– Индра, что у вас там происходит? – еле шепчу я.
А она только мотает головой. Ее кожа фиолетового оттенка – будто она больна. Будто болен весь ее мир.
– Я не верю! – наконец она открывает рот, и произносит то, что, казалось, сама не ждала от себя услышать. – Я не верю, что это конец! Как могли Боги дать нам еще и другие знаки, и не следовать им? Как они вообще могут позволить разрушить наш дом?! Это ошибка! Инь! Ошибка! Помоги!
Я оторопела. Во мне боролись тщетность всех усилий, направленных на восстановление Города, и желание хоть где-то подобное предотвратить.
– Но… чем? Чем я могу вам помочь?
– Должно же быть что-то! Почему я вижу в Ай-Наа – тебя?!
– Ты – это мое отражение в своем мире. Также как и я – отражение тебя в своем, – бездумно и тихо высказываю ей свою догадку, пока мысль тщетно мечется в поисках пути. А многорукая на мгновение испуганно поворачивается, и за ее спиной, в огненном небе, становится ясно видна жуткая комета.
– То есть, все дело в том, что зову тебя я? Все дело – в нас?
– Всегда все дело в людях... – вскользь роняет подслушивающий Алька. Чтобы не пропустить ни слова, он сжимал мою руку выше локтя. Глаза Индры расширились. В это же мгновение его голос заглушают раздавшиеся из грани вскрики, кожа Индры приобретает еще более красноватый оттенок, а Явь, странно звякнув, умолкает.
– Индра! – снова зову я. – Индра! – но тщетно. Тишина. Конец. Я вскочила на ноги. Если бы я могла это предотвратить! Укрыть, увести, подсказать путь!.. Если бы у меня в руках был ключ от разрушения этого мира! Хотя бы этого!
Но ведь...
Как же это легко – давать советы другим! Тлен и морось! Почему такой же совет самой себе дать не можешь?!
– Алька, вставай, я знаю, где нужно искать! Кроме того, мы и так туда собирались.
– Что, что случилось?
Между моих пальцев струится песок. Водопад иссяк, и это все, что осталось от осколка. Цветок тоже поник. Их уже не подпитывал Ай-Наа. Нита дергала меня за одну из рук. Я молчала. Что я ожидала услышать? Что я надеялась услышать от Инь?
– Все дело в людях, – повторил Сур последнюю фразу, которая до нас донеслась.
– Все дело в лю... – безотчетно повторяю я. И словно просыпаюсь.
Да какая же я неблагодарная! Мне всегда были открыты все двери! Конечно, все дело в людях! В Авишкаре только люди помнят все! Не об этом ли мне с самого начала и твердила Инь? И знать все – тоже должен кто-то из нас! Все знания – в чьей-то памяти! Конечно!
Но кто это может быть?
Я оглянулась. Мы были на Храмовой горе, куда все стремились в каждый из своих дней. А то, что и когда будет тут происходить, его рааста, дела, обязанности и расписания, задавал маалик. Конечно! Дин Пратидин! Вот, вот кто мне нужен! Вот кто должен рассказать мне все, что значили знаки, увиденные мной во время каами-нартанам, и то, как можно еще предотвратить бедствие!
Маалик. Но как я могу увидеть его? Те же рааста он никогда не раздает лично, и его самого уже очень давно никто и не видел – настолько он занят всеми потребностями поселения и Храмовой Горы! Да и сейчас – сейчас, когда нам всем грозит такая, кажущаяся неминуемой, катастрофа – как он может снизойти до простой дэ-ва дааши?
Зеленый весьма неплохо провел эту ночь на камнях. Точнее – на раскинутой на них для просушки нашей одежде. Правда, очень удобно! И ему мягко, и одежде он – как печка.
– Фуу! Инка! Посмотри только!
Очень сильно линяющая печка. Алька держал в руках пару своих рубашек. Обе они были словно подернуты дымкой из высушенной тины. Сильно, должно быть, Лён ворочался, чтобы столько шерсти на нашей одежде оставить! Все это было очень некстати. Я отцепила от штанов зеленый клочок. От корня отходила основа, которая чуть выше начинала ветвиться по всей своей длине.
– У него же шерсть, как перо! Вот почему он такой пушистый! Ладно, мы не можем сейчас терять время! Нам нужно идти!
– Ну можешь оставить тогда себе это счастье, для теплоты!
– Натуральная шерсть, между прочим! Лё-он, ты где? – я уже изрядно нервничала.
Но с одеждой все же пришлось повозиться. К этому моменту вернулся и сам Зеленый, при первых наших возмущенных возгласах благоразумно скрывшийся в воде. Заискивающий взгляд и свежие мерсенарии к нему прилагались.
– Ладно, прощен! – Алька уже трепал его за мокрым ухом. – Ща, Инка, я тоже окунусь! Я быстро!
– Нам, вообще-то выбираться отсюда надо! – уже хотела возмутиться я. Но, глядя на себя, всю в шерсти Зеленого и следах от быстро сжеванных моллюсков, пошла в воду за Алькой следом.
Одежда все же кололась. Подходя к воротам, мы то и дело чесались, уже даже без оглядки на приличия. Без оглядки на них же огрызались на звереныша, который почему-то предпочитал бежать чуть поодаль. Впрочем, после ночи, проведенной в том виде, вспомнить бы вообще, что это такое!
– Ну и где ворота? – вскоре спрашивает меня Алька, глядя на стену из камней.
– Тут, – машу рукой. – Только они с другой стороны стены, – поясняю я в ответ на его недоуменный взгляд.
– Ну и как мы должны через них выбраться? То есть мы спешим спасать мир, а у тебя опять твои игры, да?
– Хотелось бы…, – проговариваю вполголоса я. Я закидываю рюкзак себе на плечи, выискиваю глазами по особым приметам несколько камней, и начинаю взбираться.
– О, нет! Опять лезть! А там, дай угадаю, опять прыгать?
– Из-звини, не могу пожать сейчас п-плечами, – едва выговариваю я от натуги. Выше середины пути есть место, где можно зацепиться с чуть большим комфортом, и поворачиваю голову к Альке, вниз. – Смотри, на стене есть несколько камней, на которые можно опереться. Они мало выделяются на общем фоне, но их опорная поверхность немного темней, и не так сильно отражает свет, как отполированные и более скользкие другие. ...Видишь?
– Да, конечно, что уж тут! Если и не разгляжу – у меня просто есть еще один шанс распахать нос – я же это так люблю!
– Поменьше огрызайся!
Алька с прищуром начал рассматривать стену, и потянулся было, чтобы опробовать свои силы.
– Погоди! Есть еще одно.
– Что, и тут – скрытые условия?
– Да какие ж они скрытые? Вон, бегают... – и я кивнула в другую сторону. – Не забывай, что мы тут не одни.
– И как же ты его собралась переправлять через эту высоченную стену? В рюкзак он не влезет, а руки для опоры нужны.
– Зеленый переправится сам.
В этом я, если уж честно, сильно сомневалась, но понадеялась и на срочность наших планов, и на сообразительность зверька.
– По нам, что ли?
– Ага, угадал! Давай, лезь! Я пока останусь на месте, и, когда твои руки будут доставать до моих ног, я Зеленого позову. Надеюсь, он сможет допрыгнуть до тебя, и вскарабкаться наверх, цепляясь за нашу одежду.
– Потрясающая вера в окружающих!
– Я еще надеюсь, что окружающие не будут сильно орать, если, или, точнее, когда, Лён цапанет их своими когтищами.
– Себе это напомни тоже, ага?
Судя по тону Альки, он уже пытался лезть. Я глянула вниз еще раз – и точно: паренек висел на руках, ища ногой более надежную опору. Но попытка была неудачной.
– Инка, и как ты… т-только… их нах-ходишь? Они ж в-с-се… скользкие!
Руки-ноги у меня уже уставали. Я довольно долго находилась в одном положении, и сильно хотела добраться, наконец, до верха.
– Ботинки сними! Босиком в первый раз может быть проще.
Снизу снова раздалось кряхтение, и Алька в этот раз начал подбираться ближе ко мне, но, в какой-то момент все же снова сорвался. После звука падения раздалось нечто настолько многосоставное, что на это даже прибежал, судя по шуршанию гальки, и Зеленый.
– Эй! Ты как там? Алька!?
– Я тебе позже покажу! И даже не только покажу, но и заставлю смотреть! ...И, раз уж ты там столько времени висишь, вопрос: другого выхода точно нет?
На этот раз ругаться хотелось мне.
– Ну а как ты думаешь, а? Есть конечно! Сверни по туннелю еще пару раз, спустись вниз на несколько уровней, проберись через производство, не забудь про гермодвери, ну и, практически уже на месте, полпути еще только осталось, а вскоре, вот тут, за стеной, у ворот, и будешь! Ключи и карта у меня в кармане лежат. Доберешься?
– А вот и доберусь! – уже зло шипел Алька. – Зеленый! Будь рядом, чтобы тебе не орать!
И полез.
Злость, видать, неплохой мотиватор. Не она ли мной руководила тогда, в той старой гонке по развалинам Зеркального небоскреба? Вскоре, на одной из своих лодыжек я почувствовала Алькину руку.
– Да ты прямо… д-дрожишь! От радости, наверное?
Ну что у него за мерзкий язык?!
– Зеленый! – кричу я, и чуть позже мне вторит Алька. – Иди сюда! Зеленый! Как думаешь, он поймет?
– Ай! – вместо ответа выдал Алька, которому зверек в этот момент вцепился в ногу. – Эй, ты! Осторожнее! Я же и соскользнуть могу! Ай! Ай-ай!! Ну и ко... Тьху! Инка, не открывай рот, он его как ступеньку использует! Тьху, полный рот этой пернатой шерсти, и руки заняты! Будто рубашек не хватало!
В последнее я уже не вслушивалась, потому что Лён лез по мне. Штанину, вместе с бедром, он мне исполосовал, но я боялась вскрикнуть, чтобы не спугнуть его на этой высоте. В последний момент шестилапый забрался мне на плечи.
– Зеленый, тебе придется прыгать! Видишь, вон туда! – я с усилием отогнула указательный палец от камня, за который держалась, и направила его вверх, надеясь, что зверюга, вес которой мне сейчас тоже приходилось держать в дополнение к рюкзаку, меня поймет, и что я не даром пренебрегла советом Альки, и открыла свой рот для доступа шерсти. Зеленый с моих плеч начал перебираться мне на голову. Четыре из его лап уже довольно уверенно топтались мне по макушке, тогда как третья пара готовилась к разбегу.
– Ну же! Я не могу тут больше висеть!
На мгновение Зеленый замер, а потом, выпустив в последний момент ранее спрятанные когти, с силой оттолкнулся, и в два прыжка оказался на верху стены. От его маневра я едва не потеряла равновесие, и еле успела схватиться занемевшими пальцами за другой выступ. Еще раз оценив свои силы, я выдохнула, и продолжила путь. Вскоре я тоже оказалась наверху.
– Алька! Ты доберешься? – крикнула я вниз, с удовольствием разминая затекшие руки и ноги.
– А у меня есть выбор? Или у тебя – веревка?
Алька лез следом, и сейчас был уже на том самом месте, где, в его ожидании, висела я. С одобрением я заметила, что он запомнил, куда я ставила ноги, и использовал те же опоры, чтобы не искать новых.
– С веревкой это было бы не так интере...
Все это время мне что-то то и дело заливало глаз. Я смахивала это, не глядя, надеясь быстрее добраться уже до библиотеки. Над верхним краем стены показалась голова Альки и его, почему-то круглые, глаза.
– Инка! Ты ж вся в крови!
И тут показался его нос, из которого тоже хлестало.
Я прикоснулась ко лбу. На руке остался свежий красный след, поверх, уже размазанных, прежних. Зеленый, во время своего прыжка, меня неплохо так зацепил. Царапина на бедре и то была не настолько глубокой. Я зажала рану пальцами, а сама полезла в карман. Алька со своим красивым кровяным водопадом устроился напротив.
– Откинь голову чуть назад! ...Вот, держи! – у меня оставался мокрый платок. – Приложи его к носу. Хоть немного холода должно бы помочь.
– А с тобой-то что делать? Тоже посидеть с откинутой головой, и кровь обратно впитается в кожу?
Зеленый тыкался своим широким лбом мне в бок.
– Что, жалеешь, да? Эх...
Шестилапый забрался ко мне на колени, и начал вылизывать мне лицо.
– Ой, фу! Лён! Что ты делаешь?
– Инка, – раздался шепот Альки, – он что, кровь твою пьет?!
– Что?..
И тут звереныш добрался до раны, оставленной его когтем, лизнул... И мне стало легче.
Кто ж знал, что шестилапый – не только еду добывать умеет, но и раны лечить? С носом Альки, правда, такой фокус не прошел. Поверхностные раны затянулись, но вот синяк все же давал о себе знать.
– Какое полезное животное! – Алька отплевывался после слюны Зеленого, и, одновременно, все же пытался пальцем засунуть ее себе в нос. Я, насколько смогла это сделать на стене, предпочла отвернуться. – Нет-нет, Инка! Смотри! Я все же привожу свои угрозы в действие!
– Я, с такой картинкой, тоже вот-вот могу кое-что в действие привести! И тебе тоже придется на это смотреть, слушать, а, чуть позже, еще и нюхать! Как там твой нос?
Алька попробовал опустить голову.
– Вроде больше не течет.
– На! – я достала из рюкзака фляжку с водой. – Лучше?
– Если не смотреть вниз – то да.
Хм. Ну и что мне с ним делать?
– С другой стороны высота меньше.
– Ты опять хочешь лезть?!
– Да можно и здесь пожить, конечно... Есть же эволюция, в конце концов! Зеленый, по всем правилам, в таких условиях должен крылья отрастить, и будет кормить нас мерсенариями, как птенцов. Есть тут, правда, один неловкий момент.
Алька, даже разомлевший, и с улыбкой кивающий вслед моим бредня... То есть фантазиям, насторожился:
– Какой?
– Через пару месяцев Лён сочтет, что мы уже достаточно выросли, и вытолкнет нас из гнезда. – Алька закашлялся, будто, и вправду, с полной серьезностью выслушивал сейчас все, что я тут наболтала. – Что, будем ждать? Или все же поторопимся?
Он глянул еще раз на другую сторону вниз.
– Нет, пожалуй, я сам.
– Ну вот и договорились. Будем прыгать!
– Стой, стой! А там, что, вообще камушков, чтобы зацепиться, нет?
– Знаешь что? Доберемся до библиотеки – поищи все, что найдешь, о безопасности! Скажи, ну кто ж сделает стену так, чтобы снаружи залезать удобно было?
– А мы не снаружи, – бормотал еще про себя Алька, – мы изнутри. Может быть, кто-то захотел бы поскорее свой рабочий день закончить?
Я свесила ноги со стены, прицелилась, и... Ай! Как же давно я этого не делала!
– Я слышал! Ты взвизгнула!
– Это я исключительно от удовольствия! Адреналин, ветер в волосах, попробуй! – но тут я все же перешла на серьезный тон. – Прыгай на мох, он смягчает падение. И ноги чуть согнутыми держи.
Зеленый уже не находил себе места, и крутился вокруг Альки, как юла. Алька схватил его, где-то между второй и третьей парами лап, свесился со стены:
– Поймаешь?
А следом прыгнул сам. На всякий случай закрыв глаза.
Мы обходили Город по дуге. Мох приятно пружинил под ногами, особенно это чувствовалось после рассыпающейся прямо под тобой гальки пляжа. Казалось бы, ни то, ни другое, не содержит в себе прочной основы. Но галька будто бы постоянно противилась, пыталась от тебя сбежать, отталкивала. Мох же подминался, но оставался там, где есть. Принимал тебя. А после, когда ты снимал с него ногу, восстанавливался. Будто тебя и не было. Галька же своим бегством хранила о тебе память. След во времени и пространстве вы с ней оставляли оба.
Улицы Эо сочетали в себе и то, и другое. Они не пугались человеческого движения, но и не хранили его. Вечная пыль. Она заносила оставленные следы, смягчала их, но все будто с запозданием. Поэтому то, что за нами следят, мы обнаружили не сразу.
– Почему ты оборачиваешься? – спросила я Альку через квартал после того, как мы свернули в Город.
– Да чувство какое-то неприятное… – он обернулся еще раз.
– А, это надежда! Думаешь, что все же остался кто-то еще?
Алька сначала кивнул, а потом помотал головой.
– Если бы тут кто-то был, он бы ведь уже себя выдал, так?
В спешке я только состроила гримасу. Мы и так уже потеряли много времени.
А она только мотает головой. Ее кожа фиолетового оттенка – будто она больна. Будто болен весь ее мир.
– Я не верю! – наконец она открывает рот, и произносит то, что, казалось, сама не ждала от себя услышать. – Я не верю, что это конец! Как могли Боги дать нам еще и другие знаки, и не следовать им? Как они вообще могут позволить разрушить наш дом?! Это ошибка! Инь! Ошибка! Помоги!
Я оторопела. Во мне боролись тщетность всех усилий, направленных на восстановление Города, и желание хоть где-то подобное предотвратить.
– Но… чем? Чем я могу вам помочь?
– Должно же быть что-то! Почему я вижу в Ай-Наа – тебя?!
– Ты – это мое отражение в своем мире. Также как и я – отражение тебя в своем, – бездумно и тихо высказываю ей свою догадку, пока мысль тщетно мечется в поисках пути. А многорукая на мгновение испуганно поворачивается, и за ее спиной, в огненном небе, становится ясно видна жуткая комета.
– То есть, все дело в том, что зову тебя я? Все дело – в нас?
– Всегда все дело в людях... – вскользь роняет подслушивающий Алька. Чтобы не пропустить ни слова, он сжимал мою руку выше локтя. Глаза Индры расширились. В это же мгновение его голос заглушают раздавшиеся из грани вскрики, кожа Индры приобретает еще более красноватый оттенок, а Явь, странно звякнув, умолкает.
– Индра! – снова зову я. – Индра! – но тщетно. Тишина. Конец. Я вскочила на ноги. Если бы я могла это предотвратить! Укрыть, увести, подсказать путь!.. Если бы у меня в руках был ключ от разрушения этого мира! Хотя бы этого!
Но ведь...
Как же это легко – давать советы другим! Тлен и морось! Почему такой же совет самой себе дать не можешь?!
– Алька, вставай, я знаю, где нужно искать! Кроме того, мы и так туда собирались.
– Что, что случилось?
Между моих пальцев струится песок. Водопад иссяк, и это все, что осталось от осколка. Цветок тоже поник. Их уже не подпитывал Ай-Наа. Нита дергала меня за одну из рук. Я молчала. Что я ожидала услышать? Что я надеялась услышать от Инь?
– Все дело в людях, – повторил Сур последнюю фразу, которая до нас донеслась.
– Все дело в лю... – безотчетно повторяю я. И словно просыпаюсь.
Да какая же я неблагодарная! Мне всегда были открыты все двери! Конечно, все дело в людях! В Авишкаре только люди помнят все! Не об этом ли мне с самого начала и твердила Инь? И знать все – тоже должен кто-то из нас! Все знания – в чьей-то памяти! Конечно!
Но кто это может быть?
Я оглянулась. Мы были на Храмовой горе, куда все стремились в каждый из своих дней. А то, что и когда будет тут происходить, его рааста, дела, обязанности и расписания, задавал маалик. Конечно! Дин Пратидин! Вот, вот кто мне нужен! Вот кто должен рассказать мне все, что значили знаки, увиденные мной во время каами-нартанам, и то, как можно еще предотвратить бедствие!
Маалик. Но как я могу увидеть его? Те же рааста он никогда не раздает лично, и его самого уже очень давно никто и не видел – настолько он занят всеми потребностями поселения и Храмовой Горы! Да и сейчас – сейчас, когда нам всем грозит такая, кажущаяся неминуемой, катастрофа – как он может снизойти до простой дэ-ва дааши?
Глава 13. …чтобы преодолеть грани.
Зеленый весьма неплохо провел эту ночь на камнях. Точнее – на раскинутой на них для просушки нашей одежде. Правда, очень удобно! И ему мягко, и одежде он – как печка.
– Фуу! Инка! Посмотри только!
Очень сильно линяющая печка. Алька держал в руках пару своих рубашек. Обе они были словно подернуты дымкой из высушенной тины. Сильно, должно быть, Лён ворочался, чтобы столько шерсти на нашей одежде оставить! Все это было очень некстати. Я отцепила от штанов зеленый клочок. От корня отходила основа, которая чуть выше начинала ветвиться по всей своей длине.
– У него же шерсть, как перо! Вот почему он такой пушистый! Ладно, мы не можем сейчас терять время! Нам нужно идти!
– Ну можешь оставить тогда себе это счастье, для теплоты!
– Натуральная шерсть, между прочим! Лё-он, ты где? – я уже изрядно нервничала.
Но с одеждой все же пришлось повозиться. К этому моменту вернулся и сам Зеленый, при первых наших возмущенных возгласах благоразумно скрывшийся в воде. Заискивающий взгляд и свежие мерсенарии к нему прилагались.
– Ладно, прощен! – Алька уже трепал его за мокрым ухом. – Ща, Инка, я тоже окунусь! Я быстро!
– Нам, вообще-то выбираться отсюда надо! – уже хотела возмутиться я. Но, глядя на себя, всю в шерсти Зеленого и следах от быстро сжеванных моллюсков, пошла в воду за Алькой следом.
Одежда все же кололась. Подходя к воротам, мы то и дело чесались, уже даже без оглядки на приличия. Без оглядки на них же огрызались на звереныша, который почему-то предпочитал бежать чуть поодаль. Впрочем, после ночи, проведенной в том виде, вспомнить бы вообще, что это такое!
– Ну и где ворота? – вскоре спрашивает меня Алька, глядя на стену из камней.
– Тут, – машу рукой. – Только они с другой стороны стены, – поясняю я в ответ на его недоуменный взгляд.
– Ну и как мы должны через них выбраться? То есть мы спешим спасать мир, а у тебя опять твои игры, да?
– Хотелось бы…, – проговариваю вполголоса я. Я закидываю рюкзак себе на плечи, выискиваю глазами по особым приметам несколько камней, и начинаю взбираться.
– О, нет! Опять лезть! А там, дай угадаю, опять прыгать?
– Из-звини, не могу пожать сейчас п-плечами, – едва выговариваю я от натуги. Выше середины пути есть место, где можно зацепиться с чуть большим комфортом, и поворачиваю голову к Альке, вниз. – Смотри, на стене есть несколько камней, на которые можно опереться. Они мало выделяются на общем фоне, но их опорная поверхность немного темней, и не так сильно отражает свет, как отполированные и более скользкие другие. ...Видишь?
– Да, конечно, что уж тут! Если и не разгляжу – у меня просто есть еще один шанс распахать нос – я же это так люблю!
– Поменьше огрызайся!
Алька с прищуром начал рассматривать стену, и потянулся было, чтобы опробовать свои силы.
– Погоди! Есть еще одно.
– Что, и тут – скрытые условия?
– Да какие ж они скрытые? Вон, бегают... – и я кивнула в другую сторону. – Не забывай, что мы тут не одни.
– И как же ты его собралась переправлять через эту высоченную стену? В рюкзак он не влезет, а руки для опоры нужны.
– Зеленый переправится сам.
В этом я, если уж честно, сильно сомневалась, но понадеялась и на срочность наших планов, и на сообразительность зверька.
– По нам, что ли?
– Ага, угадал! Давай, лезь! Я пока останусь на месте, и, когда твои руки будут доставать до моих ног, я Зеленого позову. Надеюсь, он сможет допрыгнуть до тебя, и вскарабкаться наверх, цепляясь за нашу одежду.
– Потрясающая вера в окружающих!
– Я еще надеюсь, что окружающие не будут сильно орать, если, или, точнее, когда, Лён цапанет их своими когтищами.
– Себе это напомни тоже, ага?
Судя по тону Альки, он уже пытался лезть. Я глянула вниз еще раз – и точно: паренек висел на руках, ища ногой более надежную опору. Но попытка была неудачной.
– Инка, и как ты… т-только… их нах-ходишь? Они ж в-с-се… скользкие!
Руки-ноги у меня уже уставали. Я довольно долго находилась в одном положении, и сильно хотела добраться, наконец, до верха.
– Ботинки сними! Босиком в первый раз может быть проще.
Снизу снова раздалось кряхтение, и Алька в этот раз начал подбираться ближе ко мне, но, в какой-то момент все же снова сорвался. После звука падения раздалось нечто настолько многосоставное, что на это даже прибежал, судя по шуршанию гальки, и Зеленый.
– Эй! Ты как там? Алька!?
– Я тебе позже покажу! И даже не только покажу, но и заставлю смотреть! ...И, раз уж ты там столько времени висишь, вопрос: другого выхода точно нет?
На этот раз ругаться хотелось мне.
– Ну а как ты думаешь, а? Есть конечно! Сверни по туннелю еще пару раз, спустись вниз на несколько уровней, проберись через производство, не забудь про гермодвери, ну и, практически уже на месте, полпути еще только осталось, а вскоре, вот тут, за стеной, у ворот, и будешь! Ключи и карта у меня в кармане лежат. Доберешься?
– А вот и доберусь! – уже зло шипел Алька. – Зеленый! Будь рядом, чтобы тебе не орать!
И полез.
Злость, видать, неплохой мотиватор. Не она ли мной руководила тогда, в той старой гонке по развалинам Зеркального небоскреба? Вскоре, на одной из своих лодыжек я почувствовала Алькину руку.
– Да ты прямо… д-дрожишь! От радости, наверное?
Ну что у него за мерзкий язык?!
– Зеленый! – кричу я, и чуть позже мне вторит Алька. – Иди сюда! Зеленый! Как думаешь, он поймет?
– Ай! – вместо ответа выдал Алька, которому зверек в этот момент вцепился в ногу. – Эй, ты! Осторожнее! Я же и соскользнуть могу! Ай! Ай-ай!! Ну и ко... Тьху! Инка, не открывай рот, он его как ступеньку использует! Тьху, полный рот этой пернатой шерсти, и руки заняты! Будто рубашек не хватало!
В последнее я уже не вслушивалась, потому что Лён лез по мне. Штанину, вместе с бедром, он мне исполосовал, но я боялась вскрикнуть, чтобы не спугнуть его на этой высоте. В последний момент шестилапый забрался мне на плечи.
– Зеленый, тебе придется прыгать! Видишь, вон туда! – я с усилием отогнула указательный палец от камня, за который держалась, и направила его вверх, надеясь, что зверюга, вес которой мне сейчас тоже приходилось держать в дополнение к рюкзаку, меня поймет, и что я не даром пренебрегла советом Альки, и открыла свой рот для доступа шерсти. Зеленый с моих плеч начал перебираться мне на голову. Четыре из его лап уже довольно уверенно топтались мне по макушке, тогда как третья пара готовилась к разбегу.
– Ну же! Я не могу тут больше висеть!
На мгновение Зеленый замер, а потом, выпустив в последний момент ранее спрятанные когти, с силой оттолкнулся, и в два прыжка оказался на верху стены. От его маневра я едва не потеряла равновесие, и еле успела схватиться занемевшими пальцами за другой выступ. Еще раз оценив свои силы, я выдохнула, и продолжила путь. Вскоре я тоже оказалась наверху.
– Алька! Ты доберешься? – крикнула я вниз, с удовольствием разминая затекшие руки и ноги.
– А у меня есть выбор? Или у тебя – веревка?
Алька лез следом, и сейчас был уже на том самом месте, где, в его ожидании, висела я. С одобрением я заметила, что он запомнил, куда я ставила ноги, и использовал те же опоры, чтобы не искать новых.
– С веревкой это было бы не так интере...
Все это время мне что-то то и дело заливало глаз. Я смахивала это, не глядя, надеясь быстрее добраться уже до библиотеки. Над верхним краем стены показалась голова Альки и его, почему-то круглые, глаза.
– Инка! Ты ж вся в крови!
И тут показался его нос, из которого тоже хлестало.
Я прикоснулась ко лбу. На руке остался свежий красный след, поверх, уже размазанных, прежних. Зеленый, во время своего прыжка, меня неплохо так зацепил. Царапина на бедре и то была не настолько глубокой. Я зажала рану пальцами, а сама полезла в карман. Алька со своим красивым кровяным водопадом устроился напротив.
– Откинь голову чуть назад! ...Вот, держи! – у меня оставался мокрый платок. – Приложи его к носу. Хоть немного холода должно бы помочь.
– А с тобой-то что делать? Тоже посидеть с откинутой головой, и кровь обратно впитается в кожу?
Зеленый тыкался своим широким лбом мне в бок.
– Что, жалеешь, да? Эх...
Шестилапый забрался ко мне на колени, и начал вылизывать мне лицо.
– Ой, фу! Лён! Что ты делаешь?
– Инка, – раздался шепот Альки, – он что, кровь твою пьет?!
– Что?..
И тут звереныш добрался до раны, оставленной его когтем, лизнул... И мне стало легче.
Кто ж знал, что шестилапый – не только еду добывать умеет, но и раны лечить? С носом Альки, правда, такой фокус не прошел. Поверхностные раны затянулись, но вот синяк все же давал о себе знать.
– Какое полезное животное! – Алька отплевывался после слюны Зеленого, и, одновременно, все же пытался пальцем засунуть ее себе в нос. Я, насколько смогла это сделать на стене, предпочла отвернуться. – Нет-нет, Инка! Смотри! Я все же привожу свои угрозы в действие!
– Я, с такой картинкой, тоже вот-вот могу кое-что в действие привести! И тебе тоже придется на это смотреть, слушать, а, чуть позже, еще и нюхать! Как там твой нос?
Алька попробовал опустить голову.
– Вроде больше не течет.
– На! – я достала из рюкзака фляжку с водой. – Лучше?
– Если не смотреть вниз – то да.
Хм. Ну и что мне с ним делать?
– С другой стороны высота меньше.
– Ты опять хочешь лезть?!
– Да можно и здесь пожить, конечно... Есть же эволюция, в конце концов! Зеленый, по всем правилам, в таких условиях должен крылья отрастить, и будет кормить нас мерсенариями, как птенцов. Есть тут, правда, один неловкий момент.
Алька, даже разомлевший, и с улыбкой кивающий вслед моим бредня... То есть фантазиям, насторожился:
– Какой?
– Через пару месяцев Лён сочтет, что мы уже достаточно выросли, и вытолкнет нас из гнезда. – Алька закашлялся, будто, и вправду, с полной серьезностью выслушивал сейчас все, что я тут наболтала. – Что, будем ждать? Или все же поторопимся?
Он глянул еще раз на другую сторону вниз.
– Нет, пожалуй, я сам.
– Ну вот и договорились. Будем прыгать!
– Стой, стой! А там, что, вообще камушков, чтобы зацепиться, нет?
– Знаешь что? Доберемся до библиотеки – поищи все, что найдешь, о безопасности! Скажи, ну кто ж сделает стену так, чтобы снаружи залезать удобно было?
– А мы не снаружи, – бормотал еще про себя Алька, – мы изнутри. Может быть, кто-то захотел бы поскорее свой рабочий день закончить?
Я свесила ноги со стены, прицелилась, и... Ай! Как же давно я этого не делала!
– Я слышал! Ты взвизгнула!
– Это я исключительно от удовольствия! Адреналин, ветер в волосах, попробуй! – но тут я все же перешла на серьезный тон. – Прыгай на мох, он смягчает падение. И ноги чуть согнутыми держи.
Зеленый уже не находил себе места, и крутился вокруг Альки, как юла. Алька схватил его, где-то между второй и третьей парами лап, свесился со стены:
– Поймаешь?
А следом прыгнул сам. На всякий случай закрыв глаза.
Мы обходили Город по дуге. Мох приятно пружинил под ногами, особенно это чувствовалось после рассыпающейся прямо под тобой гальки пляжа. Казалось бы, ни то, ни другое, не содержит в себе прочной основы. Но галька будто бы постоянно противилась, пыталась от тебя сбежать, отталкивала. Мох же подминался, но оставался там, где есть. Принимал тебя. А после, когда ты снимал с него ногу, восстанавливался. Будто тебя и не было. Галька же своим бегством хранила о тебе память. След во времени и пространстве вы с ней оставляли оба.
Улицы Эо сочетали в себе и то, и другое. Они не пугались человеческого движения, но и не хранили его. Вечная пыль. Она заносила оставленные следы, смягчала их, но все будто с запозданием. Поэтому то, что за нами следят, мы обнаружили не сразу.
– Почему ты оборачиваешься? – спросила я Альку через квартал после того, как мы свернули в Город.
– Да чувство какое-то неприятное… – он обернулся еще раз.
– А, это надежда! Думаешь, что все же остался кто-то еще?
Алька сначала кивнул, а потом помотал головой.
– Если бы тут кто-то был, он бы ведь уже себя выдал, так?
В спешке я только состроила гримасу. Мы и так уже потеряли много времени.
