Даже не думая, что именно я делаю, скорее, повинуясь привычке, я протерла грань рукавом. Как зеркало. Мне показалось, или изображение стало четче? А еще я, каким-то чудом, в момент касания поняла, что же синяя сказала. Она занимается тем, что танцует ритуальные танцы в храме Бога Вии-шну, и зовут ее… Хмарь! Опять почти что, как меня!
– Привет, Индра! – говорю ей. – Я... – тут я запнулась. Может, лучше подойдет то имя, которое мне дал человек, в другом мире и исчезнувший? – Называй меня Инь.
Синяя на мгновение опешила, а потом вытаращила глаза и раскрыла рот – его даже пришлось прикрыть одной из рук, разрушив сплетение пальцев. Она снова склонилась. Может быть, в их культуре больше принято показывать... кхм... спину, а не лицо?
Это было и отражение, и не-отражение. Колючка распалась на искры, которые тут же взвились вверх, как от пламени костра. Но не уплыли, не сбежали. Они, словно в танце, собрались в новый образ, постепенно все четче и четче вырисовывая его черты. Я словно смотрелась в молоко! Так, будто в мире Инь совсем мало красок. Светлая, почти белая, кожа, светлые же волосы (и такие короткие, даже мужчины у нас носят длиннее!), и рук – всего две! Я широко раскрыла глаза. Вии-шну, послав мне знаки, ушел на покой, но, если это и не дух Ай-Наа, то Инь, несомненно, Богиня!
Она касалась потока с той стороны, и я тоже простерла свою руку. Должно быть, я делаю непозволительное. Еще более запретное, чем пребывание в Неназванном Чанди. Ладонь покалывало, и это было даже приятно, но касалась я не изображения. Я будто касалась ее ладони, живой, и теплой.
И я узнала ее печаль, что так упрямо пряталась в ней. И то, совсем новое для меня, что одновременно дает и свободу, и решимость, и камень на душе. Инь называла это одиночеством. Нет, она не была Ай-Наа, и Богиней тоже не была. Она – из другого мира.
– Ты ожидала увидеть здесь Бога? – спрашивает она. Сможет ли светлая дать мне ответы на то, что меня так тревожит?
Хотя, если Вии-шну устроил нашу встречу, то, может быть – все и не зря? И она тоже может мне помочь, даже если и не знает об этом? Поможет понять, как все исправить?
– Я хотела с ним говорить. Боги иногда говорят с нами, хотя и не живут среди нас.
– Вам Боги тоже чем-то не угодили?
Я застыла, не зная, что сказать. Инь так легко бросила такие слова в адрес всевышних! Вии-шну, ты испытываешь мой дух, посылая отступников в ответ на мои мольбы? Я шла к Шан-ду тогда, когда время остановилось, я взяла с собой детей – обернулась, и Нита, и Сур, разинув рты, смотрели на нас – так велико было мое желание узнать, что еще можно сделать, успеть! Но вот, Ай-Наа явил мне Инь, и я не могла произнести того, что так теснилось уже почти на языке.
А еще... Еще я так и не сумела облечь в слова то, немыслимое. Что я не могла поверить знакам Вии-шну.
– Я... Я не поняла тех знаков, которые явил мне Бог.
Я все еще не знала, улавливает ли смысл сказанного Инь, но, хотя ее глаза осматривали все, что было вокруг меня, казалось, она слушала.
– И пришла переспросить?
– Они очень напугали нас всех. Всех, кто был там, и видел мой танец, каами-нартанам. Я не смогла заснуть, и, чтобы развеять сомнения, ночью я пробралась сюда. Обычно сюда нет хода, – призналась я.
Инь развеселилась.
– Так ты тоже смотришь в грань втихаря? – тут она как-то по-другому на меня взглянула. – Да, а тут – не Бог, а я... Будто нарочно! ...И что же за знаки?
Наверное, во время церемонии это выглядело совсем не так. Но я не смогла показать явленные мне хасты, будто бы у меня вместо рук - засохшие ветки, и движения, пусть и немногочисленные, сложились в итоге в небольшой танец. Судя по лицу Инь, она ждала развития сюжета.
– Это все… – остановившись, сказала ей я.
– Все? – она опомнилась, и протянула немного разочарованно. – Это очень красиво!
– Продолжение я и сама хотела бы знать. И... понять, что значило и это...
– И никто не смог тебе помочь?
Я покачала головой.
– Похоже, что поговорить с кем-то по душам – это проблема не только в Эо… – неуместно хмыкает она, а я вспоминаю одну из явленных мне хаст – “страх”. Но тут же Инь, будто случайно выдав то, что и не хотела, поспешно меня спрашивает. – Но, если ты чего-то не знаешь, то можно же поискать в книге? – И этим окончательно она ставит меня в тупик.
– У вас нет книг? Совсем? – теперь озадачена Инь. – Может быть, тогда – свитки? Вы же записываете где-то то, что знаете, чтобы и другие могли это прочитать? – допытывается она. И дополняет, вспомнив что-то. – Или вы уже и на утраченные у нас технологии перешли?
– Зап… Что??
– Ставите символы, соответствующие звуками или словам, переносите слова на бумагу или… У вас что, письменности вовсе нет?!
– Зачем что-то делась со словами? Словам достаточно того, что ими думают и говорят, - все еще не понимаю я.
– Не могу себе такого и представить… А рисунков – тоже нет? Рисуете же вы на чем-то?
– Да, – тут откликнулась я, – на камне, коже... Ткань раскрашиваем, – и показала ей край своего шаа-ри.
– Этот рисунок что-то значит?
– Все в этом мире что-то значит, – уже начала ворчать я, – и как можно этого не знать?
– Но не можете же вы только рассказывать другим то, что видели сами?
Я пожала плечами. Никогда не думала о таком раньше.
..До того, как мы, втроем, не добрались до Шан-ду, и вспомнили о том сне.
– Мы просто все помним. У нас очень хорошая память!
– Отражение без книг, письменности, и библиотеки... А где посмотреть, если что-то забыл? Не может же каждый всё помнить, и всё обо всём зна…
Где-то глубоко-глубоко внизу, в самой толще земли, нарастал гул. Вибрация добралась до моих стоп, мелкая, но достаточно ощутимая, чтобы еще раз напомнить о предзнаменованиях.
– У Вии-шну сегодня такой чуткий сон! – завороженно сказала Нита почти что у меня над ухом, когда внезапно замолкший Ай-Наа вдруг вновь озарился яркой вспышкой. Ярчайшая, она длилась полвдоха, но все это время я ощущала на себе пристальный взгляд Бога.
А затем все исчезло. И гул, и взгляд, и та, кого послал мне Ай-Наа, и кто, как я надеялась, хоть как-то мог мне помочь.
– Нита! Смотри, что ты наделала! – набросился на сестренку Сур, только я хотела спросить ее, как она тут оказалась. – Теперь Ай-Наа ни слова больше не скажет Индре! Что же нам теперь делать?!
– Это все из-за меня? – у девочки начали подрагивать губы. – Из-за того, что я сюда зашла вместе с Индрой?
– А из-за чего еще?!
– Сур, – опомнилась я, – мы все сейчас не знаем, что происходит.
– Вот именно! – ткнула пальчиком Нита, сложив другую пару рук на груди. – Ты и сам сейчас сюда зашел, и ничего не случилось!
Кроме того, что слышимость вернулась к обычной громкости, простиравшейся и за стенами Неназванного Чанди.
Сур огляделся: светлячки, попрятавшиеся было от нарастающей вибрации, уже снова выбрались из своих укрытий, и сияли вовсю, будто ничего и не было.
– Я сюда зашел, когда Ай-Наа уже замолчал, – тихо огрызнулся Сур.
– Но зато мы теперь знаем, где еще можно что-то разузнать! – хитро улыбнулась Нита.
– Где?
Это мы спросили у девочки уже оба, хором, но, кажется, я уже знала ответ.
– Там, где хранятся все знания! Или, вы думаете, Ай-Наа отключился просто так, когда речь зашла про это? Он же уже сказал все, что нам нужно было знать!
На обратной дороге я думала над словами Ниты. Уставший Сур еле ковылял, неся на спине сестренку, а девочка и вовсе сладко спала, устроившись в гнезде из двух пар рук брата. Все знания мы получаем на инициации, все, что нам пригодится из знаний об Авишкаре. Дальнейшие обучения – уже касаются навыков тела, либо же совершенствуют наш дух. И то, и другое, передается от учителя – к ученику. На память мы не жалуемся, и запомнить, знать, что вот тут, через три такта, нужно отвести руку влево – это одно. Но вот понять, как именно это нужно сделать – покажет только учитель.
Но что, если нам рассказывали далеко не все? И должны же быть тогда и другие источники знаний? То, что это не Ай-Наа – стало сейчас ясно. Ай-Наа – это только способ связи. Но где тогда должны храниться знания обо всем?! Сегодня было слишком долгое приключение! Как будто время на ночь и не остановилось, а все так же и было со мной и детьми.
Оторопело я все еще пялилась на грань. Но она оставалась нема. Раньше такого не было – стоило взглянуть в Явь, и, почти тут же, я видела мир Инги. А теперь еще – и Индры. Наа и Мар о таком знают? Никто из них даже не упоминал, что можно связываться с более чем одним отражением. Кажется, говорил как раз о противоположном, один человек – одна связь. И, тем более, не упоминал, что связь эта может быть – двусторонняя.
А, может быть, так – как раз, как и надо? Никто же не обсуждает то, что он видит, и как он это видит. Я все же должна попытаться расспросить Марика! Где он?
Однако...
Только сейчас обратила внимание, что за окном уже начало темнеть, а его так и не было.
Сколько нужно времени, чтобы всем, так же, как и в тот раз, с Янном, забыть человека? Может быть, весь Город уже так же стер из памяти меня?
Но, почему-то, это меня уже не тревожило. По крайней мере, не в той степени, в какой должно было бы. Я направилась в мастерскую. У меня возникла одна мысль.
Мастерская располагалась через три квартала. На широких, и без того не многолюдных, улицах жилой части Эо было совсем пусто. Неужели все всё ещё на празднике? Что-то неприятно кольнуло. Ну и пусть. Пока голова была занята другой целью, стоило позволить рукам воплотить ее в жизнь.
Я занялась проработкой формы. Это еще пока только зарисовка, эскиз. Полный глиф будет довольно масштабным. Мне еще раз привиделось то панно, что я несколько лет назад заметила на станции, а, вместе с ним, вернулись и прежние мысли, посетившие меня после того, как грань показала мне еще один свой бок, и от которых я так рьяно отмахнулась.
Я была совершенно растеряна. Казалось бы, сама возможность говорить с кем-то из другого отражения должна воодушевлять, завораживать, но идея оказалась более чарующей, чем ее реализация. Я вздохнула. Передо мной была все та же мастерская. Пара столов, инструменты, формы. Дверь. За ней все так же простирался Эо – но лишь до тех пор, пока не начиналась стена тумана. Этим все и ограничивалось.
Иногда мне думалось, что Явь – это просто приманка. И она нужна, только чтобы продолжать держать нас здесь.
Прототип был уже почти готов. Мне нравилось то, что получалось. Я почти еще никогда не работала с таким вдохновением и тщательностью. И это чувствовалось. Во множестве совсем небольших штрихов, мелких деталей – была жизнь. Когда анаглиф появится на фасаде библиотеки, он будет притягивать взгляды всех жителей, без исключения. И каждому найдется, что там рассмотреть. Повлиял ли на меня до такой степени разговор с Индрой, что это отразилось на моей работе?
Была уже ранняя ночь, когда я вышла. На столе осталось лежать несколько заготовок. На небольшой полке, чуть выше, я поставила осколок мозаики той станции метро. Его я обнаружила во время одного из забегов с Янном. Работы оставалось еще много, но она всегда давалась легче, когда я четко представляла себе конечную цель. В голове уже был выстроен план, но теперь хотелось проветрится. Конечно, моросил небольшой дождик. Водяная пыль, которая никак не прибивала пыль на дороге. Меня никак не отпускала одна деталь, которую я смогла увидеть в мире Индры: то место, где она была. Что это? Сад? Храм? Святилище? Оно было не то, что старым, а очень древним. Но ветхим оно не выглядело. Как это вообще возможно? В мире Эо слово "древний" – почти что ругательство.
Я часто сравнивала Дивный, где жила Инга-Аддис, с Эо. Не могла не сравнить – они будто бы и были отражениями друг друга. Как были отражениями и мы – Ина, Инга, теперь еще и Индра. Исковерканными, преломленными, забравшими свою долю спектра. Дивный выглядел так, как мог бы выглядеть Эо. Мне снова вспомнилась та птица, и ее ребрышки, торчащие из уже ничего не значащей плоти.
Но мир Индры был иным. Тогда, в отражении, я этого не поняла, но сейчас до меня дошла та очевидная разница: в мире Индры не было следов разложения. Там камни спокойно спали, в то время как тут они были мертвы.
– Эо, ты – призрак, – то ли спросила, то ли сказала я в темноту. Сегодня как-то особенно темно.
За всеми своими размышлениями я совсем забыла, почему я убежала ото всех. По коже неприятной волной прошлась стая мурашек. Неужели меня уже забыли? А Мар? Он даже не пришел – хотя бы для того, чтобы сказать мне выметаться прочь отсюда.
Жаль, я совсем не расспросила Янна. Увлеченная самим чувством того, насколько наполненным и ясным можно себя ощущать, просто находясь рядом с другим человеком, я много о чем его не расспросила. Может быть, изгнание так и начинается? Ты идешь по улице – а тебя уже никто и не видит. Не то, что не узнает – а именно не видит, будто тебя и нет вовсе? И ты, постепенно, и сам начинаешь в это верить – что тебя нет. И только потом уже уходишь, и живешь в центре высоток. Потому что какая разница, где тебе жить, и насколько это может быть опасно, если тебя – нет.
..И все же было особенно тихо. Тихо и темно. Неужели все еще на празднике? За всё то время, пока я шла от мастерской, да и до нее тоже, мне не попалось ни одного человека. Уже у самого дома, почти переступив порог, я резко развернулась и быстрым шагом, пока не передумала, пошла к форуму.
Чем дальше я шла, тем менее ровным становился мой шаг. По пути так никто и не встретился. В конце концов я остановилась. До форума оставалось еще совсем немного, но уже издали было видно, что громада его купола, так же, как и весь окружающий мир, погружен в темноту. Двери легко поддались под моей рукой. Я не стала заходить, лишь переступила порог.
– Эй! – негромко крикнула я. Но голос, не встречая по пути никаких препятствий, разнесся по огромному залу, и тут же вернулся ко мне. В форуме тоже было пусто.
Куда все могли исчезнуть? Я попробовала активировать Голос, но услышала лишь только короткие сигналы. Пустота.
Где-то далеко, в самом центре, раздался низкий, прерывистый грохот одной из разрушающихся высоток. Мне он напомнил грубый смех.
– Нет, это ты – призрак! – смеялся Эо.
Явь оставалась незыблема. Почти что зеркальное стекло. И не побоялась же я, так просто, взять ее с собой после того, как столько лет ее прятала! В голову заползла гадкая мысль, что, вызвав Индру, напрямую общаясь с жителем другого отражения, я ее ...сломала. Не просто же так прервалась связь? А еще на улицах было совсем пусто, продолжала шептать мысль, может быть, ты сломала не только свою грянь, а и весь Эо?
Нет, нет, это невозможно! Дело должно быть в чем-то другом! Мы не можем все остаться на этом клочке земли, окруженном туманом, и не иметь возможности отсюда выбраться хотя бы через эту лазейку! Я снова посмотрела на Явь. Она по-прежнему только отражала меня. И тогда, чего я никогда раньше не делала, я позвала:
– Инга!
– Куда мы направляемся? – Мэрлин то и дело бросал долгий, изучающий взгляд на Ингу.
– Гостиница, аэропорт, к черту на куличики, не знаю! – зло огрызнулась она.
– То есть все, чего ты достигла – ты так просто бросишь?
– Привет, Индра! – говорю ей. – Я... – тут я запнулась. Может, лучше подойдет то имя, которое мне дал человек, в другом мире и исчезнувший? – Называй меня Инь.
Синяя на мгновение опешила, а потом вытаращила глаза и раскрыла рот – его даже пришлось прикрыть одной из рук, разрушив сплетение пальцев. Она снова склонилась. Может быть, в их культуре больше принято показывать... кхм... спину, а не лицо?
Это было и отражение, и не-отражение. Колючка распалась на искры, которые тут же взвились вверх, как от пламени костра. Но не уплыли, не сбежали. Они, словно в танце, собрались в новый образ, постепенно все четче и четче вырисовывая его черты. Я словно смотрелась в молоко! Так, будто в мире Инь совсем мало красок. Светлая, почти белая, кожа, светлые же волосы (и такие короткие, даже мужчины у нас носят длиннее!), и рук – всего две! Я широко раскрыла глаза. Вии-шну, послав мне знаки, ушел на покой, но, если это и не дух Ай-Наа, то Инь, несомненно, Богиня!
Она касалась потока с той стороны, и я тоже простерла свою руку. Должно быть, я делаю непозволительное. Еще более запретное, чем пребывание в Неназванном Чанди. Ладонь покалывало, и это было даже приятно, но касалась я не изображения. Я будто касалась ее ладони, живой, и теплой.
И я узнала ее печаль, что так упрямо пряталась в ней. И то, совсем новое для меня, что одновременно дает и свободу, и решимость, и камень на душе. Инь называла это одиночеством. Нет, она не была Ай-Наа, и Богиней тоже не была. Она – из другого мира.
– Ты ожидала увидеть здесь Бога? – спрашивает она. Сможет ли светлая дать мне ответы на то, что меня так тревожит?
Хотя, если Вии-шну устроил нашу встречу, то, может быть – все и не зря? И она тоже может мне помочь, даже если и не знает об этом? Поможет понять, как все исправить?
– Я хотела с ним говорить. Боги иногда говорят с нами, хотя и не живут среди нас.
– Вам Боги тоже чем-то не угодили?
Я застыла, не зная, что сказать. Инь так легко бросила такие слова в адрес всевышних! Вии-шну, ты испытываешь мой дух, посылая отступников в ответ на мои мольбы? Я шла к Шан-ду тогда, когда время остановилось, я взяла с собой детей – обернулась, и Нита, и Сур, разинув рты, смотрели на нас – так велико было мое желание узнать, что еще можно сделать, успеть! Но вот, Ай-Наа явил мне Инь, и я не могла произнести того, что так теснилось уже почти на языке.
А еще... Еще я так и не сумела облечь в слова то, немыслимое. Что я не могла поверить знакам Вии-шну.
– Я... Я не поняла тех знаков, которые явил мне Бог.
Я все еще не знала, улавливает ли смысл сказанного Инь, но, хотя ее глаза осматривали все, что было вокруг меня, казалось, она слушала.
– И пришла переспросить?
– Они очень напугали нас всех. Всех, кто был там, и видел мой танец, каами-нартанам. Я не смогла заснуть, и, чтобы развеять сомнения, ночью я пробралась сюда. Обычно сюда нет хода, – призналась я.
Инь развеселилась.
– Так ты тоже смотришь в грань втихаря? – тут она как-то по-другому на меня взглянула. – Да, а тут – не Бог, а я... Будто нарочно! ...И что же за знаки?
Наверное, во время церемонии это выглядело совсем не так. Но я не смогла показать явленные мне хасты, будто бы у меня вместо рук - засохшие ветки, и движения, пусть и немногочисленные, сложились в итоге в небольшой танец. Судя по лицу Инь, она ждала развития сюжета.
– Это все… – остановившись, сказала ей я.
– Все? – она опомнилась, и протянула немного разочарованно. – Это очень красиво!
– Продолжение я и сама хотела бы знать. И... понять, что значило и это...
– И никто не смог тебе помочь?
Я покачала головой.
– Похоже, что поговорить с кем-то по душам – это проблема не только в Эо… – неуместно хмыкает она, а я вспоминаю одну из явленных мне хаст – “страх”. Но тут же Инь, будто случайно выдав то, что и не хотела, поспешно меня спрашивает. – Но, если ты чего-то не знаешь, то можно же поискать в книге? – И этим окончательно она ставит меня в тупик.
– У вас нет книг? Совсем? – теперь озадачена Инь. – Может быть, тогда – свитки? Вы же записываете где-то то, что знаете, чтобы и другие могли это прочитать? – допытывается она. И дополняет, вспомнив что-то. – Или вы уже и на утраченные у нас технологии перешли?
– Зап… Что??
– Ставите символы, соответствующие звуками или словам, переносите слова на бумагу или… У вас что, письменности вовсе нет?!
– Зачем что-то делась со словами? Словам достаточно того, что ими думают и говорят, - все еще не понимаю я.
– Не могу себе такого и представить… А рисунков – тоже нет? Рисуете же вы на чем-то?
– Да, – тут откликнулась я, – на камне, коже... Ткань раскрашиваем, – и показала ей край своего шаа-ри.
– Этот рисунок что-то значит?
– Все в этом мире что-то значит, – уже начала ворчать я, – и как можно этого не знать?
– Но не можете же вы только рассказывать другим то, что видели сами?
Я пожала плечами. Никогда не думала о таком раньше.
..До того, как мы, втроем, не добрались до Шан-ду, и вспомнили о том сне.
– Мы просто все помним. У нас очень хорошая память!
– Отражение без книг, письменности, и библиотеки... А где посмотреть, если что-то забыл? Не может же каждый всё помнить, и всё обо всём зна…
Где-то глубоко-глубоко внизу, в самой толще земли, нарастал гул. Вибрация добралась до моих стоп, мелкая, но достаточно ощутимая, чтобы еще раз напомнить о предзнаменованиях.
– У Вии-шну сегодня такой чуткий сон! – завороженно сказала Нита почти что у меня над ухом, когда внезапно замолкший Ай-Наа вдруг вновь озарился яркой вспышкой. Ярчайшая, она длилась полвдоха, но все это время я ощущала на себе пристальный взгляд Бога.
А затем все исчезло. И гул, и взгляд, и та, кого послал мне Ай-Наа, и кто, как я надеялась, хоть как-то мог мне помочь.
– Нита! Смотри, что ты наделала! – набросился на сестренку Сур, только я хотела спросить ее, как она тут оказалась. – Теперь Ай-Наа ни слова больше не скажет Индре! Что же нам теперь делать?!
– Это все из-за меня? – у девочки начали подрагивать губы. – Из-за того, что я сюда зашла вместе с Индрой?
– А из-за чего еще?!
– Сур, – опомнилась я, – мы все сейчас не знаем, что происходит.
– Вот именно! – ткнула пальчиком Нита, сложив другую пару рук на груди. – Ты и сам сейчас сюда зашел, и ничего не случилось!
Кроме того, что слышимость вернулась к обычной громкости, простиравшейся и за стенами Неназванного Чанди.
Сур огляделся: светлячки, попрятавшиеся было от нарастающей вибрации, уже снова выбрались из своих укрытий, и сияли вовсю, будто ничего и не было.
– Я сюда зашел, когда Ай-Наа уже замолчал, – тихо огрызнулся Сур.
– Но зато мы теперь знаем, где еще можно что-то разузнать! – хитро улыбнулась Нита.
– Где?
Это мы спросили у девочки уже оба, хором, но, кажется, я уже знала ответ.
– Там, где хранятся все знания! Или, вы думаете, Ай-Наа отключился просто так, когда речь зашла про это? Он же уже сказал все, что нам нужно было знать!
На обратной дороге я думала над словами Ниты. Уставший Сур еле ковылял, неся на спине сестренку, а девочка и вовсе сладко спала, устроившись в гнезде из двух пар рук брата. Все знания мы получаем на инициации, все, что нам пригодится из знаний об Авишкаре. Дальнейшие обучения – уже касаются навыков тела, либо же совершенствуют наш дух. И то, и другое, передается от учителя – к ученику. На память мы не жалуемся, и запомнить, знать, что вот тут, через три такта, нужно отвести руку влево – это одно. Но вот понять, как именно это нужно сделать – покажет только учитель.
Но что, если нам рассказывали далеко не все? И должны же быть тогда и другие источники знаний? То, что это не Ай-Наа – стало сейчас ясно. Ай-Наа – это только способ связи. Но где тогда должны храниться знания обо всем?! Сегодня было слишком долгое приключение! Как будто время на ночь и не остановилось, а все так же и было со мной и детьми.
Оторопело я все еще пялилась на грань. Но она оставалась нема. Раньше такого не было – стоило взглянуть в Явь, и, почти тут же, я видела мир Инги. А теперь еще – и Индры. Наа и Мар о таком знают? Никто из них даже не упоминал, что можно связываться с более чем одним отражением. Кажется, говорил как раз о противоположном, один человек – одна связь. И, тем более, не упоминал, что связь эта может быть – двусторонняя.
А, может быть, так – как раз, как и надо? Никто же не обсуждает то, что он видит, и как он это видит. Я все же должна попытаться расспросить Марика! Где он?
Однако...
Только сейчас обратила внимание, что за окном уже начало темнеть, а его так и не было.
Сколько нужно времени, чтобы всем, так же, как и в тот раз, с Янном, забыть человека? Может быть, весь Город уже так же стер из памяти меня?
Но, почему-то, это меня уже не тревожило. По крайней мере, не в той степени, в какой должно было бы. Я направилась в мастерскую. У меня возникла одна мысль.
Мастерская располагалась через три квартала. На широких, и без того не многолюдных, улицах жилой части Эо было совсем пусто. Неужели все всё ещё на празднике? Что-то неприятно кольнуло. Ну и пусть. Пока голова была занята другой целью, стоило позволить рукам воплотить ее в жизнь.
Я занялась проработкой формы. Это еще пока только зарисовка, эскиз. Полный глиф будет довольно масштабным. Мне еще раз привиделось то панно, что я несколько лет назад заметила на станции, а, вместе с ним, вернулись и прежние мысли, посетившие меня после того, как грань показала мне еще один свой бок, и от которых я так рьяно отмахнулась.
Я была совершенно растеряна. Казалось бы, сама возможность говорить с кем-то из другого отражения должна воодушевлять, завораживать, но идея оказалась более чарующей, чем ее реализация. Я вздохнула. Передо мной была все та же мастерская. Пара столов, инструменты, формы. Дверь. За ней все так же простирался Эо – но лишь до тех пор, пока не начиналась стена тумана. Этим все и ограничивалось.
Иногда мне думалось, что Явь – это просто приманка. И она нужна, только чтобы продолжать держать нас здесь.
Прототип был уже почти готов. Мне нравилось то, что получалось. Я почти еще никогда не работала с таким вдохновением и тщательностью. И это чувствовалось. Во множестве совсем небольших штрихов, мелких деталей – была жизнь. Когда анаглиф появится на фасаде библиотеки, он будет притягивать взгляды всех жителей, без исключения. И каждому найдется, что там рассмотреть. Повлиял ли на меня до такой степени разговор с Индрой, что это отразилось на моей работе?
Была уже ранняя ночь, когда я вышла. На столе осталось лежать несколько заготовок. На небольшой полке, чуть выше, я поставила осколок мозаики той станции метро. Его я обнаружила во время одного из забегов с Янном. Работы оставалось еще много, но она всегда давалась легче, когда я четко представляла себе конечную цель. В голове уже был выстроен план, но теперь хотелось проветрится. Конечно, моросил небольшой дождик. Водяная пыль, которая никак не прибивала пыль на дороге. Меня никак не отпускала одна деталь, которую я смогла увидеть в мире Индры: то место, где она была. Что это? Сад? Храм? Святилище? Оно было не то, что старым, а очень древним. Но ветхим оно не выглядело. Как это вообще возможно? В мире Эо слово "древний" – почти что ругательство.
Я часто сравнивала Дивный, где жила Инга-Аддис, с Эо. Не могла не сравнить – они будто бы и были отражениями друг друга. Как были отражениями и мы – Ина, Инга, теперь еще и Индра. Исковерканными, преломленными, забравшими свою долю спектра. Дивный выглядел так, как мог бы выглядеть Эо. Мне снова вспомнилась та птица, и ее ребрышки, торчащие из уже ничего не значащей плоти.
Но мир Индры был иным. Тогда, в отражении, я этого не поняла, но сейчас до меня дошла та очевидная разница: в мире Индры не было следов разложения. Там камни спокойно спали, в то время как тут они были мертвы.
– Эо, ты – призрак, – то ли спросила, то ли сказала я в темноту. Сегодня как-то особенно темно.
За всеми своими размышлениями я совсем забыла, почему я убежала ото всех. По коже неприятной волной прошлась стая мурашек. Неужели меня уже забыли? А Мар? Он даже не пришел – хотя бы для того, чтобы сказать мне выметаться прочь отсюда.
Жаль, я совсем не расспросила Янна. Увлеченная самим чувством того, насколько наполненным и ясным можно себя ощущать, просто находясь рядом с другим человеком, я много о чем его не расспросила. Может быть, изгнание так и начинается? Ты идешь по улице – а тебя уже никто и не видит. Не то, что не узнает – а именно не видит, будто тебя и нет вовсе? И ты, постепенно, и сам начинаешь в это верить – что тебя нет. И только потом уже уходишь, и живешь в центре высоток. Потому что какая разница, где тебе жить, и насколько это может быть опасно, если тебя – нет.
..И все же было особенно тихо. Тихо и темно. Неужели все еще на празднике? За всё то время, пока я шла от мастерской, да и до нее тоже, мне не попалось ни одного человека. Уже у самого дома, почти переступив порог, я резко развернулась и быстрым шагом, пока не передумала, пошла к форуму.
Чем дальше я шла, тем менее ровным становился мой шаг. По пути так никто и не встретился. В конце концов я остановилась. До форума оставалось еще совсем немного, но уже издали было видно, что громада его купола, так же, как и весь окружающий мир, погружен в темноту. Двери легко поддались под моей рукой. Я не стала заходить, лишь переступила порог.
– Эй! – негромко крикнула я. Но голос, не встречая по пути никаких препятствий, разнесся по огромному залу, и тут же вернулся ко мне. В форуме тоже было пусто.
Куда все могли исчезнуть? Я попробовала активировать Голос, но услышала лишь только короткие сигналы. Пустота.
Где-то далеко, в самом центре, раздался низкий, прерывистый грохот одной из разрушающихся высоток. Мне он напомнил грубый смех.
– Нет, это ты – призрак! – смеялся Эо.
Явь оставалась незыблема. Почти что зеркальное стекло. И не побоялась же я, так просто, взять ее с собой после того, как столько лет ее прятала! В голову заползла гадкая мысль, что, вызвав Индру, напрямую общаясь с жителем другого отражения, я ее ...сломала. Не просто же так прервалась связь? А еще на улицах было совсем пусто, продолжала шептать мысль, может быть, ты сломала не только свою грянь, а и весь Эо?
Нет, нет, это невозможно! Дело должно быть в чем-то другом! Мы не можем все остаться на этом клочке земли, окруженном туманом, и не иметь возможности отсюда выбраться хотя бы через эту лазейку! Я снова посмотрела на Явь. Она по-прежнему только отражала меня. И тогда, чего я никогда раньше не делала, я позвала:
– Инга!
Глава 10. …пробуя довериться.
– Куда мы направляемся? – Мэрлин то и дело бросал долгий, изучающий взгляд на Ингу.
– Гостиница, аэропорт, к черту на куличики, не знаю! – зло огрызнулась она.
– То есть все, чего ты достигла – ты так просто бросишь?
