Блондинка какое-то время играла со мной в гляделки, но все же не выдержала, фыркнула, буркнула что-то себе под нос, стремясь оставить за собой последнее слово, и отвернулась, гордо подняв подбородок.
Произошел откат нервного возбуждения, и у меня снова противно затряслись руки. Я зажала их между колен и наклонила голову, чтобы спрятаться за занавесом волос.
- Внимание! – к нам снова обратились на английском. Я была не в состоянии переводить, потому что все мои силы были нацелены на то, чтобы хотя бы сохранить лицо и не расплакаться самым позорным образом.
- Эй, Дина, - прошептала Мила и протянула руку через Андрея, пытаясь меня успокоить. Наверное, ее жест послужил сигналом и для него, потому что он тоже склонился ко мне. Если бы у меня тогда была еще возможность оценивать, то, наверное, меня бы позабавило, насколько удачно мы вписывались в мизансцену: испуганная девушка и друзья, пытающиеся ее успокоить.
- Дина, эй, давай, успокойся, - зашептал мне на ухо Андрей. – Эллингтон становится на позицию.
Фамилия прозвучала как пощечина, которую отвешивают людям, впадающим в истерику. Я подняла голову, откинув волосы с лица.
Мой «официальный» парень стоял возле стены зала, готовый снова бежать через нас. Переснимают сцену?
Дальше все произошло так быстро, что только потом, спустя время, я смогла частично осознать, что это было. Сзади меня схватили, заткнув рот, и буквально выдернули из кресла в проход, благо я сидела на краю ряда. Я автоматически ударила локтем кого-то, кто держал меня сзади, дернула головой и освободив на мгновение лицо, закричала от страха. Несколько женщин вокруг закричали вместе со мной.
- Молчи, убью, - услышала я свистящий голос над ухом, но снова дернулась, и меня неожиданно выпустили. Я неловко упала на четвереньки, и тут же чьи-то руки подхватили меня, прижали к нечеловечески твердой груди, и мне вдруг стало так спокойно-спокойно…
Потом… Потом послышался голос режиссера:
- Стоп, снято!
И Эллингтон, - а это, конечно же, был он, - осторожно поставил меня на пол. Еще не отойдя от испуга, я продолжала цепляться за него, а он не препятствовал, стоя массивной скалой возле меня.
- Отлично! – голос режиссера повысился, выдав его ликование. – Переснимать не придется. Все отлично получилось! Спасибо, Энтони, Марк! Спасибо, мисс Калинина.
Только сейчас до меня начало доходить, что это была сцена. Что меня, не предупредив, просто использовали, чтобы отыграть сцену с нападением на заложника. Наверняка, Эллингтон и посоветовал. Этот гад всегда все делает для своей пользы! Я, мгновенно закипев, вскинула глаза на верхушку скалы, продолжавшей поддерживать меня, но, наткнувшись на сочувствующий взгляд, смешалась, растерялась.
- Как ты? – глухо спросила скала, склоняясь ближе ко мне. – Все хорошо?
Не зная, что ответить, я неопределенно пожала плечами, отворачиваясь и пряча лицо за волосами.
- Испугалась? – я снова вскинула глаза, пытаясь определить, не смеется ли он надо мной, но выражение его лица по-прежнему было участливым. Впрочем, говорят, он хороший актер.
Я помотала головой.
- Ладно, - кивнул он. – Мне надо идти.
Я осознала, что по-прежнему цепляюсь за него, и резко отдернула руки.
Он, придерживая меня за локоть, подвел к креслу и усадил в него.
Блондинка с брюнеткой, а также еще как минимум половина зала обернулись и, не стесняясь, пялились на меня.
- Так что, ты реально с ним встречаешься? – довольно громко прошептала блондинка, как только Эллингтон удалился на приличное расстояние. Несколько близлежащих рядов навострили уши, пытаясь уловить мой ответ.
- Не твое дело, - бросила я.
Ряды отвернулись и начали бурно переговариваться.
- Андрей, что это было? – потребовала я объяснения от друга.
- Ты только что поднялась на ступеньку выше простой актрисы из массовки, а сегодня описание этой сцены появится во всех таблоидах. Я видел штатного фотографа, который усиленно вас щелкал. Все заранее спланировано.
- Зачем?
- Я думаю, ты уже догадалась, - улыбнулся Андрей.
- Но разве так можно? Меня же не предупредили, ничего не сказали…
- Ты не смогла бы сыграть достоверно, если бы тебя предупредили. Они использовали твою естественную реакцию. Так часто делают, когда работают с непрофессиональными актерами. Впрочем, если хочешь, можешь потребовать с них компенсацию за моральный ущерб. – Андрей усмехнулся. - Мы, конечно, подписали контракты и не имеем права предъявлять такого рода претензии, но тебе, возможно, пойдут навстречу. Эллингтон слово замолвит.
- Боже, как я испугалась, - встряла Мила, демонстративно обмахиваясь рукой как веером. – Мне на мгновение показалось, что на Дину действительно напал какой-то маньяк. А когда Тони тебя подхватил… - она в умилении закатила глаза, но тут же их открыла: – Слушай, мать, он, кажется, реально в тебя влюблен!
Я только фыркнула. Сомневаюсь, что он вообще может быть в кого-то влюблен, даже в свою Сьюзи. У меня создалось впечатление, что этот господин умеет только как машина просчитывать, что выгодно ему для его карьеры. Он не человек, он робот. Разве может влюбленный мужчина предложить незнакомке стать его девушкой, пусть и напоказ, тем самым отодвинув свою настоящую девушку в тень, и только для того, чтобы прикрыть свое не очень красивое поведение?
Больше подобных ситуаций в этот день не случалось. Но, конечно, второй такой спонтанной реакции у меня бы и не получилось. Снимали они теперь в другом месте, и Эллингтон ко мне не приближался.
Я не могла для себя решить, рада этому или нет. С одной стороны, мне очень хотелось высказать ему все, что я о нем думаю. Он, конечно, мой работодатель, но нигде в контракте не сказано, что надо мною будут так издеваться.
С другой стороны, я понимала, что, встретившись с ним в очередной раз, промолчу. Зачем впустую сотрясать воздух? Я что, смогу его изменить, перевоспитать? Он давно вырос из школьного возраста. Так что чем меньше я буду общаться с ним, тем мне же будет лучше. Нужно как-нибудь перетерпеть этот год и стать свободной. Во всех смыслах.
Тем не менее, когда съемки закончились, и людей повели к выходу, я поймала себя на мысли, что выискиваю глазами в толпе народа знакомую высокую фигуру. Мы с Андреем и Милой благополучно покинули концертный зал, уселись в такси, а Эллингтон так и не появился, и вдруг я поняла, что ждала своего «парня». Ждала, что он появится, может быть, извинится, или хотя бы как-то оправдается, объяснит… Но нет. Думаю, как только сцена закончилась, он про меня и думать забыл. Все его участливые взгляды и вопросы тоже были для камеры.
Интересно, сколько еще времени я буду наступать на одни и те же грабли? Сколько раз Эллингтону нужно будет ткнуть меня носом в понимание, что обычная вежливость здесь не котируется, и на нее не нужно рассчитывать? Сугубо деловые отношения, даже скорее товарно-денежные. Я поняла, что злюсь, и постаралась переключить свое внимание на что-нибудь другое. Не хватало еще переживать из-за таких пустяков. Из-за какого-то зазнавшегося актера. Пф!
Мы с Андреем высадились из такси и шмыгнули в потемках в подъезд.
– Зайдешь? – поинтересовался он будто между прочим. – Посидим, выпьем…
Честно говоря, хотелось согласиться. Но, подумав, что так и формируются вредные привычки, отказалась. Андрей прореагировал спокойно, и я не поняла, расстроился он или нет.
Утро оказалось совсем не мудренее. Я чувствовала себя не только разбитой физически и вымотанной, но и опустошенной эмоционально. Постоянный перебор общения сказывался на моем нервной системе. Хотелось заползти в какую-нибудь темную нору, свернуться комочком и отлежаться там как минимум месяц. Скорее бы закончились съемки!
Я услышала сигнал-пароль, который мы с Андреем договорились использовать, после того как я пожаловалась, что вздрагиваю, услышав дверной звонок, и боюсь подходить к двери. Три коротких звонка и два длинных. Я все же сначала заглянула в глазок, чтобы убедиться.
– Готова? – спросил мой сосед, когда я вышла ему навстречу и собиралась закрывать дверь.
– Честно? – переспросила я. – Нет. Будь моя воля, я бы осталась дома и никуда не выходила.
Думаю, Андрей в силу своего темперамента искренне не понимал, что меня напрягает, потому что сам был во всем этом как рыба в воде. Но он верил мне на слово: если я говорю, что мне плохо, значит – плохо. Поэтому он привычно произнес: «Потерпи годик и будешь счастлива!», я закрыла дверь, и мы спустились вниз на лифте.
Такси ожидало нас на подъездной дорожке, но эти несчастные три метра нам благополучно преодолеть не удалось. Точнее, не удалось мне. Я даже не сразу поняла, что произошло, когда получила удар в лицо, потом в плечо и живот, от неожиданности и испуга закричала, и только услышав писклявое «Шлюха, оставь в покое Эн-Эла!», начала связано мыслить. Андрей бросился в сторону кустов, откуда послышался визг, треск и топот ног убегавшей, но я уже достаточно пришла в себя, чтобы позвать его и остановить.
Вокруг валялись раздавленные тухлые помидоры, которые «украсили» скользкими пятнами мою одежду, перед тем как почить в пыли возле моих ног. Я отерла лицо от ошметков овоща (впрочем, по последним сведениям, он стал ягодой) и пробормотала:
– Мне придется вернуться и переодеться.
– Испугалась? – участливо спросил вернувшийся Андрей.
Конечно, первые пару секунд мне было страшно. Теперь, когда я осознала, что подверглась нападению всего лишь малолетней поклонницы Эллингтона, было противно и немного обидно.
Я покачала головой.
– Видимо, появились ваши новые фотографии, которые спровоцировали… активность, – пояснил Андрей.
Ах, вот как это называется?
– Езжай, – устало произнесла я. – Я приведу себя в порядок и вызову другое такси.
– Я тебя не оставлю, – тут же отозвался сосед.
А я еще когда-то считала его самовлюбленным! Он, оказывается, отличный парень и хороший друг.
– Опоздаешь, – покачала я головой. – Будут ругаться.
– Ну… – он помедлил, – что ж поделаешь? Переживу.
Я понимала, что он не хотел проблем, но не считал правильным оставить меня одну. И я четко осознала, что должна сейчас предпринять то, что выведет его из-под удара. Например, позвонить Эллингтону.
Хоть мой так называемый парень и дал мне свой номер телефона для связи, сделал он это с таким видом, словно отрывал от себя с кровью нечто дорогое. Увидев выражение его лица, я поклялась себе, что никогда в жизни ему не позвоню. Но сейчас это было нужно не мне, а ради Андрея можно было и потерпеть.
Поднявшись в квартиру, я предложила другу посидеть в гостиной, а сама отправилась в душ, где и набрала номер Эллингтона – быстро, боясь передумать.
Он ответил после седьмого гудка.
– Да?
Его голос звучал недоуменно, словно он не понимал, кто ему звонит.
– Мистер Эллингтон, это Дина Калинина, – торопливо проговорила я. – Извините, что побеспокоила, но возникла неприятная ситуация. Мы с мистером Земцевым уже собирались выезжать, но подверглись нападению… ваших поклонников. И…
– С вами все в порядке? – сухо переспросил Эллингтон.
– Не совсем…
– Нужна медицинская помощь?
Кажется, он не умеет выслушивать собеседника до конца.
– Нет, – сначала ответила я, а потом вдруг решила «приукрасить» ситуацию, – всего лишь несколько синяков. Но наша одежда испорчена. Мы переоденемся, примем душ и прибудем на съемки. Только, боюсь, с опозданием, поэтому я и звоню предупредить. Я бы не хотела, чтобы мистер Земцев подвергся санкциям – он ведь не виноват в том, что ваши поклонницы не хотят видеть меня в качестве вашей девушки.
– Я понял вас, – мне показалось, что Эллингтон произнес это сквозь зубы. – Постарайтесь не задерживаться с мистером Земцевым дольше необходимого.
– Конечно, – с облегчением выдохнула я, но мой собеседник уже отключился.
Когда мы появились на съемках с получасовым опозданием, Эллингтон пробегал по коридору, выстроенному на съемочной площадке, а за ним ехала камера.
– Он выполняет мою работу, – тихо простонал Андрей. – Теперь с меня неустойку потребуют.
– Почему твою? – удивилась я. – Как ты определил? Может, ему режиссер сказал это сделать.
– Ты же видишь, его со спины снимают. Знаешь, сколько стоит час работы такой звезды как Эллингтон? Студия же разорится, если будет на кадрах, где не видно лицо, снимать настоящего актера. В этих случаях всегда используют дублера.
– Почему же они не подождали тебя?
– Простой тоже стоит немалых денег, – вздохнул Андрей, направляясь в общую гримерку дублеров, где должен был переодеться.
Я хотела было сказать, что он зря остался со мной, что я говорила ему, что он должен ехать на съемки, но потом решила не сыпать соль на рану. Сейчас уже ничего не изменишь, а человек искренне хотел меня поддержать.
Пока Андрей переодевался, я спряталась за каким-то оборудованием, находившимся на площадке, и продолжила наблюдать за Эллингтоном. Странно было думать о нем как о своем «парне». Хотя я разумом понимала, что по контракту и для публики так и есть, в голове это не укладывалось. Даже мое богатое воображение не помогало. Энтони Эллингтон никогда ни при каких обстоятельствах не мог бы стать моим парнем, и дело было не только в том, что мы находились чуть ли на противоположных ступенях иерархической лестницы. Да, он был богат, а я имела, пожалуй, менее, чем средний достаток. Да, он был известен, популярен и желанен для многих, а меня знало всего лишь человек пятьсот – ученики и родители из моей школы.
«Моей бывшей школы», - мысленно поправила я сама себя.
Мы были из разных стран, говорили на разных языках, имени разный менталитет... Эллингтон был красив… Ну ладно, да-да, я согласна признать хотя бы в глубине души этот факт! Может, он и был менее красив, чем Андрей, но обладал достаточной привлекательностью, чтобы заставить не одно женское сердце биться быстрее положенного. И все эти странности в его внешности: необычный разрез глаз, острые скулы, немного несимметричный нос, – не портили его, а скорее добавляли какого-то неуловимого шарма. Эллингтон был красив, а я обладала вполне заурядной внешностью.
Меня не задевал тот факт, что он, звезда, красавец и миллионер, никогда не посмотрел бы на меня в любой другой ситуации. Я прекрасно осознавала свое место в пищевой цепочке и не страдала завышенной самооценкой. Но я также была уверена, что и сама ни при каких условиях не заинтересовалась бы им. Мне не нравились актеры, я не испытывала пиетета перед богатыми (скорее презирала их), а образ жизни, связанный с постоянным пребыванием на публике, приводил меня в шок.
И вот мы, два разных и совершенно неподходящих друг другу человека, вдруг стали парой. Конечно, только на бумаге, конечно, это просто роли, но я думала: неужели люди не видят обмана? Неужели они не понимают, что это чистой воды подделка?
Эллингтон обернулся и метнул суровый взгляд на камеру, нечаянно скользнув и по мне, стоявшей сзади. Я смутилась, словно парень застал меня за подглядыванием, и отпрянула в сторону, скрывшись за оборудованием полностью.
– Тони, это было удачно, – услышала я голос режиссера.
– Я просто подумал, что раз уж я сам выполняю эти пробежки, почему бы не использовать мое лицо в кадре, – лениво отозвался Эллингтон.
Произошел откат нервного возбуждения, и у меня снова противно затряслись руки. Я зажала их между колен и наклонила голову, чтобы спрятаться за занавесом волос.
- Внимание! – к нам снова обратились на английском. Я была не в состоянии переводить, потому что все мои силы были нацелены на то, чтобы хотя бы сохранить лицо и не расплакаться самым позорным образом.
- Эй, Дина, - прошептала Мила и протянула руку через Андрея, пытаясь меня успокоить. Наверное, ее жест послужил сигналом и для него, потому что он тоже склонился ко мне. Если бы у меня тогда была еще возможность оценивать, то, наверное, меня бы позабавило, насколько удачно мы вписывались в мизансцену: испуганная девушка и друзья, пытающиеся ее успокоить.
- Дина, эй, давай, успокойся, - зашептал мне на ухо Андрей. – Эллингтон становится на позицию.
Фамилия прозвучала как пощечина, которую отвешивают людям, впадающим в истерику. Я подняла голову, откинув волосы с лица.
Мой «официальный» парень стоял возле стены зала, готовый снова бежать через нас. Переснимают сцену?
Дальше все произошло так быстро, что только потом, спустя время, я смогла частично осознать, что это было. Сзади меня схватили, заткнув рот, и буквально выдернули из кресла в проход, благо я сидела на краю ряда. Я автоматически ударила локтем кого-то, кто держал меня сзади, дернула головой и освободив на мгновение лицо, закричала от страха. Несколько женщин вокруг закричали вместе со мной.
- Молчи, убью, - услышала я свистящий голос над ухом, но снова дернулась, и меня неожиданно выпустили. Я неловко упала на четвереньки, и тут же чьи-то руки подхватили меня, прижали к нечеловечески твердой груди, и мне вдруг стало так спокойно-спокойно…
Прода от 13.04.2020
Глава 12
Потом… Потом послышался голос режиссера:
- Стоп, снято!
И Эллингтон, - а это, конечно же, был он, - осторожно поставил меня на пол. Еще не отойдя от испуга, я продолжала цепляться за него, а он не препятствовал, стоя массивной скалой возле меня.
- Отлично! – голос режиссера повысился, выдав его ликование. – Переснимать не придется. Все отлично получилось! Спасибо, Энтони, Марк! Спасибо, мисс Калинина.
Только сейчас до меня начало доходить, что это была сцена. Что меня, не предупредив, просто использовали, чтобы отыграть сцену с нападением на заложника. Наверняка, Эллингтон и посоветовал. Этот гад всегда все делает для своей пользы! Я, мгновенно закипев, вскинула глаза на верхушку скалы, продолжавшей поддерживать меня, но, наткнувшись на сочувствующий взгляд, смешалась, растерялась.
- Как ты? – глухо спросила скала, склоняясь ближе ко мне. – Все хорошо?
Не зная, что ответить, я неопределенно пожала плечами, отворачиваясь и пряча лицо за волосами.
- Испугалась? – я снова вскинула глаза, пытаясь определить, не смеется ли он надо мной, но выражение его лица по-прежнему было участливым. Впрочем, говорят, он хороший актер.
Я помотала головой.
- Ладно, - кивнул он. – Мне надо идти.
Я осознала, что по-прежнему цепляюсь за него, и резко отдернула руки.
Он, придерживая меня за локоть, подвел к креслу и усадил в него.
Блондинка с брюнеткой, а также еще как минимум половина зала обернулись и, не стесняясь, пялились на меня.
- Так что, ты реально с ним встречаешься? – довольно громко прошептала блондинка, как только Эллингтон удалился на приличное расстояние. Несколько близлежащих рядов навострили уши, пытаясь уловить мой ответ.
- Не твое дело, - бросила я.
Ряды отвернулись и начали бурно переговариваться.
- Андрей, что это было? – потребовала я объяснения от друга.
- Ты только что поднялась на ступеньку выше простой актрисы из массовки, а сегодня описание этой сцены появится во всех таблоидах. Я видел штатного фотографа, который усиленно вас щелкал. Все заранее спланировано.
- Зачем?
- Я думаю, ты уже догадалась, - улыбнулся Андрей.
- Но разве так можно? Меня же не предупредили, ничего не сказали…
- Ты не смогла бы сыграть достоверно, если бы тебя предупредили. Они использовали твою естественную реакцию. Так часто делают, когда работают с непрофессиональными актерами. Впрочем, если хочешь, можешь потребовать с них компенсацию за моральный ущерб. – Андрей усмехнулся. - Мы, конечно, подписали контракты и не имеем права предъявлять такого рода претензии, но тебе, возможно, пойдут навстречу. Эллингтон слово замолвит.
- Боже, как я испугалась, - встряла Мила, демонстративно обмахиваясь рукой как веером. – Мне на мгновение показалось, что на Дину действительно напал какой-то маньяк. А когда Тони тебя подхватил… - она в умилении закатила глаза, но тут же их открыла: – Слушай, мать, он, кажется, реально в тебя влюблен!
Я только фыркнула. Сомневаюсь, что он вообще может быть в кого-то влюблен, даже в свою Сьюзи. У меня создалось впечатление, что этот господин умеет только как машина просчитывать, что выгодно ему для его карьеры. Он не человек, он робот. Разве может влюбленный мужчина предложить незнакомке стать его девушкой, пусть и напоказ, тем самым отодвинув свою настоящую девушку в тень, и только для того, чтобы прикрыть свое не очень красивое поведение?
Прода от 14.06.2021
Больше подобных ситуаций в этот день не случалось. Но, конечно, второй такой спонтанной реакции у меня бы и не получилось. Снимали они теперь в другом месте, и Эллингтон ко мне не приближался.
Я не могла для себя решить, рада этому или нет. С одной стороны, мне очень хотелось высказать ему все, что я о нем думаю. Он, конечно, мой работодатель, но нигде в контракте не сказано, что надо мною будут так издеваться.
С другой стороны, я понимала, что, встретившись с ним в очередной раз, промолчу. Зачем впустую сотрясать воздух? Я что, смогу его изменить, перевоспитать? Он давно вырос из школьного возраста. Так что чем меньше я буду общаться с ним, тем мне же будет лучше. Нужно как-нибудь перетерпеть этот год и стать свободной. Во всех смыслах.
Тем не менее, когда съемки закончились, и людей повели к выходу, я поймала себя на мысли, что выискиваю глазами в толпе народа знакомую высокую фигуру. Мы с Андреем и Милой благополучно покинули концертный зал, уселись в такси, а Эллингтон так и не появился, и вдруг я поняла, что ждала своего «парня». Ждала, что он появится, может быть, извинится, или хотя бы как-то оправдается, объяснит… Но нет. Думаю, как только сцена закончилась, он про меня и думать забыл. Все его участливые взгляды и вопросы тоже были для камеры.
Интересно, сколько еще времени я буду наступать на одни и те же грабли? Сколько раз Эллингтону нужно будет ткнуть меня носом в понимание, что обычная вежливость здесь не котируется, и на нее не нужно рассчитывать? Сугубо деловые отношения, даже скорее товарно-денежные. Я поняла, что злюсь, и постаралась переключить свое внимание на что-нибудь другое. Не хватало еще переживать из-за таких пустяков. Из-за какого-то зазнавшегося актера. Пф!
Мы с Андреем высадились из такси и шмыгнули в потемках в подъезд.
– Зайдешь? – поинтересовался он будто между прочим. – Посидим, выпьем…
Честно говоря, хотелось согласиться. Но, подумав, что так и формируются вредные привычки, отказалась. Андрей прореагировал спокойно, и я не поняла, расстроился он или нет.
Утро оказалось совсем не мудренее. Я чувствовала себя не только разбитой физически и вымотанной, но и опустошенной эмоционально. Постоянный перебор общения сказывался на моем нервной системе. Хотелось заползти в какую-нибудь темную нору, свернуться комочком и отлежаться там как минимум месяц. Скорее бы закончились съемки!
Я услышала сигнал-пароль, который мы с Андреем договорились использовать, после того как я пожаловалась, что вздрагиваю, услышав дверной звонок, и боюсь подходить к двери. Три коротких звонка и два длинных. Я все же сначала заглянула в глазок, чтобы убедиться.
– Готова? – спросил мой сосед, когда я вышла ему навстречу и собиралась закрывать дверь.
– Честно? – переспросила я. – Нет. Будь моя воля, я бы осталась дома и никуда не выходила.
Думаю, Андрей в силу своего темперамента искренне не понимал, что меня напрягает, потому что сам был во всем этом как рыба в воде. Но он верил мне на слово: если я говорю, что мне плохо, значит – плохо. Поэтому он привычно произнес: «Потерпи годик и будешь счастлива!», я закрыла дверь, и мы спустились вниз на лифте.
Такси ожидало нас на подъездной дорожке, но эти несчастные три метра нам благополучно преодолеть не удалось. Точнее, не удалось мне. Я даже не сразу поняла, что произошло, когда получила удар в лицо, потом в плечо и живот, от неожиданности и испуга закричала, и только услышав писклявое «Шлюха, оставь в покое Эн-Эла!», начала связано мыслить. Андрей бросился в сторону кустов, откуда послышался визг, треск и топот ног убегавшей, но я уже достаточно пришла в себя, чтобы позвать его и остановить.
Вокруг валялись раздавленные тухлые помидоры, которые «украсили» скользкими пятнами мою одежду, перед тем как почить в пыли возле моих ног. Я отерла лицо от ошметков овоща (впрочем, по последним сведениям, он стал ягодой) и пробормотала:
– Мне придется вернуться и переодеться.
– Испугалась? – участливо спросил вернувшийся Андрей.
Конечно, первые пару секунд мне было страшно. Теперь, когда я осознала, что подверглась нападению всего лишь малолетней поклонницы Эллингтона, было противно и немного обидно.
Я покачала головой.
– Видимо, появились ваши новые фотографии, которые спровоцировали… активность, – пояснил Андрей.
Ах, вот как это называется?
– Езжай, – устало произнесла я. – Я приведу себя в порядок и вызову другое такси.
– Я тебя не оставлю, – тут же отозвался сосед.
А я еще когда-то считала его самовлюбленным! Он, оказывается, отличный парень и хороший друг.
– Опоздаешь, – покачала я головой. – Будут ругаться.
– Ну… – он помедлил, – что ж поделаешь? Переживу.
Я понимала, что он не хотел проблем, но не считал правильным оставить меня одну. И я четко осознала, что должна сейчас предпринять то, что выведет его из-под удара. Например, позвонить Эллингтону.
Хоть мой так называемый парень и дал мне свой номер телефона для связи, сделал он это с таким видом, словно отрывал от себя с кровью нечто дорогое. Увидев выражение его лица, я поклялась себе, что никогда в жизни ему не позвоню. Но сейчас это было нужно не мне, а ради Андрея можно было и потерпеть.
Поднявшись в квартиру, я предложила другу посидеть в гостиной, а сама отправилась в душ, где и набрала номер Эллингтона – быстро, боясь передумать.
Он ответил после седьмого гудка.
– Да?
Его голос звучал недоуменно, словно он не понимал, кто ему звонит.
– Мистер Эллингтон, это Дина Калинина, – торопливо проговорила я. – Извините, что побеспокоила, но возникла неприятная ситуация. Мы с мистером Земцевым уже собирались выезжать, но подверглись нападению… ваших поклонников. И…
– С вами все в порядке? – сухо переспросил Эллингтон.
– Не совсем…
– Нужна медицинская помощь?
Кажется, он не умеет выслушивать собеседника до конца.
– Нет, – сначала ответила я, а потом вдруг решила «приукрасить» ситуацию, – всего лишь несколько синяков. Но наша одежда испорчена. Мы переоденемся, примем душ и прибудем на съемки. Только, боюсь, с опозданием, поэтому я и звоню предупредить. Я бы не хотела, чтобы мистер Земцев подвергся санкциям – он ведь не виноват в том, что ваши поклонницы не хотят видеть меня в качестве вашей девушки.
– Я понял вас, – мне показалось, что Эллингтон произнес это сквозь зубы. – Постарайтесь не задерживаться с мистером Земцевым дольше необходимого.
– Конечно, – с облегчением выдохнула я, но мой собеседник уже отключился.
Когда мы появились на съемках с получасовым опозданием, Эллингтон пробегал по коридору, выстроенному на съемочной площадке, а за ним ехала камера.
– Он выполняет мою работу, – тихо простонал Андрей. – Теперь с меня неустойку потребуют.
– Почему твою? – удивилась я. – Как ты определил? Может, ему режиссер сказал это сделать.
– Ты же видишь, его со спины снимают. Знаешь, сколько стоит час работы такой звезды как Эллингтон? Студия же разорится, если будет на кадрах, где не видно лицо, снимать настоящего актера. В этих случаях всегда используют дублера.
– Почему же они не подождали тебя?
– Простой тоже стоит немалых денег, – вздохнул Андрей, направляясь в общую гримерку дублеров, где должен был переодеться.
Я хотела было сказать, что он зря остался со мной, что я говорила ему, что он должен ехать на съемки, но потом решила не сыпать соль на рану. Сейчас уже ничего не изменишь, а человек искренне хотел меня поддержать.
Пока Андрей переодевался, я спряталась за каким-то оборудованием, находившимся на площадке, и продолжила наблюдать за Эллингтоном. Странно было думать о нем как о своем «парне». Хотя я разумом понимала, что по контракту и для публики так и есть, в голове это не укладывалось. Даже мое богатое воображение не помогало. Энтони Эллингтон никогда ни при каких обстоятельствах не мог бы стать моим парнем, и дело было не только в том, что мы находились чуть ли на противоположных ступенях иерархической лестницы. Да, он был богат, а я имела, пожалуй, менее, чем средний достаток. Да, он был известен, популярен и желанен для многих, а меня знало всего лишь человек пятьсот – ученики и родители из моей школы.
«Моей бывшей школы», - мысленно поправила я сама себя.
Мы были из разных стран, говорили на разных языках, имени разный менталитет... Эллингтон был красив… Ну ладно, да-да, я согласна признать хотя бы в глубине души этот факт! Может, он и был менее красив, чем Андрей, но обладал достаточной привлекательностью, чтобы заставить не одно женское сердце биться быстрее положенного. И все эти странности в его внешности: необычный разрез глаз, острые скулы, немного несимметричный нос, – не портили его, а скорее добавляли какого-то неуловимого шарма. Эллингтон был красив, а я обладала вполне заурядной внешностью.
Меня не задевал тот факт, что он, звезда, красавец и миллионер, никогда не посмотрел бы на меня в любой другой ситуации. Я прекрасно осознавала свое место в пищевой цепочке и не страдала завышенной самооценкой. Но я также была уверена, что и сама ни при каких условиях не заинтересовалась бы им. Мне не нравились актеры, я не испытывала пиетета перед богатыми (скорее презирала их), а образ жизни, связанный с постоянным пребыванием на публике, приводил меня в шок.
И вот мы, два разных и совершенно неподходящих друг другу человека, вдруг стали парой. Конечно, только на бумаге, конечно, это просто роли, но я думала: неужели люди не видят обмана? Неужели они не понимают, что это чистой воды подделка?
Эллингтон обернулся и метнул суровый взгляд на камеру, нечаянно скользнув и по мне, стоявшей сзади. Я смутилась, словно парень застал меня за подглядыванием, и отпрянула в сторону, скрывшись за оборудованием полностью.
– Тони, это было удачно, – услышала я голос режиссера.
– Я просто подумал, что раз уж я сам выполняю эти пробежки, почему бы не использовать мое лицо в кадре, – лениво отозвался Эллингтон.
