- Режь.
Татьяна безнадежно огляделась. Каюта, где они оказались, вне всякого сомнения, не была необитаема – вид она имела довольно жилой, да и кровать, на которой они сидели, была весьма неаккуратно заправлена, - но где в ней искать ножницы или, в крайнем случае, нож, она не имела ни малейшего понятия.
- Было бы еще чем… Слушай, Луи, если честно, мне вообще кажется, что мы делаем из мухи слона. Ты ведь не истечешь кровью, не умрешь! Ты, в конце концов, бессмертен, так что…
Людовик, с интересом выслушавший слова девушки, саркастически усмехнулся.
- Кто тебе это сказал? Не хотелось бы, конечно, омрачать столь чудесный момент изучения моей раны, однако, увы, у меня для тебя имеется неожиданная новость, Татьяна. Я не бессмертен.
- Как?.. – Татьяна, до сей поры абсолютно убежденная, что ее отец, делая бессмертным себя, не забыл и о племяннике, даже немного отшатнулась, - Но как же… ты же… столько лет!.. И я думала…
- Дядюшка, создавая бессмертие для себя, решил, что мне в мои годы оно ни к чему, - молодой маг со вздохом поднял глаза к потолку, ненавязчиво ведя указательным пальцем здоровой руки по окровавленному рукаву, - В принципе, я не могу судить его за это – подумай, если бы он сделал меня бессмертным тогда, я по сию пору оставался бы четырнадцатилетним сопляком! Однако, и без внимания меня он не оставил, - процесс моего взросления при помощи его магии был растянут во времени, за один век я взрослею ровно на год. Но я не бессмертен, Татьяна, и однажды, через много-много столетий, когда стану достаточно стар, умру. Если… - он медленно опустил взгляд на ошарашенно слушающую его девушку и весомо добавил, - Меня не убьют раньше. Готово.
Татьяна, завороженная словами юного мага, вздрогнула, непонимающе моргая.
- Готово?..
Луи красноречиво указал взглядом на собственный рукав, и девушка, только сейчас обратившая внимания на его действия, чуть приоткрыла рот. Ведя указательным пальцем по окровавленной ткани, молодой человек не просто касался ее – он рассекал ее прикосновением, как скальпелем, разрезал так ровно и четко, как не разрезали бы ни одни ножницы, и ни один нож. Рука, испачканная в сочащейся из раны крови, была теперь абсолютно на виду и ничто не мешало добровольной медсестре заняться ею.
Она огляделась и, поднявшись на ноги, не мудрствуя лукаво, сдернула с крючка, прикрепленного к стене каюты, чей-то серовато-белый кашемировый шарф. Выглядел предмет одежды довольно изысканно и использовать его для тех целей, для каких намеревалась девушка, было даже несколько стыдно, однако, другой альтернативы судьба явно не представляла. К тому же, корабль по-прежнему продолжало мотать по волнам из стороны в сторону и осуществлять долгие поиски, оставаясь в вертикальном положении, было затруднительно.
Луи, внимательно наблюдающий за ней, вежливо приподнял бровь.
- Это вместо бинта? – он хмыкнул и, на взгляд оценив изысканность, красоту и, несомненно, высокую стоимость аксессуара, покачал головой, - Да, у богатых свои причуды… Хотя, признаюсь, я не подозревал в нашем капитане миллионера.
- Думаешь, мы в его каюте? – Татьяна, слегка встряхнув в руке шарф, с любопытством огляделась. Мысль о том, что в занятом ими корабельном помещении может обитать никто иной, как Андре, почему-то не приходила ей в голову.
- В чьей же еще? – Луи удивленно огляделся сам и осторожно пожал здоровым плечом, - Я вроде здесь пока не прописался, остальные участники нашей секретной операции – тоже. Или, может быть, ты успела тайно занять одну комнатку на корабле и коварно умолчала об этом?
Девушка недовольно махнула в сторону раненого шутника шарфом и, шатнувшись в такт очередному толчку волны, едва не ударилась лбом о небольшую полочку над кроватью.
Людовик, успевший вовремя среагировать, уверенно схватил ее здоровой рукой за запястье и, удержав от вероятного падения, неодобрительно прищелкнул языком.
- А вот падать не надо, - он мимолетно поморщился от тянущей боли в ране и, глубоко вздохнув, весомо добавил, - Мне пока и одной раны хватит.
Татьяна, чье запястье молодой человек стискивал так сильно, что она совсем не исключала вероятности обнаружить потом на нем синяки, недовольно хмыкнула и, ухватившись в целях сохранения устойчивости за все ту же полочку, попыталась высвободиться.
- Я не настолько твердая, в отличие от тебя. Не понимаю, Луи, пусть ты не бессмертен, но ты же все-таки маг! Неужели ты не можешь как-то вылечиться сам, или, я не знаю… - на полочке что-то звякнуло, и девушка, обратив все внимание на нее, чуть склонила голову набок, - Приготовить какую-нибудь мазь…
- Я бы приготовил мазь, будь здесь хоть что-то, из чего ее можно сделать, - юноша резко выпустив руку собеседницы, чуть сдвинул брови, - На что ты смотришь? Татьяна, я не хочу провести остаток путешествия в каюте нашего бравого капитана, медленно истекая кровью в ожидании, пока ты найдешь здесь хоть что-нибудь! Позволь мне хотя бы выйти на палубу и быстро утопиться в море. Поверь, это будет куда как гуманнее… ты чего?
Татьяна, пропустившая мимо ушей все полушутливые высказывания раненого, неожиданно протянула руки, решительно хватая что-то с полочки. После чего, крепко прижав это к себе, довольно резко плюхнулась на кровать, едва не задев пробитое плечо парня, от чего последний неодобрительно охнул и, немного отодвинувшись, всмотрелся в то, что удерживала его медсестра. Брови молодого человека поползли вверх, и он непонимающе перевел взгляд на лицо девушки.
В руках та сжимала коробку, самую обычную картонную коробку, причем держала ее так осторожно, как будто подозревала в ней, как минимум, бомбу.
- Я услышала, как что-то звякает, - Татьяна быстро глянула на собеседника и, почему-то волнуясь, осторожно приподняла крышку, - И подумала, что у капитана должны быть на борту хоть какие-нибудь… - она на секунду замерла, затем неуверенно закончила, - Лекарства.
Людовик, чуть подавшись к ней, устремил взор на содержимое коробки и, закусив губу, задумчиво хмыкнул.
На лекарства находящиеся в коробке пузырьки и склянки похожи не были. Скорее они напоминали какие-то магические ингредиенты, непонятного девушке назначения препараты, очень похожие на те, что доводилось ей видеть и в каморке, и на столе у Альберта. Даже Тьери в свое время применял нечто похожее, и сейчас Татьяна, видя все это, испытывала вполне обоснованное смущение.
- Любопытно, - Луи протянул здоровую руку и, взяв один из пузырьков, стоящий возле края коробки, приподнял его на уровень глаз, рассматривая на свет, - Душу готов прозакладывать, что это не перекись водорода.
Какой-то листок, доселе прижатый к боку коробки пузырьком, повинуясь качке, сообщающейся, конечно, и сидящей на кровати Татьяне, шатнулся и немного упал, прислоняясь к другой склянке. Девушка, заинтересованная, заинтригованная уже и тем содержимым коробки, которое ей довелось увидеть, аккуратно взяла его и, перевернув, бросила взгляд на написанное.
Губы ее против воли приоткрылись; глаза расширились. Коробка, выскользнув из ослабевших рук, едва не соскользнула на пол, в последний миг удержанная молодым магом.
- В чем дело?
Татьяна, потрясенная до глубины души, медленно перевела взгляд на своего собеседника и соратника и, не в силах вымолвить и слова, дрогнувшей рукой протянула ему листочек бумаги.
- Я… - голос ее дрогнул, и девушка мотнула головой, отчаянно пытаясь прийти в себя, - Я знаю этот почерк… - она сглотнула и продолжила с уже куда как большим трудом, - И записку…
Людовик, вопросительно вздернув бровь, опустил взгляд на листок.
На нем, чуть расплывшись от, видимо, случайных капель воды, но все еще довольно четко были выведены знакомые до боли слова:
«Алхимик – чел. спос. сме. раз. яды, зелья и пр.
Маг – чел./не чел. влад. спос. – я. Спос. – что уг.
Semper vivens – люб. м. стать. Изучить!
Упырь…»
- Опять эти чертовы сокращения… - молодой человек медленно покачал головой, - Опять этот чертов список, который дядя заставлял меня учить наизусть, который я переписывал, а потом забыл в его каморке в Нормонде! Но что он делает здесь? – парень, забывая о собственной ране, опять опустил взгляд на коробку и уверенно пошевелил склянки, перебирая их, - Магические травы, этот список… Похоже, наш капитан не слишком прост, а, Татьяна?
Девушка, вздрогнув и словно вынырнув из небытия, потрясла головой, переводя взгляд с собственных рук на сидящего рядом человека.
- Ты переписывал и забыл в каморке?.. Ты?? Мы были уверены, что эта записка Альберта, я… в конце концов, я узнала почерк!
- Самое время выяснять это, - Людовик вздохнул и, сунув листочек обратно в коробку, выхватил у Татьяны все еще сжимаемый ею шарф, принимаясь неловко стирать кровь с руки, - Список составил Альберт. Заставил меня учить его, зубрить наизусть, пообещал, что будет спрашивать и требовать ответ – как будущий маг, я должен был разбираться в сверхъестественных существах! Мне было не то пятнадцать, не то шестнадцать на этот момент, зубрить не хотелось, и я написал шпаргалку. А поскольку почерк дяди мне всегда казался эталонным образцом почерка, я старался подражать ему, и у меня это, честно говоря, неплохо получалось… Правда, потом он увидел это и запретил копировать его, боялся, что я могу подделать что-нибудь. Вот это может немного помочь, - меняющий темы так же резко, как и его брат Роман, молодой человек неожиданно выхватил из коробки один из пузырьков и продемонстрировал его девушке. Та, за время речи собеседника успевшая устыдиться своего бездействия и теперь уже сама осторожно стирающая кровь с его руки, кивнула, принимая неизвестное снадобье и, капнув им на шарф, на несколько секунд неуверенно замерла.
- Ты уверен? Это не повредит тебе?
- Выглядит и пахнет, как мой первый экспериментальный состав, - юноша весело хмыкнул и уверенно кивнул, - Это должно остановить кровь не хуже пресловутой перекиси, и помочь мне дожить до встречи с хоть каким-нибудь доктором. Протри рану и замотай шарфом – бинта здесь все равно не найти.
- Ты ведь можешь его создать, - Татьяна, быстро улыбнувшись, принялась послушно выполнять распоряжения раненого, по мере сил своих обрабатывая его рану. Луи задумчиво облизнул губы.
- Могу… - медленно опустил он подбородок, - Но не стану. Честно говоря… Мне не нравятся наши находки, Татьяна. Совсем не нравятся. Андре мне не понравился сразу, еще когда ты рассказала мне о вашей внезапной и такой удачной встрече, когда поведала о его бескорыстной помощи тебе. Когда же я познакомился с ним лично, этот парень не понравился мне еще больше, хотя, клянусь, я пытался преодолеть неприязнь к нему – вел он себя довольно естественно, помогал нам! Но теперь… - он закусил губу и покачал головой.
Девушка, как раз начавшая аккуратно бинтовать шарфом руку собеседника, слегка вздохнула.
- Послушай, но эти находки могут быть просто… даже не знаю, чем, может, это тоже какой-то запрещенный товар, который он доставляет!
- Магия запрещена в этом мире, здесь нет сомнений, - Луи вновь устремил взгляд на коробку, - И то, что здесь, конечно, не разрешено… Но что-то подсказывает мне, что он имеет к этому куда как большее отношение, чем ты думаешь. И, если так… - он неожиданно вновь обратил внимание на девушку, как раз завязывающую по мере сил на его руке шарф, и нахмурился, - То зачем он делал вид, будто ничего не знает о том, кем мы являемся? Почему пугался, узнав, что на корабле его маг? Да еще так натурально, как будто и в самом деле является не более, чем обычным человеком, который боится всего сверхъестественного! Нет, я не хочу опять демонстрировать ему свою силу, совсем не хочу… Я не верю ему, - молодой человек нахмурился и на несколько секунд сжал губы, - Не знаю, кто он такой и что он задумал, но не верю ни на йоту.
Татьяна медленно втянула воздух и, опустив голову, устало потерла лоб. За бортом продолжался шторм, корабль по-прежнему мотало из стороны в сторону, на палубе, скорее всего, шло ожесточенное сражение, а они сидели в каюте, как дезертиры с поля боя, и в чем-то подозревали капитана «Соарты». Людовик был прав, и девушка понимала это, однако, лишаться союзника из-за, возможно, необоснованных подозрений, ей совсем не хотелось. Андре вызывал в ее душе симпатию, казался ей добрым и хорошим человеком, подозревать в нем врага казалось почти неприличным, особенно после того, как он им помог!..
Но все-таки Луи был прав.
Девушка закрыла глаза и, покачав головой, опять открыла их, осторожно добывая из коробки список сверхъестественных существ и грустно созерцая его. Когда-то она вот также сидела, только на другой кровати, в обстановке значительно более спокойной, на твердой земле, в каморке Нормонда рядом с Эриком и изучала тот же самый список. Как давно это было, сейчас кажется, что едва ли не в другой жизни! Увидит ли она еще когда своего любимого мужа? Жив ли он?.. Она верит и надеется, что они сумеют высвободить его из плена Альберта, но что, если они ошибаются, что, если Эрик…
- Татьяна, - молодой маг, заметив сверкнувшие на ресницах девушки слезы, нахмурился, - Что опять случилось?
Она честно попыталась взять себя в руки и, торопливо сунув лист бумаги на место, часто заморгала, прогоняя слезы.
- Я просто… знаешь… в прошлый раз я читала его вместе с Эриком, - она быстро улыбнулась, - В тот раз, когда мы нашли его впервые, решили, что это записка Альберта, хотя теперь оказывается, что это писал ты… В тот раз, когда обнаружили в избушке Рейнира и изучали вместе с Винсентом. Эрик все время был рядом со мной, мы всегда переживали все вместе, а теперь… Ты знаешь, я стараюсь не думать об этом, я стараюсь быть спокойной и просто добиваться нашей цели, но иногда… - она зябко обняла себя за плечи, закусывая на мгновение губу, - Иногда я боюсь… Очень сильно боюсь, что ошиблась. Я думаю, что Эрик жив, что он в плену у Альберта, но что, если… если он… Если Альберт… - она умолкла, опуская взгляд. Людовик, внимательно слушающий ее и хмурящийся с каждым мигом все больше, мимолетно поправил шарф на своей руке и, неожиданно поднявшись на ноги, сделал несколько шагов по шатающемуся полу.
- Знаешь, Татьяна… Можешь считать меня излишне наивным, глупым – каким угодно, но я все-таки скажу тебе кое-что. Когда я говорил с Альбертом в последний раз – это было еще в нашем, в нормальном мире, - я прямо бросил ему в лицо обвинения, сказал, что он пытался убить моих братьев. Он разглагольствовал о какой-то родственной любви, клялся, что привязан к племянникам и меня это взбесило. Ты знаешь, что он ответил? – парень остановился, поворачиваясь к собеседнице и внимательно глядя на нее, не дожидаясь ответа, решительно продолжил, - Он сказал, что никогда, ни при каких условиях не оборвал бы жизнь ни одного из своих племянников. Что единственное, на что он способен – немного «поучить», «воспитать» их, набить пару шишек и синяков, но никогда ничего более серьезного. Повторяю – можешь считать меня сентиментальным наивным глупцом, все еще верящим в людскую добродетель, но… Иногда я думаю, что Альберт не так плох, как нам всем кажется. В конце концов… - юноша быстро, кривовато ухмыльнулся, - Меняя мир и зная, что я предам его, он мог бы не спасать меня в ту ночь. Однако, он сделал это, он сохранил мне жизнь, позволил стать тем, кем я стал и в нормальном мире… Я уверен, что Эрик жив.
Татьяна безнадежно огляделась. Каюта, где они оказались, вне всякого сомнения, не была необитаема – вид она имела довольно жилой, да и кровать, на которой они сидели, была весьма неаккуратно заправлена, - но где в ней искать ножницы или, в крайнем случае, нож, она не имела ни малейшего понятия.
- Было бы еще чем… Слушай, Луи, если честно, мне вообще кажется, что мы делаем из мухи слона. Ты ведь не истечешь кровью, не умрешь! Ты, в конце концов, бессмертен, так что…
Людовик, с интересом выслушавший слова девушки, саркастически усмехнулся.
- Кто тебе это сказал? Не хотелось бы, конечно, омрачать столь чудесный момент изучения моей раны, однако, увы, у меня для тебя имеется неожиданная новость, Татьяна. Я не бессмертен.
- Как?.. – Татьяна, до сей поры абсолютно убежденная, что ее отец, делая бессмертным себя, не забыл и о племяннике, даже немного отшатнулась, - Но как же… ты же… столько лет!.. И я думала…
- Дядюшка, создавая бессмертие для себя, решил, что мне в мои годы оно ни к чему, - молодой маг со вздохом поднял глаза к потолку, ненавязчиво ведя указательным пальцем здоровой руки по окровавленному рукаву, - В принципе, я не могу судить его за это – подумай, если бы он сделал меня бессмертным тогда, я по сию пору оставался бы четырнадцатилетним сопляком! Однако, и без внимания меня он не оставил, - процесс моего взросления при помощи его магии был растянут во времени, за один век я взрослею ровно на год. Но я не бессмертен, Татьяна, и однажды, через много-много столетий, когда стану достаточно стар, умру. Если… - он медленно опустил взгляд на ошарашенно слушающую его девушку и весомо добавил, - Меня не убьют раньше. Готово.
Татьяна, завороженная словами юного мага, вздрогнула, непонимающе моргая.
- Готово?..
Луи красноречиво указал взглядом на собственный рукав, и девушка, только сейчас обратившая внимания на его действия, чуть приоткрыла рот. Ведя указательным пальцем по окровавленной ткани, молодой человек не просто касался ее – он рассекал ее прикосновением, как скальпелем, разрезал так ровно и четко, как не разрезали бы ни одни ножницы, и ни один нож. Рука, испачканная в сочащейся из раны крови, была теперь абсолютно на виду и ничто не мешало добровольной медсестре заняться ею.
Она огляделась и, поднявшись на ноги, не мудрствуя лукаво, сдернула с крючка, прикрепленного к стене каюты, чей-то серовато-белый кашемировый шарф. Выглядел предмет одежды довольно изысканно и использовать его для тех целей, для каких намеревалась девушка, было даже несколько стыдно, однако, другой альтернативы судьба явно не представляла. К тому же, корабль по-прежнему продолжало мотать по волнам из стороны в сторону и осуществлять долгие поиски, оставаясь в вертикальном положении, было затруднительно.
Луи, внимательно наблюдающий за ней, вежливо приподнял бровь.
- Это вместо бинта? – он хмыкнул и, на взгляд оценив изысканность, красоту и, несомненно, высокую стоимость аксессуара, покачал головой, - Да, у богатых свои причуды… Хотя, признаюсь, я не подозревал в нашем капитане миллионера.
- Думаешь, мы в его каюте? – Татьяна, слегка встряхнув в руке шарф, с любопытством огляделась. Мысль о том, что в занятом ими корабельном помещении может обитать никто иной, как Андре, почему-то не приходила ей в голову.
- В чьей же еще? – Луи удивленно огляделся сам и осторожно пожал здоровым плечом, - Я вроде здесь пока не прописался, остальные участники нашей секретной операции – тоже. Или, может быть, ты успела тайно занять одну комнатку на корабле и коварно умолчала об этом?
Девушка недовольно махнула в сторону раненого шутника шарфом и, шатнувшись в такт очередному толчку волны, едва не ударилась лбом о небольшую полочку над кроватью.
Людовик, успевший вовремя среагировать, уверенно схватил ее здоровой рукой за запястье и, удержав от вероятного падения, неодобрительно прищелкнул языком.
- А вот падать не надо, - он мимолетно поморщился от тянущей боли в ране и, глубоко вздохнув, весомо добавил, - Мне пока и одной раны хватит.
Татьяна, чье запястье молодой человек стискивал так сильно, что она совсем не исключала вероятности обнаружить потом на нем синяки, недовольно хмыкнула и, ухватившись в целях сохранения устойчивости за все ту же полочку, попыталась высвободиться.
- Я не настолько твердая, в отличие от тебя. Не понимаю, Луи, пусть ты не бессмертен, но ты же все-таки маг! Неужели ты не можешь как-то вылечиться сам, или, я не знаю… - на полочке что-то звякнуло, и девушка, обратив все внимание на нее, чуть склонила голову набок, - Приготовить какую-нибудь мазь…
- Я бы приготовил мазь, будь здесь хоть что-то, из чего ее можно сделать, - юноша резко выпустив руку собеседницы, чуть сдвинул брови, - На что ты смотришь? Татьяна, я не хочу провести остаток путешествия в каюте нашего бравого капитана, медленно истекая кровью в ожидании, пока ты найдешь здесь хоть что-нибудь! Позволь мне хотя бы выйти на палубу и быстро утопиться в море. Поверь, это будет куда как гуманнее… ты чего?
Татьяна, пропустившая мимо ушей все полушутливые высказывания раненого, неожиданно протянула руки, решительно хватая что-то с полочки. После чего, крепко прижав это к себе, довольно резко плюхнулась на кровать, едва не задев пробитое плечо парня, от чего последний неодобрительно охнул и, немного отодвинувшись, всмотрелся в то, что удерживала его медсестра. Брови молодого человека поползли вверх, и он непонимающе перевел взгляд на лицо девушки.
В руках та сжимала коробку, самую обычную картонную коробку, причем держала ее так осторожно, как будто подозревала в ней, как минимум, бомбу.
- Я услышала, как что-то звякает, - Татьяна быстро глянула на собеседника и, почему-то волнуясь, осторожно приподняла крышку, - И подумала, что у капитана должны быть на борту хоть какие-нибудь… - она на секунду замерла, затем неуверенно закончила, - Лекарства.
Людовик, чуть подавшись к ней, устремил взор на содержимое коробки и, закусив губу, задумчиво хмыкнул.
На лекарства находящиеся в коробке пузырьки и склянки похожи не были. Скорее они напоминали какие-то магические ингредиенты, непонятного девушке назначения препараты, очень похожие на те, что доводилось ей видеть и в каморке, и на столе у Альберта. Даже Тьери в свое время применял нечто похожее, и сейчас Татьяна, видя все это, испытывала вполне обоснованное смущение.
- Любопытно, - Луи протянул здоровую руку и, взяв один из пузырьков, стоящий возле края коробки, приподнял его на уровень глаз, рассматривая на свет, - Душу готов прозакладывать, что это не перекись водорода.
Какой-то листок, доселе прижатый к боку коробки пузырьком, повинуясь качке, сообщающейся, конечно, и сидящей на кровати Татьяне, шатнулся и немного упал, прислоняясь к другой склянке. Девушка, заинтересованная, заинтригованная уже и тем содержимым коробки, которое ей довелось увидеть, аккуратно взяла его и, перевернув, бросила взгляд на написанное.
Губы ее против воли приоткрылись; глаза расширились. Коробка, выскользнув из ослабевших рук, едва не соскользнула на пол, в последний миг удержанная молодым магом.
- В чем дело?
Татьяна, потрясенная до глубины души, медленно перевела взгляд на своего собеседника и соратника и, не в силах вымолвить и слова, дрогнувшей рукой протянула ему листочек бумаги.
- Я… - голос ее дрогнул, и девушка мотнула головой, отчаянно пытаясь прийти в себя, - Я знаю этот почерк… - она сглотнула и продолжила с уже куда как большим трудом, - И записку…
Людовик, вопросительно вздернув бровь, опустил взгляд на листок.
На нем, чуть расплывшись от, видимо, случайных капель воды, но все еще довольно четко были выведены знакомые до боли слова:
«Алхимик – чел. спос. сме. раз. яды, зелья и пр.
Маг – чел./не чел. влад. спос. – я. Спос. – что уг.
Semper vivens – люб. м. стать. Изучить!
Упырь…»
- Опять эти чертовы сокращения… - молодой человек медленно покачал головой, - Опять этот чертов список, который дядя заставлял меня учить наизусть, который я переписывал, а потом забыл в его каморке в Нормонде! Но что он делает здесь? – парень, забывая о собственной ране, опять опустил взгляд на коробку и уверенно пошевелил склянки, перебирая их, - Магические травы, этот список… Похоже, наш капитан не слишком прост, а, Татьяна?
Девушка, вздрогнув и словно вынырнув из небытия, потрясла головой, переводя взгляд с собственных рук на сидящего рядом человека.
- Ты переписывал и забыл в каморке?.. Ты?? Мы были уверены, что эта записка Альберта, я… в конце концов, я узнала почерк!
- Самое время выяснять это, - Людовик вздохнул и, сунув листочек обратно в коробку, выхватил у Татьяны все еще сжимаемый ею шарф, принимаясь неловко стирать кровь с руки, - Список составил Альберт. Заставил меня учить его, зубрить наизусть, пообещал, что будет спрашивать и требовать ответ – как будущий маг, я должен был разбираться в сверхъестественных существах! Мне было не то пятнадцать, не то шестнадцать на этот момент, зубрить не хотелось, и я написал шпаргалку. А поскольку почерк дяди мне всегда казался эталонным образцом почерка, я старался подражать ему, и у меня это, честно говоря, неплохо получалось… Правда, потом он увидел это и запретил копировать его, боялся, что я могу подделать что-нибудь. Вот это может немного помочь, - меняющий темы так же резко, как и его брат Роман, молодой человек неожиданно выхватил из коробки один из пузырьков и продемонстрировал его девушке. Та, за время речи собеседника успевшая устыдиться своего бездействия и теперь уже сама осторожно стирающая кровь с его руки, кивнула, принимая неизвестное снадобье и, капнув им на шарф, на несколько секунд неуверенно замерла.
- Ты уверен? Это не повредит тебе?
- Выглядит и пахнет, как мой первый экспериментальный состав, - юноша весело хмыкнул и уверенно кивнул, - Это должно остановить кровь не хуже пресловутой перекиси, и помочь мне дожить до встречи с хоть каким-нибудь доктором. Протри рану и замотай шарфом – бинта здесь все равно не найти.
- Ты ведь можешь его создать, - Татьяна, быстро улыбнувшись, принялась послушно выполнять распоряжения раненого, по мере сил своих обрабатывая его рану. Луи задумчиво облизнул губы.
- Могу… - медленно опустил он подбородок, - Но не стану. Честно говоря… Мне не нравятся наши находки, Татьяна. Совсем не нравятся. Андре мне не понравился сразу, еще когда ты рассказала мне о вашей внезапной и такой удачной встрече, когда поведала о его бескорыстной помощи тебе. Когда же я познакомился с ним лично, этот парень не понравился мне еще больше, хотя, клянусь, я пытался преодолеть неприязнь к нему – вел он себя довольно естественно, помогал нам! Но теперь… - он закусил губу и покачал головой.
Девушка, как раз начавшая аккуратно бинтовать шарфом руку собеседника, слегка вздохнула.
- Послушай, но эти находки могут быть просто… даже не знаю, чем, может, это тоже какой-то запрещенный товар, который он доставляет!
- Магия запрещена в этом мире, здесь нет сомнений, - Луи вновь устремил взгляд на коробку, - И то, что здесь, конечно, не разрешено… Но что-то подсказывает мне, что он имеет к этому куда как большее отношение, чем ты думаешь. И, если так… - он неожиданно вновь обратил внимание на девушку, как раз завязывающую по мере сил на его руке шарф, и нахмурился, - То зачем он делал вид, будто ничего не знает о том, кем мы являемся? Почему пугался, узнав, что на корабле его маг? Да еще так натурально, как будто и в самом деле является не более, чем обычным человеком, который боится всего сверхъестественного! Нет, я не хочу опять демонстрировать ему свою силу, совсем не хочу… Я не верю ему, - молодой человек нахмурился и на несколько секунд сжал губы, - Не знаю, кто он такой и что он задумал, но не верю ни на йоту.
Татьяна медленно втянула воздух и, опустив голову, устало потерла лоб. За бортом продолжался шторм, корабль по-прежнему мотало из стороны в сторону, на палубе, скорее всего, шло ожесточенное сражение, а они сидели в каюте, как дезертиры с поля боя, и в чем-то подозревали капитана «Соарты». Людовик был прав, и девушка понимала это, однако, лишаться союзника из-за, возможно, необоснованных подозрений, ей совсем не хотелось. Андре вызывал в ее душе симпатию, казался ей добрым и хорошим человеком, подозревать в нем врага казалось почти неприличным, особенно после того, как он им помог!..
Но все-таки Луи был прав.
Девушка закрыла глаза и, покачав головой, опять открыла их, осторожно добывая из коробки список сверхъестественных существ и грустно созерцая его. Когда-то она вот также сидела, только на другой кровати, в обстановке значительно более спокойной, на твердой земле, в каморке Нормонда рядом с Эриком и изучала тот же самый список. Как давно это было, сейчас кажется, что едва ли не в другой жизни! Увидит ли она еще когда своего любимого мужа? Жив ли он?.. Она верит и надеется, что они сумеют высвободить его из плена Альберта, но что, если они ошибаются, что, если Эрик…
- Татьяна, - молодой маг, заметив сверкнувшие на ресницах девушки слезы, нахмурился, - Что опять случилось?
Она честно попыталась взять себя в руки и, торопливо сунув лист бумаги на место, часто заморгала, прогоняя слезы.
- Я просто… знаешь… в прошлый раз я читала его вместе с Эриком, - она быстро улыбнулась, - В тот раз, когда мы нашли его впервые, решили, что это записка Альберта, хотя теперь оказывается, что это писал ты… В тот раз, когда обнаружили в избушке Рейнира и изучали вместе с Винсентом. Эрик все время был рядом со мной, мы всегда переживали все вместе, а теперь… Ты знаешь, я стараюсь не думать об этом, я стараюсь быть спокойной и просто добиваться нашей цели, но иногда… - она зябко обняла себя за плечи, закусывая на мгновение губу, - Иногда я боюсь… Очень сильно боюсь, что ошиблась. Я думаю, что Эрик жив, что он в плену у Альберта, но что, если… если он… Если Альберт… - она умолкла, опуская взгляд. Людовик, внимательно слушающий ее и хмурящийся с каждым мигом все больше, мимолетно поправил шарф на своей руке и, неожиданно поднявшись на ноги, сделал несколько шагов по шатающемуся полу.
- Знаешь, Татьяна… Можешь считать меня излишне наивным, глупым – каким угодно, но я все-таки скажу тебе кое-что. Когда я говорил с Альбертом в последний раз – это было еще в нашем, в нормальном мире, - я прямо бросил ему в лицо обвинения, сказал, что он пытался убить моих братьев. Он разглагольствовал о какой-то родственной любви, клялся, что привязан к племянникам и меня это взбесило. Ты знаешь, что он ответил? – парень остановился, поворачиваясь к собеседнице и внимательно глядя на нее, не дожидаясь ответа, решительно продолжил, - Он сказал, что никогда, ни при каких условиях не оборвал бы жизнь ни одного из своих племянников. Что единственное, на что он способен – немного «поучить», «воспитать» их, набить пару шишек и синяков, но никогда ничего более серьезного. Повторяю – можешь считать меня сентиментальным наивным глупцом, все еще верящим в людскую добродетель, но… Иногда я думаю, что Альберт не так плох, как нам всем кажется. В конце концов… - юноша быстро, кривовато ухмыльнулся, - Меняя мир и зная, что я предам его, он мог бы не спасать меня в ту ночь. Однако, он сделал это, он сохранил мне жизнь, позволил стать тем, кем я стал и в нормальном мире… Я уверен, что Эрик жив.
