ПРИТЯЖЕНИЕ ДЛЯ ДВОИХ
Я стояла перед большим зеркалом в полный рост и разглядывала своё отражение. За последний год я не выглядела так хорошо, как сейчас. Но это только еще больше расстраивало меня и угнетало. Хотя меня вымыли, натерли ароматными и смягчающими кожу маслами и кремами, я чувствовала себя отвратительно грязной.
Смотрела в зеркало и видела не красивую стройную девушку с тонкой изящной шеей, прямой линией округлых плеч, высокой грудью, едва прикрытой кружевом пеньюара, тонкой талией, соблазнительным изгибом бедер и стройными ногами, а шлюху, готовящуюся к встрече с клиентом. Впрочем, так оно и есть. Сегодня, прямо сейчас, я собиралась продать то ценное, что еще у меня оставалось от былого величия и гордости – мою девственность. Еще несколько тягостных минут, и сюда войдет тот, кто готов заплатить за это немалые деньги. Впрочем, я согласилась бы и на меньшее. А деньги мне нужны сегодня, хоть умри.
Я усмехнулась. Умереть было бы предпочтительней для дочери герцога Ридгор. Бывшего герцога, бывшего советника и друга короля, бывшего друга многих знатных фамилий Абштольма, искавших его внимания и покровительства.
Все светлое и хорошее осталось там, за чертой страшного дня, когда мой отец не пришел вечером домой. Мама волновалась, ходила из одной комнаты в другую, заглядывала в окна, выходящие на главную улицу столицы, высматривая экипаж. Отец всегда предупреждал о задержках, присылая с лакеем известие. В тот вечер никто не появился, зато у всех домашних возникло чувство надвигающейся беды. А утром меня разбудил страшный, нечеловеческий вой. Так мог выть раненный зверь. Но когда я спустилась в гостиную, поняла, что это был безумный крик моей мамы, бившейся в руках прислуги. А кругом стояли королевские гвардейцы и какой-то господин в черном, держащий в руках свиток документа, только что зачитанный им.
Моего отца, герцога Ридгор обвинили в подготовке заговора против монарха, и уже успели казнить.
- Суд был скор, но справедлив! – твердо объяснил нам судебный пристав, дав понять, что ничего спрашивать и выяснять не надо.
Затем нам долго зачитывали наши права, распространяющиеся на членов семьи врага короля и страны. А точнее, нам сказали, что прав у нас больше нет, абсолютно никаких. Мы не имели права жаловаться в суды и любые другие государственные органы, нам запрещалось появляться на любых общественных мероприятиях, нас уравнивали до социального статуса простолюдина, запрещая впредь использовать родовое имя и герб, у нас конфисковались земли, недвижимое имущество и банковские счета. И нам надлежало в течение трех дней покинуть не только дом, в котором мы жили, но и саму столицу.
От воспоминаний меня передернуло, а может и от холода, ведь я стояла почти обнаженная. Не считать же одеждой прозрачный пеньюар, надетый на короткую кружевную рубашку, больше похожую на удлиненную майку.
Сегодня я лишусь того, что еще давало мне сил держать прямо голову. Усмехнулась этой мысли. О какой гордости речь, если я сегодня стояла на коленях перед аптекарем, умоляя его продать мне третью необходимую дозу магического лекарства для моего младшего семилетнего брата. Мальчишка простыл и лежал с воспалением легких уже вторую неделю. Обычный лекарь с микстурами из трав не помог, Юргасу становилось все хуже и хуже, по ночам он не мог заснуть от лающего кашля, оставлявшего на салфетке розовые разводы от сукровицы. Братик смотрел на меня умоляющими глазами, прося о помощи, а я могла только утешать словами и качать на коленях, скрывая слезы злости и бессилия.
Пришлось взять деньги, отложенные на оплату квартиры, и вызвать лекаря-мага. Его услуги и лекарства стоили в разы дороже. Он прописал три дозы препарата, усиленного магией. Их следовало принять в течение недели, и самой важной является последняя. Мне бы тогда еще понять, что если третья доза самая важная, то и стоить она будет несравнимо больше двух первых. А без этой дозы лечение не принесет полного выздоровления, а только продлит течение болезни и агонию.
Денег не хватило. Я умоляла, просила отсрочки, встала на колени, но аптекарь был непреклонен. Его взгляд как бы говорил – тебе это жизненно надо, значит, ты найдешь деньги.
Я сбегала к хозяину ресторации, где работала последние месяцы официанткой, просила у него аванс, но и он дал мне только несколько медяков, посчитав себя благодетелем, не забыв при этом упомянуть о моей ответной благодарности. Пару медяшек подбросили товарки по работе, но это было каплей в море. А больше и просить не у кого.
Я опять окунулась в те дни год назад. Мама не перенесла смерти отца. Нет, она не умерла, но лишилась рассудка, а значит, защитницей и помощницей быть нам не могла. Бывшая герцогиня Вилетта Ридгор продолжала жить, как будто её муж вот-вот должен вернуться со службы, не воспринимала нашу действительность, не понимала, почему мы не можем купить мясо на обед или сладкий десерт к чаю, почему она не может заказать себе новое платье, пойти в театр или позвать гостей. Она даже не воспринимала слова о том, что мы сейчас проживаем не в Солее, славной столице королевства Абштольм, а в городе Алесо, что в сотне миль и от театров и от тех, к кому мы раньше ходили в гости.
И что же никто не идет! Я опять передернула плечами и посмотрела в зеркало на свое лицо. Его исказила гримаса злости и боли. Жалости к себе я уже не испытывала. Это в первые дни я ревела как белуга, когда выяснилось, что помощи мы не можем ждать ни от кого. Двери всех домов столицы для нас стали закрыты. Меня не пускали дальше порога, и лакей объявлял, что в силу обстоятельств я являюсь не желанной гостьей в этом доме. От нас отвернулись все. Даже мамин брат, а мой дядя не пустил меня к себе, а прислал слугу с письмом и кошельком денег для устройства на новом месте.
Через три дня к нашему дому подъехала повозка, нам разрешили забрать с собой только свои личные вещи и выдали новые документы. Вилетта Ридгор, Нелитта Ридгор и Юргас Ридгор переставали существовать. Вила Рид, Гас Рид и я, Нела Рид, отправлялись в ссылку в западную провинцию королевства город Алесо. Мама не понимала, почему она не может взять свои драгоценности и любимую служанку. Брат капризничал от страха и суматохи, происходившей вокруг. Это был ад! Это мне так казалось тогда. Я просто не еще знала, что такое ад на самом деле.
Нас высадили у службы охраны города после недельной тряски в повозке и ночевками в грязных придорожных постоялых дворах, зарегистрировали и выставили на улицу. Пришлось искать гостиницу, а потом начинать поиск жилья и работы. Тогда еще жизнь не казалась мне такой не просветной и жуткой.
Нам сначала повезло. Нашлась вполне приличная квартирка из трех маленьких комнат, больше похожих на кладовки, и кухни в мансарде дома почти в центре города. Клетушки с кроватью и шкафом освещались маленькими оконцами так, что и днем часто приходилось зажигать свечи. Меня взяли в дом учительницей для девочки десяти лет. Определили вполне приличное жалование. Семья мне понравилась. Воспитанница оказалась милой и послушной. Просто идиллия. Вот только отец семейства обладал повышенной любвеобильностью и пытался фривольно вести себя со мной, когда приходил проверить, как идет обучение его дочери. Я старалась пресекать эти попытки, но господин не стеснялся даже дочери, предполагая, что её детский возраст не позволит понять его намерения. А потом я сглупила. Пошла и нажаловалась жене на её собственного мужа. Случился скандал. Супруги, в конечном счете, помирились, а меня выгнали без рекомендации. Город хоть и не маленький, но слухи распространились молниеносно. Меня никуда не брали.
Пришлось довольствоваться менее оплачиваемой и более грязной работой – я мыла полы и посуду в таверне города почти за гроши, которых хватало только на оплату жилья, зато мне разрешали забирать домой еду, оставшуюся не заказанной, и которая не могла быть использована на следующий день. Из-за постоянной нехватки денег и каприз матери пришлось заложить в ломбард почти все наши приличные вещи, а вернее, отдать за гроши. А потом я устроилась официанткой в ресторацию – заведение выше по статусу таверны. Вот только платил хозяин тоже мало, да еще заставлял делиться с ним чаевыми. Как потом выяснилось, предполагалось, что мой приработок должен был увеличиваться от предоставления клиентам дополнительных услуг. Это было не для меня. Еще пока не для меня.
И вот я подошла к той черте, за которой у меня не будет уважения даже к себе.
Задумалась и не заметила, как в комнату вошла мадам Роля, женщина, что привела меня сюда. Это была сухонькая на вид старушка с морщинистым, сморщенным как сухофрукт, лицом, беззубым ртом и белесыми, словно слепыми, глазами. Но как выяснилось, видела и слышала она хорошо.
Мы познакомились сегодня, когда я шла по улице, выйдя от аптекаря. Отчаяние накрыло с такой силой, что было трудно дышать. Там умирает мой брат, а я ничего не могу сделать. Вот и налетела на старушку, чуть не уронив её на мостовую. Женщина схватилась за спину и попросила довести до скамьи в сквере. Пришлось помочь. Да и сама присела рядом. Так и разговорились. Я никогда и никому не жаловалась на судьбу, а тут прорвало. Старушка участливо качала головой, а потом заговорила сама:
- Деточка, есть у меня одно средство тебе помочь, но боюсь, что ты не согласишься. Уж больно оно специфическое, не для благородной леди, хоть и бывшей.
- И какое? Мне сейчас, кажется, любое сгодится, лишь бы денег на лекарство хватило, - настаивала я.
- Ты ведь с мужчиной еще не была? – поинтересовалась Роля, а увидев, как я покраснела, даже не стала слушать ответ, а продолжила говорить. – Есть мужчины, которые любят опытных женщин в постели. А есть мужчины, которые предпочитают девственность, чистеньких девушек, не тронутых до них ни кем. Это, так сказать, гурманы в утехах. И они готовы платить очень большие деньги за это.
- Вы предлагаете мне стать … стать …шлюхой?! – я задохнулась от возмущения и соскочила со скамьи.
- Постой, девонька, - старушка с неприсущей ей живостью схватила меня за руку и заставила снова сесть рядом с ней. – Тебя в проститутки никто не заставит пойти. Удовлетворишь одного мужчину и свободна, зато денег хватит на все и надолго. И брата спасешь.
Вот этой фразой она выбила у меня землю из-под ног. Я ведь хочу спасти брата, моего Юргаса, из лап страшной болезни. И я не смогу жить теперь с мыслью, что у меня была возможность для этого, но я отказалась из-за своей гордости. Останусь девственницей, но без брата! Да даже сравнивать не буду!
- Я согласна, но сколько это будет стоить? – уже по-деловому спросила я.
- Вот и молодец! – заулыбалась старушка, теперь то я догадалась, что это сводница, которая ищет девчонок для домов утех и наслаждений и получает за это свою долю прибыли. Вот и на мне заработает. – Сторгуемся. Проси не меньше 100 золотых. Это хорошая цена. Год можно жить, не работая. Сейчас пойдем в одно место, там и договоримся.
Так я оказалась в борделе. Впрочем, с виду это был обычный жилой дом без всяких вывесок и названий.
- Уже скоро, - проворковала вошедшая старушка. – Тебе повезло, девонька. Мужчина молодой, красивый, холеный, говорит вежливо и обещал тебя не обидеть. И трезвый он, а то бывает, пьяные приходят, а хозяйка им отказать не может, не положено клиенту отказывать у нас. Ты главное расслабься и делай, что тебе скажут. Мужчина, видно опытный, сильно больно не будет. И вот, выпей таблеточки, это от нежелательных последствий и болячек.
Она протянула мне сухонькую ладонь, на которой в салфетке оказались две таблетки. Я нерешительно протянула руку, а Роля подбодрила:
- Это хорошие таблетки, с магией. Я у хозяйки выторговала. Она не каждой девушке их дает, так как маг на заказ специально делает. Пей, не бойся. Вместе пришли, вместе деньги получим, вместе уйдем. Я не какая-то там обманщица, у которой совести нет.
Таблетки я проглотила, а Роля ушла, пожелав мне удачи. Вот её-то мне последнее время явно не хватает.
Когда ждешь, время тянется медленно. Мне показалось, что прошло уже несколько часов, а мужчины все не было. Он, что, заблудился? Какое-то ненормальное возбуждение и нетерпение стало накрывать меня. Нервы! Не зря говорят, что нет ничего хуже, чем ждать.
Стук в дверь словно остановил моё сердце. Все же я боюсь. Для девушки моего статуса это был бы день пышной свадьбы, и в комнату входил бы мой муж.
- Войдите! – мой голос предательски дрогнул. Получилось жалобно и пискляво.
Не решаясь посмотреть на входившего, прикрыла глаза и опустила голову, только по шагам определяя, что в комнату вошел человек и встал напротив меня совсем близко. До меня донесся запах дорогого мужского парфюма, а мягкий, уговаривающий голос произнес:
- Подними голову, детка, я хочу увидеть твоё лицо.
Детка. Прозвучало как-то пошло, и я поморщилась. Он платит, а значит надо делать то, что от меня требуют. Но мужчина опередил, взял мой подбородок и приподнял. Глаза я распахнула уже от его возгласа удивления:
- Нелитта?! Леди Ридгор?! Как! Вы! Здесь!
Передо мной стоял лорд Армант Дастгор. Красавец мужчина тридцати лет. Самый обаятельный и привлекательный жених столицы. Сын друга моего отца, и тот, с кем я была обручена до скорбных событий. От неожиданности у меня подкосились ноги. Вот этого я никак не ожидала! Да какого лешего он оказался здесь! Опять моё невезение показало себя во всей своей красе.
Армант подхватил меня под руку и усадил на кровать, а сам навис надо мной, как орел над жертвой:
- Не ожидал увидеть вас, леди, в таком месте! Как?! Высокородная девушка! Не думал, что вы могли так низко пасть! Как скатились в эту пропасть?!
Он мне мораль вздумал читать?! Придя за девственницей в бордель?! Злость опять накатила волной!
- А меня, знаете ли, многие толкали в спину, - сама не ожидала, что смогу говорить такое. – Среди этих толчков есть и ваш. Так что не надо играть роль моралиста и поборника нравственности, гурман в утехах!
Последние слова почти выплюнула ему в лицо, хотя, действительно, хотелось плюнуть по-настоящему. Мужчина замолчал, словно потерял дар речи, а я продолжала:
- Моё падение закономерно, но вот ваше желание получить девственницу достойно не меньшего порицания. И скольких вы уже успели осчастливить, любитель чистеньких и никем не тронутых?
- Но я не понимаю! Под моей защитой вы бы были в безопасности! Я очень удивился, когда узнал от матери, что вы разорвали помолвку и уехали, чтобы начать новую жизнь на новом месте. И я принял это ваше решение, понимая, что вы хотите избавиться от любых воспоминаний о трагедии.
- Вот как! Как изобретательна ваша мать! А меня она не пустила дальше холла вашего дома. И даже не спустилась с лестницы, а сверху объявила, что это вы не желаете видеть меня, дочь предателя, своей невестой и женой, так как это плохо скажется на вашей репутации и карьере, - я уже почти кричала. Этот бывший женишок срывал все мои планы.
- Моя мать? Она не могла…
Я рассмеялась, но смех был горек:
- Она была одной из многих, кто счел своим долгом заявить, что мы не можем рассчитывать на чью либо помощь. Мы стали отверженными, так что нет ничего удивительного в том, что я продаю то последнее, что у меня осталось – свою невинность.
Глава 1
Я стояла перед большим зеркалом в полный рост и разглядывала своё отражение. За последний год я не выглядела так хорошо, как сейчас. Но это только еще больше расстраивало меня и угнетало. Хотя меня вымыли, натерли ароматными и смягчающими кожу маслами и кремами, я чувствовала себя отвратительно грязной.
Смотрела в зеркало и видела не красивую стройную девушку с тонкой изящной шеей, прямой линией округлых плеч, высокой грудью, едва прикрытой кружевом пеньюара, тонкой талией, соблазнительным изгибом бедер и стройными ногами, а шлюху, готовящуюся к встрече с клиентом. Впрочем, так оно и есть. Сегодня, прямо сейчас, я собиралась продать то ценное, что еще у меня оставалось от былого величия и гордости – мою девственность. Еще несколько тягостных минут, и сюда войдет тот, кто готов заплатить за это немалые деньги. Впрочем, я согласилась бы и на меньшее. А деньги мне нужны сегодня, хоть умри.
Я усмехнулась. Умереть было бы предпочтительней для дочери герцога Ридгор. Бывшего герцога, бывшего советника и друга короля, бывшего друга многих знатных фамилий Абштольма, искавших его внимания и покровительства.
Все светлое и хорошее осталось там, за чертой страшного дня, когда мой отец не пришел вечером домой. Мама волновалась, ходила из одной комнаты в другую, заглядывала в окна, выходящие на главную улицу столицы, высматривая экипаж. Отец всегда предупреждал о задержках, присылая с лакеем известие. В тот вечер никто не появился, зато у всех домашних возникло чувство надвигающейся беды. А утром меня разбудил страшный, нечеловеческий вой. Так мог выть раненный зверь. Но когда я спустилась в гостиную, поняла, что это был безумный крик моей мамы, бившейся в руках прислуги. А кругом стояли королевские гвардейцы и какой-то господин в черном, держащий в руках свиток документа, только что зачитанный им.
Моего отца, герцога Ридгор обвинили в подготовке заговора против монарха, и уже успели казнить.
- Суд был скор, но справедлив! – твердо объяснил нам судебный пристав, дав понять, что ничего спрашивать и выяснять не надо.
Затем нам долго зачитывали наши права, распространяющиеся на членов семьи врага короля и страны. А точнее, нам сказали, что прав у нас больше нет, абсолютно никаких. Мы не имели права жаловаться в суды и любые другие государственные органы, нам запрещалось появляться на любых общественных мероприятиях, нас уравнивали до социального статуса простолюдина, запрещая впредь использовать родовое имя и герб, у нас конфисковались земли, недвижимое имущество и банковские счета. И нам надлежало в течение трех дней покинуть не только дом, в котором мы жили, но и саму столицу.
От воспоминаний меня передернуло, а может и от холода, ведь я стояла почти обнаженная. Не считать же одеждой прозрачный пеньюар, надетый на короткую кружевную рубашку, больше похожую на удлиненную майку.
Сегодня я лишусь того, что еще давало мне сил держать прямо голову. Усмехнулась этой мысли. О какой гордости речь, если я сегодня стояла на коленях перед аптекарем, умоляя его продать мне третью необходимую дозу магического лекарства для моего младшего семилетнего брата. Мальчишка простыл и лежал с воспалением легких уже вторую неделю. Обычный лекарь с микстурами из трав не помог, Юргасу становилось все хуже и хуже, по ночам он не мог заснуть от лающего кашля, оставлявшего на салфетке розовые разводы от сукровицы. Братик смотрел на меня умоляющими глазами, прося о помощи, а я могла только утешать словами и качать на коленях, скрывая слезы злости и бессилия.
Пришлось взять деньги, отложенные на оплату квартиры, и вызвать лекаря-мага. Его услуги и лекарства стоили в разы дороже. Он прописал три дозы препарата, усиленного магией. Их следовало принять в течение недели, и самой важной является последняя. Мне бы тогда еще понять, что если третья доза самая важная, то и стоить она будет несравнимо больше двух первых. А без этой дозы лечение не принесет полного выздоровления, а только продлит течение болезни и агонию.
Денег не хватило. Я умоляла, просила отсрочки, встала на колени, но аптекарь был непреклонен. Его взгляд как бы говорил – тебе это жизненно надо, значит, ты найдешь деньги.
Я сбегала к хозяину ресторации, где работала последние месяцы официанткой, просила у него аванс, но и он дал мне только несколько медяков, посчитав себя благодетелем, не забыв при этом упомянуть о моей ответной благодарности. Пару медяшек подбросили товарки по работе, но это было каплей в море. А больше и просить не у кого.
Я опять окунулась в те дни год назад. Мама не перенесла смерти отца. Нет, она не умерла, но лишилась рассудка, а значит, защитницей и помощницей быть нам не могла. Бывшая герцогиня Вилетта Ридгор продолжала жить, как будто её муж вот-вот должен вернуться со службы, не воспринимала нашу действительность, не понимала, почему мы не можем купить мясо на обед или сладкий десерт к чаю, почему она не может заказать себе новое платье, пойти в театр или позвать гостей. Она даже не воспринимала слова о том, что мы сейчас проживаем не в Солее, славной столице королевства Абштольм, а в городе Алесо, что в сотне миль и от театров и от тех, к кому мы раньше ходили в гости.
И что же никто не идет! Я опять передернула плечами и посмотрела в зеркало на свое лицо. Его исказила гримаса злости и боли. Жалости к себе я уже не испытывала. Это в первые дни я ревела как белуга, когда выяснилось, что помощи мы не можем ждать ни от кого. Двери всех домов столицы для нас стали закрыты. Меня не пускали дальше порога, и лакей объявлял, что в силу обстоятельств я являюсь не желанной гостьей в этом доме. От нас отвернулись все. Даже мамин брат, а мой дядя не пустил меня к себе, а прислал слугу с письмом и кошельком денег для устройства на новом месте.
Через три дня к нашему дому подъехала повозка, нам разрешили забрать с собой только свои личные вещи и выдали новые документы. Вилетта Ридгор, Нелитта Ридгор и Юргас Ридгор переставали существовать. Вила Рид, Гас Рид и я, Нела Рид, отправлялись в ссылку в западную провинцию королевства город Алесо. Мама не понимала, почему она не может взять свои драгоценности и любимую служанку. Брат капризничал от страха и суматохи, происходившей вокруг. Это был ад! Это мне так казалось тогда. Я просто не еще знала, что такое ад на самом деле.
Глава 2
Нас высадили у службы охраны города после недельной тряски в повозке и ночевками в грязных придорожных постоялых дворах, зарегистрировали и выставили на улицу. Пришлось искать гостиницу, а потом начинать поиск жилья и работы. Тогда еще жизнь не казалась мне такой не просветной и жуткой.
Нам сначала повезло. Нашлась вполне приличная квартирка из трех маленьких комнат, больше похожих на кладовки, и кухни в мансарде дома почти в центре города. Клетушки с кроватью и шкафом освещались маленькими оконцами так, что и днем часто приходилось зажигать свечи. Меня взяли в дом учительницей для девочки десяти лет. Определили вполне приличное жалование. Семья мне понравилась. Воспитанница оказалась милой и послушной. Просто идиллия. Вот только отец семейства обладал повышенной любвеобильностью и пытался фривольно вести себя со мной, когда приходил проверить, как идет обучение его дочери. Я старалась пресекать эти попытки, но господин не стеснялся даже дочери, предполагая, что её детский возраст не позволит понять его намерения. А потом я сглупила. Пошла и нажаловалась жене на её собственного мужа. Случился скандал. Супруги, в конечном счете, помирились, а меня выгнали без рекомендации. Город хоть и не маленький, но слухи распространились молниеносно. Меня никуда не брали.
Пришлось довольствоваться менее оплачиваемой и более грязной работой – я мыла полы и посуду в таверне города почти за гроши, которых хватало только на оплату жилья, зато мне разрешали забирать домой еду, оставшуюся не заказанной, и которая не могла быть использована на следующий день. Из-за постоянной нехватки денег и каприз матери пришлось заложить в ломбард почти все наши приличные вещи, а вернее, отдать за гроши. А потом я устроилась официанткой в ресторацию – заведение выше по статусу таверны. Вот только платил хозяин тоже мало, да еще заставлял делиться с ним чаевыми. Как потом выяснилось, предполагалось, что мой приработок должен был увеличиваться от предоставления клиентам дополнительных услуг. Это было не для меня. Еще пока не для меня.
И вот я подошла к той черте, за которой у меня не будет уважения даже к себе.
Задумалась и не заметила, как в комнату вошла мадам Роля, женщина, что привела меня сюда. Это была сухонькая на вид старушка с морщинистым, сморщенным как сухофрукт, лицом, беззубым ртом и белесыми, словно слепыми, глазами. Но как выяснилось, видела и слышала она хорошо.
Мы познакомились сегодня, когда я шла по улице, выйдя от аптекаря. Отчаяние накрыло с такой силой, что было трудно дышать. Там умирает мой брат, а я ничего не могу сделать. Вот и налетела на старушку, чуть не уронив её на мостовую. Женщина схватилась за спину и попросила довести до скамьи в сквере. Пришлось помочь. Да и сама присела рядом. Так и разговорились. Я никогда и никому не жаловалась на судьбу, а тут прорвало. Старушка участливо качала головой, а потом заговорила сама:
- Деточка, есть у меня одно средство тебе помочь, но боюсь, что ты не согласишься. Уж больно оно специфическое, не для благородной леди, хоть и бывшей.
- И какое? Мне сейчас, кажется, любое сгодится, лишь бы денег на лекарство хватило, - настаивала я.
- Ты ведь с мужчиной еще не была? – поинтересовалась Роля, а увидев, как я покраснела, даже не стала слушать ответ, а продолжила говорить. – Есть мужчины, которые любят опытных женщин в постели. А есть мужчины, которые предпочитают девственность, чистеньких девушек, не тронутых до них ни кем. Это, так сказать, гурманы в утехах. И они готовы платить очень большие деньги за это.
- Вы предлагаете мне стать … стать …шлюхой?! – я задохнулась от возмущения и соскочила со скамьи.
- Постой, девонька, - старушка с неприсущей ей живостью схватила меня за руку и заставила снова сесть рядом с ней. – Тебя в проститутки никто не заставит пойти. Удовлетворишь одного мужчину и свободна, зато денег хватит на все и надолго. И брата спасешь.
Вот этой фразой она выбила у меня землю из-под ног. Я ведь хочу спасти брата, моего Юргаса, из лап страшной болезни. И я не смогу жить теперь с мыслью, что у меня была возможность для этого, но я отказалась из-за своей гордости. Останусь девственницей, но без брата! Да даже сравнивать не буду!
- Я согласна, но сколько это будет стоить? – уже по-деловому спросила я.
- Вот и молодец! – заулыбалась старушка, теперь то я догадалась, что это сводница, которая ищет девчонок для домов утех и наслаждений и получает за это свою долю прибыли. Вот и на мне заработает. – Сторгуемся. Проси не меньше 100 золотых. Это хорошая цена. Год можно жить, не работая. Сейчас пойдем в одно место, там и договоримся.
Так я оказалась в борделе. Впрочем, с виду это был обычный жилой дом без всяких вывесок и названий.
- Уже скоро, - проворковала вошедшая старушка. – Тебе повезло, девонька. Мужчина молодой, красивый, холеный, говорит вежливо и обещал тебя не обидеть. И трезвый он, а то бывает, пьяные приходят, а хозяйка им отказать не может, не положено клиенту отказывать у нас. Ты главное расслабься и делай, что тебе скажут. Мужчина, видно опытный, сильно больно не будет. И вот, выпей таблеточки, это от нежелательных последствий и болячек.
Она протянула мне сухонькую ладонь, на которой в салфетке оказались две таблетки. Я нерешительно протянула руку, а Роля подбодрила:
- Это хорошие таблетки, с магией. Я у хозяйки выторговала. Она не каждой девушке их дает, так как маг на заказ специально делает. Пей, не бойся. Вместе пришли, вместе деньги получим, вместе уйдем. Я не какая-то там обманщица, у которой совести нет.
Таблетки я проглотила, а Роля ушла, пожелав мне удачи. Вот её-то мне последнее время явно не хватает.
Когда ждешь, время тянется медленно. Мне показалось, что прошло уже несколько часов, а мужчины все не было. Он, что, заблудился? Какое-то ненормальное возбуждение и нетерпение стало накрывать меня. Нервы! Не зря говорят, что нет ничего хуже, чем ждать.
Стук в дверь словно остановил моё сердце. Все же я боюсь. Для девушки моего статуса это был бы день пышной свадьбы, и в комнату входил бы мой муж.
- Войдите! – мой голос предательски дрогнул. Получилось жалобно и пискляво.
Не решаясь посмотреть на входившего, прикрыла глаза и опустила голову, только по шагам определяя, что в комнату вошел человек и встал напротив меня совсем близко. До меня донесся запах дорогого мужского парфюма, а мягкий, уговаривающий голос произнес:
- Подними голову, детка, я хочу увидеть твоё лицо.
Детка. Прозвучало как-то пошло, и я поморщилась. Он платит, а значит надо делать то, что от меня требуют. Но мужчина опередил, взял мой подбородок и приподнял. Глаза я распахнула уже от его возгласа удивления:
- Нелитта?! Леди Ридгор?! Как! Вы! Здесь!
Глава 3
Передо мной стоял лорд Армант Дастгор. Красавец мужчина тридцати лет. Самый обаятельный и привлекательный жених столицы. Сын друга моего отца, и тот, с кем я была обручена до скорбных событий. От неожиданности у меня подкосились ноги. Вот этого я никак не ожидала! Да какого лешего он оказался здесь! Опять моё невезение показало себя во всей своей красе.
Армант подхватил меня под руку и усадил на кровать, а сам навис надо мной, как орел над жертвой:
- Не ожидал увидеть вас, леди, в таком месте! Как?! Высокородная девушка! Не думал, что вы могли так низко пасть! Как скатились в эту пропасть?!
Он мне мораль вздумал читать?! Придя за девственницей в бордель?! Злость опять накатила волной!
- А меня, знаете ли, многие толкали в спину, - сама не ожидала, что смогу говорить такое. – Среди этих толчков есть и ваш. Так что не надо играть роль моралиста и поборника нравственности, гурман в утехах!
Последние слова почти выплюнула ему в лицо, хотя, действительно, хотелось плюнуть по-настоящему. Мужчина замолчал, словно потерял дар речи, а я продолжала:
- Моё падение закономерно, но вот ваше желание получить девственницу достойно не меньшего порицания. И скольких вы уже успели осчастливить, любитель чистеньких и никем не тронутых?
- Но я не понимаю! Под моей защитой вы бы были в безопасности! Я очень удивился, когда узнал от матери, что вы разорвали помолвку и уехали, чтобы начать новую жизнь на новом месте. И я принял это ваше решение, понимая, что вы хотите избавиться от любых воспоминаний о трагедии.
- Вот как! Как изобретательна ваша мать! А меня она не пустила дальше холла вашего дома. И даже не спустилась с лестницы, а сверху объявила, что это вы не желаете видеть меня, дочь предателя, своей невестой и женой, так как это плохо скажется на вашей репутации и карьере, - я уже почти кричала. Этот бывший женишок срывал все мои планы.
- Моя мать? Она не могла…
Я рассмеялась, но смех был горек:
- Она была одной из многих, кто счел своим долгом заявить, что мы не можем рассчитывать на чью либо помощь. Мы стали отверженными, так что нет ничего удивительного в том, что я продаю то последнее, что у меня осталось – свою невинность.
