Но сейчас, вспомнив про этот снимок, я нашла его и приложила к монитору. Несмотря на качество изображения, мужчина на нем был вполне узнаваем. Сложно было сомневаться, что это он.
Мои пальцы забегали по клавиатуре: я забила в поисковик вопрос о его семейном положении. Выяснилось, что он пока не женат, хотя встречается с некой Пак Со Хён. На фотографиях, которые мне любезно предоставил интернет, была совсем не та, которую я видела в его номере. Это могло означать, что угодно. Я прекрасно понимала, что известные люди могут скрывать свою личную жизнь от публики, а потому у него могла быть жена, а ради пиара или сокрытия реального положения вещей он изображал роман с другой.
Я понимала все это. Но факт, что он официально не числится женатым, почему-то внушал надежду и приносил облегчение.
Я продолжила изучать его биографию. Следующим порадовавшим меня моментом оказалось понимание, что вместе с ним на курорте я видела его старшую сестру. Не девушку, не невесту. Вспомнилось, как он, с трудом выговаривая английские слова, пытался меня разубедить в моих подозрениях:
– Not my girlfriend!
Сейчас, думая об этом, я начинала глупо улыбаться, потому что несмотря на языковой барьер он предпринял усилия, чтобы донести до меня эту информацию. Возможно, потому что для него это было важно.
Еще одним поразившим меня фактом стали его песни. Когда я услышала одну из них под названием «Я буду петь для тебя» и увидела, как он исполняет ее на сцене, то внезапно робко подумала: «Может быть, он обращается ко мне?»
Я понимала, что это глупо. Но мысль возникла словно против моей воли, и от нее не удавалось избавиться. Чем больше я слушала его композиции и смотрела концерты, загруженные поклонниками в интернет, тем больше эта мысль завладевала мной. Я не понимала смысла текстов, если не считать отдельных английских строк, и каждый раз искала перевод. Вопреки здравому смыслу мне все больше и больше казалось, что многие слова, сказанные и спетые им, предназначались мне.
Конечно, сначала я пыталась сохранять трезвость ума и адекватность восприятия, а потому говорила себе, что подобное невозможно. Но строки каждой новой песни или его размышления в новом интервью взывали к мои чувствам, напоминали о моментах наших встреч, заставляли верить в то, что он помнит обо мне. Не только помнит, но и пытается таким способом говорить со мной. Его интонации, чувственность исполнения казались искренними и интимными, будто он обращался только ко мне, и больше не было никого рядом. Поэтому вскоре я перестала сопротивляться. Понятно, что, если бы кто-то подслушал мои мысли, то покрутил бы пальцем у виска. Но слушать было некому, а я решила, что творящееся в моей голове – только мое дело, а потому я могу воображать все, что считаю нужным.
Все это вылилось в уверенность в том, что он хочет меня увидеть. Не зная ничего обо мне, где он мог бы найти меня? Напрашивался только один вариант: приехать в тот же отель, в те же дни того же месяца через год.
Именно эта мысль заставила меня взять отпуск в нужный срок. Я поднакопила денег, желая продлить свое пребывание в отеле. Я даже заранее забронировала тот же номер, в котором проживала в прошлый раз.
С замиранием сердца я встречала каждый новый день. Каждое утро шла на пляж в надежде увидеть азиатского бога, покоряющего волны. Каждый вечер просиживала в ресторане. Один раз даже отправилась на морскую прогулку. Но увы.
Если он не имел представления о том, кто я и где, то я знала о нем все. Была в курсе, что в тот момент, когда я жарюсь на солнце, он мерзнет на съёмках. Но несмотря на это надеялась, что он выделит несколько дней, чтобы встретиться со мной. Когда же срок моего пребывания в отеле подошёл к концу, и стало понятно, что мой знакомый не появится, я, страдая от разочарования, пыталась себя убедить, что он не смог приехать, потому что был очень занят. Но эти самоуговоры помогали мало. Если он начал петь ради меня, если его слова в интервью были обращены ко мне, если он действительно сделал так много ради малознакомой девушки, то уж составить график съёмок так, чтобы выбраться ненадолго на отдых, было бы совсем легко. А значит что?
Значит, я все себе придумала! Он не помнил меня, он не думал обо мне. Он не делал ничего, чтобы найти меня. Я была для него никем.
Я вздохнула, невольно любуясь его движениями на сцене. Смеясь над самим собой, он демонстрировал навыки сексуального танца. Поклонницы ревели от восторга, а я несмотря на свои печальные мысли невольно начала улыбаться. Он был невероятно, просто непередаваемо хорош. Именно поэтому я оказалась здесь.
Тогда, покинув отель, я сказала себе: «Хватит валять дурака! Хватит мечтать о несбыточном!» Только идиотка могла поверить, что мировая звезда может заинтересоваться среднестатистической журналисткой незаметного интернет-ресурса, имеющей вполне посредственную внешность, к тому же европейкой. Я искренне старалась, честно пыталась выкинуть чересчур популярного корейца из головы. Но когда это не получилось, я сдалась. Купила билет на фанмитинг и полетела в Корею, не зная языка и совершенно не представляя, что буду делать. Мне просто очень сильно, до умопомрачения хотелось его увидеть.
Совершенно идеальный мужчина, стоящий на сцене, снова заговорил, похоже, предлагая что-то поклонницам. Видимо, предложение пришлось по душе, потому что зал снова взвыл от счастья и неописуемого восторга. Он засмеялся и запустил руку в лототрон, который ему принесла ассистентка, а потом прочитал число на шаре, который достал – я поняла, потому что он произнес это по-английски. Скорей всего, в расчете на то, что в зале были не только кореянки. Одна из девушек запищала от счастья и стала тянуть руку. Наверное, бог Азии назвал номер ее места. Луч прожектора нашел ее в зале, крупным планом на экране появилось ее изображение.
Парень на сцене улыбнулся, что-то сказал и сделал приглашающий жест рукой. Девушка, не помня себя от радости, чуть ли не вприпрыжку побежала к нему. Я с завистью и грустью наблюдала, как он начал вместе с ней играть в какую-то непонятную мне игру. Через некоторое время она счастливая отправилась на свое место, а мой бывший знакомый, по совместительству являющийся актером с миллионной фанбазой, снова покрутил лототрон и назвал число. Это был номер места рядом со мной.
От автора: В истории я использую эпизоды из жизни актера Ли Мин Хо и его слова, сказанные в те или иные годы, хотя и тасую их в соответствии со своим творческим замыслом. С одной стороны, многое из описанного действительно происходило с Мино, с другой – прошу не забывать, что все же это история-фантазия, а потому не принимать все происходящее близко к сердцу. Предупреждение сделано по причине того, что в данном отрывке упоминаются печальные события. С настоящим Ли Мин Хо все в порядке.
При чтении можно слушать композицию The Irrepressibles - In This Shirt
– Ты с ума сошел? – мать повысила голос. – Ты отказался от участия в новой рекламе, потому что собираешься на море?
– Мама, я устал, – примирительно произнес я. – Мне нужно отдохнуть.
– Отдохнуть! Ему, видите ли, нужно отдохнуть! – всплеснула она руками. – Ты что, сильно переработаешься, если несколько дней потратишь на коммерческие съемки? Отложи свой отдых, только и всего.
Возможно, мать была права. Наверное, ничего не случилось бы, если бы я попал на курорт немного позже. До двухлетия памятных событий оставалось время. Может быть, та моя давняя знакомая тоже пока не приехала. А может, не приедет вовсе. И тогда тем более нет смысла торопиться.
Тот случай на фан-встрече около четырех месяцев назад по-прежнему не давал мне покоя. Я постоянно корил себя за то, что не смог выяснить, были ли девушка в зале той самой, которая снилась мне по ночам.
Тогда я развлекал публику тем, что крутил лототрон, доставал шары с цифрами и вызывал на сцену выигравших поклонников. Когда я назвал очередное число, и поклонница закричала: «Я здесь! Это я!», луч прожектора заскользил по залу и нашел счастливицу. При этом он осветил и рядом сидящих. Справа от вскочившей дамы сидела русоволосая европейка. Мое сердце гулко ударилось изнутри о грудную клетку. Так происходило каждый раз, когда я встречал западных женщин и еще не успевал разглядеть их лицо. Всякий раз мелькала мысль: «А вдруг это она?» Случалось это не так уж часто, и всегда за надеждой мгновенно следовало разочарование.
Но в тот момент сидящая девушка очень уж сильно напомнила мою курортную знакомую. Сложно было сказать, чем, ведь на таком расстоянии я не мог различить ее черты. Может быть, позой, телосложением? Тем, как она наклонила голову, пытаясь отвернуться? Я знал, что сзади меня на большом экране показывали то, что высвечивал прожектор, и, не выдержав, обернулся, что, конечно, было не слишком профессионально с моей стороны. Но оператор взял слишком крупный план, и я видел только лицо поклонницы, которая, прижав руки к щекам, повизгивала от восторга.
Ведущая озвучила приз, и выигравшая, обмахиваясь ладонями как веером, начала пробираться по ряду к проходу. На мгновение в поле зрения камеры снова попала та европейка, частично закрытая поклонницей. Оборачиваться вновь я не стал, понимал, что не успею, так как девушка снова выпадет за пределы кадра. Сосредоточился на разглядывании той, что своим видом вызвала у меня сердцебиение. Европейка вдруг перестала отворачиваться, подняла голову и, как показалось, посмотрела прямо мне в глаза. Это удивило и обнадежило. Взгляды всех остальных в зале были прикованы к выигравшей поклоннице, и только девушка с западной внешностью смотрела на сцену. Расстояние все же было слишком большим, и я не мог с уверенностью сказать, что это была моя курортная знакомая. Но и отвергнуть такое предположение не получалось. Наоборот, все мое существо буквально рвалось к ней, будто подсознание раньше разума узнало ее. Луч света скользнул дальше, скрыв интересующую меня девушку в темноте.
Все оставшееся время концерта я думал о том, каким образом мог бы выяснить личность той европейки. Нужно было посмотреть на нее вблизи. Но как? Я не мог просто назвать номер ее места, чтобы пригласить на сцену. Для поклонников был важен элемент случайности, тогда они не обижались, если не выигрывали, потому что считали, что так распорядилась судьба. Солгать, назвав другое число, я тоже не мог – камера показывала шары крупным планом. Эх, если бы я предусмотрел эту ситуацию, то мог бы заранее что-то предпринять, дал бы указания команде и охране. Но прямо в тот момент я должен был продолжать шоу и не мог ничего придумать.
Была небольшая надежда на то, что мне попадется шар с номером ее места. В конце концов, если судьба за нас, она же должна нам помочь? Но увы, этого не произошло.
Ничего не оставалось, как самому выйти в зал. К сожалению, девушка сидела не на краю ряда, а потому даже проходя недалеко от нее, была вероятность не разглядеть ее в темноте. Я понимал, что мое решение чревато последствиями, ведь мы не обговаривали этот момент с охраной, и они не были готовы. Но я не мог не сделать хоть что-то.
В конце фан-митинга я должен был по сценарию уйти за сцену. Вместо этого, произнеся слова прощания, я сделал незаметный знак телохранителям и начал спускаться в зал. Очень медленно, чтобы те успели прореагировать. Они, конечно же, тут же ринулись ко мне, а ведущая, молодец, сообразила и сказала, чтобы все оставались на местах, сохраняя спокойствие и порядок. Охрана быстро меня догнала и заключила в кольцо. Поклонницы, кстати, на удивление вели себя дисциплинированно и не стали выходить в проход. Но зато повставали со своих мест, чтобы получше разглядеть меня, и я, даже поравнявшись с тем рядом, на котором сидела интересующая меня девушка, не смог увидеть ее за толпой стоящих и машущих руками фанаток. Задерживаться я не мог, телохранители быстро вывели меня из зала, и я так и не смог выяснить, была ли она той самой.
А если все же была? Значит, она выяснила, кто я такой, и даже приехала на мой концерт. Могло ли это означать, что я был ей не совсем безразличен? Увы, она не могла ко мне подойти. Только не в то время, когда вокруг так много людей, и охрана даже близко никого ко мне не подпускает. Опытные фанатки знали, как попасть в первые ряды или встать так, чтобы попасться мне на глаза. Но она не была поклонницей и, конечно же, потерялась в той вакханалии, что творилась вокруг.
Она не могла до меня добраться, я тоже не мог ее найти, ничего не зная о ней. Где еще могли мы встретиться, куда могли бы приехать вместе и не страдать от слишком назойливого внимания? На ум приходило только одно место: отель, где мы познакомились с ней. Именно поэтому я, прощаясь с поклонниками, сказал со сцены те слова:
– Если бы я мог взять отпуск, я бы хотел поехать к синему морю и хорошо отдохнуть. Как только у меня появится такая возможность, например, месяца через четыре, я непременно это сделаю. Желаю всем поклонникам также хорошо отдыхать и заботиться о своем здоровье. *
Это был намек для нее. Я приглашал ее туда. Я обещал, что приеду. К сожалению, она не знала корейского, но я уже планировал дать задание команде сделать и выложить на канал агентства краткий видеоотчет о фан-митинге с переводом на английский.
Именно поэтому я уже купил билеты и нацеливался во что бы то ни стало полететь на курорт. Но мать была категорически против.
– Мама, но ведь это работает и в обратную сторону, – пытался уговорить ее я. – Это не последняя реклама в моей жизни. Приеду отдохнувшим и снова начну работать. У нас что, денег нет? Последняя возможность заработать? Нет, конечно.
– Ты что, не помнишь, какими мы были бедными? Не помнишь, как был в депрессии, потому что не мог получить работу? Или ты думаешь, что можно теперь успокоиться и перестать напрягаться? Что твоя популярность вечна? Один неверный шаг, и все закончится. Поэтому нужно хвататься за каждую возможность, браться за каждый проект, будто он последний. Ты очень подвел меня с Со Хён. Я была уверена, что она никуда не денется от тебя. Ты был самым лучшим вариантом для нее, поэтому я расслабилась и позволила тебе тянуть время. И чем все закончилось? Она нашла другого и выходит за него замуж! Если бы я знала, что так произойдет, то уже давно заставила бы тебя на ней жениться. Но теперь я такой ошибки не допущу! Поэтому ничего откладывать больше не будем. В этой рекламе ты снимешься!
– Мама! Я действительно устал! Съемки дорамы только закончились, я последние две недели спал по часу в сутки. Тебе меня не жалко?
– Я уже сказала: снимешься в рекламе и отдыхай сколько влезет. Теперь твой график не будет таким напряженным. Ты же понимаешь, что если будешь отказываться, то твой имидж пострадает?
Я смотрел на мать и колебался. Да, она права. Я отлично помнил, насколько меня угнетала безденежность и безработица. И, верно, слава не вечна. Мне уже на пятки наступают юные красивые мальчики, к которым уходят поклонницы, а я, увы, не молодею, да и раньше выглядел старше своего возраста.
Мои пальцы забегали по клавиатуре: я забила в поисковик вопрос о его семейном положении. Выяснилось, что он пока не женат, хотя встречается с некой Пак Со Хён. На фотографиях, которые мне любезно предоставил интернет, была совсем не та, которую я видела в его номере. Это могло означать, что угодно. Я прекрасно понимала, что известные люди могут скрывать свою личную жизнь от публики, а потому у него могла быть жена, а ради пиара или сокрытия реального положения вещей он изображал роман с другой.
Я понимала все это. Но факт, что он официально не числится женатым, почему-то внушал надежду и приносил облегчение.
Я продолжила изучать его биографию. Следующим порадовавшим меня моментом оказалось понимание, что вместе с ним на курорте я видела его старшую сестру. Не девушку, не невесту. Вспомнилось, как он, с трудом выговаривая английские слова, пытался меня разубедить в моих подозрениях:
– Not my girlfriend!
Сейчас, думая об этом, я начинала глупо улыбаться, потому что несмотря на языковой барьер он предпринял усилия, чтобы донести до меня эту информацию. Возможно, потому что для него это было важно.
Еще одним поразившим меня фактом стали его песни. Когда я услышала одну из них под названием «Я буду петь для тебя» и увидела, как он исполняет ее на сцене, то внезапно робко подумала: «Может быть, он обращается ко мне?»
Я понимала, что это глупо. Но мысль возникла словно против моей воли, и от нее не удавалось избавиться. Чем больше я слушала его композиции и смотрела концерты, загруженные поклонниками в интернет, тем больше эта мысль завладевала мной. Я не понимала смысла текстов, если не считать отдельных английских строк, и каждый раз искала перевод. Вопреки здравому смыслу мне все больше и больше казалось, что многие слова, сказанные и спетые им, предназначались мне.
Конечно, сначала я пыталась сохранять трезвость ума и адекватность восприятия, а потому говорила себе, что подобное невозможно. Но строки каждой новой песни или его размышления в новом интервью взывали к мои чувствам, напоминали о моментах наших встреч, заставляли верить в то, что он помнит обо мне. Не только помнит, но и пытается таким способом говорить со мной. Его интонации, чувственность исполнения казались искренними и интимными, будто он обращался только ко мне, и больше не было никого рядом. Поэтому вскоре я перестала сопротивляться. Понятно, что, если бы кто-то подслушал мои мысли, то покрутил бы пальцем у виска. Но слушать было некому, а я решила, что творящееся в моей голове – только мое дело, а потому я могу воображать все, что считаю нужным.
Все это вылилось в уверенность в том, что он хочет меня увидеть. Не зная ничего обо мне, где он мог бы найти меня? Напрашивался только один вариант: приехать в тот же отель, в те же дни того же месяца через год.
Именно эта мысль заставила меня взять отпуск в нужный срок. Я поднакопила денег, желая продлить свое пребывание в отеле. Я даже заранее забронировала тот же номер, в котором проживала в прошлый раз.
С замиранием сердца я встречала каждый новый день. Каждое утро шла на пляж в надежде увидеть азиатского бога, покоряющего волны. Каждый вечер просиживала в ресторане. Один раз даже отправилась на морскую прогулку. Но увы.
Если он не имел представления о том, кто я и где, то я знала о нем все. Была в курсе, что в тот момент, когда я жарюсь на солнце, он мерзнет на съёмках. Но несмотря на это надеялась, что он выделит несколько дней, чтобы встретиться со мной. Когда же срок моего пребывания в отеле подошёл к концу, и стало понятно, что мой знакомый не появится, я, страдая от разочарования, пыталась себя убедить, что он не смог приехать, потому что был очень занят. Но эти самоуговоры помогали мало. Если он начал петь ради меня, если его слова в интервью были обращены ко мне, если он действительно сделал так много ради малознакомой девушки, то уж составить график съёмок так, чтобы выбраться ненадолго на отдых, было бы совсем легко. А значит что?
Значит, я все себе придумала! Он не помнил меня, он не думал обо мне. Он не делал ничего, чтобы найти меня. Я была для него никем.
Я вздохнула, невольно любуясь его движениями на сцене. Смеясь над самим собой, он демонстрировал навыки сексуального танца. Поклонницы ревели от восторга, а я несмотря на свои печальные мысли невольно начала улыбаться. Он был невероятно, просто непередаваемо хорош. Именно поэтому я оказалась здесь.
Тогда, покинув отель, я сказала себе: «Хватит валять дурака! Хватит мечтать о несбыточном!» Только идиотка могла поверить, что мировая звезда может заинтересоваться среднестатистической журналисткой незаметного интернет-ресурса, имеющей вполне посредственную внешность, к тому же европейкой. Я искренне старалась, честно пыталась выкинуть чересчур популярного корейца из головы. Но когда это не получилось, я сдалась. Купила билет на фанмитинг и полетела в Корею, не зная языка и совершенно не представляя, что буду делать. Мне просто очень сильно, до умопомрачения хотелось его увидеть.
Совершенно идеальный мужчина, стоящий на сцене, снова заговорил, похоже, предлагая что-то поклонницам. Видимо, предложение пришлось по душе, потому что зал снова взвыл от счастья и неописуемого восторга. Он засмеялся и запустил руку в лототрон, который ему принесла ассистентка, а потом прочитал число на шаре, который достал – я поняла, потому что он произнес это по-английски. Скорей всего, в расчете на то, что в зале были не только кореянки. Одна из девушек запищала от счастья и стала тянуть руку. Наверное, бог Азии назвал номер ее места. Луч прожектора нашел ее в зале, крупным планом на экране появилось ее изображение.
Парень на сцене улыбнулся, что-то сказал и сделал приглашающий жест рукой. Девушка, не помня себя от радости, чуть ли не вприпрыжку побежала к нему. Я с завистью и грустью наблюдала, как он начал вместе с ней играть в какую-то непонятную мне игру. Через некоторое время она счастливая отправилась на свое место, а мой бывший знакомый, по совместительству являющийся актером с миллионной фанбазой, снова покрутил лототрон и назвал число. Это был номер места рядом со мной.
Глава 10. Утро семьсот двадцать восьмое
От автора: В истории я использую эпизоды из жизни актера Ли Мин Хо и его слова, сказанные в те или иные годы, хотя и тасую их в соответствии со своим творческим замыслом. С одной стороны, многое из описанного действительно происходило с Мино, с другой – прошу не забывать, что все же это история-фантазия, а потому не принимать все происходящее близко к сердцу. Предупреждение сделано по причине того, что в данном отрывке упоминаются печальные события. С настоящим Ли Мин Хо все в порядке.
При чтении можно слушать композицию The Irrepressibles - In This Shirt
– Ты с ума сошел? – мать повысила голос. – Ты отказался от участия в новой рекламе, потому что собираешься на море?
– Мама, я устал, – примирительно произнес я. – Мне нужно отдохнуть.
– Отдохнуть! Ему, видите ли, нужно отдохнуть! – всплеснула она руками. – Ты что, сильно переработаешься, если несколько дней потратишь на коммерческие съемки? Отложи свой отдых, только и всего.
Возможно, мать была права. Наверное, ничего не случилось бы, если бы я попал на курорт немного позже. До двухлетия памятных событий оставалось время. Может быть, та моя давняя знакомая тоже пока не приехала. А может, не приедет вовсе. И тогда тем более нет смысла торопиться.
Тот случай на фан-встрече около четырех месяцев назад по-прежнему не давал мне покоя. Я постоянно корил себя за то, что не смог выяснить, были ли девушка в зале той самой, которая снилась мне по ночам.
Тогда я развлекал публику тем, что крутил лототрон, доставал шары с цифрами и вызывал на сцену выигравших поклонников. Когда я назвал очередное число, и поклонница закричала: «Я здесь! Это я!», луч прожектора заскользил по залу и нашел счастливицу. При этом он осветил и рядом сидящих. Справа от вскочившей дамы сидела русоволосая европейка. Мое сердце гулко ударилось изнутри о грудную клетку. Так происходило каждый раз, когда я встречал западных женщин и еще не успевал разглядеть их лицо. Всякий раз мелькала мысль: «А вдруг это она?» Случалось это не так уж часто, и всегда за надеждой мгновенно следовало разочарование.
Но в тот момент сидящая девушка очень уж сильно напомнила мою курортную знакомую. Сложно было сказать, чем, ведь на таком расстоянии я не мог различить ее черты. Может быть, позой, телосложением? Тем, как она наклонила голову, пытаясь отвернуться? Я знал, что сзади меня на большом экране показывали то, что высвечивал прожектор, и, не выдержав, обернулся, что, конечно, было не слишком профессионально с моей стороны. Но оператор взял слишком крупный план, и я видел только лицо поклонницы, которая, прижав руки к щекам, повизгивала от восторга.
Ведущая озвучила приз, и выигравшая, обмахиваясь ладонями как веером, начала пробираться по ряду к проходу. На мгновение в поле зрения камеры снова попала та европейка, частично закрытая поклонницей. Оборачиваться вновь я не стал, понимал, что не успею, так как девушка снова выпадет за пределы кадра. Сосредоточился на разглядывании той, что своим видом вызвала у меня сердцебиение. Европейка вдруг перестала отворачиваться, подняла голову и, как показалось, посмотрела прямо мне в глаза. Это удивило и обнадежило. Взгляды всех остальных в зале были прикованы к выигравшей поклоннице, и только девушка с западной внешностью смотрела на сцену. Расстояние все же было слишком большим, и я не мог с уверенностью сказать, что это была моя курортная знакомая. Но и отвергнуть такое предположение не получалось. Наоборот, все мое существо буквально рвалось к ней, будто подсознание раньше разума узнало ее. Луч света скользнул дальше, скрыв интересующую меня девушку в темноте.
Все оставшееся время концерта я думал о том, каким образом мог бы выяснить личность той европейки. Нужно было посмотреть на нее вблизи. Но как? Я не мог просто назвать номер ее места, чтобы пригласить на сцену. Для поклонников был важен элемент случайности, тогда они не обижались, если не выигрывали, потому что считали, что так распорядилась судьба. Солгать, назвав другое число, я тоже не мог – камера показывала шары крупным планом. Эх, если бы я предусмотрел эту ситуацию, то мог бы заранее что-то предпринять, дал бы указания команде и охране. Но прямо в тот момент я должен был продолжать шоу и не мог ничего придумать.
Была небольшая надежда на то, что мне попадется шар с номером ее места. В конце концов, если судьба за нас, она же должна нам помочь? Но увы, этого не произошло.
Ничего не оставалось, как самому выйти в зал. К сожалению, девушка сидела не на краю ряда, а потому даже проходя недалеко от нее, была вероятность не разглядеть ее в темноте. Я понимал, что мое решение чревато последствиями, ведь мы не обговаривали этот момент с охраной, и они не были готовы. Но я не мог не сделать хоть что-то.
В конце фан-митинга я должен был по сценарию уйти за сцену. Вместо этого, произнеся слова прощания, я сделал незаметный знак телохранителям и начал спускаться в зал. Очень медленно, чтобы те успели прореагировать. Они, конечно же, тут же ринулись ко мне, а ведущая, молодец, сообразила и сказала, чтобы все оставались на местах, сохраняя спокойствие и порядок. Охрана быстро меня догнала и заключила в кольцо. Поклонницы, кстати, на удивление вели себя дисциплинированно и не стали выходить в проход. Но зато повставали со своих мест, чтобы получше разглядеть меня, и я, даже поравнявшись с тем рядом, на котором сидела интересующая меня девушка, не смог увидеть ее за толпой стоящих и машущих руками фанаток. Задерживаться я не мог, телохранители быстро вывели меня из зала, и я так и не смог выяснить, была ли она той самой.
А если все же была? Значит, она выяснила, кто я такой, и даже приехала на мой концерт. Могло ли это означать, что я был ей не совсем безразличен? Увы, она не могла ко мне подойти. Только не в то время, когда вокруг так много людей, и охрана даже близко никого ко мне не подпускает. Опытные фанатки знали, как попасть в первые ряды или встать так, чтобы попасться мне на глаза. Но она не была поклонницей и, конечно же, потерялась в той вакханалии, что творилась вокруг.
Она не могла до меня добраться, я тоже не мог ее найти, ничего не зная о ней. Где еще могли мы встретиться, куда могли бы приехать вместе и не страдать от слишком назойливого внимания? На ум приходило только одно место: отель, где мы познакомились с ней. Именно поэтому я, прощаясь с поклонниками, сказал со сцены те слова:
– Если бы я мог взять отпуск, я бы хотел поехать к синему морю и хорошо отдохнуть. Как только у меня появится такая возможность, например, месяца через четыре, я непременно это сделаю. Желаю всем поклонникам также хорошо отдыхать и заботиться о своем здоровье. *
Это был намек для нее. Я приглашал ее туда. Я обещал, что приеду. К сожалению, она не знала корейского, но я уже планировал дать задание команде сделать и выложить на канал агентства краткий видеоотчет о фан-митинге с переводом на английский.
Именно поэтому я уже купил билеты и нацеливался во что бы то ни стало полететь на курорт. Но мать была категорически против.
– Мама, но ведь это работает и в обратную сторону, – пытался уговорить ее я. – Это не последняя реклама в моей жизни. Приеду отдохнувшим и снова начну работать. У нас что, денег нет? Последняя возможность заработать? Нет, конечно.
– Ты что, не помнишь, какими мы были бедными? Не помнишь, как был в депрессии, потому что не мог получить работу? Или ты думаешь, что можно теперь успокоиться и перестать напрягаться? Что твоя популярность вечна? Один неверный шаг, и все закончится. Поэтому нужно хвататься за каждую возможность, браться за каждый проект, будто он последний. Ты очень подвел меня с Со Хён. Я была уверена, что она никуда не денется от тебя. Ты был самым лучшим вариантом для нее, поэтому я расслабилась и позволила тебе тянуть время. И чем все закончилось? Она нашла другого и выходит за него замуж! Если бы я знала, что так произойдет, то уже давно заставила бы тебя на ней жениться. Но теперь я такой ошибки не допущу! Поэтому ничего откладывать больше не будем. В этой рекламе ты снимешься!
– Мама! Я действительно устал! Съемки дорамы только закончились, я последние две недели спал по часу в сутки. Тебе меня не жалко?
– Я уже сказала: снимешься в рекламе и отдыхай сколько влезет. Теперь твой график не будет таким напряженным. Ты же понимаешь, что если будешь отказываться, то твой имидж пострадает?
Я смотрел на мать и колебался. Да, она права. Я отлично помнил, насколько меня угнетала безденежность и безработица. И, верно, слава не вечна. Мне уже на пятки наступают юные красивые мальчики, к которым уходят поклонницы, а я, увы, не молодею, да и раньше выглядел старше своего возраста.
