– ...столько времени на улице! В грязи!
– Вот их она никогда не бросит! – почти беззвучно произнес Мирон.
Впрочем, среди стенаний Аддис, его слова все равно было бы сложно расслышать. Линия уже готова была заткнуть уши от таких воплей. Тыкнув в точку на карте, она попросила у Мэрлина телефон. Тот наскоро показал, как можно набрать сообщение, и Линия, с осторожностью пятясь и путаясь в сари, с мыслью все же наконец одеть свое, родное, перешла в соседнюю комнату. По-видимому, эта использовалась как мастерская. Мебели было совсем чуть, на столе и в шкафах лежали кисти и краски, а прямо посреди стоял мольберт.
Пальцы Линии зависли над клавишами. Если бы тут была Лавина, она бы точно подсказала ей, как лучше поступить. Да и сама Линия поразительно быстро находила решения, лишь бы только сестра была в этот момент рядом. Так как же лучше? Может, уже поздно? Неуместно? Может, это все же лишний риск душевных связей, даже если это и прощение? Что бы сделала на ее месте Лавина?
Лавина. С которой они – близнецы. Одинаковые. Идентичные. Линия уловила слабый отблеск своего отражения в оконном стекле. Она же и сама может управлять своей жизнью, допускать ошибки, исправлять их, или просто идти дальше, оставив все, как есть, просто потому что это она, она так решила! Неужели для того, чтобы найти, осознать себя, нужно было попасть в другой мир? В город, который не осыпается, чтобы перестать бояться разрушить и себя? Выйти за границы, взглянуть с высоты, остаться одной...?
Линия нажала несколько кнопок. Выдохнула. Чуть подняла подбородок.
На мольберте был портрет. Эту девушку Линия уже встречала на нескольких картинах в галерее, тут же модель смотрела прямо в глаза. Она была весьма необычна: несколько рук простерлись в разных жестах, синяя кожа резко контрастировала с одеждами, переливающимися насыщенным зеленым. Но в этой, совсем свежей, работе, было еще что-то, от чего Линия не могла оторвать взгляд. Сзади, на дальнем фоне, была еще одна, совсем небольшая, фигура. И, если не присматриваться к деталям, можно было даже подумать, что Аддис успела срисовать ее с самой Линии. Но та знала – это совсем не она! Позади героини портрета была нарисована Лавина! Лин пристально всматривалась в нарисованное Аддис, подошла настолько близко, что уже можно было бы чертить по портрету и носом – и, возможно, от этого, из-за такого маленького расстояния, Линии начало мерещиться, что полотно затуманилось и пошло волнами так, будто бы его покрывала вода. Она коснулась картины рукой.
– Линия! Ну что там? – позвал её из гостиной Мэрлин. Но она не ответила. Потому что комната была уже пуста.
Они пропали! Растворились! Понятия не имею, что случилось с жителями, но близнецы растаяли прямо на наших глазах!
Мы мялись на самом верху лестницы. Зря я бросила взгляд назад. Туда, где Лин и Лав почти что вот только что были, и – вот!.. Нужно помнить легенды.
– Они же исчезли! Прямо, как и остальные… Алька, мы же тут совсем-совсем теперь одни!..
Да, долговато я осознаю информацию…
Алька отпихнул подальше рюкзак, взял мои руки, и крепко сжал их в своих.
– Так а что поменялось то, Инк? Мы же и раньше так думали – что мы тут одни. Ты, я, и Зеленый! – начал растолковывать он мне. Но я будто не слушала.
– Их будто стерли! – только и повторяла я.
– Что-то я выкриков не слышал... Ну, кроме твоих вот сейчас.
Тут я умолкла и уставилась на него.
– Ну, – пояснил Алька, – когда тебя стирают, это ведь, наверное, больно?
Балда!
– Почему ты думаешь, что их стерли? Кто стер? Может же быть, что они, как и хотели, выход из Эо нашли?
– И что? Все тоже – выход нашли? Нашли – и вышли?
– Мы же с тобой видели одно и то же!
– Но Лин и Лав ведь и раньше пытались найти выход! Они же излазили весь Лабиринт! Почему у них раньше не получалось? – я уже начинала истерить.
– Инка, ну почему вот думать приходится именно мне? Ты же знаешь, что у меня это плохо получается! Зачем ты заставляешь меня? Ну?! Ты же у нас умная! Подумай!
С чего это я стала вдруг умной, я так и не поняла. Хотя, если принять в расчет умственный коэффициент на имеющуюся душу населения, то тогда, конечно, все сходится. Но откуда я могу знать, что они делали в Лабиринте, от каких граней пытались получить отклик, и...
Погодите... Не они!
Она!
Близнецы искали выход в Зазеркалье по очереди! Они никогда не были там вдвоем!
– Это же близнецы! Они должны быть вместе! И сейчас, посмотрев в Явь парой…
– ...они практически расфигачили эту Явь, и сбежали из Эо!..
Сбежали. В то отражение, из которого Индра просила о помощи. Я бросилась к библиотеке.
– Инка! Да чтоб те... Ай, ладно, все равно не... Зеленый! Да ты-то куда?!
Вход. Первый этаж. Я застыла в нерешительности. Спасать себя или их? Подняться к книгам, или спуститься в Лабиринт? Ну же! Вдох.
Лестница. Коридор, коридор, лестница. Двери. Сколько же тут дверей! Снова лестница и коридор... За спиной раздавалось сопение и цоканье коготков маленьких лапок. Едва я сделала шаг за порог Лабиринта, Лён цапнул штанину зубами, и потянул меня обратно. Конечно, все неразумно.
– Лён, нет! Не сейчас! – тем не менее, ору я, и голос музицирует, отражаясь от граней, и звеня вместе с ними.
Он недовольно заворчал.
– Лён, я должна найти выход!
– И оставить одного меня здесь?
Алька застал меня врасплох. Нагнал, растерянный, ошеломленный. Уязвимый. Да что ж это такое! Как можно искать выход из этого Города, когда на тебя так смотрит целых две пары глаз!
– Алька, но мы не можем здесь оставаться! Тебе не кажется, будто у всей этой конструкции – скал, тумана, зданий, дорог... Даже у Лабиринта – словно заканчивается завод, как у часов? Что все это остановится? Закончится? Совсем? Нужно выбираться отсюда!
Алька открыл рот, но так и не смог ничего мне сказать. Или не стал? Он взял на руки сопротивляющегося Зеленого, и пошел следом за мной.
Каким пугающим сегодня был Лабиринт! Грани отражались друг в друге, преумножая и теряя себя в сотне, в тысяче отражений, размазывая, дробя на кусочки заодно и нас. Будто каждый из миров-отражений пробовал нас на зуб, да тут же и выплевывал, ни к чему не годных. И блеск. Всюду блеск. Грани-удильщики. Казалось, они переговаривались между собой, хотя ничто не нарушало тишину кроме наших шагов, но все же в воздухе раздавался какой-то, едва уловимый, перезвон. Как долго я здесь не была? Я всюду носила с собой его часть, но совсем забыла, каким был он сам.
Это было похоже на тот, первый, раз, когда я попала сюда.
Когда я попала сюда в поисках именно той, своей грани. Когда я, методом проб и ошибок, изучая отклик всех попадающихся частичек, ее и нашла. Не то ли я делаю и сейчас, но уже с другой целью?
– Мы не найдем здесь выход... – упавшим голосом говорю я. Голос отражается от отполированных поверхностей, множится, дробится, теряется. Ощущаю на своих плечах ладони рук Альки. Их точно две. И их тепло так и остается. Зеленый опять бегает вокруг нас, и снова тянет меня за штанину к двери. Нахожу в себе силы, и смотрю Альке в лицо. – Ты ведь это и так понял, да? Ты поэтому меня отпустил?
Он машет головой. Как же отросли у него волосы!
– Это неважно. Даже если бы мы и нашли выход – на деле, выход нашел бы только кто-то один из нас. Мы же не знаем, что делаем. Второй бы все равно остался тут, и только и мог бы, что продолжать попытки. Так что какая разница – кто бы из нас это был?
Впервые мне захотелось его поцеловать. Не как любовника – он же еще совсем мальчишка! – но и не как брата. И я тихонько коснулась его пальцами.
– Ты попробуешь найти здесь свой мир?
– Я его найду! – к Альке вернулось его озорство. – Мар запрещал Лин и Лав подходить к Лабиринту – потому что они могут сбежать. Кто знает, почему он запрещал это мне?!
– Может, тебе все же удастся понять, как можно уйти из Эо, – с сомнением я пожала плечами. – Или увидеть там...
Он понял, про кого я веду речь. Того, с кем мои чувства не двоились.
– Если я увижу кого-то, интересного тебе, и чье имя начинается на "Я", то, конечно же, тебе скажу. А ты иди, найди ответ для синекожей! В конце концов, обещания надо выполнять!
Угу. Особенно, если в то отражение попали еще и близнецы. Мы с Зеленым поспешили наверх.
Лестница, лестница, коридор... Путь обратно, вверх, занял гораздо больше времени. Всегда ли столько времени и сил нужно на путь обратно? Первый этаж. Второй. Я остановилась.
Раньше, очень давно, книг в библиотеке было великое множество. Ими были заставлены все шкафы, они не умещались на полках, и что-то клали уже вторым слоем, сверху. Не зная про Лабиринт Яви, что вход можно найти всего лишь несколькими этажами ниже, тут люди могли блуждать в лабиринте из книг. Сама я такого уже не застала, но отец как-то рассказывал. Когда мы говорили. Сейчас же в шкафах, в рядах установленных в них книг, зияли прорехи. Все обращается в пыль, даже здесь. Где-то можно было из одного конца зала увидеть другой, и ничто не загораживало взгляд. В одних секциях книги можно было пересчитать по пальцам руки. Но в других оставались и десятки. А где-то – и сотни. Как тут сейчас, вот так, быстро, найти то, что мне было нужно? Я смотрела по сторонам, силясь сложить этот ребус. Медицина? Политика? Религия? Где мне лучше искать? Книги, каждый день грозившие рассыпаться, разлететься, исчезнуть, сейчас встали передо мной плотными рядами.
Где же я могу хоть что-то найти про синих многоруких людей?
Вздохнув, я отправилась в секцию сказок.
Решив начать с начала, мои пальцы бродили по корешкам книг. Глаза перечитывали заголовки, руки выдерживали вес того, что вызвало хоть какой-то отклик и интерес. Вскоре на столе высились четыре горки. Окинув взглядом полки, не упустила ли я чего, я приступила к самой маленькой стопке. В надежде, что это меня только раззадорит, и большие стопки разберутся словно сами собой.
С картинками было проще. Сразу же понятно, что это не то. Где-то были и аннотации, но с ними нужно держать ухо востро. Примерно через час я поймала себя на том, что, пытаясь выцепить хоть что-то полезное, читая по диагонали, я просто уснула. Поразительно, как усыпляюще действует собственный бубнёж! Попробовала читать в полный голос, в надежде себя разбудить, но сил на это, оказывается, уходило тоже предостаточно. И как только люди могут целый день о чем-то болтать?! В пустой библиотеке, к тому же, разлетающийся громкий голос звучал довольно-таки жутковато. Я захлопнула книжку, откинулась на стуле. Просмотрена была едва ли половина. Где же мне тебя искать?! Не в силах придерживаться собственной же схемы, я запустила руку в ворох книг, и что-то оттуда выудила.
Почему я вообще эту-то взяла?! А, обложка синяя! Ну да, и правда, стоило!.. С таким подходом все мои усилия не стоят ровным счетом ни-че-го! Я кинула книжку обратно на стол, даже не заботясь о её сохранности. Какое кощунство! Она скользнула по переплетам других, пролетела половину стола, и воткнулась в одну из оставшихся стопок, аккурат выбив из нее парочку сотоварищей. С тоской на них посмотрев, я взяла верхнюю.
На обложке был человек, с колесом вокруг него. С четырьмя ногами и четырьмя руками. Я открыла и стала читать.
То, что описывала эта история, было понятно. В отдельности. Но, если сцепить кусочки в целую картину, то она никак не хотела складываться. Смысл тут же исчезал, дразнил своим хвостом – и исчезал, стоило подумать о смысле написанного в целом. Я попробовала вчитаться в другой сказ той же книги, но и с ним была такая же метаморфоза. От нечего делать, я стала листать страницы к началу, снова пробегая глазами написанное. Ну и что вот им стоило все написать задом наперед? Так-то ведь все складывается! Да, хорошая сказ...
Я схватила книгу – ну а что бы и не захватить, после Яви, еще и её? – и буквально скатилась по лестнице вниз, в Лабиринт. Даже не помню, как я миновала все повороты и двери, но вот уже передо мной был Алька. Развалился у двери на моем рюкзаке, будто это самое удобное на свете место. И довольный, точно его два раза подряд кто-то накормил!
– Я его нашел, Инка! Нашел! – он так и сиял улыбкой. – Я так и не понял, что это за существа. Странные до жути! Но, после твоих синеньких, я уже даже не удивился. Ну, может, совсем чуть-чуть! Они общаются чем-то вроде молний, и, если они никому давно и "слова" не сказали, эти молнии в них так и начинают искрить! А еще они оставляют свой след. Только не ног – а во времени. Все, что они делали, что говорили, как поступали. И они могут по этому следу вернуться, и все поменять. Представляешь, что за неразбериха у них там происходит?!
Жутко захотелось потрепать его по макушке.
– А ты? Ты же нашла все? Да?
Я кивнула. И достала грань Яви.
– Индра! – позвала я. Как же я волновалась! А если я уже опоздала? Если уже с их отражением все предрешено?
– Индра?..
А ответа и не было…
Жарко…
Было невыносимо жарко…
Тело болело, да и откуда такая температура вокруг, что пот градом течет? Одежда вся мокрая... Это чувствовалось даже сквозь забытьё, но и от влаги не было никакой прохлады – только жар. Как будто огонь хочет поскорей добраться до кожи! Вспышки пламени уже так и виделись даже сквозь веки.
Когда зрение удалось сфокусировать, Лавина поняла, что огни – это не игра воображения, в попытке соединить то, что она ощущает, с тем, что видит. Пожар на самом деле бушевал, окрашивая ночное небо в зловещий оттенок. Дальше на многие километры простирался лес... Нет, не то. Этот лес, непролазный, быстрорастущий, должен был называться как-то по-другому. Все было, все уже было в сказках. Может, и то, что она видит – не реально?
Лавина перевернулась на другой бок, ожидая хоть там-то наткнуться если не на привычную ночную чернь, то хоть на людей, бегущих тушить огонь, но застыла. Она почувствовала под собой плотную каменную кладку, совсем не свойственную Городу, но в тот же миг забыла об этом, потому что увидела в другой части неба нечто гораздо более угрожающее и страшное. Огромный огненный шар! Нет, это все же было реальностью… Это действительно происходит! Комета… По небу летит комета…
Это все же не галлюцинация, не сон, им удалось покинуть Эо – прорвалась сквозь преграду ужаса мысль.
Вот только... Куда она попала?
Именно комета – не пожирающий в отдалении огонь, а комета – давала всему свой цвет. Искажала насыщенность, контуры, и перетягивала на себя взгляд, чтобы загипнотизировать, да так и оставить её без движения. Там, откуда было нужно срочно убегать. Лавина встрепенулась.
– Линия? Лин, ты здесь?
Она уловила движение краем глаза, но никто ей не отвечал. Она была в центре какого-то сооружения, обнесенного внушительной стеной. Рельефам на стене позавидовала бы и Ина, а, чтобы через такую перелезть, понадобилось бы, как минимум, два человека. Прямо у ног Лавины сливались вымощенные камнем дорожки, между ними вились растения, и больше всего это было похоже на своеобразный сад. И этот сад, казалось, тоже только и сдерживал огонь, свой, собственный. Но тот был другой, от него не веяло опасностью. Лавина опустила взгляд. Стоило ей замереть, не двигаться, как везде начинали вспыхивать огоньки – один, второй, сотня...
– Вот их она никогда не бросит! – почти беззвучно произнес Мирон.
Впрочем, среди стенаний Аддис, его слова все равно было бы сложно расслышать. Линия уже готова была заткнуть уши от таких воплей. Тыкнув в точку на карте, она попросила у Мэрлина телефон. Тот наскоро показал, как можно набрать сообщение, и Линия, с осторожностью пятясь и путаясь в сари, с мыслью все же наконец одеть свое, родное, перешла в соседнюю комнату. По-видимому, эта использовалась как мастерская. Мебели было совсем чуть, на столе и в шкафах лежали кисти и краски, а прямо посреди стоял мольберт.
Пальцы Линии зависли над клавишами. Если бы тут была Лавина, она бы точно подсказала ей, как лучше поступить. Да и сама Линия поразительно быстро находила решения, лишь бы только сестра была в этот момент рядом. Так как же лучше? Может, уже поздно? Неуместно? Может, это все же лишний риск душевных связей, даже если это и прощение? Что бы сделала на ее месте Лавина?
Лавина. С которой они – близнецы. Одинаковые. Идентичные. Линия уловила слабый отблеск своего отражения в оконном стекле. Она же и сама может управлять своей жизнью, допускать ошибки, исправлять их, или просто идти дальше, оставив все, как есть, просто потому что это она, она так решила! Неужели для того, чтобы найти, осознать себя, нужно было попасть в другой мир? В город, который не осыпается, чтобы перестать бояться разрушить и себя? Выйти за границы, взглянуть с высоты, остаться одной...?
Линия нажала несколько кнопок. Выдохнула. Чуть подняла подбородок.
На мольберте был портрет. Эту девушку Линия уже встречала на нескольких картинах в галерее, тут же модель смотрела прямо в глаза. Она была весьма необычна: несколько рук простерлись в разных жестах, синяя кожа резко контрастировала с одеждами, переливающимися насыщенным зеленым. Но в этой, совсем свежей, работе, было еще что-то, от чего Линия не могла оторвать взгляд. Сзади, на дальнем фоне, была еще одна, совсем небольшая, фигура. И, если не присматриваться к деталям, можно было даже подумать, что Аддис успела срисовать ее с самой Линии. Но та знала – это совсем не она! Позади героини портрета была нарисована Лавина! Лин пристально всматривалась в нарисованное Аддис, подошла настолько близко, что уже можно было бы чертить по портрету и носом – и, возможно, от этого, из-за такого маленького расстояния, Линии начало мерещиться, что полотно затуманилось и пошло волнами так, будто бы его покрывала вода. Она коснулась картины рукой.
– Линия! Ну что там? – позвал её из гостиной Мэрлин. Но она не ответила. Потому что комната была уже пуста.
Глава 15. …без выхода из Лабиринта.
Они пропали! Растворились! Понятия не имею, что случилось с жителями, но близнецы растаяли прямо на наших глазах!
Мы мялись на самом верху лестницы. Зря я бросила взгляд назад. Туда, где Лин и Лав почти что вот только что были, и – вот!.. Нужно помнить легенды.
– Они же исчезли! Прямо, как и остальные… Алька, мы же тут совсем-совсем теперь одни!..
Да, долговато я осознаю информацию…
Алька отпихнул подальше рюкзак, взял мои руки, и крепко сжал их в своих.
– Так а что поменялось то, Инк? Мы же и раньше так думали – что мы тут одни. Ты, я, и Зеленый! – начал растолковывать он мне. Но я будто не слушала.
– Их будто стерли! – только и повторяла я.
– Что-то я выкриков не слышал... Ну, кроме твоих вот сейчас.
Тут я умолкла и уставилась на него.
– Ну, – пояснил Алька, – когда тебя стирают, это ведь, наверное, больно?
Балда!
– Почему ты думаешь, что их стерли? Кто стер? Может же быть, что они, как и хотели, выход из Эо нашли?
– И что? Все тоже – выход нашли? Нашли – и вышли?
– Мы же с тобой видели одно и то же!
– Но Лин и Лав ведь и раньше пытались найти выход! Они же излазили весь Лабиринт! Почему у них раньше не получалось? – я уже начинала истерить.
– Инка, ну почему вот думать приходится именно мне? Ты же знаешь, что у меня это плохо получается! Зачем ты заставляешь меня? Ну?! Ты же у нас умная! Подумай!
С чего это я стала вдруг умной, я так и не поняла. Хотя, если принять в расчет умственный коэффициент на имеющуюся душу населения, то тогда, конечно, все сходится. Но откуда я могу знать, что они делали в Лабиринте, от каких граней пытались получить отклик, и...
Погодите... Не они!
Она!
Близнецы искали выход в Зазеркалье по очереди! Они никогда не были там вдвоем!
– Это же близнецы! Они должны быть вместе! И сейчас, посмотрев в Явь парой…
– ...они практически расфигачили эту Явь, и сбежали из Эо!..
Сбежали. В то отражение, из которого Индра просила о помощи. Я бросилась к библиотеке.
– Инка! Да чтоб те... Ай, ладно, все равно не... Зеленый! Да ты-то куда?!
Вход. Первый этаж. Я застыла в нерешительности. Спасать себя или их? Подняться к книгам, или спуститься в Лабиринт? Ну же! Вдох.
Лестница. Коридор, коридор, лестница. Двери. Сколько же тут дверей! Снова лестница и коридор... За спиной раздавалось сопение и цоканье коготков маленьких лапок. Едва я сделала шаг за порог Лабиринта, Лён цапнул штанину зубами, и потянул меня обратно. Конечно, все неразумно.
– Лён, нет! Не сейчас! – тем не менее, ору я, и голос музицирует, отражаясь от граней, и звеня вместе с ними.
Он недовольно заворчал.
– Лён, я должна найти выход!
– И оставить одного меня здесь?
Алька застал меня врасплох. Нагнал, растерянный, ошеломленный. Уязвимый. Да что ж это такое! Как можно искать выход из этого Города, когда на тебя так смотрит целых две пары глаз!
– Алька, но мы не можем здесь оставаться! Тебе не кажется, будто у всей этой конструкции – скал, тумана, зданий, дорог... Даже у Лабиринта – словно заканчивается завод, как у часов? Что все это остановится? Закончится? Совсем? Нужно выбираться отсюда!
Алька открыл рот, но так и не смог ничего мне сказать. Или не стал? Он взял на руки сопротивляющегося Зеленого, и пошел следом за мной.
Каким пугающим сегодня был Лабиринт! Грани отражались друг в друге, преумножая и теряя себя в сотне, в тысяче отражений, размазывая, дробя на кусочки заодно и нас. Будто каждый из миров-отражений пробовал нас на зуб, да тут же и выплевывал, ни к чему не годных. И блеск. Всюду блеск. Грани-удильщики. Казалось, они переговаривались между собой, хотя ничто не нарушало тишину кроме наших шагов, но все же в воздухе раздавался какой-то, едва уловимый, перезвон. Как долго я здесь не была? Я всюду носила с собой его часть, но совсем забыла, каким был он сам.
Это было похоже на тот, первый, раз, когда я попала сюда.
Когда я попала сюда в поисках именно той, своей грани. Когда я, методом проб и ошибок, изучая отклик всех попадающихся частичек, ее и нашла. Не то ли я делаю и сейчас, но уже с другой целью?
– Мы не найдем здесь выход... – упавшим голосом говорю я. Голос отражается от отполированных поверхностей, множится, дробится, теряется. Ощущаю на своих плечах ладони рук Альки. Их точно две. И их тепло так и остается. Зеленый опять бегает вокруг нас, и снова тянет меня за штанину к двери. Нахожу в себе силы, и смотрю Альке в лицо. – Ты ведь это и так понял, да? Ты поэтому меня отпустил?
Он машет головой. Как же отросли у него волосы!
– Это неважно. Даже если бы мы и нашли выход – на деле, выход нашел бы только кто-то один из нас. Мы же не знаем, что делаем. Второй бы все равно остался тут, и только и мог бы, что продолжать попытки. Так что какая разница – кто бы из нас это был?
Впервые мне захотелось его поцеловать. Не как любовника – он же еще совсем мальчишка! – но и не как брата. И я тихонько коснулась его пальцами.
– Ты попробуешь найти здесь свой мир?
– Я его найду! – к Альке вернулось его озорство. – Мар запрещал Лин и Лав подходить к Лабиринту – потому что они могут сбежать. Кто знает, почему он запрещал это мне?!
– Может, тебе все же удастся понять, как можно уйти из Эо, – с сомнением я пожала плечами. – Или увидеть там...
Он понял, про кого я веду речь. Того, с кем мои чувства не двоились.
– Если я увижу кого-то, интересного тебе, и чье имя начинается на "Я", то, конечно же, тебе скажу. А ты иди, найди ответ для синекожей! В конце концов, обещания надо выполнять!
Угу. Особенно, если в то отражение попали еще и близнецы. Мы с Зеленым поспешили наверх.
Лестница, лестница, коридор... Путь обратно, вверх, занял гораздо больше времени. Всегда ли столько времени и сил нужно на путь обратно? Первый этаж. Второй. Я остановилась.
Раньше, очень давно, книг в библиотеке было великое множество. Ими были заставлены все шкафы, они не умещались на полках, и что-то клали уже вторым слоем, сверху. Не зная про Лабиринт Яви, что вход можно найти всего лишь несколькими этажами ниже, тут люди могли блуждать в лабиринте из книг. Сама я такого уже не застала, но отец как-то рассказывал. Когда мы говорили. Сейчас же в шкафах, в рядах установленных в них книг, зияли прорехи. Все обращается в пыль, даже здесь. Где-то можно было из одного конца зала увидеть другой, и ничто не загораживало взгляд. В одних секциях книги можно было пересчитать по пальцам руки. Но в других оставались и десятки. А где-то – и сотни. Как тут сейчас, вот так, быстро, найти то, что мне было нужно? Я смотрела по сторонам, силясь сложить этот ребус. Медицина? Политика? Религия? Где мне лучше искать? Книги, каждый день грозившие рассыпаться, разлететься, исчезнуть, сейчас встали передо мной плотными рядами.
Где же я могу хоть что-то найти про синих многоруких людей?
Вздохнув, я отправилась в секцию сказок.
Решив начать с начала, мои пальцы бродили по корешкам книг. Глаза перечитывали заголовки, руки выдерживали вес того, что вызвало хоть какой-то отклик и интерес. Вскоре на столе высились четыре горки. Окинув взглядом полки, не упустила ли я чего, я приступила к самой маленькой стопке. В надежде, что это меня только раззадорит, и большие стопки разберутся словно сами собой.
С картинками было проще. Сразу же понятно, что это не то. Где-то были и аннотации, но с ними нужно держать ухо востро. Примерно через час я поймала себя на том, что, пытаясь выцепить хоть что-то полезное, читая по диагонали, я просто уснула. Поразительно, как усыпляюще действует собственный бубнёж! Попробовала читать в полный голос, в надежде себя разбудить, но сил на это, оказывается, уходило тоже предостаточно. И как только люди могут целый день о чем-то болтать?! В пустой библиотеке, к тому же, разлетающийся громкий голос звучал довольно-таки жутковато. Я захлопнула книжку, откинулась на стуле. Просмотрена была едва ли половина. Где же мне тебя искать?! Не в силах придерживаться собственной же схемы, я запустила руку в ворох книг, и что-то оттуда выудила.
Почему я вообще эту-то взяла?! А, обложка синяя! Ну да, и правда, стоило!.. С таким подходом все мои усилия не стоят ровным счетом ни-че-го! Я кинула книжку обратно на стол, даже не заботясь о её сохранности. Какое кощунство! Она скользнула по переплетам других, пролетела половину стола, и воткнулась в одну из оставшихся стопок, аккурат выбив из нее парочку сотоварищей. С тоской на них посмотрев, я взяла верхнюю.
На обложке был человек, с колесом вокруг него. С четырьмя ногами и четырьмя руками. Я открыла и стала читать.
То, что описывала эта история, было понятно. В отдельности. Но, если сцепить кусочки в целую картину, то она никак не хотела складываться. Смысл тут же исчезал, дразнил своим хвостом – и исчезал, стоило подумать о смысле написанного в целом. Я попробовала вчитаться в другой сказ той же книги, но и с ним была такая же метаморфоза. От нечего делать, я стала листать страницы к началу, снова пробегая глазами написанное. Ну и что вот им стоило все написать задом наперед? Так-то ведь все складывается! Да, хорошая сказ...
Я схватила книгу – ну а что бы и не захватить, после Яви, еще и её? – и буквально скатилась по лестнице вниз, в Лабиринт. Даже не помню, как я миновала все повороты и двери, но вот уже передо мной был Алька. Развалился у двери на моем рюкзаке, будто это самое удобное на свете место. И довольный, точно его два раза подряд кто-то накормил!
– Я его нашел, Инка! Нашел! – он так и сиял улыбкой. – Я так и не понял, что это за существа. Странные до жути! Но, после твоих синеньких, я уже даже не удивился. Ну, может, совсем чуть-чуть! Они общаются чем-то вроде молний, и, если они никому давно и "слова" не сказали, эти молнии в них так и начинают искрить! А еще они оставляют свой след. Только не ног – а во времени. Все, что они делали, что говорили, как поступали. И они могут по этому следу вернуться, и все поменять. Представляешь, что за неразбериха у них там происходит?!
Жутко захотелось потрепать его по макушке.
– А ты? Ты же нашла все? Да?
Я кивнула. И достала грань Яви.
– Индра! – позвала я. Как же я волновалась! А если я уже опоздала? Если уже с их отражением все предрешено?
– Индра?..
А ответа и не было…
Глава 16. …так, как сказал хранитель.
Жарко…
Было невыносимо жарко…
Тело болело, да и откуда такая температура вокруг, что пот градом течет? Одежда вся мокрая... Это чувствовалось даже сквозь забытьё, но и от влаги не было никакой прохлады – только жар. Как будто огонь хочет поскорей добраться до кожи! Вспышки пламени уже так и виделись даже сквозь веки.
Когда зрение удалось сфокусировать, Лавина поняла, что огни – это не игра воображения, в попытке соединить то, что она ощущает, с тем, что видит. Пожар на самом деле бушевал, окрашивая ночное небо в зловещий оттенок. Дальше на многие километры простирался лес... Нет, не то. Этот лес, непролазный, быстрорастущий, должен был называться как-то по-другому. Все было, все уже было в сказках. Может, и то, что она видит – не реально?
Лавина перевернулась на другой бок, ожидая хоть там-то наткнуться если не на привычную ночную чернь, то хоть на людей, бегущих тушить огонь, но застыла. Она почувствовала под собой плотную каменную кладку, совсем не свойственную Городу, но в тот же миг забыла об этом, потому что увидела в другой части неба нечто гораздо более угрожающее и страшное. Огромный огненный шар! Нет, это все же было реальностью… Это действительно происходит! Комета… По небу летит комета…
Это все же не галлюцинация, не сон, им удалось покинуть Эо – прорвалась сквозь преграду ужаса мысль.
Вот только... Куда она попала?
Именно комета – не пожирающий в отдалении огонь, а комета – давала всему свой цвет. Искажала насыщенность, контуры, и перетягивала на себя взгляд, чтобы загипнотизировать, да так и оставить её без движения. Там, откуда было нужно срочно убегать. Лавина встрепенулась.
– Линия? Лин, ты здесь?
Она уловила движение краем глаза, но никто ей не отвечал. Она была в центре какого-то сооружения, обнесенного внушительной стеной. Рельефам на стене позавидовала бы и Ина, а, чтобы через такую перелезть, понадобилось бы, как минимум, два человека. Прямо у ног Лавины сливались вымощенные камнем дорожки, между ними вились растения, и больше всего это было похоже на своеобразный сад. И этот сад, казалось, тоже только и сдерживал огонь, свой, собственный. Но тот был другой, от него не веяло опасностью. Лавина опустила взгляд. Стоило ей замереть, не двигаться, как везде начинали вспыхивать огоньки – один, второй, сотня...
