Не нужно думать о том, чтобы пойти куда-то служить, не нужно унижаться и занимать денег, волноваться из-за того, что нечем отдавать долги. Только в последний год своей жизни я понял, что значат деньги. Деньги – это комфорт и свобода. А комфорт и свобода – это и есть истинное человеческое счастье!
Иронично усмехнувшись, Женни подошла к трюмо, отколола от прически шляпку и снова повернулась к Ипполиту.
– Не понимаю, однако, почему ты так сильно взволнован. По-моему, ты уже должен был привыкнуть к мысли о своем новом богатстве.
– Да я вроде бы и привык, – ответил он чуть смущенно. – Но сегодня, когда адвокат торжественно поздравлял меня со вступлением в наследство, меня охватила эйфория. И теперь я страстно хочу напиться и кутнуть, как в старые добрые времена. Я уже заказал кабинет в дорогом ресторане и даже успел разослать приглашения своим приятелям.
– Так мы сегодня едем кутить в ресторан? – оживилась Женни. – Что ж, прекрасная новость. Мне и самой хочется напиться, чтобы успокоить нервы.
– Успокоить нервы? – удивленно переспросил Ипполит. – А… что такое случилось? Мне казалось, что ты всем довольна и счастлива.
– Так и есть, – кивнула Женни. – Просто сегодня, не далее часа назад, со мной случилось невероятное и чудовищное происшествие.
Попросив Ипполита налить ей воды, Женни в подробностях описала ему всю историю. По ходу ее рассказа Турновский все больше мрачнел и нервно курил папиросы. Потом затушил папиросу в фарфоровой пепельнице, подошел к жене и взял ее за руку.
– Дорогая, я потрясен, – с волнением произнес он. – Слава Богу, что там оказался этот Березнев, и все благополучно закончилось. Но ведь могло обернуться и плохо! Ты должна быть предельно осторожной. И, конечно, тебе надо изучить мой почерк, чтобы не угодить заново в такую ловушку.
– Но я и подумать не могла, что кому-то понадобится похищать меня. Березнев сказал, в Петербурге такое случается. Неужто это правда? В шумной столице, где на каждом углу стоит полицейский?
– Ma chere, но ведь самые крупные преступления как раз и происходят в столицах, а не в тихой провинции. Потому что в большом городе гораздо легче спрятаться и замести следы преступления. Так что ты, уж пожалуйста, будь осторожна, – Ипполит ласково погладил ее волосы, перебирая пальцами завитую, слегка растрепавшуюся челку. – Мне бы совсем не хотелось, чтобы с тобой случилось несчастье. Разумеется, я бы заплатил за тебя выкуп. Но бандиты могут и не вернуть заложника, получив деньги!
– У тебя есть на кого-то подозрение? – спросила Женни, вспомнив разговор с Березневым.
Синие глаза Ипполита изумленно расширились.
– Подозрение? Бог с тобой, моя радость! У меня нет врагов. И даже, если бы они были, избирать такой способ мести никто бы не стал. Есть море возможностей навредить человеку, не преступая закон. Да и причем здесь месть? Эти мерзавцы хотели похитить тебя, чтобы вытянуть с меня выкуп. Это не сведение счетов, а совсем другое.
– Ты прав, – согласилась Женни. – Да, вероятно, они узнали про твое наследство и решили поживиться с него, сыграв на твоих чувствах к молодой жене. Наверняка мы не первые, с кем они проделывают такое.
– Конечно, – убежденно сказал Ипполит. – Судя по тому, как уверенно и невозмутимо они действовали, схема давно отработана.
– О да, они действовали очень уверенно, – подтвердила Женни. – Сама не знаю, как я смогла разгадать их ловушку. Не иначе, это мой ангел-хранитель помог, шепнул мне на ушко об опасности.
Ипполит посмотрел на нее с глубокой теплотой и нежностью.
– Бедняжка моя! – проговорил он, обнимая ее за плечи. – Представляю, как ты напугалась! Только бы эти волнения не отразились на твоем здоровье…
Женни прерывисто вздохнула и приникла к его плечу головой. В ответ он сжал ее талию, а затем его руки заскользили по ее спине. Сердце Женни учащенно забилось, она почувствовала, как по ее телу разливается жаркая волна. Закрыв глаза, она напряглась и замерла, ожидая, что Ипполит станет делать дальше. Но он всего лишь дружелюбно чмокнул ее в щеку и разжал объятия.
– Тебе нужно понежиться в ванне, чтобы успокоиться и расслабиться, – сказал он. – А потом немного поспать. Банкет назначен на девять вечера, так что времени на отдых достаточно.
– Да, – кивнула Женни. – Сейчас позову горничную и попрошу приготовить мне ванну с лавандовым маслом.
– И, пожалуйста, забудь о плохом, – Ипполит бросил на нее ласковый, ободряющий взгляд. – Это был несчастный случай, который не повторится. Я уверен, что второй раз эти мерзавцы не сунутся к нам: это было бы для них слишком большим риском.
Нежась в медной ванне, наполненной душистой водой, Женни последовательно вспоминала сегодняшние события. Она улыбнулась, вспомнив, как Березнев подошел к ней в своем магазине и заговорил. Она сама не могла понять, отчего так ужасно растерялась и смутилась тогда. Может, причина была в том, как Березнев смотрел на нее? Такой добрый, спокойный взгляд, но при этом цепкий и проницательный. Кажется, что человек видит тебя насквозь и читает все твои чувства и мысли.
А какое хладнокровие он проявил в схватке с бандитами! Не побоялся в одиночку броситься ей на выручку, не дрогнул под направленным на него пистолетом. Конечно, кучер не стал бы стрелять: он же не сумасшедший, чтобы подвергнуть себя риску угодить на каторгу! Но все это Женни понимала сейчас, на остывшую голову. А тогда у нее, что называется, душа ушла в пятки от страха. Пожалуй, она бы могла запаниковать и натворить глупостей, если бы Березнев не держался так спокойно и мужественно. И если бы он не держал ее руку в своей сильной руке…
Да, мужественный и смелый мужчина. А еще весьма обаятельный. Вот только, в его внешности есть что-то грубовато-мужицкое: видимо, он пошел не в отца-дворянина, а в материнскую породу. Женни знала, что многие женщины сходят с ума именно по такому типу мужчин. Но ей самой всегда нравились более изящные, более утонченные мужчины, такие, как ее бывший жених и Ипполит…
Мысли Женни обратились к Ипполиту и тому, что случилось недавно в гостиной. Она вспомнила, как прижималась к его плечу, а он обнимал ее, и ее сердце снова затрепетало. С какой нетерпеливой страстностью он привлек ее к себе! У нее аж голова закружилась от прилива волнения. А перед этим он ласкал ее волосы и смотрел так любовно и нежно, как еще ни разу со дня их знакомства. Как это все понимать? Он, наконец, увидел в ней прелестную женщину, а не просто союзницу и компаньонку? Женщину, которую хочется целовать и ласкать, с которой хочется лечь в постель и заняться любовью?
«Ты с ума сошла! – одернула себя Женни. – Даже если Ипполит и увлекся немножко, это ничего не значит. Он был сильно взволнован, как и ты сама. А никакой влюбленности у него и в помине нет…»
И правда, кто она такая, чтобы блистательный Ипполит Турновский влюбился в нее? Всего лишь заурядная провинциалка! Конечно, Ипполит встречал много ярких, красивых женщин, с которыми простенькая барышня Алфимова и рядом не стояла. Просто в последнее время он никого не видит, кроме нее. И с женщинами давно не был. Поэтому его и потянуло к ней. Никаких чувств, а всего лишь обычная физиология, как говорят ученые. К счастью, у Ипполита хорошая выдержка: сумел вовремя остановиться и не испортить их непринужденных, дружеских отношений. И она должна вести себя так же, чтобы ненароком не поставить их обоих в неловкое положение.
Из ванной комнаты Женни выходила спокойной и умиротворенной. Усевшись перед роскошным ореховым трюмо, она принялась неспешно накручивать влажные волосы на папильотки. Ей снова вспомнилось утреннее происшествие, и она подумала, что не такая уж она и невезучая, как ей казалось всегда. Уж сегодня ей точно повезло, и весьма изрядно. Так что нужно ценить то хорошее, что уже дала ей судьба, и не мечтать о несбыточном. Кто хочет слишком многого, рискует остаться ни с чем.
Весь следующий день Женни с Ипполитом отсыпались после кутежа в ресторане. Банкет затянулся до рассвета, и в гостиницу Женни вернулась едва держась на ногах. Она проспала часов десять, но ее голова все равно побаливала и была тяжелой – ничего удивительного, учитывая количество выпитого! Однако другие дамы пили гораздо больше, а казались трезвее. Наблюдая за ними, Женни не переставала дивиться. Вроде бы приличные светские дамы – и так лихо пьют! Про мужчин же и говорить нечего. Похоже, все приятели Ипполита были изрядными кутилами.
Отдохнув, Турновские двинулись в имение. До Гатчины ехали поездом, потом минут тридцать – в коляске. День выдался теплым, и Женни от души наслаждалась поездкой по очаровательной местности. Вдоль дороги тянулись сосновые и еловые леса, чередующиеся с лугами и тихими речками. Местами попадались огромные валуны, придававшие пейзажу мрачно-романтический вид. Не верилось, что они находятся совсем недалеко от шумного Петербурга.
Экипаж свернул на боковую дорогу. Деревья расступились, и перед взором Евгении предстало изящное здание с колоннами в центре фасада и узкими круглыми башнями по углам. Оно было выкрашено в розовый цвет, гармонирующий с окружающей зеленью. Перед домом находился большой круглый газон. Справа от него простирались заросли шиповника, слева – высились деревья, скрывавшие хозяйственные постройки. Позади дома изгибался живописный ручей с мостиками. Кое-где маячили потемневшие мраморные статуи и деревянные скамейки. А вот цветов Женни не увидела, за исключением неприхотливых луговых.
– Когда-то здесь было много цветников, – пояснил Ипполит на ее вопрос. – Но чтобы за ними ухаживать, нужно держать садовников, а мне это было не по карману в последние годы.
– Здесь и без цветников красиво, – с улыбкой сказала Женни. – Безумно романтичное место! А эти башенки делают дом похожим на французский ренессансный замок.
– Да, башенки весьма живописны, – кивнул Ипполит. – Очень удачная находка архитектора, надобно заметить.
Не разочаровала Евгению и обстановка особняка. Убранство парадной анфилады, хоть и не блистало новизной, но было роскошным. А еще ей безумно понравилась дубовая лестница с резными перилами, ведущая из вестибюля на второй этаж. Женни всегда мечтала жить в доме с красивой широкой лестницей, а не с такой тесной и простенькой, как была в ее доме. Лестницу покрывал темно-красный ковер с пестрыми бордюрами, изрядно потертый, но все равно симпатичный.
Комната Евгении на втором этаже была затянута светло-голубым штофом. Занавески на окнах, обивка мебели и покрывало кровати были из нежно-бирюзового шелка с тканым рисунком. В одном углу комнаты стояло высокое зеркало в резной ореховой раме. В другом помещался туалетный столик с небольшим овальным зеркалом, крытый белой кисейной тканью с кружевной окантовкой. Пол устилал светлый ковер с рисунком из голубых и сиреневых цветов. Женни сразу почувствовала, что в этой комнате легко дышится, а мысли непроизвольно настраиваются на мечтательный лад. К тому же из окна открывался чудесный вид на ручей и поднимавшийся за ним хвойный лес. В некоторых местах ручей расширялся, образуя запруды, усыпанные белыми водяными лилиями.
– Ах, это просто какая-то сказка! – с восторгом воскликнула Женни. – Думала ли я еще месяц назад, что окажусь в таком месте?
Внезапно ей вспомнился Вася, и ее приподнятое настроение исчезло, сменившись тоской и чувством горького сожаления. Вот бы оказаться здесь с ним – человеком, которого она так горячо и нежно любила целых два года! И он был первым мужчиной, с которым она целовалась… Вспомнив об этом, Женни почувствовала стыд, досаду и даже легкое отвращение. Последнее показалось ей странным. Как можно испытывать отвращение при воспоминаниях о ласках человека, которого до сих пор любишь? Ведь ее любовь не прошла: как она могла пройти за такой малый срок? Так быстро любовь не угасает, это долгий, мучительный процесс…
Послышался легкий стук в дверь. Женни рассеянно откликнулась, и в комнату вошел Ипполит. Он был в белом прогулочном костюме. Вокруг его шеи обвивался голубой шелковый платок, в руках была соломенная шляпа с низкой круглой тульей и маленькими полями.
– Ну вот, она еще даже не переоделась! – шутливо попенял он Евгении. – А я-то торопился, думая, что тебе не терпится пойти осматривать парк.
– Я… слегка замечталась, – смущенно ответила Женни. – Но ты не волнуйся, я быстро соберусь.
– Надень что-нибудь легкое, например, свое белое платье с розовыми бантами. По-моему, становится не просто тепло, а жарко. Вот было бы дивненько, если бы весь июнь простояла такая жара! Раз уж нам приходится сидеть в этой глуши, пусть хотя бы получится гулять и купаться. Ты умеешь плавать, Женни?
– Да, и весьма неплохо.
– А купальный костюм ты себе купила?
Женни растерянно хлопнула ресницами.
– Нет. Я об этом даже не подумала.
– Ничего, – улыбнулся Ипполит. – Денька через три я поеду в город и куплю тебе. Впрочем, без меня ты ведь можешь купаться и в сорочке. Просто я подумал, что вдвоем нам будет веселее плескаться в ручье, – он игриво подмигнул ей и вышел.
Платье, о котором говорил Ипполит, было пошито из воздушного белого фуляра в тонкую розово-алую полоску и украшено шелковыми бантами. Надевая его, Женни вспоминала свои девичьи летние платья. Они были светлых тонов, как и полагается летним нарядам, но белого среди них не было. Слишком маркий цвет, может испачкаться о траву и не отстираться, и тогда получится, что деньги были потрачены зря… Вспомнив извечные опасения матери, Женни почувствовала, как к ней возвращается ощущение праздника жизни. Неужели она теперь принадлежит к тем счастливцам, которые могут позволить себе швырять деньги на ветер? Невероятно, просто невозможно поверить!
«Как все-таки здорово, что Турновский появился у нас в такой подходящий момент, – подумала она. – Воистину, это не назовешь иначе, как везением!.. Но и я тоже молодец: не испугалась принять его необычное предложение. Хотя оно необычное только по меркам провинции, а в столицах фиктивные браки давно уже не редкость».
На четвертый день Ипполит уехал в Петербург. Вернулся он через сутки. Женни успела соскучиться по нему и когда увидела подъезжающую к дому коляску, с трудом подавила желание побежать навстречу.
Ипполит привез с собой большую корзину с вином и деликатесами.
– Хочу устроить банкет, – пояснил он Евгении, – по случаю подписания договора с архитектором. Мы с ним все обсудили, он нанял людей, и уже с завтрашнего дня бабушкин особняк начнут заново отделывать.
– Хорошая новость, – улыбнулась Женни. – И когда должны закончить работы?
– Месяца через полтора. Хотя может и затянуться. Но это неважно: все равно в разгар лета в Петербурге нечего делать.
– Да, это верно, – кивнула Женни. – Не знаю, как тебе, а мне совершенно не хочется уезжать из этого райского местечка.
Ипполит снисходительно улыбнулся.
– Ты здесь в первый раз и поэтому так очарована. А для меня здесь все знакомое и привычное. Признаться, мне всегда было немного досадно, что усадьба расположена в такой глуши. Иметь бы такой домишко под Петергофом, куда на лето обычно переезжает двор!
– А разве царская семья не приезжает в Гатчину?
– Бывает, что приезжает. Тогда, конечно, и здесь наступает веселье. Я очень надеюсь, что скоро сюда приедет кто-нибудь из великих князей.
Иронично усмехнувшись, Женни подошла к трюмо, отколола от прически шляпку и снова повернулась к Ипполиту.
– Не понимаю, однако, почему ты так сильно взволнован. По-моему, ты уже должен был привыкнуть к мысли о своем новом богатстве.
– Да я вроде бы и привык, – ответил он чуть смущенно. – Но сегодня, когда адвокат торжественно поздравлял меня со вступлением в наследство, меня охватила эйфория. И теперь я страстно хочу напиться и кутнуть, как в старые добрые времена. Я уже заказал кабинет в дорогом ресторане и даже успел разослать приглашения своим приятелям.
– Так мы сегодня едем кутить в ресторан? – оживилась Женни. – Что ж, прекрасная новость. Мне и самой хочется напиться, чтобы успокоить нервы.
– Успокоить нервы? – удивленно переспросил Ипполит. – А… что такое случилось? Мне казалось, что ты всем довольна и счастлива.
– Так и есть, – кивнула Женни. – Просто сегодня, не далее часа назад, со мной случилось невероятное и чудовищное происшествие.
Попросив Ипполита налить ей воды, Женни в подробностях описала ему всю историю. По ходу ее рассказа Турновский все больше мрачнел и нервно курил папиросы. Потом затушил папиросу в фарфоровой пепельнице, подошел к жене и взял ее за руку.
– Дорогая, я потрясен, – с волнением произнес он. – Слава Богу, что там оказался этот Березнев, и все благополучно закончилось. Но ведь могло обернуться и плохо! Ты должна быть предельно осторожной. И, конечно, тебе надо изучить мой почерк, чтобы не угодить заново в такую ловушку.
– Но я и подумать не могла, что кому-то понадобится похищать меня. Березнев сказал, в Петербурге такое случается. Неужто это правда? В шумной столице, где на каждом углу стоит полицейский?
– Ma chere, но ведь самые крупные преступления как раз и происходят в столицах, а не в тихой провинции. Потому что в большом городе гораздо легче спрятаться и замести следы преступления. Так что ты, уж пожалуйста, будь осторожна, – Ипполит ласково погладил ее волосы, перебирая пальцами завитую, слегка растрепавшуюся челку. – Мне бы совсем не хотелось, чтобы с тобой случилось несчастье. Разумеется, я бы заплатил за тебя выкуп. Но бандиты могут и не вернуть заложника, получив деньги!
– У тебя есть на кого-то подозрение? – спросила Женни, вспомнив разговор с Березневым.
Синие глаза Ипполита изумленно расширились.
– Подозрение? Бог с тобой, моя радость! У меня нет врагов. И даже, если бы они были, избирать такой способ мести никто бы не стал. Есть море возможностей навредить человеку, не преступая закон. Да и причем здесь месть? Эти мерзавцы хотели похитить тебя, чтобы вытянуть с меня выкуп. Это не сведение счетов, а совсем другое.
– Ты прав, – согласилась Женни. – Да, вероятно, они узнали про твое наследство и решили поживиться с него, сыграв на твоих чувствах к молодой жене. Наверняка мы не первые, с кем они проделывают такое.
– Конечно, – убежденно сказал Ипполит. – Судя по тому, как уверенно и невозмутимо они действовали, схема давно отработана.
– О да, они действовали очень уверенно, – подтвердила Женни. – Сама не знаю, как я смогла разгадать их ловушку. Не иначе, это мой ангел-хранитель помог, шепнул мне на ушко об опасности.
Ипполит посмотрел на нее с глубокой теплотой и нежностью.
– Бедняжка моя! – проговорил он, обнимая ее за плечи. – Представляю, как ты напугалась! Только бы эти волнения не отразились на твоем здоровье…
Женни прерывисто вздохнула и приникла к его плечу головой. В ответ он сжал ее талию, а затем его руки заскользили по ее спине. Сердце Женни учащенно забилось, она почувствовала, как по ее телу разливается жаркая волна. Закрыв глаза, она напряглась и замерла, ожидая, что Ипполит станет делать дальше. Но он всего лишь дружелюбно чмокнул ее в щеку и разжал объятия.
– Тебе нужно понежиться в ванне, чтобы успокоиться и расслабиться, – сказал он. – А потом немного поспать. Банкет назначен на девять вечера, так что времени на отдых достаточно.
– Да, – кивнула Женни. – Сейчас позову горничную и попрошу приготовить мне ванну с лавандовым маслом.
– И, пожалуйста, забудь о плохом, – Ипполит бросил на нее ласковый, ободряющий взгляд. – Это был несчастный случай, который не повторится. Я уверен, что второй раз эти мерзавцы не сунутся к нам: это было бы для них слишком большим риском.
Нежась в медной ванне, наполненной душистой водой, Женни последовательно вспоминала сегодняшние события. Она улыбнулась, вспомнив, как Березнев подошел к ней в своем магазине и заговорил. Она сама не могла понять, отчего так ужасно растерялась и смутилась тогда. Может, причина была в том, как Березнев смотрел на нее? Такой добрый, спокойный взгляд, но при этом цепкий и проницательный. Кажется, что человек видит тебя насквозь и читает все твои чувства и мысли.
А какое хладнокровие он проявил в схватке с бандитами! Не побоялся в одиночку броситься ей на выручку, не дрогнул под направленным на него пистолетом. Конечно, кучер не стал бы стрелять: он же не сумасшедший, чтобы подвергнуть себя риску угодить на каторгу! Но все это Женни понимала сейчас, на остывшую голову. А тогда у нее, что называется, душа ушла в пятки от страха. Пожалуй, она бы могла запаниковать и натворить глупостей, если бы Березнев не держался так спокойно и мужественно. И если бы он не держал ее руку в своей сильной руке…
Да, мужественный и смелый мужчина. А еще весьма обаятельный. Вот только, в его внешности есть что-то грубовато-мужицкое: видимо, он пошел не в отца-дворянина, а в материнскую породу. Женни знала, что многие женщины сходят с ума именно по такому типу мужчин. Но ей самой всегда нравились более изящные, более утонченные мужчины, такие, как ее бывший жених и Ипполит…
Мысли Женни обратились к Ипполиту и тому, что случилось недавно в гостиной. Она вспомнила, как прижималась к его плечу, а он обнимал ее, и ее сердце снова затрепетало. С какой нетерпеливой страстностью он привлек ее к себе! У нее аж голова закружилась от прилива волнения. А перед этим он ласкал ее волосы и смотрел так любовно и нежно, как еще ни разу со дня их знакомства. Как это все понимать? Он, наконец, увидел в ней прелестную женщину, а не просто союзницу и компаньонку? Женщину, которую хочется целовать и ласкать, с которой хочется лечь в постель и заняться любовью?
«Ты с ума сошла! – одернула себя Женни. – Даже если Ипполит и увлекся немножко, это ничего не значит. Он был сильно взволнован, как и ты сама. А никакой влюбленности у него и в помине нет…»
И правда, кто она такая, чтобы блистательный Ипполит Турновский влюбился в нее? Всего лишь заурядная провинциалка! Конечно, Ипполит встречал много ярких, красивых женщин, с которыми простенькая барышня Алфимова и рядом не стояла. Просто в последнее время он никого не видит, кроме нее. И с женщинами давно не был. Поэтому его и потянуло к ней. Никаких чувств, а всего лишь обычная физиология, как говорят ученые. К счастью, у Ипполита хорошая выдержка: сумел вовремя остановиться и не испортить их непринужденных, дружеских отношений. И она должна вести себя так же, чтобы ненароком не поставить их обоих в неловкое положение.
Из ванной комнаты Женни выходила спокойной и умиротворенной. Усевшись перед роскошным ореховым трюмо, она принялась неспешно накручивать влажные волосы на папильотки. Ей снова вспомнилось утреннее происшествие, и она подумала, что не такая уж она и невезучая, как ей казалось всегда. Уж сегодня ей точно повезло, и весьма изрядно. Так что нужно ценить то хорошее, что уже дала ей судьба, и не мечтать о несбыточном. Кто хочет слишком многого, рискует остаться ни с чем.
ГЛАВА 4
Весь следующий день Женни с Ипполитом отсыпались после кутежа в ресторане. Банкет затянулся до рассвета, и в гостиницу Женни вернулась едва держась на ногах. Она проспала часов десять, но ее голова все равно побаливала и была тяжелой – ничего удивительного, учитывая количество выпитого! Однако другие дамы пили гораздо больше, а казались трезвее. Наблюдая за ними, Женни не переставала дивиться. Вроде бы приличные светские дамы – и так лихо пьют! Про мужчин же и говорить нечего. Похоже, все приятели Ипполита были изрядными кутилами.
Отдохнув, Турновские двинулись в имение. До Гатчины ехали поездом, потом минут тридцать – в коляске. День выдался теплым, и Женни от души наслаждалась поездкой по очаровательной местности. Вдоль дороги тянулись сосновые и еловые леса, чередующиеся с лугами и тихими речками. Местами попадались огромные валуны, придававшие пейзажу мрачно-романтический вид. Не верилось, что они находятся совсем недалеко от шумного Петербурга.
Экипаж свернул на боковую дорогу. Деревья расступились, и перед взором Евгении предстало изящное здание с колоннами в центре фасада и узкими круглыми башнями по углам. Оно было выкрашено в розовый цвет, гармонирующий с окружающей зеленью. Перед домом находился большой круглый газон. Справа от него простирались заросли шиповника, слева – высились деревья, скрывавшие хозяйственные постройки. Позади дома изгибался живописный ручей с мостиками. Кое-где маячили потемневшие мраморные статуи и деревянные скамейки. А вот цветов Женни не увидела, за исключением неприхотливых луговых.
– Когда-то здесь было много цветников, – пояснил Ипполит на ее вопрос. – Но чтобы за ними ухаживать, нужно держать садовников, а мне это было не по карману в последние годы.
– Здесь и без цветников красиво, – с улыбкой сказала Женни. – Безумно романтичное место! А эти башенки делают дом похожим на французский ренессансный замок.
– Да, башенки весьма живописны, – кивнул Ипполит. – Очень удачная находка архитектора, надобно заметить.
Не разочаровала Евгению и обстановка особняка. Убранство парадной анфилады, хоть и не блистало новизной, но было роскошным. А еще ей безумно понравилась дубовая лестница с резными перилами, ведущая из вестибюля на второй этаж. Женни всегда мечтала жить в доме с красивой широкой лестницей, а не с такой тесной и простенькой, как была в ее доме. Лестницу покрывал темно-красный ковер с пестрыми бордюрами, изрядно потертый, но все равно симпатичный.
Комната Евгении на втором этаже была затянута светло-голубым штофом. Занавески на окнах, обивка мебели и покрывало кровати были из нежно-бирюзового шелка с тканым рисунком. В одном углу комнаты стояло высокое зеркало в резной ореховой раме. В другом помещался туалетный столик с небольшим овальным зеркалом, крытый белой кисейной тканью с кружевной окантовкой. Пол устилал светлый ковер с рисунком из голубых и сиреневых цветов. Женни сразу почувствовала, что в этой комнате легко дышится, а мысли непроизвольно настраиваются на мечтательный лад. К тому же из окна открывался чудесный вид на ручей и поднимавшийся за ним хвойный лес. В некоторых местах ручей расширялся, образуя запруды, усыпанные белыми водяными лилиями.
– Ах, это просто какая-то сказка! – с восторгом воскликнула Женни. – Думала ли я еще месяц назад, что окажусь в таком месте?
Внезапно ей вспомнился Вася, и ее приподнятое настроение исчезло, сменившись тоской и чувством горького сожаления. Вот бы оказаться здесь с ним – человеком, которого она так горячо и нежно любила целых два года! И он был первым мужчиной, с которым она целовалась… Вспомнив об этом, Женни почувствовала стыд, досаду и даже легкое отвращение. Последнее показалось ей странным. Как можно испытывать отвращение при воспоминаниях о ласках человека, которого до сих пор любишь? Ведь ее любовь не прошла: как она могла пройти за такой малый срок? Так быстро любовь не угасает, это долгий, мучительный процесс…
Послышался легкий стук в дверь. Женни рассеянно откликнулась, и в комнату вошел Ипполит. Он был в белом прогулочном костюме. Вокруг его шеи обвивался голубой шелковый платок, в руках была соломенная шляпа с низкой круглой тульей и маленькими полями.
– Ну вот, она еще даже не переоделась! – шутливо попенял он Евгении. – А я-то торопился, думая, что тебе не терпится пойти осматривать парк.
– Я… слегка замечталась, – смущенно ответила Женни. – Но ты не волнуйся, я быстро соберусь.
– Надень что-нибудь легкое, например, свое белое платье с розовыми бантами. По-моему, становится не просто тепло, а жарко. Вот было бы дивненько, если бы весь июнь простояла такая жара! Раз уж нам приходится сидеть в этой глуши, пусть хотя бы получится гулять и купаться. Ты умеешь плавать, Женни?
– Да, и весьма неплохо.
– А купальный костюм ты себе купила?
Женни растерянно хлопнула ресницами.
– Нет. Я об этом даже не подумала.
– Ничего, – улыбнулся Ипполит. – Денька через три я поеду в город и куплю тебе. Впрочем, без меня ты ведь можешь купаться и в сорочке. Просто я подумал, что вдвоем нам будет веселее плескаться в ручье, – он игриво подмигнул ей и вышел.
Платье, о котором говорил Ипполит, было пошито из воздушного белого фуляра в тонкую розово-алую полоску и украшено шелковыми бантами. Надевая его, Женни вспоминала свои девичьи летние платья. Они были светлых тонов, как и полагается летним нарядам, но белого среди них не было. Слишком маркий цвет, может испачкаться о траву и не отстираться, и тогда получится, что деньги были потрачены зря… Вспомнив извечные опасения матери, Женни почувствовала, как к ней возвращается ощущение праздника жизни. Неужели она теперь принадлежит к тем счастливцам, которые могут позволить себе швырять деньги на ветер? Невероятно, просто невозможно поверить!
«Как все-таки здорово, что Турновский появился у нас в такой подходящий момент, – подумала она. – Воистину, это не назовешь иначе, как везением!.. Но и я тоже молодец: не испугалась принять его необычное предложение. Хотя оно необычное только по меркам провинции, а в столицах фиктивные браки давно уже не редкость».
ГЛАВА 5
На четвертый день Ипполит уехал в Петербург. Вернулся он через сутки. Женни успела соскучиться по нему и когда увидела подъезжающую к дому коляску, с трудом подавила желание побежать навстречу.
Ипполит привез с собой большую корзину с вином и деликатесами.
– Хочу устроить банкет, – пояснил он Евгении, – по случаю подписания договора с архитектором. Мы с ним все обсудили, он нанял людей, и уже с завтрашнего дня бабушкин особняк начнут заново отделывать.
– Хорошая новость, – улыбнулась Женни. – И когда должны закончить работы?
– Месяца через полтора. Хотя может и затянуться. Но это неважно: все равно в разгар лета в Петербурге нечего делать.
– Да, это верно, – кивнула Женни. – Не знаю, как тебе, а мне совершенно не хочется уезжать из этого райского местечка.
Ипполит снисходительно улыбнулся.
– Ты здесь в первый раз и поэтому так очарована. А для меня здесь все знакомое и привычное. Признаться, мне всегда было немного досадно, что усадьба расположена в такой глуши. Иметь бы такой домишко под Петергофом, куда на лето обычно переезжает двор!
– А разве царская семья не приезжает в Гатчину?
– Бывает, что приезжает. Тогда, конечно, и здесь наступает веселье. Я очень надеюсь, что скоро сюда приедет кто-нибудь из великих князей.
