— Ну, повздорили мы, — отозвался пьяно и довольно Феликс. — С кем не бывает, моя милая! Как насчет зубастых баклажанчиков?
— Дай нам уйти, — Ил клацнула пастью.
— Баклажанчиков? — Ричард икнул.
— Нам придется очень долго трудиться, Фиалочка, чтобы ты выродила сотню баклажанчиков, — Феликс хохотнул. — Но я готов к сложностям. Если что и Дикки присоединится. Да, Дикки?
— О чем речь вообще? — Ричард нервно пригладил копну спутанных волос.
— Феликс! — рявкнула Ил и зло повторила. — Дай нам уйти!
Она многозначительно посмотрела на Ричарда и мотнула головой в сторону окна. Юноша бесшумно поднялся и на цыпочках прошел к указанной рычащей гостьей цели.
— Слушай, — вздохнул Феликс и пьяно рассмеялся, — я гордый, одинокий альфа, а ты… ты… — он протяжно простонал, — ты и Дикки…
Ричард осторожно открыл окно и оглянулся на Ил. Та решительно и медленно кивнула. Юноша неуклюже вылез на улицу.
— Если по лесу бегает розовая… нет… теперь уже фиолетовая волчица… — Феликс томно вздохнул, — то почему бы и…
Ил бесшумно метнулась к окну, и Ричард помог ей выбраться комнаты, пропахшей алкоголем и пылью. Девушка пригнувшись побежала к ели, в корнях которой спрятала телефон, и Ричард шикнул на нее:
— Куда ты?
— Фиалочка! — на крыльцо вышел Феликс с бутылкой, на дне которой плескалась темно-янтарная жидкость. — Вторая моя нареченная! Любовь моя зеленоокая! Смелая и кровожадная волчица!
— Бежим! — Ил схватила смартфон и бросилась наутек, сжав ладонь испуганного Ричарда. — Он совсем съехал с катушек!
— Я дважды благословлен! — рассмеялся мужчина, вскидывая руки.
К счастью трусливых беглецов, Черный Коготь не стал их нагонять. То ли оборотня ослабило безумие и жестокая стычка с волчицей, то ли он был просто слишком пьян, но так или иначе Ричард и Илона без происшествий добрались до машины, что сиротливо ожидала их на прогалине.
— И нахрена я пришла за тобой?! — она затолкала ничего не понимающего и ошарашенного юношу в салон. — Ну, присунул бы он в твою сладкую девственную попку пару раз! Не помер бы!
Она села за руль и торопливо набрала отца.
— Я в порядке и жива, — истерично хохотнула она и завела машину.
— Илона, что происходит? — голос мужчины задрожал. — Ты точно в порядке?
— Я скоро буду дома, только верну одного пьяного идиота мамочке под крылышко, — она шмыгнула и сбросила звонок.
— Ты ранена, — прошептал Ричард, рассматривая ее лопатку, и вжался в сидение, когда Ил злобно зыркнула на него.
— Я знаю, — она вдавила ногу в педаль газа и пронеслась мимо особняка Феликса.
У ворот стоял бледный Дерек, который нерешительно помахал вслед грязной и тарахтящей машины. Ричард оглянулся на зловещий дом и посмотрел на Ил:
— Что там у вас произошло? — его взгляд скользнул по голой девичьей груди в пятнах засохшей крови. — Почему Феликс назвал тебя нареченной?
— Говори, куда ехать, Ри, — прошипела Ил. — И прекрати задавать тупые вопросы, ответов на которые я не знаю.
— Прости, — буркнул юноша.
Вероятно, Бруно действительно благословил Илону, потому что она тихо и спокойно довезла помятого и сонного Ричарда до его леса. Она остановила тарахтящую машину на въезде в лиственную чащу и строго посмотрела на юношу:
— Ты понимаешь, что рисковал не только своей шкурой, но и семьей? Единственный из всех вас, кто хоть что-то соображает это маленький испуганный мальчик! — она сжала переносицу. — Проваливай.
— Ты ранена, — пискнул Ричард.
— Проваливай! — взревела Ил, обращаясь в разъяренного монстра с белой пеной на клыках. — Или я тебе голову откушу, мелкий говнюк! Я сама в силах залечить свои раны! Сама! И передавай привет маме! Выродила идиота, а все теперь с ним носятся!
— Обидно! — охнул Ричард. — У меня все было под контролем! Мы нормально с Феликсом поговорили, по-мужски! На охоту сходили, выпили!
— Ты, блять, умственно отсталый?! — прохрипела Ил и рывком подалась к нему, желая откусить ему лицо.
Ричард взвизгнул и вывалился из машины. Ил с рыком вгрызлась в обивку соседнего сидения и вырвала кусок поролона вместе вонючей жесткой тканью. Она выплюнула трухлявый шматок на колени, и старенькая машина умчалась прочь, поднимая клубы пыли.
— Люблю тебя, — Ричард поднялся, отряхнулся и зашагал в лес.
Ил в очередной раз позвонила родителям. Веселым, немного истеричным голосом заявила, что скоро будет дома и попросила купить ей на обед индейку, баранью ногу и что-нибудь сладенького. Например, три торта со взбитыми сливками. А лучше четыре. Да, четыре в самый раз. А еще десяток перепелок, две дюжины сырых яиц и… и жирной речной форели. Пять штук.
Она свернула к сопке. Бруно под палящим солнцем медитировал с закрытыми глазами и что-то неразборчиво шептал. Ил присела рядом и шмыгнула, глядя на тихий полуденный поселок внизу:
— Привет.
— Ты чего голая и вся в крови? — парень испуганно посмотрел на нее. — Гномы напали?
— Нет, — она стащила из его пальцев тлеющий косяк и затянулась. — Волк.
— Дикий? — Бруно вскинул бровь.
— Типа того, — Илона вздохнула. — Но я его заломала. Урод мохнатый.
— Я в тебе и не сомневался, — парень торопливо стянул толстовку, пропахшую кислым потом, и накинул ее на девушку. — А ко мне йети приходил.
— Чего сказал? — она потушила окурок и облачилась в чужую одежду.
— Сказал… — Бруно почесал щеку и удивленно уставился на машину у сопки. Он перевел блеклый взгляд на бледную Ил и коснулся торчащих в разные стороны фиолетовых волос. — Сказал, что я друг.
— Слушай, увидишь гномов, позови меня, — девушка поднялась и поправила толстовку, что доходила ей до середины бедра. — Я тоже хочу посмотреть на них. Говорят, у них дохрена золота. Пусть отсыпят чуток.
Ил медленно спустилась к подножию холма и зашагала к дороге. Раненая лопатка ныла, босые ноги жег раскаленный асфальт, а в голове было пусто. В руке ласково завибрировал телефон и на экране высветилось сообщение:
“Тетя Ил, вы крутая!”
Глава 13. Милосердие Волка
Дерек стянул штаны и аккуратно положил их на крыльцо. Подросток тряхнул плечами и спрыгнул со ступенек на землю восторженным волчонком. Он уже не был пухлым шерстистым карапузом, но и волком его еще нельзя назвать. Он напоминал угловатую, взлохмаченную каланчу с жилистыми лапами и мягким пушком на теле.
У ворот завыл Черный Коготь, требуя того, чтобы воодушевленный звериной радостью племянник поторопился. Дерек кинулся к Феликсу с высунутым языком и мельтешащим от возбждуния хвостом. Его ждет самая настоящая охота! И не в стае под присмотром родителей, а наедине с дядей, который решил поучить уму разуму взбалмошного мальчишку.
Дерек хотел убить лося. Его амбиции требовали серьезной добычи, которой он сможет похвастаться не только перед младшими братьями и сестрами, но и перед всем родственниками. Феликс бежал позади него, не вмешивался и не давал ценных советов, когда юный охотник пригибался к земле и вынюхивал среди сотни запахов аромат лосиного дерьма и меток.
Когда Дерек отыскал влажную и все еще теплую кучу экскрементов, он радостно взвизгнул и бросился в кусты. Феликс молча принюхался к лосиному помету и скривился. Во-первых, это была самка, во-вторых, больная — миазмы гнили, гноя и крови забивали терпкий запах навозных “орехов”, покрытых черной слизью.
Феликс бесшумно последовал за племянником и отыскал его на краю лужайки у молодой липы. В высокой траве под звездным летним небом лежала и тяжело хрипела умирающая лосиха. Самка была истощена, шерсть пыльными клочьями торчала на вздымающемся боке и костлявом крупе. Она фыркнула, учуяв двух волков, дернулась, но не смогла даже поднять голову. Из-за ее спины показалась обеспокоенная вытянутая морда испуганного лосенка. Детеныш пошатываясь встал на тонкие, неуклюжие и деревянные ноги и вытянул морду, принюхиваясь к ночной прохладе. Дерек сбросил шерсть и голым мальчиком шагнул вперед.
— Дерек, — прорычал Феликс и поднялся на задние лапы. — Ты чего творишь?
Лосенок со страхом отпрыгнул и глухо заревел, поднимая голову к чернильному небу. Подросток замер и протянул руку:
— Не бойся, я тебя не обижу.
Феликс недовольно всхрапнул. Дерек сделал несколько шагов к самке, которая порывалась встать, дергая ногами, и нахмурился.
— Твоя мама умирает, — он посмотрел в блестящие глаза детеныша. — И ты тоже без нее умрешь. И это очень грустно.
Он осторожно и бесшумно приблизился к лосенку и вместо того, чтобы вгрызться в слабую жертву клыками, подросток положил ладонь на его морду и улыбнулся:
— Пойдем со мной?
— Дерек! — прошипел Феликс. — Волки жрут, а не приручают лосей!
— А люди? — мальчик оглянулся.
— Что люди? — отозвался из кустов Феликс.
— Приручают лосей? — подросток шмыгнул.
— Да кого они только не приручают, — глухо прорычал Черный Коготь. — Сверни ты ему шею! Отличная первая добыча.
— Не хочу, — мальчик запустил пальцы жесткую и грязную шерсть на холке лосенка, который уткнулся мордой ему в живот. — Я его приручил. И мы в ответе за тех, кого приручили.
— Что ерунду ты несешь? — Феликс вышел из кустов.
Лосенок всхрапнул и попятился. Дерек закрыл его грудью и развел руки в стороны.
— Это из книжки, — сердито ответил Дерек, — Ты ее мне сам читал. Помнишь? Когда я был еще маленьким и беззубым.
Феликс застыл под звездами черным монстром.
— И зачем нам в доме лось? — рыкнул обортень.
— Пони вы мне не разрешили завести, — обиженно буркнул подросток. — Так пусть будет лось.
— Дерек, — Феликс накрыл морду лапой и вздохнул, — и в кого ты такой уродился?
Лосиха в траве захрипела, и детеныш кинулся к ней. Он истерично ткнулся в живот матери, выискивая в шерсти сосок вымени и жадно присосался к нему, однако недовольное ворчание подтвердило догадки Феликса. Самка была уже пуста и не могла накормить детеныша.
— Забери своего нового друга и уходи, — рявкнул оборотень.
Дерек метнулся к лосенку и требовательно толкнул его в кусты. Обратившись в неуклюжего монстра с темными подпалинами на мускулистой спине, подросток с рыком взвалил взревевшего лосенка на плечи и тяжело зашагал прочь, согнувшись от веса вырывающейся ноши.
Когда Дерек скрылся за кустами и молодой порослью, Феликс сел на корточки перед отчаянно всхрапывающей самкой и положил когтистую лапу ей на шею.
— Мне тоже очень жаль. Будь я диким зверем, мне бы не было так печально оборвать твою жизнь.
Он просунул лапу под голову самки и резким, умелым и решительным движением свернул ей шею. Волки, конечно, славились тем, что поджирали падаль и больных животных, но в оборотне взыграла его человеческая брезгливость. Он, ясное дело, переварит мясо, тронутое разложением и хворью, но вот что-то совсем не хотелось утолять голод гнилой плотью. Оборотень вскинул голову и завыл, оповещая диких собратьев о мертвечине в лесу, и замер, прислушиваясь к ночи. Небольшая стая мохнатых голодных волков с поскуливанием и рыком бежала на его зов.
Дикие звери вышли из леса и пригнули к траве головы, завороженно глядя на черного монстра, который приветственно рыкнул и поднялся на задние лапы. Волки заскулили и, помахивая хвостами, подползли к нему. Он потрепал гостей по шерстистым холкам и скрылся в чаще. Послышался утробный рык и жуткие влажные звуки вместе с треском рвущейся шкуры.
Дерек сидел под старой разлапистой сосной и крепко обнимал фыркающего лосенка, не позволяя ему вернуться к мертвой матери. Феликс с ворчанием обхватил лапами детеныша под шеей и шерстистым задом и оторвал его от земли. Лосенок взревел, истерично задрыгался, но ему было не суждено выбрать из стальных объятий сильного и могучего оборотня.
— Я так понимаю, ты передумал быть волком, — Черный Коготь пружинисто зашагал по еловым иглам и мягкому мху.
— Иногда можно побыть и человеком, — Дерек кинулся вперед озорным волчонком, а потом сгорбился юным оборотнем с хитрым оскалом. — Но лишь иногда.
— Я не буду нянчится с твоим лосем, — зло отозвался Феликс. — И все остальным запрещу. Это ты его приручил, ты с ним и возись. Можешь младших попросить о помощи, но не взрослых. Понял меня? Не будешь его кормить, убирать за ним дерьмо и следить, я его съем. Молодая лосятина очень сладкая.
— Понял я, — буркнул Дерек и сравнялся с оборотнем.
Подросток положил ладонь на морду всхрапывающего от ужаса детеныша и широко улыбнулся:
— Рогалик!
— Я завтра планирую в город, поедешь со мной? — Феликс скосил желтые глаза на племянника.
— А как же Рогалик?
— За ним кто-нибудь присмотрит из старших, — вздохнул Феликс
— Но ты же сказал, что старших нельзя просить… — рассерженно прогундосил подросток.
— Тебе нельзя, мне можно, — рыкнул Феликс. — Поедешь, нет?
— Поеду, — фыркнул мальчик и насупился. — Я могу позвонить тете Ил?
— Нет, не можешь, — прошипел Феликс. — Прошлый твой звонок чуть не стоил ей жизни.
— Но она же наваляла тебе, — Дерек самодовольно хмыкнул.
— Наваляла, — согласился оборотень, сощурился, вглядываясь во тьму. — И тебе наваляет, если будешь надоедать.
— Ты должен извиниться, — подросток пнул ветку.
— Она еще не остыла, — хохотнул оборотень, срываясь на рык. — Тут индейкой не откупишься.
— Медведем? — Дерек оскалился в улыбке. — Медвежатина ей точно придется по вкусу.
— Мелкий дамский угодник, — Феликс перехватил мычащего лосенка покрепче и мотнул хвостом. — Но чтобы уж впечатлять капризную суку, то надо медведя завалить в одиночку.
Стая ужаснулась живому лосенку, которого принес Феликс. Лишь младшие члены семьи жутко обрадовались неуклюжему и ревущему детенышу, который попытался от них сбежать, но ворота и высокий забор были здесь не для красоты. Дерек вместо того, чтобы прогнать назойливых малышей, раздал каждому по поручению — принести молока, освободить в сарае место для питомца, натаскать свежего сена, вычесать шерсть от колючек и колтунов.
— Я пребываю в полном замешательстве, — Патрик тяжело вздохнул, наблюдая за сыном, который что-то говорил вжавшемуся в ступени крыльца детенышу и протягивал ему бутылку с соской. — С другой стороны, чем дитя не тешилось, лишь бы в лес не убегало.
— Надо было ему раньше лося подкинуть, — Феликс нахмурился. — Я хочу выйти на медведя на неделе.
— Хорошо, — Патрик пожал плечами.
— Один, — отчеканил Феликс.
— Тебе бы тоже не мешало в детстве лося подкинуть, — мужчина сплюнул на пол и зашагал к дому. — Может, не таким бы идиотом вырос.
— Ты сомневаешься во мне? — Черный Коготь устремился за братом. — Вот поэтому я и должен забить медведя. Я подорвал свой авторитет. Ты думаешь, я не вижу ваших взглядов, не слышу шепота и осуждения в голосе? Если есть что сказать, то говори!
— Ты альфа, — Патрик развернулся на пятках к голому мужчине и прошипел . — Что я могу сказать? Ты кинулся на течную суку, Феликс! И это не зверь в тебе заговорил, не волк. Вот и думай.
— Я был пьян, — тихо отозвался Феликс.
— Значит, тебе нельзя пить, — Патрик заскрипел зубами.
Мужчина взглянул на розовые шрамы на плече брата, покачал головой и направился к дому. Феликс и сам не мог сказать, что на него нашло, когда бросился в ярости на Ил. Память была испещрена вспышками, черными провалами и застывшим видением с удивленной моськой Фиалочки, с пасти которой тянулись нити окровавленной слюны.
