Она ушла… насовсем… На этот раз точно насовсем. Дочки нет и ей не ради кого возвращаться. Не за кем. И я разрушил ей всю её жизнь. Ей больше нечего терять. Она никогда меня не простит. Я бы на её месте ни за что не простил… убил бы мерзавца, так искалечившего её жизнь, её веру и мечты! Но она не убила меня. Она просто ушла. Жаль…
***
Огонь заплясал вокруг клинка, освещая кровавую надпись каким-то жутким сиянием… Пламя обжигало руки… И тело моё оно сожжёт, после того, как проткну себе сердце. Это будет жутко больно. А впрочем, всё равно. Я уже умер… давно умер…
***
Ночь, прохладная, звёздная… я не сразу заметил эти звёзды, оторвавшись от свитков с перечнем оружия, сломанного и имеющегося. Да, собственно, не я заметил, а мой молодой помощник. Он сказал, что звёзды сегодня яркие.
А мне было не до того. Несколько десятков штук магического оружия, особенно эффектного против кровопийц, было сломано или повреждено. Ещё лет пять назад эта проблема решалось быстро – чиркнуть письмо Сериарию, главе тайной академии, специализировавшийся на заборе вампирской крови и создании на основе её магического оружия – и он пришлёт новую партию через неделю или две. У них даже запасники крови были. Хоть несвежая и менее эффекта, но всё же и от неё бывает польза, особенно, когда много оружия попорчено в очередной схватке с вампирами. Но, увы… академия перестала существовать, вместе с четырьмя десятками её сотрудников.
То ли из-за многочисленных убийств вампиров и их мучений порвался магической слой на той территории – всё-таки боль разных существ в больших объёмах начинает дурно влиять на состояние природы в том месте – то ли кровопийцы нашли то место. Началось с землетрясения, потом что-то загорелось и, вдобавок, от переизбытка магии – возможно погибающие пытались как-то нажать на природу или спастись – схлопнулся магический карман, в котором была спрятана академия. Когда туда прорвались мои воины, там осталось немного развалин, а останки всех погибших сгорели. Подозревали, правда, тамошнего пленника, полукровку, которого там держали, чтоб выполнял грязную работу, он же ещё и имел кровь волшебников и, возможно, дар колдовства. Да и обращались с ним жестоко. Он мог бы отомстить. Но огонь стёр все тела и было неясно, был ли он среди них. Хотя… если уж магический карман схлопнулся, он бы не смог уйти, так что, вне зависимости от того, был ли причастен к разрушению академии или же нет, он уже умер.
Сериарий, конечно, временами что-то из оружия делал, но уже в меньших объёмах. Да и частенько пропадал в поисках чернокнижников, желая докопаться до причины трагедии. Я тоже что-то делал сам. Но на мне ещё лежали обязанности предводителя войска. Драться против вампиров стало сложнее.
- Ниран образец забрал. Той штуки, что позволяла проходить через вампирский защитный ромб, - робко добавил помощник.
- Что?!
То вещество, придуманное полувампиром полуволшебником, было одним из немногих наших преимуществ. Расчёты погибли вместе с академией, в кабинете Сериария, которому я, сглупив, отдал их на изучения. А у меня осталась только одна склянка с ним. Причём, хоть я читал раз или два те расчёты, от и до, они были столь длинными и заковыристыми, что восстановить их по памяти не сумел. А создателя их уже не было.
- Где он?! – сгрёб парня за ворот.
- Ушёл добывать кровопийц, - робко сказал юнец.
Проворчал:
- Я из его крови что-нибудь сделаю.
Задумался, идти за этими новобранцами, стырившими единственный экземпляр ценнейшего вещества или дать им самим схватиться с кровопийцами, на чей след они напали. С одной стороны, ценное изобретение, с другой – мне не хотелось, чтобы эти недоумки вернулись живыми.
Ждать долго не пришлось. Наши вернулись. Все. И притащили с собой трёх молодых вампирских мужчин. От них ощутимо воняло палёной кожей и горелыми волосами. Ожоги с их тел медленно сходили, но в сознание они не сразу пришли, видимо, сильно повредили их тела огнём. Вампиров привязали цепью к толстым старым деревьям. Потом юнцы во главе с их главным смутьяном гордо подошли ко мне, улыбаясь «от уха до уха», радуясь добычи.
- Теперь сможем сделать новое оружие вместо сломанного! – счастливо доложил Ниран.
Я медленно подошёл к нему и отвесил такую затрещину, что он упал.
- За что?! – взвыл он, поднимаясь.
Положил ему руку на плечо, мешая встать. Он испуганно застыл на коленях.
- Я не отдавал приказа нападать на них!
- Но это же редкостное везенье: малый пограничный отряд, да ещё и плохо обученный сражаться! - горе-воин едва не плакал от обиды.
Мрачно молчал, обдумывая, стоит ли его убивать остальным в назиданье или же пощадить из-за добитых им вампиров?.. И подговорённые им напряжённо замерли. И более опытные, вышедшие на новость о новых пленниках, тоже мрачно ждали моего ответа.
Ночью было тихо, разве что вдалеке шуршали в кустах какие-то мелкие звери, да потрескивали костры на стоянке. Поэтому когда кто-то в лагере задумчиво напел строку из песни, ставшей популярной среди романтично настроенных представителей магических народов и разумных магических существ, это прозвучало дико:
- Дитя войны, цветок луны, моя мечта…
- Он спятил в такое время петь?! – возмутился кто-то около поющего.
- Это пленный, - растерянно выдохнул мой главный помощник.
За несколько десятилетий, которые я провёл в воинстве, как рядовой и как его воевода, мне впервые попался вампир, который вздумал петь в плену. Это было неожиданно. Тем более, что голос его лился чисто, не дрожал от страха. В общем-то красивый голос…
Я заинтригованно двинулся туда и, судя по шорохам плащей за мной, по легкому шуршанью травы, остальные волшебники двинулись за мной.
Один из пленников сидел, понурив голову. Другой отчаянно пробовал грызть цепь, держащую его, клыками. Заколдованная цепь шипела – и он отдёргивал обожженные губы, что-то говорил беззвучно. Вампирский маг?.. А третий вампир пел, закрыв глаза.
Третий…
Я так надеялся, что он обезумит от такого количества полученной крови, озвереет, начнёт охотиться за чужой кровью – и тогда его быстро прикончат свои! Или волшебники. Или кто-то из другого магического народа.
Но он выжил… он не рехнулся. Как он сумел выдержать столько лишней магической силы?.. Как он не отдался соблазну покорять других, с его-то мощью?.. Тогда бы его тоже могли быстро прикончить.
Но он выжил… Этот парень опять попался на моём пути, через несколько десятков лет!
Видимо, он ненавидел меня за тот день. Думал, что не будь меня, девушка была бы жива… Она была красивая, моя дочурка… Она бы действительно жила бы, не будь меня… или если бы я так не увлёкся магией крови и не создал тот проклятый магический жезл с вампирской кровью… Он так мощно сражал мерзких кровопийц! Вот и этого парня обескровил почти мгновенно! И из-за моего же творения дочь отдала всю свою кровь ему… вампиру! Вампиру… Сыну того народа, который я десятки лет безжалостно истреблял! Смешная ты, жизнь! И ты Элиза, смешная! Откуда ты знала тогда, как всё закончится?.. Откуда ты знала, что победителей на войне действительно не бывает?.. Мы убиваем других или убиваем свою душу…
Вампир тот тоже пошёл в воины. И попался вместе с небольшим отрядом. Жалким отрядом из трёх кровопийц.
Я смотрел на него с недоумением. Выдержка у парня была хоть куда, я даже на миг им восхитился. Потом поймал себя на этой предательской мысли. А он увлечённо пел, наслаждаясь последними мгновениями жизни. Кажется, он всё-таки умел радоваться жизни, в отличие от меня. Он радовался жизни… неужели же, совсем забыл про мою дочь? Как он мог забыть её? Бедную глупую девчонку, отдавшую за него всю свою кровь?..
А он пел… Обычная песня о любви… вампирская… хотя и пронзительная, потому ставшая популярной и у других магических народов. Даже я её слышал мельком. Сначала хотелось заткнуть ему рот… или снести его голову, чтобы только заткнулся: моя дочка погибла из-за него, а он так спокойно распевает песни! И чихал на то, что попался к нам в плен, и что в живых мы его не оставим! Гадёныш!
Но… я вдруг понял… что это не просто песня…
Он пел о ней! Про неё… всё было про неё… он сам сочинил песню про мою дочку и хотел спеть в последние мгновения своей жизни… пел пронзительно, вот даже некоторые из моих воинов потрясённо или заворожено заслушались:
День, когда я просто
был живым...
Небесный свет
тогда был нежно-голубым...
День, когда смеялся
просто я...
Ты много значишь
для меня...
День, когда шутил мне
звёздный свет...
Когда ловил я каждый твой
смешной ответ...
Я просто жил...
И я тонул в твоих глазах...
Я просто шёл и путь с тобой
тонул в улыбок жемчугах...
День, когда не знал,
кто ты, кто я...
И даже мой секрет раскрыв,
меня так просто приняла...
Мне жаль, что раньше не пришёл
я за тобой...
И я останусь навсегда
названный братец твой...
День, когда казалось, будто сплю
в своих мечтах...
Обычный день и я не видел страх
в твоих глазах...
Дитя войны, цветок луны,
моя мечта...
Я прав, вернувшись, или лучше мне
вовек не знать тебя?..
День, когда я просто
был живым...
Небесный свет
тогда был нежно-голубым...
День, когда смеялся
просто я...
Ты много значишь
для меня...
Это была очередная шутка подлой судьбы. Я столько лет уничтожал кровопийц, но именно один из них подарил моей дочке память в красивой песне! И, раз уж она так рвалась его спасать, даже считая… почему, интересно?.. Его своим названным братом… Значит, он что-то значил для неё! Он украсил её жизнь, насколько смог, насколько успел… Моя дочка спасла вампира ценой своей жизни! Вампир любил мою дочку больше жизни! И даже Элиза… жена тоже почему-то подарила ему своей крови до его появления в моём доме! А, точно, он появился прежде… он смог попасть в мой дом, в город волшебников, сквозь все защитные заклинания… Значит, Элиза рассказала ему, как попасть. Жена пришла позже… едва живая… видимо, она не надеялась, что доберётся до дома – и потому сама отдала ему часть своей крови, чтобы он только стал сильнее – и дошёл. Вернул ей её дочку. Или чтоб они ушли вдвоём… Как же её назвала тогда Элиза?.. Я не помню… я даже имени своей дочки не успел запомнить в тот один единственный проклятый день, когда лишь раз смог увидеть её…
Вампир допел. На несколько мгновений замер, всё также, не желая смотреть на окружающий мир. Потом вдруг принюхался. И всё-таки разлепив веки. Заметил несколько десятков врагов, собравшихся напротив дерева, к которому его привязали. Вздрогнул. Прошёл взглядом по стоящим впереди. И замер, увидев меня.
Он меня сразу узнал. Дёрнулся – заколдованная толстая цепь крепко держала его – и отчаянно заорал. Его вопль перешёл в рычанье. Двое из новичков испуганно попятились. Среди них был непослушный Ниман. Слабак.
Цепи у моего знакомого кровопийцы напряглись, затрещали. И вдруг из его глаз хлынул ослепительный, режущий свет. Я торопливо заслонился рукавом. Глаза болели, жутко. И… и вдобавок я слышал, как трещат на нём цепи. Как звенят их обрывки, цепляя друг друга и падая ему под ноги.
Цепи могли бы выдержать даже вампирских магов. Кровопийц, налакавшихся крови. Вот только создатели зачарованного металла не учли, что им может попасться вампир, выпивший крови у интуитивного мага, уйму крови, а оттого получивший огромную мощь.
С трудом заставил себя убрать руку от лица. Нельзя было быть слепым возле него, могущественного вампира, да ещё и ненавидящего лично меня.
Он стоял у дерева, прямо смотря на меня. Я покосился, но обнаружил, что возле меня, в одну линию стоят только семеро наших воинов, из бывалых, с которыми мы не одну заваруху прошли вместе. А, да, остальные просто отступили на несколько шагов. Трусы!
Снова взглянул на давнего знакомого. Тот ухмыльнулся, дёрнулся к нам... Так, и стоявшие возле невольно отступили назад…
Он не делал пассов руками. Не двигал губами, вслух или про себя читая заклинанье. Просто миг – и мощный порыв магического ветра сшиб моих воинов, отшвырнул их. Лишь не тронул меня. Огненная стена прошлась за моей спиной, за спиной вампира, отделяя его и меня от наших напарников.
Значит, он пришёл отомстить. И… у этого вампира на удивление спокойно смешались, слились три вида крови, своя и чужая. Кажется, из-за крови двух интуитивных магов, отданной добровольно, он и сам получил возможность использования магии интуитивным способом. И, судя по лёгкости исполнения его воли, по тому, что он через несколько десятков лет всё ещё живой и способен здраво мыслить, мощь у него жуткая.
Я продолжал стоять на том же самом месте, спокойно смотря на него.
Смерть не пугала меня. И вампиров, что сильных, что озверевших, я перевидал немало.
Метнул в него огненной волной. Он ответил мне ледяной, полностью нейтрализовавшей мою. За спиной кровопийцы вспыхнули ветки деревьев, вскрикнули, кажется, кто-то из пойманных вместе с ним. А за моей спиной кроны деревьев заледенели.
Глупо драться против интуитивного мага: как ни старайся подобрать заклинания или их цепь, он может нейтрализовать их одним лишь желанием, мгновенно… А вот от его ударов меня спасала многолетняя практика, я не знал, чем он в меня запустит на сей раз – иногда и чистой струёй силы рвался содрать мне кусок ауры – но чувствовал, куда устремляется поток силы, которую он выпускает с руки или выпивает из магического слоя окружающего пространства. Он не только тратил свои силы, но и пользовался силами, которые неосознанно черпал из пространства…
Мой удар. Его удар. Мой… его… уклоняюсь… он же почти неподвижен… но даже мою многоходовую комбинацию заклинаний, проявляющихся не сразу, миновал. Просто подпрыгнул, зараза, уходя из центра сплетения сил…
Сначала меня спасало чутьё да неровный свет от его огненной стены. Потом неожиданно поймал себя на том, что вижу его и ещё не сломанные, не сожженные нами деревья достаточно чётко – уже закончилась ночь, пока мы дрались…
Наконец он смекнул, что я то ли сам интуитивный волшебник, то ли хорошо чую направление удара. Подозвал к себе чей-то кинжал. Рванулся вперёд… Я призвал к себе моё сокровище, созданное на вампирской крови…
Другого вампира прикосновение лезвия обездвижило бы или лишило сил. Тем более, что по части ловкости этот гад мне уступал. Но, увы, чужая кровь, да ещё и отданная добровольно, нейтрализовала воздействие чар моего оружия на него.
Вампир выбил оружие из моей руки, подхватил за лезвие, подкинул, хватая за рукоять… кинулся на меня…
Сильный воин… стойкий… бесстрашный… Такому врагу не жалко и проиграть!.. Но… почему я должен жить?! Почему?! Мне незачем жить.
Он не раскроил мне ни шею, ни артерию, хотя, полагаю, знал, куда следует бить, чтобы покончить с врагом сразу и наверняка. Или… хотел помучить?.. За неё и за других, убитых мною кровопийц?..
Ощутил прикосновение лезвия к коже. Я замер. Замер и вампир. Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза.
Он не убил меня… этот гад не убил меня, хотя был достаточно сильным! И хотя я сам нарочно предоставил ему возможность дать мне сдохнуть наконец-то.
