- А с чего ты взял, что я буду помогать какому-то мужику? Все вы одинаковые – сейчас он бедный, несчастный, а стоит его вылечить…
- Карина, остановись, - прихрамывающий Фредо, приблизившийся с помощью брата к несчастному парню, сдвинул брови, - Я ни за что не поверю, что у столь юной девушки может быть такое жестокое сердце.
- Постарше тебя буду! – огрызнулась юная девушка с жестоким сердцем и, что-то недовольно ворча себе под нос, присела на корточки рядом с лежащим без сознания Шином. Тонкие пальцы ее уверенно скользнули по спине, вдоль позвоночника, ближе к пояснице… Лицо помрачнело.
- Фредо, ты можешь присесть?
Князь пожал плечами и кое-как, цепляясь за родного брата и названного, опустился на землю рядом со стражем. Лицо его омрачилось – чернокнижнику хватило взгляда, чтобы определить масштабы проблемы.
- Позвоночник? – тихо спросил он. Карина кивнула и, ухватив его за руку, положила ее ладонью на спину Шина чуть ниже лопаток.
- Здесь.
Потом передвинула руку ниже, ближе к середине спины.
- Здесь.
И, наконец, сместила ее к пояснице.
- И здесь. В центре я чувствую небольшое смещение, возле лопаток, пожалуй, не более, чем трещина… Но, как бы там ни было, а оказать помощь прямо тут я не сумею. Нужно доставить его ко мне в хижину.
- Но с такими повреждениями перемещать его нельзя, - Ашет, кое-что смыслящий в целительстве (души же он стражам вернул), нахмурился, мрачнея на глазах, - Надо здесь…
Карина недовольно вскинула на охотника черные глаза.
- Все-то вы, мужчины, знаете! Я не могу оказать ему помощь здесь, тем более, что половину вас мне тоже предстоит лечить! У этого здоровяка рука прокушена вольпоком, а он делает вид, что все в порядке, за ногу его клацпер укусил, я видела! Ты своему брату ногу срастить можешь, красавец? Нет? Вот и нечего мне указывать!
Аш, совершенно не ждавший такой характеристики от, конечно, весьма привлекательной, но и довольно необычной девушки, откровенно растерялся и, покосившись на брата, предпочел замолчать, присаживаясь на корточки с ним рядом.
Карина опять метнула на него гневный взгляд.
- Что ты тут ошиваешься? Иди, найди свою флейту, она еще пригодится! А вы все резко заткнулись! – она сложила из пальцев обоих рук «козу», оттопырив мизинец и указательный и, сложив их между собой, закрыла глаза, раздраженно бормоча, - Тетя колдовать будет…
Антон, глядящий на шаманку с немым обожанием в светло-серых глазах, весь подался вперед, с жадностью всматриваясь в ее нежное лицо, испещренное полосками краски и испачканное грязью. Юноше, впечатлительному от природы, привыкшему к лицезрению крестьянских девок, сызмальства привыкающих к трудной, тяжелой работе, со щеками, покрасневшими от печи и руками, загрубевшими от воды, вдруг встретить столь нежное, удивительное, почти воздушное создание, овеянное мистическим ароматом магии, было настолько поразительно, что он ежесекундно забывал себя сдерживать. Ему хотелось обнять девушку, хотелось трепетно прижать ее к себе и нежно-нежно, едва заметно, коснуться ее губ своими…
Анатолий уверенной рукой удержал племянника и, сдвинув брови, погрозил ему пальцем. Мешать шаманке колдовать не следовало – это мужчина понимал, да и вообще подозревал, что в магию колдунов и ведьм лучше простым смертным не встревать. Хотя, конечно, племянник его, оказывается, тоже не из простых…
- Как ты играл на скрипке? – шепнул страж, с невольным подозрением рассматривая горящее восхищением молодое лицо парня, - Ты же не умеешь!
Антон перевел на него удивленный взгляд и пожал плечами.
- Так я ж и не умею, дядя. Мне учитель-то повелел, мол, скрипку достань, я и достал, в руки взял… а оно потом само как-то, я совсем-совсем не думал, не пытался даже, я ж и не знал, как ее держат-то! Да только скрипка прямо как прыгнула мне к подбородку, рука левая гриф сжала, подбородком прижал, в правую смычок и к струнам… А дальше не я играл, она сама, дядя, клянусь головой!
- Голова тебе еще пригодится, - Анатолий добродушно взъерошил волосы племянника и, покосившись на сосредоточенную шаманку, понизил голос еще больше, - А что до легенд про Скрипача, так и я то слыхивал. Говорят, когда особенно тяжело королевству, зачарованные инструменты сами людей находят, которых на подмогу приводят. Особливо же среди них выделяется Скрипач – он способен возвратить порядок туда, где был хаос, он должен вести за собой остальных… Но я никогда и подумать не мог, что Скрипач может быть столь юн, и что… что это вообще все происходит вот так.
- В мире все происходит странно, Толя, - Аркано, внимательно прислушивающийся к беседе племянника и дяди, негромко вздохнул, - И все эти адепты зачарованных инструментов – все это простые люди, которым приходится менять свой уклад и спасать королевство. Кстати, Аш, а что это Донат говорил, будто у тебя его флейта?
Охотник, как раз поднявшийся, чтобы подобрать с земли свой инструмент, пожал плечами.
- Так это и есть его флейта, я у него ее когда-то отобрал. Научился сам играть, и решил, что мне она пригодится больше. А…
- Заткнитесь! – шаманка, честно пытающаяся сконцентрироваться на чем-то, наконец, не выдержала, - Прекратите отвлекать меня, по дороге поболтаете! Духи! Заткните им рты!
- Чего?! – Барт, которого только-только вытащили из-под завала, попытался, было, как-то возмутиться, сказать, что так поступать с важными особами не есть правильно, что это непочтительно, грубо и так далее… но один из комьев земли, взмыв в воздух, внезапно залепил ему рот, и страж принялся гневно отплевываться. Эрнесто, молчаливый по своей природе, быстро улыбнулся и на подлете сбил направляющийся к нему ком грязи.
Остальным повезло меньше.
Очень скоро все болтуны сидели с заткнутыми, залепленными грязью ртами, изо всех сил отплевываясь от нее, пытаясь освободиться, и Карина получила несколько желанных минут тишины.
Ей их было достаточно. Шаманка вновь сложила пальцы в странный знак и, закрыв глаза, принялась медленно раскачиваться. Прошла секунда, другая – и с приоткрытых губ ее полились тихие, горловые звуки, ни на что не похожее пение, призыв, при помощи которого она могла повелевать живой природой.
Трава, те ее редкие остатки, что еще сохранились на изувеченной поляне, медленно начала подниматься в воздух, сплетаясь в прочное, надежное полотно. Несколько ветвей деревьев оплели ее края, превращая полотно в носилки.
Тело Шина приподнялось, удерживаемое не то другими травинками, не то землей, не то и вовсе воздухом и медленно поплыло к этим носилкам.
Болтуны замерли, даже прекращая бороться с грязью: помешать в столь ответственный момент не хотелось никому. Вот пострадавший подплыл к носилкам вплотную… Вот медленно и мягко опустился в них, и прочные ветви легко повлекли носилки куда-то вглубь чащи.
Барт яростно сплюнул остатки грязи и выпрямился, вытирая рукавом рот.
- Куда ты его?
- К себе в хижину, - шаманка хладнокровно поднялась с земли, поворачиваясь спиной к собеседникам, - Следуйте за мной. А ты, мальчик… подбери челюсть с земли, не засоряй мне лес.
Оскорбленный в лучших чувствах Антон захлопнул приоткрытый, освобожденный от земли рот и, потупившись, понуро направился за своей прекрасной лесной богиней.
Мартын яростно рванулся, силясь ослабить сдерживающие его путы. Он сидел на полу в какой-то большой, полутемной зале, привязанный к деревянному столбу за спиной. Тело ныло – яд ноофета, казалось, продолжал расползаться по нему, меняя и выламывая суставы. Нога, попавшая в капкан шаманки, нещадно болела и запах собственной крови нервировал парня.
По правую руку от него, в углу, обхватив себя руками, тихо страдал предатель Пьетро, ругающий себя за проявленную слабость. Его новоявленный господин, насвистывая, что-то варил в котелке над жарко полыхающим огнем камина.
- Фракасо! Что тебе нужно?! – пират молчал уже минут пятнадцать и его, наконец, прорвало, - Проклятый предатель! Какого хрена лысого ты похитил меня, что тебе с меня?!!
Донат, не обращая на пленника внимания, взял большой черпак и, зачерпнув им загадочного варева, внимательно понюхал. Потом удовлетворенно кивнул и перелил зачерпнутое в деревянную чашку. Взял ее в руки, покачал, остужая и, видимо, неудовлетворенный медлительностью процесса, подул на жидкость.
Варево покрылось тонким ледком.
Колдун, улыбнувшись, подошел к пленнику и, ухватив его за волосы, запрокинул голову, поднося кружку к губам.
- Пей.
- Это с какого хрена мне пить эту дрянь?! – Мартын старался не открывать рот, поэтому слова прозвучали не столь грозно, сколь хотелось бы, - Не буду!
Улыбка мерзавца стала иезуитской.
- Разве ты хочешь обратиться в ноофета?
Пират замер, растерянно глядя в синие глаза напротив. Обращаться ему, понятное дело, не хотелось, но как избежать этого кошмара наяву, парень не знал. Колдун же, по-видимому, был готов предложить ему такой способ.
- Выпей, - голос его так и сочился ядом, - Это замедлит обращение, а может, и вовсе остановит его. Выпей, я не желаю тебя зла, Мартын.
Мартын, чувствуя, всем существом ощущая, что совершает большую глупость, неуверенно приоткрыл рот, позволяя влить в него некоторое количество странного варева. Вообще, если так подумать… Что бы этому колдуну не было нужно от него, а полезнее он, наверное, все-таки не обращенный в монстра. Соображающий, разговаривающий…
Зелье встало комом в горле, и пират закашлялся. Колдун, не дожидаясь, пока он придет в себя, больно сжал его волосы и резко влил в приоткрытый рот остаток варева. Мартын забрыкался, задергался, сглотнул… Зелье обжигающе-холодным и леденяще-горячим комком провалилось в желудок.
Пират яростно зарычал и, не видя иного выхода выразить свою злость, плюнул в лицо мерзкому магу. Тот рассмеялся и, утершись рукавом, отошел, щелчком пальцев подзывая слугу.
Пьетро приблизился, ощутимо нервничая и трепеща, не зная, чего ждать.
Донат, взяв с каминной полки длинный и узкий кинжал, протянул его слуге рукоятью вперед.
- Отрежь ему левый рукав, - спокойно велел он, - Мне нужно видеть его метки.
Мартын вздрогнул. Он сказал не «метку», а «метки»… Но как, как, откуда он может знать??
- У меня… всего одна метка, - хрипловато бросил он. Глупая попытка, но как знать, вдруг сработает?
- Верно, - колдун живо повернулся, широко улыбаясь, - Одна метка… и одно клеймо, клеймо пирата. Ты думал, я не знаю, кто ты, дитя Кадены?
Пират скрипнул зубами. Все-таки он ошибся, ошибся, когда думал, что это Фредо и Аркано общаются и дружат с ним, потому что знают или, по крайней мере, догадываются, кто он… Должно быть, они ничего не знали. Все знал этот подонок, в котором он изначально видел предателя.
- Я не понимаю, о ч…
- Ой, только не надо ломать комедию! – Донат фыркнул, мимолетно закатывая глаза, - Мне нужно твое тело, Мартын, и я получу его, не взирая на твою ложь!
- Мое… что? – в голове что-то щелкнуло, и пират забился с удвоенной силой, - Ах, ты, проклятый извращенец! Да что б тебе… что б тебя самого!!
Колдун на мгновение замер, с нескрываемым изумлением созерцая гневного парня, а потом неожиданно весело расхохотался, запрокидывая голову.
- Если бы я искал любовника, выбрал бы кого-то менее лопоухого! – смеясь, воскликнул он и, переведя взгляд на мнущегося слугу, взмахнул рукой, - Чего ты медлишь? Отрежь ему рукав, avanti! А ты, глупый ребенок Кадены… - маг опять устремил взгляд на своего пленника, - Подумай еще раз. Мне нужна лишь твоя плоть, а кровь, когда придет время, я отдам моему другу, моему учителю… Неблису. Но не сейчас, нет-нет-нет… Сейчас твоя кровь испорчена, отравлена ядом ноофетов. Ты чувствуешь? Чувствуешь, Мартын? Ты продолжаешь обращаться.
Мартын застонал. Слова треклятого колдуна будто спровоцировали новую вспышку боли, сопровождающей обращение: опять заныли зубы, ногти на руках и ногах, опять свело судорогой колени…
Пытка длилась ровно тринадцать секунд. Пират не считал их – в таком состоянии он не был способен адекватно мыслить, узнал лишь когда все завершилось.
- Тринадцать секунд, - резюмировал Донат и кивнул чему-то, - Хорошо. А теперь, Мартын, послушай меня и постарайся не встревать с комментариями. Твое обращение замедленно, но не остановлено. Оно будет продолжаться, яд ноофета будет постепенно разрушать твое тело, ты будешь алкать крови… и я буду давать ее тебе. Не для того, чтобы ты обратился! Мне не нужен послушный монстр – у меня их достаточно. Мне нужно твое тело, ребенок Кадены… твоя метка.
Пьетро, наконец добравшийся до страдающего человека и послушно разорвавший острым кинжалом швы его рубахи, оторвавший, отрезавший рукав, медленно выпрямился. Рукав остался болтаться на руке Мартына – снимать его приказа не было, а своевольничать страж опасался.
Донат досадливо вздохнул и, подойдя, резко рванул кусок холщовой материи вниз. Обнажилось сильное плечо, украшенное рассеченной шрамами от зубов ноофета меткой. Открылся локоть, показалось предплечье… И еще одна метка, татуировка, картинка на бледноватой в полумраке коже показалась на свет.
Это был компас, самый обычный, морской компас с указывающей точно на север стрелкой. Ничего необычного в нем, казалось бы, не наблюдалось.
Колдун широко ухмыльнулся и мягко скользнул кончиками пальцев по картинке, словно щекоча, подбадривая ее, побуждая к чему-то…
Мартын раздраженно дернулся. Руки его были заведены за спину, что происходит после снятия рукава, он не видел, а ощущения были неприятными.
- Фракасо! Ты что, мне паука на руку пустил? Щекочет!
Донат вновь расхохотался, рассмеялся мягким, рокочущим смехом и, прищелкнув языком, покачал головой, вновь обходя столб и представая перед пленником.
- Глупый, глупый маленький мальчик… - задумчиво протянул он, приподнимая указательным пальцем подбородок Мартына, - Ты что, даже не знаешь, что носишь на руке?
- Это мое дело – знаю я или нет! – раздраженно рыкнул парень, с ненавистью глядя в синие глаза. Те немного сузились, в них заплескалась насмешка.
- Нет, ты не знаешь… - пропел маг, любуясь пленником, как произведением искусства, - Тебе неизвестно, почему и зачем тебе была нанесена эта метка. Возможно, ты даже не знаешь, когда она появилась, она ведь была с тобой всю жизнь? – заметив промелькнувшее в глазах пирата согласие, он улыбнулся, - Я так и думал. Что ж, Мартын, друзей своих ты больше не увидишь, а если бы и увидел, и даже если бы рассказал… - колдун выпустил подбородок пленника и махнул рукой, - Это уже ничего не изменит. Такие метки наносили всем детям Кадены, и из-за них их впоследствии уничтожали. Компас на твоей руке – не просто картинка. В миг, когда жизнь твоя будет в смертельной опасности, стрелка его сдвинется, и укажет единственное место на свете, где тебя могли бы спасти – обитель Светлых. Поэтому я и ускорил процесс твоего обращения. Поэтому я всячески провоцировал его…
- Кровь! – пират так и вскинулся, - Ты… тогда от тебя пахло кровью, ее запах меня с ума сводил! Так ты… ты специально порезал палец, чтобы?..
- Именно, - Донат самодовольно кивнул, - Люблю догадливых людей. Я порезал палец, чтобы запах крови заставлял тебя обращаться быстрее, я сжимал время, чтобы еще ускорить этот процесс для тебя, я подложил капкан, чтобы тебя сводил с ума запах собственной крови… Теперь мое зелье сделает процесс обращения статичным, ты останешься на грани смерти очень надолго. Ровно настолько, чтобы я успел найти путь…
- Карина, остановись, - прихрамывающий Фредо, приблизившийся с помощью брата к несчастному парню, сдвинул брови, - Я ни за что не поверю, что у столь юной девушки может быть такое жестокое сердце.
- Постарше тебя буду! – огрызнулась юная девушка с жестоким сердцем и, что-то недовольно ворча себе под нос, присела на корточки рядом с лежащим без сознания Шином. Тонкие пальцы ее уверенно скользнули по спине, вдоль позвоночника, ближе к пояснице… Лицо помрачнело.
- Фредо, ты можешь присесть?
Князь пожал плечами и кое-как, цепляясь за родного брата и названного, опустился на землю рядом со стражем. Лицо его омрачилось – чернокнижнику хватило взгляда, чтобы определить масштабы проблемы.
- Позвоночник? – тихо спросил он. Карина кивнула и, ухватив его за руку, положила ее ладонью на спину Шина чуть ниже лопаток.
- Здесь.
Потом передвинула руку ниже, ближе к середине спины.
- Здесь.
И, наконец, сместила ее к пояснице.
- И здесь. В центре я чувствую небольшое смещение, возле лопаток, пожалуй, не более, чем трещина… Но, как бы там ни было, а оказать помощь прямо тут я не сумею. Нужно доставить его ко мне в хижину.
- Но с такими повреждениями перемещать его нельзя, - Ашет, кое-что смыслящий в целительстве (души же он стражам вернул), нахмурился, мрачнея на глазах, - Надо здесь…
Карина недовольно вскинула на охотника черные глаза.
- Все-то вы, мужчины, знаете! Я не могу оказать ему помощь здесь, тем более, что половину вас мне тоже предстоит лечить! У этого здоровяка рука прокушена вольпоком, а он делает вид, что все в порядке, за ногу его клацпер укусил, я видела! Ты своему брату ногу срастить можешь, красавец? Нет? Вот и нечего мне указывать!
Аш, совершенно не ждавший такой характеристики от, конечно, весьма привлекательной, но и довольно необычной девушки, откровенно растерялся и, покосившись на брата, предпочел замолчать, присаживаясь на корточки с ним рядом.
Карина опять метнула на него гневный взгляд.
- Что ты тут ошиваешься? Иди, найди свою флейту, она еще пригодится! А вы все резко заткнулись! – она сложила из пальцев обоих рук «козу», оттопырив мизинец и указательный и, сложив их между собой, закрыла глаза, раздраженно бормоча, - Тетя колдовать будет…
Антон, глядящий на шаманку с немым обожанием в светло-серых глазах, весь подался вперед, с жадностью всматриваясь в ее нежное лицо, испещренное полосками краски и испачканное грязью. Юноше, впечатлительному от природы, привыкшему к лицезрению крестьянских девок, сызмальства привыкающих к трудной, тяжелой работе, со щеками, покрасневшими от печи и руками, загрубевшими от воды, вдруг встретить столь нежное, удивительное, почти воздушное создание, овеянное мистическим ароматом магии, было настолько поразительно, что он ежесекундно забывал себя сдерживать. Ему хотелось обнять девушку, хотелось трепетно прижать ее к себе и нежно-нежно, едва заметно, коснуться ее губ своими…
Анатолий уверенной рукой удержал племянника и, сдвинув брови, погрозил ему пальцем. Мешать шаманке колдовать не следовало – это мужчина понимал, да и вообще подозревал, что в магию колдунов и ведьм лучше простым смертным не встревать. Хотя, конечно, племянник его, оказывается, тоже не из простых…
- Как ты играл на скрипке? – шепнул страж, с невольным подозрением рассматривая горящее восхищением молодое лицо парня, - Ты же не умеешь!
Антон перевел на него удивленный взгляд и пожал плечами.
- Так я ж и не умею, дядя. Мне учитель-то повелел, мол, скрипку достань, я и достал, в руки взял… а оно потом само как-то, я совсем-совсем не думал, не пытался даже, я ж и не знал, как ее держат-то! Да только скрипка прямо как прыгнула мне к подбородку, рука левая гриф сжала, подбородком прижал, в правую смычок и к струнам… А дальше не я играл, она сама, дядя, клянусь головой!
- Голова тебе еще пригодится, - Анатолий добродушно взъерошил волосы племянника и, покосившись на сосредоточенную шаманку, понизил голос еще больше, - А что до легенд про Скрипача, так и я то слыхивал. Говорят, когда особенно тяжело королевству, зачарованные инструменты сами людей находят, которых на подмогу приводят. Особливо же среди них выделяется Скрипач – он способен возвратить порядок туда, где был хаос, он должен вести за собой остальных… Но я никогда и подумать не мог, что Скрипач может быть столь юн, и что… что это вообще все происходит вот так.
- В мире все происходит странно, Толя, - Аркано, внимательно прислушивающийся к беседе племянника и дяди, негромко вздохнул, - И все эти адепты зачарованных инструментов – все это простые люди, которым приходится менять свой уклад и спасать королевство. Кстати, Аш, а что это Донат говорил, будто у тебя его флейта?
Охотник, как раз поднявшийся, чтобы подобрать с земли свой инструмент, пожал плечами.
- Так это и есть его флейта, я у него ее когда-то отобрал. Научился сам играть, и решил, что мне она пригодится больше. А…
- Заткнитесь! – шаманка, честно пытающаяся сконцентрироваться на чем-то, наконец, не выдержала, - Прекратите отвлекать меня, по дороге поболтаете! Духи! Заткните им рты!
- Чего?! – Барт, которого только-только вытащили из-под завала, попытался, было, как-то возмутиться, сказать, что так поступать с важными особами не есть правильно, что это непочтительно, грубо и так далее… но один из комьев земли, взмыв в воздух, внезапно залепил ему рот, и страж принялся гневно отплевываться. Эрнесто, молчаливый по своей природе, быстро улыбнулся и на подлете сбил направляющийся к нему ком грязи.
Остальным повезло меньше.
Очень скоро все болтуны сидели с заткнутыми, залепленными грязью ртами, изо всех сил отплевываясь от нее, пытаясь освободиться, и Карина получила несколько желанных минут тишины.
Ей их было достаточно. Шаманка вновь сложила пальцы в странный знак и, закрыв глаза, принялась медленно раскачиваться. Прошла секунда, другая – и с приоткрытых губ ее полились тихие, горловые звуки, ни на что не похожее пение, призыв, при помощи которого она могла повелевать живой природой.
Трава, те ее редкие остатки, что еще сохранились на изувеченной поляне, медленно начала подниматься в воздух, сплетаясь в прочное, надежное полотно. Несколько ветвей деревьев оплели ее края, превращая полотно в носилки.
Тело Шина приподнялось, удерживаемое не то другими травинками, не то землей, не то и вовсе воздухом и медленно поплыло к этим носилкам.
Болтуны замерли, даже прекращая бороться с грязью: помешать в столь ответственный момент не хотелось никому. Вот пострадавший подплыл к носилкам вплотную… Вот медленно и мягко опустился в них, и прочные ветви легко повлекли носилки куда-то вглубь чащи.
Барт яростно сплюнул остатки грязи и выпрямился, вытирая рукавом рот.
- Куда ты его?
- К себе в хижину, - шаманка хладнокровно поднялась с земли, поворачиваясь спиной к собеседникам, - Следуйте за мной. А ты, мальчик… подбери челюсть с земли, не засоряй мне лес.
Оскорбленный в лучших чувствах Антон захлопнул приоткрытый, освобожденный от земли рот и, потупившись, понуро направился за своей прекрасной лесной богиней.
***
Мартын яростно рванулся, силясь ослабить сдерживающие его путы. Он сидел на полу в какой-то большой, полутемной зале, привязанный к деревянному столбу за спиной. Тело ныло – яд ноофета, казалось, продолжал расползаться по нему, меняя и выламывая суставы. Нога, попавшая в капкан шаманки, нещадно болела и запах собственной крови нервировал парня.
По правую руку от него, в углу, обхватив себя руками, тихо страдал предатель Пьетро, ругающий себя за проявленную слабость. Его новоявленный господин, насвистывая, что-то варил в котелке над жарко полыхающим огнем камина.
- Фракасо! Что тебе нужно?! – пират молчал уже минут пятнадцать и его, наконец, прорвало, - Проклятый предатель! Какого хрена лысого ты похитил меня, что тебе с меня?!!
Донат, не обращая на пленника внимания, взял большой черпак и, зачерпнув им загадочного варева, внимательно понюхал. Потом удовлетворенно кивнул и перелил зачерпнутое в деревянную чашку. Взял ее в руки, покачал, остужая и, видимо, неудовлетворенный медлительностью процесса, подул на жидкость.
Варево покрылось тонким ледком.
Колдун, улыбнувшись, подошел к пленнику и, ухватив его за волосы, запрокинул голову, поднося кружку к губам.
- Пей.
- Это с какого хрена мне пить эту дрянь?! – Мартын старался не открывать рот, поэтому слова прозвучали не столь грозно, сколь хотелось бы, - Не буду!
Улыбка мерзавца стала иезуитской.
- Разве ты хочешь обратиться в ноофета?
Пират замер, растерянно глядя в синие глаза напротив. Обращаться ему, понятное дело, не хотелось, но как избежать этого кошмара наяву, парень не знал. Колдун же, по-видимому, был готов предложить ему такой способ.
- Выпей, - голос его так и сочился ядом, - Это замедлит обращение, а может, и вовсе остановит его. Выпей, я не желаю тебя зла, Мартын.
Мартын, чувствуя, всем существом ощущая, что совершает большую глупость, неуверенно приоткрыл рот, позволяя влить в него некоторое количество странного варева. Вообще, если так подумать… Что бы этому колдуну не было нужно от него, а полезнее он, наверное, все-таки не обращенный в монстра. Соображающий, разговаривающий…
Зелье встало комом в горле, и пират закашлялся. Колдун, не дожидаясь, пока он придет в себя, больно сжал его волосы и резко влил в приоткрытый рот остаток варева. Мартын забрыкался, задергался, сглотнул… Зелье обжигающе-холодным и леденяще-горячим комком провалилось в желудок.
Пират яростно зарычал и, не видя иного выхода выразить свою злость, плюнул в лицо мерзкому магу. Тот рассмеялся и, утершись рукавом, отошел, щелчком пальцев подзывая слугу.
Пьетро приблизился, ощутимо нервничая и трепеща, не зная, чего ждать.
Донат, взяв с каминной полки длинный и узкий кинжал, протянул его слуге рукоятью вперед.
- Отрежь ему левый рукав, - спокойно велел он, - Мне нужно видеть его метки.
Мартын вздрогнул. Он сказал не «метку», а «метки»… Но как, как, откуда он может знать??
- У меня… всего одна метка, - хрипловато бросил он. Глупая попытка, но как знать, вдруг сработает?
- Верно, - колдун живо повернулся, широко улыбаясь, - Одна метка… и одно клеймо, клеймо пирата. Ты думал, я не знаю, кто ты, дитя Кадены?
Пират скрипнул зубами. Все-таки он ошибся, ошибся, когда думал, что это Фредо и Аркано общаются и дружат с ним, потому что знают или, по крайней мере, догадываются, кто он… Должно быть, они ничего не знали. Все знал этот подонок, в котором он изначально видел предателя.
- Я не понимаю, о ч…
- Ой, только не надо ломать комедию! – Донат фыркнул, мимолетно закатывая глаза, - Мне нужно твое тело, Мартын, и я получу его, не взирая на твою ложь!
- Мое… что? – в голове что-то щелкнуло, и пират забился с удвоенной силой, - Ах, ты, проклятый извращенец! Да что б тебе… что б тебя самого!!
Колдун на мгновение замер, с нескрываемым изумлением созерцая гневного парня, а потом неожиданно весело расхохотался, запрокидывая голову.
- Если бы я искал любовника, выбрал бы кого-то менее лопоухого! – смеясь, воскликнул он и, переведя взгляд на мнущегося слугу, взмахнул рукой, - Чего ты медлишь? Отрежь ему рукав, avanti! А ты, глупый ребенок Кадены… - маг опять устремил взгляд на своего пленника, - Подумай еще раз. Мне нужна лишь твоя плоть, а кровь, когда придет время, я отдам моему другу, моему учителю… Неблису. Но не сейчас, нет-нет-нет… Сейчас твоя кровь испорчена, отравлена ядом ноофетов. Ты чувствуешь? Чувствуешь, Мартын? Ты продолжаешь обращаться.
Мартын застонал. Слова треклятого колдуна будто спровоцировали новую вспышку боли, сопровождающей обращение: опять заныли зубы, ногти на руках и ногах, опять свело судорогой колени…
Пытка длилась ровно тринадцать секунд. Пират не считал их – в таком состоянии он не был способен адекватно мыслить, узнал лишь когда все завершилось.
- Тринадцать секунд, - резюмировал Донат и кивнул чему-то, - Хорошо. А теперь, Мартын, послушай меня и постарайся не встревать с комментариями. Твое обращение замедленно, но не остановлено. Оно будет продолжаться, яд ноофета будет постепенно разрушать твое тело, ты будешь алкать крови… и я буду давать ее тебе. Не для того, чтобы ты обратился! Мне не нужен послушный монстр – у меня их достаточно. Мне нужно твое тело, ребенок Кадены… твоя метка.
Пьетро, наконец добравшийся до страдающего человека и послушно разорвавший острым кинжалом швы его рубахи, оторвавший, отрезавший рукав, медленно выпрямился. Рукав остался болтаться на руке Мартына – снимать его приказа не было, а своевольничать страж опасался.
Донат досадливо вздохнул и, подойдя, резко рванул кусок холщовой материи вниз. Обнажилось сильное плечо, украшенное рассеченной шрамами от зубов ноофета меткой. Открылся локоть, показалось предплечье… И еще одна метка, татуировка, картинка на бледноватой в полумраке коже показалась на свет.
Это был компас, самый обычный, морской компас с указывающей точно на север стрелкой. Ничего необычного в нем, казалось бы, не наблюдалось.
Колдун широко ухмыльнулся и мягко скользнул кончиками пальцев по картинке, словно щекоча, подбадривая ее, побуждая к чему-то…
Мартын раздраженно дернулся. Руки его были заведены за спину, что происходит после снятия рукава, он не видел, а ощущения были неприятными.
- Фракасо! Ты что, мне паука на руку пустил? Щекочет!
Донат вновь расхохотался, рассмеялся мягким, рокочущим смехом и, прищелкнув языком, покачал головой, вновь обходя столб и представая перед пленником.
- Глупый, глупый маленький мальчик… - задумчиво протянул он, приподнимая указательным пальцем подбородок Мартына, - Ты что, даже не знаешь, что носишь на руке?
- Это мое дело – знаю я или нет! – раздраженно рыкнул парень, с ненавистью глядя в синие глаза. Те немного сузились, в них заплескалась насмешка.
- Нет, ты не знаешь… - пропел маг, любуясь пленником, как произведением искусства, - Тебе неизвестно, почему и зачем тебе была нанесена эта метка. Возможно, ты даже не знаешь, когда она появилась, она ведь была с тобой всю жизнь? – заметив промелькнувшее в глазах пирата согласие, он улыбнулся, - Я так и думал. Что ж, Мартын, друзей своих ты больше не увидишь, а если бы и увидел, и даже если бы рассказал… - колдун выпустил подбородок пленника и махнул рукой, - Это уже ничего не изменит. Такие метки наносили всем детям Кадены, и из-за них их впоследствии уничтожали. Компас на твоей руке – не просто картинка. В миг, когда жизнь твоя будет в смертельной опасности, стрелка его сдвинется, и укажет единственное место на свете, где тебя могли бы спасти – обитель Светлых. Поэтому я и ускорил процесс твоего обращения. Поэтому я всячески провоцировал его…
- Кровь! – пират так и вскинулся, - Ты… тогда от тебя пахло кровью, ее запах меня с ума сводил! Так ты… ты специально порезал палец, чтобы?..
- Именно, - Донат самодовольно кивнул, - Люблю догадливых людей. Я порезал палец, чтобы запах крови заставлял тебя обращаться быстрее, я сжимал время, чтобы еще ускорить этот процесс для тебя, я подложил капкан, чтобы тебя сводил с ума запах собственной крови… Теперь мое зелье сделает процесс обращения статичным, ты останешься на грани смерти очень надолго. Ровно настолько, чтобы я успел найти путь…
