Испуг тут же сменился удивлением. Кого-кого она ожидала увидеть в это утро, но только не отважного корсара.
– Проснулась, Небесная Роза? – с ласковой и хитрой улыбкой спросил он. И вдруг, неожиданно для нее, быстро наклонился и на несколько секунд припал губами к ее изумленно приоткрытым губам. – Прости меня, краса северных туманов, это произошло в первый и последний раз. И пришел я сюда, чтобы в последний раз взглянуть на твое прекрасное лицо без чадры. Потому что обычаи моей земли запрещают мне это и потому, что теперь подобного не потерпит моя жена.
– Твоя жена, Хасан? – удивлению Джулианы не было предела. – Разве у тебя есть жена? Ты никогда прежде не говорил об этом! – с невольным упреком заметила она.
Он рассмеялся, откинувшись назад и продолжая жадно вбирать глазами очертания ее полуобнаженной фигуры.
– Я и не мог тебе говорить об этом, потому что нас соединил мулла лишь три часа назад, пока ты еще видела сны. Попробуй угадать, кто эта женщина, если я скажу тебе, что она молода, но мудра не по годам, красива, как ранняя звездочка на весеннем небосклоне, а ее атласная кожа всегда пахнет жасмином.
Джулиана тихо вскрикнула и даже слегка приподнялась, забыв, что из одежды на ней лишь тонкая ночная сорочка.
– Я знаю только одну такую женщину, – с волнением сказала она, – мою дорогую и верную подругу Айшу. Но, ради всего святого, Хасан, когда же ты успел получше познакомиться с ней?!
– Нам довелось провести вместе совсем немного времени, потому что этой ночью я тоже участвовал в захвате дворца, но этого оказалось достаточно, чтобы понять: эта женщина нужна мне. И потом, моя благоухающая Небесная Роза... – его глаза потемнели и на несколько секунд наполнились глубокой печалью, – только Айша поможет мне забыть тебя и смириться с тем, что ты никогда не будешь моей.
Глубоко вздохнув, Джулиана отвела взгляд, потом снова посмотрела на храброго корсара.
– Поверь, Хасан, в этом чужом для меня и по-прежнему пугающем мире ты – единственный мужчина, с которым я могла бы быть рядом, не проклиная свою судьбу, – тихо проговорила она. – Но я никогда не стала бы чувствовать себя здесь счастливой, никогда не перестала бы тосковать по моей родной Англии, родственникам и милым друзьям. Ты сделал хороший выбор, взяв в спутницы жизни Айшу. Я знаю, что она давно любит тебя, и столько достоинств сразу ты не сможешь найти ни в одной женщине.
– Но ведь я могу найти их по отдельности во многих женщинах! – удивленно возразил он, и Джулиана неожиданно для себя весело рассмеялась. Нет, похоже, она так никогда и не поймет до конца психологию восточного человека. Тем более хорошо, что ей уже недолго здесь оставаться. Но, прежде чем уехать, ей еще предстоит трудный разговор с Изабель. И, возможно, даже нелегкий спор, который ей обязательно нужно выиграть.
– Где сейчас твоя жена, Хасан? – спросила она, вылезая из постели и начиная одеваться, ничуть не смущаясь присутствием в комнате мужчины. – Мне необходимо увидеться с ней, прежде чем мы распрощаемся навсегда.
– Она здесь, Небесная Роза, и сама с нетерпением ждет встречи с тобой. Как и другая твоя подруга, светловолосая англичанка Талиджа.
– Талиджа тоже здесь? – удивленно переспросила Джулиана. – Значит, она не отправилась в Англию с каким-нибудь посольским кораблем?
Корсар пожал плечами.
– Должно быть, она не хотела покидать эту страну без тебя. И без того англичанина, которому отдала свое сердце.
– Отдала свое сердце? Боже, Хасан, о чем ты говоришь? – воскликнула Джулиана, побледнев. На несколько мгновений ее охватило ужасное подозрение, но Хасан развеял ее нелепые догадки.
– А ты до сих пор ничего не знаешь об этом? Это лекарь с вашего корабля, его имя, кажется, Тамаз.
– Томас Петерсон! Ну, слава Богу, а то я уж подумала невесть что, – Джулиана плюхнулась на кровать и всплеснула руками. Нет, решительно для всех ее подруг по несчастью опасные приключения последнего года закончились так, как обычно заканчиваются добрые, хорошие сказки. Но только не для нее самой. Потому что с каждой минутой она все отчетливее понимала, что у них со Стивеном не может быть никакого совместного будущего. После всего, что у нее было с Джаббаром, она просто не имеет морального права становиться законной женой такого прекрасного, умного, смелого и достойного мужчины, как виконт Девери.
Последние события так истощили душевные и физические силы Джулианы, что несколько дней пролетели для нее незаметно. Почти все ее время занимали нескончаемые разговоры с подругами и старыми друзьями – моряками «Красавицы Востока», среди которых оказался и добрый старик Николас Симпсон, уже окончательно поправившийся после драматического происшествия в столице Сардинии.
Между тем в Тунисе вступила в свои права теплая южная весна, и вся пышная природа начала неудержимо и стремительно пробуждаться к жизни. Вместе с тем исчезало спокойствие Джулианы. И причиной тому были не только ее расшатавшиеся нервы. Во-первых, ей кто-нибудь постоянно напоминал про Стивена, и она сама отчаянно боялась, что он может в любой момент появиться на борту своего корабля и разрушить ее шаткий душевный покой. А во-вторых... ей все же, вопреки здравому смыслу, так невыносимо хотелось его увидеть, а он так ни разу и не появился на судне, и от него не поступало абсолютно никаких известий. Так же, как и от Изабель, которой Джулиане тоже очень сильно не хватало и которая, казалось, совершенно забыла о существовании младшей сестры, полностью отдавшись своей новой роли – любимой жены бея и матери наследника престола.
Когда ожидание стало слишком томительным, Джулиана решила поговорить об этом с Айшой. Выслушав подругу, эфиопка сразу предложила выход из затруднительной ситуации.
– Завтра во дворце намечается большой прием, – сказала она, – во время которого великий правитель Касим-бей будет принимать послов дружественных государств. Женщин очень редко допускают на подобные встречи, но для тебя, разумеется, будет сделано исключение, как оно уже сделано для высокочтимой госпожи Джамили, первой жены бея. Ты сможешь отправиться во дворец вместе с Хасаном.
– И после торжественного приема попросить аудиенции у Изабель? – усмехнулась Джулиана. – Что ж, пожалуй, это выход. Если иначе я не могу увидеться с родной сестрой, то придется действовать так.
На другой день она так и поступила. Надела темное шерстяное платье Айши и черный бархатный кафтанчик, чадру и черное покрывало. У трапа корабля ее ожидал Хасан с носилками, в которых им предстояло добираться ко дворцу великих правителей.
– Ничего не бойся, Зульфия, – сразу успокоил ее Хасан. – Никто ни в серале, ни в городе не причинит тебе больше вреда. Да и я все время буду рядом.
– Пожалуйста, не отходи от меня, пока не закончится прием в этом проклятом дворце, – попросила она его. – Я понимаю, что мое положение теперь совершенно изменилось, но ужасные воспоминания последних дней все же не дают мне чувствовать себя спокойно. Боюсь, что я не смогу переступить порога дворца без дрожи в коленях.
Корсар помог ей забраться в носилки и усмехнулся, поймав ее встревоженный взгляд.
– Зульфия, моя сладкая Небесная Роза, да понимаешь ли ты, что стоит тебе лишь заикнуться, что всемогущая кадин – твоя родная сестра, как первые сановники государства будут валяться у твоих ног и ловить твой милостивый взгляд?
– Ну уж нет, не надо мне такой известности! – возмущенно возразила Джулиана и решительно замотала головой. – Пожалуйста, Хасан, ни слова о том, что я сестра любимой жены Касим-бея. И я не для того добровольно отправляюсь в мышеловку, из которой мне едва удалось выбраться живой, чтобы принимать почести от вельмож Туниса.
– Я догадываюсь, для чего ты отправляешься во дворец, Зульфия, – сочувственно промолвил корсар. – Но только боюсь, что у тебя ничего не выйдет из этой затеи.
То, что они увидели во дворце, можно было с полным основанием назвать столпотворением. Казалось, здесь собрались все знатные люди города, чтобы выразить свое доброе расположение правителю, вернувшему законную власть. От обилия ярких нарядов, сверкающих драгоценностей и разноязыкой речи у Джулианы зарябило в глазах и зашумело в голове. Хорошо, что Хасана аль-Файсала многие знали в лицо и почтительно уступали дорогу ему и его спутнице.
Наконец благодаря Хасану, бесцеремонно расталкивающему толпу, они выбрались на середину огромного зала. Здесь придворные расступались, образовывая просторный круг, центром которого являлось возвышение под зеленым парчовым балдахином, затканным золотыми полумесяцами и эмблемами династии Хусейнидов. Под балдахином находились два трона, высокий и чуть поменьше, на которых горделиво восседал правитель Туниса со своей любимой женой.
Касим-бея Джулиане довелось лицезреть впервые, и теперь она могла убедиться, что Изабель ничуть не преувеличивала, рассказывая о его обаянии и привлекательности. Его смуглое лицо, окаймленное аккуратной черной бородкой, было довольно красивым, а проницательные, чуть насмешливые голубые глаза излучали мягкое очарование, делая их обладателя в одно и то же время похожим на восточного владыку и на европейского аристократа. Впрочем, последнее обстоятельство уже не могло поразить Джулиану, она знала, что это – результат смешения кровей, обычный для больших гаремов, где матерями наследников иногда становились европейские женщины. Вот и у Джаббара были серые глаза, доставшиеся ему в наследство от бабки-француженки, а матерью Касим-бея, как Джулиане недавно стало известно, являлась родная сестра Стивена. Нельзя отрицать и того, что дядя и племянник и сами были очень похожи. Если бы Касим-бей сбрил бородку, а его глаза имели другой цвет, их родство стало бы очевидным для всех.
Одет новый правитель был со всей подобающей его сану пышностью: в золотистую тунику с длинными рукавами и алый кафтан без рукавов, расшитый золотом, бирюзой и алмазами. На его голове, как и положено, красовался высокий белоснежный тюрбан, заколотый огромным темно-зеленым изумрудом.
Джулиана перевела взгляд на первую жену бея, получившую в виде особого исключения почетное право находиться рядом с господином во время торжественных церемоний, и ее сердце наполнилось необъяснимым тягостным ощущением. Изабель была одета не менее роскошно, чем ее супруг. Ее просторное платье из золотой парчи поблескивало алмазной россыпью и светло-красными звездочками из драгоценной шпинели. Прекрасные волосы скрывались под элегантно закрученным бирюзово-зеленым тюрбаном с пышным изогнутым пером и редким желтым бриллиантом. Спереди, как неизменная деталь туалета восточной женщины, крепилась дорогими застежками небольшая чадра, достигающая всего лишь до пояса, чтобы не скрывать великолепия одеяния. Глаза Изабель под тонкими бровями, искусно подведенные сурьмой, победно поблескивали над линией вуали, и каждый, на ком останавливался надменный, проницательный взгляд этой красивой женщины с властными манерами, невольно с почтительным трепетом опускал голову.
Джулиане сделалось еще больше не по себе. Как быстро Изабель вошла в свою новую роль! Но самым неприятным открытием было то обстоятельство, что сестра вовсе не играла какую-то чужую роль. Она явно чувствовала себя на своем месте среди этого варварского великолепия, и эта жизнь, похоже, приходилась ей по нраву. И даже то, что теперь она носила другое имя, казалось, совершенно ее не смущало.
«Это какое-то нелепое наваждение, – с закипающим возмущением думала Джулиана. – Все, что происходит с Изабель – неправильно, а значит, не должно так продолжаться. Она должна, наконец, это понять! Моя сестра должна вернуться со мной в Англию, к своей семье, к привычному укладу жизни. Да разве возможны хотя бы сомнения на этот счет?!»
Кто-то легонько тронул ее за руку. Обернувшись, девушка увидела, что это почтенный Саид-ага, новый главный евнух гарема. Только сейчас Джулиана заметила, что вельможи постепенно покидают зал, а повелитель с женой встали с тронов и направились к выходу.
– Наша мудрейшая госпожа Джамиля, любимая жена милостивого правителя Касима, да продлит Аллах дни его царствования, просит свою дорогую сестру Зульфию навестить ее в помещении гарема, – почтительно поклонившись Джулиане, произнес главный евнух. – Прошу тебя, госпожа, следуй за мной. Я провожу тебя к нашей повелительнице.
Джулиана недоуменно вскинула брови. Значит, Изабель все же заметила ее, хотя, казалось, даже не смотрела в ее сторону? А может, даже новоиспеченным монархам дается этот особый дар – замечать все вокруг и знать обо всем, что творится в их владениях?
– Что ж, веди меня к твоей повелительнице, почтенный Саид-ага, – чуть насмешливо отозвалась она. – Хотя, сказать по чести, я и сама могла бы отыскать дорогу в гарем. Ведь я как-никак провела там больше восьми месяцев! Подумать только!
Сопровождаемая Хасаном и евнухом, Джулиана шла по знакомым переходам и внутренним дворикам огромного дворца туда, где надеялась больше никогда не появляться. Теперь, конечно, все изменилось, и она больше не пленница золотой клетки, но все же неприятное ощущение возрастало по мере приближения к высоким, охраняемым дверям гарема. На минуту в душу девушки даже закрался нелепый страх – а вдруг, едва двери захлопнутся за ее спиной, она снова окажется в ловушке и утратит с таким трудом обретенную свободу?
– Не дрожи так, лалла. Если тебя снова заточат в гареме тунисского бея, друзья найдут возможность освободить тебя, – услышала Джулиана позади насмешливый голос Хасана. Обернувшись, она бросила на корсара благодарный взгляд и уже без прежнего трепета переступила порог женской половины сераля.
К удивлению Джулианы, ее провели в ее же собственные комнаты – вернее, те комнаты, которые она занимала, когда стала фавориткой Джаббара. Как объяснил Саид-ага, великая госпожа Джамиля живет в этом помещении временно, пока роскошные апартаменты первой кадин заново отделываются после того, как их покинула лалла Халима.
Изабель нетерпеливо расхаживала по голубой гостиной с малиновыми диванчиками, поджидая сестру. Она оставалась в том же наряде, что и на приеме, только без чадры. С ее шеи спускались несколько нитей отборного крупного жемчуга и варварское ожерелье из рубинов и изумрудов, в ушах поблескивали висячие сережки из алмазов и изумрудов. Джулиана невольно поморщилась при виде всего этого бьющего в глаза восточного великолепия. Бог свидетель, ее старшая сестра всегда отличались безукоризненным вкусом, куда же он теперь подевался? В дорогом сверкающем наряде Изабель Вудвиль походила не на утонченную английскую леди, а на рождественскую елку. Или... на первую жену правителя Туниса, высокочтимую госпожу Джамилю?
– Радость моя, вот и ты наконец! – Изабель заключила сестру в крепкие объятия и опустилась вместе с ней на диванчик. – В чем дело? От тебя уже несколько дней нет никаких известий.
Джулиана взглянула на сестру с некоторым удивлением.
– Ты ждала от меня известий, Изабель? Интересно, каким же образом я могла бы послать тебе сообщение... Гораздо проще было бы тебе связаться со мной. Ведь ты знаешь, что я находилась на «Красавице Востока».
– Джулиана! – Изабель досадливо повела плечами. – Ты будто не понимаешь, что у меня теперь полно всяких дел. 3а целый день мне порой не удается выбрать время, чтобы навестить ребенка, не говоря уж о том, чтобы отдохнуть!
– Проснулась, Небесная Роза? – с ласковой и хитрой улыбкой спросил он. И вдруг, неожиданно для нее, быстро наклонился и на несколько секунд припал губами к ее изумленно приоткрытым губам. – Прости меня, краса северных туманов, это произошло в первый и последний раз. И пришел я сюда, чтобы в последний раз взглянуть на твое прекрасное лицо без чадры. Потому что обычаи моей земли запрещают мне это и потому, что теперь подобного не потерпит моя жена.
– Твоя жена, Хасан? – удивлению Джулианы не было предела. – Разве у тебя есть жена? Ты никогда прежде не говорил об этом! – с невольным упреком заметила она.
Он рассмеялся, откинувшись назад и продолжая жадно вбирать глазами очертания ее полуобнаженной фигуры.
– Я и не мог тебе говорить об этом, потому что нас соединил мулла лишь три часа назад, пока ты еще видела сны. Попробуй угадать, кто эта женщина, если я скажу тебе, что она молода, но мудра не по годам, красива, как ранняя звездочка на весеннем небосклоне, а ее атласная кожа всегда пахнет жасмином.
Джулиана тихо вскрикнула и даже слегка приподнялась, забыв, что из одежды на ней лишь тонкая ночная сорочка.
– Я знаю только одну такую женщину, – с волнением сказала она, – мою дорогую и верную подругу Айшу. Но, ради всего святого, Хасан, когда же ты успел получше познакомиться с ней?!
– Нам довелось провести вместе совсем немного времени, потому что этой ночью я тоже участвовал в захвате дворца, но этого оказалось достаточно, чтобы понять: эта женщина нужна мне. И потом, моя благоухающая Небесная Роза... – его глаза потемнели и на несколько секунд наполнились глубокой печалью, – только Айша поможет мне забыть тебя и смириться с тем, что ты никогда не будешь моей.
Глубоко вздохнув, Джулиана отвела взгляд, потом снова посмотрела на храброго корсара.
– Поверь, Хасан, в этом чужом для меня и по-прежнему пугающем мире ты – единственный мужчина, с которым я могла бы быть рядом, не проклиная свою судьбу, – тихо проговорила она. – Но я никогда не стала бы чувствовать себя здесь счастливой, никогда не перестала бы тосковать по моей родной Англии, родственникам и милым друзьям. Ты сделал хороший выбор, взяв в спутницы жизни Айшу. Я знаю, что она давно любит тебя, и столько достоинств сразу ты не сможешь найти ни в одной женщине.
– Но ведь я могу найти их по отдельности во многих женщинах! – удивленно возразил он, и Джулиана неожиданно для себя весело рассмеялась. Нет, похоже, она так никогда и не поймет до конца психологию восточного человека. Тем более хорошо, что ей уже недолго здесь оставаться. Но, прежде чем уехать, ей еще предстоит трудный разговор с Изабель. И, возможно, даже нелегкий спор, который ей обязательно нужно выиграть.
– Где сейчас твоя жена, Хасан? – спросила она, вылезая из постели и начиная одеваться, ничуть не смущаясь присутствием в комнате мужчины. – Мне необходимо увидеться с ней, прежде чем мы распрощаемся навсегда.
– Она здесь, Небесная Роза, и сама с нетерпением ждет встречи с тобой. Как и другая твоя подруга, светловолосая англичанка Талиджа.
– Талиджа тоже здесь? – удивленно переспросила Джулиана. – Значит, она не отправилась в Англию с каким-нибудь посольским кораблем?
Корсар пожал плечами.
– Должно быть, она не хотела покидать эту страну без тебя. И без того англичанина, которому отдала свое сердце.
– Отдала свое сердце? Боже, Хасан, о чем ты говоришь? – воскликнула Джулиана, побледнев. На несколько мгновений ее охватило ужасное подозрение, но Хасан развеял ее нелепые догадки.
– А ты до сих пор ничего не знаешь об этом? Это лекарь с вашего корабля, его имя, кажется, Тамаз.
– Томас Петерсон! Ну, слава Богу, а то я уж подумала невесть что, – Джулиана плюхнулась на кровать и всплеснула руками. Нет, решительно для всех ее подруг по несчастью опасные приключения последнего года закончились так, как обычно заканчиваются добрые, хорошие сказки. Но только не для нее самой. Потому что с каждой минутой она все отчетливее понимала, что у них со Стивеном не может быть никакого совместного будущего. После всего, что у нее было с Джаббаром, она просто не имеет морального права становиться законной женой такого прекрасного, умного, смелого и достойного мужчины, как виконт Девери.
Последние события так истощили душевные и физические силы Джулианы, что несколько дней пролетели для нее незаметно. Почти все ее время занимали нескончаемые разговоры с подругами и старыми друзьями – моряками «Красавицы Востока», среди которых оказался и добрый старик Николас Симпсон, уже окончательно поправившийся после драматического происшествия в столице Сардинии.
Между тем в Тунисе вступила в свои права теплая южная весна, и вся пышная природа начала неудержимо и стремительно пробуждаться к жизни. Вместе с тем исчезало спокойствие Джулианы. И причиной тому были не только ее расшатавшиеся нервы. Во-первых, ей кто-нибудь постоянно напоминал про Стивена, и она сама отчаянно боялась, что он может в любой момент появиться на борту своего корабля и разрушить ее шаткий душевный покой. А во-вторых... ей все же, вопреки здравому смыслу, так невыносимо хотелось его увидеть, а он так ни разу и не появился на судне, и от него не поступало абсолютно никаких известий. Так же, как и от Изабель, которой Джулиане тоже очень сильно не хватало и которая, казалось, совершенно забыла о существовании младшей сестры, полностью отдавшись своей новой роли – любимой жены бея и матери наследника престола.
Когда ожидание стало слишком томительным, Джулиана решила поговорить об этом с Айшой. Выслушав подругу, эфиопка сразу предложила выход из затруднительной ситуации.
– Завтра во дворце намечается большой прием, – сказала она, – во время которого великий правитель Касим-бей будет принимать послов дружественных государств. Женщин очень редко допускают на подобные встречи, но для тебя, разумеется, будет сделано исключение, как оно уже сделано для высокочтимой госпожи Джамили, первой жены бея. Ты сможешь отправиться во дворец вместе с Хасаном.
– И после торжественного приема попросить аудиенции у Изабель? – усмехнулась Джулиана. – Что ж, пожалуй, это выход. Если иначе я не могу увидеться с родной сестрой, то придется действовать так.
На другой день она так и поступила. Надела темное шерстяное платье Айши и черный бархатный кафтанчик, чадру и черное покрывало. У трапа корабля ее ожидал Хасан с носилками, в которых им предстояло добираться ко дворцу великих правителей.
– Ничего не бойся, Зульфия, – сразу успокоил ее Хасан. – Никто ни в серале, ни в городе не причинит тебе больше вреда. Да и я все время буду рядом.
– Пожалуйста, не отходи от меня, пока не закончится прием в этом проклятом дворце, – попросила она его. – Я понимаю, что мое положение теперь совершенно изменилось, но ужасные воспоминания последних дней все же не дают мне чувствовать себя спокойно. Боюсь, что я не смогу переступить порога дворца без дрожи в коленях.
Корсар помог ей забраться в носилки и усмехнулся, поймав ее встревоженный взгляд.
– Зульфия, моя сладкая Небесная Роза, да понимаешь ли ты, что стоит тебе лишь заикнуться, что всемогущая кадин – твоя родная сестра, как первые сановники государства будут валяться у твоих ног и ловить твой милостивый взгляд?
– Ну уж нет, не надо мне такой известности! – возмущенно возразила Джулиана и решительно замотала головой. – Пожалуйста, Хасан, ни слова о том, что я сестра любимой жены Касим-бея. И я не для того добровольно отправляюсь в мышеловку, из которой мне едва удалось выбраться живой, чтобы принимать почести от вельмож Туниса.
– Я догадываюсь, для чего ты отправляешься во дворец, Зульфия, – сочувственно промолвил корсар. – Но только боюсь, что у тебя ничего не выйдет из этой затеи.
То, что они увидели во дворце, можно было с полным основанием назвать столпотворением. Казалось, здесь собрались все знатные люди города, чтобы выразить свое доброе расположение правителю, вернувшему законную власть. От обилия ярких нарядов, сверкающих драгоценностей и разноязыкой речи у Джулианы зарябило в глазах и зашумело в голове. Хорошо, что Хасана аль-Файсала многие знали в лицо и почтительно уступали дорогу ему и его спутнице.
Наконец благодаря Хасану, бесцеремонно расталкивающему толпу, они выбрались на середину огромного зала. Здесь придворные расступались, образовывая просторный круг, центром которого являлось возвышение под зеленым парчовым балдахином, затканным золотыми полумесяцами и эмблемами династии Хусейнидов. Под балдахином находились два трона, высокий и чуть поменьше, на которых горделиво восседал правитель Туниса со своей любимой женой.
Касим-бея Джулиане довелось лицезреть впервые, и теперь она могла убедиться, что Изабель ничуть не преувеличивала, рассказывая о его обаянии и привлекательности. Его смуглое лицо, окаймленное аккуратной черной бородкой, было довольно красивым, а проницательные, чуть насмешливые голубые глаза излучали мягкое очарование, делая их обладателя в одно и то же время похожим на восточного владыку и на европейского аристократа. Впрочем, последнее обстоятельство уже не могло поразить Джулиану, она знала, что это – результат смешения кровей, обычный для больших гаремов, где матерями наследников иногда становились европейские женщины. Вот и у Джаббара были серые глаза, доставшиеся ему в наследство от бабки-француженки, а матерью Касим-бея, как Джулиане недавно стало известно, являлась родная сестра Стивена. Нельзя отрицать и того, что дядя и племянник и сами были очень похожи. Если бы Касим-бей сбрил бородку, а его глаза имели другой цвет, их родство стало бы очевидным для всех.
Одет новый правитель был со всей подобающей его сану пышностью: в золотистую тунику с длинными рукавами и алый кафтан без рукавов, расшитый золотом, бирюзой и алмазами. На его голове, как и положено, красовался высокий белоснежный тюрбан, заколотый огромным темно-зеленым изумрудом.
Джулиана перевела взгляд на первую жену бея, получившую в виде особого исключения почетное право находиться рядом с господином во время торжественных церемоний, и ее сердце наполнилось необъяснимым тягостным ощущением. Изабель была одета не менее роскошно, чем ее супруг. Ее просторное платье из золотой парчи поблескивало алмазной россыпью и светло-красными звездочками из драгоценной шпинели. Прекрасные волосы скрывались под элегантно закрученным бирюзово-зеленым тюрбаном с пышным изогнутым пером и редким желтым бриллиантом. Спереди, как неизменная деталь туалета восточной женщины, крепилась дорогими застежками небольшая чадра, достигающая всего лишь до пояса, чтобы не скрывать великолепия одеяния. Глаза Изабель под тонкими бровями, искусно подведенные сурьмой, победно поблескивали над линией вуали, и каждый, на ком останавливался надменный, проницательный взгляд этой красивой женщины с властными манерами, невольно с почтительным трепетом опускал голову.
Джулиане сделалось еще больше не по себе. Как быстро Изабель вошла в свою новую роль! Но самым неприятным открытием было то обстоятельство, что сестра вовсе не играла какую-то чужую роль. Она явно чувствовала себя на своем месте среди этого варварского великолепия, и эта жизнь, похоже, приходилась ей по нраву. И даже то, что теперь она носила другое имя, казалось, совершенно ее не смущало.
«Это какое-то нелепое наваждение, – с закипающим возмущением думала Джулиана. – Все, что происходит с Изабель – неправильно, а значит, не должно так продолжаться. Она должна, наконец, это понять! Моя сестра должна вернуться со мной в Англию, к своей семье, к привычному укладу жизни. Да разве возможны хотя бы сомнения на этот счет?!»
Кто-то легонько тронул ее за руку. Обернувшись, девушка увидела, что это почтенный Саид-ага, новый главный евнух гарема. Только сейчас Джулиана заметила, что вельможи постепенно покидают зал, а повелитель с женой встали с тронов и направились к выходу.
– Наша мудрейшая госпожа Джамиля, любимая жена милостивого правителя Касима, да продлит Аллах дни его царствования, просит свою дорогую сестру Зульфию навестить ее в помещении гарема, – почтительно поклонившись Джулиане, произнес главный евнух. – Прошу тебя, госпожа, следуй за мной. Я провожу тебя к нашей повелительнице.
Джулиана недоуменно вскинула брови. Значит, Изабель все же заметила ее, хотя, казалось, даже не смотрела в ее сторону? А может, даже новоиспеченным монархам дается этот особый дар – замечать все вокруг и знать обо всем, что творится в их владениях?
– Что ж, веди меня к твоей повелительнице, почтенный Саид-ага, – чуть насмешливо отозвалась она. – Хотя, сказать по чести, я и сама могла бы отыскать дорогу в гарем. Ведь я как-никак провела там больше восьми месяцев! Подумать только!
Сопровождаемая Хасаном и евнухом, Джулиана шла по знакомым переходам и внутренним дворикам огромного дворца туда, где надеялась больше никогда не появляться. Теперь, конечно, все изменилось, и она больше не пленница золотой клетки, но все же неприятное ощущение возрастало по мере приближения к высоким, охраняемым дверям гарема. На минуту в душу девушки даже закрался нелепый страх – а вдруг, едва двери захлопнутся за ее спиной, она снова окажется в ловушке и утратит с таким трудом обретенную свободу?
– Не дрожи так, лалла. Если тебя снова заточат в гареме тунисского бея, друзья найдут возможность освободить тебя, – услышала Джулиана позади насмешливый голос Хасана. Обернувшись, она бросила на корсара благодарный взгляд и уже без прежнего трепета переступила порог женской половины сераля.
К удивлению Джулианы, ее провели в ее же собственные комнаты – вернее, те комнаты, которые она занимала, когда стала фавориткой Джаббара. Как объяснил Саид-ага, великая госпожа Джамиля живет в этом помещении временно, пока роскошные апартаменты первой кадин заново отделываются после того, как их покинула лалла Халима.
Изабель нетерпеливо расхаживала по голубой гостиной с малиновыми диванчиками, поджидая сестру. Она оставалась в том же наряде, что и на приеме, только без чадры. С ее шеи спускались несколько нитей отборного крупного жемчуга и варварское ожерелье из рубинов и изумрудов, в ушах поблескивали висячие сережки из алмазов и изумрудов. Джулиана невольно поморщилась при виде всего этого бьющего в глаза восточного великолепия. Бог свидетель, ее старшая сестра всегда отличались безукоризненным вкусом, куда же он теперь подевался? В дорогом сверкающем наряде Изабель Вудвиль походила не на утонченную английскую леди, а на рождественскую елку. Или... на первую жену правителя Туниса, высокочтимую госпожу Джамилю?
– Радость моя, вот и ты наконец! – Изабель заключила сестру в крепкие объятия и опустилась вместе с ней на диванчик. – В чем дело? От тебя уже несколько дней нет никаких известий.
Джулиана взглянула на сестру с некоторым удивлением.
– Ты ждала от меня известий, Изабель? Интересно, каким же образом я могла бы послать тебе сообщение... Гораздо проще было бы тебе связаться со мной. Ведь ты знаешь, что я находилась на «Красавице Востока».
– Джулиана! – Изабель досадливо повела плечами. – Ты будто не понимаешь, что у меня теперь полно всяких дел. 3а целый день мне порой не удается выбрать время, чтобы навестить ребенка, не говоря уж о том, чтобы отдохнуть!
