Только много позже я узнала, что война там все-таки была. Мой отец повел себя безответственно, предоставив сеньорам дальних земель отбиваться от нападавших самим. Они не могли справиться, им на помощь пришел герцог Гренфур. У нас эти события замалчивались, будто их и не было вовсе.
Клоринда узнала, что Фэймор почти каждый день бывает в библиотеке. Идет туда после завтрака и проводит там примерно час.
– Вот прекрасная возможность вам видеться, – хитро улыбнулась она. – Там сидит летописец, но он вам не будет мешать. Он в соседней комнате, которая отделяется аркой.
– А баронесса Ришвиль? Она же за мною увяжется.
– Не увяжется, если я пойду с вами. Заодно и отвлеку летописца, чтобы он не слушал вашей болтовни.
– А вдруг Фэймор будет недоволен? Он занят серьезным, а тут я пришла и мешаю.
Клоринда опять улыбнулась и лукаво подмигнула мне.
– Нет. Он будет доволен, уверяю вас.
Фэймор, в самом деле, был рад мне. Прямо просиял, оглядывая с головы до ног. А я, надо сказать, вырядилась. Платье изумрудного атласа, с квадратным декольте, отделанным золотым кружевом. Такие же драгоценные кружева украшали небольшие буфы вверху рукавов, а на лифе была тонкая вышивка золотистой нитью, и на ней сверкал рубиновый кулон. Прическа была сложной, с золотистой сеточкой и жемчугом.
Шла в библиотеку и думала: «Только бы не встретить отца. Начнутся расспросы, и достанется нам с баронессой». Конечно, госпожа Ришвиль – дама умная, но помешана на пышных нарядах. Наверное, потому, что она была дочкой бедного рыцаря и ходила в обносках, пока не окрутила барона. С тех пор меры не знает. Но те, у кого мера есть, понимают, что с утра не носят пышных платьев. Я тоже понимала. Но мне так хотелось пленить Фэймора!
– Какая красивая, – он легонько сжал мои ладони. – Я прямо дар речи потерял, когда ты вошла. Давай сядем рядом, поболтаем.
Мы уселись вдвоем на диван. О чем говорили, не помню. Фэймор что-то спрашивал, а я отвечала ему, рассказывала о себе что-то. Час прошел так быстро, что я не успела опомниться. Когда вошла Клоринда и сказала, что пора идти, я вскочила с дивана и топнула в досаде ногой.
– Розальба, это что за манеры? Выйдешь замуж за принца, тоже будешь так вести себя?
– Но… – я растерянно взглянула на Фэймора, – я пока живу у своего отца. И в браки нельзя вступать раньше пятнадцати лет.
– То есть у тебя есть куча времени, чтоб избавиться от дурных манер, – Фэймор глянул на меня с усмешкой. – И когда начнешь?
Я хотела опять топнуть ногой, но сдержалась. Сделала надменное лицо, но вдруг поняла – это без толку. С ним не совладаешь! Не добьешься должного почтения.
– Фэймор, ты опять забываешься, – промолвила я почти жалобно. – Ну нельзя со мной так говорить!
– Прости, я повел себя резко, – он коснулся моего плеча. – Не будешь обижаться?
– Нет.
Я помедлила, а потом сказала:
– Мне уже весной будет пятнадцать. Совсем скоро! Отец обещал, что не выдаст меня замуж сразу. Но ведь меня могут с кем-то обручить! Что же делать, как помешать этому?
Я почувствовала желание прибить всех женихов. Фэймор рассмеялся.
– Какой грозный вид. Я бы испугался на месте бедного принца, увидев тебя сейчас.
– Да, – кивнула я, – их нужно отпугивать. Казаться невоспитанной, грубой. Надевать лишь то, что не идет. Заранее нашить таких платьев! Тут мне госпожа Ришвиль должна помочь. Она хорошо видит, что кому к лицу, а что нет. В общем, цель ясна: стараться изо всех сил не понравиться. Чтоб никто не думал ко мне свататься, а все без оглядки бежали.
– Как же ты мила, – промолвил Фэймор. – Мне даже не верится.
Я не поняла, о чем он. Хотела спросить, но забыла, так как он шагнул ко мне. Наши руки встретились, лица оказались совсем близко.
– Так, все, нам пора, – прозвучал строгий голос Клоринды. – Не хватало, чтобы кто-то застал вас вот так. Фэймор! – она посмотрела на него внушительно. – Держи на плечах голову – я тебе уже говорила. Ты слишком самонадеян и не хочешь понимать, где находишься.
Мы встречались еще несколько раз. А потом…
Наступило время зимней охоты, на которую отец ездил каждый год. Дней на десять, в глухие края, где у нас был замок. Как всегда, с отцом ехали старшие сыновья и несколько приближенных дворян. В этот раз с ними ехал и Фэймор. Отец его пригласил, и, конечно, он не мог отказаться. Да и было бы странно – это дело любят все мужчины.
Я заранее знала обо всем. Но старалась не думать об этой охоте до последнего. До того, как дворец опустеет, и нельзя будет ничего изменить. То есть попросить Фэймора, чтобы он не…
Дело в том, что мужчины ехали не только охотиться. Одна из моих фрейлин расспросила своего поклонника, а затем и рассказала мне. О том, что в том замке происходят оргии. Вот поэтому дам и не берут! Там другие есть, и мужчины с ними развлекаются.
Во мне все кипело при мысли, что и Фэймор будет это делать. Спать с этими дамами, позволять им ублажать себя. Но я знала, что должна молчать. Если Фэймор станет уклоняться от оргий, то его же просто засмеют. Но хуже всего – мой отец начнет его презирать. Нет! Пусть Фэймор ведет себя, как все. В конце концов, не съедят же его эти женщины.
После отъезда мужчин я весь день была мрачнее тучи. Назавтра мне стало лучше. Госпожа Ришвиль повезла меня в свой особняк, и там я развеялась в обществе ее веселого мужа. Но вечером у баронессы разболелся живот по причине, о которой говорят шепотом. Она отпросилась на пять дней…
И за эти дни случилось нечто ужасное.
Мой средний брат Рейн, ровесник Фэймора, не поехал с отцом на охоту, так как накануне простыл. Спустя пару дней Рейн поправился, но охотников догонять было поздно.
Узнав, что я одна, Рейн предложил проводить время вместе. Мы встретились утром, позавтракали, затем погуляли по парку. Хотели пойти туда и после обеда, но вдруг начался снегопад.
– Ух ты, как метет, – Рейн глянул в окно. – Как бы наших не занесло в пути. Но они уже, наверное, в замке. А там, – он лукаво прищурился, – даже в непогоду будет чем заняться.
Он чуть-чуть помолчал и прибавил:
– Вот не повезло мне! Умудрился заболеть не вовремя. И болезнь была какой-то странной, раз уже прошла. Не навел ли кто на меня чары? Я подозреваю одну даму. Могла навести, чтоб я на охоту не ехал.
– Да зачем?
– Ревнивая. Знает, как на той охоте развлекаются, вот и не пустила.
Я встала с дивана. Подошла к окну, за которым бушевала вьюга. Прислонилась к решетке, отпрянула с досадливым вздохом.
– Что ты мечешься? – усмехнулся Рейн. – О Фэйморе думаешь? Да ведь он не растает, если кто-то его нежно потискает.
– Рейн! – вспыхнула я. – Как тебе не стыдно?
– А тебе? – его взгляд стал серьезным и скорбным. – Ты не видишь, что позоришь себя? Посмотреть на вас со стороны, так кажется, это он – принц, а ты – дочь вассала, которую он решил осчастливить.
– Не выдумывай! Фэймор не ведет себя так.
– Ну конечно. Он – сама почтительность. Как он обращается к тебе? «Принцесса», «ваше высочество», да?
Я отвела взгляд, ибо отвечать было нечего. Фэймор называл меня так, лишь когда вокруг было много людей.
– Он ведет себя наглее некуда, – продолжал Рейн. – А как ловко он тебя приручил! Сперва очаровал. Затем начал с другими крутить, чтобы возбудить твою ревность. Довел до истерик, до слез. И только тогда смилостивился. Обещал быть твоим, если ты ему будешь послушна.
– Рейн!
– А что, я неправ? Погоди, это ты еще у себя дома. Окажешься в Гренфуре – вот тогда тебя научат и хорошим манерам, и покорности.
– Как я там окажусь, что ты мелешь? Отец говорил, что отдаст меня лишь за принца или короля.
Рейн прошелся по комнате с хмурым лицом.
– Да, отец говорил. Но герцог Гренфур требует, чтоб тебя отдали за Фэймора. За его любимого сыночка.
– Требует? Как это? – удивилась я. – Ведь от короля нельзя чего-то требовать, можно лишь просить.
– Ну а герцог требует, представь.
– За какие заслуги?
– Да ни за какие! Просто он богат и возомнил себя равным королю.
Рейн шагнул к столу и отпил из кубка вина. Потом продолжал:
– Ты не знаешь, какой это страшный человек – отец Фэймора. Он жесток и коварен. Не надеясь лишь на одну силу, он решил прибегнуть к колдовству. Ведь Фэймор околдовал тебя! Потому и кажется красавцем. Это наваждение.
– Неправда! Фэймор очень красив.
– В каком месте? Ну, давай, скажи, – Рейн ехидно прищурился. – Тебе нравится его длинный нос крючком?
– Как ты смеешь! У Фэймора не такой нос. И разве… – я взглянула на брата победно, – разве б он понравился графине Бельмонт, будь он некрасив?
Рейн протяжно вздохнул.
– Вот это и есть наваждение. На шее у Фэймора висит колдовской амулет, помогающий привлекать женщин. Берегись его! Не давай Фэймору обнять тебя и прижать к груди. А то действие амулета усилится, и может случиться любое.
– Да что может случиться! Надоел уже меня запугивать.
– Мало ли. Вдруг Фэймор предложит тебе бежать, и ты согласишься? Опозоришь семью и окажешься в полной власти Гренфуров.
Это было уж слишком. Я топнула ногой и взглянула на Рейна свысока.
– Сударь, вы забылись. Не смейте оскорблять меня, высказывая подобные домыслы.
– Все, не буду, – Рейн отвел глаза. – Просто соблюдай осторожность.
– Хорошо, – ответила я.
Вскоре мы расстались. Мне хотелось побыть одной и обдумать все. Амулет… Фэймор, в самом деле, носил на шее цепочку, которая уходила под платье. Золотая, толстая, красивая. Такие напоказ носят. Но, конечно, если там амулет…
Мне стало не по себе. Не хотелось думать, что Фэймор привлек меня так. Но ведь он очаровал и Клоринду! Она ему помогает. А госпожа Ришвиль не видит, что творится у нее под носом. Будто тоже хочет помочь Фэймору.
Но это казалось мелочью по сравнению с тем, что тревожило меня гораздо сильней. Неужели он не любит меня? Я нужна ему лишь как дочь короля, чтобы тешить свое самолюбие? И для этого были все уловки, включая любовный амулет.
Меня с детства готовили к браку по расчету. Я знала, что, скорее всего, не буду любить мужа. Хорошо, если он полюбит меня – тогда мне удастся загнать его под каблук и помыкать. И хорошо, если муж не будет мне совсем противен, а то как же делить с ним постель хоть изредка?
В общем, никакой взаимной любви я не ждала. Боялась, что отдадут за страшилу или дурака. И если бы отец вдруг привел мне такого жениха, как Фэймор. Сказал: «Он не сын короля, но я должен отдать тебя за него, потому что обязан его отцу многим»… Я была бы рада до безумия. Наверное, мое самолюбие было бы немного задето. Но, как говорится, долг есть долг. И легко же его исполнять, когда это еще и приятно!
Но здесь все не так. Фэймор – не жених, которого мне выбрал отец. И как же он смеет добиваться меня, раз не любит?!
Да еще так гадко приручать. Мне хотелось забыть слова Рейна, но попробуй. Они вспоминались, вызывая чувство унижения. Под конец я даже разрыдалась, упав на кровать в спальне и прогнав служанок.
Клоринда пыталась узнать, что со мной, но я не сказала. Какой в этом прок, раз она очарована Фэймором. Будет защищать – это ясно. Лучше подождать встречи с ним и пытаться все понять самой.
Ко дню возвращения охотников я была так измучена, что не вышла встречать их. Сказалась больной и осталась в своих личных покоях. Но утром не утерпела и решила пойти в библиотеку. Фэймор был там.
Он сразу заметил, что я не такая, как всегда. Принялся расспрашивать. Я сказала ему что-то резкое. Он замолк. Посмотрел так пытливо, будто силился заглянуть в мою душу. Потом вдруг сказал:
– Я не изменил тебе за эти дни.
Я застыла в немом изумлении. Затем ахнула и брякнула первое, что пришло на ум:
– Ты с ума сошел! Что ты натворил?!
Он так резко встал, что я вздрогнула. Вскочила за ним вслед с дивана.
– Рози, это ужас какой-то, – Фэймор обернулся ко мне. – Я еду с твоим отцом на охоту. Ты знаешь, что там происходит, и сидишь страдаешь. А когда я говорю, что не изменял…
– Но ведь ты упал в глазах отца. А другие? Как ты выносил их насмешки?
– Никак. Потому что их не было.
Я снова изумленно застыла. Фэймор усмехнулся.
– Вообще, они были – первые два дня. Но потом внезапно прекратились.
– Почему?
– Не скажу. Попробуй угадать.
– Ты себя хорошо показал на этой охоте? Таким смелым и ловким, что было бы глупо упрекать тебя в нехватке мужественности?
Фэймор рассмеялся – чуть самодовольно, но мило.
– Наконец-то ты вспомнила, что мы ездили не только в притон. Пошли сядем, я тебе расскажу, что там интересного было.
Час нашего общения опять пролетел незаметно. Мне было так хорошо, что я позабыла все дурные мысли. Не упрекнула Фэймора за нахальство и стремление приручить меня. Не потребовала поклясться, что его амулет не любовный. А лучше – отдать амулет мне, чтоб я съездила к одной колдунье и она рассказала, что это за штука.
Все это я вспомнила, лишь вернувшись к себе. Мне стало тревожно, а затем и стыдно. «Дочь вассала, которую он решил осчастливить»… Рейн был прав, Фэймор именно так со мной держится. А я на него смотрю снизу вверх. Вот же он поставил себя! И он явно меня приворожил, теперь почти не было сомнений.
Мне хотелось развеяться, но жизнь во дворце замерла. Наверное, отец слишком устал на охоте. Не было ни приема гостей, ни семейного ужина. Все сидели по своим покоям, мы ужинали вдвоем с баронессой.
На другой день было так же. Клоринда сказала, что идти в библиотеку не нужно: Фэймор чем-то занят с моим старшим братом Филибером. А госпожа Ришвиль сообщила, что гостей и сегодня не будет. Странно! После возвращения с охоты должен быть прием с пиршеством. Ведь всем интересно узнать, как она прошла, особенно дамам и мужчинам преклонного возраста, которые уже не могли участвовать в таких развлечениях. Наверное, мой отец и впрямь сильно устал, раз надумал отложить прием. За последний год он располнел. Слишком много ест и на лошадь почти не садится. Ездит все в карете, как старик, хотя ему только сорок.
За окном шел снег – не погуляешь. Видя, что я скучаю, баронесса позвала учителей истории и изящной словесности, живших во дворце и учивших братьев и меня. Точнее – моего младшего брата и меня, когда у нас было желание. Потом мы с баронессой и фрейлинами обсуждали фасоны модных причесок и способы их украшения, болтали о пустяках, и так, наконец, прошел день.
Засыпала я в мрачном настроении, но с надеждой, что хоть завтра повидаюсь с Фэймором. Иначе не знаю, как переживу еще один день без него.
Я проснулась рано и тотчас нарядно оделась. Оказалось – не зря. Едва я закончила завтракать, как Клоринда шепнула, что Фэймор меня будет ждать.
Я сообщила госпоже Ришвиль, что иду читать в библиотеку.
– Тогда я побуду во фрейлинской, – сказала она.
Мы остались с Клориндой. И уже хотели идти, но тут пришел паж моего отца и сообщил, что Клоринду требует статс-дама. Ей нужен совет в одном деле, прямо вот сейчас.
– Никуда не ходите без меня, – шепнула Клоринда.
Она вышла из моей гостиной. И пропала! Прошло полчаса – ее нет. Я уж начала заходиться, как раздались шаги в коридоре. Я метнулась к дверям и столкнулась с Рейном.
– Доброе утро, сестра, – произнес он глухим, скорбным голосом. – Хотя вряд ли его можно назвать добрым. Я узнал такое, что… наверное, должен был идти к отцу. Но решил к тебе, потому что к отцу просто боюсь.
***
Клоринда узнала, что Фэймор почти каждый день бывает в библиотеке. Идет туда после завтрака и проводит там примерно час.
– Вот прекрасная возможность вам видеться, – хитро улыбнулась она. – Там сидит летописец, но он вам не будет мешать. Он в соседней комнате, которая отделяется аркой.
– А баронесса Ришвиль? Она же за мною увяжется.
– Не увяжется, если я пойду с вами. Заодно и отвлеку летописца, чтобы он не слушал вашей болтовни.
– А вдруг Фэймор будет недоволен? Он занят серьезным, а тут я пришла и мешаю.
Клоринда опять улыбнулась и лукаво подмигнула мне.
– Нет. Он будет доволен, уверяю вас.
Фэймор, в самом деле, был рад мне. Прямо просиял, оглядывая с головы до ног. А я, надо сказать, вырядилась. Платье изумрудного атласа, с квадратным декольте, отделанным золотым кружевом. Такие же драгоценные кружева украшали небольшие буфы вверху рукавов, а на лифе была тонкая вышивка золотистой нитью, и на ней сверкал рубиновый кулон. Прическа была сложной, с золотистой сеточкой и жемчугом.
Шла в библиотеку и думала: «Только бы не встретить отца. Начнутся расспросы, и достанется нам с баронессой». Конечно, госпожа Ришвиль – дама умная, но помешана на пышных нарядах. Наверное, потому, что она была дочкой бедного рыцаря и ходила в обносках, пока не окрутила барона. С тех пор меры не знает. Но те, у кого мера есть, понимают, что с утра не носят пышных платьев. Я тоже понимала. Но мне так хотелось пленить Фэймора!
– Какая красивая, – он легонько сжал мои ладони. – Я прямо дар речи потерял, когда ты вошла. Давай сядем рядом, поболтаем.
Мы уселись вдвоем на диван. О чем говорили, не помню. Фэймор что-то спрашивал, а я отвечала ему, рассказывала о себе что-то. Час прошел так быстро, что я не успела опомниться. Когда вошла Клоринда и сказала, что пора идти, я вскочила с дивана и топнула в досаде ногой.
– Розальба, это что за манеры? Выйдешь замуж за принца, тоже будешь так вести себя?
– Но… – я растерянно взглянула на Фэймора, – я пока живу у своего отца. И в браки нельзя вступать раньше пятнадцати лет.
– То есть у тебя есть куча времени, чтоб избавиться от дурных манер, – Фэймор глянул на меня с усмешкой. – И когда начнешь?
Я хотела опять топнуть ногой, но сдержалась. Сделала надменное лицо, но вдруг поняла – это без толку. С ним не совладаешь! Не добьешься должного почтения.
– Фэймор, ты опять забываешься, – промолвила я почти жалобно. – Ну нельзя со мной так говорить!
– Прости, я повел себя резко, – он коснулся моего плеча. – Не будешь обижаться?
– Нет.
Я помедлила, а потом сказала:
– Мне уже весной будет пятнадцать. Совсем скоро! Отец обещал, что не выдаст меня замуж сразу. Но ведь меня могут с кем-то обручить! Что же делать, как помешать этому?
Я почувствовала желание прибить всех женихов. Фэймор рассмеялся.
– Какой грозный вид. Я бы испугался на месте бедного принца, увидев тебя сейчас.
– Да, – кивнула я, – их нужно отпугивать. Казаться невоспитанной, грубой. Надевать лишь то, что не идет. Заранее нашить таких платьев! Тут мне госпожа Ришвиль должна помочь. Она хорошо видит, что кому к лицу, а что нет. В общем, цель ясна: стараться изо всех сил не понравиться. Чтоб никто не думал ко мне свататься, а все без оглядки бежали.
– Как же ты мила, – промолвил Фэймор. – Мне даже не верится.
Я не поняла, о чем он. Хотела спросить, но забыла, так как он шагнул ко мне. Наши руки встретились, лица оказались совсем близко.
– Так, все, нам пора, – прозвучал строгий голос Клоринды. – Не хватало, чтобы кто-то застал вас вот так. Фэймор! – она посмотрела на него внушительно. – Держи на плечах голову – я тебе уже говорила. Ты слишком самонадеян и не хочешь понимать, где находишься.
Мы встречались еще несколько раз. А потом…
Наступило время зимней охоты, на которую отец ездил каждый год. Дней на десять, в глухие края, где у нас был замок. Как всегда, с отцом ехали старшие сыновья и несколько приближенных дворян. В этот раз с ними ехал и Фэймор. Отец его пригласил, и, конечно, он не мог отказаться. Да и было бы странно – это дело любят все мужчины.
Я заранее знала обо всем. Но старалась не думать об этой охоте до последнего. До того, как дворец опустеет, и нельзя будет ничего изменить. То есть попросить Фэймора, чтобы он не…
Дело в том, что мужчины ехали не только охотиться. Одна из моих фрейлин расспросила своего поклонника, а затем и рассказала мне. О том, что в том замке происходят оргии. Вот поэтому дам и не берут! Там другие есть, и мужчины с ними развлекаются.
Во мне все кипело при мысли, что и Фэймор будет это делать. Спать с этими дамами, позволять им ублажать себя. Но я знала, что должна молчать. Если Фэймор станет уклоняться от оргий, то его же просто засмеют. Но хуже всего – мой отец начнет его презирать. Нет! Пусть Фэймор ведет себя, как все. В конце концов, не съедят же его эти женщины.
После отъезда мужчин я весь день была мрачнее тучи. Назавтра мне стало лучше. Госпожа Ришвиль повезла меня в свой особняк, и там я развеялась в обществе ее веселого мужа. Но вечером у баронессы разболелся живот по причине, о которой говорят шепотом. Она отпросилась на пять дней…
И за эти дни случилось нечто ужасное.
ГЛАВА 3
Мой средний брат Рейн, ровесник Фэймора, не поехал с отцом на охоту, так как накануне простыл. Спустя пару дней Рейн поправился, но охотников догонять было поздно.
Узнав, что я одна, Рейн предложил проводить время вместе. Мы встретились утром, позавтракали, затем погуляли по парку. Хотели пойти туда и после обеда, но вдруг начался снегопад.
– Ух ты, как метет, – Рейн глянул в окно. – Как бы наших не занесло в пути. Но они уже, наверное, в замке. А там, – он лукаво прищурился, – даже в непогоду будет чем заняться.
Он чуть-чуть помолчал и прибавил:
– Вот не повезло мне! Умудрился заболеть не вовремя. И болезнь была какой-то странной, раз уже прошла. Не навел ли кто на меня чары? Я подозреваю одну даму. Могла навести, чтоб я на охоту не ехал.
– Да зачем?
– Ревнивая. Знает, как на той охоте развлекаются, вот и не пустила.
Я встала с дивана. Подошла к окну, за которым бушевала вьюга. Прислонилась к решетке, отпрянула с досадливым вздохом.
– Что ты мечешься? – усмехнулся Рейн. – О Фэйморе думаешь? Да ведь он не растает, если кто-то его нежно потискает.
– Рейн! – вспыхнула я. – Как тебе не стыдно?
– А тебе? – его взгляд стал серьезным и скорбным. – Ты не видишь, что позоришь себя? Посмотреть на вас со стороны, так кажется, это он – принц, а ты – дочь вассала, которую он решил осчастливить.
– Не выдумывай! Фэймор не ведет себя так.
– Ну конечно. Он – сама почтительность. Как он обращается к тебе? «Принцесса», «ваше высочество», да?
Я отвела взгляд, ибо отвечать было нечего. Фэймор называл меня так, лишь когда вокруг было много людей.
– Он ведет себя наглее некуда, – продолжал Рейн. – А как ловко он тебя приручил! Сперва очаровал. Затем начал с другими крутить, чтобы возбудить твою ревность. Довел до истерик, до слез. И только тогда смилостивился. Обещал быть твоим, если ты ему будешь послушна.
– Рейн!
– А что, я неправ? Погоди, это ты еще у себя дома. Окажешься в Гренфуре – вот тогда тебя научат и хорошим манерам, и покорности.
– Как я там окажусь, что ты мелешь? Отец говорил, что отдаст меня лишь за принца или короля.
Рейн прошелся по комнате с хмурым лицом.
– Да, отец говорил. Но герцог Гренфур требует, чтоб тебя отдали за Фэймора. За его любимого сыночка.
– Требует? Как это? – удивилась я. – Ведь от короля нельзя чего-то требовать, можно лишь просить.
– Ну а герцог требует, представь.
– За какие заслуги?
– Да ни за какие! Просто он богат и возомнил себя равным королю.
Рейн шагнул к столу и отпил из кубка вина. Потом продолжал:
– Ты не знаешь, какой это страшный человек – отец Фэймора. Он жесток и коварен. Не надеясь лишь на одну силу, он решил прибегнуть к колдовству. Ведь Фэймор околдовал тебя! Потому и кажется красавцем. Это наваждение.
– Неправда! Фэймор очень красив.
– В каком месте? Ну, давай, скажи, – Рейн ехидно прищурился. – Тебе нравится его длинный нос крючком?
– Как ты смеешь! У Фэймора не такой нос. И разве… – я взглянула на брата победно, – разве б он понравился графине Бельмонт, будь он некрасив?
Рейн протяжно вздохнул.
– Вот это и есть наваждение. На шее у Фэймора висит колдовской амулет, помогающий привлекать женщин. Берегись его! Не давай Фэймору обнять тебя и прижать к груди. А то действие амулета усилится, и может случиться любое.
– Да что может случиться! Надоел уже меня запугивать.
– Мало ли. Вдруг Фэймор предложит тебе бежать, и ты согласишься? Опозоришь семью и окажешься в полной власти Гренфуров.
Это было уж слишком. Я топнула ногой и взглянула на Рейна свысока.
– Сударь, вы забылись. Не смейте оскорблять меня, высказывая подобные домыслы.
– Все, не буду, – Рейн отвел глаза. – Просто соблюдай осторожность.
– Хорошо, – ответила я.
Вскоре мы расстались. Мне хотелось побыть одной и обдумать все. Амулет… Фэймор, в самом деле, носил на шее цепочку, которая уходила под платье. Золотая, толстая, красивая. Такие напоказ носят. Но, конечно, если там амулет…
Мне стало не по себе. Не хотелось думать, что Фэймор привлек меня так. Но ведь он очаровал и Клоринду! Она ему помогает. А госпожа Ришвиль не видит, что творится у нее под носом. Будто тоже хочет помочь Фэймору.
Но это казалось мелочью по сравнению с тем, что тревожило меня гораздо сильней. Неужели он не любит меня? Я нужна ему лишь как дочь короля, чтобы тешить свое самолюбие? И для этого были все уловки, включая любовный амулет.
Меня с детства готовили к браку по расчету. Я знала, что, скорее всего, не буду любить мужа. Хорошо, если он полюбит меня – тогда мне удастся загнать его под каблук и помыкать. И хорошо, если муж не будет мне совсем противен, а то как же делить с ним постель хоть изредка?
В общем, никакой взаимной любви я не ждала. Боялась, что отдадут за страшилу или дурака. И если бы отец вдруг привел мне такого жениха, как Фэймор. Сказал: «Он не сын короля, но я должен отдать тебя за него, потому что обязан его отцу многим»… Я была бы рада до безумия. Наверное, мое самолюбие было бы немного задето. Но, как говорится, долг есть долг. И легко же его исполнять, когда это еще и приятно!
Но здесь все не так. Фэймор – не жених, которого мне выбрал отец. И как же он смеет добиваться меня, раз не любит?!
Да еще так гадко приручать. Мне хотелось забыть слова Рейна, но попробуй. Они вспоминались, вызывая чувство унижения. Под конец я даже разрыдалась, упав на кровать в спальне и прогнав служанок.
Клоринда пыталась узнать, что со мной, но я не сказала. Какой в этом прок, раз она очарована Фэймором. Будет защищать – это ясно. Лучше подождать встречи с ним и пытаться все понять самой.
***
Ко дню возвращения охотников я была так измучена, что не вышла встречать их. Сказалась больной и осталась в своих личных покоях. Но утром не утерпела и решила пойти в библиотеку. Фэймор был там.
Он сразу заметил, что я не такая, как всегда. Принялся расспрашивать. Я сказала ему что-то резкое. Он замолк. Посмотрел так пытливо, будто силился заглянуть в мою душу. Потом вдруг сказал:
– Я не изменил тебе за эти дни.
Я застыла в немом изумлении. Затем ахнула и брякнула первое, что пришло на ум:
– Ты с ума сошел! Что ты натворил?!
Он так резко встал, что я вздрогнула. Вскочила за ним вслед с дивана.
– Рози, это ужас какой-то, – Фэймор обернулся ко мне. – Я еду с твоим отцом на охоту. Ты знаешь, что там происходит, и сидишь страдаешь. А когда я говорю, что не изменял…
– Но ведь ты упал в глазах отца. А другие? Как ты выносил их насмешки?
– Никак. Потому что их не было.
Я снова изумленно застыла. Фэймор усмехнулся.
– Вообще, они были – первые два дня. Но потом внезапно прекратились.
– Почему?
– Не скажу. Попробуй угадать.
– Ты себя хорошо показал на этой охоте? Таким смелым и ловким, что было бы глупо упрекать тебя в нехватке мужественности?
Фэймор рассмеялся – чуть самодовольно, но мило.
– Наконец-то ты вспомнила, что мы ездили не только в притон. Пошли сядем, я тебе расскажу, что там интересного было.
Час нашего общения опять пролетел незаметно. Мне было так хорошо, что я позабыла все дурные мысли. Не упрекнула Фэймора за нахальство и стремление приручить меня. Не потребовала поклясться, что его амулет не любовный. А лучше – отдать амулет мне, чтоб я съездила к одной колдунье и она рассказала, что это за штука.
Все это я вспомнила, лишь вернувшись к себе. Мне стало тревожно, а затем и стыдно. «Дочь вассала, которую он решил осчастливить»… Рейн был прав, Фэймор именно так со мной держится. А я на него смотрю снизу вверх. Вот же он поставил себя! И он явно меня приворожил, теперь почти не было сомнений.
Мне хотелось развеяться, но жизнь во дворце замерла. Наверное, отец слишком устал на охоте. Не было ни приема гостей, ни семейного ужина. Все сидели по своим покоям, мы ужинали вдвоем с баронессой.
На другой день было так же. Клоринда сказала, что идти в библиотеку не нужно: Фэймор чем-то занят с моим старшим братом Филибером. А госпожа Ришвиль сообщила, что гостей и сегодня не будет. Странно! После возвращения с охоты должен быть прием с пиршеством. Ведь всем интересно узнать, как она прошла, особенно дамам и мужчинам преклонного возраста, которые уже не могли участвовать в таких развлечениях. Наверное, мой отец и впрямь сильно устал, раз надумал отложить прием. За последний год он располнел. Слишком много ест и на лошадь почти не садится. Ездит все в карете, как старик, хотя ему только сорок.
За окном шел снег – не погуляешь. Видя, что я скучаю, баронесса позвала учителей истории и изящной словесности, живших во дворце и учивших братьев и меня. Точнее – моего младшего брата и меня, когда у нас было желание. Потом мы с баронессой и фрейлинами обсуждали фасоны модных причесок и способы их украшения, болтали о пустяках, и так, наконец, прошел день.
Засыпала я в мрачном настроении, но с надеждой, что хоть завтра повидаюсь с Фэймором. Иначе не знаю, как переживу еще один день без него.
ГЛАВА 4
Я проснулась рано и тотчас нарядно оделась. Оказалось – не зря. Едва я закончила завтракать, как Клоринда шепнула, что Фэймор меня будет ждать.
Я сообщила госпоже Ришвиль, что иду читать в библиотеку.
– Тогда я побуду во фрейлинской, – сказала она.
Мы остались с Клориндой. И уже хотели идти, но тут пришел паж моего отца и сообщил, что Клоринду требует статс-дама. Ей нужен совет в одном деле, прямо вот сейчас.
– Никуда не ходите без меня, – шепнула Клоринда.
Она вышла из моей гостиной. И пропала! Прошло полчаса – ее нет. Я уж начала заходиться, как раздались шаги в коридоре. Я метнулась к дверям и столкнулась с Рейном.
– Доброе утро, сестра, – произнес он глухим, скорбным голосом. – Хотя вряд ли его можно назвать добрым. Я узнал такое, что… наверное, должен был идти к отцу. Но решил к тебе, потому что к отцу просто боюсь.
