– Милосердный Аллах, Зульфия, ты даже не представляешь, какой удар ты нанесла мне сейчас... и не только мне. Не могу даже и представить, как вернусь за эти стены без тебя. Ты хорошо подумала? Может, ты все-таки уедешь со мной, захватив в придачу и этого младенца?
– Увы, это невозможно, Хасан! Я не смогу оставить больную, слабую сестру в руках такого чудовища, как Джаббар. Но если ты действительно испытываешь желание помочь мне, спаси ребенка Изабель. Забери вместо меня одну из моих подруг, чтобы она позаботилась о наследнике Касим-бея.
– Проклятие, лалла, ты не оставляешь мне выбора! Иди поскорее за своей подругой, пока я не передумал и не забрал тебя отсюда силой! – с досадой крикнул корсар.
– О Хасан, как мне благодарить тебя! – Джулиана крепко обняла его и на мгновение прижалась губами к его губам. – Я сейчас вернусь, только не уходи отсюда, не дождавшись меня!
Она бросилась по дорожке к домику, слыша отчаянные сетования Хасана и его бессильные ругательства. Ее подруги находились там, где она их оставила несколько минут назад. Быстро обрисовав ситуацию, Джулиана внимательно оглядела обеих наложниц.
– Вы должны воспользоваться такой удачной возможностью, обе, – настойчиво повторила она. – Второго такого шанса может никогда не представиться, – повернувшись к взволнованной Айше, Джулиана постаралась выдавить из себя улыбку. – А для тебя, моя дорогая, это не только шанс обрести свободу. Находясь рядом с Хасаном, ты сможешь пленить его. Возможно, он ответит на твои чувства, и – как знать! Вдруг он сможет на тебе жениться?
Но темнокожая красавица в ответ лишь с горечью покачала головой.
– Нет, Зульфия, у меня не будет такого шанса... Потому что я не уйду без тебя! Джаббару известно, что я – твоя самая близкая подруга, и он не поверит, что ты ничего не знаешь о моем побеге. Нет, мы покинем гарем вдвоем или останемся здесь. Пусть с Хасаном бежит Талиджа. Все знают, что она принимала роды у Джамили. Когда Талиджа с Хасаном скроются, мы присоединимся к остальным женщинам, а потом вернемся сюда и поднимем шум. Все будет выглядеть так, будто Талиджа, воспользовавшись суматохой, сбежала с ребенком на руках.
– Ты с ума сошла! Отказаться от возможности бежать! – Джулиана встряхнула подругу за плечи, но в голубых глазах эфиопки читалось непреклонное решение. Растроганная до слез, Джулиана крепко обняла ее и повернулась к другой наложнице. – Значит, ты, Стефани.
– О нет, я не выдержу такого напряжения. – В глазах Талиджи появился неподдельный ужас. – Перелезать через высокие стены сераля, каждую секунду сходить с ума от мысли, что тебя вот-вот схватят... Да еще с младенцем на руках, который может в любую минуту закричать и выдать нас!
– Стефани!
– Я догадываюсь, что ее останавливает, – на губах Айши выступила язвительная усмешка. – Провести в гареме больше шести месяцев и ни разу не побывать в постели бея... Талиджа, радость моя, я не сомневаюсь, что по возвращении во дворец наш господин исправит столь досадное упущение и обязательно призовет тебя. И ты, наконец, лишишься своей опостылевшей девственности!
Стефани вздрогнула так, будто ее пронзил электрический разряд. Накинув на голову первое попавшееся покрывало, она схватила ребенка Изабель и двинулась к выходу. Пару минут спустя все трое уже стояли рядом с Хасаном, нетерпение которого давно перешло все пределы.
– Быстрее, быстрее прощайтесь, нам надо спешить! – Корсар взял ребенка из рук Стефани и потянул девушку за рукав. – Те, что ждут меня снаружи этих стен, должно быть, уже сходят с ума от беспокойства. Не хватало еще, чтобы нас начали искать! Ведь этот человек способен совершить любое безумство...
– Джулиана, этот страшный пират пугает меня! – Стефани отчаянно вцепилась в руку подруги. – Что если он обманет нас и просто-напросто продаст меня в какой-нибудь другой гарем?
– О Аллах, дай мне терпения с этими неверными! – прорычал корсар.
– Не бойся, Стефани, Хасан не сделает тебе ничего плохого. Он... доставит тебя на корабль виконта Девери, если «Красавица Востока» еще не покинула Тунис.
Джулиана робко взглянула на корсара, и он, к ее удивлению, смутился и отвел глаза.
– Я сделаю это, лалла, – твердо пообещал он. – «Красавица Востока» все еще в Тунисе. Завтра утром светловолосая англичанка будет на борту этого корабля. Клянусь тебе, Зульфия, Небесная Роза, все будет именно так!
– Ты расскажешь виконту Девери обо всем, что с тобой произошло, и он поможет тебе вернуться в Англию, Стефани. – Глубоко вздохнув, Джулиана на мгновение коснулась губами щеки подруги. – Все, прощай.
– Как это – все? Разве ты не хочешь, чтобы я передала от тебя сообщение виконту Девери? – тихо спросила Стефани.
Джулиана качнула головой.
– Нет, никакого сообщения, вообще ничего. И если у тебя хватит терпения молчать, скажи, что ты не встречалась со мной... Придумай какую-нибудь причину.
– Ты с ума сошла?! Сама не знаешь, что говоришь! Да разве он поверит мне? Он ведь знает, что ты здесь!
– Уж лучше бы он этого не знал! – с болью крикнула Джулиана. – Ну, хорошо. Передай ему... – ее голос внезапно задрожал. – Передай, что я прошу его простить меня за все причиненные обиды и забыть обо мне... Все, довольно, беги, оставь меня поскорее!
– Мы еще встретимся, Зульфия. – Джулиана почувствовала у щеки дыхание Хасана. – А пока прощай, и пусть вот это придаст тебе сил, чтобы продержаться еще некоторое время. Я должен был отдать тебе это только в крайнем случае, как знак, чтобы ты поверила... Ну да Аллах с ним, прощай!
Пару минут до девушек еще доносился топот быстро удаляющихся ног, потом все стихло. Были слышны только отдаленные возгласы людей, тушащих пожар. Когда подружки вступили в полосу света, Джулиана нетерпеливо развернула темный платок, скрывающий небольшой предмет. В мерцающем свете оранжевых отблесков что-то ярко блеснуло и заискрилось, словно кусочки льда. Несколько искусно ограненных льдинок, окрашенных в белый и приятный фиолетовый цвет.
Джулиана приглушенно ахнула. Она узнала свое украшение, свой драгоценный аметистовый цветок, усыпанный крохотными бриллиантами, словно капельками росы. Когда-то давно, пять лет назад, его приобрел отец, чтобы подарить ей на день шестнадцатилетия, а потом украл и продал каким-то грязным прохвостам мерзавец Эшли Баррет.
В памяти невольно всплыл давний разговор со Стивеном. Это случилось в последнюю ночь их недолгого романа. Они лежали в постели, утомленные любовной игрой, и им почему-то совсем не хотелось спать. Словно оба чувствовали, что подобная счастливая ночь больше не повторится...
– У меня до сих пор все закипает внутри, как только вспомню, что этот негодяй Баррет украл и продал мои драгоценности, – горько сокрушалась Джулиана. – Нет, дело вовсе не в том, что они дорого стоят. Но это же память! Память о близких и дорогих людях! Знаешь, Стив, мне особенно жалко моей аметистовой заколки. Папа купил ее и хотел подарить в тот день, когда мне исполнится шестнадцать. Но он так и не успел это сделать. Потому что незадолго до этого внезапно заболел и умер. Мы с мамой нашли аметистовый цветок в его тайнике, вместе с длинным письмом, адресованным любимой дочери... Папа ужасно любил выражать свои мысли в письменной форме. Знаешь, как мне было обидно потерять его последний подарок? Понимаешь ли ты, Стив, что я должна теперь чувствовать?
– Отлично понимаю, малышка. – Она хорошо помнила, как Стивен тогда наклонился над ее лицом и нежно поцеловал в лоб, словно отныне именно он собирался заменить ей отца. – И мне очень жаль, что ты сразу не рассказала мне о такой серьезной потере, – с мягким упреком прибавил он.
– Но как я могла тогда сказать? – возразила она. – Я ужасно боялась тебя! Ты был в такой ярости...
– Да уж, злости на тебя у меня тогда было, хоть отбавляй. – Он ласково улыбнулся и еще раз нежно поцеловал ее. – Но вдруг все еще можно исправить? Что если бы мне удалось вернуть тебе твою дорогую заколку?
– Ах, Стив, ну зачем ты меня дразнишь! – Она посмотрела на него с упреком и обиженно отвернулась, а он тихо рассмеялся и провел рукой по ее лицу.
– Хорошо, не буду тебя дразнить. Но если мне удастся отыскать твою заколку, я ее тебе обязательно верну... В тот день, когда ты станешь моей женой!
В ту ночь он во второй раз попытался сделать ей предложение, но она сделала вид, что не понимает его. И вот теперь, глядя на этот сверкающий кусочек ее прежней жизни, она поняла, что он вовсе не шутил тогда. Он еще в Лиссабоне выкупил все ее украденные драгоценности, только ничего не говорил, потому что надеялся, что когда-нибудь они все-таки станут мужем и женой. И когда-нибудь она полюбит его... Это все же случилось, вопреки ее собственному дурацкому сопротивлению, но Стивен уже никогда не узнает об этом. Слишком поздно. Поздно... Какое ужасное слово! Какая невосполнимая потеря заключена в нем!
– Что это, Зульфия?
Заинтересованный голос Айши вывел Джулиану из задумчивости.
– О Аллах! Подожди, я сейчас сама угадаю... – эфиопка склонилась над раскрытой ладонью Джулианы, и ее тонкие ноздри взволнованно задрожали. – Клянусь садами Эдема, да это же та самая аметистовая заколка, про которую ты мне все уши прожужжала, рассказывая о своих морских приключениях! Как она попала к тебе?
– Мне передал ее Хасан, когда прощался.
– Хасан? Но... Святые небеса! Ведь это же может означать только одно! Да неужели ты сама не понимаешь, и мне придется разъяснять тебе все, как маленькому ребенку? – Айша с возмущением взглянула на подругу. Джулиана покраснела и опустила глаза.
– Я не имею права даже думать об этом...
– К шайтану все твои права и твои глупые мысли! Я скажу тебе, если ты боишься назвать вещи своими именами. Это значит, что твой зеленоглазый англичанин помогал Хасану устраивать этот побег. И еще это означает, что он любит тебя по-прежнему.
– Это значит еще и другое: я причинила ему новую боль, боль разочарования, – горько отозвалась Джулиана.
Она тут же представила, как Стивен, измученный долгим ожиданием под стенами сераля, снимает покрывало со спутницы Хасана и вместо любимой... Любимой? Да она, верно, совсем лишилась рассудка, если еще может надеяться на любовь Стивена! С этой надеждой она должна была навсегда проститься, решившись на тот безумный побег... И даже если бы Стивен и смог простить ее, разве теперь возможны между ними какие-то отношения? После того, что случилось на том проклятом корабле... И после того, как она стала принадлежать другому мужчине.
– Нет, Айша, с нашей любовью покончено навсегда. – Спрятав аметистовый цветок, Джулиана потянула подругу к тому месту, где толпились все остальные обитательницы гарема. – И не стоит больше об этом говорить... Прошу тебя, пожалуйста!
Поворочавшись немного в постели, Стивен с досадой вздохнул и нехотя принялся одеваться. Маленькие старинные часы, привинченные для надежности к тяжелому дубовому комоду, показывали немногим больше семи. Но виконт знал, что заснуть уже не сможет. Эта совершенно ненужная теперь привычка – подниматься до рассвета – кажется, накрепко привязалась к нему. И в этом не было ничего хорошего, потому что только во время сна он мог забыть про свою сердечную рану и не страдать.
С той тяжелой ночи, когда Хасан аль-Файсал выбрался за стены сераля с белокурой англичанкой вместо Джулианы, минуло не более двух недель, но Стивену казалось, что прошла уже целая вечность. А может, все дело в том, что те минуты, пока он дожидался возвращения отважного корсара вместе с несколькими преданными людьми, тянулись для него, словно долгие часы? Как он ни настаивал перед этим, чтобы отправиться в гарем тунисского бея вместе с Хасаном, пират наотрез отказался.
– Бесполезная затея, Стивен-бей, – говорил он, для пущей убедительности отчаянно жестикулируя. – Так мы только погубим все дело. Это не открытый бой, где каждая сабля на счету. Я один смогу незаметно пробраться на территорию гарема и разыскать Зульфию, а вдвоем это будет сделать намного труднее. И если вдруг что-то случится со мной, тебе самому ни за что не разобраться в лабиринте гаремных помещений.
В конце концов Стивен сдался и вместе с Ибрагим-пашой занялся подкупом нужных людей. Он ожидал чего угодно: того, что Джулиана не согласится бежать одна и создаст им дополнительные проблемы, каких-то непредвиденных осложнений, даже полного провала всего дела. Но только не того, что вместо своей возлюбленной увидит другую девушку. Нет, конечно, Стефани Грэй – прекрасный человек, и не помочь ей было бы грешно, но... Но ведь его Джулиана, без которой он никогда не сможет чувствовать себя счастливым, все еще в опасности! И эта опасность вдвое сильнее оттого, что рядом с ней находится старшая сестра. Благодаря счастливому стечению обстоятельств ребенка Изабель и Касима удалось спасти, но если кто-нибудь заподозрит, что наложница Зульфия – родная сестра фаворитки бывшего правителя Туниса, ей не сносить головы.
Касим, его племянник, и сестра Джулианы связаны узами любви, а теперь – и жизнью маленького ребенка... Столь немыслимое хитросплетение судеб не укладывалось в голове Стивена. Но в одном он не сомневался: из всего этого выйдет или что-то очень хорошее, или ужасное, хотя о плохом Стивен стирался не думать. Особенно после того, как неделю назад он получил таинственное послание – письмо Касима и перстень с крупным сапфиром.
Перстень виконт сразу узнал: ведь он сам подарил его племяннику четыре года назад, а вот письмо... За долгое время он забыл, как выглядит почерк Касима, и теперь у него были сомнения – а не ловушка ли это, подстроенная Джаббаром? Но он все же поверил письму и отправился в то место, куда просил его прибыть племянник. К тому же храбрый Хасан двинулся вслед за «Красавицей Востока» на своем корабле. Он не сомневался, что бывший правитель Туниса жив.
Одевшись, виконт вышел из каюты и направился к своему другу Тому Петерсону. Дверь каюты корабельного врача была не заперта. На кровати в тусклых лучах восходящего зимнего солнца вырисовывались неясные очертания. На мгновение позавидовав крепкому сну приятеля, Стивен двинулся к кровати, намериваясь разбудить Тома, но остановился на полпути. На подушке рядом с взлохмаченной головой мужчины покоилась прелестная белокурая головка Стефани Грэй. Теплое одеяло было немного сбито, оставляя для обозрения изящные хрупкие плечи девушки и большую часть груди. Тонкая, худенькая рука доверчиво обнимала тело мужчины, а выражение миловидного лица было так безмятежно, словно Стефани находилась в будуаре родного дома в благополучной Англии, а не у берегов враждебного континента.
Многозначительно покачав головой, виконт вышел в узкий коридорчик и тихо затворил дверь. Чего только не случается в этой изменчивой жизни! Подумать только, девушка, стойко хранившая девственность до двадцати трех лет и сумевшая сберечь ее даже в гареме тунисского бея, за каких-то несколько дней решилась стать возлюбленной человека, которого никогда прежде не встречала. Хотя стоит ли удивляться? Вполне естественно, что после восьми месяцев заточения и тревог ее душа доверилась тому, кто сумел вернуть ей ощущение радости жизни. С первого же дня пребывания на «Красавице Востока» Стефани потянулась к Тому, у которого была та же профессия, что и у ее покойного отца, и который лучше всех остальных смог понять переживания бывшей пленницы.
– Увы, это невозможно, Хасан! Я не смогу оставить больную, слабую сестру в руках такого чудовища, как Джаббар. Но если ты действительно испытываешь желание помочь мне, спаси ребенка Изабель. Забери вместо меня одну из моих подруг, чтобы она позаботилась о наследнике Касим-бея.
– Проклятие, лалла, ты не оставляешь мне выбора! Иди поскорее за своей подругой, пока я не передумал и не забрал тебя отсюда силой! – с досадой крикнул корсар.
– О Хасан, как мне благодарить тебя! – Джулиана крепко обняла его и на мгновение прижалась губами к его губам. – Я сейчас вернусь, только не уходи отсюда, не дождавшись меня!
Она бросилась по дорожке к домику, слыша отчаянные сетования Хасана и его бессильные ругательства. Ее подруги находились там, где она их оставила несколько минут назад. Быстро обрисовав ситуацию, Джулиана внимательно оглядела обеих наложниц.
– Вы должны воспользоваться такой удачной возможностью, обе, – настойчиво повторила она. – Второго такого шанса может никогда не представиться, – повернувшись к взволнованной Айше, Джулиана постаралась выдавить из себя улыбку. – А для тебя, моя дорогая, это не только шанс обрести свободу. Находясь рядом с Хасаном, ты сможешь пленить его. Возможно, он ответит на твои чувства, и – как знать! Вдруг он сможет на тебе жениться?
Но темнокожая красавица в ответ лишь с горечью покачала головой.
– Нет, Зульфия, у меня не будет такого шанса... Потому что я не уйду без тебя! Джаббару известно, что я – твоя самая близкая подруга, и он не поверит, что ты ничего не знаешь о моем побеге. Нет, мы покинем гарем вдвоем или останемся здесь. Пусть с Хасаном бежит Талиджа. Все знают, что она принимала роды у Джамили. Когда Талиджа с Хасаном скроются, мы присоединимся к остальным женщинам, а потом вернемся сюда и поднимем шум. Все будет выглядеть так, будто Талиджа, воспользовавшись суматохой, сбежала с ребенком на руках.
– Ты с ума сошла! Отказаться от возможности бежать! – Джулиана встряхнула подругу за плечи, но в голубых глазах эфиопки читалось непреклонное решение. Растроганная до слез, Джулиана крепко обняла ее и повернулась к другой наложнице. – Значит, ты, Стефани.
– О нет, я не выдержу такого напряжения. – В глазах Талиджи появился неподдельный ужас. – Перелезать через высокие стены сераля, каждую секунду сходить с ума от мысли, что тебя вот-вот схватят... Да еще с младенцем на руках, который может в любую минуту закричать и выдать нас!
– Стефани!
– Я догадываюсь, что ее останавливает, – на губах Айши выступила язвительная усмешка. – Провести в гареме больше шести месяцев и ни разу не побывать в постели бея... Талиджа, радость моя, я не сомневаюсь, что по возвращении во дворец наш господин исправит столь досадное упущение и обязательно призовет тебя. И ты, наконец, лишишься своей опостылевшей девственности!
Стефани вздрогнула так, будто ее пронзил электрический разряд. Накинув на голову первое попавшееся покрывало, она схватила ребенка Изабель и двинулась к выходу. Пару минут спустя все трое уже стояли рядом с Хасаном, нетерпение которого давно перешло все пределы.
– Быстрее, быстрее прощайтесь, нам надо спешить! – Корсар взял ребенка из рук Стефани и потянул девушку за рукав. – Те, что ждут меня снаружи этих стен, должно быть, уже сходят с ума от беспокойства. Не хватало еще, чтобы нас начали искать! Ведь этот человек способен совершить любое безумство...
– Джулиана, этот страшный пират пугает меня! – Стефани отчаянно вцепилась в руку подруги. – Что если он обманет нас и просто-напросто продаст меня в какой-нибудь другой гарем?
– О Аллах, дай мне терпения с этими неверными! – прорычал корсар.
– Не бойся, Стефани, Хасан не сделает тебе ничего плохого. Он... доставит тебя на корабль виконта Девери, если «Красавица Востока» еще не покинула Тунис.
Джулиана робко взглянула на корсара, и он, к ее удивлению, смутился и отвел глаза.
– Я сделаю это, лалла, – твердо пообещал он. – «Красавица Востока» все еще в Тунисе. Завтра утром светловолосая англичанка будет на борту этого корабля. Клянусь тебе, Зульфия, Небесная Роза, все будет именно так!
– Ты расскажешь виконту Девери обо всем, что с тобой произошло, и он поможет тебе вернуться в Англию, Стефани. – Глубоко вздохнув, Джулиана на мгновение коснулась губами щеки подруги. – Все, прощай.
– Как это – все? Разве ты не хочешь, чтобы я передала от тебя сообщение виконту Девери? – тихо спросила Стефани.
Джулиана качнула головой.
– Нет, никакого сообщения, вообще ничего. И если у тебя хватит терпения молчать, скажи, что ты не встречалась со мной... Придумай какую-нибудь причину.
– Ты с ума сошла?! Сама не знаешь, что говоришь! Да разве он поверит мне? Он ведь знает, что ты здесь!
– Уж лучше бы он этого не знал! – с болью крикнула Джулиана. – Ну, хорошо. Передай ему... – ее голос внезапно задрожал. – Передай, что я прошу его простить меня за все причиненные обиды и забыть обо мне... Все, довольно, беги, оставь меня поскорее!
– Мы еще встретимся, Зульфия. – Джулиана почувствовала у щеки дыхание Хасана. – А пока прощай, и пусть вот это придаст тебе сил, чтобы продержаться еще некоторое время. Я должен был отдать тебе это только в крайнем случае, как знак, чтобы ты поверила... Ну да Аллах с ним, прощай!
Пару минут до девушек еще доносился топот быстро удаляющихся ног, потом все стихло. Были слышны только отдаленные возгласы людей, тушащих пожар. Когда подружки вступили в полосу света, Джулиана нетерпеливо развернула темный платок, скрывающий небольшой предмет. В мерцающем свете оранжевых отблесков что-то ярко блеснуло и заискрилось, словно кусочки льда. Несколько искусно ограненных льдинок, окрашенных в белый и приятный фиолетовый цвет.
Джулиана приглушенно ахнула. Она узнала свое украшение, свой драгоценный аметистовый цветок, усыпанный крохотными бриллиантами, словно капельками росы. Когда-то давно, пять лет назад, его приобрел отец, чтобы подарить ей на день шестнадцатилетия, а потом украл и продал каким-то грязным прохвостам мерзавец Эшли Баррет.
В памяти невольно всплыл давний разговор со Стивеном. Это случилось в последнюю ночь их недолгого романа. Они лежали в постели, утомленные любовной игрой, и им почему-то совсем не хотелось спать. Словно оба чувствовали, что подобная счастливая ночь больше не повторится...
– У меня до сих пор все закипает внутри, как только вспомню, что этот негодяй Баррет украл и продал мои драгоценности, – горько сокрушалась Джулиана. – Нет, дело вовсе не в том, что они дорого стоят. Но это же память! Память о близких и дорогих людях! Знаешь, Стив, мне особенно жалко моей аметистовой заколки. Папа купил ее и хотел подарить в тот день, когда мне исполнится шестнадцать. Но он так и не успел это сделать. Потому что незадолго до этого внезапно заболел и умер. Мы с мамой нашли аметистовый цветок в его тайнике, вместе с длинным письмом, адресованным любимой дочери... Папа ужасно любил выражать свои мысли в письменной форме. Знаешь, как мне было обидно потерять его последний подарок? Понимаешь ли ты, Стив, что я должна теперь чувствовать?
– Отлично понимаю, малышка. – Она хорошо помнила, как Стивен тогда наклонился над ее лицом и нежно поцеловал в лоб, словно отныне именно он собирался заменить ей отца. – И мне очень жаль, что ты сразу не рассказала мне о такой серьезной потере, – с мягким упреком прибавил он.
– Но как я могла тогда сказать? – возразила она. – Я ужасно боялась тебя! Ты был в такой ярости...
– Да уж, злости на тебя у меня тогда было, хоть отбавляй. – Он ласково улыбнулся и еще раз нежно поцеловал ее. – Но вдруг все еще можно исправить? Что если бы мне удалось вернуть тебе твою дорогую заколку?
– Ах, Стив, ну зачем ты меня дразнишь! – Она посмотрела на него с упреком и обиженно отвернулась, а он тихо рассмеялся и провел рукой по ее лицу.
– Хорошо, не буду тебя дразнить. Но если мне удастся отыскать твою заколку, я ее тебе обязательно верну... В тот день, когда ты станешь моей женой!
В ту ночь он во второй раз попытался сделать ей предложение, но она сделала вид, что не понимает его. И вот теперь, глядя на этот сверкающий кусочек ее прежней жизни, она поняла, что он вовсе не шутил тогда. Он еще в Лиссабоне выкупил все ее украденные драгоценности, только ничего не говорил, потому что надеялся, что когда-нибудь они все-таки станут мужем и женой. И когда-нибудь она полюбит его... Это все же случилось, вопреки ее собственному дурацкому сопротивлению, но Стивен уже никогда не узнает об этом. Слишком поздно. Поздно... Какое ужасное слово! Какая невосполнимая потеря заключена в нем!
– Что это, Зульфия?
Заинтересованный голос Айши вывел Джулиану из задумчивости.
– О Аллах! Подожди, я сейчас сама угадаю... – эфиопка склонилась над раскрытой ладонью Джулианы, и ее тонкие ноздри взволнованно задрожали. – Клянусь садами Эдема, да это же та самая аметистовая заколка, про которую ты мне все уши прожужжала, рассказывая о своих морских приключениях! Как она попала к тебе?
– Мне передал ее Хасан, когда прощался.
– Хасан? Но... Святые небеса! Ведь это же может означать только одно! Да неужели ты сама не понимаешь, и мне придется разъяснять тебе все, как маленькому ребенку? – Айша с возмущением взглянула на подругу. Джулиана покраснела и опустила глаза.
– Я не имею права даже думать об этом...
– К шайтану все твои права и твои глупые мысли! Я скажу тебе, если ты боишься назвать вещи своими именами. Это значит, что твой зеленоглазый англичанин помогал Хасану устраивать этот побег. И еще это означает, что он любит тебя по-прежнему.
– Это значит еще и другое: я причинила ему новую боль, боль разочарования, – горько отозвалась Джулиана.
Она тут же представила, как Стивен, измученный долгим ожиданием под стенами сераля, снимает покрывало со спутницы Хасана и вместо любимой... Любимой? Да она, верно, совсем лишилась рассудка, если еще может надеяться на любовь Стивена! С этой надеждой она должна была навсегда проститься, решившись на тот безумный побег... И даже если бы Стивен и смог простить ее, разве теперь возможны между ними какие-то отношения? После того, что случилось на том проклятом корабле... И после того, как она стала принадлежать другому мужчине.
– Нет, Айша, с нашей любовью покончено навсегда. – Спрятав аметистовый цветок, Джулиана потянула подругу к тому месту, где толпились все остальные обитательницы гарема. – И не стоит больше об этом говорить... Прошу тебя, пожалуйста!
ГЛАВА 16
Поворочавшись немного в постели, Стивен с досадой вздохнул и нехотя принялся одеваться. Маленькие старинные часы, привинченные для надежности к тяжелому дубовому комоду, показывали немногим больше семи. Но виконт знал, что заснуть уже не сможет. Эта совершенно ненужная теперь привычка – подниматься до рассвета – кажется, накрепко привязалась к нему. И в этом не было ничего хорошего, потому что только во время сна он мог забыть про свою сердечную рану и не страдать.
С той тяжелой ночи, когда Хасан аль-Файсал выбрался за стены сераля с белокурой англичанкой вместо Джулианы, минуло не более двух недель, но Стивену казалось, что прошла уже целая вечность. А может, все дело в том, что те минуты, пока он дожидался возвращения отважного корсара вместе с несколькими преданными людьми, тянулись для него, словно долгие часы? Как он ни настаивал перед этим, чтобы отправиться в гарем тунисского бея вместе с Хасаном, пират наотрез отказался.
– Бесполезная затея, Стивен-бей, – говорил он, для пущей убедительности отчаянно жестикулируя. – Так мы только погубим все дело. Это не открытый бой, где каждая сабля на счету. Я один смогу незаметно пробраться на территорию гарема и разыскать Зульфию, а вдвоем это будет сделать намного труднее. И если вдруг что-то случится со мной, тебе самому ни за что не разобраться в лабиринте гаремных помещений.
В конце концов Стивен сдался и вместе с Ибрагим-пашой занялся подкупом нужных людей. Он ожидал чего угодно: того, что Джулиана не согласится бежать одна и создаст им дополнительные проблемы, каких-то непредвиденных осложнений, даже полного провала всего дела. Но только не того, что вместо своей возлюбленной увидит другую девушку. Нет, конечно, Стефани Грэй – прекрасный человек, и не помочь ей было бы грешно, но... Но ведь его Джулиана, без которой он никогда не сможет чувствовать себя счастливым, все еще в опасности! И эта опасность вдвое сильнее оттого, что рядом с ней находится старшая сестра. Благодаря счастливому стечению обстоятельств ребенка Изабель и Касима удалось спасти, но если кто-нибудь заподозрит, что наложница Зульфия – родная сестра фаворитки бывшего правителя Туниса, ей не сносить головы.
Касим, его племянник, и сестра Джулианы связаны узами любви, а теперь – и жизнью маленького ребенка... Столь немыслимое хитросплетение судеб не укладывалось в голове Стивена. Но в одном он не сомневался: из всего этого выйдет или что-то очень хорошее, или ужасное, хотя о плохом Стивен стирался не думать. Особенно после того, как неделю назад он получил таинственное послание – письмо Касима и перстень с крупным сапфиром.
Перстень виконт сразу узнал: ведь он сам подарил его племяннику четыре года назад, а вот письмо... За долгое время он забыл, как выглядит почерк Касима, и теперь у него были сомнения – а не ловушка ли это, подстроенная Джаббаром? Но он все же поверил письму и отправился в то место, куда просил его прибыть племянник. К тому же храбрый Хасан двинулся вслед за «Красавицей Востока» на своем корабле. Он не сомневался, что бывший правитель Туниса жив.
Одевшись, виконт вышел из каюты и направился к своему другу Тому Петерсону. Дверь каюты корабельного врача была не заперта. На кровати в тусклых лучах восходящего зимнего солнца вырисовывались неясные очертания. На мгновение позавидовав крепкому сну приятеля, Стивен двинулся к кровати, намериваясь разбудить Тома, но остановился на полпути. На подушке рядом с взлохмаченной головой мужчины покоилась прелестная белокурая головка Стефани Грэй. Теплое одеяло было немного сбито, оставляя для обозрения изящные хрупкие плечи девушки и большую часть груди. Тонкая, худенькая рука доверчиво обнимала тело мужчины, а выражение миловидного лица было так безмятежно, словно Стефани находилась в будуаре родного дома в благополучной Англии, а не у берегов враждебного континента.
Многозначительно покачав головой, виконт вышел в узкий коридорчик и тихо затворил дверь. Чего только не случается в этой изменчивой жизни! Подумать только, девушка, стойко хранившая девственность до двадцати трех лет и сумевшая сберечь ее даже в гареме тунисского бея, за каких-то несколько дней решилась стать возлюбленной человека, которого никогда прежде не встречала. Хотя стоит ли удивляться? Вполне естественно, что после восьми месяцев заточения и тревог ее душа доверилась тому, кто сумел вернуть ей ощущение радости жизни. С первого же дня пребывания на «Красавице Востока» Стефани потянулась к Тому, у которого была та же профессия, что и у ее покойного отца, и который лучше всех остальных смог понять переживания бывшей пленницы.
