Я внимательно посмотрела на Мэйлана.
– У тебя приметная внешность. Но нельзя узнать того, кого никогда не встречал. А допустим, даже и встречал. Люди помнят тех, кого видят часто. А ты не провел в столице ни одной зимы за последние годы.
– Откуда ты знаешь? – удивился он. – Хотя да, ты ведь жил при дворе. И ты не узнал меня, как увидел вчера?
– Узнал. Ты же выиграл осенний турнир в честь принцессы. Год и восемь месяцев назад. Кстати! Почему твоей невесты там не было?
– Потому что это был турнир в честь принцессы. Я вообще не хотел в нем участвовать. Но отец заставил. Сказал: так нельзя, нанесем обиду королю и уроним родовую честь.
– И тебе пришлось туда тащиться. Обещав невесте, что не взглянешь ни на одну даму. И даже на бал не останешься. А то вдруг невеста узнает, что ты танцевал с кем-то и посмел кому-то улыбнуться. Будут слезы, упреки и… Как еще ведут себя послушные и скромные девушки, когда им что-то не нравится в поведении своих женихов?
Мэйлан на секунду застыл. Затем подскочил как ужаленный и рывком поднял меня на ноги. Схватил за руку и оттащил в сторону.
– Ты что позволяешь себе? Совсем оборзел и забылся?!
– Но что я сказал? – я изо всех сил делала невинный вид. – Я всего лишь…
– Ты всего лишь оскорбил меня. Назвал подкаблучником.
– Нет! Я такого даже и не думал. Просто ты вчера мне описал девиц, каких я не встречал. И мне хочется узнать про них больше. Образ-то на первый взгляд привлекательный, но ведь без подводных камней не бывает.
Несколько секунд Мэйлан всматривался в мое лицо, но мне удалось изображать простодушие и не усмехаться. Да и не хотелось насмешничать. Я жалела, что так его вздернула. Но я не смогла удержаться, когда он сказал, что его заставили ехать на турнир в мою честь. Потянуло уколоть в ответ.
– Моя бывшая невеста не была скромна, – Мэйлан отпустил меня и глубоко вздохнул. – Только притворялась. А еще притворялась, что любит. Это было самое паршивое.
– Понимаю…
– Ты не можешь понять, – сказал Мэйлан. – Для этого нужно знать, что я из-за нее потерял. Уж молчу о том, как огорчил отца и какие ссоры у нас были.
– Он не одобрял твой выбор?
– Да. И причин на это было много.
– Расскажи мне!
Мэйлан покачал головой.
– Не хочу, мой друг. Пошли лучше купаться! Ты умеешь плавать?
– Да, – я слегка растерялась. – Но сейчас не буду. Жары нет, и вода все же слишком холодная.
– Здесь она теплее, чем в реке. Хотя нет, ты прав! Тебе лучше не плавать. А то вымочишь волосы, и тебя просквозит по дороге. Но все же идем со мной.
– М-м-м…
– Идем, – кивнул Мэйлан. – Подождешь меня на берегу.
Я искала повод отказаться. Но пока раздумывала, мы дошли до воды. Мэйлан обошел отмель, где купались другие, и выбрал местечко в тени, под деревьями, там, где берег был немного круче.
– Неудобный спуск, но ты поможешь мне, – сказал Мэйлан и стал раздеваться.
Меня охватила растерянность. Я оглянулась в надежде, что на помощь придет Олифир. Но он явно не видел, куда мы пошли, а теперь уже и не увидит. И как быть? Мэйлан уже снял плащ и куртку. Снимает рубашку… Волосы взметнулись и упали на прекрасные плечи – крепкие, но не слишком широкие. Он вообще великолепно сложен, это и в одежде заметно.
– Флорен! – позвал он.
Я собралась с духом. Посмотрела на Мэйлана прямо. Подошла, чувствуя, как дрожат колени, а лицо теплеет. Хорошо, что здесь хотя бы тень. Мэйлан не заметит, что я красная, а, наверное, это уже так.
Мэйлан положил руки на живот. И я машинально скользнула взглядом туда. Сглотнула, ощутив дрожь во всем теле.
– Вот, держи.
Мэйлан подошел и, прежде чем я опомнилась, застегнул на моей талии пояс, который перед тем снял с себя.
– Что это? – спросила я.
– На поясе есть футляр, и там спрятана ценная вещица. Поэтому я его не снимаю. Ношу под рубашкой. Конечно, его не украдут, если на траву брошу. Но так бросишь один раз, другой, а потом и привыкнешь бросать. И вот тут-то кто-нибудь и стащит!
Мэйлан сел на траву, чтобы снять сапоги. Разделся до конца и ловко спустился в воду, позабыв о том, что я должна помочь. Плавал он прекрасно. Хотя и не лучше меня. Мы с отцом и братом могли переплыть такое озеро.
– Дай мне руку, – Мэйлан подплыл к берегу. – Только осторожно сходи, чтобы не упасть.
Я спустилась к воде и присела. Подумала: вот сейчас он возьмет меня за руку, и мы полетим в воду вместе. Он сильнее, мне не удержать его, да еще моя рука дрожит. Но Мэйлан лишь слегка на нее оперся и взобрался на берег так же ловко, как спускался в озеро.
– Здорово, – произнес он, потягиваясь. – Но вода, действительно, прохладная. Правильно, что не полез в нее.
Он встряхнул мокрой головой и прибавил:
– Я тебя не считаю неженкой. Но ты не такой закаленный, как мы.
– Знаю, – я старалась не скользить по нему глазами, а смотреть лишь на лицо и волосы. – Мэйлан! А что за вещица спрятана в твоем поясе?
– Подарок для колдуньи. Но не спрашивай меня о нем.
– Хорошо. А можно о другом?
Мэйлан глянул на меня с вопросом. Я скосила глаза на его плечо и левую руку, где было несколько шрамов.
– Это с детства. Покусала злобная собака. Был бы я постарше, сумел бы ее отпугнуть или пришибить. Но мне было только семь лет.
– Убежать никак было нельзя?
– Нет. Я был не один. Со мной был малыш, девочка трех лет. Я был должен защищать ее. Мы сначала бросились бежать, когда злобная тварь, размером с матерого волка, выскочила из-за угла и устремилась к нам с жутким лаем. Но девчонка упала и лишилась сознания от страха. Как назло, под рукою ничего не было: ни палки, ни камня, ни кинжала у меня за поясом. Пришлось отбиваться вот так, голыми руками.
– А шрам на щеке тоже с того раза?
– Да. Хорошо, что он близко к уху, и его прикрывают волосы. Если не откидывать их от лица, он почти не виден.
Я взглянула на него с волнением.
– Не откидывать… Но тебе как раз это идет! Когда ты смеешься, слегка запрокинув голову. Встряхиваешь кудрями, запускаешь в них пальцы, отводя назад. И плевать, что тогда виден шрам. Он тебя не портит! Даже добавляет легкий шарм.
Мэйлан оторопел, и я обругала себя теми словами, что не подобает знать приличным дамам. Я рехнулась! Стою рядом с ним, бесстыдно на него пялюсь, да еще веду такие речи. Что он может подумать?
– Ты судишь, как будущий рыцарь, – улыбнулся он. – Но большинство дам не считают, что такие отметины украшают мужчин. Поэтому лицо нужно стараться беречь.
Он снял с меня свой пояс, застегнул на своей стройной талии и стал одеваться. Я следила за ним краем глаза, чувствуя себя скверно, но не в силах побороть искушения любоваться им. А когда он почти оделся, спросила:
– Мэйлан! А кем была та девчонка? Из простой семьи или из знатной?
– Из знатной.
– Дочь барона, графа?
Мэйлан чуть нахмурился.
– А какая разница?
Я постаралась принять самый простодушный вид.
– Просто странно, что ее за тебя не сосватали. Если бы мою сестру кто-то спас…
– Мы не приглянулись друг другу, когда выросли. Поэтому нас не поженили.
Мэйлан наклонился, чтобы поднять плащ. И лишь потому не заметил возмущения на моем лице. Я чего угодно ожидала. Но так врать…
– Пойдем, – кивнул Мэйлан. – Пора ехать дальше.
Все уже собрались, и нам оставалось лишь вскочить в седло. Хорошо, что отец научил меня скакать по-мужски и садиться на лошадь самой. Он вообще учил меня тому, что считается ненужным для девиц. Мать его упрекала, но он ей однажды сказал: «А что делать, раз у нас всего один сын и судьба не дает нам второго? У Лилетты совсем женский нрав, с такой королевой никто не стал бы считаться. А без запасного наследника»…
Больше я не ничего не расслышала, так как разговор велся тихо. Но мне стало все ясно. Отец выбрал меня «запасным наследником» и не станет выдавать за принца. Непонятно, зачем они приезжали к нам после того, как Лилетта уже вышла замуж. Наверное, отец принимал их из приличия. Но никого не хвалил и не упрекал меня за отказы. Относился к этому с иронией.
Я взглянула на Мэйлана. Вспомнила его идеал, усмехнулась. Потом рассердилась, вспомнив его ложь. И внезапно поняла причину.
А что он еще мог сказать, чтобы отвязаться от меня? Тут тот случай, когда полуправду не скажешь. Это вызовет лишь новые вопросы. А открыть мне правду он не мог. Как не мог назвать имя девчонки, которую спас. Ведь эта история – тайна! О ней знал мой отец, Алверт Гренфур и… наверное, кто-то еще, кто был в том охотничьем замке. Моя мать не знала, от нее решили это скрыть. Как и от меня. Отец рассказал бы всем, если бы дошло до моей помолвки с Мэйланом. Но ее не случилось, и история осталась тайной.
Я узнала о ней лишь недавно – из письма, что отец написал перед своей смертью графу Алверту. Ездила в апреле, на год смерти отца, в замок Ланмот. Сумела открыть тайник, где письмо лежало с того дня…
И сейчас оно со мной, конечно. Хотелось бы показать Мэйлану, но нельзя. А будет ли можно? Не знаю…
Мы выбрались на дорогу, ведущую в графство Ланревиль и его столицу Ансен. Пустили лошадей рысью, потом перешли на шаг. Я надеялась опять болтать с Мэйланом, но он что-то обсуждал с Олифиром. Внезапно к нам подлетел один из дозорных, что ехали впереди отряда.
– Господин виконт, на дороге что-то происходит. Похоже, на кого-то напала шайка разбойников.
Мэйлан посмотрел на меня.
– Держись с Олифиром, – сказал он и поехал вперед.
Большая часть отряда понеслась к повороту дороги за ним, а мы с братом, маг и несколько всадников остались здесь. Точнее, мы продолжили ехать, но шагом. И когда достигли поворота, разбойников след простыл. Не будь дураки, они дунули в лес, заметив вооруженный отряд.
На дороге стояли карета и повозка с сундуком, мешками, парой слуг и молодой служанкой. Другая служанка, постарше, склонилась над дамой, лежавшей в придорожной траве, и махала на нее платком, силясь привести в чувство. Мэйлан тоже был там.
– Перестаньте махать, это без толку, – сказал он служанке. – Нужно снять с нее головной убор.
– Нет, не нужно, – дама приоткрыла глаза. – Мне он так к лицу…
Тут она заметила Мэйлана. Подскочила, ахнула. Закрыла глаза, снова начала падать.
– Не пугайтесь, – Мэйлан подхватил ее. – Разбойников нет, вам ничто больше не грозит.
– Кто вы? – дама вскинула на него трепетный взгляд. – Мой отважный спаситель…
«Твою мать!» – выругалась я про себя. У меня мелькнуло подозрение, что она не в обмороке, а притворяется. Теперь это стало очевидным. Успела рассмотреть Мэйлана и решила попытаться завлечь.
– Я вас не спасал, а всего лишь появился вовремя, – сказал он с улыбкой. – Разбойников было мало, и они сбежали.
– Все равно вы спасли меня, – улыбнулась в ответ ему дама. – Без вас я лишилась бы чести, а, может, и жизни.
Мэйлан оглядел ее внимательно.
– Они ничего вам не сделали?
– К счастью, нет.
– У вас что-то болит?
– Нет.
– Прекрасно. Дайте руку, помогу вам встать.
Дама поднялась. Расправила складки голубого атласного платья, поправила рогатый чепец – белый, с крупными розетками, украшенными золотой сеточкой, и легкой вуалью, падавшей на плечи.
– Ансилия Баренсак, – представилась она, приседая в легком реверансе.
– Барон Валин Амлен, – соврал Мэйлан. – Прошу вас в карету, сударыня!
– Нет… Мне страшно! Сядьте вместе со мной. Вдруг мне станет дурно, а моя служанка не поможет? Она чуть жива после нападения разбойников, ведь они ударили ее, когда стали тащить нас из кареты.
– Где же ваша охрана? – спросил Мэйлан. – Как у вас хватило ума ехать лишь со слугами?
Взгляд Ансилии стал детски беспомощным.
– Я привыкла полагаться на мужа. Он намного старше и был для меня как отец. Но он заболел и болен до сих пор. А тут еще расхворались детишки. Они, к счастью, поправились. Но я так устала, что решила поехать развеяться в столицу нашего графства. Быстро собралась и совсем забыла про охрану.
– Ясно, – кивнул Мэйлан. – Забирайтесь в карету, я сейчас.
Он подозвал Олифира и барона Трейлона. Что-то им сказал и сел в карету. На меня не глянул, хотя я стояла в двух шагах.
– Флорен, – Олифир потрогал меня за руку. – Садись на коня, едем.
Мы двинулись той же дорогой. Миновали лес, выехали в поля и луга. Солнце шло на закат и светило нам в спину, мягко освещая все по сторонам. Но я ни на что не смотрела. На душе было мрачно, уныло, и с каждой милей пути все сильней ощущалась усталость.
– Гляди, какой луг, – сказал барон Трейлон, когда мы поехали шагом. – Весь в ромашках. А лиловые – это что за цветки? Колокольчики?
– Мне какое дело, – ответила я раздраженно. – Хватит говорить чепуху.
– Хватит… Я еще и не начал, – усмехнулся Трейлон. И, понизив голос, произнес: – Слушай! Ты напрасно досадуешь. Эта дамочка скоро отвяжется. Ей нужно в Ансен, а мы не поедем туда. И не мог же Мэйлан отказать ей в просьбе составить ненадолго компанию. Это было бы просто невежливо.
Я кивнула с иронией.
– Да. Вот, наверное, так и надо с ним. Смотреть снизу вверх и изображать беззащитность. Скромно потуплять глазки, а в нужный момент кокетливо ими стрельнуть. И уметь притворно падать в обморок.
– Ты так не умеешь.
– Умею! Только это кажется смешным. И я же мужчина, мне такие штучки ни к чему, – прибавила я, осознав, что немного забылась.
Трейлон помолчал, а затем негромко произнес:
– Тот образ невесты, что придумал Мэйлан… Он совсем непохож на его мать, графиню Рихильду. Она была благонравна, рогов не наставила мужу. Но на этом сходство и кончается. Жаль, что она умерла. Как назло, четыре года назад. Граф и Мэйлан собирались в столицу. Но случилась беда. Потом нужно было траур соблюсти. И пока он длился, Мэйлан умудрился влюбиться. Не потому, что девица была распрекрасной, а лишь потому, что Мэйлану шел девятнадцатый год, и настало время для любви.
– Почему они тогда не поженились?
– Граф не разрешил. Сказал – не раньше, чем минует два года. Мэйлан уломал его на полтора. И когда срок уже истек, застал невесту в постели со своим любимым оруженосцем. За пять дней до свадьбы.
– Вот же неприятность какая, – усмехнулась я.
Трейлон посмотрел на меня с мягким укором.
– Он не виноват, что влюбился. Ошибку совершили родители. Мэйлан был помолвлен с другой. Давно, когда был еще мальчиком. Но отцы решили – детям незачем видеться. Чтоб у них не завязалось дружбы, а вспыхнула любовь, когда придет срок. Такой совет дал какой-то маг. Но это оказалось ошибкой! Нужно было обручить детей. Сделать женихом и невестой, чтоб они не помышляли о других, зная волю родителей.
– Нет, ну так нельзя, – сказала я. – Лишать права выбора. Мой отец не стал бы…
Я закрыла рот, осознав, что едва не выдала себя.
– Так вот, – продолжал барон. – Этот образ жены – чушь собачья. Просто Мэйлан боится, что опять попадется змея, и твердит: женюсь на послушной тетере. А на самом деле он таких встречал, только ни к одной не присватался. Кроткие девицы наводят на него лишь тоску.
– Вот как, – я задумалась. – Но тогда он сам не знает, чего хочет.
– Он хочет того, чего хотят все в его возрасте. Чтоб его любили и не предавали. Платили добром за добро. И не били по больным местам. Как сегодня сделал ты, дружок.
– Что? – ахнула я.
Барон Трейлон прищурился.
– Ты его назвал дураком, когда завел разговор про турнир в честь принцессы. Не прямо, а другими словами. Как бы так невинно, без умысла.
– У тебя приметная внешность. Но нельзя узнать того, кого никогда не встречал. А допустим, даже и встречал. Люди помнят тех, кого видят часто. А ты не провел в столице ни одной зимы за последние годы.
– Откуда ты знаешь? – удивился он. – Хотя да, ты ведь жил при дворе. И ты не узнал меня, как увидел вчера?
– Узнал. Ты же выиграл осенний турнир в честь принцессы. Год и восемь месяцев назад. Кстати! Почему твоей невесты там не было?
– Потому что это был турнир в честь принцессы. Я вообще не хотел в нем участвовать. Но отец заставил. Сказал: так нельзя, нанесем обиду королю и уроним родовую честь.
– И тебе пришлось туда тащиться. Обещав невесте, что не взглянешь ни на одну даму. И даже на бал не останешься. А то вдруг невеста узнает, что ты танцевал с кем-то и посмел кому-то улыбнуться. Будут слезы, упреки и… Как еще ведут себя послушные и скромные девушки, когда им что-то не нравится в поведении своих женихов?
Мэйлан на секунду застыл. Затем подскочил как ужаленный и рывком поднял меня на ноги. Схватил за руку и оттащил в сторону.
– Ты что позволяешь себе? Совсем оборзел и забылся?!
– Но что я сказал? – я изо всех сил делала невинный вид. – Я всего лишь…
– Ты всего лишь оскорбил меня. Назвал подкаблучником.
– Нет! Я такого даже и не думал. Просто ты вчера мне описал девиц, каких я не встречал. И мне хочется узнать про них больше. Образ-то на первый взгляд привлекательный, но ведь без подводных камней не бывает.
Несколько секунд Мэйлан всматривался в мое лицо, но мне удалось изображать простодушие и не усмехаться. Да и не хотелось насмешничать. Я жалела, что так его вздернула. Но я не смогла удержаться, когда он сказал, что его заставили ехать на турнир в мою честь. Потянуло уколоть в ответ.
– Моя бывшая невеста не была скромна, – Мэйлан отпустил меня и глубоко вздохнул. – Только притворялась. А еще притворялась, что любит. Это было самое паршивое.
– Понимаю…
– Ты не можешь понять, – сказал Мэйлан. – Для этого нужно знать, что я из-за нее потерял. Уж молчу о том, как огорчил отца и какие ссоры у нас были.
– Он не одобрял твой выбор?
– Да. И причин на это было много.
– Расскажи мне!
Мэйлан покачал головой.
– Не хочу, мой друг. Пошли лучше купаться! Ты умеешь плавать?
– Да, – я слегка растерялась. – Но сейчас не буду. Жары нет, и вода все же слишком холодная.
– Здесь она теплее, чем в реке. Хотя нет, ты прав! Тебе лучше не плавать. А то вымочишь волосы, и тебя просквозит по дороге. Но все же идем со мной.
– М-м-м…
– Идем, – кивнул Мэйлан. – Подождешь меня на берегу.
Я искала повод отказаться. Но пока раздумывала, мы дошли до воды. Мэйлан обошел отмель, где купались другие, и выбрал местечко в тени, под деревьями, там, где берег был немного круче.
– Неудобный спуск, но ты поможешь мне, – сказал Мэйлан и стал раздеваться.
Меня охватила растерянность. Я оглянулась в надежде, что на помощь придет Олифир. Но он явно не видел, куда мы пошли, а теперь уже и не увидит. И как быть? Мэйлан уже снял плащ и куртку. Снимает рубашку… Волосы взметнулись и упали на прекрасные плечи – крепкие, но не слишком широкие. Он вообще великолепно сложен, это и в одежде заметно.
– Флорен! – позвал он.
Я собралась с духом. Посмотрела на Мэйлана прямо. Подошла, чувствуя, как дрожат колени, а лицо теплеет. Хорошо, что здесь хотя бы тень. Мэйлан не заметит, что я красная, а, наверное, это уже так.
Мэйлан положил руки на живот. И я машинально скользнула взглядом туда. Сглотнула, ощутив дрожь во всем теле.
– Вот, держи.
Мэйлан подошел и, прежде чем я опомнилась, застегнул на моей талии пояс, который перед тем снял с себя.
– Что это? – спросила я.
– На поясе есть футляр, и там спрятана ценная вещица. Поэтому я его не снимаю. Ношу под рубашкой. Конечно, его не украдут, если на траву брошу. Но так бросишь один раз, другой, а потом и привыкнешь бросать. И вот тут-то кто-нибудь и стащит!
Мэйлан сел на траву, чтобы снять сапоги. Разделся до конца и ловко спустился в воду, позабыв о том, что я должна помочь. Плавал он прекрасно. Хотя и не лучше меня. Мы с отцом и братом могли переплыть такое озеро.
– Дай мне руку, – Мэйлан подплыл к берегу. – Только осторожно сходи, чтобы не упасть.
Я спустилась к воде и присела. Подумала: вот сейчас он возьмет меня за руку, и мы полетим в воду вместе. Он сильнее, мне не удержать его, да еще моя рука дрожит. Но Мэйлан лишь слегка на нее оперся и взобрался на берег так же ловко, как спускался в озеро.
– Здорово, – произнес он, потягиваясь. – Но вода, действительно, прохладная. Правильно, что не полез в нее.
Он встряхнул мокрой головой и прибавил:
– Я тебя не считаю неженкой. Но ты не такой закаленный, как мы.
– Знаю, – я старалась не скользить по нему глазами, а смотреть лишь на лицо и волосы. – Мэйлан! А что за вещица спрятана в твоем поясе?
– Подарок для колдуньи. Но не спрашивай меня о нем.
– Хорошо. А можно о другом?
Мэйлан глянул на меня с вопросом. Я скосила глаза на его плечо и левую руку, где было несколько шрамов.
– Это с детства. Покусала злобная собака. Был бы я постарше, сумел бы ее отпугнуть или пришибить. Но мне было только семь лет.
– Убежать никак было нельзя?
– Нет. Я был не один. Со мной был малыш, девочка трех лет. Я был должен защищать ее. Мы сначала бросились бежать, когда злобная тварь, размером с матерого волка, выскочила из-за угла и устремилась к нам с жутким лаем. Но девчонка упала и лишилась сознания от страха. Как назло, под рукою ничего не было: ни палки, ни камня, ни кинжала у меня за поясом. Пришлось отбиваться вот так, голыми руками.
– А шрам на щеке тоже с того раза?
– Да. Хорошо, что он близко к уху, и его прикрывают волосы. Если не откидывать их от лица, он почти не виден.
Я взглянула на него с волнением.
– Не откидывать… Но тебе как раз это идет! Когда ты смеешься, слегка запрокинув голову. Встряхиваешь кудрями, запускаешь в них пальцы, отводя назад. И плевать, что тогда виден шрам. Он тебя не портит! Даже добавляет легкий шарм.
Мэйлан оторопел, и я обругала себя теми словами, что не подобает знать приличным дамам. Я рехнулась! Стою рядом с ним, бесстыдно на него пялюсь, да еще веду такие речи. Что он может подумать?
– Ты судишь, как будущий рыцарь, – улыбнулся он. – Но большинство дам не считают, что такие отметины украшают мужчин. Поэтому лицо нужно стараться беречь.
Он снял с меня свой пояс, застегнул на своей стройной талии и стал одеваться. Я следила за ним краем глаза, чувствуя себя скверно, но не в силах побороть искушения любоваться им. А когда он почти оделся, спросила:
– Мэйлан! А кем была та девчонка? Из простой семьи или из знатной?
– Из знатной.
– Дочь барона, графа?
Мэйлан чуть нахмурился.
– А какая разница?
Я постаралась принять самый простодушный вид.
– Просто странно, что ее за тебя не сосватали. Если бы мою сестру кто-то спас…
– Мы не приглянулись друг другу, когда выросли. Поэтому нас не поженили.
Мэйлан наклонился, чтобы поднять плащ. И лишь потому не заметил возмущения на моем лице. Я чего угодно ожидала. Но так врать…
– Пойдем, – кивнул Мэйлан. – Пора ехать дальше.
Все уже собрались, и нам оставалось лишь вскочить в седло. Хорошо, что отец научил меня скакать по-мужски и садиться на лошадь самой. Он вообще учил меня тому, что считается ненужным для девиц. Мать его упрекала, но он ей однажды сказал: «А что делать, раз у нас всего один сын и судьба не дает нам второго? У Лилетты совсем женский нрав, с такой королевой никто не стал бы считаться. А без запасного наследника»…
Больше я не ничего не расслышала, так как разговор велся тихо. Но мне стало все ясно. Отец выбрал меня «запасным наследником» и не станет выдавать за принца. Непонятно, зачем они приезжали к нам после того, как Лилетта уже вышла замуж. Наверное, отец принимал их из приличия. Но никого не хвалил и не упрекал меня за отказы. Относился к этому с иронией.
Я взглянула на Мэйлана. Вспомнила его идеал, усмехнулась. Потом рассердилась, вспомнив его ложь. И внезапно поняла причину.
А что он еще мог сказать, чтобы отвязаться от меня? Тут тот случай, когда полуправду не скажешь. Это вызовет лишь новые вопросы. А открыть мне правду он не мог. Как не мог назвать имя девчонки, которую спас. Ведь эта история – тайна! О ней знал мой отец, Алверт Гренфур и… наверное, кто-то еще, кто был в том охотничьем замке. Моя мать не знала, от нее решили это скрыть. Как и от меня. Отец рассказал бы всем, если бы дошло до моей помолвки с Мэйланом. Но ее не случилось, и история осталась тайной.
Я узнала о ней лишь недавно – из письма, что отец написал перед своей смертью графу Алверту. Ездила в апреле, на год смерти отца, в замок Ланмот. Сумела открыть тайник, где письмо лежало с того дня…
И сейчас оно со мной, конечно. Хотелось бы показать Мэйлану, но нельзя. А будет ли можно? Не знаю…
ГЛАВА 7
Мы выбрались на дорогу, ведущую в графство Ланревиль и его столицу Ансен. Пустили лошадей рысью, потом перешли на шаг. Я надеялась опять болтать с Мэйланом, но он что-то обсуждал с Олифиром. Внезапно к нам подлетел один из дозорных, что ехали впереди отряда.
– Господин виконт, на дороге что-то происходит. Похоже, на кого-то напала шайка разбойников.
Мэйлан посмотрел на меня.
– Держись с Олифиром, – сказал он и поехал вперед.
Большая часть отряда понеслась к повороту дороги за ним, а мы с братом, маг и несколько всадников остались здесь. Точнее, мы продолжили ехать, но шагом. И когда достигли поворота, разбойников след простыл. Не будь дураки, они дунули в лес, заметив вооруженный отряд.
На дороге стояли карета и повозка с сундуком, мешками, парой слуг и молодой служанкой. Другая служанка, постарше, склонилась над дамой, лежавшей в придорожной траве, и махала на нее платком, силясь привести в чувство. Мэйлан тоже был там.
– Перестаньте махать, это без толку, – сказал он служанке. – Нужно снять с нее головной убор.
– Нет, не нужно, – дама приоткрыла глаза. – Мне он так к лицу…
Тут она заметила Мэйлана. Подскочила, ахнула. Закрыла глаза, снова начала падать.
– Не пугайтесь, – Мэйлан подхватил ее. – Разбойников нет, вам ничто больше не грозит.
– Кто вы? – дама вскинула на него трепетный взгляд. – Мой отважный спаситель…
«Твою мать!» – выругалась я про себя. У меня мелькнуло подозрение, что она не в обмороке, а притворяется. Теперь это стало очевидным. Успела рассмотреть Мэйлана и решила попытаться завлечь.
– Я вас не спасал, а всего лишь появился вовремя, – сказал он с улыбкой. – Разбойников было мало, и они сбежали.
– Все равно вы спасли меня, – улыбнулась в ответ ему дама. – Без вас я лишилась бы чести, а, может, и жизни.
Мэйлан оглядел ее внимательно.
– Они ничего вам не сделали?
– К счастью, нет.
– У вас что-то болит?
– Нет.
– Прекрасно. Дайте руку, помогу вам встать.
Дама поднялась. Расправила складки голубого атласного платья, поправила рогатый чепец – белый, с крупными розетками, украшенными золотой сеточкой, и легкой вуалью, падавшей на плечи.
– Ансилия Баренсак, – представилась она, приседая в легком реверансе.
– Барон Валин Амлен, – соврал Мэйлан. – Прошу вас в карету, сударыня!
– Нет… Мне страшно! Сядьте вместе со мной. Вдруг мне станет дурно, а моя служанка не поможет? Она чуть жива после нападения разбойников, ведь они ударили ее, когда стали тащить нас из кареты.
– Где же ваша охрана? – спросил Мэйлан. – Как у вас хватило ума ехать лишь со слугами?
Взгляд Ансилии стал детски беспомощным.
– Я привыкла полагаться на мужа. Он намного старше и был для меня как отец. Но он заболел и болен до сих пор. А тут еще расхворались детишки. Они, к счастью, поправились. Но я так устала, что решила поехать развеяться в столицу нашего графства. Быстро собралась и совсем забыла про охрану.
– Ясно, – кивнул Мэйлан. – Забирайтесь в карету, я сейчас.
Он подозвал Олифира и барона Трейлона. Что-то им сказал и сел в карету. На меня не глянул, хотя я стояла в двух шагах.
– Флорен, – Олифир потрогал меня за руку. – Садись на коня, едем.
Мы двинулись той же дорогой. Миновали лес, выехали в поля и луга. Солнце шло на закат и светило нам в спину, мягко освещая все по сторонам. Но я ни на что не смотрела. На душе было мрачно, уныло, и с каждой милей пути все сильней ощущалась усталость.
– Гляди, какой луг, – сказал барон Трейлон, когда мы поехали шагом. – Весь в ромашках. А лиловые – это что за цветки? Колокольчики?
– Мне какое дело, – ответила я раздраженно. – Хватит говорить чепуху.
– Хватит… Я еще и не начал, – усмехнулся Трейлон. И, понизив голос, произнес: – Слушай! Ты напрасно досадуешь. Эта дамочка скоро отвяжется. Ей нужно в Ансен, а мы не поедем туда. И не мог же Мэйлан отказать ей в просьбе составить ненадолго компанию. Это было бы просто невежливо.
Я кивнула с иронией.
– Да. Вот, наверное, так и надо с ним. Смотреть снизу вверх и изображать беззащитность. Скромно потуплять глазки, а в нужный момент кокетливо ими стрельнуть. И уметь притворно падать в обморок.
– Ты так не умеешь.
– Умею! Только это кажется смешным. И я же мужчина, мне такие штучки ни к чему, – прибавила я, осознав, что немного забылась.
Трейлон помолчал, а затем негромко произнес:
– Тот образ невесты, что придумал Мэйлан… Он совсем непохож на его мать, графиню Рихильду. Она была благонравна, рогов не наставила мужу. Но на этом сходство и кончается. Жаль, что она умерла. Как назло, четыре года назад. Граф и Мэйлан собирались в столицу. Но случилась беда. Потом нужно было траур соблюсти. И пока он длился, Мэйлан умудрился влюбиться. Не потому, что девица была распрекрасной, а лишь потому, что Мэйлану шел девятнадцатый год, и настало время для любви.
– Почему они тогда не поженились?
– Граф не разрешил. Сказал – не раньше, чем минует два года. Мэйлан уломал его на полтора. И когда срок уже истек, застал невесту в постели со своим любимым оруженосцем. За пять дней до свадьбы.
– Вот же неприятность какая, – усмехнулась я.
Трейлон посмотрел на меня с мягким укором.
– Он не виноват, что влюбился. Ошибку совершили родители. Мэйлан был помолвлен с другой. Давно, когда был еще мальчиком. Но отцы решили – детям незачем видеться. Чтоб у них не завязалось дружбы, а вспыхнула любовь, когда придет срок. Такой совет дал какой-то маг. Но это оказалось ошибкой! Нужно было обручить детей. Сделать женихом и невестой, чтоб они не помышляли о других, зная волю родителей.
– Нет, ну так нельзя, – сказала я. – Лишать права выбора. Мой отец не стал бы…
Я закрыла рот, осознав, что едва не выдала себя.
– Так вот, – продолжал барон. – Этот образ жены – чушь собачья. Просто Мэйлан боится, что опять попадется змея, и твердит: женюсь на послушной тетере. А на самом деле он таких встречал, только ни к одной не присватался. Кроткие девицы наводят на него лишь тоску.
– Вот как, – я задумалась. – Но тогда он сам не знает, чего хочет.
– Он хочет того, чего хотят все в его возрасте. Чтоб его любили и не предавали. Платили добром за добро. И не били по больным местам. Как сегодня сделал ты, дружок.
– Что? – ахнула я.
Барон Трейлон прищурился.
– Ты его назвал дураком, когда завел разговор про турнир в честь принцессы. Не прямо, а другими словами. Как бы так невинно, без умысла.
