Мастер резким движением опустил подбородок, задерживая его в нижней точке.
Прямо перед его неприятелями, в шаге от Эрика, Татьяны и Винсента, чуть дальше от Романа, Луи и Влада, каменный пол внезапно поразила взявшаяся из ниоткуда молния.
Поток энергии, высвобожденный этим разрядом, оказался таков, что Татьяна с Эриком немного отлетели в сторону, падая на пол; Винсент попятился, силясь устоять на ногах; Роман и Луи синхронно уцепились за чудом держащегося на ногах Владислава, а кошка на плечах хранителя памяти, зарычав, спрыгнула на пол и благоразумно затаилась в кустах, предпочитая оставить поле боя большим и сильным.
Людовик, кое-как восстановивший равновесие, нахмурился, посылая брату быстрый предупреждающий взгляд.
- Никогда не видел его таким… - пробормотал он и, набрав побольше насыщенного электрическими разрядами воздуха в легкие, качнул головой, - Придется хорошо потрудиться…
Из лесу, перебивая его, внезапно донесся звон скрестившихся клинков – это Андре наконец встретился с Чарли, и начал вспоминать давно забытые навыки фехтования. Не углубляясь в их бой, заметим, что Бешенный в этом деле за время своего бытия пиратом поднаторел значительно больше, и теснить ведьмака начал сразу же.
Тем временем Луи, разогретый демонстрацией силы дядюшки, подзаряженный наэлектризованным воздухом, решительно шагнул вперед, отталкивая Цепеша куда-то за себя, а может быть, даже и за Романа.
- Ну-с, приступим, - задумчиво промурлыкал он, нарочито разминая пальцы, - Если честно, дядя, я всегда мечтал выступить против тебя. Чем не повод?
- Как скажешь, мальчик, - Альберт вскинул голову. Глаза его сверкали, губы были плотно сжаты, само лицо, казалось, скрывала грозовая туча – более грозным маг не бывал, наверное, никогда в своей долгой жизни.
Вторая молния, с треском раскроившая потолок, вновь прошила собою пространство, но на сей раз юноша был настороже. Ловко отступив, он вытянул вперед руку открытой ладонью вверх и, поймав молнию на нее, победно улыбнулся.
- Не только Зевс может быть назван Громовержцем, - сообщил он не то противнику, не то своим соратникам и, подмигнув дяде, легко толкнул ладонью молнию в его направлении.
Мастер увернулся. Молния, угодив в дерево, разбила его на две части, превращая каждую в пылающий факел.
Людовик, шикнув, глянул на ладонь и недовольно потряс рукой, вытирая ее затем о штаны.
- Вот зараза, жжется…
Альберт медленно, с нарочитой неспешностью перевел взгляд на полыхающее дерево, затем опять обратил его к племяннику.
- Я сказал, что не люблю, когда портят мой лес… - размеренно, даже как будто с ленцой, вымолвил он, чуть сужая глаза, - Неумение слушать может стоить тебе… дорого, мой мальчик.
Рука мага внезапно взметнулась вверх, вынуждая наблюдателей непроизвольно поднять головы. Он замер на долю секунды, сверля противника пристальным немигающим взором, а затем вдруг, сжав пальцы, будто на рукоятке шпаги, рывком опустил руку, наискосок разрезая пространство перед собой.
Что-то произошло в этот момент. Воздух, каким-то невероятным образом собравшийся, сконцентрировавшийся в руке мастера, посланный вперед его резким, уверенным толчком, казалось, стал осязаем, почти видим, принимая форму остро заточенного клинка и, подчиняясь воле мага, метнулся вперед, к хладнокровно выпрямившемуся юноше.
Тот презрительно улыбнулся. Страха в нем видно не было – судя по всему, подобных фокусов от дядюшки молодой маг ждал, был готов к ним и бояться смысла просто не видел, предпочитая смеяться в лицо устремленной к нему смерти.
Он легко, ловко, будто играя, провернул в руке эспандер и, что-то прошептав, неожиданно перехватил его за нижнюю часть, поднимая и вытягивая прямо перед собой.
Татьяна испуганно стиснула руку мужа, несколькими мгновениями ранее поднявшегося с пола вместе с ней и, не в силах смотреть, зажмурилась. Щит, выставляемый Людовиком против силы мастера, был ничтожно мал, почти смешон, он не казался хоть сколько-нибудь серьезной защитой, парню, чудилось, грозила неминуемая гибель… А он стоял и улыбался.
Заостренный, заточенный силой Альберта воздух налетел на него, врезался со всего размаха, желая полоснуть, разрубить, уничтожить…
Послышался тихий звон. Татьяна, не веря собственному слуху, неуверенно приоткрыла один глаз, а затем, увидев то, что только что слышала, ошарашенно распахнула и второй, заодно еще открывая и рот.
Созданный из воздуха клинок, такой смертоносный, такой неукротимый, неостановимый, налетев на жалкую, казалось бы, защиту Луи… рассыпался тысячей звонких осколков, которые, падая на пол, медленно таяли, как льдинки на солнце.
- Как… - Альберт, не веря своим глазам, отступил на шаг, смеряя экс-ученика долгим недоверчивым взглядом, - Откуда… я не обучал тебя этому!
- А это главная твоя ошибка, - Людовик ухмыльнулся и, легко подбросив свою любимую игрушку в воздух, ловко поймал ее, сжимая в кулаке, - Я всегда был излишне любознателен, дядя. И получив от тебя в подарок игрушку… - он покрутил эспандер на указательном пальце, - Поспешил найти ей еще одно очень полезное применение. Рад, что впечатлил, - рука с эспандером прижалась к груди, и юноша склонился в подобии изысканного поклона. Мастер, не веря своим глазам, медленно покачал головой. До сей поры он был уверен, свято убежден, что младший племянник, обманувший его доверие, предавший его, знаний его стараниями почерпнул не так уж и много, просто потому, что не особенно горел желанием учиться. Теперь же выяснялось, что он сильно ошибся в своем ученике, посчитав его лентяем, и что мальчишка, усердно делая домашнее задание, ныне был вполне способен полноценно противостоять ему, мастеру!
Верить в это категорически не хотелось, однако, доказательства были налицо и, нагло улыбаясь, поджидали следующего удачного момента для атаки. Или же следующего отражения новой атаки.
Откуда-то из глубины леса, там, где звенели, скрещиваясь шпаги, где кипел бой между капитаном пиратов и контрабандистом, внезапно донесся звук пистолетного выстрела.
Альберт, вздрогнув, оглянулся через плечо, сдвигая брови.
- Андре… - слетел с его губ взволнованный вздох, и стало понятно, что за сына мастер все-таки переживает. Татьяна, размышляющая совершенно о другом, испуганно сжалась, всматриваясь в лес.
- Чарли… - выдохнула она и, поймав себя на том, что переживает за пирата больше, чем за родного, пусть и недавно обретенного брата, на несколько мгновений искренне задумалась над правильностью своего поведения.
- Дэйв! – испуганный, взволнованный вскрик хранителя памяти, который на протяжении всего этого времени отчаянно пытался как-то воздействовать на постоянно ускользающее от него сознание огромной пантеры, заставил девушку мгновенно забыть о собственных мыслях, обращая внимание на противостояние двух хищников, один из которых все еще пребывал в облике человека, а второй, похоже, вообще забыл о том, что человеком является.
Дэйв, забывший о собственной преданности, о горячей любви к своему хозяину, к человеку, которому некогда передал часть собственной силы и собственной души, которого спас в критический момент, ныне яростно рычал, придавливая Ричарда к земле и скаля зубы.
Альберт, тоже услышавший возглас Винсента, мельком глянул на происходящее и криво ухмыльнулся. В эти секунды, в эти мгновения все хорошее и доброе, что еще оставалось в его душе, как-то смялось, отступило назад, сдаваясь натиску невероятно сильного гнева, и наружу выплыла маска жестокого садиста, тирана, получающего удовольствие от мук других.
- Посмотрим, как тебе будет житься с разорванным горлом, - задумчиво вымолвил он и, бросив быстрый взгляд на Дэйва, махнул рукой, отдавая страшный приказ.
Следующие события заняли от силы несколько мгновений.
Пантера, подчиняясь повелению нового хозяина, не в силах противостоять ему, даже не ощущая необходимости в этом, нагнулась, дабы совершить то, о чем сама бы потом безмерно сожалела. Сверкнули обнаженные острые клыки; Ричард заметался, силясь высвободиться, недоверчиво глядя на того, кого полагал своим самым близким, самым искренним другом…
И вдруг желтая молния промелькнула в воздухе, сшибая пантеру с груди оборотня и отбрасывая ее к пылающему дереву. Недалеко от мастера, заслоняя собой Ричарда, застыл, грозно ощетинившись и яростно хлеща себя по бокам хвостом, огромный, значительно превосходящий размерами Дэйва, рычащий тигр.
Татьяна, совершенно не ожидавшая появления здесь каких бы то ни было дополнительных хищников, неуверенно попятилась, на всякий случай потянув за собою и мужа, не желая по случайности попасть под раздачу в процессе сражения двух больших хищных кошек.
Эрик, растерянный не меньше нее, как-то случайно вдруг вспомнив о собственной человеческой сущности, а также о том, что он, в общем-то, ослаблен и изможден пытками мастера, рефлекторно тоже отступил, недоверчиво переводя взгляд с тигра на явно изумленного его появлением Альберта.
- Да мы, похоже, не в лесу, а в заповеднике… - пробормотал Роман, сам ошарашенный не менее прочих и, хмурясь, окинул озлобленного тигра долгим взглядом, - И в заповеднике водятся только кошки… Может, это наша мелкая вдруг подросла?
Тиона, на которую и был намек, уже давно не показывающаяся на глаза, благоразумно затаившаяся в кустах, что-то негромко фыркнула, однако же, услышана не была.
- У нашей-то полосок не было, - задумчиво отметил Луи, с любопытством созерцая нового участника сражения, - Разве что ее покрасить кто-нибудь успел… Интересно, киска на нашей стороне или мне ее тоже надо дрессировать? Кстати, заметь, для дяди это, видимо, тоже большой сюрприз, - он покосился на стоящего неподалеку хранителя памяти и хмыкнул, - А вот Винс, похоже, не удивлен. Я всегда говорил, что кот шарит в теме…
Винсент, быстро глянув на шутника, безмолвно ухмыльнулся. Он знал, кто прибыл им на выручку, знал и радовался этому, но сообщать громогласно его имя не хотел, не желая подставлять товарища. В конечном итоге, если уж тот решил сохранить инкогнито, не являя своего лица мастеру, которого ненавидел едва ли не больше всех прочих, то кто он такой, чтобы это инкогнито нарушать?
- Дэйв… - полузадушенный хрип, с трудом вырвавшийся из груди Ричарда, наконец, привлек внимание к его персоне. Оборотень, изрядно помятый, поцарапанный, перепачканный в крови и земле, со все еще болтающимися на шее и запястьях кандалами, кое-как перевернулся на живот и, упершись ладонями в землю, с видимым трудом сел, пристально глядя на пантеру. Тигра он, судя по всему, просто не замечал, не желая вдаваться в подробности того, кто явился ему на выручку.
Пантера, старающаяся держаться подальше от полыхающего за спиною огня, но вместе с тем не торопящаяся приблизиться к новому врагу, услышав этот хрип, неприязненно оскалилась. В глазах оборотня промелькнула боль – враждебность лучшего друга резала его больнее ножа, ранила страшнее острых клыков.
- Дэйв, да приди же ты в себя! – он ударил кулаком по земле и, яростно выдохнув, кое-как поднялся на ноги, - Прими свой нормальный вид, дай мне взглянуть тебе в глаза, дьявол тебя побери! Прекрати подчиняться этому чертову мерзавцу, я приказываю тебе!
Дэйв замер. В желтых глазах его отразилось явственное сомнение, создалось впечатление, что в большой голове сейчас яростно вертятся шестеренки, с сумасшедшей скоростью сменяют друг друга мысли. А может быть, и не было никаких мыслей, может быть, пантеру просто раздирали противоречивые инстинкты, как и Тиону недавно…
Винсент, видя, что коллега его колеблется, уверенно шагнул вперед, немного отводя руку в сторону.
- Ты можешь ослушаться моего приказа, ты всегда был неслухом… Но приказ хозяина свят. Самое сердце твое не позволит пойти против него, забудь про мастера! – он чуть нахмурился, вглядываясь в черного хищника.
Пантера неуверенно отступила и, едва не обжегши хвост, взвизгнула, отскакивая в сторону от дерева. Затем растерянно поджала лапу, перевела взгляд с хранителя памяти на оборотня, и обратно…
Альберт, созерцающий все это, нахмурился, сжимая губы. Он чувствовал, он понимал, что теряет контроль над этим созданием, ощущал всем своим существом и никак не мог это исправить.
Винсент был прав – древняя магия, инстинкт, вечный, как сама жизнь, были слишком сильны для него, оставаясь неподвластны его чарам.
Дэйв застонал и, согнувшись, зацарапал когтями каменный пол. Несколько искр упало на его спину, но зверь этого даже не заметил, полностью поглощенный процессом обращения. Прошла секунда, другая – и вот уже человеческие руки уперлись в пол, вот уже ногти скрипнули по нему, и поднялась лохматая голова с совершенно потрясенным, растерянным выражением на лице.
- Ричард… - хрипло пробормотал младший из хранителей памяти и, вскочив на ноги, метнулся, было, вперед… но натолкнувшись на неприязненный оскал тигра, непроизвольно остановился. Пятиться он на сей раз не стал, сверля большого зверя сумрачным взглядом, но и в атаку бросаться пока не спешил.
- Пусти к хозяину, - мрачновато буркнул он, и Винсент, внимательно контролирующий все происходящее, довольно кивнул, не скрывая улыбки.
- Пусти его, - спокойно велел он тигру, - Теперь…
Воцарившуюся, было, на образовавшейся ввиду уничтоженных деревьев поляне, умиротворяющую, спокойную атмосферу внезапно нарушил сбивчивый, неуверенный отзвук чьих-то шатких шагов, разнесшихся по всему лесу.
Тигр, отступивший в сторону по приказу Винсента, медленно повернул большую голову к деревьям и неприязненно оскалился.
Дэйв, игнорирующий все вокруг, со всех ног бросился к хозяину, едва ли не падая перед ним на колени и, коснувшись неуверенно одной из ран, красующейся на его плече, закусил губу. Весь облик хранителя памяти выражал невероятную по силе вину, казалось, он сейчас упадет на землю и начнет биться о нее головой, вымаливая прощение, и Ричард, сообразивший, что для этого сейчас не время, уверенно сжал рукой его плечо, легонько встряхивая. Получив от хозяина в дополнение к этому еще и ободряющую улыбку, Дэйв немного успокоился.
Людовик и Роман, откровенно скучающие без хорошей драки, мирно обсуждающие, не посражаться ли им для развлечения друг с другом, коль уж дядя так занят, нахмурились, непонимающе переглянулись и обратили внимание туда же, куда и тигр.
Впрочем, туда сейчас обратились все взгляды.
Среди деревьев, тех же самых, где еще недавно мелькала уверенная фигура ведьмака, спешащего на помощь родителю, показался чей-то силуэт. Он шел, спотыкаясь, почти бежал, торопился, как будто спасая свою жизнь, и у Татьяны, которой на миг представилось, что это Чарли, сжалось сердце.
Однако, на сей раз предчувствие ее подвело.
Из лесу, шатаясь, как пьяный, держась за правую руку, рукав на которой был весь залит кровью, почти вывалился Андре и, прислонившись к одному из немногих уцелевших деревьев, попытался перевести дух. Выглядел ведьмак далеко не лучшим образом – одежда его была изрезана искусной пиратской шпагой, волосы растрепаны и взлохмачены настолько, что даже извечный хвостик на затылке сбился куда-то набок; на щеке красовалась длинная кровавая ссадина, грозящая оставить по себе на память шрам, запястья были изранены, видимо, ветвями деревьев, не желавших пропускать его, а правая рука была, судя по всему, прострелена. Парень, едва дыша, не в силах прекратить зажимать рану, с трудом покачал головой, силясь выдавить хоть слово.
Прямо перед его неприятелями, в шаге от Эрика, Татьяны и Винсента, чуть дальше от Романа, Луи и Влада, каменный пол внезапно поразила взявшаяся из ниоткуда молния.
Поток энергии, высвобожденный этим разрядом, оказался таков, что Татьяна с Эриком немного отлетели в сторону, падая на пол; Винсент попятился, силясь устоять на ногах; Роман и Луи синхронно уцепились за чудом держащегося на ногах Владислава, а кошка на плечах хранителя памяти, зарычав, спрыгнула на пол и благоразумно затаилась в кустах, предпочитая оставить поле боя большим и сильным.
Людовик, кое-как восстановивший равновесие, нахмурился, посылая брату быстрый предупреждающий взгляд.
- Никогда не видел его таким… - пробормотал он и, набрав побольше насыщенного электрическими разрядами воздуха в легкие, качнул головой, - Придется хорошо потрудиться…
Из лесу, перебивая его, внезапно донесся звон скрестившихся клинков – это Андре наконец встретился с Чарли, и начал вспоминать давно забытые навыки фехтования. Не углубляясь в их бой, заметим, что Бешенный в этом деле за время своего бытия пиратом поднаторел значительно больше, и теснить ведьмака начал сразу же.
Тем временем Луи, разогретый демонстрацией силы дядюшки, подзаряженный наэлектризованным воздухом, решительно шагнул вперед, отталкивая Цепеша куда-то за себя, а может быть, даже и за Романа.
- Ну-с, приступим, - задумчиво промурлыкал он, нарочито разминая пальцы, - Если честно, дядя, я всегда мечтал выступить против тебя. Чем не повод?
- Как скажешь, мальчик, - Альберт вскинул голову. Глаза его сверкали, губы были плотно сжаты, само лицо, казалось, скрывала грозовая туча – более грозным маг не бывал, наверное, никогда в своей долгой жизни.
Вторая молния, с треском раскроившая потолок, вновь прошила собою пространство, но на сей раз юноша был настороже. Ловко отступив, он вытянул вперед руку открытой ладонью вверх и, поймав молнию на нее, победно улыбнулся.
- Не только Зевс может быть назван Громовержцем, - сообщил он не то противнику, не то своим соратникам и, подмигнув дяде, легко толкнул ладонью молнию в его направлении.
Мастер увернулся. Молния, угодив в дерево, разбила его на две части, превращая каждую в пылающий факел.
Людовик, шикнув, глянул на ладонь и недовольно потряс рукой, вытирая ее затем о штаны.
- Вот зараза, жжется…
Альберт медленно, с нарочитой неспешностью перевел взгляд на полыхающее дерево, затем опять обратил его к племяннику.
- Я сказал, что не люблю, когда портят мой лес… - размеренно, даже как будто с ленцой, вымолвил он, чуть сужая глаза, - Неумение слушать может стоить тебе… дорого, мой мальчик.
Рука мага внезапно взметнулась вверх, вынуждая наблюдателей непроизвольно поднять головы. Он замер на долю секунды, сверля противника пристальным немигающим взором, а затем вдруг, сжав пальцы, будто на рукоятке шпаги, рывком опустил руку, наискосок разрезая пространство перед собой.
Что-то произошло в этот момент. Воздух, каким-то невероятным образом собравшийся, сконцентрировавшийся в руке мастера, посланный вперед его резким, уверенным толчком, казалось, стал осязаем, почти видим, принимая форму остро заточенного клинка и, подчиняясь воле мага, метнулся вперед, к хладнокровно выпрямившемуся юноше.
Тот презрительно улыбнулся. Страха в нем видно не было – судя по всему, подобных фокусов от дядюшки молодой маг ждал, был готов к ним и бояться смысла просто не видел, предпочитая смеяться в лицо устремленной к нему смерти.
Он легко, ловко, будто играя, провернул в руке эспандер и, что-то прошептав, неожиданно перехватил его за нижнюю часть, поднимая и вытягивая прямо перед собой.
Татьяна испуганно стиснула руку мужа, несколькими мгновениями ранее поднявшегося с пола вместе с ней и, не в силах смотреть, зажмурилась. Щит, выставляемый Людовиком против силы мастера, был ничтожно мал, почти смешон, он не казался хоть сколько-нибудь серьезной защитой, парню, чудилось, грозила неминуемая гибель… А он стоял и улыбался.
Заостренный, заточенный силой Альберта воздух налетел на него, врезался со всего размаха, желая полоснуть, разрубить, уничтожить…
Послышался тихий звон. Татьяна, не веря собственному слуху, неуверенно приоткрыла один глаз, а затем, увидев то, что только что слышала, ошарашенно распахнула и второй, заодно еще открывая и рот.
Созданный из воздуха клинок, такой смертоносный, такой неукротимый, неостановимый, налетев на жалкую, казалось бы, защиту Луи… рассыпался тысячей звонких осколков, которые, падая на пол, медленно таяли, как льдинки на солнце.
- Как… - Альберт, не веря своим глазам, отступил на шаг, смеряя экс-ученика долгим недоверчивым взглядом, - Откуда… я не обучал тебя этому!
- А это главная твоя ошибка, - Людовик ухмыльнулся и, легко подбросив свою любимую игрушку в воздух, ловко поймал ее, сжимая в кулаке, - Я всегда был излишне любознателен, дядя. И получив от тебя в подарок игрушку… - он покрутил эспандер на указательном пальце, - Поспешил найти ей еще одно очень полезное применение. Рад, что впечатлил, - рука с эспандером прижалась к груди, и юноша склонился в подобии изысканного поклона. Мастер, не веря своим глазам, медленно покачал головой. До сей поры он был уверен, свято убежден, что младший племянник, обманувший его доверие, предавший его, знаний его стараниями почерпнул не так уж и много, просто потому, что не особенно горел желанием учиться. Теперь же выяснялось, что он сильно ошибся в своем ученике, посчитав его лентяем, и что мальчишка, усердно делая домашнее задание, ныне был вполне способен полноценно противостоять ему, мастеру!
Верить в это категорически не хотелось, однако, доказательства были налицо и, нагло улыбаясь, поджидали следующего удачного момента для атаки. Или же следующего отражения новой атаки.
Откуда-то из глубины леса, там, где звенели, скрещиваясь шпаги, где кипел бой между капитаном пиратов и контрабандистом, внезапно донесся звук пистолетного выстрела.
Альберт, вздрогнув, оглянулся через плечо, сдвигая брови.
- Андре… - слетел с его губ взволнованный вздох, и стало понятно, что за сына мастер все-таки переживает. Татьяна, размышляющая совершенно о другом, испуганно сжалась, всматриваясь в лес.
- Чарли… - выдохнула она и, поймав себя на том, что переживает за пирата больше, чем за родного, пусть и недавно обретенного брата, на несколько мгновений искренне задумалась над правильностью своего поведения.
- Дэйв! – испуганный, взволнованный вскрик хранителя памяти, который на протяжении всего этого времени отчаянно пытался как-то воздействовать на постоянно ускользающее от него сознание огромной пантеры, заставил девушку мгновенно забыть о собственных мыслях, обращая внимание на противостояние двух хищников, один из которых все еще пребывал в облике человека, а второй, похоже, вообще забыл о том, что человеком является.
Дэйв, забывший о собственной преданности, о горячей любви к своему хозяину, к человеку, которому некогда передал часть собственной силы и собственной души, которого спас в критический момент, ныне яростно рычал, придавливая Ричарда к земле и скаля зубы.
Альберт, тоже услышавший возглас Винсента, мельком глянул на происходящее и криво ухмыльнулся. В эти секунды, в эти мгновения все хорошее и доброе, что еще оставалось в его душе, как-то смялось, отступило назад, сдаваясь натиску невероятно сильного гнева, и наружу выплыла маска жестокого садиста, тирана, получающего удовольствие от мук других.
- Посмотрим, как тебе будет житься с разорванным горлом, - задумчиво вымолвил он и, бросив быстрый взгляд на Дэйва, махнул рукой, отдавая страшный приказ.
Следующие события заняли от силы несколько мгновений.
Пантера, подчиняясь повелению нового хозяина, не в силах противостоять ему, даже не ощущая необходимости в этом, нагнулась, дабы совершить то, о чем сама бы потом безмерно сожалела. Сверкнули обнаженные острые клыки; Ричард заметался, силясь высвободиться, недоверчиво глядя на того, кого полагал своим самым близким, самым искренним другом…
И вдруг желтая молния промелькнула в воздухе, сшибая пантеру с груди оборотня и отбрасывая ее к пылающему дереву. Недалеко от мастера, заслоняя собой Ричарда, застыл, грозно ощетинившись и яростно хлеща себя по бокам хвостом, огромный, значительно превосходящий размерами Дэйва, рычащий тигр.
Татьяна, совершенно не ожидавшая появления здесь каких бы то ни было дополнительных хищников, неуверенно попятилась, на всякий случай потянув за собою и мужа, не желая по случайности попасть под раздачу в процессе сражения двух больших хищных кошек.
Эрик, растерянный не меньше нее, как-то случайно вдруг вспомнив о собственной человеческой сущности, а также о том, что он, в общем-то, ослаблен и изможден пытками мастера, рефлекторно тоже отступил, недоверчиво переводя взгляд с тигра на явно изумленного его появлением Альберта.
- Да мы, похоже, не в лесу, а в заповеднике… - пробормотал Роман, сам ошарашенный не менее прочих и, хмурясь, окинул озлобленного тигра долгим взглядом, - И в заповеднике водятся только кошки… Может, это наша мелкая вдруг подросла?
Тиона, на которую и был намек, уже давно не показывающаяся на глаза, благоразумно затаившаяся в кустах, что-то негромко фыркнула, однако же, услышана не была.
- У нашей-то полосок не было, - задумчиво отметил Луи, с любопытством созерцая нового участника сражения, - Разве что ее покрасить кто-нибудь успел… Интересно, киска на нашей стороне или мне ее тоже надо дрессировать? Кстати, заметь, для дяди это, видимо, тоже большой сюрприз, - он покосился на стоящего неподалеку хранителя памяти и хмыкнул, - А вот Винс, похоже, не удивлен. Я всегда говорил, что кот шарит в теме…
Винсент, быстро глянув на шутника, безмолвно ухмыльнулся. Он знал, кто прибыл им на выручку, знал и радовался этому, но сообщать громогласно его имя не хотел, не желая подставлять товарища. В конечном итоге, если уж тот решил сохранить инкогнито, не являя своего лица мастеру, которого ненавидел едва ли не больше всех прочих, то кто он такой, чтобы это инкогнито нарушать?
- Дэйв… - полузадушенный хрип, с трудом вырвавшийся из груди Ричарда, наконец, привлек внимание к его персоне. Оборотень, изрядно помятый, поцарапанный, перепачканный в крови и земле, со все еще болтающимися на шее и запястьях кандалами, кое-как перевернулся на живот и, упершись ладонями в землю, с видимым трудом сел, пристально глядя на пантеру. Тигра он, судя по всему, просто не замечал, не желая вдаваться в подробности того, кто явился ему на выручку.
Пантера, старающаяся держаться подальше от полыхающего за спиною огня, но вместе с тем не торопящаяся приблизиться к новому врагу, услышав этот хрип, неприязненно оскалилась. В глазах оборотня промелькнула боль – враждебность лучшего друга резала его больнее ножа, ранила страшнее острых клыков.
- Дэйв, да приди же ты в себя! – он ударил кулаком по земле и, яростно выдохнув, кое-как поднялся на ноги, - Прими свой нормальный вид, дай мне взглянуть тебе в глаза, дьявол тебя побери! Прекрати подчиняться этому чертову мерзавцу, я приказываю тебе!
Дэйв замер. В желтых глазах его отразилось явственное сомнение, создалось впечатление, что в большой голове сейчас яростно вертятся шестеренки, с сумасшедшей скоростью сменяют друг друга мысли. А может быть, и не было никаких мыслей, может быть, пантеру просто раздирали противоречивые инстинкты, как и Тиону недавно…
Винсент, видя, что коллега его колеблется, уверенно шагнул вперед, немного отводя руку в сторону.
- Ты можешь ослушаться моего приказа, ты всегда был неслухом… Но приказ хозяина свят. Самое сердце твое не позволит пойти против него, забудь про мастера! – он чуть нахмурился, вглядываясь в черного хищника.
Пантера неуверенно отступила и, едва не обжегши хвост, взвизгнула, отскакивая в сторону от дерева. Затем растерянно поджала лапу, перевела взгляд с хранителя памяти на оборотня, и обратно…
Альберт, созерцающий все это, нахмурился, сжимая губы. Он чувствовал, он понимал, что теряет контроль над этим созданием, ощущал всем своим существом и никак не мог это исправить.
Винсент был прав – древняя магия, инстинкт, вечный, как сама жизнь, были слишком сильны для него, оставаясь неподвластны его чарам.
Дэйв застонал и, согнувшись, зацарапал когтями каменный пол. Несколько искр упало на его спину, но зверь этого даже не заметил, полностью поглощенный процессом обращения. Прошла секунда, другая – и вот уже человеческие руки уперлись в пол, вот уже ногти скрипнули по нему, и поднялась лохматая голова с совершенно потрясенным, растерянным выражением на лице.
- Ричард… - хрипло пробормотал младший из хранителей памяти и, вскочив на ноги, метнулся, было, вперед… но натолкнувшись на неприязненный оскал тигра, непроизвольно остановился. Пятиться он на сей раз не стал, сверля большого зверя сумрачным взглядом, но и в атаку бросаться пока не спешил.
- Пусти к хозяину, - мрачновато буркнул он, и Винсент, внимательно контролирующий все происходящее, довольно кивнул, не скрывая улыбки.
- Пусти его, - спокойно велел он тигру, - Теперь…
Воцарившуюся, было, на образовавшейся ввиду уничтоженных деревьев поляне, умиротворяющую, спокойную атмосферу внезапно нарушил сбивчивый, неуверенный отзвук чьих-то шатких шагов, разнесшихся по всему лесу.
Тигр, отступивший в сторону по приказу Винсента, медленно повернул большую голову к деревьям и неприязненно оскалился.
Дэйв, игнорирующий все вокруг, со всех ног бросился к хозяину, едва ли не падая перед ним на колени и, коснувшись неуверенно одной из ран, красующейся на его плече, закусил губу. Весь облик хранителя памяти выражал невероятную по силе вину, казалось, он сейчас упадет на землю и начнет биться о нее головой, вымаливая прощение, и Ричард, сообразивший, что для этого сейчас не время, уверенно сжал рукой его плечо, легонько встряхивая. Получив от хозяина в дополнение к этому еще и ободряющую улыбку, Дэйв немного успокоился.
Людовик и Роман, откровенно скучающие без хорошей драки, мирно обсуждающие, не посражаться ли им для развлечения друг с другом, коль уж дядя так занят, нахмурились, непонимающе переглянулись и обратили внимание туда же, куда и тигр.
Впрочем, туда сейчас обратились все взгляды.
Среди деревьев, тех же самых, где еще недавно мелькала уверенная фигура ведьмака, спешащего на помощь родителю, показался чей-то силуэт. Он шел, спотыкаясь, почти бежал, торопился, как будто спасая свою жизнь, и у Татьяны, которой на миг представилось, что это Чарли, сжалось сердце.
Однако, на сей раз предчувствие ее подвело.
Из лесу, шатаясь, как пьяный, держась за правую руку, рукав на которой был весь залит кровью, почти вывалился Андре и, прислонившись к одному из немногих уцелевших деревьев, попытался перевести дух. Выглядел ведьмак далеко не лучшим образом – одежда его была изрезана искусной пиратской шпагой, волосы растрепаны и взлохмачены настолько, что даже извечный хвостик на затылке сбился куда-то набок; на щеке красовалась длинная кровавая ссадина, грозящая оставить по себе на память шрам, запястья были изранены, видимо, ветвями деревьев, не желавших пропускать его, а правая рука была, судя по всему, прострелена. Парень, едва дыша, не в силах прекратить зажимать рану, с трудом покачал головой, силясь выдавить хоть слово.
