И можно не сомневаться, что именно из-за него она наотрез отказалась уехать в Англию с посольским судном, хотя оставаться в Тунисе было крайне рискованно даже под защитой корабля с охранной грамотой турецкого султана.
На какое-то время Стивену сделалось очень грустно. За эту парочку в докторской каюте теперь можно не волноваться: Том и Стефани сразу поняли чувства друг друга, и никаких разногласий у них уже не будет. По возвращении в Англию они, несомненно, обвенчаются и благополучно проживут вместе всю оставшуюся жизнь. Ну а у них с Джулианой – будет ли когда-нибудь так?
– Стив, посмотри, Хасан подает нам сигнал со своего корабля!
Взволнованный голос капитана Джонса мгновенно вывел виконта из задумчивости. Вспомнив о цели своего недельного плавания вдоль африканского побережья, Стивен насторожился и вгляделся в очертания фигуры корсара.
– Да, похоже, наш храбрый друг что-то заметил...
– Он делает нам знак бросить якорь. Черт, не знаю, можно ли подойти ближе к берегу, как бы не посадить судно на мель.
– Не думаю, что есть такая опасность. У этих скалистых берегов наверняка глубоко, да и Хасан знает эти места гораздо лучше нас. Посмотри, его корабль уже стал на якорь!
Капитан Джонс последовал примеру корсара, и вскоре шлюпка с виконтом Девери и несколькими матросами была спущена на воду. Она причалила к берегу одновременно со шлюпкой Хасана. Оказавшись на суше, Стивен направился к корсару, бросая по сторонам настороженные взгляды.
– Меня не оставляет беспокойство, что все это может оказаться ловушкой, – задумчиво произнес он. – Возможно, Джаббару кто-то сообщил, что я нахожусь в родственных отношениях с Касим-беем, как бы тщательно мы это ни скрывали, и он решил проверить свои подозрения. Наверное, я не должен был втягивать в это сомнительное дело тебя, мой друг.
– Пустяки! Настоящий моряк никогда не боится опасности. – Хасан приложил руку к глазам и, прищурившись, посмотрел в сторону узкой тропинки, терявшейся в глубине скал. Виконт проследил за взглядом корсара и вскоре разглядел очертания трех фигур, закутанных в просторные плащи, какие обычно носят бедуины-кочевники.
– Хасан, ты велел нам остановиться, потому что заметил какой-то сигнал, как говорилось в том письме? – быстро спросил Стивен, с трудом подавляя нарастающее волнение.
– Да, как и сообщалось в письме Касим-бея – мигающий зеленоватый огонек. И провалиться мне на месте, если это не сам «покойный» бей Туниса движется нам навстречу!
– Хасан, осторожнее! Не забывай, что это может оказаться ловушкой...
Стивен сделал попытку удержать Хасана, бросившегося к арабам, но в этот момент один из них сбросил капюшон и застыл, скрестив руки на груди. Не в силах был пошевелиться и Стивен, лишь молча стоял и смотрел на красивое лицо молодого араба, окаймленное небольшой бородкой, которая совершенно не портила его, а, наоборот, придавала привлекательность и величавость. Знакомые, дорогие черты... Да и как бы Стивен мог не узнать их, когда каждый день видел нечто подобное в зеркале! Потому что лицо Касима было почти зеркальным отражением его собственного, только на десять лет моложе. За исключением ярких голубых глаз, напоминающих Стивену летнее небо над африканским побережьем.
Бывший бей Туниса заговорил первым: ведь ему не требовалось времени, чтобы прийти в себя от неожиданной встречи, напротив, он ее ждал. Подойдя к Стивену поближе, он протянул руки и коснулся дядюшки, словно давая ему возможность почувствовать, что он не призрак покойного Касим-бея, а вполне живой человек, и негромко сказал:
– Больше всего я боялся, что ты не поверишь мне и не решишься приплыть сода. Но одно я знал точно: ты не уедешь в Англию, пока не встретишься со своим любимым племянником, живым или мертвым.
– Я не верил в историю твоей трагической гибели, Касим, как не верят многие в Тунисе, – так же тихо ответил Стивен, в свою очередь дотрагиваясь до племянника. – Но ты так долго не возвращался... Люди едва не потеряли надежду.
Вздохнув, Касим на мгновение опустил глаза.
– Я не мог вернуться. Но теперь все будет по-другому. После того как я узнал, что мой недавно родившийся наследник умер, меня ничто не будет сдерживать.
– Он не умер, Касим, – нетерпеливо возразил Стивен. – Твой сын от любимой наложницы Джамили жив! Он на моем корабле...
В следующий момент виконт чуть не задохнулся от крепких объятий молодого бея. Святые угодники, он даже предположить не мог, что у его племянника такие сильные руки. Но если Касим выглядит здоровым и довольно бодрым, что же тогда с ним случилось несколько месяцев назад?
Край неба с восточной стороны посветлел, предвещая скорый рассвет. Трепещущий огонь костра, ярко горевшего вечером, стал совсем маленьким и вот-вот собирался погаснуть. Стала чувствоваться прохлада, но Стивен и его племянник не торопились укрыться в тепле бедуинского шатра. Несмотря на то, что проговорили они всю долгую ночь, обоим казалось, что еще не все сказано.
– Он не только подстроил мне ловушку и едва не отнял жизнь, данную Аллахом, – голос Касима дрожал от прорвавшейся боли, – он сделал нечто в десять раз более ужасное, такое, за что не может быть прощения ни на этом свете, ни на том! Джаббар разорил мой гарем, надругался над моими женщинами. Ты хоть понимаешь, что это значит, Стив?
– Ну что ты, как же я могу не понять? – Виконт опустил руку на плечо племянника, пытаясь успокоить его. Прожив на Востоке много лет, он лучше, чем большинство европейцев, понимал чувства Касима. Для любого мужчины невыносимо знать, что над его женщиной надругались, но для мусульманина, который уже один взгляд, брошенный на его жену или наложницу, считает преступлением, это было крушением всего. И совсем не важно, пользовались эти женщины его расположением или нет.
– Ты только подумай, он приказал отправить в портовый бордель двадцать пять женщин моего гарема, включая двух жен, что уж совершенно неслыханно! Многих из наложниц уже нет в живых. Некоторых, конечно, выкупили родственники или мои друзья, но я все равно уже никогда не смогу прикоснуться к ним... Каждый день я не перестаю благодарить Аллаха, что у меня не было сыновей, а ведь раньше я молил его об этом!
– Но теперь у тебя есть сын. У тебя есть сын, Касим, и он здесь, рядом с тобой. А значит, ты можешь действовать, не опасаясь угроз со стороны Джаббара.
Перехватив взгляд Касима, Стивен сразу догадайся, о чем тот собирается сказать.
– У Джаббара осталась Джамиля – моя фаворитка и единственная возлюбленная. Год назад я настолько забылся, что открыто проявил свои чувства к ней. Я ужасно боюсь, что негодяй Джаббар причинит ей зло...
– Если ты будешь медлить, он точно что-нибудь сделает с ней, не дожидаясь, пока ты дашь ему повод, – с беспокойством заметил Стивен.
Касим шумно вздохнул.
– Я знаю, это просто чудо, что он до сих пор ничего не сделал с Джамилей. Наверное, ждал, пока родится ребенок... Подумать только, ведь это – мой двоюродный брат, которого я когда-то считал своим другом и для которого ничего не жалел. Но что теперь об этом! Давай лучше подумаем, как выкрасть из гарема мою несчастную Джамилю, а вместе с ней и твою англичанку... О Аллах, у нее такое трудное имя! Я пока буду звать ее арабским именем – Зульфия. Так вот, Стив, у меня есть план, но нужно быть уверенным, что твоя англичанка поможет нам. Ты говорил, что эта Зульфия очень дружна с Джамилей и не раз выручала ее, но ведь женщины так изменчивы.
– Только не в нашем случае, Касим, – Стивен придвинулся к племяннику, не в силах сдержать улыбки при мысли, что сейчас тот будет сражен наповал. – Я не все рассказал тебе про ту девушку, самое интересное оставил напоследок. Помнишь, я говорил, что мы с Джулианой отправились в Тунис искать ее сестру Изабель? Так вот, эта Изабель и есть Джамиля.
– Подожди, Стивен, я что-то не возьму в толк... Да, действительно, Джамилю звали Изабель, когда она жила в Англии.
– Ну что же ты так изумленно на меня смотришь! – Стивен едва удержался, чтобы не рассмеяться над растерянностью племянника. – Разве в этом мире есть что-то невозможное? Да, Джулиана и Изабель или, черт возьми, Зульфия и Джамиля – родные сестры!
Ей снилось, что она бродит по «Красавице Востока» – по всем коридорам, каютам, палубе. Она очень долго здесь, ее ноги устали, а голова стала такой тяжелой. Кто-то говорит ей, что пора уходить, но она не может заставить себя уйти, ведь тогда она снова останется без Стивена. А вдруг это навсегда?! Но почему, почему она никак не может найти его? Куда же он подевался, ведь она совсем недавно видела его: он спускался по лесенке в свою каюту, но пока она добралась туда, он уже куда-то исчез...
– Стивен, ну где же ты, где? Что же ты не отвечаешь? Неужели ты... просто не хочешь меня видеть? – со слезами пробормотала она.
Легкий толчок, словно рядом с ней что-то мягко перевернулось, но этого оказалось достаточно, чтобы полурасплывчатая картинка смешалась и тут же вовсе исчезла. Какие-то мгновения она цеплялась за остатки сна, но реальность взяла верх.
– Что ты там такое бормочешь, Зульфия? Ты разбудила меня, так изволь хотя бы говорить на арабском языке, другого я слышать не желаю. Я оставил тебя на ночь для того, чтобы ты согревала мою постель, а не затем, чтобы мешала наслаждаться сладким утренним сном.
Голос Джаббара был слишком реальным и громким, чтобы можно было с ним не считаться. Сделав глубокий вдох, Джулиана открыла глаза. Увы, это был всего лишь сон – «Красавица Востока» и дорогой человек. А в действительности она находилась в опочивальне тунисского бея и лежала рядом с ним на огромной кровати под золотисто-бирюзовым балдахином. А виконт Девери, обнимавший ее во сне, далеко-далеко отсюда, за пределами неприступных стен сераля. Хотя... недавно один смелый человек уже сделал успешную попытку пробраться за эти стены.
– Прости, великодушный повелитель, я просто вспомнила Англию и родной дом. У меня там остались мама и братишка, и я очень скучаю по ним.
– Тебе давно пора смириться с тем, что ты никогда больше не увидишь своих родных, Зульфия, – в голосе Джаббара звучало опасное недовольство, заставившее Джулиану насторожиться. – Смотри, голубоглазая луна, ты рискуешь снова вызвать мой гнев.
– Я приложу все усилия, чтобы избежать этого, повелитель.
Бей обернулся к ней и хотел что-то сказать, но в это время послышался мягкий, царапающий стук в дверь. Встрепенувшись, Джаббар приподнял голову от подушки. Не дожидаясь разрешения господина, в опочивальню бесшумно проскользнул Абд аль-Шамат, первый везир бея. Не приближаясь к алькову, везир с ловкостью опытного царедворца распростерся на ковре, ожидая, когда правитель обратит на него свое внимание.
– Абд аль-Шамат, друг мой, что заставило тебя в столь неподходящий час беспокоить твоего господина?
Тревожно сдвинув брови, Джаббар спустился с ложа и принялся одеваться, не призывая на помощь слуг.
– О всемилостивейший повелитель, – вкрадчиво заговорил везир, – твой преданный слуга умоляет тебя простить его, но одно непредвиденное и крайне важное дело не терпит промедления.
– Придется решить это важное дело, хотя бы ради того, чтобы убедиться, что ты не зря прервал мой сон, Абд аль-Шамат, – задумчиво проговорил бей, покидая альков. Торопливо совершив самый необходимый утренний туалет и облачившись в подобающее одеяние с помощью везира и двух старых слуг, Джаббар покинул опочивальню. Несколько телохранителей, стоявших на страже у дверей в сад и в коридор, последовали за ним, а Джулиана, про существование которой все, словно сговорившись, забыли, осталась одна в роскошных апартаментах.
Погревшись еще немного под теплым и невесомым одеялом из лебяжьего пуха, девушка спрыгнула не ковер. Здесь, в просторном алькове, отделенном от другой половины опочивальни стройными колоннами из голубого мрамора, с вечера были разбросаны ее вещи: фиолетовые шаровары с блузкой, черная бархатная шапочка с золотыми узорами, туфли и газовая вуаль. Натянув на себя все это, Джулиана выглянула сначала в коридор, а потом в сад, но не обнаружила никого из евнухов.
Подойдя к большому зеркалу, Джулиана поправила черную бархатную шапочку и уже собиралась опустить на лицо вуаль, как внезапно произошло нечто немыслимое. Тяжелое зеркало сдвинулось со своего места, и в образовавшемся черном проеме возникла фигура смуглого молодого человека в мусульманской одежде.
Оторопев от увиденного, Джулиана застыла с приоткрытым ртом. Не обращая внимания на ее растерянность, араб проскользнул в комнату, воровато огляделся и достал массивный золотой браслет. Джулиана машинально протянула руку к блестящему предмету, но араб не отдал его сразу. Вместо этого он нажал на маленький рубин, украшающий браслет по центру, и из полости золотого кольца выскочил тонкий клочок бумаги. Не успела девушка подивиться этому, как араб снова надавил на рубин, и записка исчезла.
– Что это такое, черт возьми? – полушепотом спросила Джулиана, заинтригованная до глубины души. – Кто тебя прислал?
– Человек по имени Стивен-бей, – так же тихо вымолвил молодой араб. – Ты все узнаешь из записки, лалла.
Застегнув браслет на руке наложницы, незнакомец бесшумно скользнул в зеркальный проем, и тяжелое зеркало тотчас встало на место, словно никогда и не сдвигалось в сторону. На мгновение Джулиане показалось, что все происшедшее ей просто пригрезилось. Но взглянув на запястье левой руки, она увидела доказательство его реальности. Более того, у нее возникло ощущение, что она чувствует тяжесть золотого украшения и какое-то исходящее от него тепло.
Высокие двери, ведущие в коридор, тихо скрипнув, отворились. Обернувшись, Джулиана с удивлением увидела своего бывшего евнуха, толстяка Мустафу, вместо того слуги, что привел ее сюда вчера.
– Собирайся, Зульфия, – со странной улыбкой на круглом лице проговорил Мустафа, – пора вести тебя в гарем.
– Меня поведешь ты, Мустафа? – еще больше удивившись, спросила девушка. – Разве наш повелитель не приставил ко мне другого стража?
Мустафа в легком нетерпении хлопнул в ладоши.
– Не будь слишком любопытной, лалла. Ты умеешь навлекать неприятности на свою голову, так не навлекай же их и на мою!
Едва оказавшись у себя, Джулиана послала за сестрой. Рассказав о том, что произошло в опочивальне бея, Джулиана сняла с руки таинственный браслет, не решаясь нажать на заветный камушек.
– Мне немного страшно, Изабель, – тихо сказала она, пытаясь успокоиться. – А вдруг это ловушка, нарочно подстроенная Джаббаром? С того дня, как я встретила на корабле виконта Девери, он не доверяет мне.
Изабель нетерпеливо забрала браслет из рук сестры.
– Не думаю, что это так, дорогая. Однажды, когда я находилась вместе с Касимом в этой самой опочивальне, он рассказал, что здесь поблизости есть подземный ход, с помощью которого можно выбраться за территорию дворца в случае внезапной опасности. Про существование этого подземного хода не знает никто, кроме находящегося у власти правителя, и этот секрет передается от уходящего властелина к преемнику.
– А как же дворцовые перевороты? Они ведь не были редкостью за время правления династии Хусейнидов!
– Да, поэтому, вероятно, кто-то еще знает о существовании тайной дороги. Возможно, какие-нибудь священнослужители. Но, очевидно, узурпатору Джаббару они не стали передавать своих секретов. Не забывай, что в столице мало кто поверил в историю гибели Касим-бея.
На какое-то время Стивену сделалось очень грустно. За эту парочку в докторской каюте теперь можно не волноваться: Том и Стефани сразу поняли чувства друг друга, и никаких разногласий у них уже не будет. По возвращении в Англию они, несомненно, обвенчаются и благополучно проживут вместе всю оставшуюся жизнь. Ну а у них с Джулианой – будет ли когда-нибудь так?
– Стив, посмотри, Хасан подает нам сигнал со своего корабля!
Взволнованный голос капитана Джонса мгновенно вывел виконта из задумчивости. Вспомнив о цели своего недельного плавания вдоль африканского побережья, Стивен насторожился и вгляделся в очертания фигуры корсара.
– Да, похоже, наш храбрый друг что-то заметил...
– Он делает нам знак бросить якорь. Черт, не знаю, можно ли подойти ближе к берегу, как бы не посадить судно на мель.
– Не думаю, что есть такая опасность. У этих скалистых берегов наверняка глубоко, да и Хасан знает эти места гораздо лучше нас. Посмотри, его корабль уже стал на якорь!
Капитан Джонс последовал примеру корсара, и вскоре шлюпка с виконтом Девери и несколькими матросами была спущена на воду. Она причалила к берегу одновременно со шлюпкой Хасана. Оказавшись на суше, Стивен направился к корсару, бросая по сторонам настороженные взгляды.
– Меня не оставляет беспокойство, что все это может оказаться ловушкой, – задумчиво произнес он. – Возможно, Джаббару кто-то сообщил, что я нахожусь в родственных отношениях с Касим-беем, как бы тщательно мы это ни скрывали, и он решил проверить свои подозрения. Наверное, я не должен был втягивать в это сомнительное дело тебя, мой друг.
– Пустяки! Настоящий моряк никогда не боится опасности. – Хасан приложил руку к глазам и, прищурившись, посмотрел в сторону узкой тропинки, терявшейся в глубине скал. Виконт проследил за взглядом корсара и вскоре разглядел очертания трех фигур, закутанных в просторные плащи, какие обычно носят бедуины-кочевники.
– Хасан, ты велел нам остановиться, потому что заметил какой-то сигнал, как говорилось в том письме? – быстро спросил Стивен, с трудом подавляя нарастающее волнение.
– Да, как и сообщалось в письме Касим-бея – мигающий зеленоватый огонек. И провалиться мне на месте, если это не сам «покойный» бей Туниса движется нам навстречу!
– Хасан, осторожнее! Не забывай, что это может оказаться ловушкой...
Стивен сделал попытку удержать Хасана, бросившегося к арабам, но в этот момент один из них сбросил капюшон и застыл, скрестив руки на груди. Не в силах был пошевелиться и Стивен, лишь молча стоял и смотрел на красивое лицо молодого араба, окаймленное небольшой бородкой, которая совершенно не портила его, а, наоборот, придавала привлекательность и величавость. Знакомые, дорогие черты... Да и как бы Стивен мог не узнать их, когда каждый день видел нечто подобное в зеркале! Потому что лицо Касима было почти зеркальным отражением его собственного, только на десять лет моложе. За исключением ярких голубых глаз, напоминающих Стивену летнее небо над африканским побережьем.
Бывший бей Туниса заговорил первым: ведь ему не требовалось времени, чтобы прийти в себя от неожиданной встречи, напротив, он ее ждал. Подойдя к Стивену поближе, он протянул руки и коснулся дядюшки, словно давая ему возможность почувствовать, что он не призрак покойного Касим-бея, а вполне живой человек, и негромко сказал:
– Больше всего я боялся, что ты не поверишь мне и не решишься приплыть сода. Но одно я знал точно: ты не уедешь в Англию, пока не встретишься со своим любимым племянником, живым или мертвым.
– Я не верил в историю твоей трагической гибели, Касим, как не верят многие в Тунисе, – так же тихо ответил Стивен, в свою очередь дотрагиваясь до племянника. – Но ты так долго не возвращался... Люди едва не потеряли надежду.
Вздохнув, Касим на мгновение опустил глаза.
– Я не мог вернуться. Но теперь все будет по-другому. После того как я узнал, что мой недавно родившийся наследник умер, меня ничто не будет сдерживать.
– Он не умер, Касим, – нетерпеливо возразил Стивен. – Твой сын от любимой наложницы Джамили жив! Он на моем корабле...
В следующий момент виконт чуть не задохнулся от крепких объятий молодого бея. Святые угодники, он даже предположить не мог, что у его племянника такие сильные руки. Но если Касим выглядит здоровым и довольно бодрым, что же тогда с ним случилось несколько месяцев назад?
Край неба с восточной стороны посветлел, предвещая скорый рассвет. Трепещущий огонь костра, ярко горевшего вечером, стал совсем маленьким и вот-вот собирался погаснуть. Стала чувствоваться прохлада, но Стивен и его племянник не торопились укрыться в тепле бедуинского шатра. Несмотря на то, что проговорили они всю долгую ночь, обоим казалось, что еще не все сказано.
– Он не только подстроил мне ловушку и едва не отнял жизнь, данную Аллахом, – голос Касима дрожал от прорвавшейся боли, – он сделал нечто в десять раз более ужасное, такое, за что не может быть прощения ни на этом свете, ни на том! Джаббар разорил мой гарем, надругался над моими женщинами. Ты хоть понимаешь, что это значит, Стив?
– Ну что ты, как же я могу не понять? – Виконт опустил руку на плечо племянника, пытаясь успокоить его. Прожив на Востоке много лет, он лучше, чем большинство европейцев, понимал чувства Касима. Для любого мужчины невыносимо знать, что над его женщиной надругались, но для мусульманина, который уже один взгляд, брошенный на его жену или наложницу, считает преступлением, это было крушением всего. И совсем не важно, пользовались эти женщины его расположением или нет.
– Ты только подумай, он приказал отправить в портовый бордель двадцать пять женщин моего гарема, включая двух жен, что уж совершенно неслыханно! Многих из наложниц уже нет в живых. Некоторых, конечно, выкупили родственники или мои друзья, но я все равно уже никогда не смогу прикоснуться к ним... Каждый день я не перестаю благодарить Аллаха, что у меня не было сыновей, а ведь раньше я молил его об этом!
– Но теперь у тебя есть сын. У тебя есть сын, Касим, и он здесь, рядом с тобой. А значит, ты можешь действовать, не опасаясь угроз со стороны Джаббара.
Перехватив взгляд Касима, Стивен сразу догадайся, о чем тот собирается сказать.
– У Джаббара осталась Джамиля – моя фаворитка и единственная возлюбленная. Год назад я настолько забылся, что открыто проявил свои чувства к ней. Я ужасно боюсь, что негодяй Джаббар причинит ей зло...
– Если ты будешь медлить, он точно что-нибудь сделает с ней, не дожидаясь, пока ты дашь ему повод, – с беспокойством заметил Стивен.
Касим шумно вздохнул.
– Я знаю, это просто чудо, что он до сих пор ничего не сделал с Джамилей. Наверное, ждал, пока родится ребенок... Подумать только, ведь это – мой двоюродный брат, которого я когда-то считал своим другом и для которого ничего не жалел. Но что теперь об этом! Давай лучше подумаем, как выкрасть из гарема мою несчастную Джамилю, а вместе с ней и твою англичанку... О Аллах, у нее такое трудное имя! Я пока буду звать ее арабским именем – Зульфия. Так вот, Стив, у меня есть план, но нужно быть уверенным, что твоя англичанка поможет нам. Ты говорил, что эта Зульфия очень дружна с Джамилей и не раз выручала ее, но ведь женщины так изменчивы.
– Только не в нашем случае, Касим, – Стивен придвинулся к племяннику, не в силах сдержать улыбки при мысли, что сейчас тот будет сражен наповал. – Я не все рассказал тебе про ту девушку, самое интересное оставил напоследок. Помнишь, я говорил, что мы с Джулианой отправились в Тунис искать ее сестру Изабель? Так вот, эта Изабель и есть Джамиля.
– Подожди, Стивен, я что-то не возьму в толк... Да, действительно, Джамилю звали Изабель, когда она жила в Англии.
– Ну что же ты так изумленно на меня смотришь! – Стивен едва удержался, чтобы не рассмеяться над растерянностью племянника. – Разве в этом мире есть что-то невозможное? Да, Джулиана и Изабель или, черт возьми, Зульфия и Джамиля – родные сестры!
ГЛАВА 17
Ей снилось, что она бродит по «Красавице Востока» – по всем коридорам, каютам, палубе. Она очень долго здесь, ее ноги устали, а голова стала такой тяжелой. Кто-то говорит ей, что пора уходить, но она не может заставить себя уйти, ведь тогда она снова останется без Стивена. А вдруг это навсегда?! Но почему, почему она никак не может найти его? Куда же он подевался, ведь она совсем недавно видела его: он спускался по лесенке в свою каюту, но пока она добралась туда, он уже куда-то исчез...
– Стивен, ну где же ты, где? Что же ты не отвечаешь? Неужели ты... просто не хочешь меня видеть? – со слезами пробормотала она.
Легкий толчок, словно рядом с ней что-то мягко перевернулось, но этого оказалось достаточно, чтобы полурасплывчатая картинка смешалась и тут же вовсе исчезла. Какие-то мгновения она цеплялась за остатки сна, но реальность взяла верх.
– Что ты там такое бормочешь, Зульфия? Ты разбудила меня, так изволь хотя бы говорить на арабском языке, другого я слышать не желаю. Я оставил тебя на ночь для того, чтобы ты согревала мою постель, а не затем, чтобы мешала наслаждаться сладким утренним сном.
Голос Джаббара был слишком реальным и громким, чтобы можно было с ним не считаться. Сделав глубокий вдох, Джулиана открыла глаза. Увы, это был всего лишь сон – «Красавица Востока» и дорогой человек. А в действительности она находилась в опочивальне тунисского бея и лежала рядом с ним на огромной кровати под золотисто-бирюзовым балдахином. А виконт Девери, обнимавший ее во сне, далеко-далеко отсюда, за пределами неприступных стен сераля. Хотя... недавно один смелый человек уже сделал успешную попытку пробраться за эти стены.
– Прости, великодушный повелитель, я просто вспомнила Англию и родной дом. У меня там остались мама и братишка, и я очень скучаю по ним.
– Тебе давно пора смириться с тем, что ты никогда больше не увидишь своих родных, Зульфия, – в голосе Джаббара звучало опасное недовольство, заставившее Джулиану насторожиться. – Смотри, голубоглазая луна, ты рискуешь снова вызвать мой гнев.
– Я приложу все усилия, чтобы избежать этого, повелитель.
Бей обернулся к ней и хотел что-то сказать, но в это время послышался мягкий, царапающий стук в дверь. Встрепенувшись, Джаббар приподнял голову от подушки. Не дожидаясь разрешения господина, в опочивальню бесшумно проскользнул Абд аль-Шамат, первый везир бея. Не приближаясь к алькову, везир с ловкостью опытного царедворца распростерся на ковре, ожидая, когда правитель обратит на него свое внимание.
– Абд аль-Шамат, друг мой, что заставило тебя в столь неподходящий час беспокоить твоего господина?
Тревожно сдвинув брови, Джаббар спустился с ложа и принялся одеваться, не призывая на помощь слуг.
– О всемилостивейший повелитель, – вкрадчиво заговорил везир, – твой преданный слуга умоляет тебя простить его, но одно непредвиденное и крайне важное дело не терпит промедления.
– Придется решить это важное дело, хотя бы ради того, чтобы убедиться, что ты не зря прервал мой сон, Абд аль-Шамат, – задумчиво проговорил бей, покидая альков. Торопливо совершив самый необходимый утренний туалет и облачившись в подобающее одеяние с помощью везира и двух старых слуг, Джаббар покинул опочивальню. Несколько телохранителей, стоявших на страже у дверей в сад и в коридор, последовали за ним, а Джулиана, про существование которой все, словно сговорившись, забыли, осталась одна в роскошных апартаментах.
Погревшись еще немного под теплым и невесомым одеялом из лебяжьего пуха, девушка спрыгнула не ковер. Здесь, в просторном алькове, отделенном от другой половины опочивальни стройными колоннами из голубого мрамора, с вечера были разбросаны ее вещи: фиолетовые шаровары с блузкой, черная бархатная шапочка с золотыми узорами, туфли и газовая вуаль. Натянув на себя все это, Джулиана выглянула сначала в коридор, а потом в сад, но не обнаружила никого из евнухов.
Подойдя к большому зеркалу, Джулиана поправила черную бархатную шапочку и уже собиралась опустить на лицо вуаль, как внезапно произошло нечто немыслимое. Тяжелое зеркало сдвинулось со своего места, и в образовавшемся черном проеме возникла фигура смуглого молодого человека в мусульманской одежде.
Оторопев от увиденного, Джулиана застыла с приоткрытым ртом. Не обращая внимания на ее растерянность, араб проскользнул в комнату, воровато огляделся и достал массивный золотой браслет. Джулиана машинально протянула руку к блестящему предмету, но араб не отдал его сразу. Вместо этого он нажал на маленький рубин, украшающий браслет по центру, и из полости золотого кольца выскочил тонкий клочок бумаги. Не успела девушка подивиться этому, как араб снова надавил на рубин, и записка исчезла.
– Что это такое, черт возьми? – полушепотом спросила Джулиана, заинтригованная до глубины души. – Кто тебя прислал?
– Человек по имени Стивен-бей, – так же тихо вымолвил молодой араб. – Ты все узнаешь из записки, лалла.
Застегнув браслет на руке наложницы, незнакомец бесшумно скользнул в зеркальный проем, и тяжелое зеркало тотчас встало на место, словно никогда и не сдвигалось в сторону. На мгновение Джулиане показалось, что все происшедшее ей просто пригрезилось. Но взглянув на запястье левой руки, она увидела доказательство его реальности. Более того, у нее возникло ощущение, что она чувствует тяжесть золотого украшения и какое-то исходящее от него тепло.
Высокие двери, ведущие в коридор, тихо скрипнув, отворились. Обернувшись, Джулиана с удивлением увидела своего бывшего евнуха, толстяка Мустафу, вместо того слуги, что привел ее сюда вчера.
– Собирайся, Зульфия, – со странной улыбкой на круглом лице проговорил Мустафа, – пора вести тебя в гарем.
– Меня поведешь ты, Мустафа? – еще больше удивившись, спросила девушка. – Разве наш повелитель не приставил ко мне другого стража?
Мустафа в легком нетерпении хлопнул в ладоши.
– Не будь слишком любопытной, лалла. Ты умеешь навлекать неприятности на свою голову, так не навлекай же их и на мою!
Едва оказавшись у себя, Джулиана послала за сестрой. Рассказав о том, что произошло в опочивальне бея, Джулиана сняла с руки таинственный браслет, не решаясь нажать на заветный камушек.
– Мне немного страшно, Изабель, – тихо сказала она, пытаясь успокоиться. – А вдруг это ловушка, нарочно подстроенная Джаббаром? С того дня, как я встретила на корабле виконта Девери, он не доверяет мне.
Изабель нетерпеливо забрала браслет из рук сестры.
– Не думаю, что это так, дорогая. Однажды, когда я находилась вместе с Касимом в этой самой опочивальне, он рассказал, что здесь поблизости есть подземный ход, с помощью которого можно выбраться за территорию дворца в случае внезапной опасности. Про существование этого подземного хода не знает никто, кроме находящегося у власти правителя, и этот секрет передается от уходящего властелина к преемнику.
– А как же дворцовые перевороты? Они ведь не были редкостью за время правления династии Хусейнидов!
– Да, поэтому, вероятно, кто-то еще знает о существовании тайной дороги. Возможно, какие-нибудь священнослужители. Но, очевидно, узурпатору Джаббару они не стали передавать своих секретов. Не забывай, что в столице мало кто поверил в историю гибели Касим-бея.
