Я мысленно поморщился, но вежливо улыбнулся:
– Вы мне льстите!
Кажется, Тина снова будет сердиться: я неисправим.
– Нет-нет, ни в коем случае! – воскликнул Камелье, зачем-то полез в карман и достал скомканную бумажку, испещренную коричневыми пятнами, которую протянул мне: – Вот!
Я развернул ее и увидел слова, написанные почерком, который мне почему-то показался знакомым:
Дорогой Роб,
надеюсь, что месье Лоран Камелье сделает все в точности, как я его попросила. Я пообещала ему встречу с тобой, не подведи меня, прошу! Я надеюсь, что я успею вернуться домой… до того, как умру. Если ты читаешь эти строки, значит, мне удалось. Пожалуйста, сделай что-нибудь для месье Камелье, возмести моральный и материальный ущерб, который я ему нанесла. Боюсь, что я не в состоянии буду сделать это сама по причине моей смерти.
Прости меня за все. И, пожалуйста, выполни мое последнее желание: верь, что я люблю тебя!
– Месье Лоран, – пробормотал я, – оставьте мне, пожалуйста, свои координаты. Мой ассистент непременно свяжется с вами и договорится о возмещении ущерба. И прошу вас, не рассказывайте никому, особенно прессе, обо всем, что с вами произошло.
– Что вы, что вы! Конечно, не беспокойтесь! – пообещал восторженный француз, потом замялся. Я уже знал, что это означает.
– Что вы хотели, месье Лоран?
– Месье Паттинсон. Не могли бы вы дать мне автограф?
– Конечно.
Я написал несколько личных строк для него, чтобы он мог потом хвастаться близким знакомством со мной, а затем попросил его позвать Викторию, медсестру, что провела его ко мне.
Девушка сразу стала просить прощения, но я прервал ее извинения:
– Виктория, скажите мне, девушка, которую я вчера принес, кажется, Тина Ковальска… Она… – я не смог произнести слово «умерла», и спросил иначе, – что с ней?
Обрадовавшись, что я не сержусь, медсестра завалила меня информацией.
Новости были неутешительными. Тина была жива, но находилась в коме. Врачи боролись за ее жизнь, но считали, что это ни к чему не приведет. Запросив ее медицинскую карту, они выяснили, что мисс Ковальска давно наблюдалась в отделении неврологии из-за опухоли в мозгу. Если бы даже она не попала в аварию и не получила такие страшные ранения, через несколько месяцев она все равно умерла бы. Неизвестно было, придет ли она перед смертью в себя.
Я попросил Викторию пригласить ко мне лечащего врача Тины.
Быть известным и популярным, а также иметь много поклонников иногда бывает очень выгодно. Врач Тины, женщина средних лет, Элли Эверсон, тоже оказалась из их числа.
Когда я прямо спросил, есть ли у Тины шанс выжить, и что для этого нужно, Эли не посмела меня расстроить. Она сказала, что при стечении всех благоприятных обстоятельств: удачной операции на мозге ведущим специалистом нейрохирургии, перевода Тины в более оснащенную клинику, постоянного наблюдения за ней профессоров, если бы их можно было пригласить из разных стран, – прогресс был бы возможен.
– Все это будет, – неожиданно для самого себя сказал я. – Напишите мне расчетный счет, куда можно перечислить нужную сумму. И составьте список самых лучших врачей. И дайте мне, наконец, телефон. – Потом, взглянув в округлившиеся глаза доктора Эверсон, я мягко улыбнулся и добавил: – Пожалуйста, Элли.
Надеюсь, Тина была бы мной довольна.
***
Я зашел в палату и сел рядом с кроватью Тины. Она была бледной, с растрескавшимися губами и валившимися глазами. Самая красивая девушка на свете.
– Спасибо, – прошептала она. – Спасибо за все.
– Ерунда! – отмахнулся я.
– Почему… – начала она, но ей стало больно говорить. Я подал ей стакан воды и помог приподнять голову. Она сделала глоток и бессильно откинулась на подушки. – Почему ты не подал заявление о похищении? Зачем стал меня спасать? Я ведь столько… столько плохого сделала тебе.
– Не говори глупости, – наклонился я к ней. – Ты помогла понять мне, чего же я на самом деле хочу.
Она слабо улыбнулась:
– И чего же?
– Тебя.
Она попыталась махнуть рукой, но та сломанным цветком упала на кровать.
– Не говори ерунды. У тебя стокгольмский синдром. Пройдет.
– Ты так говоришь, будто не хочешь, чтобы я был с тобой.
Она промолчала.
– Ты же рассказывала, как мечтала быть со мной, как фантазировала, как могла бы меня ласкать…
Тина безучастно смотрела в сторону.
– Тогда скажи, наконец, ради чего тогда ты меня похитила? Зачем тебе было все это нужно? – начал сердиться я.
– Ради тебя, – прошептала Тина.
– Что – ради меня? – не понял я.
– Ведь это твоя сексуальная фантазия, не так ли? – в ее слабой улыбке скользила лишь тень прежней насмешливости. – Быть похищенным поклонницей. Тебе нравилось представлять, как она будет привязывать тебя и наказывать, как будет заниматься с тобой сексом, и как ты будешь испытывать от этого удовольствие.
– Но откуда ты знаешь? – ахнул я.
Никогда и никому я не рассказывал об этом своем тайном желании, потому что понимал, что такое нереально воплотить. Я не хотел суррогата, я не хотел игры в «кумира и поклонницу», я представлял, как было бы, если бы это произошло на самом деле. Но не могла же Тина читать мои мысли!
– Роб, ты сам это сказал, – попыталась засмеяться Тина, но закашлялась и остановилась. – Помнишь, ты сказал в интервью, что хотел бы написать такой сценарий, наподобие «Мизери»… Ты же прямым текстом озвучил свою фантазию.*
И тут наконец-то я прозрел.
– Так это ты написала то письмо! – воскликнул я.
Тина кивнула:
– Так ты его все-таки прочел. Я не была уверена…
– Но зачем ты его написала?
Тина пожала плечами.
– Это был минутный порыв. Тогда я не думала всерьез, что когда-нибудь смогу похитить тебя. Я понимала твою сексуальную фантазию и просто играла с тобой. Но потом… когда мне сказали, что у меня опухоль, и что я умру, если ее не прооперировать… А я знала, что у меня никогда не хватит на операцию денег. Да и положительный результат не был гарантированным, и я могла остаться овощем на всю жизнь… И я решила, что мне все равно нечего терять. И я могу попробовать осуществить твою фантазию… и свою.
Ее голос становился все тише и тише. В палату зашла доктор Эверсон:
– Роберт, Тине пора отдыхать.
– Да-да, конечно, – ответил я. – Сейчас ухожу.
Я взглянул на свою бывшую поклонницу-похитительницу-любовницу, она закрыла глаза и кажется, задремала.
– Элли, прогноз благоприятный?
– Думаю, да. Все профессора сходятся на том, что она поправится. Ее организм борется – даже удивительно, насколько сильно. Наверное, ей есть, для чего жить.
– Не жалейте средств. Все самое лучшее, новейшие препараты, процедуры, все, что угодно.
Элли кивнула, а потом, поколебавшись, спросила:
– Она, наверное, очень важна для вас?
– Конечно. Это человек, который смог осуществить мое заветное желание.
Мне показалось, будто в голове насмешливо фыркнул голос Тины:
«Когда я тебя спрашивала о твоей мечте, я имела в виду нечто более серьезное!»
Я оглянулся на девушку, но она лежала спокойно и, кажется, спала, только ее грудь едва заметно приподнималась при дыхании.
«Мы обсудим это с тобой, когда ты поправишься», – мысленно улыбнулся я и, попрощавшись с Элли, вышел из палаты.
Впереди меня ждало много дел. Теперь была моя очередь исполнять желания.
Перед глазами стояли строки того письма, как будто я только что его прочел:
Здравствуй, Роб,
я горжусь тобой! Твой новый фильм великолепен, и ты в нем как всегда на высоте, и как актер, и как сценарист.
В интервью ты сказал, что хотел бы написать сценарий с сюжетом, похожим на сюжет романа Стивена Кинга «Мизери», где поклонница похитила бы кумира и наказывала его, а ему нравилось быть в этой ситуации. Я думаю, для того, чтобы ты смог написать такое, тебе нужно получить личный опыт. Я могу предложить тебе свои услуги и похитить тебя, чтобы доставить тебе удовольствие.
Затем стоял подмигивающий смайлик, и дальше шла приписка:
Не пугайся. Это просто шутка. Может быть, глупая.
Всегда твоя поклонница,
Тина.
_____________________________________________________________________
* – Роб, ты сам это сказал, – попыталась засмеяться Тина, но закашлялась и остановилась. – Помнишь, ты сказал в интервью, что хотел бы написать такой сценарий, наподобие «Мизери»… Ты же прямым текстом озвучил свою фантазию.
Реальный Роберт Паттинсон действительно однажды дал такое интервью. Ниже приведена цитата из него, которая и подарила мне идею этого произведения:
Журналист: Привлекает ли тебя писательство? Автором каких книг ты предпочел бы стать?
Роберт Паттинсон: Конечно. Что-то вроде «Пятидесяти оттенков серого» *смеется*. Мне бы очень хотелось создать подобное, поменяв героев местами: чтобы женщина наказывала мужчину. Было бы гораздо интереснее. Что-то вроде «Мизери», но чтобы парню нравилось то, что с ним делают.
http://www.only-r.com/news/1/2012-10-27-2485
Конец
