Инструктаж Гурова был столь же краток. Макару Николай ничего говорить не стал; тот всё ещё продолжал опыты со своим генератором и купленным вчера электронным замком. Светодиоды мигали, ригель периодически щёлкал — кажется, всё шло по плану. Леся тронула Макара за плечо.
— Нам пора. Надо успеть пройти через турникеты с основным потоком, чтоб не было лишних вопросов.
— Я готов, — ответил Макар, пряча в карман генератор кодов.
Из квартиры участники операции вышли один за другим, с интервалом в пять минут — сначала Леся, потом Гуров и Макар. Через турникеты прошли без осложнений. Леся, как и планировалось, отправилась в лабораторию, мужчины закрылись в подсобке и стали ждать.
В ожидании угнетает бездеятельность; благо, интернет успешно решает и эту проблему. Не сказать, что десять часов пролетели совсем незаметно, но особо и не напрягли. Когда сотрудники покинули институт и во всех окнах погас свет, Николай послал Макару сообщение: «Готовы. Не забудьте про перчатки и маски». Операция началась.
Гуров зашёл в женский туалет и принёс ключи от сектора. Затем направился в сторону хранилища — вдоль стен, стараясь не выходить из слепых зон камер наблюдения. Макар двинулся за ним. Через несколько минут Гуров отпер стальную дверь, и мужчины оказались в узком тёмном помещении.
— Предбанник, — пояснил Гуров.
Включив фонарик на телефоне, он провёл Макара ко входу в хранилище — дерзай! Макар достал из кармана часовую отвёртку и аккуратно отщёлкнул переднюю панель кодового замка с клавиатурой и экраном. Затем отсоединил разъём и передал панель Гурову, а на её место подключил свой генератор кодов. Защёлкнул два крокодильчика на едва выступающих штырьках и нажал кнопку на генераторе. Светодиоды замигали, перебор кодов начался.
— А это зачем? — спросил Гуров, указывая на крокодильчики.
— Сброс счётчика, — ответил Макар, — после трёх неправильных наборов должна включиться сирена. А мы же не хотим…
В этот момент один крокодильчик слетел со своего места и повис, раскачиваясь на проводе. Макар замер, не успев договорить.
33
Гуров тоже на секунду застыл, но тут же облегчённо выдохнул:
— Отбой тревоги! Совсем забыл — эту сирену отключили года три назад, ещё до моего ареста. Есть у нас один заслуженный деятель преклонных годов, он постоянно ошибается при наборе кода, а потом бурно переживает. Вот руководство и решило его поберечь — из уважения к былым заслугам.
— Предупреждать надо! — недовольно буркнул Макар.
Гуров не ответил. Минут десять мужчины молчали, напряжённо глядя на мерцающий светодиод. Наконец раздался долгожданный лязг — ригель замка отщёлкнулся, открывая путь в хранилище. Макар отсоединил генератор кодов, достал телефон и послал Николаю короткое сообщение. В ту же минуту в глубине здания раздалось несколько приглушённых хлопков, и сразу вслед за ними завыла сирена пожарной сигнализации.
Гуров рывком открыл дверь и вошёл в хранилище. К пожарной сирене тут же присоединилась охранная, но с первого этажа вряд ли можно было различить их сигналы. Макар прошёл назад по предбаннику, приоткрыл дверь в коридор и встал в дверном проёме, следя, не появится ли кто-то из охранников. Он уже успел вставить в ухо гарнитуру и выйти на связь с Николаем, но вой сирен не позволял разобрать ни слова. Оставалось лишь надеяться, что хотя бы его слышат.
Вскоре за его спиной появился Гуров. Он выразительно похлопал себя по карману — не стоило даже пытаться перекричать сирены. Макар так же молча махнул рукой — погнали! Дойдя до лестничной площадки, он крикнул в гарнитуру: «Выходим! Минутная готовность!», и начал спускаться. Гуров следовал за ним, не отставая ни на шаг.
Когда они дошли до нужного окна, Макар включил фонарик на телефоне и помахал им над головой. На улице тут же включили фонарь, и ответный луч на мгновение ослепил Макара. Прикрыв глаза ладонью, он кивнул Гурову; они одновременно повернули ручки и рванули створки окна на себя. Заскрипела лебёдка джипа, и вырванная оконная решётка с лязгом прокатилась по асфальту.
Макар подтолкнул Гурова — ты первый! Тот не заставил долго себя просить, кивнул и спрыгнул вниз. Шаман подхватил его и оттащил в сторону, освобождая место. Макар прыгнул в объятия Николая, едва не сбив его с ног. Не теряя времени, друзья заняли места в машине. Николай надавил на газ, и джип рванулся с места. За спиной всё так же выли сирены института, а вдалеке уже слышалось завывание подъезжающих пожарных машин.
— Чисто сработали, — сказал Макар.
Николай не ответил. Он бы не назвал чистой операцию, поднявшую столько шума; но что возьмёшь с гражданских. Задание выполнили, ушли без потерь — и на том спасибо. Дальше всё будет зависеть от Гурова — насколько верны его расчёты. Если повезёт — сегодня всё и закончится; если нет — сегодня всё и начнётся.
34
В квартиру они вернулись вместе; если на днях придётся съезжать, избыточная конспирация уже ни к чему. Леся бросилась на шею Гурову, Кузя и Эмили тоже обняли своих мужчин.
— Красивая сцена, — сказал Шаман, — вас хоть в кино снимай.
— Не завидуй! — ответил Макар.
Оля протиснулась на кухню и вернулась оттуда с небольшим рюкзаком.
— Вам что-нибудь нужно? — спросила она у Гурова. — Шприцы, капельница, спирт, физраствор?
— Спасибо, у нас всё с собой, — ответил Гуров, отыскав взглядом Лесину сумку, — но мы бы хотели уединиться. Это опасная технология, и лучше бы о ней вообще никто не знал.
— Понимаю, — сказала Эмили, — наша комната в вашем распоряжении.
— Будьте как дома! — не удержался Макар.
Эмили легонько пихнула его локтем в бок.
— Будешь выёживаться — не посмотрю, что ты герой, отправлю спать на кухню!
Макар надулся от гордости, но предпочёл промолчать. Гуров с Лесей заперлись в комнате, захватив с собой объёмную сумку. Кузя задумчиво посмотрела на закрытую дверь.
— Я, кажется, поняла, почему жизнь Гурова была такой нелепой, — сказала она. — Дело в том, что он действительно не такой, как все. Он жил назад, если можно так выразиться. В обратном времени.
— Как Бенджамин Баттон? — спросил Николай.
— Нет, в физическом плане он двигался вместе со всем миром. Но у нас всё подчинено принципу каузальности, причинно-следственным связям. Наше настоящее всегда определяется нашим прошлым. А у Гурова, наоборот, его прошлое всегда определялось его будущей задачей.
— Не понял, — сказал Борис, — это что, как в анекдоте про соль?
— В каком анекдоте? — спросил Шаман.
— Не знаешь? — удивился Борис. — Там всё очень жёстко. Умирает мужик, встречает апостола Петра и спрашивает: «Скажи, был ли в моей жизни хоть какой-то смысл?» «Конечно», — отвечает Пётр, — «У каждой жизни есть цель и смысл. Помнишь, в семьдесят третьем ты ехал из Москвы в Питер и зашёл в вагон-ресторан? И женщина за соседним столиком попросила передать ей соль?» «Помню», — ответил мужик, — «Я передал». Пётр развёл руками: «Ну вот».
Кузя кивнула, соглашаясь.
— Да, это как раз про наш случай. Вся жизнь героя анекдота, его детство, учёба, работа — всё вело к одной цели. Привести его в нужное время в нужное место. Простейший пример обратной каузальности. И с Гуровым было то же самое, он и из лагеря бежал не от кого-то, а для чего-то.
35
Эмили перестала хмуриться и посмотрела на Макара.
— А ты что думаешь?
Тот закатил глаза и нараспев продекламировал:
— «Как люблю вас, Борис Леонидович! — думал ты, — повезло мне родиться. Моя жизнь передачей больничною, может, вам пригодится...»
— Не юродствуй! — предупредила Эмили.
— Я серьёзно, — ответил Макар, — знаешь, может, Гуров и гений в своей области, не мне судить. Но я уверен — то, что он делает сейчас, и есть главное дело в его жизни.
Макар наклонился к уху Эмили и добавил шёпотом:
— И, возможно, он делает это на той кровати, где мы…
На той кровати Гуров пролежал трое суток. Леся не отходила от него, меняла капельницы и холодные компрессы. От постоянного недосыпа её лицо осунулось, под глазами появились тёмные круги. Когда на четвёртый день Гуров наконец встал и вышел в гостиную, она даже не проснулась; так и лежала, скорчившись в кресле у кровати.
Друзья встретили Гурова радостными улыбками. Все понимали, что самое страшное осталось позади. Заговорили о новостях, о переполохе в институте Пастера. Никто не хотел напоминать больному об опасности, которой он, возможно, подверг всё человечество. Лишь на следующий день Оля не выдержала.
— Вы безответственный человек! — заявила она. — Вы же понимаете, что всё это время были ходячей биологической бомбой? Объясните, почему вы молчали на суде? Там бы вас непременно услышали. Поднялся бы шум, и вашу бомбу обезвредили бы.
— Если б захотели, — уточнил Гуров, — а если нет? А если бы кто-то решил, что это новое биологическое оружие? Которое даже разрабатывать не надо — вот оно, подходи и бери!
— По-твоему, лучше, если б эта бомба сработала? — не выдержал Макар. — Открытый суд — это всё же шанс. Потому что на зоне возможности быть услышанным практически не остаётся, особенно если рассказанное напоминает паранояльный бред. Сорвись твой побег — что бы было?
— У меня всё было рассчитано, — ответил Гуров, — эти твари пожирали меня в лайтовом режиме. До поры они существовали в сравнительно стабильном состоянии; я успел бы отбыть свой срок, вернуться и всё исправить. Но случилось непредвиденное — на промке я подхватил какую-то левую заразу. Температура под сорок два, сознание только урывками. Лепила вкатил мне конскую дозу антибиотиков. Они поставили меня на ноги, но они же стали катализатором последней мутации супербактерий. А дальше счёт шёл уже на дни. Мне пришлось разрезать кожу и сухожильный шлем, чтоб имитировать внутричерепную травму. Остальное вы знаете.
— Примерно знаем, — согласился Николай, — мне только одно непонятно — почему ты первым делом пошёл к Лесе? Ведь до этого между вами ничего не было?
— Не было, — подтвердил Гуров, — но я был уверен, что она мне поможет. Почему? Сам не знаю; просто уверен, и всё.
36
Утром, пока Гуров ещё спал, Леся вышла на кухню.
— Что теперь будет с Серёжей? — спросила она у Николая.
Тот неопределённо пожал плечами.
— Есть несколько вариантов. Он может прийти с повинной и досидеть свой срок до конца. Но я бы не советовал — за побег и взлом меньше пятёрки не накинут, а за пять лет на зоне личность меняется необратимо.
— Нет, только не это! — вырвалось у Леси.
— Мы можем сделать Сергею документы на другое имя и перевести вас через Верхний Ларс. А дальше уже крутитесь сами. Или он может остаться с нами. Но это не самый лёгкий путь. Жизнь с нуля — другое имя, другая история. Новая персона, alter ego.
— А я могу остаться с вами? — спросила Леся.
— Зачем тебе это? — удивился Николай. — У тебя спокойная жизнь, стабильная работа. А у нас — сама видела — сплошной экстрим.
Леся недовольно поморщилась.
— Разве это жизнь! Я не понимаю — вот у Оли с Борисом скоро малыш появится, им бы как раз держаться подальше от ваших подвигов. А они всё равно с вами — как так?
— Они не с нами, — возразил Макар, — они приглашённые консультанты. По делу, которое мы уже закрыли. Как только тебе такое в голову пришло? Они же стопроцентные цивилы — с документами, пропиской и постоянной работой. А мы — голь перекатная; нынче здесь, завтра там. Носимся, как угорелые, латаем прорехи в мироздании. Вот, ещё одну залатали.
— Залатали, — согласилась Эмили и посмотрела на Кузю, — справились, как всегда. Но что вы скажете Джелу? Он ведь ждёт от вас каких-то результатов?
— Ничего не скажем, — ответила Кузя, — надеюсь, он нас об этом даже не спросит. Джел всё же умный, хоть и ангел. Возможно, он просто придумал эту историю о помощи полиции. А на самом деле почувствовал угрозу стабильности социума и послал нас устранить эту угрозу.
— Если так, то вы прекрасно справились, — признала Леся.
— Гуров справился, — поправил её Макар, — а мы только немного ему помогли.
2025
— Нам пора. Надо успеть пройти через турникеты с основным потоком, чтоб не было лишних вопросов.
— Я готов, — ответил Макар, пряча в карман генератор кодов.
Из квартиры участники операции вышли один за другим, с интервалом в пять минут — сначала Леся, потом Гуров и Макар. Через турникеты прошли без осложнений. Леся, как и планировалось, отправилась в лабораторию, мужчины закрылись в подсобке и стали ждать.
В ожидании угнетает бездеятельность; благо, интернет успешно решает и эту проблему. Не сказать, что десять часов пролетели совсем незаметно, но особо и не напрягли. Когда сотрудники покинули институт и во всех окнах погас свет, Николай послал Макару сообщение: «Готовы. Не забудьте про перчатки и маски». Операция началась.
Гуров зашёл в женский туалет и принёс ключи от сектора. Затем направился в сторону хранилища — вдоль стен, стараясь не выходить из слепых зон камер наблюдения. Макар двинулся за ним. Через несколько минут Гуров отпер стальную дверь, и мужчины оказались в узком тёмном помещении.
— Предбанник, — пояснил Гуров.
Включив фонарик на телефоне, он провёл Макара ко входу в хранилище — дерзай! Макар достал из кармана часовую отвёртку и аккуратно отщёлкнул переднюю панель кодового замка с клавиатурой и экраном. Затем отсоединил разъём и передал панель Гурову, а на её место подключил свой генератор кодов. Защёлкнул два крокодильчика на едва выступающих штырьках и нажал кнопку на генераторе. Светодиоды замигали, перебор кодов начался.
— А это зачем? — спросил Гуров, указывая на крокодильчики.
— Сброс счётчика, — ответил Макар, — после трёх неправильных наборов должна включиться сирена. А мы же не хотим…
В этот момент один крокодильчик слетел со своего места и повис, раскачиваясь на проводе. Макар замер, не успев договорить.
33
Гуров тоже на секунду застыл, но тут же облегчённо выдохнул:
— Отбой тревоги! Совсем забыл — эту сирену отключили года три назад, ещё до моего ареста. Есть у нас один заслуженный деятель преклонных годов, он постоянно ошибается при наборе кода, а потом бурно переживает. Вот руководство и решило его поберечь — из уважения к былым заслугам.
— Предупреждать надо! — недовольно буркнул Макар.
Гуров не ответил. Минут десять мужчины молчали, напряжённо глядя на мерцающий светодиод. Наконец раздался долгожданный лязг — ригель замка отщёлкнулся, открывая путь в хранилище. Макар отсоединил генератор кодов, достал телефон и послал Николаю короткое сообщение. В ту же минуту в глубине здания раздалось несколько приглушённых хлопков, и сразу вслед за ними завыла сирена пожарной сигнализации.
Гуров рывком открыл дверь и вошёл в хранилище. К пожарной сирене тут же присоединилась охранная, но с первого этажа вряд ли можно было различить их сигналы. Макар прошёл назад по предбаннику, приоткрыл дверь в коридор и встал в дверном проёме, следя, не появится ли кто-то из охранников. Он уже успел вставить в ухо гарнитуру и выйти на связь с Николаем, но вой сирен не позволял разобрать ни слова. Оставалось лишь надеяться, что хотя бы его слышат.
Вскоре за его спиной появился Гуров. Он выразительно похлопал себя по карману — не стоило даже пытаться перекричать сирены. Макар так же молча махнул рукой — погнали! Дойдя до лестничной площадки, он крикнул в гарнитуру: «Выходим! Минутная готовность!», и начал спускаться. Гуров следовал за ним, не отставая ни на шаг.
Когда они дошли до нужного окна, Макар включил фонарик на телефоне и помахал им над головой. На улице тут же включили фонарь, и ответный луч на мгновение ослепил Макара. Прикрыв глаза ладонью, он кивнул Гурову; они одновременно повернули ручки и рванули створки окна на себя. Заскрипела лебёдка джипа, и вырванная оконная решётка с лязгом прокатилась по асфальту.
Макар подтолкнул Гурова — ты первый! Тот не заставил долго себя просить, кивнул и спрыгнул вниз. Шаман подхватил его и оттащил в сторону, освобождая место. Макар прыгнул в объятия Николая, едва не сбив его с ног. Не теряя времени, друзья заняли места в машине. Николай надавил на газ, и джип рванулся с места. За спиной всё так же выли сирены института, а вдалеке уже слышалось завывание подъезжающих пожарных машин.
— Чисто сработали, — сказал Макар.
Николай не ответил. Он бы не назвал чистой операцию, поднявшую столько шума; но что возьмёшь с гражданских. Задание выполнили, ушли без потерь — и на том спасибо. Дальше всё будет зависеть от Гурова — насколько верны его расчёты. Если повезёт — сегодня всё и закончится; если нет — сегодня всё и начнётся.
34
В квартиру они вернулись вместе; если на днях придётся съезжать, избыточная конспирация уже ни к чему. Леся бросилась на шею Гурову, Кузя и Эмили тоже обняли своих мужчин.
— Красивая сцена, — сказал Шаман, — вас хоть в кино снимай.
— Не завидуй! — ответил Макар.
Оля протиснулась на кухню и вернулась оттуда с небольшим рюкзаком.
— Вам что-нибудь нужно? — спросила она у Гурова. — Шприцы, капельница, спирт, физраствор?
— Спасибо, у нас всё с собой, — ответил Гуров, отыскав взглядом Лесину сумку, — но мы бы хотели уединиться. Это опасная технология, и лучше бы о ней вообще никто не знал.
— Понимаю, — сказала Эмили, — наша комната в вашем распоряжении.
— Будьте как дома! — не удержался Макар.
Эмили легонько пихнула его локтем в бок.
— Будешь выёживаться — не посмотрю, что ты герой, отправлю спать на кухню!
Макар надулся от гордости, но предпочёл промолчать. Гуров с Лесей заперлись в комнате, захватив с собой объёмную сумку. Кузя задумчиво посмотрела на закрытую дверь.
— Я, кажется, поняла, почему жизнь Гурова была такой нелепой, — сказала она. — Дело в том, что он действительно не такой, как все. Он жил назад, если можно так выразиться. В обратном времени.
— Как Бенджамин Баттон? — спросил Николай.
— Нет, в физическом плане он двигался вместе со всем миром. Но у нас всё подчинено принципу каузальности, причинно-следственным связям. Наше настоящее всегда определяется нашим прошлым. А у Гурова, наоборот, его прошлое всегда определялось его будущей задачей.
— Не понял, — сказал Борис, — это что, как в анекдоте про соль?
— В каком анекдоте? — спросил Шаман.
— Не знаешь? — удивился Борис. — Там всё очень жёстко. Умирает мужик, встречает апостола Петра и спрашивает: «Скажи, был ли в моей жизни хоть какой-то смысл?» «Конечно», — отвечает Пётр, — «У каждой жизни есть цель и смысл. Помнишь, в семьдесят третьем ты ехал из Москвы в Питер и зашёл в вагон-ресторан? И женщина за соседним столиком попросила передать ей соль?» «Помню», — ответил мужик, — «Я передал». Пётр развёл руками: «Ну вот».
Кузя кивнула, соглашаясь.
— Да, это как раз про наш случай. Вся жизнь героя анекдота, его детство, учёба, работа — всё вело к одной цели. Привести его в нужное время в нужное место. Простейший пример обратной каузальности. И с Гуровым было то же самое, он и из лагеря бежал не от кого-то, а для чего-то.
35
Эмили перестала хмуриться и посмотрела на Макара.
— А ты что думаешь?
Тот закатил глаза и нараспев продекламировал:
— «Как люблю вас, Борис Леонидович! — думал ты, — повезло мне родиться. Моя жизнь передачей больничною, может, вам пригодится...»
— Не юродствуй! — предупредила Эмили.
— Я серьёзно, — ответил Макар, — знаешь, может, Гуров и гений в своей области, не мне судить. Но я уверен — то, что он делает сейчас, и есть главное дело в его жизни.
Макар наклонился к уху Эмили и добавил шёпотом:
— И, возможно, он делает это на той кровати, где мы…
На той кровати Гуров пролежал трое суток. Леся не отходила от него, меняла капельницы и холодные компрессы. От постоянного недосыпа её лицо осунулось, под глазами появились тёмные круги. Когда на четвёртый день Гуров наконец встал и вышел в гостиную, она даже не проснулась; так и лежала, скорчившись в кресле у кровати.
Друзья встретили Гурова радостными улыбками. Все понимали, что самое страшное осталось позади. Заговорили о новостях, о переполохе в институте Пастера. Никто не хотел напоминать больному об опасности, которой он, возможно, подверг всё человечество. Лишь на следующий день Оля не выдержала.
— Вы безответственный человек! — заявила она. — Вы же понимаете, что всё это время были ходячей биологической бомбой? Объясните, почему вы молчали на суде? Там бы вас непременно услышали. Поднялся бы шум, и вашу бомбу обезвредили бы.
— Если б захотели, — уточнил Гуров, — а если нет? А если бы кто-то решил, что это новое биологическое оружие? Которое даже разрабатывать не надо — вот оно, подходи и бери!
— По-твоему, лучше, если б эта бомба сработала? — не выдержал Макар. — Открытый суд — это всё же шанс. Потому что на зоне возможности быть услышанным практически не остаётся, особенно если рассказанное напоминает паранояльный бред. Сорвись твой побег — что бы было?
— У меня всё было рассчитано, — ответил Гуров, — эти твари пожирали меня в лайтовом режиме. До поры они существовали в сравнительно стабильном состоянии; я успел бы отбыть свой срок, вернуться и всё исправить. Но случилось непредвиденное — на промке я подхватил какую-то левую заразу. Температура под сорок два, сознание только урывками. Лепила вкатил мне конскую дозу антибиотиков. Они поставили меня на ноги, но они же стали катализатором последней мутации супербактерий. А дальше счёт шёл уже на дни. Мне пришлось разрезать кожу и сухожильный шлем, чтоб имитировать внутричерепную травму. Остальное вы знаете.
— Примерно знаем, — согласился Николай, — мне только одно непонятно — почему ты первым делом пошёл к Лесе? Ведь до этого между вами ничего не было?
— Не было, — подтвердил Гуров, — но я был уверен, что она мне поможет. Почему? Сам не знаю; просто уверен, и всё.
36
Утром, пока Гуров ещё спал, Леся вышла на кухню.
— Что теперь будет с Серёжей? — спросила она у Николая.
Тот неопределённо пожал плечами.
— Есть несколько вариантов. Он может прийти с повинной и досидеть свой срок до конца. Но я бы не советовал — за побег и взлом меньше пятёрки не накинут, а за пять лет на зоне личность меняется необратимо.
— Нет, только не это! — вырвалось у Леси.
— Мы можем сделать Сергею документы на другое имя и перевести вас через Верхний Ларс. А дальше уже крутитесь сами. Или он может остаться с нами. Но это не самый лёгкий путь. Жизнь с нуля — другое имя, другая история. Новая персона, alter ego.
— А я могу остаться с вами? — спросила Леся.
— Зачем тебе это? — удивился Николай. — У тебя спокойная жизнь, стабильная работа. А у нас — сама видела — сплошной экстрим.
Леся недовольно поморщилась.
— Разве это жизнь! Я не понимаю — вот у Оли с Борисом скоро малыш появится, им бы как раз держаться подальше от ваших подвигов. А они всё равно с вами — как так?
— Они не с нами, — возразил Макар, — они приглашённые консультанты. По делу, которое мы уже закрыли. Как только тебе такое в голову пришло? Они же стопроцентные цивилы — с документами, пропиской и постоянной работой. А мы — голь перекатная; нынче здесь, завтра там. Носимся, как угорелые, латаем прорехи в мироздании. Вот, ещё одну залатали.
— Залатали, — согласилась Эмили и посмотрела на Кузю, — справились, как всегда. Но что вы скажете Джелу? Он ведь ждёт от вас каких-то результатов?
— Ничего не скажем, — ответила Кузя, — надеюсь, он нас об этом даже не спросит. Джел всё же умный, хоть и ангел. Возможно, он просто придумал эту историю о помощи полиции. А на самом деле почувствовал угрозу стабильности социума и послал нас устранить эту угрозу.
— Если так, то вы прекрасно справились, — признала Леся.
— Гуров справился, — поправил её Макар, — а мы только немного ему помогли.
2025
