Жаль, что доступно это было только мне как носительнице языка.
- Здесь отдохну навек, здесь сброшу с плеч
Томительное иго звёзд зловещих!
Я расхохоталась.
- Мистер Земцев, прекратите привлекать к себе ненужное внимание! Зайдите в комнату! – не выдержал Эллингтон.
- Он вас не понимает, - забавляясь, напомнила я.
- Любуйтесь ею пред концом, глаза!
В последний раз её обвейте, руки!
Эллингтон снова шагнул к окну, а Андрей вскочил на столик, стоящий на террасе, и опасно навис над перилами.
Все вскрикнули, в том числе и я:
- Что ты творишь?
- Быстро переводи им, что я скажу, - ответил Андрей.
- Что ты…
- Если господин Эллингтон и его окружение желают, чтобы я прекратил свое выступление, то они сейчас же открывают дверь и выпускают тебя. Я слезу отсюда, как только увижу тебя идущей по улице к стоянке такси.
Я машинально перевела.
Грейс и ее подопечный переглянулись, но Андрей не собирался давать им время на раздумье:
- И губы, вы, преддверия души,
Запечатлейте долгим поцелуем
Со смертью мой бессрочный договор.
Андрей сел на перила и перебросил ноги на ту сторону. Снизу послышались голоса. Выступление не прошло незамеченным.
- Тони, нужно что-то решать! – воззвала Грейс.
- Остановите его, он же упадет, - Сьюзи прижала ладони к щекам, кажется, искренне испугавшись.
- Андрей, это уже не смешно. Свалишься, - я тоже взволновалась не на шутку.
- Чем быстрее ты уйдешь, тем быстрее я окажусь в безопасности, - и он, глядя вниз, помахал кому-то рукой, как будто призывая:
- Сюда, сюда, угрюмый перевозчик!
Пора разбить потрёпанный корабль
С разбега о береговые скалы.
Пью за тебя, любовь! – он изобразил, будто пьет из бокала, а потом бросает.
Снизу раздались аплодисменты, смех, и кто-то прокричал на русском:
- Вот это парень набрался!
Я направилась к двери и остановилась, изображая всем своим видом намерение удалиться.
- Тони, придется ее отпустить. Он сейчас разобьется, и нас ожидает объяснение с полицией.
- Малыш, да открой ты уже ей дверь!
- Замолчите! – рявкнул Эллингтон. Это было так страшно, что все на секунду изобразили немую сцену.
- Дина, попросите вашего друга помолчать минуту и послушать. Я хочу кое-что сказать.
- Андрей, его величество просит тебя сделать тайм аут, будет вещать.
- Ладно, жду, - хмыкнул мой сосед. – Только он максимум на высочество тянет.
Эллингтон с подозрением обвел нас взглядом и все же начал говорить:
- Хорошо, ваша взяла. Я сейчас открою дверь. Но я хочу попросить вас подписать бумагу о неразглашении. Не хочется, чтобы все, что здесь происходило, вышло за пределы этой комнаты. Надеюсь, вы уважите мое желание соблюсти приватность. И… прошу вас так же не распространяться о том, что случилось внизу. Если кто-то будет спрашивать вас про поцелуй или нашу… ссору, вы будете отвечать: «Без комментариев».
- Просит подписать бумагу о неразглашении, - сообщила я Андрею.
- Отлично. Соглашайся. Только попроси включить пункт о том, чтобы нас не уволили. А то, не дай бог, вдруг у нас словоохотливость проснется.
Я перевела, Эллингтон хмуро кивнул. Прежде молчавший мужчина вдруг достал из неизвестно откуда взявшегося портфеля бумаги и начал что-то писать, затем дал на подпись мне. Я прочитала. Оказалось, это довольно стандартный бланк с перечисленными пунктами, где мужчина, который являлся, видимо, юристом Эллингтона, добавил уточнение о том, что именно не подлежит разглашению, и что мы не имеем права быть уволенными до окончания съемок. Я подписала, Эллингтон тоже подписал, юрист заверил.
Затем хозяин номера шагнул к двери и открыл мне замок. Я вышла уже в коридор и только потом повернулась к Андрею:
- А ты как?
- Им нет смысла меня задерживать. Я им не нужен. Увижу тебя, идущую по улице, и слезу. Вызывай такси, как дома окажешься, позвони.
- Я могу тебя подождать.
- Не будем рисковать. Езжай.
Я уже удалялась по коридору, когда за спиной услышала:
- Ты не солгал, аптекарь! С поцелуем умираю.
Тихонько засмеявшись, я нажала кнопку. Истинный актер не может себе позволить не доиграть сцену.
- Завтра вы сюда приходите или пойдете дублировать Эн-Эла? – отсмеявшись, спросила Мила. Мы забрали наши гаджеты и сейчас выходили из темного помещения на божий свет.
- Не знаю, - ответил Андрей. - Они сказали, что будут присылать накануне график нашей работы на день, так что вечером узнаю, позвоню Дине, а уж она, наверное, тебя предупредит. Да, Дина?
- А? – я не сразу сообразила, о чем он говорит, потому что в этот момент включила телефон и с тревогой всматривалась в ошеломляющее количество пропущенных вызовов. – А, да, конечно.
Марина, учительница немецкого языка. Семь пропущенных вызовов. Мы общались, как коллеги, но не были подругами. Конечно, Марина могла позвонить по школьным делам, но ведь сейчас каникулы.
Несколько пропущенных звонков с незнакомых мне номеров. Конечно, бывает, мне звонят родители моих учеников, но ведь сейчас лето.
Ленка. Три пропущенных вызова. Моя старая школьная подруга, с которой мы не общались уже… лет семь? Больше? Удивительно, оказывается, у меня сохранился ее номер телефона. Почему вдруг она про меня вспомнила?
Мама. Один пропущенный вызов. Совершенно не похоже на маму – звонить мне первой после ссоры. Может быть, что-то случилось?
- Дина, помаши Миле ручкой, - чуть ли на ухо сказал мне Андрей.
Я очнулась и помахала Миле, которая уже садилась в машину к своему парню, приехавшему за ней.
- Хорошая девочка. А я вызову нам такси, - усмехнулся Андрей. – Что там у тебя в телефоне такого, что ты из него никак вылезти не можешь?
- Да так. Очень странно. Почему-то я всем резко понадобилась… - пробормотала я.
- Наверное, узнали, что ты теперь звезда кино, - хмыкнул Андрей и назвал в телефон ответившему оператору адрес. – А это твои первые поклонники.
- Да откуда… Я же никому не говорила… - и тут в мою голову закралась одна мысль. – Не может быть, - прошептала я.
- Что?
- Да нет, ничего…
«Боже, нет-нет-нет, пусть это будет неправда!» - мысленно умоляла я, усаживаясь в подъехавшее такси.
Зазвонил мой телефон. Ленка. Я поколебалась, но ответила на вызов. Нужно же все-таки выяснить, что они все от меня хотят.
- Дина, привет! Это Лена Панкратова, помнишь еще меня?
- Помню, конечно. Как дела?
- Да у меня все по-старому. Муж, дети, работа. А у тебя, я вижу, большие изменения, - как-то загадочно произнесла она.
- Ты о чем? – уже подозревая, что услышу, уточнила я.
- Не каждая девушка может похвастаться тем, что начала встречаться со звездой, да не какого-нибудь местного разлива, а с мировой.
Этот кошмар все же случился.
- И все же не понимаю, о чем ты, - повторила я, еще надеясь, что ошибаюсь.
- Дина, я понимаю. Наверное, ты не должна распространяться на этот счет, но что уж скрывать, если вся пресса опубликовала ваши совместные фотографии, и везде пишут, что ты его девушка. Собственно, я вовсе не прошу, чтобы ты мне признавалась. Если ты должна хранить тайну, ради бога. Я вот почему звоню… Я давняя поклонница Энтони, и мне очень хочется сфотографироваться с ним. Я пыталась ждать возле концертного зала, где съемки проходят, но видимо, актеров вывозят на тонированных автомобилях, и я не могу его увидеть. Может быть, ты мне сможешь помочь с ним встретиться? По старой дружбе?
- Лен, все, что пишут в газетах, это ерунда! Я не встречаюсь с Эллингтоном. Если честно, я вообще терпеть его не могу.
- Ой, ну ладно, ладно. Не встречаешься. Тогда, наверное, это я на фотографиях с ним целуюсь.
- Это не то, что ты ду…
- Дина, мне все равно. Я не настаиваю. Пусть не встречаешься. Ну так как? Сможешь меня как-нибудь… ну не знаю, может как-нибудь на съемочную площадку провести, или … может, в городе встречу устроить? Пожалуйста! Мне бы только фотографию с ним.
Я вздохнула:
- Лен, я не обещаю, но попробую…
- Ой, Диночка, ты прелесть! Я тебя люблю! Буду ждать твоего звонка, - и старая подруга повесила трубку.
- Между прочим, ты подписала бумагу о неразглашении, - напомнил Андрей, когда я закончила разговор. – Ты вообще ничего не должна про это рассказывать, а ты прямым текстом говоришь правду.
- Она все равно не поверила, - буркнула я.
- Это хорошо, - удовлетворенно кивнул Андрей.
- Что хорошего? – удивилась я. – В моем телефоне огромная куча звонков, и все эти люди, наверняка, стали звонить, увидев опубликованные фото. Мне теперь покоя никто не даст. И главное, я так отстаивала свою свободу, отказывалась быть его девушкой, а все равно ею стала. И что бы я теперь не говорила, все равно все поверят тому, что написано в прессе.
- И главное, тебе не заплатили, - усмехнулся Андрей. – Надо было все же соглашаться на их предложение. Если уж страдать, так за деньги!
- Получается, и ты зря вчера рисковал, пытаясь меня спасти.
- Я даже не думал, что мне это так понравится, - подмигнул мне мой сосед. – Быть благородным. Должен же я был вступиться за честь прекрасной дамы.
Такси остановилось возле нашего подъезда. Я полезла было в кошелек, чтобы отдать половину причитающейся суммы, но в этот момент зазвонил мой телефон.
Неизвестный номер. Я нажала кнопку ответа.
- Дина Калинина? - бодро спросил меня мужской голос.
- Да, - осторожно ответила я.
- Меня зовут Глеб Сташевич, я представляю газету «Главные новости». Когда мы могли бы с вами встретиться?
- Зачем? – тупо спросила я, пока Андрей вытаскивал меня из такси.
- Наше издание хочет опубликовать интервью с вами.
- Интервью? – бессмысленно повторила я.
Андрей отобрал у меня телефон:
- Добрый вечер. Это агент Дины Калининой. Моя клиентка не дает интервью, так что потрудитесь больше ей не звонить, - он отключил мой телефон совсем.
- Интервью? – снова переспросила я, теперь уже у него.
- Вижу, у тебя процессор перегрелся, - усмехнулся Андрей, вовлекая меня в подъезд. – Интервью, интервью. Теперь тебе какое-то время будут звонить и просить интервью разные издания. До Эллингтона добраться сложнее, да и не все язык знают.
- Но зачем? Что они хотят узнать?
- Все подробности ваших отношений с Эллингтоном. Господи, ты что, не знаешь, для чего такие статьи пишутся? – Андрей искренне удивился. – Вот она, та самая слава, о которой вчера говорила Сьюзи. Ты ведь так мне передала ее слова? Ты и пальцем не пошевелила, а известность на тебя уже свалилась. Я тебе завидую.
- Ты хотел бы такой славы?
- Честно? Да, хотел бы. Это выгодно. Это привлекает внимание. Публика любит такие истории. Таким способом легче стать известным, нежели будучи талантливым. Можно хоть всю жизнь хорошо играть и быть широко известным лишь среди узкого круга посвященных лиц. Когда тебя бросит Эллингтон, надеюсь, ты какое-то время повстречаешься со мной.
Зазвонил телефон Андрея. Он удивленно посмотрел на экран и нажал кнопку ответа.
- Да, Мила. – Какое-то время он слушал, затем ответил: - Извини, Дина сейчас не может говорить. И ситуация совсем не такая, как ты думаешь. Мы тебе завтра все объясним. Нет, не обижайся…
- Бросила трубку, - прокомментировал он, посмотрев на меня.
Я промолчала. Моя жизнь стремительно скатывалась в пропасть. Что тут скажешь?
Двери лифта открылись, и только сейчас я заметила, что мы с Андреем приехали на мой этаж.
- Андрей, извини, мне сейчас не до гостей.
- Нет, тебе сейчас не нужно оставаться одной.
- Именно это мне сейчас и нужно. Пожалуйста!
- Ладно, - он дождался, пока я выйду, пристально глядя на меня, пока двери лифта сами закрылись, потом уехал вниз.
Я разделась, включила компьютер и решила посмотреть, что же там за фотографии, которые всех привели в такое возбужденное состояние.
Первая фотография, которая открылась, запечатлела тот момент, когда Эллингтон подхватил меня падающую, и держа за плечи, смотрел мне в глаза и хмурился. Снимок был сделан мастерски и казался кадром из романтического фильма. Например, из «Унесенных ветром». Сведенные брови и рассерженное лицо не портили его внешность, а даже наоборот, добавляли какого-то неуловимого шарма, и при этом… при этом он выглядел так, будто ему больно от того, что сделала или сказала я. Он казался таким ранимым, таким… отчаявшимся, таким.... Я зажмурилась, потом вновь открыла глаза. Ощущение не исчезло.
Я – та я, которая на фотографии, - запрокинув голову, смотрела в склонившееся ко мне мужское лицо, растерянно, рассерженно, испуганно… восторженно? Я – что? Я действительно выгляжу такой со стороны? Или это фотошоп?
Я открыла следующую фотографию. Эллингтон наклонился ко мне еще ниже, и его взгляд прикован к моим раскрывшимся губам. Я застонала. Никто и никогда не поверит в то, что мы не пара. Даже я не верила, глядя на эти фотографии.
На следующем снимке его губы прижались к моим, а я.. я что, во время поцелуя действительно положила руки ему на плечи? Да когда я успела?
А здесь, где он несет меня на руках – я обвила его шею руками, и мои пальцы запутались в его волосах… Кепка. На нем нет кепки! Наверное, он потерял ее, когда наклонился подхватить меня.
Раздался звонок в дверь. Кого нелегкая принесла? Андрей, скорей всего.
Я торопливо свернула страницы и пошла в прихожую. Да, Андрей.
Я открыла дверь, оставшись стоять на пороге и не приглашая его внутрь.
- Извини, но у тебя телефон выключен. А я хотел тебе сказать, что мне прислали график. Завтра наше присутствие не требуется. Массовка завтра в съемках не участвует, и в качестве дублера я тоже пока не нужен.
- Думаешь, нас не уволят, а просто сделают так, чтобы наши услуги не понадобились? – апатично спросила я.
Честно говоря, мне было все равно, просто в душе шевельнулось некое подобие вины перед Андреем. Если он и пострадает, то по моей вине.
Мой сосед пожал плечами.
- Поживем – увидим. Ты как?
- Нормально, - кивнула я.
Закрыв за ним дверь, я вернулась в комнату. Ладно, чего это я совсем расклеилась? Ничего же страшного не произошло. Ну будут звонить мне какое-то время всякие люди, а я не буду поднимать трубку и не буду отвечать тем, кто мне не интересен. Когда-нибудь это все равно закончится. Тем более, что если не будет новых фотографий, новых подтверждений, то интерес сам собой сойдет на нет. А Эллингтон все равно рано или поздно уедет, когда съемки закончатся, и моя жизнь войдет в привычную колею.
А вот маме нужно позвонить. Может, действительно, что-что случилось? Может быть, ей нужна моя помощь?
Я включила телефон, и он сразу затренькал, сообщая о новых непринятых звонках.
Не став даже рассматривать их, я сразу набрала номер матери.
- Дина, почему так поздно звонишь? – мать начала с места в карьер.
- Так получилось, была занята на работе. Что-то случилось?
- На какой работе? Ты же в отпуске!
- Я устроилась еще на одну работу.
- Как всегда, я все узнаю последняя, - недовольно сказала мать. - Но я не об этом хотела поговорить. Объясни мне, пожалуйста, что это за молодой человек, с которым ты теперь встречаешься. Да как ты могла начать встречаться с актером! Да еще с иностранцем! И вы позволяете себе такое неприличное поведение. Мне стыдно смотреть в глаза людям. Пошлые фотографии моей дочери во всех газетах!
Я глубоко вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие.
- Мама, все не так, как выглядит. Я не встречаюсь с ним…
- Здесь отдохну навек, здесь сброшу с плеч
Томительное иго звёзд зловещих!
Я расхохоталась.
- Мистер Земцев, прекратите привлекать к себе ненужное внимание! Зайдите в комнату! – не выдержал Эллингтон.
- Он вас не понимает, - забавляясь, напомнила я.
- Любуйтесь ею пред концом, глаза!
В последний раз её обвейте, руки!
Эллингтон снова шагнул к окну, а Андрей вскочил на столик, стоящий на террасе, и опасно навис над перилами.
Все вскрикнули, в том числе и я:
- Что ты творишь?
- Быстро переводи им, что я скажу, - ответил Андрей.
- Что ты…
- Если господин Эллингтон и его окружение желают, чтобы я прекратил свое выступление, то они сейчас же открывают дверь и выпускают тебя. Я слезу отсюда, как только увижу тебя идущей по улице к стоянке такси.
Я машинально перевела.
Грейс и ее подопечный переглянулись, но Андрей не собирался давать им время на раздумье:
- И губы, вы, преддверия души,
Запечатлейте долгим поцелуем
Со смертью мой бессрочный договор.
Андрей сел на перила и перебросил ноги на ту сторону. Снизу послышались голоса. Выступление не прошло незамеченным.
- Тони, нужно что-то решать! – воззвала Грейс.
- Остановите его, он же упадет, - Сьюзи прижала ладони к щекам, кажется, искренне испугавшись.
- Андрей, это уже не смешно. Свалишься, - я тоже взволновалась не на шутку.
- Чем быстрее ты уйдешь, тем быстрее я окажусь в безопасности, - и он, глядя вниз, помахал кому-то рукой, как будто призывая:
- Сюда, сюда, угрюмый перевозчик!
Пора разбить потрёпанный корабль
С разбега о береговые скалы.
Пью за тебя, любовь! – он изобразил, будто пьет из бокала, а потом бросает.
Снизу раздались аплодисменты, смех, и кто-то прокричал на русском:
- Вот это парень набрался!
Я направилась к двери и остановилась, изображая всем своим видом намерение удалиться.
- Тони, придется ее отпустить. Он сейчас разобьется, и нас ожидает объяснение с полицией.
- Малыш, да открой ты уже ей дверь!
- Замолчите! – рявкнул Эллингтон. Это было так страшно, что все на секунду изобразили немую сцену.
- Дина, попросите вашего друга помолчать минуту и послушать. Я хочу кое-что сказать.
- Андрей, его величество просит тебя сделать тайм аут, будет вещать.
- Ладно, жду, - хмыкнул мой сосед. – Только он максимум на высочество тянет.
Эллингтон с подозрением обвел нас взглядом и все же начал говорить:
- Хорошо, ваша взяла. Я сейчас открою дверь. Но я хочу попросить вас подписать бумагу о неразглашении. Не хочется, чтобы все, что здесь происходило, вышло за пределы этой комнаты. Надеюсь, вы уважите мое желание соблюсти приватность. И… прошу вас так же не распространяться о том, что случилось внизу. Если кто-то будет спрашивать вас про поцелуй или нашу… ссору, вы будете отвечать: «Без комментариев».
- Просит подписать бумагу о неразглашении, - сообщила я Андрею.
- Отлично. Соглашайся. Только попроси включить пункт о том, чтобы нас не уволили. А то, не дай бог, вдруг у нас словоохотливость проснется.
Я перевела, Эллингтон хмуро кивнул. Прежде молчавший мужчина вдруг достал из неизвестно откуда взявшегося портфеля бумаги и начал что-то писать, затем дал на подпись мне. Я прочитала. Оказалось, это довольно стандартный бланк с перечисленными пунктами, где мужчина, который являлся, видимо, юристом Эллингтона, добавил уточнение о том, что именно не подлежит разглашению, и что мы не имеем права быть уволенными до окончания съемок. Я подписала, Эллингтон тоже подписал, юрист заверил.
Затем хозяин номера шагнул к двери и открыл мне замок. Я вышла уже в коридор и только потом повернулась к Андрею:
- А ты как?
- Им нет смысла меня задерживать. Я им не нужен. Увижу тебя, идущую по улице, и слезу. Вызывай такси, как дома окажешься, позвони.
- Я могу тебя подождать.
- Не будем рисковать. Езжай.
Я уже удалялась по коридору, когда за спиной услышала:
- Ты не солгал, аптекарь! С поцелуем умираю.
Тихонько засмеявшись, я нажала кнопку. Истинный актер не может себе позволить не доиграть сцену.
Глава 7
- Завтра вы сюда приходите или пойдете дублировать Эн-Эла? – отсмеявшись, спросила Мила. Мы забрали наши гаджеты и сейчас выходили из темного помещения на божий свет.
- Не знаю, - ответил Андрей. - Они сказали, что будут присылать накануне график нашей работы на день, так что вечером узнаю, позвоню Дине, а уж она, наверное, тебя предупредит. Да, Дина?
- А? – я не сразу сообразила, о чем он говорит, потому что в этот момент включила телефон и с тревогой всматривалась в ошеломляющее количество пропущенных вызовов. – А, да, конечно.
Марина, учительница немецкого языка. Семь пропущенных вызовов. Мы общались, как коллеги, но не были подругами. Конечно, Марина могла позвонить по школьным делам, но ведь сейчас каникулы.
Несколько пропущенных звонков с незнакомых мне номеров. Конечно, бывает, мне звонят родители моих учеников, но ведь сейчас лето.
Ленка. Три пропущенных вызова. Моя старая школьная подруга, с которой мы не общались уже… лет семь? Больше? Удивительно, оказывается, у меня сохранился ее номер телефона. Почему вдруг она про меня вспомнила?
Мама. Один пропущенный вызов. Совершенно не похоже на маму – звонить мне первой после ссоры. Может быть, что-то случилось?
- Дина, помаши Миле ручкой, - чуть ли на ухо сказал мне Андрей.
Я очнулась и помахала Миле, которая уже садилась в машину к своему парню, приехавшему за ней.
- Хорошая девочка. А я вызову нам такси, - усмехнулся Андрей. – Что там у тебя в телефоне такого, что ты из него никак вылезти не можешь?
- Да так. Очень странно. Почему-то я всем резко понадобилась… - пробормотала я.
- Наверное, узнали, что ты теперь звезда кино, - хмыкнул Андрей и назвал в телефон ответившему оператору адрес. – А это твои первые поклонники.
- Да откуда… Я же никому не говорила… - и тут в мою голову закралась одна мысль. – Не может быть, - прошептала я.
- Что?
- Да нет, ничего…
«Боже, нет-нет-нет, пусть это будет неправда!» - мысленно умоляла я, усаживаясь в подъехавшее такси.
Зазвонил мой телефон. Ленка. Я поколебалась, но ответила на вызов. Нужно же все-таки выяснить, что они все от меня хотят.
- Дина, привет! Это Лена Панкратова, помнишь еще меня?
- Помню, конечно. Как дела?
- Да у меня все по-старому. Муж, дети, работа. А у тебя, я вижу, большие изменения, - как-то загадочно произнесла она.
- Ты о чем? – уже подозревая, что услышу, уточнила я.
- Не каждая девушка может похвастаться тем, что начала встречаться со звездой, да не какого-нибудь местного разлива, а с мировой.
Этот кошмар все же случился.
- И все же не понимаю, о чем ты, - повторила я, еще надеясь, что ошибаюсь.
- Дина, я понимаю. Наверное, ты не должна распространяться на этот счет, но что уж скрывать, если вся пресса опубликовала ваши совместные фотографии, и везде пишут, что ты его девушка. Собственно, я вовсе не прошу, чтобы ты мне признавалась. Если ты должна хранить тайну, ради бога. Я вот почему звоню… Я давняя поклонница Энтони, и мне очень хочется сфотографироваться с ним. Я пыталась ждать возле концертного зала, где съемки проходят, но видимо, актеров вывозят на тонированных автомобилях, и я не могу его увидеть. Может быть, ты мне сможешь помочь с ним встретиться? По старой дружбе?
- Лен, все, что пишут в газетах, это ерунда! Я не встречаюсь с Эллингтоном. Если честно, я вообще терпеть его не могу.
- Ой, ну ладно, ладно. Не встречаешься. Тогда, наверное, это я на фотографиях с ним целуюсь.
- Это не то, что ты ду…
- Дина, мне все равно. Я не настаиваю. Пусть не встречаешься. Ну так как? Сможешь меня как-нибудь… ну не знаю, может как-нибудь на съемочную площадку провести, или … может, в городе встречу устроить? Пожалуйста! Мне бы только фотографию с ним.
Я вздохнула:
- Лен, я не обещаю, но попробую…
- Ой, Диночка, ты прелесть! Я тебя люблю! Буду ждать твоего звонка, - и старая подруга повесила трубку.
- Между прочим, ты подписала бумагу о неразглашении, - напомнил Андрей, когда я закончила разговор. – Ты вообще ничего не должна про это рассказывать, а ты прямым текстом говоришь правду.
- Она все равно не поверила, - буркнула я.
- Это хорошо, - удовлетворенно кивнул Андрей.
- Что хорошего? – удивилась я. – В моем телефоне огромная куча звонков, и все эти люди, наверняка, стали звонить, увидев опубликованные фото. Мне теперь покоя никто не даст. И главное, я так отстаивала свою свободу, отказывалась быть его девушкой, а все равно ею стала. И что бы я теперь не говорила, все равно все поверят тому, что написано в прессе.
- И главное, тебе не заплатили, - усмехнулся Андрей. – Надо было все же соглашаться на их предложение. Если уж страдать, так за деньги!
- Получается, и ты зря вчера рисковал, пытаясь меня спасти.
- Я даже не думал, что мне это так понравится, - подмигнул мне мой сосед. – Быть благородным. Должен же я был вступиться за честь прекрасной дамы.
Такси остановилось возле нашего подъезда. Я полезла было в кошелек, чтобы отдать половину причитающейся суммы, но в этот момент зазвонил мой телефон.
Неизвестный номер. Я нажала кнопку ответа.
- Дина Калинина? - бодро спросил меня мужской голос.
- Да, - осторожно ответила я.
- Меня зовут Глеб Сташевич, я представляю газету «Главные новости». Когда мы могли бы с вами встретиться?
- Зачем? – тупо спросила я, пока Андрей вытаскивал меня из такси.
- Наше издание хочет опубликовать интервью с вами.
- Интервью? – бессмысленно повторила я.
Андрей отобрал у меня телефон:
- Добрый вечер. Это агент Дины Калининой. Моя клиентка не дает интервью, так что потрудитесь больше ей не звонить, - он отключил мой телефон совсем.
- Интервью? – снова переспросила я, теперь уже у него.
- Вижу, у тебя процессор перегрелся, - усмехнулся Андрей, вовлекая меня в подъезд. – Интервью, интервью. Теперь тебе какое-то время будут звонить и просить интервью разные издания. До Эллингтона добраться сложнее, да и не все язык знают.
- Но зачем? Что они хотят узнать?
- Все подробности ваших отношений с Эллингтоном. Господи, ты что, не знаешь, для чего такие статьи пишутся? – Андрей искренне удивился. – Вот она, та самая слава, о которой вчера говорила Сьюзи. Ты ведь так мне передала ее слова? Ты и пальцем не пошевелила, а известность на тебя уже свалилась. Я тебе завидую.
- Ты хотел бы такой славы?
- Честно? Да, хотел бы. Это выгодно. Это привлекает внимание. Публика любит такие истории. Таким способом легче стать известным, нежели будучи талантливым. Можно хоть всю жизнь хорошо играть и быть широко известным лишь среди узкого круга посвященных лиц. Когда тебя бросит Эллингтон, надеюсь, ты какое-то время повстречаешься со мной.
Зазвонил телефон Андрея. Он удивленно посмотрел на экран и нажал кнопку ответа.
- Да, Мила. – Какое-то время он слушал, затем ответил: - Извини, Дина сейчас не может говорить. И ситуация совсем не такая, как ты думаешь. Мы тебе завтра все объясним. Нет, не обижайся…
- Бросила трубку, - прокомментировал он, посмотрев на меня.
Я промолчала. Моя жизнь стремительно скатывалась в пропасть. Что тут скажешь?
Двери лифта открылись, и только сейчас я заметила, что мы с Андреем приехали на мой этаж.
- Андрей, извини, мне сейчас не до гостей.
- Нет, тебе сейчас не нужно оставаться одной.
- Именно это мне сейчас и нужно. Пожалуйста!
- Ладно, - он дождался, пока я выйду, пристально глядя на меня, пока двери лифта сами закрылись, потом уехал вниз.
Я разделась, включила компьютер и решила посмотреть, что же там за фотографии, которые всех привели в такое возбужденное состояние.
Первая фотография, которая открылась, запечатлела тот момент, когда Эллингтон подхватил меня падающую, и держа за плечи, смотрел мне в глаза и хмурился. Снимок был сделан мастерски и казался кадром из романтического фильма. Например, из «Унесенных ветром». Сведенные брови и рассерженное лицо не портили его внешность, а даже наоборот, добавляли какого-то неуловимого шарма, и при этом… при этом он выглядел так, будто ему больно от того, что сделала или сказала я. Он казался таким ранимым, таким… отчаявшимся, таким.... Я зажмурилась, потом вновь открыла глаза. Ощущение не исчезло.
Я – та я, которая на фотографии, - запрокинув голову, смотрела в склонившееся ко мне мужское лицо, растерянно, рассерженно, испуганно… восторженно? Я – что? Я действительно выгляжу такой со стороны? Или это фотошоп?
Я открыла следующую фотографию. Эллингтон наклонился ко мне еще ниже, и его взгляд прикован к моим раскрывшимся губам. Я застонала. Никто и никогда не поверит в то, что мы не пара. Даже я не верила, глядя на эти фотографии.
На следующем снимке его губы прижались к моим, а я.. я что, во время поцелуя действительно положила руки ему на плечи? Да когда я успела?
А здесь, где он несет меня на руках – я обвила его шею руками, и мои пальцы запутались в его волосах… Кепка. На нем нет кепки! Наверное, он потерял ее, когда наклонился подхватить меня.
Раздался звонок в дверь. Кого нелегкая принесла? Андрей, скорей всего.
Я торопливо свернула страницы и пошла в прихожую. Да, Андрей.
Я открыла дверь, оставшись стоять на пороге и не приглашая его внутрь.
- Извини, но у тебя телефон выключен. А я хотел тебе сказать, что мне прислали график. Завтра наше присутствие не требуется. Массовка завтра в съемках не участвует, и в качестве дублера я тоже пока не нужен.
- Думаешь, нас не уволят, а просто сделают так, чтобы наши услуги не понадобились? – апатично спросила я.
Честно говоря, мне было все равно, просто в душе шевельнулось некое подобие вины перед Андреем. Если он и пострадает, то по моей вине.
Мой сосед пожал плечами.
- Поживем – увидим. Ты как?
- Нормально, - кивнула я.
Закрыв за ним дверь, я вернулась в комнату. Ладно, чего это я совсем расклеилась? Ничего же страшного не произошло. Ну будут звонить мне какое-то время всякие люди, а я не буду поднимать трубку и не буду отвечать тем, кто мне не интересен. Когда-нибудь это все равно закончится. Тем более, что если не будет новых фотографий, новых подтверждений, то интерес сам собой сойдет на нет. А Эллингтон все равно рано или поздно уедет, когда съемки закончатся, и моя жизнь войдет в привычную колею.
А вот маме нужно позвонить. Может, действительно, что-что случилось? Может быть, ей нужна моя помощь?
Я включила телефон, и он сразу затренькал, сообщая о новых непринятых звонках.
Не став даже рассматривать их, я сразу набрала номер матери.
Прода от 29.12.2019 14:40
- Дина, почему так поздно звонишь? – мать начала с места в карьер.
- Так получилось, была занята на работе. Что-то случилось?
- На какой работе? Ты же в отпуске!
- Я устроилась еще на одну работу.
- Как всегда, я все узнаю последняя, - недовольно сказала мать. - Но я не об этом хотела поговорить. Объясни мне, пожалуйста, что это за молодой человек, с которым ты теперь встречаешься. Да как ты могла начать встречаться с актером! Да еще с иностранцем! И вы позволяете себе такое неприличное поведение. Мне стыдно смотреть в глаза людям. Пошлые фотографии моей дочери во всех газетах!
Я глубоко вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие.
- Мама, все не так, как выглядит. Я не встречаюсь с ним…
