Довольно изматывающих. Неопределенность, свобода – абсолютная, но простирающаяся ровно до пелены тумана. Я начала все чаще посматривать в его сторону. Вот будто магнитом тянуло! Не всю меня – так хоть взгляд. Утром все же ушла туда, к дереву, одна. Просто сидела молча. Было стойкое ощущение, что если я посильнее дуну, то туман, раз, и разлетится к...
Но туман, как и всегда, стоял стеной. Тлен… Тлен и морось! И даже не двигался почти. Как будто тоже замер. Там меня и нашел Зеленый. И Алька – с таким взглядом, что стало понятно, что именно, и в какой последовательности экзекуций, он сильно хочет со мной сделать. И что именно уже проделал, в поисках, по пути. Красноречивый такой взгляд. Голос-то я нарочно оставила в библиотеке. Выключенный.
Оба сели по сторонам от меня. И стали так же пялиться на туман. Один сопел от бега на шести лапах, второй – от злости, что я бросила его одного.
– Если так хочешь исчезнуть, могла бы и сказать, чтобы я не вытаскивал тебя тогда из воды! – прошипел все же Алька. – Тогда и я забуду о тебе, и буду думать, что все время так и жил тут один. Необитаемый Город! Неужели тебе так дорог тот, кто растворился в этой чертовой дымке миллион лет назад, а не тот, кто рядом с тобой, а?! Тот, – распалялся Алька все больше и больше, – о ком ты ничего толком и не знаешь, ни откуда он появился, ни то, куда он ушел… Ты хоть помнишь, как он ушел? Его не остановило то, что ты здесь остаешься! Откуда он вообще такой, каких тут не бывает, а? Откуда он мог знать все те вещи, что тебе рассказывал? Может быть, Янн и не ушел вовсе, а сбежал? Не говори, что ты никогда об этом не думала!
Я раздула ноздри. Как будто это были не слова, а мерзкий запах. Святотатство! Как только смеет такое говорить эта малявка!? Говорить это – мне!? О том, с кем сам и знаком-то не был! Вместо того, чтобы хоть как-то его успокоить, я выплёвываю самое ядовитое, что только вертится на языке.
– А ты надеялся, что мы останемся тут? Мы, вдвоем? И у меня просто не будет иного выбора? – кажется, я попала в точку. Хмарь белая! Морось и тлен! Алька вскочил на ноги.
– Выбор? А ты сама себе выбор оставила? Ты же живешь прошлым, тем, чего давно уже нет! И тем, кто оставил о себе лишь воспоминания! Как можно столько лет жить одной памятью, и не замечать самой жизни? Конечно! Зачем что-то менять? Можно же просто подсматривать за жизнями других, хоть уж в этом Эо тебя не ограничил!
Несколько ударов сердца. Несколько нервных шагов за спиной. Если бы у него была на то воля – он бы ушел? Вот так же, в туман?
Скрежет зубов. Моих? Его?
Дерево разбегалось на множество сухих ветвей, разменивалось на множество, становившееся, в итоге, ничем. Все или ничего – это же ведь совсем не выбор, правда? Я дотянулась до рюкзака и выудила Явь. Протянула ее Альке.
И он взял. Только не Явь, а мою руку.
Мальчишка...
Нас тут, действительно, только двое. И нам...
Зажмуриваюсь, отмахиваюсь от звенящего скопища его вопросов (Янн! Янн! Где? Зачем? Как?), так и оставшихся висеть в воздухе. …Об этом я думать не могу, не хочу, как и о том, почему так упорно игнорировала малейшее их появление в мыслях раньше, всё-всё это долгое время. Это слишком! Уйдите! Брысь!
..Нет. Не нам. Ему, Альке – надо выбираться отсюда. Сколько еще он сможет протянуть в этой разрухе? Где его будущее? Со мной?! Он достоин того отражения, у которого есть жизнь!
Я, как могла, откладывала эту мысль на потом. Я не хотела использовать этот способ. Но похоже, что иного пути нет. Мне придется туда вернуться.
– Я не помню дорогу до Наа, – вздохнула я. Это был тяжкий груз. – Марик водил меня туда уже больше десяти лет назад, и то – в сумерках.
– Мар и не хотел, чтобы ты её запомнила, не находишь?
Он все еще зол. Но сегодня эти замечания были ни к чему. Настроение было совсем не такое, чтобы их воспринимать. Мар сделал не то, Мар сделал не это, Мар... Перл дутый! Я скосила глаза влево.
Мар откуда-то взял Зеленого. Тот словно услышал мои мысли и повернул башку. Пасть раззявил. У него это выходило так, будто он улыбается. Вот – круглый глазастый шар с ушами – и вот его уже что-то надвое рассекло. А, это улыбка...
– Может быть, ты знаешь, где Наа? – зачем я спрашиваю это у звереныша? Ну не буду же я разговаривать с животными всерьез?
А тот еще раз раззявил пасть, поднялся на свои многоножки, и засеменил куда-то. И как-то я не сразу даже и сообразила, что стоит следовать за ним.
Но вот – я стою, и барабаню в дверь. Можно подумать, там мог быть хоть кто-то, кто был бы в силах ее нам открыть. Зеленый, спасибо! Благодарность и сарказм.
К замку мы с Алькой оба... Да что уж там! Все трое, с мохнатым, даже не буду пояснять – как, прикладывали свои пальцы, ладони, глаза, когти, волосы, локти, колени... Всего и не упомнишь. Да и не надо. Нервы целее будут. Но замок оставался глух, а дверь – заперта. И не понять ведь даже – назло или на радость.
Зачем я вообще стучу? Алька с усталым увлечением наблюдал за моими попытками, плюхнувшись прямо в пыль переулка.
– Так, слушай, мне это надоело! – в конце концов не вытерпел он. – На это можно и целый день потратить!
– А ты куда-то спешишь? Дела накопились, наверное? Друзья ждут?
– Как-то плохо на тебя это занятие влияет! – еще больше взъелся Алька, вставая и громко отряхивая брюки от пыли. – Я не могу это больше слушать! Начинает казаться, что у тебя в руке поселился …этот …как его? Дятел. Птица была такая, – пояснил он на мой недоумевающий взгляд. – Все, хватит! – он нервно огляделся по сторонам, примерился взглядом к чему-то, и… – ОТОЙДИ!!!
Не успела я отпрыгнуть в сторону, как Алька, в каком-то истеричном порыве, с криком, снес этот замок булыжником, едва умещавшимся в его руках.
– Во-от! – стоял и уже вовсю улыбался он. – Так намного лучше! Слушай, даже настроение поднимает. Нервное напряжение – как рукой сняло! Хочешь попробовать?
– Угу, – разозлилась я. – Ты мне чуть полбашки не снёс! На себе не хочешь попробовать? Тебе что, тут разрушений мало? – зачем-то добавила я. – Город и так – сплошная развалина! – сорвалась я на Альку, а уши прижал, почему-то Зеленый.
Может, Эо так же чем-то постоянно расстроен? И рушит, и рушит – чтобы немного прийти в себя? Я помотала головой, не город – а маньяк какой-то!
Но дверь – щелкнула, и открылась. Зеленый ощетинился, фыркнул, и явно дал понять, что туда он – ни лапой.
– Интересно, как же ты попал сюда? – я опять всерьез животинку спрашиваю? – Неужели тебе в Эо нравится больше, чем там, откуда ты пришел? – но на этот раз звереныш на мои слова не отреагировал. Я не попала в цель?
– Ну, кажется, нас внутрь приглашают, – Алька, даже и не подумавший принять на свой счет мой всплеск ярости, ткнул меня локтем в бок. Впрочем, его напускная веселость сменилась чем-то другим. Чем-то, за что можно было бы очень надежно спрятаться. – Пойдем!
У Альки в этом вопросе явно было больше энтузиазма, чем у меня. Я привела его сюда, в надежде найти путь из Эо для него, но дверь вызывала у меня оторопь. Она ассоциировалась с обманутыми надеждами. С концентрацией красивой лжи. С необязательствами. Она словно была сосредоточением всего того, что я так ненавидела в Эо. Как же я не хотела туда входить! До зуда! Я смотрела в пустоту прямоугольника двери, и мне казалось, что, стоит сделать шаг внутрь, как я тут же провалюсь. Не в яму. В небытие. А ведь именно здесь для меня все и началось - Явь, Янн, я...
Висок сверлит внимательный взгляд. Возвращает меня в этот мир. Концентрируюсь, собираю в кулак волю и мысли. Я тут – ради Альки! Нужно чаще себе об этом напоминать.
Надеюсь только, что он тут – не ради меня. Не стоит оно того.
Надеваю улыбку.
– Пойдем.
Алька кивает и, расправив плечи, идет первым.
Стоило сделать шаг за порог, как мы оказались в полной темноте. Свет будто ножом отрезало. Я оглянулась: прямоугольник двери всего в метре от меня выделялся лишь смутным пятном. Совершенно вот не помню - а тогда, с Маром, было так же? Алька шел впереди, и я чуть было его не потеряла. Все повторяется: всё наощупь, всё во тьме.
– Инка, ты тут? – почему-то благоговейно зашептал Алька. Да, шептать тут казалось самым уместным и мне.
– Не уверена, – начала я также вполголоса. ...Хмарь белая! – Тут слишком темно, чтобы это понять, – уже обычным тоном, или даже громче, продолжила я.
В мозгу легко, но довольно настойчиво, стучала одна мысль. Чтобы сюда попасть, нам пришлось сломать замок. Потому что доступ сюда был только у Марика. Так удастся ли вообще вызвать Наа? А если для вызова была нужна не только ладонь, но и голос – Мара? И у нас, так внезапно ворвавшихся, ничего не получится, сколько не ори? Что же, нас ждет еще одно разочарование?
– …Н-даа! …Хлеба и зрелищ!
Успев погрузиться в свои мысли, при раздавшихся коротких тресках и хрипах, тут же сменившихся едким голосом, я вздрогнула. Говорила как будто сама пустота и тьма. По моей спине пробежали мурашки. Как странно! А ведь тогда, много лет назад, я совсем и не боялась! Я злилась, недоумевала, не понимала – но во мне не было ни капли страха. Потому что я была не одна? Но ведь я и сейчас не одна, вот только... Тогда Мар – мог защитить меня. А сейчас я – должна защитить Альку. Сделать все, даже то, что мне совершенно не хочется и не нравится, чтобы он выбрался отсюда, не разрушался вместе со мной и Городом, и чтобы его выбор не ограничивали ни туман, ни... снова я.
– Все, как водится! – между тем продолжал голос. – Впрочем, ничего удивительного. Я думала, застряв тут одни, вы быстрее прийдете, но – нет, сначала мерсенарий, а потом – все же решили испытать судьбу в Лабиринте! – голос доносился как будто сразу отовсюду, грустный и издевающийся, и нельзя было определить источник звука. Вибрациями был насыщен весь воздух, даже тот, который я выдыхала. Во мне вспыхнула былая неприязнь. Ненавидеть то, что ты не видишь, не понимаешь, совсем абстрактное для тебя в этот момент, очень легко! – Я заждалась!
Наа ждала нас?
– Как-то не похоже, – глупо бросаю я, – дверь-то была закрыта!
– Ну в мерсенарий-то вы же как-то пробрались? Не думала, что вас и здесь остановит какой-то замок!
Потрясающая осведомленность! От ощущения себя под чьим-то прицелом меня передернуло.
– Почему ты думала, что мы придем? За столько лет я здесь не была ни разу, так почему я должна была вернуться сейчас?
– Ты всегда хотела сбежать из Эо, – и тут голос добавил, – Нут...
Так, будто имел на это право! Мне захотелось взглянуть Наа в глаза. Вспомнив, как Мар держал меня все время позади себя, я сделала шаг вперед. Похоже, так должны активироваться датчики? Подтолкнула Альку, схватив его за руку, и по его неуместному неловкому хихиканию поняла, что по нему тоже пробежалась эта тоненькая паутинка со множеством клейких мелких ножек. И вот – мы видим. Вспышка, несколько лучей. Каждый из них словно застревал в какой-то точке пространства, и там же оставлял свой след. Как будто кто-то рисовал светом, тонкими-тонкими штрихами обозначая силуэт. Плечи, голову, пальцы – все прорисовывалось и становилось четче. Лицо, которое могло выражать все, что угодно. Фигура все та же: костюм, неправильность, едва угадывающиеся губы и пронзительный взгляд тусклых глаз. И этот взгляд я выдерживаю. Наа первой отводит глаза. Алька изумленно вздыхает, не выдерживает, и выдает пару, кажется, случайно выбранных вопросов из тех, что копошатся сейчас у него в голове.
– Так все сбежали? Нашли выход? Где? Где они все сейчас?.. – замечая настрой Наа, он осекся. Голос Альки раздавался только с одной стороны. Все такой же шепот, только чуть громче. Так хотя бы сразу понятно, что это – живой мальчишка.
– Не все так просто, – отвечает она. Дежавю.
А я начинаю понимать страшное. Недомолвки. Толкования. Неискренность... Рядом с этим они начинают казаться мне незначительными и мелкими.
– Все дело в Эо. Он соединяет все отражения, это единственная точка, где все-все миры соприкасаются, и этим он уникален. Наверное, ты не сможешь понять, насколько он дорог мне. Небольшой островок, окруженный туманом. Скалистый, неулыбчивый, но этим и подкупающий – он весь на виду. Пытается что-то спрятать за пылью и облаками, но развевается и то, и это. Я люблю Эо. А Эо – разрушается.
Так было не всегда. Но выбор порождает выбор. И, чем дальше, чем дольше – тем больше становится вероятностей, а плотные сплетения вероятностей порождают новые миры. Когда-то Эо было проще. Когда-то его окружало меньше отражений, меньше было связей, меньше людей тут были соединены. На него действуют все сплетения, он чувствует всех живущих людей, а особенно – тех, кто живет прямо тут. И этим он словно ускоряет свой собственный бег. Потому что время – это то, что живет в людях. Время – это то, что люди порождают, ты же должна была понять это из мира Индры, Нут?! Все дело во времени. Для Эо оно будто идет слишком быстро. За неделю проходит год, полгода – как век. Сколько раз вам приходилось чинить и латать, перестраивать, и снова чинить одно и то же? Много такого, вы же помните, да? А сколько разрушений было за последние дни – это вы вспомните?
Мы обменялись взглядами. Город в последнее время был необычайно тих. В Эо всегда были слышны шорохи – что-то сыпалось, падало, отваливалось. Иногда среди ночи раздавался грохот, и это было особенно слышно, когда падало что-то крупное.
Но не в последние дни.
– Я еще застала Город в его расцвете. Бойтесь расцвета. За ним всегда следует только крах. Крах постиг и Эо. Разрушения стали заметны не сразу. Но, год за годом, Город стал терять свою суть. Он стал рассыпаться. И рассыпаться все быстрее и быстрее. Сейчас – это начало конца. Я должна это остановить, – голос Наа прозвучал неожиданно весомо и звонко. – Я должна найти способ вылечить Эо!
Я задыхалась. Мне было все равно, даже если Город развалится на части прямо сейчас, но я не верила в то, что никого из моих знакомых, никого из жителей Эо уже больше нет. Это никак не хотело укладываться в моей голове, топорщилось, и выбрасывало во все стороны колючки.
– И ты, – едва прохрипела я, – ты их убила!.. Город стоил того, чтобы стереть людей? Город, который держит в плену тумана – того стоит? Город – это люди! – паника накрывала меня. Зачем мы здесь? Зачем я привела сюда Альку? Я уже жалею об этом! – Убрав из Эо людей, ты лишила его души! Ты убила Эо, а не решила проблему! Ты убила все, что наполняло его!
А Эо и сам убивал... Сам пытался выкроить себе лишние мгновения - и пускал в ход обломки, балки и стекла. Разрушение, которое происходило из-за людей, само убивало людей, останавливая этим себя же...
Алька, до которого, казалось, только дошла моя мысль, то, о чем я начала подозревать, едва заметив уклончивость Наа, с потрясением и ужасом переводил взгляд с Наа – на меня, и обратно.
– А ты вообще – человек? – глаза пытались найти отголоски души в голограмме, вмиг пересохшие губы слипались, и еле могли хоть что-то произнести.
– А ты – человек? – с расстановкой, с уловимыми нотками и насмешки, и грусти, спросила Наа. – А Индра – человек? Конечно же я человек! Я была человеком, есть и буду! Как бы я не выглядела, и во что бы я не переродилась.
Алька машет головой.
– Ты – это воспоминание о человеке…
Но туман, как и всегда, стоял стеной. Тлен… Тлен и морось! И даже не двигался почти. Как будто тоже замер. Там меня и нашел Зеленый. И Алька – с таким взглядом, что стало понятно, что именно, и в какой последовательности экзекуций, он сильно хочет со мной сделать. И что именно уже проделал, в поисках, по пути. Красноречивый такой взгляд. Голос-то я нарочно оставила в библиотеке. Выключенный.
Оба сели по сторонам от меня. И стали так же пялиться на туман. Один сопел от бега на шести лапах, второй – от злости, что я бросила его одного.
– Если так хочешь исчезнуть, могла бы и сказать, чтобы я не вытаскивал тебя тогда из воды! – прошипел все же Алька. – Тогда и я забуду о тебе, и буду думать, что все время так и жил тут один. Необитаемый Город! Неужели тебе так дорог тот, кто растворился в этой чертовой дымке миллион лет назад, а не тот, кто рядом с тобой, а?! Тот, – распалялся Алька все больше и больше, – о ком ты ничего толком и не знаешь, ни откуда он появился, ни то, куда он ушел… Ты хоть помнишь, как он ушел? Его не остановило то, что ты здесь остаешься! Откуда он вообще такой, каких тут не бывает, а? Откуда он мог знать все те вещи, что тебе рассказывал? Может быть, Янн и не ушел вовсе, а сбежал? Не говори, что ты никогда об этом не думала!
Я раздула ноздри. Как будто это были не слова, а мерзкий запах. Святотатство! Как только смеет такое говорить эта малявка!? Говорить это – мне!? О том, с кем сам и знаком-то не был! Вместо того, чтобы хоть как-то его успокоить, я выплёвываю самое ядовитое, что только вертится на языке.
– А ты надеялся, что мы останемся тут? Мы, вдвоем? И у меня просто не будет иного выбора? – кажется, я попала в точку. Хмарь белая! Морось и тлен! Алька вскочил на ноги.
– Выбор? А ты сама себе выбор оставила? Ты же живешь прошлым, тем, чего давно уже нет! И тем, кто оставил о себе лишь воспоминания! Как можно столько лет жить одной памятью, и не замечать самой жизни? Конечно! Зачем что-то менять? Можно же просто подсматривать за жизнями других, хоть уж в этом Эо тебя не ограничил!
Несколько ударов сердца. Несколько нервных шагов за спиной. Если бы у него была на то воля – он бы ушел? Вот так же, в туман?
Скрежет зубов. Моих? Его?
Дерево разбегалось на множество сухих ветвей, разменивалось на множество, становившееся, в итоге, ничем. Все или ничего – это же ведь совсем не выбор, правда? Я дотянулась до рюкзака и выудила Явь. Протянула ее Альке.
И он взял. Только не Явь, а мою руку.
Мальчишка...
Нас тут, действительно, только двое. И нам...
Зажмуриваюсь, отмахиваюсь от звенящего скопища его вопросов (Янн! Янн! Где? Зачем? Как?), так и оставшихся висеть в воздухе. …Об этом я думать не могу, не хочу, как и о том, почему так упорно игнорировала малейшее их появление в мыслях раньше, всё-всё это долгое время. Это слишком! Уйдите! Брысь!
..Нет. Не нам. Ему, Альке – надо выбираться отсюда. Сколько еще он сможет протянуть в этой разрухе? Где его будущее? Со мной?! Он достоин того отражения, у которого есть жизнь!
Я, как могла, откладывала эту мысль на потом. Я не хотела использовать этот способ. Но похоже, что иного пути нет. Мне придется туда вернуться.
– Я не помню дорогу до Наа, – вздохнула я. Это был тяжкий груз. – Марик водил меня туда уже больше десяти лет назад, и то – в сумерках.
– Мар и не хотел, чтобы ты её запомнила, не находишь?
Он все еще зол. Но сегодня эти замечания были ни к чему. Настроение было совсем не такое, чтобы их воспринимать. Мар сделал не то, Мар сделал не это, Мар... Перл дутый! Я скосила глаза влево.
Мар откуда-то взял Зеленого. Тот словно услышал мои мысли и повернул башку. Пасть раззявил. У него это выходило так, будто он улыбается. Вот – круглый глазастый шар с ушами – и вот его уже что-то надвое рассекло. А, это улыбка...
– Может быть, ты знаешь, где Наа? – зачем я спрашиваю это у звереныша? Ну не буду же я разговаривать с животными всерьез?
А тот еще раз раззявил пасть, поднялся на свои многоножки, и засеменил куда-то. И как-то я не сразу даже и сообразила, что стоит следовать за ним.
Но вот – я стою, и барабаню в дверь. Можно подумать, там мог быть хоть кто-то, кто был бы в силах ее нам открыть. Зеленый, спасибо! Благодарность и сарказм.
К замку мы с Алькой оба... Да что уж там! Все трое, с мохнатым, даже не буду пояснять – как, прикладывали свои пальцы, ладони, глаза, когти, волосы, локти, колени... Всего и не упомнишь. Да и не надо. Нервы целее будут. Но замок оставался глух, а дверь – заперта. И не понять ведь даже – назло или на радость.
Зачем я вообще стучу? Алька с усталым увлечением наблюдал за моими попытками, плюхнувшись прямо в пыль переулка.
– Так, слушай, мне это надоело! – в конце концов не вытерпел он. – На это можно и целый день потратить!
– А ты куда-то спешишь? Дела накопились, наверное? Друзья ждут?
– Как-то плохо на тебя это занятие влияет! – еще больше взъелся Алька, вставая и громко отряхивая брюки от пыли. – Я не могу это больше слушать! Начинает казаться, что у тебя в руке поселился …этот …как его? Дятел. Птица была такая, – пояснил он на мой недоумевающий взгляд. – Все, хватит! – он нервно огляделся по сторонам, примерился взглядом к чему-то, и… – ОТОЙДИ!!!
Не успела я отпрыгнуть в сторону, как Алька, в каком-то истеричном порыве, с криком, снес этот замок булыжником, едва умещавшимся в его руках.
– Во-от! – стоял и уже вовсю улыбался он. – Так намного лучше! Слушай, даже настроение поднимает. Нервное напряжение – как рукой сняло! Хочешь попробовать?
– Угу, – разозлилась я. – Ты мне чуть полбашки не снёс! На себе не хочешь попробовать? Тебе что, тут разрушений мало? – зачем-то добавила я. – Город и так – сплошная развалина! – сорвалась я на Альку, а уши прижал, почему-то Зеленый.
Может, Эо так же чем-то постоянно расстроен? И рушит, и рушит – чтобы немного прийти в себя? Я помотала головой, не город – а маньяк какой-то!
Но дверь – щелкнула, и открылась. Зеленый ощетинился, фыркнул, и явно дал понять, что туда он – ни лапой.
– Интересно, как же ты попал сюда? – я опять всерьез животинку спрашиваю? – Неужели тебе в Эо нравится больше, чем там, откуда ты пришел? – но на этот раз звереныш на мои слова не отреагировал. Я не попала в цель?
– Ну, кажется, нас внутрь приглашают, – Алька, даже и не подумавший принять на свой счет мой всплеск ярости, ткнул меня локтем в бок. Впрочем, его напускная веселость сменилась чем-то другим. Чем-то, за что можно было бы очень надежно спрятаться. – Пойдем!
У Альки в этом вопросе явно было больше энтузиазма, чем у меня. Я привела его сюда, в надежде найти путь из Эо для него, но дверь вызывала у меня оторопь. Она ассоциировалась с обманутыми надеждами. С концентрацией красивой лжи. С необязательствами. Она словно была сосредоточением всего того, что я так ненавидела в Эо. Как же я не хотела туда входить! До зуда! Я смотрела в пустоту прямоугольника двери, и мне казалось, что, стоит сделать шаг внутрь, как я тут же провалюсь. Не в яму. В небытие. А ведь именно здесь для меня все и началось - Явь, Янн, я...
Висок сверлит внимательный взгляд. Возвращает меня в этот мир. Концентрируюсь, собираю в кулак волю и мысли. Я тут – ради Альки! Нужно чаще себе об этом напоминать.
Надеюсь только, что он тут – не ради меня. Не стоит оно того.
Надеваю улыбку.
– Пойдем.
Алька кивает и, расправив плечи, идет первым.
Стоило сделать шаг за порог, как мы оказались в полной темноте. Свет будто ножом отрезало. Я оглянулась: прямоугольник двери всего в метре от меня выделялся лишь смутным пятном. Совершенно вот не помню - а тогда, с Маром, было так же? Алька шел впереди, и я чуть было его не потеряла. Все повторяется: всё наощупь, всё во тьме.
– Инка, ты тут? – почему-то благоговейно зашептал Алька. Да, шептать тут казалось самым уместным и мне.
– Не уверена, – начала я также вполголоса. ...Хмарь белая! – Тут слишком темно, чтобы это понять, – уже обычным тоном, или даже громче, продолжила я.
В мозгу легко, но довольно настойчиво, стучала одна мысль. Чтобы сюда попасть, нам пришлось сломать замок. Потому что доступ сюда был только у Марика. Так удастся ли вообще вызвать Наа? А если для вызова была нужна не только ладонь, но и голос – Мара? И у нас, так внезапно ворвавшихся, ничего не получится, сколько не ори? Что же, нас ждет еще одно разочарование?
– …Н-даа! …Хлеба и зрелищ!
Успев погрузиться в свои мысли, при раздавшихся коротких тресках и хрипах, тут же сменившихся едким голосом, я вздрогнула. Говорила как будто сама пустота и тьма. По моей спине пробежали мурашки. Как странно! А ведь тогда, много лет назад, я совсем и не боялась! Я злилась, недоумевала, не понимала – но во мне не было ни капли страха. Потому что я была не одна? Но ведь я и сейчас не одна, вот только... Тогда Мар – мог защитить меня. А сейчас я – должна защитить Альку. Сделать все, даже то, что мне совершенно не хочется и не нравится, чтобы он выбрался отсюда, не разрушался вместе со мной и Городом, и чтобы его выбор не ограничивали ни туман, ни... снова я.
– Все, как водится! – между тем продолжал голос. – Впрочем, ничего удивительного. Я думала, застряв тут одни, вы быстрее прийдете, но – нет, сначала мерсенарий, а потом – все же решили испытать судьбу в Лабиринте! – голос доносился как будто сразу отовсюду, грустный и издевающийся, и нельзя было определить источник звука. Вибрациями был насыщен весь воздух, даже тот, который я выдыхала. Во мне вспыхнула былая неприязнь. Ненавидеть то, что ты не видишь, не понимаешь, совсем абстрактное для тебя в этот момент, очень легко! – Я заждалась!
Наа ждала нас?
– Как-то не похоже, – глупо бросаю я, – дверь-то была закрыта!
– Ну в мерсенарий-то вы же как-то пробрались? Не думала, что вас и здесь остановит какой-то замок!
Потрясающая осведомленность! От ощущения себя под чьим-то прицелом меня передернуло.
– Почему ты думала, что мы придем? За столько лет я здесь не была ни разу, так почему я должна была вернуться сейчас?
– Ты всегда хотела сбежать из Эо, – и тут голос добавил, – Нут...
Так, будто имел на это право! Мне захотелось взглянуть Наа в глаза. Вспомнив, как Мар держал меня все время позади себя, я сделала шаг вперед. Похоже, так должны активироваться датчики? Подтолкнула Альку, схватив его за руку, и по его неуместному неловкому хихиканию поняла, что по нему тоже пробежалась эта тоненькая паутинка со множеством клейких мелких ножек. И вот – мы видим. Вспышка, несколько лучей. Каждый из них словно застревал в какой-то точке пространства, и там же оставлял свой след. Как будто кто-то рисовал светом, тонкими-тонкими штрихами обозначая силуэт. Плечи, голову, пальцы – все прорисовывалось и становилось четче. Лицо, которое могло выражать все, что угодно. Фигура все та же: костюм, неправильность, едва угадывающиеся губы и пронзительный взгляд тусклых глаз. И этот взгляд я выдерживаю. Наа первой отводит глаза. Алька изумленно вздыхает, не выдерживает, и выдает пару, кажется, случайно выбранных вопросов из тех, что копошатся сейчас у него в голове.
– Так все сбежали? Нашли выход? Где? Где они все сейчас?.. – замечая настрой Наа, он осекся. Голос Альки раздавался только с одной стороны. Все такой же шепот, только чуть громче. Так хотя бы сразу понятно, что это – живой мальчишка.
– Не все так просто, – отвечает она. Дежавю.
А я начинаю понимать страшное. Недомолвки. Толкования. Неискренность... Рядом с этим они начинают казаться мне незначительными и мелкими.
– Все дело в Эо. Он соединяет все отражения, это единственная точка, где все-все миры соприкасаются, и этим он уникален. Наверное, ты не сможешь понять, насколько он дорог мне. Небольшой островок, окруженный туманом. Скалистый, неулыбчивый, но этим и подкупающий – он весь на виду. Пытается что-то спрятать за пылью и облаками, но развевается и то, и это. Я люблю Эо. А Эо – разрушается.
Так было не всегда. Но выбор порождает выбор. И, чем дальше, чем дольше – тем больше становится вероятностей, а плотные сплетения вероятностей порождают новые миры. Когда-то Эо было проще. Когда-то его окружало меньше отражений, меньше было связей, меньше людей тут были соединены. На него действуют все сплетения, он чувствует всех живущих людей, а особенно – тех, кто живет прямо тут. И этим он словно ускоряет свой собственный бег. Потому что время – это то, что живет в людях. Время – это то, что люди порождают, ты же должна была понять это из мира Индры, Нут?! Все дело во времени. Для Эо оно будто идет слишком быстро. За неделю проходит год, полгода – как век. Сколько раз вам приходилось чинить и латать, перестраивать, и снова чинить одно и то же? Много такого, вы же помните, да? А сколько разрушений было за последние дни – это вы вспомните?
Мы обменялись взглядами. Город в последнее время был необычайно тих. В Эо всегда были слышны шорохи – что-то сыпалось, падало, отваливалось. Иногда среди ночи раздавался грохот, и это было особенно слышно, когда падало что-то крупное.
Но не в последние дни.
– Я еще застала Город в его расцвете. Бойтесь расцвета. За ним всегда следует только крах. Крах постиг и Эо. Разрушения стали заметны не сразу. Но, год за годом, Город стал терять свою суть. Он стал рассыпаться. И рассыпаться все быстрее и быстрее. Сейчас – это начало конца. Я должна это остановить, – голос Наа прозвучал неожиданно весомо и звонко. – Я должна найти способ вылечить Эо!
Я задыхалась. Мне было все равно, даже если Город развалится на части прямо сейчас, но я не верила в то, что никого из моих знакомых, никого из жителей Эо уже больше нет. Это никак не хотело укладываться в моей голове, топорщилось, и выбрасывало во все стороны колючки.
– И ты, – едва прохрипела я, – ты их убила!.. Город стоил того, чтобы стереть людей? Город, который держит в плену тумана – того стоит? Город – это люди! – паника накрывала меня. Зачем мы здесь? Зачем я привела сюда Альку? Я уже жалею об этом! – Убрав из Эо людей, ты лишила его души! Ты убила Эо, а не решила проблему! Ты убила все, что наполняло его!
А Эо и сам убивал... Сам пытался выкроить себе лишние мгновения - и пускал в ход обломки, балки и стекла. Разрушение, которое происходило из-за людей, само убивало людей, останавливая этим себя же...
Алька, до которого, казалось, только дошла моя мысль, то, о чем я начала подозревать, едва заметив уклончивость Наа, с потрясением и ужасом переводил взгляд с Наа – на меня, и обратно.
– А ты вообще – человек? – глаза пытались найти отголоски души в голограмме, вмиг пересохшие губы слипались, и еле могли хоть что-то произнести.
– А ты – человек? – с расстановкой, с уловимыми нотками и насмешки, и грусти, спросила Наа. – А Индра – человек? Конечно же я человек! Я была человеком, есть и буду! Как бы я не выглядела, и во что бы я не переродилась.
Алька машет головой.
– Ты – это воспоминание о человеке…
