Она сделала шаг вперед, стараясь рассмотреть меня, закутанную в темноте вечерних сумерек в такой же темный плащ. Может, меня она и не разглядела, но вот я её узнала сразу, не смотря на прошедшие годы, что оставили на ней свой след в виде морщин и седины. Мама!
- Кто здесь? – тихо спросила женщина, а за её спиной показалась тоненькая фигура подростка лет 15 на вид, тоже вглядывающегося в темноту. Что же делать? Сердце лихорадочно стучало. Вот маму я не ожидала здесь увидеть. Ноги сами сделали несколько шагов к крыльцу, в круг света фонаря. Теперь они смогут меня рассмотреть.
- Здравствуйте, - только и смогла сказать я. Видимо, не узнают. Сейчас я под иллюзией мало напоминаю ту девочку, что ехала поступать в академию.
- Ривона? – вопросительно спросила меня мама, подошла вплотную, спустившись со ступеней, поднесла к самому моему лицу фонарь, и, узнав, выдохнула. – Ривона, девочка моя.
Фонарь выпал из её рук, или она специально освободила их, но мама обняла меня крепко, прижала к себе и зарыдала, шепча только моё имя. Я не заметила, как вокруг нас собрались люди, огляделась и поняла, что это сестра, её муж с ребенком на руках и два юноши. Братья? Ким и Ним? Не может быть! Неужели прошло столько лет, что они стали выше матери?
Я тоже обнимала маму и тоже ревела. Даже не думала, что меня так встретят. Или это только первая реакция мамы, а потом поймут и … Вспомнилась стрела, выпущенная в меня Инемом. Тут Нинара подошла к нам, обняла нас, а затем потянула в дом.
Не заметила, как оказалась в просторной гостиной на стуле за круглым столом, а вокруг меня стояли родственники и с удивлением разглядывали. Все молчали.
- Ривона, доченька, - первой заговорила мама, присаживаясь рядом и беря мои ладони в свои руки. – Девочка моя! Никогда не верила, что ты погибла. И уж тем более, стала нежитью. Отец тоже не верил, считал себя виноватым, даже заболел. Я то своё горе в слезах проливала, а он, мужчина, в себе копил, вот сердце и не выдержало. Схоронили мы отца этой весной, доченька. - И мама утерла платком глаза. Бедный папа. Он, действительно, очень любил меня, свою младшую дочку, баловал. То, что родятся еще близнецы, никто не ждал, и я, даже после рождения братьев, осталась младшей для отца.
- Сестренка, милая, ты не представляешь, что мы пережили, когда родители приехали на нашу свадьбу, а получились чуть ли не похороны, - заговорила Нинара, а я обернулась к ней, давая маме время успокоиться. Сестра изменилась, стала более женственной, расцвела. По её виду было видно, что личная жизнь удалась, и Инем стал хорошим мужем.
Молчать больше не было смысла, и я заговорила:
- Ну, вот и встретились. Я уж не надеялась увидеть вас, но оказалась в этих местах и решила хоть одним глазком посмотреть, как вы живете. Если бы не мама, открывшая дверь, я бы не осмелилась постучать, хотя очень хотелось.
- А я как почувствовала, как будто кто толкнул в спину и повел к дверям. Как наваждение какое случилось, будто знала, что за дверью найду что-то важное и дорогое, - выговорила мама.
Тут все загалдели, выплескивая радость от встречи, только братья стояли в сторонке и поглядывали настороженно. Сколько им было тогда? Лет семь. Может и не помнят меня совсем. Выросли. В лицах черты отца. Высказала вслух эту мысль, и мама согласилась, что, верно, отец в молодости таким же был.
Разговаривали почти до полуночи, даже не заметила, как Инем унес заснувшего племянника спать. Мама не могла от меня оторваться и даже спать повела в свою комнату, уложила к себе в постель и еще долго гладила меня по волосам, пока я не уснула.
Утром, встретившись со всеми за завтраком, не удержалась и спросила, почему они сейчас не верят, что я нежить. Ответил мне Инем. Суть состояла в том, преподавание в школах и академиях нескольких стран материка резко поменялось. Сейчас даже в школе, где работал муж сестры, более подробно изучают виды нежити, а вампиров изучают, как разумную расу, которая вместе со стревами уничтожает тварей. И еще, сейчас учат, что после укуса вампира человек остается человеком. Так что я человек, раз меня укусил вампир. Тут до меня дошло, что не все сведения о вампирах есть в учебниках. Ведь я никому нигде не рассказывала, что вампиры могут своим ядом создать из человека себе подобных. Винольм ведь применил яд лишь после того, как я чуть не умерла у него на руках, можно сказать, у него не было выбора. Что же, придется скрывать от близких то, что я не человек. Ничего нового. Но не пугать же родных этой новостью.
- Дочка, а как ты оказалась здесь? – спросила мама. Ведь я вчера рассказала им, что жила в Лании и Араме. – И ты все время так и жила одна?
О Винольме я им не говорила, сказала, что долго искала место, где обосноваться, что работала в библиотеке академии в Лании, а затем секретарем декана в Араме. Поэтому, наверно, стоит рассказать более подробно, ведь вопросы на эту тему все равно будут.
- Когда меня укусил вампир, и люди не приняли меня, - в этом месте мама тяжело вздохнула. – Я бросилась обратно в лес, но меня ранили, и я бы умерла, но вампир подобрал и вылечил. Его звали Винольм. В наш мир его занесло стихийным порталом, а обратно в мир Ариста он перенестись не мог. Так и жил у нас, прятался и скрывался от людей и магов. А меня он выбрал тогда из-за сильной крови мага, единственной девушки в обозе. Я осталась с ним. Но его убили через шесть лет, убили подло. На трактир, где мы остановились, напали вурдалаки, и мы вместе с магами из охраны сражались с тварями, но Винольма окружили. Ему пришлось выпустить крылья, и все увидели вампира. Набросились на нас. Меня поймали и держали, как приманку. Винольм меня освободил, но сам попался, его тяжело ранили, схватили и убили.
Я вновь вспоминала те ужасные минуты, слезы уже вновь застилали глаза.
- С тех пор я одна, - закончила я свой рассказ. Все молчали.
- Если бы мы знали о вампирах раньше, то все сложилось бы иначе, - сказала Нинара.
- Прости меня за ту стрелу, Ривона, - попросил прощения Инем.
- Какую стрелу? – удивилась мама. Оказывается, сестра не рассказывала матери о том нападении стригоев и о том, что я приходила.
- Не стоит ворошить прошлое, - ответила я. – Ничего страшного не случилось. Винольм в очередной раз спас меня. А сюда меня привела память.
- Это хорошо, что наша семья собралась вместе, - с энтузиазмом воскликнула сестра. – Больше мы тебя никуда не отпустим. Позаботимся о тебе. Ты еще молода, и здесь сможешь устроить свою судьбу, заведешь семью, детей.
- А Ним и Ким? Чем они хотят заняться? Дар у них есть, значит, магическую школу уже закончили? – поинтересовалась я, разглядывая братьев и пытаясь определить из них, кто Ним, а кто Ким. Прямо одно лицо.
- Нет, еще один класс школы остался, - пояснила за них мама. - Доучиваться уже здесь будут. Как раз к началу года учебного приехали. А уж потом в академию. В Сорос мы вряд ли вернемся. Кузницу и дом мы продаем, а пока там назначили управляющего. Он раньше помощником у отца работал. Как только продадим, купим домик здесь, а может, и в столицу переедем.
Мне так хотелось остаться с семьей, тем более, что Инем пообещал найти для меня работу, но и пещеру свою оставить я боялась. Вдруг Ларкус вернется, а меня нет. А потом подумала и решила, что стрев будет искать в пещере, а я оставлю там записку с адресом родных. Да и так наведываться буду почаще. Что сидеть с темной холодной пещере, тем более скоро похолодает? Осень на пороге. И что я волнуюсь? Мой воин Света сразу придет порталом прямо ко мне, где бы я не была.
На следующий день я вернулась в своё лесное жилище. Забрала кое-какие вещи и все же оставила на самом видном месте записку для Ларкуса. Так с небольшим узелком я вернулась в дом сестры, которая была крайне удивлена тем, что я путешествую налегке. Мама же обрадовалась и потащила нас с сестрой по магазинам. Денег у меня было не много, но родительница не унималась, чтобы приодеть меня как можно красивее по её меркам. Яркие платья с пышными воланами были не по мне, но пришлось уступить маме и согласиться на несколько платьев, правда цвета я выбрала по своему вкусу. Поэтому я заказала для себя опять брючно-юбочный костюм с блузками, какой носила в Араме. Может и здесь он войдет в моду.
Чем дольше я оставалась в доме сестры, который, впрочем, не был рассчитан на такое количество жильцов, тем больше я убеждалась, что поступила правильно, придя сюда. Наверно, я бы вновь сошла с ума и разучилась говорить в одиночестве. Но было грустно, что стрев не возвращался за мной. Как бы хорошо мне не было среди родных, но все же я мечтала вернуться к Стражам. Я ведь воин Тьмы, обученный сражаться с нежитью. Я боевой маг.
Через несколько дней, которые провела в общении с сестрой, братьями, племянником и мамой, Инем пришел с работы и заявил, что нашел для меня место секретаря у помощника мэра. Работа бумажная, надо будет отвечать на письма и жалобы горожан и распределять приходящую корреспонденцию. Что же, вполне нормальная работа. Я согласилась, сходила с Инемом на собеседование, где два господина, мэр Ортан Митос и его помощник Лан Ступ, провели со мной небольшую беседу, затем попросили составить ответ по одному письму, посмотрели, как я справилась, и утвердили мою кандидатуру на должность секретаря. С начала новой недели я должна буду приступить к обязанностям.
Так началась моя новая жизнь в образе обычной девушки. За день мне приходилось разбирать огромные кипы писем и распоряжений, фиксировать их и разносить тем, кто отвечает в мэрии за данные вопросы. Сама писала ответы на обращения согласно подшитым к ним решениям. Сначала работа мне понравилась, но потом показалась рутиной. Все-таки я привыкла двигаться, а не сидеть. С нетерпением ждала выходных и ходила, вернее, летала к своей пещере. Уходила, когда еще все спали, охотилась по дороге, так как в городе боялась пока.
И всё бы было хорошо, но мэр, уже не молодой женатый мужчина, стал проявлять ко мне знаки внимания. Сначала это были более частые приходы его к моему рабочему месту, просьбы найти документ, которого и быть не могло у меня, а затем стал находить для меня срочную работу ближе к концу рабочего дня, из-за чего мне приходилось задерживаться. Все это стало меня нервировать. Ясно, что ему что-то от меня надо, вернее, яснее ясного, что ему надо. Тем более его масляный взгляд уже раздел меня, а одевать не собирался. Не дай бог, руки распускать начнет. Поэтому я сидела за своим столом и начинала нервничать, когда слышала голос мэра Ортана Митоса.
Так прошли осень, первый зимний месяц, приближался праздник Середины Зимы. А стрева не было. Жив ли он сам? Что могло его задержать? Или он забыл обо мне, а тот поцелуй, что был первым, останется и последним? Что скрывать, этот мужчина снился мне по ночам, и не просто так, а в эротических сновидениях. Я раздевала стрева, гладила его мышцы, целовала губы, а он отвечал мне. Эти сны возбуждали так, что утром я просыпалась влажной в промежности и неудовлетворенной. Один раз я попробовала построить портал к стреву, но попала неизвестно куда. Правильно говорил тогда Винольм, что порталы в нашем мире действуют стихийно. С трудом вернулась домой, повезло с третьей попытки. Больше испытывать не стала, а то забросит так, что не найдусь.
Я долго терпела, охотилась на животных, но человеческая кровь дразнила и манила. Пришлось поддаться желанию. Поохотилась в темном переулке у таверны, где отмечали какой-то свой праздник то ли пекари, то ли кулинары. От них приятно пахло хлебом и ванилью. Выбрала паренька с толикой магии. Его кровь я пила как волшебный напиток, от которого давно отвыкла. Бесподобно – магия с ванилью. Ментальным зовом внушила то, что надо мне, смазала ранки и оставила досыпать. К утру проспится и ничего не вспомнит, кроме вилки, на которую напоролся.
На праздник Середины Зимы, означающий наступление нового года, в мэрии был организован прием для служащих и для известных всем жителей города. Пришлось заниматься подготовкой, встречаться с поставщиками продуктов, искать музыкантов. Закрутилась так, что совсем забыла о собственном наряде, а ведь надо приходить на маскарад в костюме. Кроме костюма охотницы за нежитью у меня ничего не было. Долго думала, стоит ли вообще идти, но мама посоветовала пришить к жилетке и юбке серебряный кант, а блузку украсть серебряной брошью, в волосы вплести серебряные цепочки, что придаст моему образу праздничность. Костюм до этого я так и не одевала. Но для полного комплекта охотнице не хватало оружия. Тут помог Инем, который принес из школы учебные клинки и перевязь. Все мне подошло, так как было насчитано для тренировок юношей. Когда я оделась, сделала высокую прическу с одним выпущенным локоном, прикрепила за спину оружие, то все были в восторге и уверили, что мой костюм, вернее, я в этом костюме, займу первое место. Вот ведь, мне не хотелось привлекать к себе внимание. На праздник были приглашены и Инем с Нинарой. У Инема был костюм воина Света, а Нинара оделась лесной феей.
Праздник удался, я даже танцевала, вела непринужденные беседы, пока меня не пригласил на очередной танец мэр. От господина Митоса пахло спиртным, а ноги в танце, как и его язык, заплетались. Мэр уже изрядно выпил вина, а его жены на празднике я не видела. Но не это оказалось самым неприятным, а то, что мужчина позволял себе непозволительные вольности, пытаясь запустить свои руки мне под жилетку или опустить на ягодицы. Он при всех меня откровенно лапал. Не забывал при этом говорить непристойности:
- Дорогая Ривона, я сражен тобой, ты такая…такая аппетитная, в этом костюмчике и с этими ножичками такая загадочная, что я просто таю, глядя на тебя. Может, мы продолжим нашу встречу где-нибудь в более укромном уголке? Ты же не против чести, которую тебе оказывает самый главный человек в городе?
- Нет! – твердо ответила, отталкивая мэра, хотя танец еще не закончился. – Мне не нужна такая честь.
Я старалась говорить тихо, ведь и так за нашей остановившейся в центре зала парой наблюдало много глаз. Но господина Митоса мой отказ, да и выпитое вино, возмутил, и он перешел почти на крик, не обращая внимания на окружающих нас гостей.
- Я твой начальник! Ты будешь делать то, что я хочу! Думаешь, я взял тебя на работу только затем, чтобы тут пером по бумаге скрипела?
- Не знаю, о чем думали вы, но я устраивалась на эту работу только как секретарь, и именно для того, чтобы писать пером по бумаге. Ничего другого в моих обязанностях нет, - ответила я опять тихо мэру. Мои слова предназначались ему, а не толпе, что стала собираться вокруг нас, предчувствуя скандал.
- Неблагодарная девка, - уже закричал мэр. Видимо, его вывело из себя моё спокойствие. – Да я жену специально на бал не взял, а она кочевряжится.
Люди вокруг гудели, обсуждая нашу перебранку, а подошедшие служащие попытались увести пьяного мэра. Но он стал вырываться и кричать, что я уволена и могу больше не появляться на работе, а также будут уволены все мои родственники, и вообще, нам в его городе больше не жить. Вот это заявление и угрозы в адрес самых близких мне людей вывели из равновесия и меня. Он смеет угрожать! Моя сущность вырывалась, требуя наказать.
- Кто здесь? – тихо спросила женщина, а за её спиной показалась тоненькая фигура подростка лет 15 на вид, тоже вглядывающегося в темноту. Что же делать? Сердце лихорадочно стучало. Вот маму я не ожидала здесь увидеть. Ноги сами сделали несколько шагов к крыльцу, в круг света фонаря. Теперь они смогут меня рассмотреть.
- Здравствуйте, - только и смогла сказать я. Видимо, не узнают. Сейчас я под иллюзией мало напоминаю ту девочку, что ехала поступать в академию.
- Ривона? – вопросительно спросила меня мама, подошла вплотную, спустившись со ступеней, поднесла к самому моему лицу фонарь, и, узнав, выдохнула. – Ривона, девочка моя.
Фонарь выпал из её рук, или она специально освободила их, но мама обняла меня крепко, прижала к себе и зарыдала, шепча только моё имя. Я не заметила, как вокруг нас собрались люди, огляделась и поняла, что это сестра, её муж с ребенком на руках и два юноши. Братья? Ким и Ним? Не может быть! Неужели прошло столько лет, что они стали выше матери?
Я тоже обнимала маму и тоже ревела. Даже не думала, что меня так встретят. Или это только первая реакция мамы, а потом поймут и … Вспомнилась стрела, выпущенная в меня Инемом. Тут Нинара подошла к нам, обняла нас, а затем потянула в дом.
Не заметила, как оказалась в просторной гостиной на стуле за круглым столом, а вокруг меня стояли родственники и с удивлением разглядывали. Все молчали.
- Ривона, доченька, - первой заговорила мама, присаживаясь рядом и беря мои ладони в свои руки. – Девочка моя! Никогда не верила, что ты погибла. И уж тем более, стала нежитью. Отец тоже не верил, считал себя виноватым, даже заболел. Я то своё горе в слезах проливала, а он, мужчина, в себе копил, вот сердце и не выдержало. Схоронили мы отца этой весной, доченька. - И мама утерла платком глаза. Бедный папа. Он, действительно, очень любил меня, свою младшую дочку, баловал. То, что родятся еще близнецы, никто не ждал, и я, даже после рождения братьев, осталась младшей для отца.
- Сестренка, милая, ты не представляешь, что мы пережили, когда родители приехали на нашу свадьбу, а получились чуть ли не похороны, - заговорила Нинара, а я обернулась к ней, давая маме время успокоиться. Сестра изменилась, стала более женственной, расцвела. По её виду было видно, что личная жизнь удалась, и Инем стал хорошим мужем.
Молчать больше не было смысла, и я заговорила:
- Ну, вот и встретились. Я уж не надеялась увидеть вас, но оказалась в этих местах и решила хоть одним глазком посмотреть, как вы живете. Если бы не мама, открывшая дверь, я бы не осмелилась постучать, хотя очень хотелось.
- А я как почувствовала, как будто кто толкнул в спину и повел к дверям. Как наваждение какое случилось, будто знала, что за дверью найду что-то важное и дорогое, - выговорила мама.
Тут все загалдели, выплескивая радость от встречи, только братья стояли в сторонке и поглядывали настороженно. Сколько им было тогда? Лет семь. Может и не помнят меня совсем. Выросли. В лицах черты отца. Высказала вслух эту мысль, и мама согласилась, что, верно, отец в молодости таким же был.
Разговаривали почти до полуночи, даже не заметила, как Инем унес заснувшего племянника спать. Мама не могла от меня оторваться и даже спать повела в свою комнату, уложила к себе в постель и еще долго гладила меня по волосам, пока я не уснула.
Утром, встретившись со всеми за завтраком, не удержалась и спросила, почему они сейчас не верят, что я нежить. Ответил мне Инем. Суть состояла в том, преподавание в школах и академиях нескольких стран материка резко поменялось. Сейчас даже в школе, где работал муж сестры, более подробно изучают виды нежити, а вампиров изучают, как разумную расу, которая вместе со стревами уничтожает тварей. И еще, сейчас учат, что после укуса вампира человек остается человеком. Так что я человек, раз меня укусил вампир. Тут до меня дошло, что не все сведения о вампирах есть в учебниках. Ведь я никому нигде не рассказывала, что вампиры могут своим ядом создать из человека себе подобных. Винольм ведь применил яд лишь после того, как я чуть не умерла у него на руках, можно сказать, у него не было выбора. Что же, придется скрывать от близких то, что я не человек. Ничего нового. Но не пугать же родных этой новостью.
- Дочка, а как ты оказалась здесь? – спросила мама. Ведь я вчера рассказала им, что жила в Лании и Араме. – И ты все время так и жила одна?
О Винольме я им не говорила, сказала, что долго искала место, где обосноваться, что работала в библиотеке академии в Лании, а затем секретарем декана в Араме. Поэтому, наверно, стоит рассказать более подробно, ведь вопросы на эту тему все равно будут.
- Когда меня укусил вампир, и люди не приняли меня, - в этом месте мама тяжело вздохнула. – Я бросилась обратно в лес, но меня ранили, и я бы умерла, но вампир подобрал и вылечил. Его звали Винольм. В наш мир его занесло стихийным порталом, а обратно в мир Ариста он перенестись не мог. Так и жил у нас, прятался и скрывался от людей и магов. А меня он выбрал тогда из-за сильной крови мага, единственной девушки в обозе. Я осталась с ним. Но его убили через шесть лет, убили подло. На трактир, где мы остановились, напали вурдалаки, и мы вместе с магами из охраны сражались с тварями, но Винольма окружили. Ему пришлось выпустить крылья, и все увидели вампира. Набросились на нас. Меня поймали и держали, как приманку. Винольм меня освободил, но сам попался, его тяжело ранили, схватили и убили.
Я вновь вспоминала те ужасные минуты, слезы уже вновь застилали глаза.
- С тех пор я одна, - закончила я свой рассказ. Все молчали.
- Если бы мы знали о вампирах раньше, то все сложилось бы иначе, - сказала Нинара.
- Прости меня за ту стрелу, Ривона, - попросил прощения Инем.
- Какую стрелу? – удивилась мама. Оказывается, сестра не рассказывала матери о том нападении стригоев и о том, что я приходила.
- Не стоит ворошить прошлое, - ответила я. – Ничего страшного не случилось. Винольм в очередной раз спас меня. А сюда меня привела память.
- Это хорошо, что наша семья собралась вместе, - с энтузиазмом воскликнула сестра. – Больше мы тебя никуда не отпустим. Позаботимся о тебе. Ты еще молода, и здесь сможешь устроить свою судьбу, заведешь семью, детей.
- А Ним и Ким? Чем они хотят заняться? Дар у них есть, значит, магическую школу уже закончили? – поинтересовалась я, разглядывая братьев и пытаясь определить из них, кто Ним, а кто Ким. Прямо одно лицо.
- Нет, еще один класс школы остался, - пояснила за них мама. - Доучиваться уже здесь будут. Как раз к началу года учебного приехали. А уж потом в академию. В Сорос мы вряд ли вернемся. Кузницу и дом мы продаем, а пока там назначили управляющего. Он раньше помощником у отца работал. Как только продадим, купим домик здесь, а может, и в столицу переедем.
Мне так хотелось остаться с семьей, тем более, что Инем пообещал найти для меня работу, но и пещеру свою оставить я боялась. Вдруг Ларкус вернется, а меня нет. А потом подумала и решила, что стрев будет искать в пещере, а я оставлю там записку с адресом родных. Да и так наведываться буду почаще. Что сидеть с темной холодной пещере, тем более скоро похолодает? Осень на пороге. И что я волнуюсь? Мой воин Света сразу придет порталом прямо ко мне, где бы я не была.
На следующий день я вернулась в своё лесное жилище. Забрала кое-какие вещи и все же оставила на самом видном месте записку для Ларкуса. Так с небольшим узелком я вернулась в дом сестры, которая была крайне удивлена тем, что я путешествую налегке. Мама же обрадовалась и потащила нас с сестрой по магазинам. Денег у меня было не много, но родительница не унималась, чтобы приодеть меня как можно красивее по её меркам. Яркие платья с пышными воланами были не по мне, но пришлось уступить маме и согласиться на несколько платьев, правда цвета я выбрала по своему вкусу. Поэтому я заказала для себя опять брючно-юбочный костюм с блузками, какой носила в Араме. Может и здесь он войдет в моду.
Чем дольше я оставалась в доме сестры, который, впрочем, не был рассчитан на такое количество жильцов, тем больше я убеждалась, что поступила правильно, придя сюда. Наверно, я бы вновь сошла с ума и разучилась говорить в одиночестве. Но было грустно, что стрев не возвращался за мной. Как бы хорошо мне не было среди родных, но все же я мечтала вернуться к Стражам. Я ведь воин Тьмы, обученный сражаться с нежитью. Я боевой маг.
Через несколько дней, которые провела в общении с сестрой, братьями, племянником и мамой, Инем пришел с работы и заявил, что нашел для меня место секретаря у помощника мэра. Работа бумажная, надо будет отвечать на письма и жалобы горожан и распределять приходящую корреспонденцию. Что же, вполне нормальная работа. Я согласилась, сходила с Инемом на собеседование, где два господина, мэр Ортан Митос и его помощник Лан Ступ, провели со мной небольшую беседу, затем попросили составить ответ по одному письму, посмотрели, как я справилась, и утвердили мою кандидатуру на должность секретаря. С начала новой недели я должна буду приступить к обязанностям.
Так началась моя новая жизнь в образе обычной девушки. За день мне приходилось разбирать огромные кипы писем и распоряжений, фиксировать их и разносить тем, кто отвечает в мэрии за данные вопросы. Сама писала ответы на обращения согласно подшитым к ним решениям. Сначала работа мне понравилась, но потом показалась рутиной. Все-таки я привыкла двигаться, а не сидеть. С нетерпением ждала выходных и ходила, вернее, летала к своей пещере. Уходила, когда еще все спали, охотилась по дороге, так как в городе боялась пока.
И всё бы было хорошо, но мэр, уже не молодой женатый мужчина, стал проявлять ко мне знаки внимания. Сначала это были более частые приходы его к моему рабочему месту, просьбы найти документ, которого и быть не могло у меня, а затем стал находить для меня срочную работу ближе к концу рабочего дня, из-за чего мне приходилось задерживаться. Все это стало меня нервировать. Ясно, что ему что-то от меня надо, вернее, яснее ясного, что ему надо. Тем более его масляный взгляд уже раздел меня, а одевать не собирался. Не дай бог, руки распускать начнет. Поэтому я сидела за своим столом и начинала нервничать, когда слышала голос мэра Ортана Митоса.
Так прошли осень, первый зимний месяц, приближался праздник Середины Зимы. А стрева не было. Жив ли он сам? Что могло его задержать? Или он забыл обо мне, а тот поцелуй, что был первым, останется и последним? Что скрывать, этот мужчина снился мне по ночам, и не просто так, а в эротических сновидениях. Я раздевала стрева, гладила его мышцы, целовала губы, а он отвечал мне. Эти сны возбуждали так, что утром я просыпалась влажной в промежности и неудовлетворенной. Один раз я попробовала построить портал к стреву, но попала неизвестно куда. Правильно говорил тогда Винольм, что порталы в нашем мире действуют стихийно. С трудом вернулась домой, повезло с третьей попытки. Больше испытывать не стала, а то забросит так, что не найдусь.
Я долго терпела, охотилась на животных, но человеческая кровь дразнила и манила. Пришлось поддаться желанию. Поохотилась в темном переулке у таверны, где отмечали какой-то свой праздник то ли пекари, то ли кулинары. От них приятно пахло хлебом и ванилью. Выбрала паренька с толикой магии. Его кровь я пила как волшебный напиток, от которого давно отвыкла. Бесподобно – магия с ванилью. Ментальным зовом внушила то, что надо мне, смазала ранки и оставила досыпать. К утру проспится и ничего не вспомнит, кроме вилки, на которую напоролся.
На праздник Середины Зимы, означающий наступление нового года, в мэрии был организован прием для служащих и для известных всем жителей города. Пришлось заниматься подготовкой, встречаться с поставщиками продуктов, искать музыкантов. Закрутилась так, что совсем забыла о собственном наряде, а ведь надо приходить на маскарад в костюме. Кроме костюма охотницы за нежитью у меня ничего не было. Долго думала, стоит ли вообще идти, но мама посоветовала пришить к жилетке и юбке серебряный кант, а блузку украсть серебряной брошью, в волосы вплести серебряные цепочки, что придаст моему образу праздничность. Костюм до этого я так и не одевала. Но для полного комплекта охотнице не хватало оружия. Тут помог Инем, который принес из школы учебные клинки и перевязь. Все мне подошло, так как было насчитано для тренировок юношей. Когда я оделась, сделала высокую прическу с одним выпущенным локоном, прикрепила за спину оружие, то все были в восторге и уверили, что мой костюм, вернее, я в этом костюме, займу первое место. Вот ведь, мне не хотелось привлекать к себе внимание. На праздник были приглашены и Инем с Нинарой. У Инема был костюм воина Света, а Нинара оделась лесной феей.
Праздник удался, я даже танцевала, вела непринужденные беседы, пока меня не пригласил на очередной танец мэр. От господина Митоса пахло спиртным, а ноги в танце, как и его язык, заплетались. Мэр уже изрядно выпил вина, а его жены на празднике я не видела. Но не это оказалось самым неприятным, а то, что мужчина позволял себе непозволительные вольности, пытаясь запустить свои руки мне под жилетку или опустить на ягодицы. Он при всех меня откровенно лапал. Не забывал при этом говорить непристойности:
- Дорогая Ривона, я сражен тобой, ты такая…такая аппетитная, в этом костюмчике и с этими ножичками такая загадочная, что я просто таю, глядя на тебя. Может, мы продолжим нашу встречу где-нибудь в более укромном уголке? Ты же не против чести, которую тебе оказывает самый главный человек в городе?
- Нет! – твердо ответила, отталкивая мэра, хотя танец еще не закончился. – Мне не нужна такая честь.
Я старалась говорить тихо, ведь и так за нашей остановившейся в центре зала парой наблюдало много глаз. Но господина Митоса мой отказ, да и выпитое вино, возмутил, и он перешел почти на крик, не обращая внимания на окружающих нас гостей.
- Я твой начальник! Ты будешь делать то, что я хочу! Думаешь, я взял тебя на работу только затем, чтобы тут пером по бумаге скрипела?
- Не знаю, о чем думали вы, но я устраивалась на эту работу только как секретарь, и именно для того, чтобы писать пером по бумаге. Ничего другого в моих обязанностях нет, - ответила я опять тихо мэру. Мои слова предназначались ему, а не толпе, что стала собираться вокруг нас, предчувствуя скандал.
- Неблагодарная девка, - уже закричал мэр. Видимо, его вывело из себя моё спокойствие. – Да я жену специально на бал не взял, а она кочевряжится.
Люди вокруг гудели, обсуждая нашу перебранку, а подошедшие служащие попытались увести пьяного мэра. Но он стал вырываться и кричать, что я уволена и могу больше не появляться на работе, а также будут уволены все мои родственники, и вообще, нам в его городе больше не жить. Вот это заявление и угрозы в адрес самых близких мне людей вывели из равновесия и меня. Он смеет угрожать! Моя сущность вырывалась, требуя наказать.
