Ну, что такое? – спросил крими Фантазёра участливо и тихо.
– Я боюсь, – шёпотом признался тот.
– Ага, вижу, – кивнул Прыть, – Но я думаю: а вдруг за Котлищем сейчас даже безопаснее?
– Почему?
Крими проказливо улыбнулся, поиграв кистями скатерти. Он снял со стола фарфоровую чашку в виде цветка и не спеша допил свой чай с сухим молоком.
– Слишком простая штука – эта твоя смерть, – наконец ответил он, – Мы спешили выиграть хоть каплю времени. Да мы и труп достали не слишком удачный. Наблюдатели не могли не заметить подлога, но они не ищут тебя. Они отложили это дело на потом. Я не надеялся, если честно, получить такую отсрочку настолько легко. Ещё наш хозяин чем-то напуган, он сам не свой. Скверно. Я это чувствую.
– Что ты чувствуешь? – поднял голову Фантазёр.
Он не верил ни в приметы, ни в Разум, ни в проклятия, но интуицию Прыти уважал просто потому, что она необъяснимым образом работала. Крими положил в рот конфету и блаженно вздохнул.
– Я чувствую, что Котлище вот-вот залихорадит, – промурлыкал он, – И это не обычное дело, раз наблюдатели отцепились от тебя и от других таких же. Подумай: о тебе знают крими, хозяин; о том, что ты прячешься, подозревают в Башне и в Крепости – а ты всё ещё жив.
Фантазёр закрыл лицо ладонями.
– Нет, это неспроста, – монотонно рассуждал Прыть, сощурив хитрые глаза, – Это не похоже на то, что случалось раньше. Будет что-то ужасное. Что-то намного грандиознее, чем сам Последний город, чем вся наша жизнь.
Библиотекарь уронил руки и покрасневшими глазами посмотрел на друга. Тот вдруг улыбнулся во весь рот.
– Так что извини, рванул бы я с тобой в Снаружи, – подмигнул крими, – Да не могу пропустить такой театр.
***
Районный морг находился напротив завода и не уступал ему в размерах. Вокруг него высоким забором отгородили санитарную зону, так что из-за забора виднелись только верхушки деревьев. До него Прыть и Фантазёр добрались быстро, и бывший библиотекарь не переставал удивляться, сколько в Котлище лазеек, проходов, тоннелей и подвалов, неподвластных Системе. Он с удивлением оглядывал подземный коридор, по стенам которого ползли корни деревьев.
– Нам сюда, – тихо объявил крими, указывая на люк в потолке подземного коридора.
Они поднялись по лестнице и скоро оказались в тёмной, прохладной комнате. Всё было пропитано странным, неприятным запахом, а на столе стояли пустые гробы. Они были ярко расписаны: на их крышках рисовали портреты покойников и сцены из загробной жизни, а на боковых сторонах изображали Мусорные стены.
– Ложись в этот, – скомандовал крими и указал на ярко-красный гроб, на крышке которого было нарисовано благообразное старческое лицо, – Я его специально таким заказал, чтоб ни с кем тебя не перепутать. Вот это бородищу изобразили! А тут, смотри-ка, Разум осеняет тебя благодатью. О, а вот и грешники в вечном труде! Рожи какие печальные... Похоже вышло. Нравится? И сумки твои уже туточки, в головах стоят.
Пока крими восхищался рисунками, Фантазёр, испуганно и жалко улыбаясь, полез в гроб. Ростом он был ниже среднего горожанина, поэтому без труда уместился в крепком фанерном ящике вместе с вещами.
– Молчи, что бы ни случилось, – учил его Прыть, – Тут вроде как пепел, кости и вещи покойника. Не вздыхать, не кашлять, не охать. Круги видишь? Это автоматическая система. Если нажать на оба сразу, то крышка откроется. А больше гроб никак не вскрыть. Здорово придумано?
– Лучше не бывает, – уныло протянул Фантазёр.
Прыть подхватил крышку, накрыл гроб и с помощью Фантазёра выровнял её. Щёлкнула система запора.
– Ты не бойся, – сказал крими, – Мастер уверяет, что тут неплохая вентиляция, даже без респиратора можно лежать. Ну, я пойду к остальным, мы тебя у Ворот заберём.
Фантазёр что-то неразборчиво пробубнил.
– Молчание, – напомнил Прыть и с волнением в голосе произнёс, – Клянусь, если сухими выйдем, то куплю серебряного ворона и на алтарь Фарту положу! Это мой обет. Во имя прошлого и ради будущего, аминь.
Он вышел из комнаты и пошёл по коридору.
– Найти выход на улицу, – громко произнёс он.
Тут же от его ног по полу протянулся тонкий голубой луч. Прыть пошёл по нему и через полчаса плутаний по этажам вышел туда, куда хотел.
***
Прыть увидел друзей возле пропускного пункта, у самого Пустыря. Гробы уже стояли в шахматном порядке на широкой площади, и крими без труда нашёл «свой». Кряж держался уверенно, будто бы Фантазёр в самом деле умер, и они не совершали ничего противозаконного. Зато Журавль был бледен и суетливо переминался с ноги на ногу. Ундина выглядела лучше него, только испуганно косилась на разноцветные гробы, которым, казалось, нет конца. Зато на Тёзке лица не было. Оттого ли, что она была умней остальных и лучше понимала последствия их выходки, или она настолько сильно любила рыжего библиотекаря – но её лицо опухло от слёз, она вцепилась в рукав своей подруги и едва передвигала ноги.
То тут, то там, вокруг гробов стояли горожане, они разговаривали и плакали, спорили, шептались, а иногда и смеялись. В шумной толпе никто ни на кого привычно не обращал внимания.
– Дальше только на платформах, – буркнул Кряж, – Я с вами не поеду.
Прыть смерил его презрительным взглядом и пошёл арендовать платформу для гроба. Скоро он вернулся с респираторами и прямоугольной пластинкой, зажатой в ладонь.
– Бешеные деньги дерут, – пожаловался он Циркулю, – Наденьте маски, без них нельзя.
– Сколько? – коротко переспросила Тёзка, у которой дрожали губы.
Прыть назвал сумму, и она кивнула, глядя на гроб пустым взглядом. Казалось, она не понимала, что происходит.
– Оставим её тут, с Кряжем, – прищурился Прыть и с силой кинул пластинку о бетонную плиту.
Ничего не произошло. Прыть сдвинул свой респиратор на лоб, подобрал пластинку и недоумённо посмотрел на друзей:
– Я не понял, она сломана?
Циркуль подставил ладонь и крими передал ему платформу. Тот размахнулся бросил пластинку в стенку ближайшего гроба. Она отскочила и упала на землю. Ничего.
– Дай-ка мне, – протянул Кряж с угрозой.
– Э, нет, – крими подскочил и схватил платформу, – Поломаешь, а мне потом платить.
– Браслет, – напомнила Ундина.
Прыть хлопнул себя по лбу и приложил пластинку к своему браслету.
– Тариф не оплачен, – сообщила Система.
– В смысле?! – возмутился крими, – Я только что всё оплатил.
– Срок зачисления баллов – до трёх рабочих дней.
– Три дня? – распахнула глаза Ундина.
– Да у нас покойничек протухнет, – соврал Прыть, – Что за правила, я не понял? Без платформы нельзя. За платформу плати. Теперь ещё и три дня.
– Вы желаете оставить жалобу? – безэмоционально спросила Система.
– Нет! Нет-нет! – испуганно заговорили все разом через респираторы.
– Мы просто хотели бы спросить совета, – осторожно начал Циркуль, жестом призывая всех замолчать, – Что нам делать? Гроб надо отдать сегодня.
