Борис мгновенно напрягся.
— И ты знаешь такого человека?
— Знаю, — ответила Маша. — Возможно, ты тоже его помнишь, он несколько раз заходил к нам.
— Кто он?
— Алексей Семенов. Можно просто КуДзу, так ему даже привычнее. Но только… Он не то чтобы случайно узнал об эксперименте. Он эту информацию… Скажем так, добыл. Искал другое, но попутно захватил и близнецов. Понимаешь?
Борис кивнул.
— Ясное дело. То есть ни в сети, ни на любом носителе не должно остаться никаких следов разговора о близнецах?
Маша улыбнулась.
— Умница ты моя! Все правильно — только личная встреча, только разговор с глазу на глаз. И никаких упоминаний и ссылок. Я организую вам встречу, но все остальное ты должен будешь сделать сам.
Борис обнял мать за плечи и с чувством чмокнул ее в щеку.
— Спасибо, ма! Я не сомневался, что ты нам поможешь!
27
На встречу с КуДзу Борис пошел один — Маша сказала, что им с Олей надо пощебетать о своем, о девичьем. Оля вопросительно взглянула на него, но спорить не стала.
— Не бойся, мама не будет подкладывать тебе горошину! — успокоил ее Борис.
На этот счет он и сам был спокоен — он слишком хорошо знал свою мать. Все, что могло ее заинтересовать, она наверняка узнала еще в апреле, когда он только начал встречаться с Олей. Узнала и перепроверила. А сегодня Оля ей понравилась, в этом можно было не сомневаться. Значит, нескромными вопросами мучить не будет. Скорее всего, просто хочет навести морок — сформировать позитивное впечатление. Безобидная хитрость, от которой никому не будет вреда.
Разговора матери с КуДзу Борис не слышал, но понимал, что по открытому домашнему каналу она не могла назвать интересующую его тему, не могла даже намекнуть на нее. Возможно, узнав, о чем речь, КуДзу просто развернется и уйдет. Но выбирать не приходилось, другого источника все равно не было.
Они встретились вечером в городском парке. Борис не помнил КуДзу, но тот узнал его сразу. Пройдя по центральной аллее, они расположились на свободной скамейке перед прудом. КуДзу действительно не представлял, о какой услуге попросила его Маша; пришлось рассказать ему о близнецах. Расслабленное лицо КуДзу дрогнуло и застыло жесткими складками.
— Не лез бы ты в это дело. Грязная история. И люди, которые все это провернули, они… Лучше с ними не пересекаться.
Примерно такого ответа Борис и ожидал. Но отступать он не собирался. Тщательно подбирая слова, он рассказал свою историю во всех подробностях — начиная с Митиного предложения и инцидента в аэропорту, и кончая смертью Павлицкого. Когда Борис умолк, КуДзу с минуту сидел молча, с той же неподвижной маской на лице. Наконец он заговорил тихим бесцветным голосом.
— Не думал, что они решатся на такое. Информация попала ко мне, когда проект был еще на стадии проработки. Я принес все материалы Маше, чтобы она остановила это безумие. После чего обсуждение прекратилось и все файлы стерли. Я был уверен, что проект закрыли, что никто не захотел брать на себя ответственность за столь жестокий эксперимент. Ведь, по сути, они лишили этих детей детства, отняли у них возможность расти в любящей семье. Я был уверен…
Борис подождал окончания фразы и, не дождавшись, заговорил сам.
— Я тоже считаю этот эксперимент трагической ошибкой. Но сейчас вокруг него стали твориться странные вещи. И нам нужно понять, что же на самом деле произошло восемь лет назад.
КуДзу внимательно посмотрел на него.
— Ты думаешь, что нынешние проблемы как-то связаны с историей проекта?
— Я не знаю, — честно ответил Борис. — Но перед тем, как делать выводы, мы хотим собрать как можно больше информации об этом деле.
— А что конкретно тебя интересует? — спросил КуДзу. — Адреса, явки, пароли?
— Почти. Имена и должности тех, кто принимал решение о проведении эксперимента. И о самой процедуре хотелось бы узнать поподробнее.
КуДзу в задумчивости потер лоб.
— Как ты понимаешь, все файлы я стер. И помню далеко не все. А о принятом решении и вовсе узнал только сейчас. Поэтому могу лишь высказать свои предположения.
Он вопросительно посмотрел на Бориса. Тот энергично закивал, и КуДзу продолжил:
— Этот вопрос обсуждался специальной комиссией из девяти человек. Трое были активно против, четверо за. Еще двое колебались и настаивали на предварительной проработке проблемы. Я думаю, после сообщения об утечке работу форсировали и решение приняли большинством голосов. Просто проголосовали. И вряд ли позиция членов комиссии изменилась. Всех я, конечно, сейчас не вспомню; но тебя же интересуют только выступавшие за?
Борис снова кивнул.
— Да!
— Знаешь, я не стал бы ничего тебе говорить, — сказал КуДзу, — если бы не это совпадение. Дело в том, что одним из поддержавших проект был Павлицкий.
— Правда?! — Борис с трудом удержался, чтоб не вскочить с места.
— Нет! — отрезал КуДзу. — Я же тебя предупредил, что это всего лишь мои предположения. Но с абсолютной уверенностью я ничего сказать не могу.
— Хорошо, хорошо, — торопливо согласился Борис, — а кто остальные?
— Сергей Ковальчук и Геннадий Соколов от Комитета, и Галина Саранцева из Минобра. Запомнишь? Эта информация должна храниться здесь и нигде больше.
КуДзу постучал пальцем по виску, показывая, где именно должна лежать информация. Борис невольно усмехнулся.
— Разумеется. Мать меня предупредила.
— Ну и отлично. Жаль, что ничего не могу добавить. Надеюсь, эти сведения вам помогут. Удачи!
КуДзу встал, чтобы уйти, но Борис удержал его.
— И последний вопрос. Все говорят, что наш хакер — настоящий гений. Как ты считаешь — его не переоценивают? Вот ты, например, смог бы хакнуть «умную руку»?
— Думаю, смог бы, — ответил КуДзу. — Но ты неправильно ставишь вопрос. Я уже знаю, что в софте изолированного комплекса была уязвимость, и даже примерно догадываюсь какая. С такой форой шансы на успех достаточно высоки. Но не имея этой информации, я не стал бы даже пытаться. И никто не стал бы. Чтобы взяться за такое, нужна мотивация. Очень сильная мотивация.
28
В «Сосновый бор» Борис с Олей вернулись в понедельник. Накануне Борис связался с Митей и сообщил, что есть новости; подробности завтра при личной встрече. После утечки переговоров с «Биотрониксом» другим способам связи он больше не доверял. Митя выслушал его с интересом, но новость о Павлицком его, похоже, не слишком удивила. Как будто он заранее знал, что все окажется именно так. Фамилии остальных членов комиссии ничего ему не говорили.
— Ты уже узнал что-то про них? — спросил он.
— Нет, — ответил Борис, — ты же понимаешь, в сети нельзя светить такими поисковыми запросами. А в городе анонимайзер не организуешь, там все жестко схвачено.
— А здесь? — спросил Митя.
— Здесь мы выходим в сеть не напрямую. Гарантировать ничего не могу, но несколько идей у меня есть.
Митя кивнул.
— Хорошо, работай над этим.
— А что у тебя нового? — спросила Оля.
— Здесь пока все согласно прогнозам, — ответил Митя, — то есть ничего неожиданного.
Он рассказал, что успел опросить еще шестерых мальчиков, в том числе всех свидетелей инцидента. И еще раз убедился, что близнецы действительно не умеют врать, когда речь заходит об их личной ответственности. Если правильно ставить вопросы, из них можно вытянуть много интересного — на что предыдущая комиссия просто не обратила внимания. Например, пятеро из шести детей признались, что подтрунивали над Киборгом. Не то чтобы очень зло; но если искать в группе мальчика для битья, то это несомненно будет он.
— Ты ничего не путаешь? — возмутилась Оля. — Мальчика для битья? Скажи еще — козла отпущения!
Митя поморщился.
— Я же сказал — «если». Тут, конечно, мягкий вариант; ни о каких издевательствах речи не идет. Скорее это игра по общему согласию. Хотя иногда она может быть обидной.
— Например? — спросила Оля.
— Например, от его имени написали открытку одной девочке. С предложением сердца и механической руки. И с соответствующей картинкой. Как раз перед инцидентом.
— Девочка — тоже аутсайдер? — уточнила Оля.
— Разумеется, — ответил Митя. — Катя Никитина. Мышка.
— И ты ее еще не опрашивал?
Митя скорчил обиженную гримасу.
— За кого ты меня принимаешь? Конечно же нет. По плану Мышка у нас пойдет последней. Если только не выплывет что-то совсем неожиданное.
— А почему бы нам не поговорить с ней прямо сейчас? — спросил Борис. — Или ты все еще надеешься узнать что-то новое у середнячков? По-моему, дохлый номер — у них и на первом опросе показания были как под копирку.
— Как близнецы! — Митя улыбнулся, но тут же снова стал серьезным. — Ты прав, скорее всего, ничего нового мы не узнаем. Но мы все равно будем действовать по протоколу. Чтобы гарантированно не упустить ничего существенного.
— Зануда! — насмешливо протянул Борис. — Протокольная крыса, бумажная душонка!
— Почему же бумажная? — удивился Митя. — Где ты тут видел бумагу? Тогда уж — цифровая.
29
Наутро они вновь сидели у своих мониторов, готовясь к очередному опросу. Внезапно Борис удивленно присвистнул, и друзья повернулись к нему.
— Что? — спросил Митя.
— Ковальчук! — ответил Борис. — Скончался четыре месяца назад.
— Обстоятельства! — нетерпеливо потребовал Митя.
— Нет сведений.
— Как нет?
— Информация закрыта законом о защите приватности умерших.
Митя удивленно посмотрел на него.
— А это еще что?
— Это старый закон, — пояснил Борис, — просто он очень редко применяется. Информация о причине смерти закрывается, если смерть наступила при компрометирующих обстоятельствах. При передозе веществами, например, или при использовании секс-игрушки в нештатном режиме. Там много пунктов, гадать нет смысла.
— То есть мы ничего не сможем узнать? — спросил Митя.
— Видимо, да, — ответил Борис. — Зацепиться здесь не за что. Но только на совпадение это как-то совсем не похоже.
Оля нервно забарабанила пальцами по столу. Ее лицо побледнело и заострилось, глаза расширились и казались огромными.
— О чем вы тут говорите? Вы что, не понимаете — если это не совпадение, нам надо сматываться отсюда, и как можно скорее!
Митя отрицательно покачал головой.
— Давайте все же исходить из того, что это совпадение. Потому что иначе нам придется принять версию о всемогущем противнике, держащем под контролем и всю сеть, и все умные вещи. Но даже в этом случае интернат — самое безопасное для нас место.
— Почему? — не поняла Оля.
— Он прав, — подтвердил Борис, — если этот гипотетический противник действительно настолько продвинут, он сможет с одинаковой легкостью достать нас в любом месте. Но только не здесь — потому что именно здесь это будет выглядеть очень подозрительно. Будет за что зацепиться.
Митя кивнул.
— Значит, остаемся и работаем дальше. А что с остальными?
Борис пожал плечами.
— Пока ничего интересного. Соколов растет по службе и в сети особо не светится. А Саранцева вышла на пенсию и стала звездой кулинарных форумов. Каждую неделю выкладывает новые рецепты своих пирогов. С клипами в 5D, можно даже потрогать и понюхать. Аппетитно выглядят, жаль, в 5D вкус не передается…
— Неважно, — перебил Митя. — Что она использует? Умный кухонный комбайн?
— Да, у нее последняя модель, подключенная к кулинарной базе. Ты думаешь?..
— Я не знаю, — ответил Митя. — Для нас, конечно, это будет выглядеть слишком подозрительно. Но ведь сегодня никто даже не подозревает, что между этими людьми была какая-то связь — все файлы стерты. Ни один проверяющий не найдет между ними ничего общего. Так что — все может быть. Отслеживай обоих, пока ситуация не прояснится.
— А мы разве не должны их предупредить? — спросила Оля. — Если им действительно угрожает опасность, они имеют право об этом знать.
— Мы не можем их предупредить, — терпеливо объяснил Митя, — потому что никаких сведений об их связи просто не существует. По крайней мере, на искусственных носителях. Единственное, что мы можем…
Он повернулся к Борису.
— Узнай, с какого просмотра они начинают день, и устрой так, чтобы на этих страницах были сообщения о смертях Павлицкого и Ковальчука. Как можно ближе и по возможности с подробностями. Естественно, не оставляя следов. Сможешь?
— Попробую, — неуверенно ответил Борис.
Оля подошла сзади и положила руки ему на плечи.
— Боб, ты ведь сможешь? Скажи, что сможешь!
Он наклонил голову, прижимаясь щекой к ее руке.
— Конечно! Без проблем!
— Боб, я тебя люблю! — объявила Оля и поцеловала его в висок.
30
В пятницу в штаб-квартиру пригласили Шпалу — Витю Корнеева. Олю все еще коробили ники, которые Митя с легкостью раздавал близнецам; они казались ей оскорбительными. Но не признать поразительную точность этих кратких характеристик она не могла. Казалось, любой случайный наблюдатель, имея перед глазами группу детей и список ников, сможет без труда определить, кто есть кто. Но как раз это и было бы самым обидным — если бы Митин список стал доступен близнецам.
Шпала подтвердил то, что они и так знали — близнецы не способны лгать. Да, он иногда подтрунивал над Маратом. Нет, никакой злости, они же друзья. Нет, назвать это травлей никак нельзя, это же просто шутки. Нет, Марат никогда не обижался, он уверен. Нет, он не взламывал «умную руку».
Все это друзья слышали уже не раз. Как ни старался Митя изменить вопросы, результат всегда оставался одним и тем же. Но к этому они были готовы; да они и не надеялись узнать что-то новое. Требовалось лишь исключить возможность ошибки.
Отпустив Шпалу, Митя повернулся к Борису.
— А что с твоими подопечными? До них дошло?
Борис кивнул.
— Более чем. Саранцева в тот же день отключила свой кухонный комбайн от сети. А Соколов купил горящие путевки в санаторий.
— Решил убежать? — усмехнулся Митя.
— Кто ж его отпустит, у него же работа. Эвакуировал семью.
— И ничего не отключил?
Борис удивленно посмотрел на Митю.
— А я разве не говорил? Он же двинутый на всяких технических прибамбасах. У него «умный дом» с полным фаршем; это сложнейший комплекс со множеством явных и неявных внутренних связей. Если отключать — то все сразу. Или вызывать специалиста. Но специалисту придется объяснять причину, а это, подозреваю, будет не так просто.
— Сам не справится? — спросил Митя.
Борис покачал головой.
— Исключено. Не тот уровень. Он фанат-любитель, и не более.
— Подождите! — вмешалась Оля. — Вы что, не понимаете? Ведь это значит, что в простом совпадении они увидели самую реальную угрозу! Не сговариваясь! Так может, это было не случайное совпадение? Может, мы просто чего-то не знаем?
— Может быть, — нехотя согласился Митя. — Боб, давай-ка ты еще раз расскажешь нам все, что узнал от КуДзу об эксперименте с близнецами. Со всеми подробностями.
Борис потер лоб, пытаясь припомнить все подробности. Глупый жест, но иногда это ему помогало.
— Да я практически все уже рассказал… Может быть, просто не в той последовательности. Ну что ж, давайте повторим пройденное. Эта история началась давно, сразу после перезагрузки. В то время проводилось много исследований по предсказанию поведения человека…
— По чтению мыслей! — перебила Оля, выразительно посмотрев на Митю.
— И в этой области ученые добились огромных успехов, — продолжал Борис, пропустив Олино замечание мимо ушей. — Смоделированные реакции совпадали с реальными вплоть до незначительных деталей. Было лишь две проблемы.
— И ты знаешь такого человека?
— Знаю, — ответила Маша. — Возможно, ты тоже его помнишь, он несколько раз заходил к нам.
— Кто он?
— Алексей Семенов. Можно просто КуДзу, так ему даже привычнее. Но только… Он не то чтобы случайно узнал об эксперименте. Он эту информацию… Скажем так, добыл. Искал другое, но попутно захватил и близнецов. Понимаешь?
Борис кивнул.
— Ясное дело. То есть ни в сети, ни на любом носителе не должно остаться никаких следов разговора о близнецах?
Маша улыбнулась.
— Умница ты моя! Все правильно — только личная встреча, только разговор с глазу на глаз. И никаких упоминаний и ссылок. Я организую вам встречу, но все остальное ты должен будешь сделать сам.
Борис обнял мать за плечи и с чувством чмокнул ее в щеку.
— Спасибо, ма! Я не сомневался, что ты нам поможешь!
27
На встречу с КуДзу Борис пошел один — Маша сказала, что им с Олей надо пощебетать о своем, о девичьем. Оля вопросительно взглянула на него, но спорить не стала.
— Не бойся, мама не будет подкладывать тебе горошину! — успокоил ее Борис.
На этот счет он и сам был спокоен — он слишком хорошо знал свою мать. Все, что могло ее заинтересовать, она наверняка узнала еще в апреле, когда он только начал встречаться с Олей. Узнала и перепроверила. А сегодня Оля ей понравилась, в этом можно было не сомневаться. Значит, нескромными вопросами мучить не будет. Скорее всего, просто хочет навести морок — сформировать позитивное впечатление. Безобидная хитрость, от которой никому не будет вреда.
Разговора матери с КуДзу Борис не слышал, но понимал, что по открытому домашнему каналу она не могла назвать интересующую его тему, не могла даже намекнуть на нее. Возможно, узнав, о чем речь, КуДзу просто развернется и уйдет. Но выбирать не приходилось, другого источника все равно не было.
Они встретились вечером в городском парке. Борис не помнил КуДзу, но тот узнал его сразу. Пройдя по центральной аллее, они расположились на свободной скамейке перед прудом. КуДзу действительно не представлял, о какой услуге попросила его Маша; пришлось рассказать ему о близнецах. Расслабленное лицо КуДзу дрогнуло и застыло жесткими складками.
— Не лез бы ты в это дело. Грязная история. И люди, которые все это провернули, они… Лучше с ними не пересекаться.
Примерно такого ответа Борис и ожидал. Но отступать он не собирался. Тщательно подбирая слова, он рассказал свою историю во всех подробностях — начиная с Митиного предложения и инцидента в аэропорту, и кончая смертью Павлицкого. Когда Борис умолк, КуДзу с минуту сидел молча, с той же неподвижной маской на лице. Наконец он заговорил тихим бесцветным голосом.
— Не думал, что они решатся на такое. Информация попала ко мне, когда проект был еще на стадии проработки. Я принес все материалы Маше, чтобы она остановила это безумие. После чего обсуждение прекратилось и все файлы стерли. Я был уверен, что проект закрыли, что никто не захотел брать на себя ответственность за столь жестокий эксперимент. Ведь, по сути, они лишили этих детей детства, отняли у них возможность расти в любящей семье. Я был уверен…
Борис подождал окончания фразы и, не дождавшись, заговорил сам.
— Я тоже считаю этот эксперимент трагической ошибкой. Но сейчас вокруг него стали твориться странные вещи. И нам нужно понять, что же на самом деле произошло восемь лет назад.
КуДзу внимательно посмотрел на него.
— Ты думаешь, что нынешние проблемы как-то связаны с историей проекта?
— Я не знаю, — честно ответил Борис. — Но перед тем, как делать выводы, мы хотим собрать как можно больше информации об этом деле.
— А что конкретно тебя интересует? — спросил КуДзу. — Адреса, явки, пароли?
— Почти. Имена и должности тех, кто принимал решение о проведении эксперимента. И о самой процедуре хотелось бы узнать поподробнее.
КуДзу в задумчивости потер лоб.
— Как ты понимаешь, все файлы я стер. И помню далеко не все. А о принятом решении и вовсе узнал только сейчас. Поэтому могу лишь высказать свои предположения.
Он вопросительно посмотрел на Бориса. Тот энергично закивал, и КуДзу продолжил:
— Этот вопрос обсуждался специальной комиссией из девяти человек. Трое были активно против, четверо за. Еще двое колебались и настаивали на предварительной проработке проблемы. Я думаю, после сообщения об утечке работу форсировали и решение приняли большинством голосов. Просто проголосовали. И вряд ли позиция членов комиссии изменилась. Всех я, конечно, сейчас не вспомню; но тебя же интересуют только выступавшие за?
Борис снова кивнул.
— Да!
— Знаешь, я не стал бы ничего тебе говорить, — сказал КуДзу, — если бы не это совпадение. Дело в том, что одним из поддержавших проект был Павлицкий.
— Правда?! — Борис с трудом удержался, чтоб не вскочить с места.
— Нет! — отрезал КуДзу. — Я же тебя предупредил, что это всего лишь мои предположения. Но с абсолютной уверенностью я ничего сказать не могу.
— Хорошо, хорошо, — торопливо согласился Борис, — а кто остальные?
— Сергей Ковальчук и Геннадий Соколов от Комитета, и Галина Саранцева из Минобра. Запомнишь? Эта информация должна храниться здесь и нигде больше.
КуДзу постучал пальцем по виску, показывая, где именно должна лежать информация. Борис невольно усмехнулся.
— Разумеется. Мать меня предупредила.
— Ну и отлично. Жаль, что ничего не могу добавить. Надеюсь, эти сведения вам помогут. Удачи!
КуДзу встал, чтобы уйти, но Борис удержал его.
— И последний вопрос. Все говорят, что наш хакер — настоящий гений. Как ты считаешь — его не переоценивают? Вот ты, например, смог бы хакнуть «умную руку»?
— Думаю, смог бы, — ответил КуДзу. — Но ты неправильно ставишь вопрос. Я уже знаю, что в софте изолированного комплекса была уязвимость, и даже примерно догадываюсь какая. С такой форой шансы на успех достаточно высоки. Но не имея этой информации, я не стал бы даже пытаться. И никто не стал бы. Чтобы взяться за такое, нужна мотивация. Очень сильная мотивация.
28
В «Сосновый бор» Борис с Олей вернулись в понедельник. Накануне Борис связался с Митей и сообщил, что есть новости; подробности завтра при личной встрече. После утечки переговоров с «Биотрониксом» другим способам связи он больше не доверял. Митя выслушал его с интересом, но новость о Павлицком его, похоже, не слишком удивила. Как будто он заранее знал, что все окажется именно так. Фамилии остальных членов комиссии ничего ему не говорили.
— Ты уже узнал что-то про них? — спросил он.
— Нет, — ответил Борис, — ты же понимаешь, в сети нельзя светить такими поисковыми запросами. А в городе анонимайзер не организуешь, там все жестко схвачено.
— А здесь? — спросил Митя.
— Здесь мы выходим в сеть не напрямую. Гарантировать ничего не могу, но несколько идей у меня есть.
Митя кивнул.
— Хорошо, работай над этим.
— А что у тебя нового? — спросила Оля.
— Здесь пока все согласно прогнозам, — ответил Митя, — то есть ничего неожиданного.
Он рассказал, что успел опросить еще шестерых мальчиков, в том числе всех свидетелей инцидента. И еще раз убедился, что близнецы действительно не умеют врать, когда речь заходит об их личной ответственности. Если правильно ставить вопросы, из них можно вытянуть много интересного — на что предыдущая комиссия просто не обратила внимания. Например, пятеро из шести детей признались, что подтрунивали над Киборгом. Не то чтобы очень зло; но если искать в группе мальчика для битья, то это несомненно будет он.
— Ты ничего не путаешь? — возмутилась Оля. — Мальчика для битья? Скажи еще — козла отпущения!
Митя поморщился.
— Я же сказал — «если». Тут, конечно, мягкий вариант; ни о каких издевательствах речи не идет. Скорее это игра по общему согласию. Хотя иногда она может быть обидной.
— Например? — спросила Оля.
— Например, от его имени написали открытку одной девочке. С предложением сердца и механической руки. И с соответствующей картинкой. Как раз перед инцидентом.
— Девочка — тоже аутсайдер? — уточнила Оля.
— Разумеется, — ответил Митя. — Катя Никитина. Мышка.
— И ты ее еще не опрашивал?
Митя скорчил обиженную гримасу.
— За кого ты меня принимаешь? Конечно же нет. По плану Мышка у нас пойдет последней. Если только не выплывет что-то совсем неожиданное.
— А почему бы нам не поговорить с ней прямо сейчас? — спросил Борис. — Или ты все еще надеешься узнать что-то новое у середнячков? По-моему, дохлый номер — у них и на первом опросе показания были как под копирку.
— Как близнецы! — Митя улыбнулся, но тут же снова стал серьезным. — Ты прав, скорее всего, ничего нового мы не узнаем. Но мы все равно будем действовать по протоколу. Чтобы гарантированно не упустить ничего существенного.
— Зануда! — насмешливо протянул Борис. — Протокольная крыса, бумажная душонка!
— Почему же бумажная? — удивился Митя. — Где ты тут видел бумагу? Тогда уж — цифровая.
29
Наутро они вновь сидели у своих мониторов, готовясь к очередному опросу. Внезапно Борис удивленно присвистнул, и друзья повернулись к нему.
— Что? — спросил Митя.
— Ковальчук! — ответил Борис. — Скончался четыре месяца назад.
— Обстоятельства! — нетерпеливо потребовал Митя.
— Нет сведений.
— Как нет?
— Информация закрыта законом о защите приватности умерших.
Митя удивленно посмотрел на него.
— А это еще что?
— Это старый закон, — пояснил Борис, — просто он очень редко применяется. Информация о причине смерти закрывается, если смерть наступила при компрометирующих обстоятельствах. При передозе веществами, например, или при использовании секс-игрушки в нештатном режиме. Там много пунктов, гадать нет смысла.
— То есть мы ничего не сможем узнать? — спросил Митя.
— Видимо, да, — ответил Борис. — Зацепиться здесь не за что. Но только на совпадение это как-то совсем не похоже.
Оля нервно забарабанила пальцами по столу. Ее лицо побледнело и заострилось, глаза расширились и казались огромными.
— О чем вы тут говорите? Вы что, не понимаете — если это не совпадение, нам надо сматываться отсюда, и как можно скорее!
Митя отрицательно покачал головой.
— Давайте все же исходить из того, что это совпадение. Потому что иначе нам придется принять версию о всемогущем противнике, держащем под контролем и всю сеть, и все умные вещи. Но даже в этом случае интернат — самое безопасное для нас место.
— Почему? — не поняла Оля.
— Он прав, — подтвердил Борис, — если этот гипотетический противник действительно настолько продвинут, он сможет с одинаковой легкостью достать нас в любом месте. Но только не здесь — потому что именно здесь это будет выглядеть очень подозрительно. Будет за что зацепиться.
Митя кивнул.
— Значит, остаемся и работаем дальше. А что с остальными?
Борис пожал плечами.
— Пока ничего интересного. Соколов растет по службе и в сети особо не светится. А Саранцева вышла на пенсию и стала звездой кулинарных форумов. Каждую неделю выкладывает новые рецепты своих пирогов. С клипами в 5D, можно даже потрогать и понюхать. Аппетитно выглядят, жаль, в 5D вкус не передается…
— Неважно, — перебил Митя. — Что она использует? Умный кухонный комбайн?
— Да, у нее последняя модель, подключенная к кулинарной базе. Ты думаешь?..
— Я не знаю, — ответил Митя. — Для нас, конечно, это будет выглядеть слишком подозрительно. Но ведь сегодня никто даже не подозревает, что между этими людьми была какая-то связь — все файлы стерты. Ни один проверяющий не найдет между ними ничего общего. Так что — все может быть. Отслеживай обоих, пока ситуация не прояснится.
— А мы разве не должны их предупредить? — спросила Оля. — Если им действительно угрожает опасность, они имеют право об этом знать.
— Мы не можем их предупредить, — терпеливо объяснил Митя, — потому что никаких сведений об их связи просто не существует. По крайней мере, на искусственных носителях. Единственное, что мы можем…
Он повернулся к Борису.
— Узнай, с какого просмотра они начинают день, и устрой так, чтобы на этих страницах были сообщения о смертях Павлицкого и Ковальчука. Как можно ближе и по возможности с подробностями. Естественно, не оставляя следов. Сможешь?
— Попробую, — неуверенно ответил Борис.
Оля подошла сзади и положила руки ему на плечи.
— Боб, ты ведь сможешь? Скажи, что сможешь!
Он наклонил голову, прижимаясь щекой к ее руке.
— Конечно! Без проблем!
— Боб, я тебя люблю! — объявила Оля и поцеловала его в висок.
30
В пятницу в штаб-квартиру пригласили Шпалу — Витю Корнеева. Олю все еще коробили ники, которые Митя с легкостью раздавал близнецам; они казались ей оскорбительными. Но не признать поразительную точность этих кратких характеристик она не могла. Казалось, любой случайный наблюдатель, имея перед глазами группу детей и список ников, сможет без труда определить, кто есть кто. Но как раз это и было бы самым обидным — если бы Митин список стал доступен близнецам.
Шпала подтвердил то, что они и так знали — близнецы не способны лгать. Да, он иногда подтрунивал над Маратом. Нет, никакой злости, они же друзья. Нет, назвать это травлей никак нельзя, это же просто шутки. Нет, Марат никогда не обижался, он уверен. Нет, он не взламывал «умную руку».
Все это друзья слышали уже не раз. Как ни старался Митя изменить вопросы, результат всегда оставался одним и тем же. Но к этому они были готовы; да они и не надеялись узнать что-то новое. Требовалось лишь исключить возможность ошибки.
Отпустив Шпалу, Митя повернулся к Борису.
— А что с твоими подопечными? До них дошло?
Борис кивнул.
— Более чем. Саранцева в тот же день отключила свой кухонный комбайн от сети. А Соколов купил горящие путевки в санаторий.
— Решил убежать? — усмехнулся Митя.
— Кто ж его отпустит, у него же работа. Эвакуировал семью.
— И ничего не отключил?
Борис удивленно посмотрел на Митю.
— А я разве не говорил? Он же двинутый на всяких технических прибамбасах. У него «умный дом» с полным фаршем; это сложнейший комплекс со множеством явных и неявных внутренних связей. Если отключать — то все сразу. Или вызывать специалиста. Но специалисту придется объяснять причину, а это, подозреваю, будет не так просто.
— Сам не справится? — спросил Митя.
Борис покачал головой.
— Исключено. Не тот уровень. Он фанат-любитель, и не более.
— Подождите! — вмешалась Оля. — Вы что, не понимаете? Ведь это значит, что в простом совпадении они увидели самую реальную угрозу! Не сговариваясь! Так может, это было не случайное совпадение? Может, мы просто чего-то не знаем?
— Может быть, — нехотя согласился Митя. — Боб, давай-ка ты еще раз расскажешь нам все, что узнал от КуДзу об эксперименте с близнецами. Со всеми подробностями.
Борис потер лоб, пытаясь припомнить все подробности. Глупый жест, но иногда это ему помогало.
— Да я практически все уже рассказал… Может быть, просто не в той последовательности. Ну что ж, давайте повторим пройденное. Эта история началась давно, сразу после перезагрузки. В то время проводилось много исследований по предсказанию поведения человека…
— По чтению мыслей! — перебила Оля, выразительно посмотрев на Митю.
— И в этой области ученые добились огромных успехов, — продолжал Борис, пропустив Олино замечание мимо ушей. — Смоделированные реакции совпадали с реальными вплоть до незначительных деталей. Было лишь две проблемы.
