— Я считаю, что информации надо собрать как можно больше. Потому что мы пока еще не знаем, что именно может нам пригодиться. Но если при этом какие-то сведения от нас скрывают, я буду считать их особо важными. Уже по одному факту сокрытия.
— И что из этого следует? — вмешался Борис.
Митя посмотрел на него долгим взглядом.
— Боб, попробуй нарыть в сети что-нибудь про «Биотроникс». И особенно про их «умные протезы». Сегодняшний шум можно отсечь, достаточно бегло просмотреть топы. А вот в старых кэшах поройся, там может сохраниться что-то интересное.
— Что конкретно надо искать? — спросил Борис.
— Пролистай весь бэкграунд — кто бенефициары, с кем конфликтуют, кому, может быть, дорогу перешли. Но главное — этические нарушения. Если найдешь что-то подобное, сразу почувствуешь — это оно самое.
— Не самый четкий критерий, — недовольно пробурчал Борис.
Митя вновь развел руками.
— Ну извини, другого у меня нет.
— А ты что будешь делать?
— А мы с Олей будем вызывать близнецов и продолжим дозволенные речи.
Оля посмотрела на Бориса, как будто собираясь что-то сказать, но промолчала.
— И когда начнем? — спросил Борис. — Прямо сейчас?
Митя встал с кресла и с чувством потянулся.
— Нет, сегодня мы устроим себе выходной. Если в топах всплывет что-то интересное про «Биотроникс», то как раз к завтрашнему утру. А сейчас нам нужна небольшая перезагрузка. Сходим на озеро, искупаемся. Переодевайтесь, и через десять минут встречаемся у входа.
— Через час! — вырвалось у Бориса.
Какие десять минут! Он же прекрасно знал — как только Оля начнет раздеваться, сдержаться будет невозможно. Митя посмотрел на него с пониманием.
— Хорошо, через час.
Сдержаться действительно оказалось невозможно, и вскоре они весело барахтались на своих сдвинутых кроватях. Через несколько минут вся одежда валялась на полу, и их уже ничто не разделяло. Борис вошел медленно и осторожно, как Оля любила, но после нескольких рывков перестал сдерживать себя. Он не смог остановиться и после оргазма — желание и не думало уходить; скачка продолжалась, пока позволяла эрекция. В этот раз Олины мышцы не отозвались судорогой, и Борис мысленно упрекнул себя — он же знал, что ее тело включается медленнее, чем его. Для синхронизации нужны были неспешные предварительные ласки, а времени на них не было. Хотелось еще и поваляться, просто обнявшись, и душ надо было принять. Ничего, — подумал Борис, — еще успею зайти на второй круг, а там, если повезет, Оля меня догонит.
Им повезло, и они даже уложились в обещанный час. Митя уже ждал их на скамейке перед входом. Закрыв глаза, он блаженно подставлял лицо жаркому летнему солнцу. Оля неслышно подошла сзади и прикрыла ему веки узкими ладошками. Митя широко улыбнулся и осторожно убрал ее руки. На миг Борис испытал легкий приступ ревности — он знал, как приятно прикосновение прохладных девичьих пальцев, и считал, что этот интимный жест предназначен только для него. Оказалось, не только.
Они прошли сквозь редкий сосняк и вышли на берег озера. Водная гладь расстилалась перед ними спокойно и величественно, лес на противоположном берегу казался игрушечным. Едва ощутимый ветерок приятно освежал разгоряченную кожу, не оставляя на поверхности озера даже легкой ряби; вода была на удивление чистой и прозрачной.
— Голубые дали! — восхищенно выдохнула Оля.
— А то! — гордо ответил Митя, как будто в этой красоте была и его заслуга.
По узкой тропинке вдоль берега друзья прошли мимо песчаного пляжа с огороженной купальней для детей, мимо потемневших от времени мостков, мимо камышовой отмели. Наконец тропинка привела их к нагретому солнцем древнему каменному языку, плавно уходившему под воду. Митя опустился на теплый камень, Борис последовал его примеру. Оля стянула через голову цветной сарафанчик и осталась в белом раздельном купальнике, мало что прикрывавшем.
— Ты чудо! — сказал Борис совершенно искренне.
Оля улыбнулась в ответ, и Борис испугался, что сейчас на ее белоснежных трусиках проступит темное пятнышко — предательский след их полуденной любви. Он хотел было встать, но Оля уже отвернулась от них и стала осторожно спускаться к воде. У самой кромки она остановилась, подняла руки и привычным движением собрала волосы в роскошный хвост. Борис невольно залюбовался ее точеной фигуркой и вдруг вспомнил эту позу — точно так же собирала волосы девушка из другой эпохи, статуэтку которой он видел однажды в каком-то музее. Вечная красота! — подумал он. Митя как будто прочитал его мысли. Восхищенно глядя на девушку, он прошептал:
— Puella eterna…
— Что? — не понял Борис.
— Вечная девочка, — тем же шепотом ответил Митя. — Повезло тебе.
— Это верно, — сухо подтвердил Борис, показывая, что не намерен развивать тему.
Митя почувствовал его настроение и замолчал. Борис смотрел на неправдоподобно чистое небо, на воду в ослепительных бликах, на удаляющуюся каштановую головку, вызолоченную полуденным солнцем — и его заполняло тихое, спокойное счастье. Почти что счастье — где-то в глубине все еще неприятно зудела неустранимая темная червоточина. У этой червоточины было имя — «Биотроникс». Борис вдруг понял, что именно из-за нее Митя организовал им и этот пикник, и безумный полуденный секс. Что же мы наделали? — с тоской подумал он. — Что же я наделал?
24
Следующим утром друзья собрались в своей штаб-квартире, ожидая Дон Жуана. Оля стояла у окна, Митя в очередной раз перетасовывал свои социальные схемы, Борис, как обычно, начал день с сетевого серфинга. Они уже так притерлись друг к другу, что долгое молчание совершенно не тяготило. Наконец Оля оторвалась от пейзажа за окном и подсела к Мите.
— Скажи, ты веришь Матвею? Хакер точно здесь?
— Скорее всего. Но не факт. Протезом могли управлять и с микродрона, телесное присутствие тут совершенно необязательно.
— А Матвей разве этого не понимает?
— Прекрасно понимает. Его слова означают лишь одно — институт не хочет, чтобы мы рассматривали другие версии.
Оля слегка наклонила голову.
— Но мы же будем?
— Разумеется. Мы будем копать везде, куда только сможем дотянуться. Вот, Боб уже копает.
Оля ненадолго задумалась.
— А Матвей знает, что мы будем искать следы в сети?
— Конечно знает. Он же сам учил меня работать. А сейчас по-другому никак не получится.
Оля хотела еще что-то сказать, но тут в дверь постучали, и в комнату вошел стриженный под ноль мальчуган, уже успевший сменить северную бледность на ровный деревенский загар.
— Здравствуй, Коля! — поприветствовал его Митя. — Проходи, присаживайся. Нас ты уже знаешь, и знаешь, зачем мы здесь. Так что ты, наверное, догадываешься, что нас интересует.
Дон Жуан криво усмехнулся.
— Известно что. Мы же до этой драки никого не волновали, нас просто ни для кого не существовало. А тут сразу зачастили… Всякие…
Он замолчал, и Борис догадался — это не от того, что Коля не смог подобрать нужное слово; просто он не стал говорить его вслух. Впрочем, все и так было понятно. Но Митя, конечно, ухватился совсем за другое.
— Драки? То есть это не было неспровоцированным нападением? Никита чем-то задел Марата?
Дон Жуан мгновенно набычился и заерзал в кресле.
— Н-нет… Мы же друзья…
Борису стало жалко мальчишку, загнанного в этическую ловушку, но Митя продолжал напирать:
— А ты? Ты когда-нибудь подтрунивал над Маратом?
Дон Жуан опустил голову.
— Иногда… Редко… Но я ведь не со зла. Он же мне как брат.
— А остальные? Ваня, Марина? Они подтрунивали?
— Я не знаю…
Дон Жуан замер, сосредоточенно разглядывая свои кроссовки. Оля потянулась к клавиатуре, предусмотрительно спрятанной под столешницу. На экранах появилась фраза:
— Он не переигрывает?
Митя тут же набил ответ:
— Близнецы не умеют врать, ты же знаешь. Физиология сразу их выдаст.
— Ты уверен? — набила Оля.
Отвечать Митя не стал. Вместо этого он снова обратился к Дон Жуану:
— И последний вопрос. Скажи, тебе нравится какая-нибудь девочка?
Дон Жуан покраснел так, как будто его только что заставили выпить стакан кипятка.
— Я не буду отвечать на этот вопрос, — произнес он еле слышно.
— И не надо! — Митя махнул рукой, как бы призывая отбросить все мучающее и неудобное. — Спасибо, Коля, ты нам очень помог. Можешь идти; надеюсь, нам больше не придется напрягать тебя.
Дон Жуан взглянул на него с заметным облегчением, попрощался и быстро вышел. Борис подошел к Оле сзади, легонько сжал ее плечи, уже тронутые легким загаром, и продекламировал:
— Сильнее ей не мог он возразить!
В ответ Оля скорчила одну из своих трогательных гримасок.
— Признаю!
Борис не удержался и, наклонившись, поцеловал ее в лоб. Наверное, не стоило делать это при Мите — но кто бы тут удержался?
25
Вечерний серфинг принес дурные новости — покончил с жизнью Павлицкий, один из основателей и ведущих разработчиков «Биотроникса». В сети шли обычные разборки — одни утверждали, что поделом, так ему и надо; другие, наоборот, писали об обостренном чувстве вины талантливого кодера. Попутно замечая, что ни одному топ-менеджеру или финансовому директору «Биотроникса» такое никогда бы и в голову не пришло. Официальная версия тоже говорила о самоубийстве, хотя обстоятельства смерти были не совсем обычны. Павлицкий сел в свою машину, переключился на ручное управление, принудительно отключил все системы защиты, разогнался и на полном ходу врезался в бетонную стену. Сорвавшийся с опор мотор пробил защитный кокон и превратил его тело ниже пояса в кровавую кашу.
Разумеется, заводские настройки не позволяют отключать системы защиты. Но Павлицкий, ранее участвовавший и в этом проекте, оставил в своей версии программы отладочную «заднюю дверь», которой и воспользовался. Так, во всяком случае, сообщали в новостях. Если бы не скандал, заполнивший всю инфосферу, его смерть вызвала бы куда больше подозрений; но сейчас версия самоубийства принималась почти единодушно. Сообщение о жестоко избитом ребенке вызывало у всех праведный гнев и жажду возмездия, которые распаляла и усиливала суеверная боязнь «умных машин».
Другой дурной новостью было раскрытие личности Изотова. Пока что, кажется, ему нечего было предъявить; но ушлые тролли уже вовсю копались в его биографии и в его профилях, разыскивая хоть какой-то компромат на сотрудника преступной компании. Услышав об этом, Оля побледнела.
— Значит, и нас тоже могут раскрыть?
— А вот здесь начинается самое интересное, — ответил Борис. — Хакер, перехвативший наш разговор, вполне мог выложить в сеть видеофайл. Но почему-то ограничился лишь аудиоверсией.
— Почему? — спросила Оля.
— Не знаю. Возможно, решил придержать козырь, чтобы шантажировать нас.
Оля наморщила лоб.
— Значит, это все-таки кто-то из близнецов?
— Не знаю, — повторил Борис. — Пока что у нас есть одни лишь предположения.
— Понятно, — вмешался Митя. — А про самого Павлицкого удалось нарыть что-то интересное?
— Пока нет, — ответил Борис. — Он работал с секретными материалами, и сеть его не светила. Возможно, в ходе скандала что-то и всплывет, сейчас «Биотроникс» в топе новостей. Я буду отслеживать.
— Хорошо, — кивнул Митя.
Оля удивленно посмотрела на него.
— А ты не хочешь задать этот вопрос Матвею? Хотя бы — не связан ли Павлицкий с делом близнецов?
Митя покачал головой.
— Бесполезно. За новостями Матвей следит и знает о Павлицком не меньше нашего. Если бы он решил, что дополнительная информация как-то нам поможет, он бы ее уже предоставил. Но если он думает иначе, переубедить его я при всем желании не смогу.
— А кто сможет? — спросил Борис.
Митя усмехнулся.
— Думаю, таких людей на нашей планете совсем немного. Хотя… Твоя мать, наверное, смогла бы. Но, возможно, Маша и сама что-то знает об этом эксперименте. Почему бы тебе не поговорить с ней?
Ах, я дурак! — подумал Борис с досадой. Юношеская привычка всего добиваться самостоятельно и никогда не просить помощи у матери сыграла с ним злую шутку. Он совсем забыл о возможностях, которые давал ее допуск; но сейчас было бы глупо пренебречь этими возможностями. Несмотря на все сомнения, попробовать стоило.
26
В город Борис вернулся с Олей; Митя остался в интернате, чтобы не пропустить ничего существенного. Чего именно — никто из них не смог бы сказать, но какие-то смутные предчувствия были у всех. Борис решил познакомить свою девушку с мамой, и Оля отнеслась к этому серьезно — оделась просто и скромно, вместо провокационной мини-юбки и облегающего топика надела узкие джинсы и свободную кофточку из плотной ткани. Вернее, это она думала, что оделась скромно; на самом деле джинсы так соблазнительно обтягивали ее тугую попку, что редкий парень не оборачивался вслед. И под кофточкой, как всегда, ничего не было — Оля терпеть не могла женскую упряжь, ее маленькие грудки прекрасно обходились без всяких хитровыдуманных поддержек. Когда она смотрела на себя в зеркало, это было совсем незаметно, зато в движении наметанный глаз сразу чувствовал разницу. Но Борис, разумеется, не стал об этом упоминать; наоборот, увидев Олю в новом образе, он картинно всплеснул руками:
— Ты сегодня прямо как монашка!
Оля скромно опустила глаза.
— Я старалась.
Борис порадовался, что его мать все еще в прекрасной форме и мужчины до сих пор заглядываются на нее — так что контраст не будет разительным. Ибо истинную красоту возрастом не перешибешь. Если тело можно обтачивать тренировками сколь угодно долго, то с лицом такие лайфхаки не проходят. Припухлая девичья милота оплывает слишком быстро; если лицо сформировано мясом, его не спасут никакие подтяжки. Но если лицо формирует кость — такая женщина останется красавицей до самой старости. Борис взглянул на точеный профиль Оли — та же кость, та же порода. Маме она понравится.
Он оказался прав — Оля понравилась матери. А его просьба, наоборот, совсем не понравилась.
— Как ты себе это представляешь? — спросила она. — Вы приходите ко мне, и я передаю вам информацию, к которой у вас нет допуска?
— Нет, — терпеливо ответил Борис, — я хочу, чтобы ты помогла мне сформулировать запрос. Куда надо обратиться за таким допуском, к кому конкретно, как это оформить. Ты же знаешь все лазейки в системе. Нам действительно очень нужны ответы, иначе я не стал бы тебя просить.
Маша рассеянно поправила волосы, хотя никакой необходимости в этом не было.
— Если бы все было так просто! Но вы не можете запросить материалы по этому эксперименту, поскольку официально никакого эксперимента не было. Все файлы давно уничтожены, о деле близнецов знают лишь несколько человек, связанных обязательством хранить тайну.
— Значит, выхода нет? — спросил Борис.
— Я этого не говорила, — ответила Маша. — Если вам действительно так нужна эта информация…
— Очень нужна! — вырвалось у Оли.
Она собиралась сидеть молча и не встревать в разговор, но не выдержала. И сразу прикусила язык, кляня себя за несдержанность. Маша посмотрела на ее опущенное лицо с порозовевшими щеками и невольно улыбнулась.
— Если официально эксперимента не было, то человек, узнавший о нем случайно, может поделиться такими сведениями. При этом он ничего не нарушит, потому что на такой информации нет грифа секретности. Ее как бы не существует; вы не сможете использовать ее ни для доказательства, ни для опровержения, ни для любого другого официального высказывания.
— И что из этого следует? — вмешался Борис.
Митя посмотрел на него долгим взглядом.
— Боб, попробуй нарыть в сети что-нибудь про «Биотроникс». И особенно про их «умные протезы». Сегодняшний шум можно отсечь, достаточно бегло просмотреть топы. А вот в старых кэшах поройся, там может сохраниться что-то интересное.
— Что конкретно надо искать? — спросил Борис.
— Пролистай весь бэкграунд — кто бенефициары, с кем конфликтуют, кому, может быть, дорогу перешли. Но главное — этические нарушения. Если найдешь что-то подобное, сразу почувствуешь — это оно самое.
— Не самый четкий критерий, — недовольно пробурчал Борис.
Митя вновь развел руками.
— Ну извини, другого у меня нет.
— А ты что будешь делать?
— А мы с Олей будем вызывать близнецов и продолжим дозволенные речи.
Оля посмотрела на Бориса, как будто собираясь что-то сказать, но промолчала.
— И когда начнем? — спросил Борис. — Прямо сейчас?
Митя встал с кресла и с чувством потянулся.
— Нет, сегодня мы устроим себе выходной. Если в топах всплывет что-то интересное про «Биотроникс», то как раз к завтрашнему утру. А сейчас нам нужна небольшая перезагрузка. Сходим на озеро, искупаемся. Переодевайтесь, и через десять минут встречаемся у входа.
— Через час! — вырвалось у Бориса.
Какие десять минут! Он же прекрасно знал — как только Оля начнет раздеваться, сдержаться будет невозможно. Митя посмотрел на него с пониманием.
— Хорошо, через час.
Сдержаться действительно оказалось невозможно, и вскоре они весело барахтались на своих сдвинутых кроватях. Через несколько минут вся одежда валялась на полу, и их уже ничто не разделяло. Борис вошел медленно и осторожно, как Оля любила, но после нескольких рывков перестал сдерживать себя. Он не смог остановиться и после оргазма — желание и не думало уходить; скачка продолжалась, пока позволяла эрекция. В этот раз Олины мышцы не отозвались судорогой, и Борис мысленно упрекнул себя — он же знал, что ее тело включается медленнее, чем его. Для синхронизации нужны были неспешные предварительные ласки, а времени на них не было. Хотелось еще и поваляться, просто обнявшись, и душ надо было принять. Ничего, — подумал Борис, — еще успею зайти на второй круг, а там, если повезет, Оля меня догонит.
Им повезло, и они даже уложились в обещанный час. Митя уже ждал их на скамейке перед входом. Закрыв глаза, он блаженно подставлял лицо жаркому летнему солнцу. Оля неслышно подошла сзади и прикрыла ему веки узкими ладошками. Митя широко улыбнулся и осторожно убрал ее руки. На миг Борис испытал легкий приступ ревности — он знал, как приятно прикосновение прохладных девичьих пальцев, и считал, что этот интимный жест предназначен только для него. Оказалось, не только.
Они прошли сквозь редкий сосняк и вышли на берег озера. Водная гладь расстилалась перед ними спокойно и величественно, лес на противоположном берегу казался игрушечным. Едва ощутимый ветерок приятно освежал разгоряченную кожу, не оставляя на поверхности озера даже легкой ряби; вода была на удивление чистой и прозрачной.
— Голубые дали! — восхищенно выдохнула Оля.
— А то! — гордо ответил Митя, как будто в этой красоте была и его заслуга.
По узкой тропинке вдоль берега друзья прошли мимо песчаного пляжа с огороженной купальней для детей, мимо потемневших от времени мостков, мимо камышовой отмели. Наконец тропинка привела их к нагретому солнцем древнему каменному языку, плавно уходившему под воду. Митя опустился на теплый камень, Борис последовал его примеру. Оля стянула через голову цветной сарафанчик и осталась в белом раздельном купальнике, мало что прикрывавшем.
— Ты чудо! — сказал Борис совершенно искренне.
Оля улыбнулась в ответ, и Борис испугался, что сейчас на ее белоснежных трусиках проступит темное пятнышко — предательский след их полуденной любви. Он хотел было встать, но Оля уже отвернулась от них и стала осторожно спускаться к воде. У самой кромки она остановилась, подняла руки и привычным движением собрала волосы в роскошный хвост. Борис невольно залюбовался ее точеной фигуркой и вдруг вспомнил эту позу — точно так же собирала волосы девушка из другой эпохи, статуэтку которой он видел однажды в каком-то музее. Вечная красота! — подумал он. Митя как будто прочитал его мысли. Восхищенно глядя на девушку, он прошептал:
— Puella eterna…
— Что? — не понял Борис.
— Вечная девочка, — тем же шепотом ответил Митя. — Повезло тебе.
— Это верно, — сухо подтвердил Борис, показывая, что не намерен развивать тему.
Митя почувствовал его настроение и замолчал. Борис смотрел на неправдоподобно чистое небо, на воду в ослепительных бликах, на удаляющуюся каштановую головку, вызолоченную полуденным солнцем — и его заполняло тихое, спокойное счастье. Почти что счастье — где-то в глубине все еще неприятно зудела неустранимая темная червоточина. У этой червоточины было имя — «Биотроникс». Борис вдруг понял, что именно из-за нее Митя организовал им и этот пикник, и безумный полуденный секс. Что же мы наделали? — с тоской подумал он. — Что же я наделал?
24
Следующим утром друзья собрались в своей штаб-квартире, ожидая Дон Жуана. Оля стояла у окна, Митя в очередной раз перетасовывал свои социальные схемы, Борис, как обычно, начал день с сетевого серфинга. Они уже так притерлись друг к другу, что долгое молчание совершенно не тяготило. Наконец Оля оторвалась от пейзажа за окном и подсела к Мите.
— Скажи, ты веришь Матвею? Хакер точно здесь?
— Скорее всего. Но не факт. Протезом могли управлять и с микродрона, телесное присутствие тут совершенно необязательно.
— А Матвей разве этого не понимает?
— Прекрасно понимает. Его слова означают лишь одно — институт не хочет, чтобы мы рассматривали другие версии.
Оля слегка наклонила голову.
— Но мы же будем?
— Разумеется. Мы будем копать везде, куда только сможем дотянуться. Вот, Боб уже копает.
Оля ненадолго задумалась.
— А Матвей знает, что мы будем искать следы в сети?
— Конечно знает. Он же сам учил меня работать. А сейчас по-другому никак не получится.
Оля хотела еще что-то сказать, но тут в дверь постучали, и в комнату вошел стриженный под ноль мальчуган, уже успевший сменить северную бледность на ровный деревенский загар.
— Здравствуй, Коля! — поприветствовал его Митя. — Проходи, присаживайся. Нас ты уже знаешь, и знаешь, зачем мы здесь. Так что ты, наверное, догадываешься, что нас интересует.
Дон Жуан криво усмехнулся.
— Известно что. Мы же до этой драки никого не волновали, нас просто ни для кого не существовало. А тут сразу зачастили… Всякие…
Он замолчал, и Борис догадался — это не от того, что Коля не смог подобрать нужное слово; просто он не стал говорить его вслух. Впрочем, все и так было понятно. Но Митя, конечно, ухватился совсем за другое.
— Драки? То есть это не было неспровоцированным нападением? Никита чем-то задел Марата?
Дон Жуан мгновенно набычился и заерзал в кресле.
— Н-нет… Мы же друзья…
Борису стало жалко мальчишку, загнанного в этическую ловушку, но Митя продолжал напирать:
— А ты? Ты когда-нибудь подтрунивал над Маратом?
Дон Жуан опустил голову.
— Иногда… Редко… Но я ведь не со зла. Он же мне как брат.
— А остальные? Ваня, Марина? Они подтрунивали?
— Я не знаю…
Дон Жуан замер, сосредоточенно разглядывая свои кроссовки. Оля потянулась к клавиатуре, предусмотрительно спрятанной под столешницу. На экранах появилась фраза:
— Он не переигрывает?
Митя тут же набил ответ:
— Близнецы не умеют врать, ты же знаешь. Физиология сразу их выдаст.
— Ты уверен? — набила Оля.
Отвечать Митя не стал. Вместо этого он снова обратился к Дон Жуану:
— И последний вопрос. Скажи, тебе нравится какая-нибудь девочка?
Дон Жуан покраснел так, как будто его только что заставили выпить стакан кипятка.
— Я не буду отвечать на этот вопрос, — произнес он еле слышно.
— И не надо! — Митя махнул рукой, как бы призывая отбросить все мучающее и неудобное. — Спасибо, Коля, ты нам очень помог. Можешь идти; надеюсь, нам больше не придется напрягать тебя.
Дон Жуан взглянул на него с заметным облегчением, попрощался и быстро вышел. Борис подошел к Оле сзади, легонько сжал ее плечи, уже тронутые легким загаром, и продекламировал:
— Сильнее ей не мог он возразить!
В ответ Оля скорчила одну из своих трогательных гримасок.
— Признаю!
Борис не удержался и, наклонившись, поцеловал ее в лоб. Наверное, не стоило делать это при Мите — но кто бы тут удержался?
25
Вечерний серфинг принес дурные новости — покончил с жизнью Павлицкий, один из основателей и ведущих разработчиков «Биотроникса». В сети шли обычные разборки — одни утверждали, что поделом, так ему и надо; другие, наоборот, писали об обостренном чувстве вины талантливого кодера. Попутно замечая, что ни одному топ-менеджеру или финансовому директору «Биотроникса» такое никогда бы и в голову не пришло. Официальная версия тоже говорила о самоубийстве, хотя обстоятельства смерти были не совсем обычны. Павлицкий сел в свою машину, переключился на ручное управление, принудительно отключил все системы защиты, разогнался и на полном ходу врезался в бетонную стену. Сорвавшийся с опор мотор пробил защитный кокон и превратил его тело ниже пояса в кровавую кашу.
Разумеется, заводские настройки не позволяют отключать системы защиты. Но Павлицкий, ранее участвовавший и в этом проекте, оставил в своей версии программы отладочную «заднюю дверь», которой и воспользовался. Так, во всяком случае, сообщали в новостях. Если бы не скандал, заполнивший всю инфосферу, его смерть вызвала бы куда больше подозрений; но сейчас версия самоубийства принималась почти единодушно. Сообщение о жестоко избитом ребенке вызывало у всех праведный гнев и жажду возмездия, которые распаляла и усиливала суеверная боязнь «умных машин».
Другой дурной новостью было раскрытие личности Изотова. Пока что, кажется, ему нечего было предъявить; но ушлые тролли уже вовсю копались в его биографии и в его профилях, разыскивая хоть какой-то компромат на сотрудника преступной компании. Услышав об этом, Оля побледнела.
— Значит, и нас тоже могут раскрыть?
— А вот здесь начинается самое интересное, — ответил Борис. — Хакер, перехвативший наш разговор, вполне мог выложить в сеть видеофайл. Но почему-то ограничился лишь аудиоверсией.
— Почему? — спросила Оля.
— Не знаю. Возможно, решил придержать козырь, чтобы шантажировать нас.
Оля наморщила лоб.
— Значит, это все-таки кто-то из близнецов?
— Не знаю, — повторил Борис. — Пока что у нас есть одни лишь предположения.
— Понятно, — вмешался Митя. — А про самого Павлицкого удалось нарыть что-то интересное?
— Пока нет, — ответил Борис. — Он работал с секретными материалами, и сеть его не светила. Возможно, в ходе скандала что-то и всплывет, сейчас «Биотроникс» в топе новостей. Я буду отслеживать.
— Хорошо, — кивнул Митя.
Оля удивленно посмотрела на него.
— А ты не хочешь задать этот вопрос Матвею? Хотя бы — не связан ли Павлицкий с делом близнецов?
Митя покачал головой.
— Бесполезно. За новостями Матвей следит и знает о Павлицком не меньше нашего. Если бы он решил, что дополнительная информация как-то нам поможет, он бы ее уже предоставил. Но если он думает иначе, переубедить его я при всем желании не смогу.
— А кто сможет? — спросил Борис.
Митя усмехнулся.
— Думаю, таких людей на нашей планете совсем немного. Хотя… Твоя мать, наверное, смогла бы. Но, возможно, Маша и сама что-то знает об этом эксперименте. Почему бы тебе не поговорить с ней?
Ах, я дурак! — подумал Борис с досадой. Юношеская привычка всего добиваться самостоятельно и никогда не просить помощи у матери сыграла с ним злую шутку. Он совсем забыл о возможностях, которые давал ее допуск; но сейчас было бы глупо пренебречь этими возможностями. Несмотря на все сомнения, попробовать стоило.
26
В город Борис вернулся с Олей; Митя остался в интернате, чтобы не пропустить ничего существенного. Чего именно — никто из них не смог бы сказать, но какие-то смутные предчувствия были у всех. Борис решил познакомить свою девушку с мамой, и Оля отнеслась к этому серьезно — оделась просто и скромно, вместо провокационной мини-юбки и облегающего топика надела узкие джинсы и свободную кофточку из плотной ткани. Вернее, это она думала, что оделась скромно; на самом деле джинсы так соблазнительно обтягивали ее тугую попку, что редкий парень не оборачивался вслед. И под кофточкой, как всегда, ничего не было — Оля терпеть не могла женскую упряжь, ее маленькие грудки прекрасно обходились без всяких хитровыдуманных поддержек. Когда она смотрела на себя в зеркало, это было совсем незаметно, зато в движении наметанный глаз сразу чувствовал разницу. Но Борис, разумеется, не стал об этом упоминать; наоборот, увидев Олю в новом образе, он картинно всплеснул руками:
— Ты сегодня прямо как монашка!
Оля скромно опустила глаза.
— Я старалась.
Борис порадовался, что его мать все еще в прекрасной форме и мужчины до сих пор заглядываются на нее — так что контраст не будет разительным. Ибо истинную красоту возрастом не перешибешь. Если тело можно обтачивать тренировками сколь угодно долго, то с лицом такие лайфхаки не проходят. Припухлая девичья милота оплывает слишком быстро; если лицо сформировано мясом, его не спасут никакие подтяжки. Но если лицо формирует кость — такая женщина останется красавицей до самой старости. Борис взглянул на точеный профиль Оли — та же кость, та же порода. Маме она понравится.
Он оказался прав — Оля понравилась матери. А его просьба, наоборот, совсем не понравилась.
— Как ты себе это представляешь? — спросила она. — Вы приходите ко мне, и я передаю вам информацию, к которой у вас нет допуска?
— Нет, — терпеливо ответил Борис, — я хочу, чтобы ты помогла мне сформулировать запрос. Куда надо обратиться за таким допуском, к кому конкретно, как это оформить. Ты же знаешь все лазейки в системе. Нам действительно очень нужны ответы, иначе я не стал бы тебя просить.
Маша рассеянно поправила волосы, хотя никакой необходимости в этом не было.
— Если бы все было так просто! Но вы не можете запросить материалы по этому эксперименту, поскольку официально никакого эксперимента не было. Все файлы давно уничтожены, о деле близнецов знают лишь несколько человек, связанных обязательством хранить тайну.
— Значит, выхода нет? — спросил Борис.
— Я этого не говорила, — ответила Маша. — Если вам действительно так нужна эта информация…
— Очень нужна! — вырвалось у Оли.
Она собиралась сидеть молча и не встревать в разговор, но не выдержала. И сразу прикусила язык, кляня себя за несдержанность. Маша посмотрела на ее опущенное лицо с порозовевшими щеками и невольно улыбнулась.
— Если официально эксперимента не было, то человек, узнавший о нем случайно, может поделиться такими сведениями. При этом он ничего не нарушит, потому что на такой информации нет грифа секретности. Ее как бы не существует; вы не сможете использовать ее ни для доказательства, ни для опровержения, ни для любого другого официального высказывания.
