В места встал маг и заговорил:
- Ваше Величество, я уже докладывал, что герцог Бирейский находился под воздействием заклинания «Берсерк», наведенного магией крови шаманов Степи через питье или еду. Скорее через питье и незадолго до происшествия, так как оно начинает действовать почти сразу. Это боевое заклинание применяется для поднятия боевого духа воинов, и позволяет им впадать в ярость на объект, запечатленный в нем. Степняки используют его при атаках. В нашем арсенале тоже есть подобные воздействия боевой магии. Нам повезло, что «Берсерк» является краткосрочным, действующим несколько часов. Так что к утру герцог уже сам освободился от него, но магический фон оставался еще сильным. Для более точного определения я вызвал эксперта из шаманов Степи, который сотрудничает с нашей службой безопасности. Он подтвердил мои выводы.
- Мог ли герцог Бирейский своими силами и своей магией противостоять этому «Берсерку» и тем самым предотвратить нападение на супругу, - спросил король мага.
- Нет, ваше Величество. Магия крови плохо блокируется нашими заклинаниями. Можно немного ослабить, но полностью избежать ярости не удавалось никому, - ответил придворный маг.
- Благодарю вас. А сейчас вопрос к лорду Бирейскому. Энэтуан, вы поняли, что на вас навели заклинание? – теперь вопрос был моему мужу.
- Я понял, - прозвучал хриплый голос лорда, На меня он старался не смотреть. – Я понял, когда вместо радости свадебной суматохи на пороге спальни супруги почувствовал ненависть к ней. Это меня удивило. Сканирование своих магических потоков дало неутешительный результат. Я попробовал снять чужое воздействие, но у меня не получилось. Только «убей» сменилось на «сделай больно». А дальше все заволокло кровавой пеленой, и я ничего не помню. Очнулся, когда услышал крик служанки. Я не снимаю с себя вины, готов понести заслуженное наказание.
Я слушала и ужасалась. Он должен был не просто истязать меня, а убить. И кто же так ненавидел меня, да и самого герцога, чтобы придумать такой коварный план? Я осмотрела всех собравшихся здесь, взгляд остановился на Вее. Она так и сидела, сгорбившись, и ни разу не подняла головы. Неужели все же она?! В голове сразу вспомнились слова сестры о том, что шаман Ыныгей не стал блокировать всю её магию крови, да еще и научил каким-то шаманским заклинаниям! Она говорила, что для защиты, а вдруг и для нападения чему научил! Мне стало плохо от одной мысли, что Гвинивея могла желать мне смерти. Вея! Посмотри на меня своими яркими глазами, развей мои сомнения! Но сестра не откликнулась на мой мысленный призыв.
Этот мой долгий взгляд на Вею заметили все, а король поинтересовался:
- Леди Гвендолин, у вас есть, что сказать? Поделитесь с нами вашими сомнениями.
- Я ничего не знаю, - начала я, а мысль лихорадочно искала решения, что говорить о сестре. Но король не стал настаивать и обратился уже к тому неизвестному мужчине, что был нам не представлен:
- Господин Ларкен, вы лечили лорда Бирейского. Что можете рассказать нам.
- Ваше Величество, моё лечение сводилось лишь к снятию психологического напряжения, которое остается после подобных боевых заклинаний. Они могут в дальнейшем привести к побочным болезням. Теперь лорд Бирейский вне опасности. Я подтверждаю слова уважаемого лорда Дидре о наведенном заклинании, чужеродном для нашей магии и приводящем к разрушению ауры.
- Могу ли я быть уверен, что лорд Бирейский более не опасен для окружающих? – спросил король.
- Да, Ваше Величество. Воздействие полностью снято. Остались только проблемы морального плана, но это уже не в моей власти.
- Расследование вел лорд Лавийский. Что можете доложить о поиске виновных? – спросил монарх моего отца.
- Ваше Величество, с прискорбием могу сказать, что в числе виновных оказался и член моей семьи, - мой отец говорил твердо, но с горечью в голосе. – Пока не удалось полностью снять влияние заклинания, наложенного на мою племянницу леди Гвинивею, но это она поднесла отравленное свадебное вино лорду Бирейскому. Леди была под магическим воздействием магии крови Степи, по действию подобному подчинению. Это дает нам право считать, что она совершила данный поступок не по своей воле. Да и сам свадебный напиток заколдовать сама она не смогла бы. Её магия заблокирована, а той части, что оказалось без блокировки, не хватит на столь сильное заклятие. Здесь действовал очень сильный шаман.
- Лорд Дидре, вы, как маг, подтверждаете этот вывод? – король попросил уточнения у мага.
- Да, Ваше Величество, согласен с тем, что сказал Его Светлость лорд Лавийский.
- А что говорит сама девушка? Кто заставил и подчинил её? – задал следующий вопрос король уже моему отцу. А я все разглядывала сестру, о которой сейчас говорили, но она никак не реагировала, ни на своё имя, ни на те слова, что прозвучали. Но мне стало легче от того, что Вея сделала это не по своей инициативе, а по воле нашего врага. Он использовал её, подставил. Злость на это чудовище разрасталась, и я сжимала кулаки. Этот враг испортил нашу жизнь. Чуть не лишил её.
- Она не помнит. Видимо, ей подлили отраву во время пира незаметно для неё, не помогло и ментальное чтение, - ответил отец. – Целитель уверен, что память вернется через некоторое время, но это будет не скоро. Снять воздействие полностью не смог даже шаман.
- Что еще удалось узнать?
- Ваше Величество, к сожалению, открыто расспросить прислугу было невозможно, чтобы не привлечь внимание, пришлось действовать через лорда Дидре, который ювелирно владеет ментальной магией. Удалось выудить из памяти некой служанки Колеты, - я прямо вздрогнула при упоминании этого имени, - сведения о неком господине, который просил провести его незаметно в замок за большое вознаграждение и возможность отомстить герцогу Бирейскому за обиду.
Я опять посмотрела на мужа. Он тоже взглянул на меня, но тут же отвернулся, понял, что я знаю об этой Колете. А между тем отец продолжал:
- Эту Колету пришлось допросить уже серьезно, припугнув тюремным казематом. Она рассказала, что провела незнакомого мужчину в замок с обозом продуктов, которых было много перед свадьбой. Из замка она его не выводила, но видела мельком среди слуг, обслуживающих гостей за столами. К сожалению, по названным приметам этого мужчину не опознали и не нашли. Сама Колета в замысел посвящена не была и до сих пор о случившемся не знает. Сейчас она изолирована.
- Жаль, что виновник и организатор так и не обнаружен, а это говорит о том, что расслабляться не приходится, - заговорил король. – Что же, герцог Бирейский признается невиновным, так как действовал под заклятием. Леди Гвинивея отправляется домой под присмотр семьи герцога Лавийского. Ей запрещается посещать светские мероприятия и столицу до полного выздоровления. Если это не произойдет, я советую отправить леди в один из монастырей богини Скорби. Служанку Колету, действующую из корысти и жажды мести выпороть публично, но держать под присмотром, так как она одна видела злоумышленника и сможет в дальнейшем его опознать. Службе безопасности продолжить поиски злоумышленников без оповещения подробностей нападения. Такова моя королевская воля.
Король произнес все это будничным усталым тоном и встал, давая понять, что расследование на данном этапе закончено. Вслед за монархом поднялись все, провожая короля, устремившегося к дверям. И это все? А как же я? Поэтому я почти бросилась на перерез Димиану со словами:
- Ваше Величество, вы ничего не решили в отношении меня, не спросили меня, как пострадавшую.
- И что же вы хотите сказать, леди Гвендолин? – удивился король.
- Я хочу развода, - твердо сказала я, сама удивляясь своей смелости, или безрассудству? И пояснила быстро, пока меня не перебили и не остановили. – Я была не в восторге от самого отбора, сейчас я не смогу быть рядом с герцогом Бирейским, и я буду учиться в магической академии.
- Леди Гвендолин, - король опешил от моего заявления и не сразу нашелся, что ответить. – Я против разводов вообще и в вашем разводе в частности. Вы поклялись богам. Оба. Поэтому вам придется вновь добиваться доверия и любви друг друга. А если будете упрямиться, вас ждет монастырь. Я не потерплю, если мой Первый Советник потеряет репутацию из-за взбалмошной девчонки.
Король говорил без злости, но твердо, поэтому стало понятно, что он сделает так, как говорит. Посмотрела на мужа. Его смуглое лицо выглядело бледным, а взгляд опять стал затравленным. А мне хотелось просто провалиться сквозь землю под этим взглядом, так как сейчас я почувствовала себя виноватой. Ведь я сама перенесла ненависть с супруга на этого загадочного врага, так почему попросила развода?
- Вы поняли меня, леди Бирейская? – спросил меня монарх, специально выделяя голосом фамилию мужа, да теперь и мою.
- Поняла, Ваше Величество, - проговорила я, приседая в реверансе, опуская голову.
Когда король вышел, в комнате повисла гнетущая тишина, которую нарушил лорд Энэтуан:
- Леди Гвендолин, если вы желаете, вы получите свободу…
- Постойте, милорд, - перебил его отец. – Не спешите все решать сгоряча, и под влиянием вины, которую вы не хотите отпустить. Начните все сначала, как советовал король. Не стоит потакать нашим врагам, которые будут потирать руки от того, что смогли хоть не убить, но нарушить жизнь Первого Советника. А ты, дочь, - уже обратился он уже ко мне. – Прояви терпение и снисхождение к тому, кто тебя любит.
Я стояла, опустив голову. И по мере того как отец говорил, понимала, что я остаюсь в этом доме, рядом с мужем, который может потребовать от меня выполнение супружеского долга. И меня охватывала паника. Я не переживу этого. От страха попятилась от герцога Бирейского, а потом и вовсе вылетела из комнаты и стрелой полетела в свои покой, не обращая внимания на окрики отца и матери.
А в своей спальне я бросилась на кровать и зарыдала. Меня оставляют с ним.
- Дочка, - раздался голос матушки. – Ты разрываешь мне и отцу сердца. Ты и Вея – наши дочери, которых мы не смогли защитить. Но вы живы, а значит, не все потеряно. И мы надеемся, что Гвинивея поправится, сможет все вспомнить. И надеемся, что твой супруг, который любит тебя, сможет вернуть твоё расположение. Сделай шаг навстречу. Энэтуан не глуп, напором идти не будет, и заставлять тебя не будет. Да вам и так редко видеться придется, ведь ты через пять дней уже учиться начнешь. Среди своих сверстников, в кругу новых знакомых забудешь постепенно всё, оживешь.
Голос матушки успокаивал, привносил уверенность. Я перестала лить слезы, только еще изредка всхлипывала.
- Я могу поговорить с Веей? – спросила я.
- Не стоит пока тревожить её. На все вопросы она только молчит и начинает рыдать. Сейчас, правда, плачет реже, но ни на кого не смотрит и прячется. Маг сказал, что это последствие подчинения. Когда ей будет лучше, я извещу тебя, и ты увидишься с ней.
- А если виновники не найдены, не грозит ли нам новое нападение? Ведь враг может повторить попытку. Подлить в вино новую порцию «Берсерка» не так уж сложно, как оказалось, - этот вопрос меня волновал.
- Лорд Дидре обещал обеспечить вас амулетами определения вредоносных и чужеродных магических воздействий. Ему эти амулеты помогает создавать шаман, который работает на службу безопасности. Тогда вы сможете распознавать магию крови Степи.
Упоминание об учебе высушило окончательно слезы. В голове завертелись мысли о подготовке.
- Матушка, а вы еще побудете здесь со мной?
- Нет, дорогая, - мама сокрушенно развела руками. – Лорду Лавийскому надо заниматься делами в своих землях. Как бы мне не хотелось остаться с тобой, у меня ведь тоже есть долг перед твоим отцом. И будь благоразумна. Короля хоть и зовут за глаза «тишайшим», но и он может исполнить то, что обещал тебе. Я до сих пор помню поездку в монастырь богини Скорби, куда отправили одну из моих дальних родственниц, которая осталась вдовой, да еще и бездетной. Родня бывшего мужа решила таким образом избавиться от обузы. Кельи этого монастыря смахивают на тюрьму, а вся обстановка заставляет именно скорбеть о своей прежней жизни. Там долго не живут. И я не желаю тебе такой участи даже ради того, чтобы избавиться от мужа, которого ты сейчас ненавидишь.
- Мама, это не ненависть. Ведь умом я понимаю, что Энэтуан не виноват, но я не могу всё равно смотреть на него, не могу даже представить, чтобы он подошел ко мне и прикоснулся. Прошло еще слишком мало времени, чтобы начать принимать от него знаки внимания и уверения в любви. И я не знаю, пройдет ли это состояние в дальнейшем.
- И все же, вам надо поговорить. Наедине. Ты можешь сказать ему тоже, что сейчас сказала мне. Герцог поймет. Ему ведь и самому сейчас не легче. Представь, что испытывает мужчина, который чуть не убил ту, которую клялся защищать перед всеми богами.
Я понимала, что мама хочет мне добра, и всегда её советы помогали. Но что-то сейчас внутри меня сопротивлялось последовать этим наставлениям. Нет, не из чувства противления словам матушки, а из-за обиды, что мне опять навязывают то, как я должна поступать.
- Мама, я все время делаю, как вы хотите, желая мне добра, но мне это всё вышло боком, - с раздражением вырвалось у меня.
В глазах леди Лизетт опять показались слезы, но в этот раз они не вызвали во мне сочувствия. И что сейчас реветь, если моя жизнь уже испорчена! Какая-то волна ярости накатилась на меня, мне хотелось рвать и метать, дать вырваться ей, как будто от этого мне будут легче.
- Дочка, успокойся, - сквозь звон в ушах слышала я, но раздражение захлестывало, руки желали что-то сломать.
В этой ярости я хотела выплеснуть все то, что не хотела принять в своей судьбе. Это было озлобление на то, что не изменить. Но воспитание выдержки победило. Я только сжала кулаки так, что ноготки впились в кожу, и застонала. Не хочу принять такую судьбу, жить с человеком, которого не хочу видеть!
- Вы все против меня, оставьте меня, миледи, - уже спокойнее сказала я. - Вы можете не задерживаться и покинуть этот дом уже сейчас.
Отвернулась и больше не смотрела на мать, которая встала и молча вышла из моих покоев. Мозг понимал, что я поступаю по-детски, как ребенок, которому не купили новую куклу, но ничего не могла с собой поделать.
Через час, когда я успокоилась и просто лежала на кровати без единой мысли в голове, пришла горничная Маара, которая рассказала, что мои родители порталом ушли в столицу, а меня приглашают пройти на ужин. Служанка щебетала, что рада возвращению хозяев домой, что все слуги хорошо отметили свадьбу лорда, что все получили хорошие премиальные за переработку и дорогие подарки. Лично ей достался отрез красивой материи на праздничное платье, которое она уже успела заказать.
Идти ужинать я отказалась. Сидеть за одним столом с герцогом мне не хотелось, да и аппетита от переживаний сегодняшнего дня не прибавилось. Лишь попросила горничную принести мне успокоительного настоя, иначе я не смогу уснуть. Маара ушла, а я начала осматривать свои новые комнаты. Вид из окон мне особенно нравился. Терраса, уходящая в бесконечность неба, завораживала. Сейчас в эту темнеющую голубизну неба садилось светило, придавая облакам розовый оттенок.
Не знаю, сколько я простояла у окна, любуясь проплывающими облаками, но в мою комнату постучали.
- Ваше Величество, я уже докладывал, что герцог Бирейский находился под воздействием заклинания «Берсерк», наведенного магией крови шаманов Степи через питье или еду. Скорее через питье и незадолго до происшествия, так как оно начинает действовать почти сразу. Это боевое заклинание применяется для поднятия боевого духа воинов, и позволяет им впадать в ярость на объект, запечатленный в нем. Степняки используют его при атаках. В нашем арсенале тоже есть подобные воздействия боевой магии. Нам повезло, что «Берсерк» является краткосрочным, действующим несколько часов. Так что к утру герцог уже сам освободился от него, но магический фон оставался еще сильным. Для более точного определения я вызвал эксперта из шаманов Степи, который сотрудничает с нашей службой безопасности. Он подтвердил мои выводы.
- Мог ли герцог Бирейский своими силами и своей магией противостоять этому «Берсерку» и тем самым предотвратить нападение на супругу, - спросил король мага.
- Нет, ваше Величество. Магия крови плохо блокируется нашими заклинаниями. Можно немного ослабить, но полностью избежать ярости не удавалось никому, - ответил придворный маг.
- Благодарю вас. А сейчас вопрос к лорду Бирейскому. Энэтуан, вы поняли, что на вас навели заклинание? – теперь вопрос был моему мужу.
- Я понял, - прозвучал хриплый голос лорда, На меня он старался не смотреть. – Я понял, когда вместо радости свадебной суматохи на пороге спальни супруги почувствовал ненависть к ней. Это меня удивило. Сканирование своих магических потоков дало неутешительный результат. Я попробовал снять чужое воздействие, но у меня не получилось. Только «убей» сменилось на «сделай больно». А дальше все заволокло кровавой пеленой, и я ничего не помню. Очнулся, когда услышал крик служанки. Я не снимаю с себя вины, готов понести заслуженное наказание.
Я слушала и ужасалась. Он должен был не просто истязать меня, а убить. И кто же так ненавидел меня, да и самого герцога, чтобы придумать такой коварный план? Я осмотрела всех собравшихся здесь, взгляд остановился на Вее. Она так и сидела, сгорбившись, и ни разу не подняла головы. Неужели все же она?! В голове сразу вспомнились слова сестры о том, что шаман Ыныгей не стал блокировать всю её магию крови, да еще и научил каким-то шаманским заклинаниям! Она говорила, что для защиты, а вдруг и для нападения чему научил! Мне стало плохо от одной мысли, что Гвинивея могла желать мне смерти. Вея! Посмотри на меня своими яркими глазами, развей мои сомнения! Но сестра не откликнулась на мой мысленный призыв.
Этот мой долгий взгляд на Вею заметили все, а король поинтересовался:
- Леди Гвендолин, у вас есть, что сказать? Поделитесь с нами вашими сомнениями.
- Я ничего не знаю, - начала я, а мысль лихорадочно искала решения, что говорить о сестре. Но король не стал настаивать и обратился уже к тому неизвестному мужчине, что был нам не представлен:
- Господин Ларкен, вы лечили лорда Бирейского. Что можете рассказать нам.
- Ваше Величество, моё лечение сводилось лишь к снятию психологического напряжения, которое остается после подобных боевых заклинаний. Они могут в дальнейшем привести к побочным болезням. Теперь лорд Бирейский вне опасности. Я подтверждаю слова уважаемого лорда Дидре о наведенном заклинании, чужеродном для нашей магии и приводящем к разрушению ауры.
- Могу ли я быть уверен, что лорд Бирейский более не опасен для окружающих? – спросил король.
- Да, Ваше Величество. Воздействие полностью снято. Остались только проблемы морального плана, но это уже не в моей власти.
- Расследование вел лорд Лавийский. Что можете доложить о поиске виновных? – спросил монарх моего отца.
- Ваше Величество, с прискорбием могу сказать, что в числе виновных оказался и член моей семьи, - мой отец говорил твердо, но с горечью в голосе. – Пока не удалось полностью снять влияние заклинания, наложенного на мою племянницу леди Гвинивею, но это она поднесла отравленное свадебное вино лорду Бирейскому. Леди была под магическим воздействием магии крови Степи, по действию подобному подчинению. Это дает нам право считать, что она совершила данный поступок не по своей воле. Да и сам свадебный напиток заколдовать сама она не смогла бы. Её магия заблокирована, а той части, что оказалось без блокировки, не хватит на столь сильное заклятие. Здесь действовал очень сильный шаман.
- Лорд Дидре, вы, как маг, подтверждаете этот вывод? – король попросил уточнения у мага.
- Да, Ваше Величество, согласен с тем, что сказал Его Светлость лорд Лавийский.
- А что говорит сама девушка? Кто заставил и подчинил её? – задал следующий вопрос король уже моему отцу. А я все разглядывала сестру, о которой сейчас говорили, но она никак не реагировала, ни на своё имя, ни на те слова, что прозвучали. Но мне стало легче от того, что Вея сделала это не по своей инициативе, а по воле нашего врага. Он использовал её, подставил. Злость на это чудовище разрасталась, и я сжимала кулаки. Этот враг испортил нашу жизнь. Чуть не лишил её.
- Она не помнит. Видимо, ей подлили отраву во время пира незаметно для неё, не помогло и ментальное чтение, - ответил отец. – Целитель уверен, что память вернется через некоторое время, но это будет не скоро. Снять воздействие полностью не смог даже шаман.
- Что еще удалось узнать?
- Ваше Величество, к сожалению, открыто расспросить прислугу было невозможно, чтобы не привлечь внимание, пришлось действовать через лорда Дидре, который ювелирно владеет ментальной магией. Удалось выудить из памяти некой служанки Колеты, - я прямо вздрогнула при упоминании этого имени, - сведения о неком господине, который просил провести его незаметно в замок за большое вознаграждение и возможность отомстить герцогу Бирейскому за обиду.
Я опять посмотрела на мужа. Он тоже взглянул на меня, но тут же отвернулся, понял, что я знаю об этой Колете. А между тем отец продолжал:
- Эту Колету пришлось допросить уже серьезно, припугнув тюремным казематом. Она рассказала, что провела незнакомого мужчину в замок с обозом продуктов, которых было много перед свадьбой. Из замка она его не выводила, но видела мельком среди слуг, обслуживающих гостей за столами. К сожалению, по названным приметам этого мужчину не опознали и не нашли. Сама Колета в замысел посвящена не была и до сих пор о случившемся не знает. Сейчас она изолирована.
- Жаль, что виновник и организатор так и не обнаружен, а это говорит о том, что расслабляться не приходится, - заговорил король. – Что же, герцог Бирейский признается невиновным, так как действовал под заклятием. Леди Гвинивея отправляется домой под присмотр семьи герцога Лавийского. Ей запрещается посещать светские мероприятия и столицу до полного выздоровления. Если это не произойдет, я советую отправить леди в один из монастырей богини Скорби. Служанку Колету, действующую из корысти и жажды мести выпороть публично, но держать под присмотром, так как она одна видела злоумышленника и сможет в дальнейшем его опознать. Службе безопасности продолжить поиски злоумышленников без оповещения подробностей нападения. Такова моя королевская воля.
Король произнес все это будничным усталым тоном и встал, давая понять, что расследование на данном этапе закончено. Вслед за монархом поднялись все, провожая короля, устремившегося к дверям. И это все? А как же я? Поэтому я почти бросилась на перерез Димиану со словами:
- Ваше Величество, вы ничего не решили в отношении меня, не спросили меня, как пострадавшую.
- И что же вы хотите сказать, леди Гвендолин? – удивился король.
- Я хочу развода, - твердо сказала я, сама удивляясь своей смелости, или безрассудству? И пояснила быстро, пока меня не перебили и не остановили. – Я была не в восторге от самого отбора, сейчас я не смогу быть рядом с герцогом Бирейским, и я буду учиться в магической академии.
- Леди Гвендолин, - король опешил от моего заявления и не сразу нашелся, что ответить. – Я против разводов вообще и в вашем разводе в частности. Вы поклялись богам. Оба. Поэтому вам придется вновь добиваться доверия и любви друг друга. А если будете упрямиться, вас ждет монастырь. Я не потерплю, если мой Первый Советник потеряет репутацию из-за взбалмошной девчонки.
Король говорил без злости, но твердо, поэтому стало понятно, что он сделает так, как говорит. Посмотрела на мужа. Его смуглое лицо выглядело бледным, а взгляд опять стал затравленным. А мне хотелось просто провалиться сквозь землю под этим взглядом, так как сейчас я почувствовала себя виноватой. Ведь я сама перенесла ненависть с супруга на этого загадочного врага, так почему попросила развода?
- Вы поняли меня, леди Бирейская? – спросил меня монарх, специально выделяя голосом фамилию мужа, да теперь и мою.
- Поняла, Ваше Величество, - проговорила я, приседая в реверансе, опуская голову.
Когда король вышел, в комнате повисла гнетущая тишина, которую нарушил лорд Энэтуан:
- Леди Гвендолин, если вы желаете, вы получите свободу…
- Постойте, милорд, - перебил его отец. – Не спешите все решать сгоряча, и под влиянием вины, которую вы не хотите отпустить. Начните все сначала, как советовал король. Не стоит потакать нашим врагам, которые будут потирать руки от того, что смогли хоть не убить, но нарушить жизнь Первого Советника. А ты, дочь, - уже обратился он уже ко мне. – Прояви терпение и снисхождение к тому, кто тебя любит.
Я стояла, опустив голову. И по мере того как отец говорил, понимала, что я остаюсь в этом доме, рядом с мужем, который может потребовать от меня выполнение супружеского долга. И меня охватывала паника. Я не переживу этого. От страха попятилась от герцога Бирейского, а потом и вовсе вылетела из комнаты и стрелой полетела в свои покой, не обращая внимания на окрики отца и матери.
А в своей спальне я бросилась на кровать и зарыдала. Меня оставляют с ним.
- Дочка, - раздался голос матушки. – Ты разрываешь мне и отцу сердца. Ты и Вея – наши дочери, которых мы не смогли защитить. Но вы живы, а значит, не все потеряно. И мы надеемся, что Гвинивея поправится, сможет все вспомнить. И надеемся, что твой супруг, который любит тебя, сможет вернуть твоё расположение. Сделай шаг навстречу. Энэтуан не глуп, напором идти не будет, и заставлять тебя не будет. Да вам и так редко видеться придется, ведь ты через пять дней уже учиться начнешь. Среди своих сверстников, в кругу новых знакомых забудешь постепенно всё, оживешь.
Голос матушки успокаивал, привносил уверенность. Я перестала лить слезы, только еще изредка всхлипывала.
- Я могу поговорить с Веей? – спросила я.
- Не стоит пока тревожить её. На все вопросы она только молчит и начинает рыдать. Сейчас, правда, плачет реже, но ни на кого не смотрит и прячется. Маг сказал, что это последствие подчинения. Когда ей будет лучше, я извещу тебя, и ты увидишься с ней.
- А если виновники не найдены, не грозит ли нам новое нападение? Ведь враг может повторить попытку. Подлить в вино новую порцию «Берсерка» не так уж сложно, как оказалось, - этот вопрос меня волновал.
- Лорд Дидре обещал обеспечить вас амулетами определения вредоносных и чужеродных магических воздействий. Ему эти амулеты помогает создавать шаман, который работает на службу безопасности. Тогда вы сможете распознавать магию крови Степи.
Упоминание об учебе высушило окончательно слезы. В голове завертелись мысли о подготовке.
- Матушка, а вы еще побудете здесь со мной?
- Нет, дорогая, - мама сокрушенно развела руками. – Лорду Лавийскому надо заниматься делами в своих землях. Как бы мне не хотелось остаться с тобой, у меня ведь тоже есть долг перед твоим отцом. И будь благоразумна. Короля хоть и зовут за глаза «тишайшим», но и он может исполнить то, что обещал тебе. Я до сих пор помню поездку в монастырь богини Скорби, куда отправили одну из моих дальних родственниц, которая осталась вдовой, да еще и бездетной. Родня бывшего мужа решила таким образом избавиться от обузы. Кельи этого монастыря смахивают на тюрьму, а вся обстановка заставляет именно скорбеть о своей прежней жизни. Там долго не живут. И я не желаю тебе такой участи даже ради того, чтобы избавиться от мужа, которого ты сейчас ненавидишь.
- Мама, это не ненависть. Ведь умом я понимаю, что Энэтуан не виноват, но я не могу всё равно смотреть на него, не могу даже представить, чтобы он подошел ко мне и прикоснулся. Прошло еще слишком мало времени, чтобы начать принимать от него знаки внимания и уверения в любви. И я не знаю, пройдет ли это состояние в дальнейшем.
- И все же, вам надо поговорить. Наедине. Ты можешь сказать ему тоже, что сейчас сказала мне. Герцог поймет. Ему ведь и самому сейчас не легче. Представь, что испытывает мужчина, который чуть не убил ту, которую клялся защищать перед всеми богами.
Я понимала, что мама хочет мне добра, и всегда её советы помогали. Но что-то сейчас внутри меня сопротивлялось последовать этим наставлениям. Нет, не из чувства противления словам матушки, а из-за обиды, что мне опять навязывают то, как я должна поступать.
- Мама, я все время делаю, как вы хотите, желая мне добра, но мне это всё вышло боком, - с раздражением вырвалось у меня.
В глазах леди Лизетт опять показались слезы, но в этот раз они не вызвали во мне сочувствия. И что сейчас реветь, если моя жизнь уже испорчена! Какая-то волна ярости накатилась на меня, мне хотелось рвать и метать, дать вырваться ей, как будто от этого мне будут легче.
- Дочка, успокойся, - сквозь звон в ушах слышала я, но раздражение захлестывало, руки желали что-то сломать.
В этой ярости я хотела выплеснуть все то, что не хотела принять в своей судьбе. Это было озлобление на то, что не изменить. Но воспитание выдержки победило. Я только сжала кулаки так, что ноготки впились в кожу, и застонала. Не хочу принять такую судьбу, жить с человеком, которого не хочу видеть!
- Вы все против меня, оставьте меня, миледи, - уже спокойнее сказала я. - Вы можете не задерживаться и покинуть этот дом уже сейчас.
Отвернулась и больше не смотрела на мать, которая встала и молча вышла из моих покоев. Мозг понимал, что я поступаю по-детски, как ребенок, которому не купили новую куклу, но ничего не могла с собой поделать.
Через час, когда я успокоилась и просто лежала на кровати без единой мысли в голове, пришла горничная Маара, которая рассказала, что мои родители порталом ушли в столицу, а меня приглашают пройти на ужин. Служанка щебетала, что рада возвращению хозяев домой, что все слуги хорошо отметили свадьбу лорда, что все получили хорошие премиальные за переработку и дорогие подарки. Лично ей достался отрез красивой материи на праздничное платье, которое она уже успела заказать.
Идти ужинать я отказалась. Сидеть за одним столом с герцогом мне не хотелось, да и аппетита от переживаний сегодняшнего дня не прибавилось. Лишь попросила горничную принести мне успокоительного настоя, иначе я не смогу уснуть. Маара ушла, а я начала осматривать свои новые комнаты. Вид из окон мне особенно нравился. Терраса, уходящая в бесконечность неба, завораживала. Сейчас в эту темнеющую голубизну неба садилось светило, придавая облакам розовый оттенок.
Не знаю, сколько я простояла у окна, любуясь проплывающими облаками, но в мою комнату постучали.
