Однако, де ля Бош, он же ла Бошер, вспомнивший о том, кем является, воодушевленный возвращенной памятью о своих умениях и способностях, привитых ему Рейниром, все-таки сумел, немного заразив своей жгучей энергией, убедить их в необходимости отправиться в путь уже сейчас.
Собирались недолго. Особенных вещей ни у кого из молодых людей с собой не имелось, вся одежда была уже на них, все, что требовалось – это получить ценные указания от Тьери и Альжбеты, выслушать дополнительные советы и, согласно кивнув, наконец покинуть гостеприимный дом магов.
Татьяна, остановившись возле первого же дерева, с которого начинался новый виток их путешествия по лесу, только тихонько вздохнула, не зная, что и сказать. Ей уже до чертиков надоело бродить по всем этим лесам, ей не хотелось опять куда-то идти, что-то искать, не хотелось опять пробираться едва ли не наощупь, надеясь найти возможность справится с Альбертом, хотелось спокойно остаться в уютной избушке и, сидя там, как-нибудь дистанционно справится с магом.
Жаль только, такой вариант безумие этого мира не предусматривало. Девушка вздохнула еще раз и, принимая решение одновременно с действиями, уверенно шагнула вперед, минуя опушку и углубляясь в чащу.
Винсент, успевший тепло проститься с магами, зашагал рядом с ней, не желая позволять родственнице продвигаться по густой чаще в одиночестве. Остальные потянулись следом.
Откровенно говоря, перспектива новой прогулки по таинственному лесу радовала, пожалуй, только одного хранителя памяти – никто из его спутников ее не оценил.
- Нет, я понимаю страсть кота к лесным зарослям, - недовольно буркнул Роман, - В нем, видать, хищник голову поднял, его на птичек, да на кустики потянуло… Но причем здесь мы? Мы-то, вроде, птичками не так интересуемся, мне бы, например, лучше крыску какую-нибудь… ну, или белочку.
Девушка, мигом представившая виконта, поглощающего такое блюдо, неприязненно сморщилась.
- Роман, ради всего святого… меня не тошнит, но, клянусь, еще мгновение – и меня вырвет от твоих заявлений!
Людовик, которого, в отличие от Татьяны, слова брата искренне заинтриговали, элегически вздохнул, поднимая взор к густой листве над собою.
- Все-таки девушки – до противного нежные создания, - задумчиво молвил он, обращаясь, в сущности, к тем самым деревьям, на которые смотрел, а не к кому-то из спутников, - Так нервно реагировать на простую шутку – это еще уметь надо, - он опустил взгляд и, в упор глянув на обруганную девушку, пожал плечами, - Не понимаю, как Эрик вообще живет с тобой.
- О, надо же, он вспомнил Эрика! – сварливо отозвалась Татьяна и, передернув плечами, скрестила руки на груди, - А я-то думала, у вас у всех одна-единственная цель – убить Альберта, напрочь забыв о существовании моего мужа!
- Татьяна… - Винс, на правах наиболее мудрого и наиболее чуткого человека, не говоря уже о том, что он был старше своих спутников, и старше намного, мягко обнял родственницу за плечи и, ласково улыбнувшись ей, успокаивающе проговорил, - Никто из нас никогда не забывает про Эрика, ни на мгновение. Наша главная цель – не убить Альберта, наша цель – вернуть мир на место, чтобы Эрик был снова с нами, чтобы Ричард опять был на нашей стороне, и чтобы мы могли расквитаться с моим… - он на миг сжал губы, - Моим праправнуком, не обрывая преждевременно его жизнь.
Девушка в ответ лишь мрачно кивнула. В то, что такой способ есть, ей верилось слабо.
Они продолжали идти, все дальше и дальше углубляясь в лес, все больше удаляясь от домика старого мага, шли, иногда перекидываясь парой слов, иногда молча, размышляя не то об одном и том же, не то каждый о своем.
Вокруг постепенно темнело, дорога становилась плохо различимой. Продвижение вперед начинало казаться затруднительным, да и время как будто уже располагало к привалу.
- Почему мы не попросили у Тьери пару-тройку лошадок? – Луи, как самый младший из присутствующих, капризно надул губы, - Наверняка же у него где-нибудь в закромах они имеются, может, еще и карета завалялась…
- И где он, по-твоему, на ней ездит, по лесу? – Влад, честно и искренне пытающийся найти общий язык с молодым магом, старающийся перебороть свою антипатию к нему, насмешливо хмыкнул, - Хватит ныть, Луи, идти всем надоело, но все, тем не менее, молчат!
- Нет, не все! – Роман, который друга, конечно, любил, но за брата всегда готов был стоять горой, мигом поспешил привлечь внимание к своей персоне, - Я буду ныть! Я неутомим, я бессмертен… кажется, но мне уже осточертели наши гуляния среди деревьев! Эй, кто-нибудь! Подать сюда палатку, виконт отдыхать изволит!
Винсент, который мог стерпеть жалобы одного из своих спутников, но отнюдь не желал выслушивать нытье сразу троих, остановился, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Татьяну он все еще продолжал держать за плечи, как будто опасаясь отпускать ее, чтобы не потерять, но сейчас все-таки выпустил и с видом крайне недовольным скрестил руки на груди.
- А ведь взрослые люди! – он нахмурился, окидывая «взрослых людей» мрачным взглядом, - Имейте совесть, сколько можно ныть! Берите пример с Татьяны – она девушка, но идет и не страдает, тогда как вы, мужчины…
- Она страдает втихомолку, потому что ты идешь рядом, - мигом парировал Роман, - При тебе она боится даже рот открыть, тем более, если ты ее обнимаешь!
- Вот именно, я бы тоже побоялся! – Людовик недовольно всплеснул руками, - Тебе только попробуй возрази – ты же съешь, не подавишься, да еще и добавки попросишь!
- Ты слишком плохого обо мне мнения, щенок, - хранитель памяти негодующе вздернул подбородок, пытаясь придать себе более величественный, значимый вид, - Учти – я вспомнил все, чему обучал меня Рейнир, я…
- Только не надо говорить, что ты сильнее, меня уже итак дядя с этим достал, - парень сморщился и, фыркнув, демонстративно присел на попавшийся сбоку пенек, - Все, хватит. Мы никуда не идем, я создаю палатку, и…
Татьяна, про которую спутники вспоминали лишь мельком, и внимания на которую обращали до противного мало, не выдержав, резко шагнула вперед, стараясь оказаться между спорщиками.
- Довольно! Нам, может, и стоило бы отдохнуть, но мне все-таки кажется, что для этого рановато – хорошо было бы подойти поближе ко дворцу отца. И… Винсент… мне все-таки не дает это покоя. Ты уверен, что нет возможности вернуть мир на круги своя, не убивая моего папу?..
В вышине глухо громыхнуло. На тропинке, там, где стояли путешественники, словно вспыхнула яркая молния, какая-то странная искра, озарившая, высветившая фигуры всех и каждого из них и почти мгновенно собравшаяся, сконцентрировавшаяся вокруг девушки. Все замерло; никто не знал, что сказать или что сделать.
Татьяна растерянно подняла руку, ярко-ярко озаренную непонятным светом, моргнула и… вдруг исчезла, испарилась непонятно как и непонятно куда.
Винсент, находившийся от нее в двух шагах, метнулся вперед, отчаянно силясь схватить пустое пространство, удержать его… На лице его отразился безумный страх, откровенный ужас. Что произошло, хранитель памяти пока не знал, но начиная постепенно понимать это, пугался все сильнее и все больше.
- Татьяна… - сорвалось с его губ, и он взволнованно замотал головой, - Нет-нет-нет, не может быть! Как… что…
- Что могло произойти?! – Роман, обеспокоенный не меньше хранителя памяти, не меньше Людовика и Влада, сам шагнул вперед, неуверенно шаря над тем местом, где секунду назад стояла вполне материальная девушка.
Его младший брат, закусив губу, медленно повел подбородком из стороны в сторону. К нему понимание пришло значительно быстрее, раньше, чем к Винсенту, но радости ему, тем не менее, не доставило абсолютно.
- Альберт… - сорвался с его губ тихий рык, и все взгляды обратились к нему.
- Альберт??? – Влад, все еще не привыкший безоговорочно доверять этому парню, нахмурился, - Как он мог… он же даже не знает, где мы!
- Ему это и не нужно, - Винсент, укусив себя за губу, напряженно потер виски, устремляя взгляд на мрачного Людовика, - Магия слова?..
- Каждый маг способен заклинать, - безрадостно откликнулся тот, - Ее слова… Думаю, он с самого начала знал, что она здесь, знал, что она окажется здесь и воспользовался своим правом вертеть этим миром, как ему заблагорассудится! Слово, слово… - он нахмурился, однако, тотчас же изумленно вскинул брови, - «Папа»? Она назвала его папой, конечно… Хитрый дьявол! – ярость, столько лет старательно и тщательно взращиваемая в его сердце дядей и сейчас обернувшая против последнего, вырвалась наружу. Молодой человек вскочил и, не пытаясь себя сдерживать, в безумном бешенстве ударил кулаком по стволу ближайшего дерева.
Раздался громкий, смутно напоминающий пистолетный выстрел, треск. Дерево, огромный лесной исполин, шатнулось и, не выдержав напора силы разгневанного мага, тяжело упало, накрывая собою огромную часть леса.
- И вправду брат своего брата… - пробормотал Роман, вспоминая, как некогда Эрик совершил точно такой же трюк.
- Подожди, - Винсент, совершенно не осуждающий юношу, сделал шаг вперед и, хмурясь, искоса глянул на него, - «Папа»? То есть, ты полагаешь, что если бы она… Что когда она так назвала его…
- Если бы она назвала его так раньше, она бы исчезла раньше, - безнадежно отозвался Луи, - Все просто. Альберт всегда хотел, чтобы она была на его стороне, он всегда пытался тем или иным способом привлечь ее к себе. Помните, когда он похитил ее? Тогда еще Ричард был на его стороне? – он окинул собеседников внимательным взглядом.
Роман с Винсентом, переглянувшись, несинхронно кивнули; Влад, с запозданием присоединившись к ним, ограничился коротким «угу».
- Я помню, - виконт, все-таки не могущий оставаться безмолвным в такой ситуации, негромко вздохнул, - Да, помню, Татьяна рассказывала, что Альберт пытался переманить ее на свою сторону… Да что там – он и при нас делал ей неприличные предложения, требуя предать всех и поучиться чему-то там у него!
- Дядя всегда полагал, что ему очень не повезло в жизни, что у него никогда не было настоящей семьи, - Людовик покачал головой и, подойдя к оставшемуся отломанному куску дерева, задумчиво скользнул пальцами по острым краям того, - А он всегда мечтал о ней, он всегда хотел, чтобы рядом с ним были родные люди… Поэтому он всегда желал, чтобы Татьяна, его дочь, признала его, относилась к нему как к отцу. Не столько из-за браслета и кулона, не столько из-за силы носителя – тем более, что в этом мире она итак в его руках. Просто из желания ощутить себя по-настоящему семейным человеком, почувствовать себя отцом… В этом мире у него есть сын, но, вероятно, ему этого недостаточно. Когда Татьяна случайно, в порыве чувств, назвала его «папой», полагаю, она оказалась рядом с ним. Она невольно подтвердила, дала согласие на то, чтобы быть его дочерью… - парень вздохнул и, завершив монолог, покачал головой.
Влад, растерянно оглядев всех своих подавленных спутников, нахмурился, напряженно сглатывая.
- И… что же нам теперь делать?..
- Искать ее! - Винс, не в силах сдержаться, раздраженно топнул, - Добираться до дворца этого чертова мастера, и вызволять уже не только Эрика, но и Татьяну! Пусть он будет ей хоть сто тысяч раз отец, я не позволю своей родственнице оставаться в его лапах! Особенно сейчас… когда знаю о намерениях Мактиере.
Вспышка была настолько яркой, что Татьяне захотелось заслониться рукой, что, в общем-то, она и сделала, для надежности еще и закрыв глаза.
Свет немного померк.
Девушку окутало странное тепло, коснулось слуха тихое потрескивание огня. Не решаясь открыть глаза, она неуверенно потянула носом воздух и, почувствовав запах каких-то травок, каких-то благовоний, вдруг испытала неимоверно острое чувство дежа-вю и, перепугавшись его, распахнула глаза.
Кругом было красиво. Несмотря на то, что окружал ее теперь уже отнюдь не лес, и даже не живая природа, не признать красоту этого места было бы затруднительно.
Как, впрочем, и не понять, что это за место.
То, что каким-то образом оказалась во дворце, Татьяна поняла сразу – где же еще могут быть столь богато изукрашенные изящной лепниной стены, где еще может царить такая роскошь? Где, особенно при учете того, что роскошь в этом мире находится под запретом, что за?мки здесь не приветствуются, можно встретить такое обилие прелестной мебели, сделанной под старину? Где еще может вот так же жарко гореть огонь в великолепном, хотя и немного тяжеловесном камине? Среди всего этого великолепия она, в измученном долгим путешествием наряде, усталая, растрепанная, казалась сама себе нищенкой, заявившейся, чтобы что-то стянуть у богатого дворянина.
Позади послышались шаги – безумно, безмерно знакомые шаги, - и девушка ощутила, как у нее сжалось сердце. Леденящий ужас охватил ее, ужас не сегодняшнего дня, но дней прошлых, холод, скрытый глубоко в ее воспоминаниях – память о том, что заставил ее некогда увидеть приближающийся человек… и что он в этом мире исполнил.
- Здравствуй, дочка, - знакомый голос, в котором так и витала улыбка, заставил ее сжать плотнее губы, - Долго же мне пришлось ждать тебя.
- Если бы я понимала, каким образом попала сюда, тебе бы пришлось ждать еще дольше… - она медленно обернулась, в упор взирая на собеседника и почти выплюнула, - Папа.
Альберт выглядел великолепно. Создание собственного мира, вне всякого сомнения, пошло ему на пользу – с прошлой их встречи в гостиной Нормонда мужчина, казалось, еще больше помолодел. Одет он был, вопреки ожиданиям дочери, думавшей увидеть родителя в королевской мантии или в золоченом камзоле, очень просто, совершенно по-домашнему: в простые темные джинсы и белую, не заправленную в них, рубашку с расстегнутым воротом и закатанными до локтя рукавами. Кроме того, он был бос, видимо, по причине довольно теплой атмосферы в комнате.
В ответ на слова девушки он широко улыбнулся и вежливо приподнял бровь.
- А разве ты не поняла этого, моя дорогая? Ведь все очень просто – это то, что один из твоих приятелей, наш общий предок, окрестил «магией слова», способности заклинателей: одно-единственное слово может стать заклятием, влекущим за собою цепь неких событий. Ты, впервые за все время пребывания в этом мире, моем мире, нашем мире, Татьяна, впервые назвала меня «папой»… Ты признала себя моей дочерью и, как то было запланировано мной, оказалась рядом со мною, с твоим отцом. И я рад, я очень рад этому, дочка! Я скучал по тебе.
Попыток обнять ее Альберт не делал, однако, девушка на всякий случай сделала шаг назад.
- А вот я как-то не очень, знаешь ли… - она поморщилась и, недовольно скрестив руки на груди, окинула комнату долгим претенциозным взглядом, - Мы в твоем дворце? – мужчина кивнул, и дочь его продолжила допрос, - Это здесь ты держишь взаперти моего мужа?
- Не прямо здесь, - ответ был спокоен и легок до такой степени, что у Татьяны зачесались кулаки, - Но все-таки неподалеку от себя. Но я поражен! Ты с самого начала знала, что Эрик, мой бедный племянник, жив… - маг прищурился, вглядываясь в собеседницу, - Ты чувствовала это, знала наверняка, что я сохранил ему жизнь, знала еще до того, как Людовик сообщил тебе, что я никогда и никому из своих племянников не причиню вреда…
- Роману ты причинял вред, как и Эрику, и Луи, - девушка нахмурилась, - Не говори мне, что не обидишь их! Еще удивительно, что Людовик сумел выбраться из-под твоей власти, пошел против тебя…
Собирались недолго. Особенных вещей ни у кого из молодых людей с собой не имелось, вся одежда была уже на них, все, что требовалось – это получить ценные указания от Тьери и Альжбеты, выслушать дополнительные советы и, согласно кивнув, наконец покинуть гостеприимный дом магов.
Татьяна, остановившись возле первого же дерева, с которого начинался новый виток их путешествия по лесу, только тихонько вздохнула, не зная, что и сказать. Ей уже до чертиков надоело бродить по всем этим лесам, ей не хотелось опять куда-то идти, что-то искать, не хотелось опять пробираться едва ли не наощупь, надеясь найти возможность справится с Альбертом, хотелось спокойно остаться в уютной избушке и, сидя там, как-нибудь дистанционно справится с магом.
Жаль только, такой вариант безумие этого мира не предусматривало. Девушка вздохнула еще раз и, принимая решение одновременно с действиями, уверенно шагнула вперед, минуя опушку и углубляясь в чащу.
Винсент, успевший тепло проститься с магами, зашагал рядом с ней, не желая позволять родственнице продвигаться по густой чаще в одиночестве. Остальные потянулись следом.
Откровенно говоря, перспектива новой прогулки по таинственному лесу радовала, пожалуй, только одного хранителя памяти – никто из его спутников ее не оценил.
- Нет, я понимаю страсть кота к лесным зарослям, - недовольно буркнул Роман, - В нем, видать, хищник голову поднял, его на птичек, да на кустики потянуло… Но причем здесь мы? Мы-то, вроде, птичками не так интересуемся, мне бы, например, лучше крыску какую-нибудь… ну, или белочку.
Девушка, мигом представившая виконта, поглощающего такое блюдо, неприязненно сморщилась.
- Роман, ради всего святого… меня не тошнит, но, клянусь, еще мгновение – и меня вырвет от твоих заявлений!
Людовик, которого, в отличие от Татьяны, слова брата искренне заинтриговали, элегически вздохнул, поднимая взор к густой листве над собою.
- Все-таки девушки – до противного нежные создания, - задумчиво молвил он, обращаясь, в сущности, к тем самым деревьям, на которые смотрел, а не к кому-то из спутников, - Так нервно реагировать на простую шутку – это еще уметь надо, - он опустил взгляд и, в упор глянув на обруганную девушку, пожал плечами, - Не понимаю, как Эрик вообще живет с тобой.
- О, надо же, он вспомнил Эрика! – сварливо отозвалась Татьяна и, передернув плечами, скрестила руки на груди, - А я-то думала, у вас у всех одна-единственная цель – убить Альберта, напрочь забыв о существовании моего мужа!
- Татьяна… - Винс, на правах наиболее мудрого и наиболее чуткого человека, не говоря уже о том, что он был старше своих спутников, и старше намного, мягко обнял родственницу за плечи и, ласково улыбнувшись ей, успокаивающе проговорил, - Никто из нас никогда не забывает про Эрика, ни на мгновение. Наша главная цель – не убить Альберта, наша цель – вернуть мир на место, чтобы Эрик был снова с нами, чтобы Ричард опять был на нашей стороне, и чтобы мы могли расквитаться с моим… - он на миг сжал губы, - Моим праправнуком, не обрывая преждевременно его жизнь.
Девушка в ответ лишь мрачно кивнула. В то, что такой способ есть, ей верилось слабо.
Они продолжали идти, все дальше и дальше углубляясь в лес, все больше удаляясь от домика старого мага, шли, иногда перекидываясь парой слов, иногда молча, размышляя не то об одном и том же, не то каждый о своем.
Вокруг постепенно темнело, дорога становилась плохо различимой. Продвижение вперед начинало казаться затруднительным, да и время как будто уже располагало к привалу.
- Почему мы не попросили у Тьери пару-тройку лошадок? – Луи, как самый младший из присутствующих, капризно надул губы, - Наверняка же у него где-нибудь в закромах они имеются, может, еще и карета завалялась…
- И где он, по-твоему, на ней ездит, по лесу? – Влад, честно и искренне пытающийся найти общий язык с молодым магом, старающийся перебороть свою антипатию к нему, насмешливо хмыкнул, - Хватит ныть, Луи, идти всем надоело, но все, тем не менее, молчат!
- Нет, не все! – Роман, который друга, конечно, любил, но за брата всегда готов был стоять горой, мигом поспешил привлечь внимание к своей персоне, - Я буду ныть! Я неутомим, я бессмертен… кажется, но мне уже осточертели наши гуляния среди деревьев! Эй, кто-нибудь! Подать сюда палатку, виконт отдыхать изволит!
Винсент, который мог стерпеть жалобы одного из своих спутников, но отнюдь не желал выслушивать нытье сразу троих, остановился, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Татьяну он все еще продолжал держать за плечи, как будто опасаясь отпускать ее, чтобы не потерять, но сейчас все-таки выпустил и с видом крайне недовольным скрестил руки на груди.
- А ведь взрослые люди! – он нахмурился, окидывая «взрослых людей» мрачным взглядом, - Имейте совесть, сколько можно ныть! Берите пример с Татьяны – она девушка, но идет и не страдает, тогда как вы, мужчины…
- Она страдает втихомолку, потому что ты идешь рядом, - мигом парировал Роман, - При тебе она боится даже рот открыть, тем более, если ты ее обнимаешь!
- Вот именно, я бы тоже побоялся! – Людовик недовольно всплеснул руками, - Тебе только попробуй возрази – ты же съешь, не подавишься, да еще и добавки попросишь!
- Ты слишком плохого обо мне мнения, щенок, - хранитель памяти негодующе вздернул подбородок, пытаясь придать себе более величественный, значимый вид, - Учти – я вспомнил все, чему обучал меня Рейнир, я…
- Только не надо говорить, что ты сильнее, меня уже итак дядя с этим достал, - парень сморщился и, фыркнув, демонстративно присел на попавшийся сбоку пенек, - Все, хватит. Мы никуда не идем, я создаю палатку, и…
Татьяна, про которую спутники вспоминали лишь мельком, и внимания на которую обращали до противного мало, не выдержав, резко шагнула вперед, стараясь оказаться между спорщиками.
- Довольно! Нам, может, и стоило бы отдохнуть, но мне все-таки кажется, что для этого рановато – хорошо было бы подойти поближе ко дворцу отца. И… Винсент… мне все-таки не дает это покоя. Ты уверен, что нет возможности вернуть мир на круги своя, не убивая моего папу?..
В вышине глухо громыхнуло. На тропинке, там, где стояли путешественники, словно вспыхнула яркая молния, какая-то странная искра, озарившая, высветившая фигуры всех и каждого из них и почти мгновенно собравшаяся, сконцентрировавшаяся вокруг девушки. Все замерло; никто не знал, что сказать или что сделать.
Татьяна растерянно подняла руку, ярко-ярко озаренную непонятным светом, моргнула и… вдруг исчезла, испарилась непонятно как и непонятно куда.
Винсент, находившийся от нее в двух шагах, метнулся вперед, отчаянно силясь схватить пустое пространство, удержать его… На лице его отразился безумный страх, откровенный ужас. Что произошло, хранитель памяти пока не знал, но начиная постепенно понимать это, пугался все сильнее и все больше.
- Татьяна… - сорвалось с его губ, и он взволнованно замотал головой, - Нет-нет-нет, не может быть! Как… что…
- Что могло произойти?! – Роман, обеспокоенный не меньше хранителя памяти, не меньше Людовика и Влада, сам шагнул вперед, неуверенно шаря над тем местом, где секунду назад стояла вполне материальная девушка.
Его младший брат, закусив губу, медленно повел подбородком из стороны в сторону. К нему понимание пришло значительно быстрее, раньше, чем к Винсенту, но радости ему, тем не менее, не доставило абсолютно.
- Альберт… - сорвался с его губ тихий рык, и все взгляды обратились к нему.
- Альберт??? – Влад, все еще не привыкший безоговорочно доверять этому парню, нахмурился, - Как он мог… он же даже не знает, где мы!
- Ему это и не нужно, - Винсент, укусив себя за губу, напряженно потер виски, устремляя взгляд на мрачного Людовика, - Магия слова?..
- Каждый маг способен заклинать, - безрадостно откликнулся тот, - Ее слова… Думаю, он с самого начала знал, что она здесь, знал, что она окажется здесь и воспользовался своим правом вертеть этим миром, как ему заблагорассудится! Слово, слово… - он нахмурился, однако, тотчас же изумленно вскинул брови, - «Папа»? Она назвала его папой, конечно… Хитрый дьявол! – ярость, столько лет старательно и тщательно взращиваемая в его сердце дядей и сейчас обернувшая против последнего, вырвалась наружу. Молодой человек вскочил и, не пытаясь себя сдерживать, в безумном бешенстве ударил кулаком по стволу ближайшего дерева.
Раздался громкий, смутно напоминающий пистолетный выстрел, треск. Дерево, огромный лесной исполин, шатнулось и, не выдержав напора силы разгневанного мага, тяжело упало, накрывая собою огромную часть леса.
- И вправду брат своего брата… - пробормотал Роман, вспоминая, как некогда Эрик совершил точно такой же трюк.
- Подожди, - Винсент, совершенно не осуждающий юношу, сделал шаг вперед и, хмурясь, искоса глянул на него, - «Папа»? То есть, ты полагаешь, что если бы она… Что когда она так назвала его…
- Если бы она назвала его так раньше, она бы исчезла раньше, - безнадежно отозвался Луи, - Все просто. Альберт всегда хотел, чтобы она была на его стороне, он всегда пытался тем или иным способом привлечь ее к себе. Помните, когда он похитил ее? Тогда еще Ричард был на его стороне? – он окинул собеседников внимательным взглядом.
Роман с Винсентом, переглянувшись, несинхронно кивнули; Влад, с запозданием присоединившись к ним, ограничился коротким «угу».
- Я помню, - виконт, все-таки не могущий оставаться безмолвным в такой ситуации, негромко вздохнул, - Да, помню, Татьяна рассказывала, что Альберт пытался переманить ее на свою сторону… Да что там – он и при нас делал ей неприличные предложения, требуя предать всех и поучиться чему-то там у него!
- Дядя всегда полагал, что ему очень не повезло в жизни, что у него никогда не было настоящей семьи, - Людовик покачал головой и, подойдя к оставшемуся отломанному куску дерева, задумчиво скользнул пальцами по острым краям того, - А он всегда мечтал о ней, он всегда хотел, чтобы рядом с ним были родные люди… Поэтому он всегда желал, чтобы Татьяна, его дочь, признала его, относилась к нему как к отцу. Не столько из-за браслета и кулона, не столько из-за силы носителя – тем более, что в этом мире она итак в его руках. Просто из желания ощутить себя по-настоящему семейным человеком, почувствовать себя отцом… В этом мире у него есть сын, но, вероятно, ему этого недостаточно. Когда Татьяна случайно, в порыве чувств, назвала его «папой», полагаю, она оказалась рядом с ним. Она невольно подтвердила, дала согласие на то, чтобы быть его дочерью… - парень вздохнул и, завершив монолог, покачал головой.
Влад, растерянно оглядев всех своих подавленных спутников, нахмурился, напряженно сглатывая.
- И… что же нам теперь делать?..
- Искать ее! - Винс, не в силах сдержаться, раздраженно топнул, - Добираться до дворца этого чертова мастера, и вызволять уже не только Эрика, но и Татьяну! Пусть он будет ей хоть сто тысяч раз отец, я не позволю своей родственнице оставаться в его лапах! Особенно сейчас… когда знаю о намерениях Мактиере.
***
Вспышка была настолько яркой, что Татьяне захотелось заслониться рукой, что, в общем-то, она и сделала, для надежности еще и закрыв глаза.
Свет немного померк.
Девушку окутало странное тепло, коснулось слуха тихое потрескивание огня. Не решаясь открыть глаза, она неуверенно потянула носом воздух и, почувствовав запах каких-то травок, каких-то благовоний, вдруг испытала неимоверно острое чувство дежа-вю и, перепугавшись его, распахнула глаза.
Кругом было красиво. Несмотря на то, что окружал ее теперь уже отнюдь не лес, и даже не живая природа, не признать красоту этого места было бы затруднительно.
Как, впрочем, и не понять, что это за место.
То, что каким-то образом оказалась во дворце, Татьяна поняла сразу – где же еще могут быть столь богато изукрашенные изящной лепниной стены, где еще может царить такая роскошь? Где, особенно при учете того, что роскошь в этом мире находится под запретом, что за?мки здесь не приветствуются, можно встретить такое обилие прелестной мебели, сделанной под старину? Где еще может вот так же жарко гореть огонь в великолепном, хотя и немного тяжеловесном камине? Среди всего этого великолепия она, в измученном долгим путешествием наряде, усталая, растрепанная, казалась сама себе нищенкой, заявившейся, чтобы что-то стянуть у богатого дворянина.
Позади послышались шаги – безумно, безмерно знакомые шаги, - и девушка ощутила, как у нее сжалось сердце. Леденящий ужас охватил ее, ужас не сегодняшнего дня, но дней прошлых, холод, скрытый глубоко в ее воспоминаниях – память о том, что заставил ее некогда увидеть приближающийся человек… и что он в этом мире исполнил.
- Здравствуй, дочка, - знакомый голос, в котором так и витала улыбка, заставил ее сжать плотнее губы, - Долго же мне пришлось ждать тебя.
- Если бы я понимала, каким образом попала сюда, тебе бы пришлось ждать еще дольше… - она медленно обернулась, в упор взирая на собеседника и почти выплюнула, - Папа.
Альберт выглядел великолепно. Создание собственного мира, вне всякого сомнения, пошло ему на пользу – с прошлой их встречи в гостиной Нормонда мужчина, казалось, еще больше помолодел. Одет он был, вопреки ожиданиям дочери, думавшей увидеть родителя в королевской мантии или в золоченом камзоле, очень просто, совершенно по-домашнему: в простые темные джинсы и белую, не заправленную в них, рубашку с расстегнутым воротом и закатанными до локтя рукавами. Кроме того, он был бос, видимо, по причине довольно теплой атмосферы в комнате.
В ответ на слова девушки он широко улыбнулся и вежливо приподнял бровь.
- А разве ты не поняла этого, моя дорогая? Ведь все очень просто – это то, что один из твоих приятелей, наш общий предок, окрестил «магией слова», способности заклинателей: одно-единственное слово может стать заклятием, влекущим за собою цепь неких событий. Ты, впервые за все время пребывания в этом мире, моем мире, нашем мире, Татьяна, впервые назвала меня «папой»… Ты признала себя моей дочерью и, как то было запланировано мной, оказалась рядом со мною, с твоим отцом. И я рад, я очень рад этому, дочка! Я скучал по тебе.
Попыток обнять ее Альберт не делал, однако, девушка на всякий случай сделала шаг назад.
- А вот я как-то не очень, знаешь ли… - она поморщилась и, недовольно скрестив руки на груди, окинула комнату долгим претенциозным взглядом, - Мы в твоем дворце? – мужчина кивнул, и дочь его продолжила допрос, - Это здесь ты держишь взаперти моего мужа?
- Не прямо здесь, - ответ был спокоен и легок до такой степени, что у Татьяны зачесались кулаки, - Но все-таки неподалеку от себя. Но я поражен! Ты с самого начала знала, что Эрик, мой бедный племянник, жив… - маг прищурился, вглядываясь в собеседницу, - Ты чувствовала это, знала наверняка, что я сохранил ему жизнь, знала еще до того, как Людовик сообщил тебе, что я никогда и никому из своих племянников не причиню вреда…
- Роману ты причинял вред, как и Эрику, и Луи, - девушка нахмурилась, - Не говори мне, что не обидишь их! Еще удивительно, что Людовик сумел выбраться из-под твоей власти, пошел против тебя…
