НАПОЛНИТЬ МУЗЫКОЙ СЕРДЦА ИЛИ КОГДА ПОЮТ ДРАКОНЫ
Богиня озирала созданный ею мир, названный Таил, с прискорбием и тоской. Её создания нарушили равновесие магии, заложенное для будущего процветания и развития. Неразумные дети! Как посмели они пойти против её воли?! Но наказывать их не стоит, они уже наказаны. Пока её не было, они лишились магической подпитки, которую давала она и те, кому она подарила часть своей силы. Сейчас носителей этого дара в мире нет.
А как все прекрасно начиналось! Тогда она была влюблена, и её душа пела, выплескиваясь магией песни, магией голоса в мир, который она создавала. Это была её суть, её сила. Она делилась этой силой, делилась теплотой и любовью. Богине хотелось, что бы этот мир и его обитатели были соучастниками её счастья и сами могли нести частицу этого волшебства. Так появились люди, наделенные магией голоса. Они были прекрасными певцами, завораживающие слушателей, способные своим Даром лечить души и сердца, наполняя мир красотой и гармонией.
Мир так был созвучен её началу, что она долгое время жила в нем, радуясь и лелея свои создания. Но новизна неведомого и мечты направили её на творчество, хотелось создавать новый мир, а затем еще, и еще… О мире Таил она вспомнила совсем недавно и решила посмотреть, как он развивается. А увиденное огорчило и заставило негодовать. Она просматривала в памяти людей события, и слезы текли по прекрасному лицу, а в это время заплакали в храмах статуи богини. Несметное количество людей бросилось смотреть на это чудо, а храмовники в проповедях говорили о том, что богиня вернулась и скорбит о грехах и жестокости своих созданий.
Но Маули добра. Поэтому она даст шанс для своего мира исправить роковую ошибку, вернув равновесие. Тогда в центральном храме столицы Лирии прозвучало пророчество из уст слепого старого храмовника, чьи предсказания не раз сбывались. Сейчас надо только подождать, когда найдется та, что исполнит предсказанное, или не ждать?
Богиня Маули стояла среди деревьев парка и через стену летнего дождя вглядывалась в лица пробегающих мимо людей, спешащих укрыться от ливня в парковых беседках. Дневная жара, заставившая одеться в легкие платья и костюмы, сменилась прохладой с налетевшим перед непогодой ветром. Сейчас уже всем хотелось надеть плащи, выпить горячего чая, чтобы не простудиться. Маули этого не боялась, богини не болеют, да и вода не попадала на женщину, как будто обтекая её стороной.
Маули ждала ту, что должна была появиться здесь с минуты на минуту. Ту, что, может быть, послужит её миру. Девушка возникла из-за стены воды внезапно. Она выглядела не просто мокрой, а несчастной, как будто переживала трагедию всей своей жизни. Богиня внезапно предстала пред ней, загородив дорогу и заговорила:
- Здравствуй, девушка. Нам надо поговорить. Я хочу сделать тебе одно предложение.
Девушка подняла взгляд и посмотрела на говорившую. Глаза теплого карего цвета были удивлены. Красива ли она? Богиня не поняла, так как волосы её висели мокрыми сосульками, а руки обхватили тонкую сгорбленную фигурку, пытаясь защитить от холода, поэтому совсем не было видно бюста. На вид, совсем девчушка.
- Что вам нужно? – спросила девушка. Её зубы стучали, а тело вздрогнуло от озноба.
- Мне нужна ты. Вернее твой талант к музыке и пению. Я давно искала такой. Ты поешь с душой, а значит, тебя будут слушать.
- Где я должна петь? Вы предлагаете мне выступить с концертом? Но ведь я еще только собираюсь поступать в консерваторию, - задала вопросы девушка, понимая, что уже не дрожит, а дождь хоть и льет рядом, но не задевает ни её, ни женщину. – Через пять дней экзамены, я поеду.
- Нет, ты не поедешь, дитя, – жестко ответила красивая женщина. – Ты не сможешь никуда поехать.
- Как не смогу? – уже со страхом спросила девушка, отступая на шаг, но натолкнулась спиной на воздушную стенку, которая спружинила, подтолкнула её назад. От этого страх только усилился. Необычность ситуации заставила оглянуться. А посмотреть было на что. Они были словно в коконе, который отгородил их от непогоды и окружающих звуков города. Сейчас слышался только звук льющейся воды.
- Не пугайся. Не я стану причиной того, что ты не попадешь в консерваторию на экзамены. Ты просто после этой прогулки под дождем простынешь, заболеешь менингитом и умрешь через пять дней.
Богиня после этого заметила уже не страх, а ужас в карих глазах девушки. Маули продолжила:
- Но я могу изменить ситуацию, дать тебе жизнь в другом мире, где ты будешь петь.
- А здесь? Здесь вы не можете изменить? – почти выкрикнула девушка. – Я не верю вам. Это просто бред. Кто вы такая? Выпустите меня?
Девушка уже билась в истерике, пытаясь вырваться из кокона.
- Успокойся, - властно сказала богиня. – Это не мой мир, здесь не я решаю, будешь ли ты жить или умрешь. Вот если я заберу тебя к себе, то судьба изменится.
- Все равно не верю! Я сейчас высохла и согрелась. Почему я должна заболеть?
- Если я сейчас исчезну, то ты окажешься промокшей и озябшей, а до дома тебе еще идти не близко. Но я не буду настаивать. Подожду до завтра. Ты убедишься, что заболела, и быстрее решишься на моё предложение.
И действительно, женщина мгновенно пропала, как и кокон, укрывающий их от дождя. Девушка сразу ощутила, что платье промокло насквозь, а холодный ветер заставляет дрожать. Увидев, что свободна, она быстро побежала к выходу из парка, и хотя дождь постепенно шел на убыль, по тротуарам лили потоки воды, образуя местами глубокие лужи. Она дрожала от холода, мокрой одежды, что прилипла к телу, а еще больше от той беседы с незнакомой красивой женщиной, предвещавшей ей скорую смерть.
- Милка, Милка, айда поглядим, кого батяня из лесу приволок. Выследил чужого, как его, ну того, кто вынюхивает и подглядывает. Спион, что ли, - прозвенел громко за стеной амбара, в котором меня заперли, детский, звонкий голос, принадлежащий скорее мальчишке. Этот крик и разбудил меня, заставил поежиться от утреннего холода. Значит еще очень рано. И так всю ночь почти не спала, куталась в соломе, так как мой рюкзак с вещами у меня отобрали. Подлюки, ведь заболею! И что они на меня накинулись, эти деревенские? Шпионкой обозвали. А что у них тут можно узнать? Какая корова больше молока дает? Бред!
- Где спион? – ответил мальчишке другой голосок, писклявый и не выговаривающий буквы.
- В амбаре сидит, тут рядом.
Я пригляделась к стене, из-за которой слышался разговор. Кое-где в ней просвечивали лучиками света щели между досок. Увидела, как в одном месте, где лучик был шире и ярче, мелькнула тень, к щели прильнул глаз на уровне не более метра от земли.
Успел ли кто меня рассмотреть, но раздался резкий громкий вскрик «У-у-у-х!», сменившийся звонким визгом, от которого зазвенело в ушах. С визгом был слышан и хохот. Старший ребенок испугал младшего. Поросята!
- Мама, мама! Михань меня испугал, - раздались удаляющиеся от амбара жалобы малыша.
Прислушалась, что твориться на свободе, было слышно, что по двору ходят, гремят посудой, выплескивают воду, что-то тихо говорят. Может, решают её судьбу?
А ведь все начиналось вполне нормально. Шла себе спокойно по лесной тропе, никого не трогала, питалась грибами и ягодами, благо время года позволяло пользоваться дарами природы, ночами одевала свою теплую куртку, чтобы не замерзнуть. Мечтала поскорее выйти к людям. Вот вчера и вышла!
Когда увидела в лесу человека, сначала испугалась, но человек чист, опрятно одет и на разбойника не походил. Он был скорее охотником, с луком и стрелами в колчане, со связкой нескольких подстреленных зайцев. Да, и его собака меня почуяла, залаяла, хорошо хоть не кинулась. Пришлось выйти.
- Здравствуйте, не подскажите, где я нахожусь? А то я заблудилась, - обратилась я к высокому мужчине деревенского вида. Его черные волосы на лбу перевязаны кожаным ремешком, рубаха серого цвета была из грубой ткани, наверно, домотканой. На ногах были короткие сапоги из кожи, фасон которых смахивал на мокасины. Лицо почти закрыто бородой, правда, не длиной, а опрятной.
- Здрвствуй…, - поздоровался со мной охотник, разглядывая как невиданное чудо. А выглядела я и правда необычно. Во-первых, я была в брюках, так как в длинной юбке по лесу не походишь, во-вторых, волосы всклоченные и лицо грязное, а в-третьих, встретить такого путника, как я, в этих девственных лесах местному жителю было один к тысяче, если не больше.
Мужчина повел себя доброжелательно, пообещал привести в деревню, откуда тракт ведет аж в столицу их княжества Малонского, правда посетовал, что сейчас обозов нет из-за нападения на их страну войск Равенского королевства, что на севере от них. Идет война. В их-то местах тихо, но налогами их новые господа обложили так, что только охота и спасает от голода. Вот приходил недавно вражеский отряд, так забрали почти всех лошадок, да сено почти все вывезли. Воры, одним словом! Мне тоже задали пару вопросов, откуда я и куда иду, но отвечать мне было нечего. Не знала я, куда мне надо! Просто ответила, что путешествую, ищу место новое для жизни, где мне понравится, там и обоснуюсь. Мужчина на мои ответы только качал головой.
Шли до деревни несколько часов. Мой тяжелый рюкзак отдавил плечи и пригибал к земле, да и бежать почти пришлось, так как провожатый шел быстрым шагом, а сам шаг был в два раза шире моего. Кроме рюкзака я тащила еще гитару и скрипку в футляре. Когда вышли на край леса, за которым начинались возделанные поля, а за ними виднелись дома деревни, я уже еле-еле дышала. Если бы шла одна, то сделала не один перерыв на отдых.
- У нас остановишься, - предложил мужчина. – Меня Минеем кличут. Живем семьей. Сейчас тепло, ночевать будешь в амбаре. Отдохнешь, а там решишь, куда дальше пойдешь.
Что же, я была рада остановке. Узнаю все подробно, где нахожусь, где какая страна. А то ведь забросила богиня в дебри непроходимые, да и война идет. Я хоть и была предупреждена ею, что могу оказаться где угодно в её мире, все же надеялась, что это будет цивилизованный край. Ну, в меру цивилизованности самого мира.
В деревне, увидев нашу парочку, из домов сначала выбегали вездесущие дети, а за ними уже появлялись взрослые. Все показывали на меня пальцами, вслух обсуждали и мой внешний вид, и мою поклажу. Это было первое поселение и первые люди в этом мире, которых я видела. Я тоже вертела головой, стараясь заметить все особенности их жизни.
- Кого ты привел к нам, Миней, - обратился к моему провожатому высокий мужчина, тоже с бородой, но одетый в рубаху из более качественной ткани. – Не пойму только кто это? По штанам, так вроде парень, а по волосам и фигуре, так девка. Ты кто?
Это уже он повернулся ко мне и начал задавать вопросы. Стоять с рюкзаком было тяжело, так что я сначала сняла его со своих плеч и выпрямилась. Но ответить не успела. Миней начал говорить:
- Да вот у северного лога повстречал. Идет, не прячется. Говорит, что ищет место для жизни. Девка. Только странная очень.
- Ты, девка, отвечай. Это староста наш, Римей. Как он решит, так и будет, - это уже сказал Миней мне.
- Так вы за меня ответили. Иду, никого не трогаю. Вот отдохну и дальше пойду, - сказала я. – А могу и не задерживаться здесь, если вы против.
- Что же, отдохни, - дал разрешение староста, но смотрел подозрительно.
- А вдруг это лазутчик? – неожиданно раздался голос какого-то молодого парня, выступившего из толпы. – Может её направили со стороны Равенского, чтобы выведать есть ли у нас еще, что забрать. Коней-то мы не всех отдали, вот и рыщут.
- Ну, ты, Ирей, и дурачина! – воскликнул староста, давая парню подзатыльник. – Что же ты сам перед чужим человеком секрет выговариваешь? Может это и, правда, шпион?
И тут началось! Все загалдели, заспорили, что я и есть шпион, который сейчас выведает, высмотрит у них все запасы и скот, да приведет вражеский отряд, который все их схроны выдаст. А больше всех и громче причитали женщины, заботясь о сохранности своих кладовок, а то детей кормить будет нечем. Через несколько минут этого гвалта мне уже казалось, что меня могут тут разорвать.
Так и оказалась я в амбаре под замком без своих вещей. Меня даже не покормили, от чего в желудке уже бурчало. Хорошо хоть согрелась. Так и сидела, тихо напевая лирические романсы, которые, как нельзя, кстати, подходили для моего настроения. Про меня что, совсем забыли? Повернулась моя судьба так, что до сих пор сама поверить не могу. Еще недавно у меня были планы на жизнь и учебу, вполне определенные, вынашиваемые многие годы. И тут, нате вам, появилась богиня, да еще из чужого мира, и пошло все кувырком.
Я любила петь. Сколько себя помнила, я пела, начиная с утренников в детском саду, дома и даже в транспорте. Наверно, эта тяга к музыке и пению была у меня наследственной, так как мои родители учились в музыкальной школе, а потом закончили консерваторию, а теперь мама преподавала в музыкальной школе по классу фортепьяно, а папа играл на саксофоне в оркестре местной филармонии. Да, наш город хоть и не считался большим, но данный объект культуры у нас был. Еще папа часто ездил на гастроли, хотя и проходили они или в райцентрах, или в ближайших к нам областях. Ничего нет удивительного, что музыки меня начали учить с того момента, как я смогла самостоятельно сесть за пианино.
Вот рассказываю о себе, а не представилась. Меня зовут Виорика Павленич. Отец из Молдавии родом был, вот и имя мне дали музыкальное. Переводится как фиалка или скрипка. Конечно, когда я была маленькой, то значение имени мне было безразлично, тем более, что многие знакомые говорили о его необычности, что заставляло меня гордиться. Потом я подросла и стала скрывать перевод, а то ведь дразниться начнут.
Папа говорил, что у меня идеальный слух, тонкие нервные пальцы музыканта, и у меня одна дорога – развивать свои таланты и учиться в консерватории. Я была не против, ведь игра на пианино, а потом на скрипке и занятие пением нравились мне гораздо больше всего остального, что должно бы нравиться девочке моих лет, но нет, меня к играм в куклы и скакалки не тянуло. Поэтому и подруг близких у меня не было, так несколько знакомых девчонок по двору и классу. Но это меня не огорчало.
Когда я училась в третьем классе, родители развелись. Уже позже я узнала, что мама встретила другого мужчину, который и стал моим отчимом. Он к музыке не имел никакого отношения, хорошо зарабатывал, вот и забрал нас, меня и маму, к себе. Отец очень переживал, но мы часто виделись, он продолжал обучать меня. А через два года папу пригласили в один из московских оркестров, и он уехал. Вот тогда я действительно стала горевать. Мне не хватало его похвалы и руководства, потому что я шла в музыкальной школе впереди программы, а мама занималась родившимся моим братиком. Тогда мама впервые стала поговаривать, что занятие музыкой не совсем прибыльное дело, что она не хочет для меня судьбы провинциальной учительницы сольфеджио. На знаменитых сценах поют единицы, и нет гарантии, что я войду в число этих единиц. Нет, меня не обижали, даже отчим, который оказался вполне нормальным и добрым дядькой, баловал меня подарками, но и он поддерживал маму и говорил, что музыка пусть будет хобби, а заниматься в жизни надо серьезным делом.
Пролог
Богиня озирала созданный ею мир, названный Таил, с прискорбием и тоской. Её создания нарушили равновесие магии, заложенное для будущего процветания и развития. Неразумные дети! Как посмели они пойти против её воли?! Но наказывать их не стоит, они уже наказаны. Пока её не было, они лишились магической подпитки, которую давала она и те, кому она подарила часть своей силы. Сейчас носителей этого дара в мире нет.
А как все прекрасно начиналось! Тогда она была влюблена, и её душа пела, выплескиваясь магией песни, магией голоса в мир, который она создавала. Это была её суть, её сила. Она делилась этой силой, делилась теплотой и любовью. Богине хотелось, что бы этот мир и его обитатели были соучастниками её счастья и сами могли нести частицу этого волшебства. Так появились люди, наделенные магией голоса. Они были прекрасными певцами, завораживающие слушателей, способные своим Даром лечить души и сердца, наполняя мир красотой и гармонией.
Мир так был созвучен её началу, что она долгое время жила в нем, радуясь и лелея свои создания. Но новизна неведомого и мечты направили её на творчество, хотелось создавать новый мир, а затем еще, и еще… О мире Таил она вспомнила совсем недавно и решила посмотреть, как он развивается. А увиденное огорчило и заставило негодовать. Она просматривала в памяти людей события, и слезы текли по прекрасному лицу, а в это время заплакали в храмах статуи богини. Несметное количество людей бросилось смотреть на это чудо, а храмовники в проповедях говорили о том, что богиня вернулась и скорбит о грехах и жестокости своих созданий.
Но Маули добра. Поэтому она даст шанс для своего мира исправить роковую ошибку, вернув равновесие. Тогда в центральном храме столицы Лирии прозвучало пророчество из уст слепого старого храмовника, чьи предсказания не раз сбывались. Сейчас надо только подождать, когда найдется та, что исполнит предсказанное, или не ждать?
Богиня Маули стояла среди деревьев парка и через стену летнего дождя вглядывалась в лица пробегающих мимо людей, спешащих укрыться от ливня в парковых беседках. Дневная жара, заставившая одеться в легкие платья и костюмы, сменилась прохладой с налетевшим перед непогодой ветром. Сейчас уже всем хотелось надеть плащи, выпить горячего чая, чтобы не простудиться. Маули этого не боялась, богини не болеют, да и вода не попадала на женщину, как будто обтекая её стороной.
Маули ждала ту, что должна была появиться здесь с минуты на минуту. Ту, что, может быть, послужит её миру. Девушка возникла из-за стены воды внезапно. Она выглядела не просто мокрой, а несчастной, как будто переживала трагедию всей своей жизни. Богиня внезапно предстала пред ней, загородив дорогу и заговорила:
- Здравствуй, девушка. Нам надо поговорить. Я хочу сделать тебе одно предложение.
Девушка подняла взгляд и посмотрела на говорившую. Глаза теплого карего цвета были удивлены. Красива ли она? Богиня не поняла, так как волосы её висели мокрыми сосульками, а руки обхватили тонкую сгорбленную фигурку, пытаясь защитить от холода, поэтому совсем не было видно бюста. На вид, совсем девчушка.
- Что вам нужно? – спросила девушка. Её зубы стучали, а тело вздрогнуло от озноба.
- Мне нужна ты. Вернее твой талант к музыке и пению. Я давно искала такой. Ты поешь с душой, а значит, тебя будут слушать.
- Где я должна петь? Вы предлагаете мне выступить с концертом? Но ведь я еще только собираюсь поступать в консерваторию, - задала вопросы девушка, понимая, что уже не дрожит, а дождь хоть и льет рядом, но не задевает ни её, ни женщину. – Через пять дней экзамены, я поеду.
- Нет, ты не поедешь, дитя, – жестко ответила красивая женщина. – Ты не сможешь никуда поехать.
- Как не смогу? – уже со страхом спросила девушка, отступая на шаг, но натолкнулась спиной на воздушную стенку, которая спружинила, подтолкнула её назад. От этого страх только усилился. Необычность ситуации заставила оглянуться. А посмотреть было на что. Они были словно в коконе, который отгородил их от непогоды и окружающих звуков города. Сейчас слышался только звук льющейся воды.
- Не пугайся. Не я стану причиной того, что ты не попадешь в консерваторию на экзамены. Ты просто после этой прогулки под дождем простынешь, заболеешь менингитом и умрешь через пять дней.
Богиня после этого заметила уже не страх, а ужас в карих глазах девушки. Маули продолжила:
- Но я могу изменить ситуацию, дать тебе жизнь в другом мире, где ты будешь петь.
- А здесь? Здесь вы не можете изменить? – почти выкрикнула девушка. – Я не верю вам. Это просто бред. Кто вы такая? Выпустите меня?
Девушка уже билась в истерике, пытаясь вырваться из кокона.
- Успокойся, - властно сказала богиня. – Это не мой мир, здесь не я решаю, будешь ли ты жить или умрешь. Вот если я заберу тебя к себе, то судьба изменится.
- Все равно не верю! Я сейчас высохла и согрелась. Почему я должна заболеть?
- Если я сейчас исчезну, то ты окажешься промокшей и озябшей, а до дома тебе еще идти не близко. Но я не буду настаивать. Подожду до завтра. Ты убедишься, что заболела, и быстрее решишься на моё предложение.
И действительно, женщина мгновенно пропала, как и кокон, укрывающий их от дождя. Девушка сразу ощутила, что платье промокло насквозь, а холодный ветер заставляет дрожать. Увидев, что свободна, она быстро побежала к выходу из парка, и хотя дождь постепенно шел на убыль, по тротуарам лили потоки воды, образуя местами глубокие лужи. Она дрожала от холода, мокрой одежды, что прилипла к телу, а еще больше от той беседы с незнакомой красивой женщиной, предвещавшей ей скорую смерть.
Глава 1.
- Милка, Милка, айда поглядим, кого батяня из лесу приволок. Выследил чужого, как его, ну того, кто вынюхивает и подглядывает. Спион, что ли, - прозвенел громко за стеной амбара, в котором меня заперли, детский, звонкий голос, принадлежащий скорее мальчишке. Этот крик и разбудил меня, заставил поежиться от утреннего холода. Значит еще очень рано. И так всю ночь почти не спала, куталась в соломе, так как мой рюкзак с вещами у меня отобрали. Подлюки, ведь заболею! И что они на меня накинулись, эти деревенские? Шпионкой обозвали. А что у них тут можно узнать? Какая корова больше молока дает? Бред!
- Где спион? – ответил мальчишке другой голосок, писклявый и не выговаривающий буквы.
- В амбаре сидит, тут рядом.
Я пригляделась к стене, из-за которой слышался разговор. Кое-где в ней просвечивали лучиками света щели между досок. Увидела, как в одном месте, где лучик был шире и ярче, мелькнула тень, к щели прильнул глаз на уровне не более метра от земли.
Успел ли кто меня рассмотреть, но раздался резкий громкий вскрик «У-у-у-х!», сменившийся звонким визгом, от которого зазвенело в ушах. С визгом был слышан и хохот. Старший ребенок испугал младшего. Поросята!
- Мама, мама! Михань меня испугал, - раздались удаляющиеся от амбара жалобы малыша.
Прислушалась, что твориться на свободе, было слышно, что по двору ходят, гремят посудой, выплескивают воду, что-то тихо говорят. Может, решают её судьбу?
А ведь все начиналось вполне нормально. Шла себе спокойно по лесной тропе, никого не трогала, питалась грибами и ягодами, благо время года позволяло пользоваться дарами природы, ночами одевала свою теплую куртку, чтобы не замерзнуть. Мечтала поскорее выйти к людям. Вот вчера и вышла!
Когда увидела в лесу человека, сначала испугалась, но человек чист, опрятно одет и на разбойника не походил. Он был скорее охотником, с луком и стрелами в колчане, со связкой нескольких подстреленных зайцев. Да, и его собака меня почуяла, залаяла, хорошо хоть не кинулась. Пришлось выйти.
- Здравствуйте, не подскажите, где я нахожусь? А то я заблудилась, - обратилась я к высокому мужчине деревенского вида. Его черные волосы на лбу перевязаны кожаным ремешком, рубаха серого цвета была из грубой ткани, наверно, домотканой. На ногах были короткие сапоги из кожи, фасон которых смахивал на мокасины. Лицо почти закрыто бородой, правда, не длиной, а опрятной.
- Здрвствуй…, - поздоровался со мной охотник, разглядывая как невиданное чудо. А выглядела я и правда необычно. Во-первых, я была в брюках, так как в длинной юбке по лесу не походишь, во-вторых, волосы всклоченные и лицо грязное, а в-третьих, встретить такого путника, как я, в этих девственных лесах местному жителю было один к тысяче, если не больше.
Мужчина повел себя доброжелательно, пообещал привести в деревню, откуда тракт ведет аж в столицу их княжества Малонского, правда посетовал, что сейчас обозов нет из-за нападения на их страну войск Равенского королевства, что на севере от них. Идет война. В их-то местах тихо, но налогами их новые господа обложили так, что только охота и спасает от голода. Вот приходил недавно вражеский отряд, так забрали почти всех лошадок, да сено почти все вывезли. Воры, одним словом! Мне тоже задали пару вопросов, откуда я и куда иду, но отвечать мне было нечего. Не знала я, куда мне надо! Просто ответила, что путешествую, ищу место новое для жизни, где мне понравится, там и обоснуюсь. Мужчина на мои ответы только качал головой.
Шли до деревни несколько часов. Мой тяжелый рюкзак отдавил плечи и пригибал к земле, да и бежать почти пришлось, так как провожатый шел быстрым шагом, а сам шаг был в два раза шире моего. Кроме рюкзака я тащила еще гитару и скрипку в футляре. Когда вышли на край леса, за которым начинались возделанные поля, а за ними виднелись дома деревни, я уже еле-еле дышала. Если бы шла одна, то сделала не один перерыв на отдых.
- У нас остановишься, - предложил мужчина. – Меня Минеем кличут. Живем семьей. Сейчас тепло, ночевать будешь в амбаре. Отдохнешь, а там решишь, куда дальше пойдешь.
Что же, я была рада остановке. Узнаю все подробно, где нахожусь, где какая страна. А то ведь забросила богиня в дебри непроходимые, да и война идет. Я хоть и была предупреждена ею, что могу оказаться где угодно в её мире, все же надеялась, что это будет цивилизованный край. Ну, в меру цивилизованности самого мира.
В деревне, увидев нашу парочку, из домов сначала выбегали вездесущие дети, а за ними уже появлялись взрослые. Все показывали на меня пальцами, вслух обсуждали и мой внешний вид, и мою поклажу. Это было первое поселение и первые люди в этом мире, которых я видела. Я тоже вертела головой, стараясь заметить все особенности их жизни.
- Кого ты привел к нам, Миней, - обратился к моему провожатому высокий мужчина, тоже с бородой, но одетый в рубаху из более качественной ткани. – Не пойму только кто это? По штанам, так вроде парень, а по волосам и фигуре, так девка. Ты кто?
Это уже он повернулся ко мне и начал задавать вопросы. Стоять с рюкзаком было тяжело, так что я сначала сняла его со своих плеч и выпрямилась. Но ответить не успела. Миней начал говорить:
- Да вот у северного лога повстречал. Идет, не прячется. Говорит, что ищет место для жизни. Девка. Только странная очень.
- Ты, девка, отвечай. Это староста наш, Римей. Как он решит, так и будет, - это уже сказал Миней мне.
- Так вы за меня ответили. Иду, никого не трогаю. Вот отдохну и дальше пойду, - сказала я. – А могу и не задерживаться здесь, если вы против.
- Что же, отдохни, - дал разрешение староста, но смотрел подозрительно.
- А вдруг это лазутчик? – неожиданно раздался голос какого-то молодого парня, выступившего из толпы. – Может её направили со стороны Равенского, чтобы выведать есть ли у нас еще, что забрать. Коней-то мы не всех отдали, вот и рыщут.
- Ну, ты, Ирей, и дурачина! – воскликнул староста, давая парню подзатыльник. – Что же ты сам перед чужим человеком секрет выговариваешь? Может это и, правда, шпион?
И тут началось! Все загалдели, заспорили, что я и есть шпион, который сейчас выведает, высмотрит у них все запасы и скот, да приведет вражеский отряд, который все их схроны выдаст. А больше всех и громче причитали женщины, заботясь о сохранности своих кладовок, а то детей кормить будет нечем. Через несколько минут этого гвалта мне уже казалось, что меня могут тут разорвать.
Так и оказалась я в амбаре под замком без своих вещей. Меня даже не покормили, от чего в желудке уже бурчало. Хорошо хоть согрелась. Так и сидела, тихо напевая лирические романсы, которые, как нельзя, кстати, подходили для моего настроения. Про меня что, совсем забыли? Повернулась моя судьба так, что до сих пор сама поверить не могу. Еще недавно у меня были планы на жизнь и учебу, вполне определенные, вынашиваемые многие годы. И тут, нате вам, появилась богиня, да еще из чужого мира, и пошло все кувырком.
Я любила петь. Сколько себя помнила, я пела, начиная с утренников в детском саду, дома и даже в транспорте. Наверно, эта тяга к музыке и пению была у меня наследственной, так как мои родители учились в музыкальной школе, а потом закончили консерваторию, а теперь мама преподавала в музыкальной школе по классу фортепьяно, а папа играл на саксофоне в оркестре местной филармонии. Да, наш город хоть и не считался большим, но данный объект культуры у нас был. Еще папа часто ездил на гастроли, хотя и проходили они или в райцентрах, или в ближайших к нам областях. Ничего нет удивительного, что музыки меня начали учить с того момента, как я смогла самостоятельно сесть за пианино.
Вот рассказываю о себе, а не представилась. Меня зовут Виорика Павленич. Отец из Молдавии родом был, вот и имя мне дали музыкальное. Переводится как фиалка или скрипка. Конечно, когда я была маленькой, то значение имени мне было безразлично, тем более, что многие знакомые говорили о его необычности, что заставляло меня гордиться. Потом я подросла и стала скрывать перевод, а то ведь дразниться начнут.
Папа говорил, что у меня идеальный слух, тонкие нервные пальцы музыканта, и у меня одна дорога – развивать свои таланты и учиться в консерватории. Я была не против, ведь игра на пианино, а потом на скрипке и занятие пением нравились мне гораздо больше всего остального, что должно бы нравиться девочке моих лет, но нет, меня к играм в куклы и скакалки не тянуло. Поэтому и подруг близких у меня не было, так несколько знакомых девчонок по двору и классу. Но это меня не огорчало.
Когда я училась в третьем классе, родители развелись. Уже позже я узнала, что мама встретила другого мужчину, который и стал моим отчимом. Он к музыке не имел никакого отношения, хорошо зарабатывал, вот и забрал нас, меня и маму, к себе. Отец очень переживал, но мы часто виделись, он продолжал обучать меня. А через два года папу пригласили в один из московских оркестров, и он уехал. Вот тогда я действительно стала горевать. Мне не хватало его похвалы и руководства, потому что я шла в музыкальной школе впереди программы, а мама занималась родившимся моим братиком. Тогда мама впервые стала поговаривать, что занятие музыкой не совсем прибыльное дело, что она не хочет для меня судьбы провинциальной учительницы сольфеджио. На знаменитых сценах поют единицы, и нет гарантии, что я войду в число этих единиц. Нет, меня не обижали, даже отчим, который оказался вполне нормальным и добрым дядькой, баловал меня подарками, но и он поддерживал маму и говорил, что музыка пусть будет хобби, а заниматься в жизни надо серьезным делом.
