- И даже после смерти вашей он будет приходить на могилки и, роняя скупые слезы, вспоминать вашу доброту! – патетически возгласил Людовик, и внезапно оживился, - А кстати… У меня тут была небольшая мысль, которую я, как обычно, забыл, поэтому думаю поделиться с вами идеей. Как насчет того, чтобы продлить свою жизнь на пару-тройку столетий?
Татьяна с Эриком, о подобных вариантах никогда даже не задумывавшиеся, растерянно переглянулись. На лице графа отобразился откровенный протест – вытерпев некогда три бесконечно долгих столетия, повторения их он категорически не хотел, и сейчас, обретя, наконец, полноценную семью, желал лишь спокойно прожить отведенные ему годы и состариться рядом с любимой женой, держа за руку не менее любимого сына. Фантазии брата на тему продления его жизни, которые отодвигали эту умиротворяющую картину на неопределенный срок, были ему неприятны.
- Я не говорю про бессмертие, - Луи, видя, что слова его живого отклика в душах брата и его супруги не находят, поспешил дать объяснение, - Я просто подумал – вот есть я, я совершенно человек, но жизнь моя растянута во времени, за век я старею на один год… Что, если с вами провернуть такую же штуку? По-моему, было бы неплохо – по крайней мере, нам не пришлось бы оплакивать вашу чересчур раннюю смерть!
- Я… - девушка неуверенно кашлянула, переводя взгляд с мужа на отца, затем на делающего столь неожиданное предложение юношу, и вновь начиная круг с начала, - Я не знаю… Не уверена, как-то это… А как же Анри?
- А что Анри? – молодой маг изумленно захлопал глазами, - Мальчик повзрослеет и, когда будет в цвете лет, мы тоже продлим его жизнь. Вы будете вечно молодыми, и сын ваш – а может, и другие дети, - будут молодеть вместе с вами. Идиллия же, разве нет?
Альберт, которому идея, судя по всему, понравилась, окинул внимательным взглядом дочь и зятя и, поняв, что принять однозначное решение те пока не готовы, мягко улыбнулся, легко касаясь ладонью плеча младшего племянника.
- Идиллическая картина, нарисованная тобой, несомненно, требует глубокого осмысления, мой мальчик. Давай для начала попробуем разобраться с делами более насущными, хорошо? Роман… - взгляд его скользнул к мигом нахмурившемуся, почти ощетинившемуся виконту, - Ты не мог бы позвать Венсена?
- Венсена не могу, могу только Винсента, - мгновенно отреагировал тот и, все-таки поднявшись со стула, вызывающе упер одну руку в бок, - И хватит уже коверкать имя нашего друга! Венсен – это славное прошлое, а вот Винсент – великое настоящее, и прекрати вспоминать былое! Я ведь не зову тебя Антуаном.
- А я не зову тебя Натаном, - с убийственным спокойствием парировал мужчина, - Венсен ни разу не дал мне понять, что ему неприятно, когда я называю его именем, полученным им при рождении, Роман. Увы, повлиять на мое поведение может лишь слово моего предка… - он элегически вздохнул и легонько махнул рукой, - Иди же.
- Прекрати мной командовать! – виконт, мгновенно взвившись, хлопнул ладонями по столешнице, опираясь о нее и подаваясь несколько вперед, - Или, клянусь, я не посмотрю на то, что ты ослаблен – вновь дам своему мечу напиться твоей крови!
- Мой дорогой племянник, у меня складывается ощущение, что ты намеренно пытаешься продлить срок моего пребывания в стенах Нормонда, - Альберт, видимо, несколько теряя терпение, нахмурился, скрещивая руки на груди, - Каждая минута промедления может впоследствии обернуться днем, если не месяцем. Поэтому, если ты все-таки, как утверждаешь, не хочешь, чтобы я задерживался – будь добр, выполни мою просьбу.
Роман, еще при первых словах дяди приоткрывший рот, дабы как-то ответить на его выпад, поперхнулся на полуслове и, негодующе фыркнув, резко развернулся на пятках, чеканным шагом отправляясь выполнять данное ему поручение.
Людовик, проводив брата долгим взглядом, быстро облизал губы, отчаянно пытаясь скрыть ухмылку.
- Два-ноль, - негромко прокомментировал он, - А ты делаешь успехи, дядя. Вообще, мне немного странно, что Роман так враждебно настроен… - он обратил взгляд к старшему брату и его жене и неловко пожал плечами, - Правда ведь? Я и подумать не мог, что он настолько ненавидит дядю… В конце концов, это же в моем сердце он взращивал ненависть, которую я потом обратил против него! Это же у Эрика он хотел отобрать замок и титул, его он держал в плену в том мире, а над Татьяной вообще нещадно измывался долгое время! И при этом мы все способны как-то терпеть его, даже принимаем на правах родственника, а Роман…
Девушка негромко вздохнула. Ей как раз поведение виконта было совершенно понятно, не вызывало ни малейших сомнений – обиды, нанесенные ему, Роман простить мог, но обиды, нанесенные его родным, не прощал никогда.
- Просто Роман… - начала, было, говорить она, но неожиданно оказалась перебита. Причем перебита вовсе не супругом, как того можно было ожидать, а человеком, на которого юный виконт и держал большую обиду.
- Роман очень чувствительный мальчик, - Альберт задумчиво покивал, явно соглашаясь как со словами Луи, так и с собственными мыслями, - Когда его близким, его родным и друзьям причиняют вред, он переживает это куда как глубже, чем может показаться со стороны, и не прощает этого, даже если те, кому вред был причинен, уже смогли простить. Я не ждал, и не смею ждать скорого прощения от него… Да и поступки мои прощения вряд ли достойны. Луи прав – я вел себя отвратительно, поступал ужасно, и сейчас даже сам поражаюсь этому. Даже сам не могу понять причин, побудивших меня… - он мотнул головой и, ненадолго сжав губы, вдруг улыбнулся, - Но все это в прошлом. И я рад, что среди моих темных дел нашлось место и маленькому кусочку света – все-таки жизнь Луи после укуса Чеслава я спасти сумел, и…
- Стоп-стоп-стоп! – Татьяна, заволновавшись, даже вскочила на ноги, недоверчиво переводя взгляд с отца на сидящего с самым, что ни на есть, спокойным видом, молодого мага, - Спас? После укуса Чеса?? Эти события как-то ускользнули от меня…
- Разве ты не симулировал собственную смерть тогда? – Эрик, для которого слова дяди тоже стали большим откровением, нахмурился, - Я был убежден, все это время, что ты тогда не истекал кровью, что это просто…
- Но я истекал, - Людовик удивленно моргнул, недоверчиво созерцая собеседников, - Я что, разве не рассказывал?.. Когда завертелась вся карусель, я должен был незаметно выскользнуть из замка. Я и попытался удрать, но натолкнулся на рыжего волка... Моих объяснений на тему того, что я не враг, что я свой, он слушать не захотел и вцепился мне в горло. То, что ты видел, было правдой, Эрик – я умирал, а мама плакала надо мной. По счастью, появился дядя, он сумел остановить кровь, но я оставался без сознания еще некоторое время как… Папа тогда решил, что я умер, обвинил во всем дядю и выстрелил в него. Ну, а когда я очнулся, ни мамы, ни папы рядом не было, - он слегка развел руки в стороны, - Честно, я думал, что я рассказал.
- Должно быть, ты забыл рассказать и еще кое-что, - маг мимолетно улыбнулся и, вновь слегка сжав плечо племянника, напомнил, - Маленькая деталь, которая, возможно, обрадует вас сейчас. Даты смерти ваших родителей, Эрик, в фамильное древо вписал я, как и свое собственное имя. Тогда я был убежден, что долго они не проживут, но, по счастью, ошибся. Твои отец и мать, мальчик мой, прожили долгую жизнь и покинули этот свет, когда обоим им уже было за девяносто лет. Думаю, немалую роль здесь сыграл тот факт, что Анри удалось заглянуть в будущее и узнать, какое счастье ожидает его детей.
Что ответить, Эрик не нашелся. Лишь быстро улыбнулся и опустил голову, дабы скрыть охватившее его волнение.
Слова Альберта, его признание собственных ошибок, искреннее, казалось, раскаяние, заставили Эрика, Татьяну и Людовика взглянуть на великого мага иначе. Юноша, вспомнив, что дядя некогда действительно спас ему жизнь, ощутил давно забытую благодарность, легко вытесняя ею из своего сердца остатки ненависти; Татьяна с новой силой испытала надежду вернуть отца в семью, а Эрик впервые задумался, что из всех, живших прежде в этих стенах, его старших родственников ныне в живых остался лишь дядя, и сам почувствовал желание вновь признать его родичем.
Маг же как будто и не подозревал, какие чувства вызвали в душах молодых людей его речи. Говорил он совершенно искренне, от сердца, поэтому никакой особой благодарности не ожидал, даже наоборот – полагал, что отнюдь не достоин ее. Единственным желанием его сейчас было помочь своей семье справиться с неожиданно нависшей над ними угрозой, единственной целью – поход к Тьери, и сейчас, сидя и мирно беседуя о чем-то с сыном, Альберт морально готовился к долгому пути, набираясь сил.
В гостиную легкой походкой бывалого путешественника вошел Винсент и, окинув присутствующих оценивающим взглядом, немного развел руки в стороны.
- Ну, мы идем? Или мы пока продолжаем сидеть и думать о вечном?
- Я готов, - мастер легко пожал плечами и, прерывая беседу с сыном, поднялся на ноги, - Тебе и в самом деле известно, где ныне обитает Тьери?
- В самом деле, - хранитель памяти кивнул и, быстро глянув на поднимающихся и, видимо, тоже готовых Эрика и Татьяну, с любопытством воззрился на великого мага, - Слушай, потомок… А что такое Роман мне говорил насчет того, что ты коверкаешь мое имя? Он, кажется, был этим очень возмущен и недоволен, а ты сказал, что пока я не запрещу, не прекратишь… Мне просто любопытно – как ты его коверкаешь?
- Я лишь использую, говоря о тебе, твое настоящее имя, Венсен, - Альберт быстро улыбнулся, разводя руки в стороны, - Мой же племянник полагает, что это имя должно остаться в прошлом. Что скажешь ты?
Винсент задумался, потирая подбородок. Затем вдруг ухмыльнулся и весело махнул рукой.
- Я всегда говорил – называйте хоть горшком, только не ставьте в печь. Что же до тебя, потомок… Вынужден признать, мне даже нравится, что на этом свете есть хоть один человек, зовущий меня исключительно моим настоящим именем, тем, что было дано при рождении. Хоть один человек, который, смею надеяться, больше не является моим врагом… - он немного помрачнел, на мгновение окунувшись с головой в печальные воспоминания.
Альберт, каким-то образом угадав ход мыслей собеседника, ободряюще улыбнулся.
- Не считай своего отца врагом, предок, не стоит. Он ошибался на твой счет, как и на счет своего родного сына, увы… Теперь эти ошибки можно простить. В конце концов, как сказал некогда ваш друг, капитан Бешенный, - смерть смывает все грехи.
- Капитана Бешенного тоже надо бы предупредить о происходящем сейчас, - Татьяна, внимательно слушающая беседу своего дяди и своего отца, негромко вздохнула, - Идемте? Чем скорее побеседуем с Тьери, тем скорее вернемся обратно в замок… Кстати, Винс, где Анри? Он же пошел с тобой, если не ошибаюсь?
- Читает под присмотром Романа про Ночь Большой луны, - отрапортовал хранитель памяти, выпрямившись по струнке и, кивнув, шагнул к выходу, - Идемте. Путь предстоит не то, чтобы очень длинный, но, боюсь, довольно трудный, так что лучше не медлить.
Эрик, неожиданно испытавший смутное чувство дежа-вю, быстро переглянулся с супругой и, не желая тянуть время, предпочитая действия словам, уверенно взял ее за руку, направляясь прочь из родного замка.
Шли молча. Винсент, быстро обогнавший спутников и возглавивший отряд, спокойно шагал впереди, спускаясь с холма и постепенно углубляясь в чащу; остальные следовали за ним. Татьяна, держащаяся за руку мужа, регулярно поглядывала на отца, искренне беспокоясь за его состояние и, вместе с тем, не могла удержаться от улыбки, изумляясь тому, как все повернулось в их жизни.
Казалось бы, еще совсем недавно, всего каких-то несколько лет назад, они шли по этому лесу, направлялись к Тьери, чтобы узнать, как расправиться с Альбертом, чтобы обрести в лице старика поддержку в битве против великого мага... а теперь? Теперь тот самый великий маг спокойно шагает рядом с ними, уже не враг, но союзник, идет к Тьери, чтобы узнать у него, как справиться с другим неприятелем, чтобы обрести помощь в лице старика. Удивительная все-таки штука жизнь!
Девушка покосилась на мужа и, осознав, что и он размышляет примерно в этом ключе, быстро улыбнулась, опять переводя взгляд на родителя. Тот шагал пока что довольно уверенно, однако, Татьяна, в душе которой постепенно поднимала голову почтительная, любящая дочь, небезосновательно беспокоилась и волновалась, как бы силы неожиданно не оставили его. В конечном итоге, одной ночи в Нормонде вряд ли было довольно, чтобы восстановить их окончательно.
Альберт, поймав взгляд дочери, чуть усмехнулся. Он понимал, что доверие к нему в душах родных еще не восстановлено полностью, сознавал, что завоевывать его придется долго и старательно, но видя во взоре Татьяны заботу, ощущал, что надежда восстановить его все-таки есть.
- Не беспокойся, моя милая, - говорил маг негромко, так, чтобы слышала его только дочь, - Я не упаду посреди леса, вдруг обессилев. В крайнем случае, ухвачусь за дерево.
- Смотрю, жизнь в компании Романа и Луи уже начинает откладывать на тебе свой отпечаток, - хранитель памяти усмехнулся, твердо раздвигая ветки и придерживая их, чтобы могли пройти спутники, - Будь осторожен, Альберт, такой образ мысли вызывает привыкание.
- Постараюсь держать себя в рамках, - мужчина тонко улыбнулся и, сам придерживая ветку дерева, чтобы пропустить дочь и зятя, неожиданно замер, прислушиваясь, - Я слышу звук воды… или мне только кажется?
Татьяна, проскользнув под рукой родителя, остановилась, сама внимательно прислушиваясь. Звук воды, бесспорно, присутствовал, доносился откуда-то спереди, не вызывая ни малейших сомнений в том, какое явление могло провоцировать его.
- Ручей?.. – она неуверенно перевела взгляд с отца на предводителя путешествия, - Винсент… прости, а куда мы идем?
Хранитель памяти ухмыльнулся. Он понимал, что спутники его начинают постепенно догадываться о том, куда лежит их путь, но пока что все еще тщился сохранить интригу.
- К Тьери, разве ты забыла? Куда вы хотели, туда я вас и веду.
- А почему путь к новому дому Тьери похож на путь к старому дому Рейнира? – Эрик, тоже понявший, что вдруг заинтересовало его супругу, чуть повернул голову вбок, всматриваясь в проводника с некоторым подозрением.
Тот безмятежно улыбнулся и, не желая задерживаться на одном месте, решительно возобновил путь.
- Тьери, будучи магом, обладает еще и хорошо развитым воображением, - отвечать он начал издалека, и спутники его, прекрасно зная эту привычку своего друга, недовольно переглянулись, - Ему достало фантазии представить, каким образом можно облагородить старый домишко моего учителя, сделав его вновь пригодным для жизни. Тело Рейнира, вернее, то, что от него осталось, трогать он не стал, просто заперев комнату, куда Татьяне нет входа. Она стала чем-то вроде мавзолея, вечным склепом величайшего мага, моего бедного учителя, а вот остальная часть дома была заново отстроена, обновлена, улучшена и теперь вполне пригодна для обитания. Поэтому, когда жить в деревне стало уже невозможно, Тьери…
- Перебрался в старую избушку Рейнира, - не выдержав, закончила вместо рассказчика Татьяна, - Да, нечего сказать, Тьери необычный человек. Хоть комната и заперта, жить рядом со скелетом, это… - она содрогнулась и умолкла.
Татьяна с Эриком, о подобных вариантах никогда даже не задумывавшиеся, растерянно переглянулись. На лице графа отобразился откровенный протест – вытерпев некогда три бесконечно долгих столетия, повторения их он категорически не хотел, и сейчас, обретя, наконец, полноценную семью, желал лишь спокойно прожить отведенные ему годы и состариться рядом с любимой женой, держа за руку не менее любимого сына. Фантазии брата на тему продления его жизни, которые отодвигали эту умиротворяющую картину на неопределенный срок, были ему неприятны.
- Я не говорю про бессмертие, - Луи, видя, что слова его живого отклика в душах брата и его супруги не находят, поспешил дать объяснение, - Я просто подумал – вот есть я, я совершенно человек, но жизнь моя растянута во времени, за век я старею на один год… Что, если с вами провернуть такую же штуку? По-моему, было бы неплохо – по крайней мере, нам не пришлось бы оплакивать вашу чересчур раннюю смерть!
- Я… - девушка неуверенно кашлянула, переводя взгляд с мужа на отца, затем на делающего столь неожиданное предложение юношу, и вновь начиная круг с начала, - Я не знаю… Не уверена, как-то это… А как же Анри?
- А что Анри? – молодой маг изумленно захлопал глазами, - Мальчик повзрослеет и, когда будет в цвете лет, мы тоже продлим его жизнь. Вы будете вечно молодыми, и сын ваш – а может, и другие дети, - будут молодеть вместе с вами. Идиллия же, разве нет?
Альберт, которому идея, судя по всему, понравилась, окинул внимательным взглядом дочь и зятя и, поняв, что принять однозначное решение те пока не готовы, мягко улыбнулся, легко касаясь ладонью плеча младшего племянника.
- Идиллическая картина, нарисованная тобой, несомненно, требует глубокого осмысления, мой мальчик. Давай для начала попробуем разобраться с делами более насущными, хорошо? Роман… - взгляд его скользнул к мигом нахмурившемуся, почти ощетинившемуся виконту, - Ты не мог бы позвать Венсена?
- Венсена не могу, могу только Винсента, - мгновенно отреагировал тот и, все-таки поднявшись со стула, вызывающе упер одну руку в бок, - И хватит уже коверкать имя нашего друга! Венсен – это славное прошлое, а вот Винсент – великое настоящее, и прекрати вспоминать былое! Я ведь не зову тебя Антуаном.
- А я не зову тебя Натаном, - с убийственным спокойствием парировал мужчина, - Венсен ни разу не дал мне понять, что ему неприятно, когда я называю его именем, полученным им при рождении, Роман. Увы, повлиять на мое поведение может лишь слово моего предка… - он элегически вздохнул и легонько махнул рукой, - Иди же.
- Прекрати мной командовать! – виконт, мгновенно взвившись, хлопнул ладонями по столешнице, опираясь о нее и подаваясь несколько вперед, - Или, клянусь, я не посмотрю на то, что ты ослаблен – вновь дам своему мечу напиться твоей крови!
- Мой дорогой племянник, у меня складывается ощущение, что ты намеренно пытаешься продлить срок моего пребывания в стенах Нормонда, - Альберт, видимо, несколько теряя терпение, нахмурился, скрещивая руки на груди, - Каждая минута промедления может впоследствии обернуться днем, если не месяцем. Поэтому, если ты все-таки, как утверждаешь, не хочешь, чтобы я задерживался – будь добр, выполни мою просьбу.
Роман, еще при первых словах дяди приоткрывший рот, дабы как-то ответить на его выпад, поперхнулся на полуслове и, негодующе фыркнув, резко развернулся на пятках, чеканным шагом отправляясь выполнять данное ему поручение.
Людовик, проводив брата долгим взглядом, быстро облизал губы, отчаянно пытаясь скрыть ухмылку.
- Два-ноль, - негромко прокомментировал он, - А ты делаешь успехи, дядя. Вообще, мне немного странно, что Роман так враждебно настроен… - он обратил взгляд к старшему брату и его жене и неловко пожал плечами, - Правда ведь? Я и подумать не мог, что он настолько ненавидит дядю… В конце концов, это же в моем сердце он взращивал ненависть, которую я потом обратил против него! Это же у Эрика он хотел отобрать замок и титул, его он держал в плену в том мире, а над Татьяной вообще нещадно измывался долгое время! И при этом мы все способны как-то терпеть его, даже принимаем на правах родственника, а Роман…
Девушка негромко вздохнула. Ей как раз поведение виконта было совершенно понятно, не вызывало ни малейших сомнений – обиды, нанесенные ему, Роман простить мог, но обиды, нанесенные его родным, не прощал никогда.
- Просто Роман… - начала, было, говорить она, но неожиданно оказалась перебита. Причем перебита вовсе не супругом, как того можно было ожидать, а человеком, на которого юный виконт и держал большую обиду.
- Роман очень чувствительный мальчик, - Альберт задумчиво покивал, явно соглашаясь как со словами Луи, так и с собственными мыслями, - Когда его близким, его родным и друзьям причиняют вред, он переживает это куда как глубже, чем может показаться со стороны, и не прощает этого, даже если те, кому вред был причинен, уже смогли простить. Я не ждал, и не смею ждать скорого прощения от него… Да и поступки мои прощения вряд ли достойны. Луи прав – я вел себя отвратительно, поступал ужасно, и сейчас даже сам поражаюсь этому. Даже сам не могу понять причин, побудивших меня… - он мотнул головой и, ненадолго сжав губы, вдруг улыбнулся, - Но все это в прошлом. И я рад, что среди моих темных дел нашлось место и маленькому кусочку света – все-таки жизнь Луи после укуса Чеслава я спасти сумел, и…
- Стоп-стоп-стоп! – Татьяна, заволновавшись, даже вскочила на ноги, недоверчиво переводя взгляд с отца на сидящего с самым, что ни на есть, спокойным видом, молодого мага, - Спас? После укуса Чеса?? Эти события как-то ускользнули от меня…
- Разве ты не симулировал собственную смерть тогда? – Эрик, для которого слова дяди тоже стали большим откровением, нахмурился, - Я был убежден, все это время, что ты тогда не истекал кровью, что это просто…
- Но я истекал, - Людовик удивленно моргнул, недоверчиво созерцая собеседников, - Я что, разве не рассказывал?.. Когда завертелась вся карусель, я должен был незаметно выскользнуть из замка. Я и попытался удрать, но натолкнулся на рыжего волка... Моих объяснений на тему того, что я не враг, что я свой, он слушать не захотел и вцепился мне в горло. То, что ты видел, было правдой, Эрик – я умирал, а мама плакала надо мной. По счастью, появился дядя, он сумел остановить кровь, но я оставался без сознания еще некоторое время как… Папа тогда решил, что я умер, обвинил во всем дядю и выстрелил в него. Ну, а когда я очнулся, ни мамы, ни папы рядом не было, - он слегка развел руки в стороны, - Честно, я думал, что я рассказал.
- Должно быть, ты забыл рассказать и еще кое-что, - маг мимолетно улыбнулся и, вновь слегка сжав плечо племянника, напомнил, - Маленькая деталь, которая, возможно, обрадует вас сейчас. Даты смерти ваших родителей, Эрик, в фамильное древо вписал я, как и свое собственное имя. Тогда я был убежден, что долго они не проживут, но, по счастью, ошибся. Твои отец и мать, мальчик мой, прожили долгую жизнь и покинули этот свет, когда обоим им уже было за девяносто лет. Думаю, немалую роль здесь сыграл тот факт, что Анри удалось заглянуть в будущее и узнать, какое счастье ожидает его детей.
Что ответить, Эрик не нашелся. Лишь быстро улыбнулся и опустил голову, дабы скрыть охватившее его волнение.
***
Слова Альберта, его признание собственных ошибок, искреннее, казалось, раскаяние, заставили Эрика, Татьяну и Людовика взглянуть на великого мага иначе. Юноша, вспомнив, что дядя некогда действительно спас ему жизнь, ощутил давно забытую благодарность, легко вытесняя ею из своего сердца остатки ненависти; Татьяна с новой силой испытала надежду вернуть отца в семью, а Эрик впервые задумался, что из всех, живших прежде в этих стенах, его старших родственников ныне в живых остался лишь дядя, и сам почувствовал желание вновь признать его родичем.
Маг же как будто и не подозревал, какие чувства вызвали в душах молодых людей его речи. Говорил он совершенно искренне, от сердца, поэтому никакой особой благодарности не ожидал, даже наоборот – полагал, что отнюдь не достоин ее. Единственным желанием его сейчас было помочь своей семье справиться с неожиданно нависшей над ними угрозой, единственной целью – поход к Тьери, и сейчас, сидя и мирно беседуя о чем-то с сыном, Альберт морально готовился к долгому пути, набираясь сил.
В гостиную легкой походкой бывалого путешественника вошел Винсент и, окинув присутствующих оценивающим взглядом, немного развел руки в стороны.
- Ну, мы идем? Или мы пока продолжаем сидеть и думать о вечном?
- Я готов, - мастер легко пожал плечами и, прерывая беседу с сыном, поднялся на ноги, - Тебе и в самом деле известно, где ныне обитает Тьери?
- В самом деле, - хранитель памяти кивнул и, быстро глянув на поднимающихся и, видимо, тоже готовых Эрика и Татьяну, с любопытством воззрился на великого мага, - Слушай, потомок… А что такое Роман мне говорил насчет того, что ты коверкаешь мое имя? Он, кажется, был этим очень возмущен и недоволен, а ты сказал, что пока я не запрещу, не прекратишь… Мне просто любопытно – как ты его коверкаешь?
- Я лишь использую, говоря о тебе, твое настоящее имя, Венсен, - Альберт быстро улыбнулся, разводя руки в стороны, - Мой же племянник полагает, что это имя должно остаться в прошлом. Что скажешь ты?
Винсент задумался, потирая подбородок. Затем вдруг ухмыльнулся и весело махнул рукой.
- Я всегда говорил – называйте хоть горшком, только не ставьте в печь. Что же до тебя, потомок… Вынужден признать, мне даже нравится, что на этом свете есть хоть один человек, зовущий меня исключительно моим настоящим именем, тем, что было дано при рождении. Хоть один человек, который, смею надеяться, больше не является моим врагом… - он немного помрачнел, на мгновение окунувшись с головой в печальные воспоминания.
Альберт, каким-то образом угадав ход мыслей собеседника, ободряюще улыбнулся.
- Не считай своего отца врагом, предок, не стоит. Он ошибался на твой счет, как и на счет своего родного сына, увы… Теперь эти ошибки можно простить. В конце концов, как сказал некогда ваш друг, капитан Бешенный, - смерть смывает все грехи.
- Капитана Бешенного тоже надо бы предупредить о происходящем сейчас, - Татьяна, внимательно слушающая беседу своего дяди и своего отца, негромко вздохнула, - Идемте? Чем скорее побеседуем с Тьери, тем скорее вернемся обратно в замок… Кстати, Винс, где Анри? Он же пошел с тобой, если не ошибаюсь?
- Читает под присмотром Романа про Ночь Большой луны, - отрапортовал хранитель памяти, выпрямившись по струнке и, кивнув, шагнул к выходу, - Идемте. Путь предстоит не то, чтобы очень длинный, но, боюсь, довольно трудный, так что лучше не медлить.
Эрик, неожиданно испытавший смутное чувство дежа-вю, быстро переглянулся с супругой и, не желая тянуть время, предпочитая действия словам, уверенно взял ее за руку, направляясь прочь из родного замка.
Шли молча. Винсент, быстро обогнавший спутников и возглавивший отряд, спокойно шагал впереди, спускаясь с холма и постепенно углубляясь в чащу; остальные следовали за ним. Татьяна, держащаяся за руку мужа, регулярно поглядывала на отца, искренне беспокоясь за его состояние и, вместе с тем, не могла удержаться от улыбки, изумляясь тому, как все повернулось в их жизни.
Казалось бы, еще совсем недавно, всего каких-то несколько лет назад, они шли по этому лесу, направлялись к Тьери, чтобы узнать, как расправиться с Альбертом, чтобы обрести в лице старика поддержку в битве против великого мага... а теперь? Теперь тот самый великий маг спокойно шагает рядом с ними, уже не враг, но союзник, идет к Тьери, чтобы узнать у него, как справиться с другим неприятелем, чтобы обрести помощь в лице старика. Удивительная все-таки штука жизнь!
Девушка покосилась на мужа и, осознав, что и он размышляет примерно в этом ключе, быстро улыбнулась, опять переводя взгляд на родителя. Тот шагал пока что довольно уверенно, однако, Татьяна, в душе которой постепенно поднимала голову почтительная, любящая дочь, небезосновательно беспокоилась и волновалась, как бы силы неожиданно не оставили его. В конечном итоге, одной ночи в Нормонде вряд ли было довольно, чтобы восстановить их окончательно.
Альберт, поймав взгляд дочери, чуть усмехнулся. Он понимал, что доверие к нему в душах родных еще не восстановлено полностью, сознавал, что завоевывать его придется долго и старательно, но видя во взоре Татьяны заботу, ощущал, что надежда восстановить его все-таки есть.
- Не беспокойся, моя милая, - говорил маг негромко, так, чтобы слышала его только дочь, - Я не упаду посреди леса, вдруг обессилев. В крайнем случае, ухвачусь за дерево.
- Смотрю, жизнь в компании Романа и Луи уже начинает откладывать на тебе свой отпечаток, - хранитель памяти усмехнулся, твердо раздвигая ветки и придерживая их, чтобы могли пройти спутники, - Будь осторожен, Альберт, такой образ мысли вызывает привыкание.
- Постараюсь держать себя в рамках, - мужчина тонко улыбнулся и, сам придерживая ветку дерева, чтобы пропустить дочь и зятя, неожиданно замер, прислушиваясь, - Я слышу звук воды… или мне только кажется?
Татьяна, проскользнув под рукой родителя, остановилась, сама внимательно прислушиваясь. Звук воды, бесспорно, присутствовал, доносился откуда-то спереди, не вызывая ни малейших сомнений в том, какое явление могло провоцировать его.
- Ручей?.. – она неуверенно перевела взгляд с отца на предводителя путешествия, - Винсент… прости, а куда мы идем?
Хранитель памяти ухмыльнулся. Он понимал, что спутники его начинают постепенно догадываться о том, куда лежит их путь, но пока что все еще тщился сохранить интригу.
- К Тьери, разве ты забыла? Куда вы хотели, туда я вас и веду.
- А почему путь к новому дому Тьери похож на путь к старому дому Рейнира? – Эрик, тоже понявший, что вдруг заинтересовало его супругу, чуть повернул голову вбок, всматриваясь в проводника с некоторым подозрением.
Тот безмятежно улыбнулся и, не желая задерживаться на одном месте, решительно возобновил путь.
- Тьери, будучи магом, обладает еще и хорошо развитым воображением, - отвечать он начал издалека, и спутники его, прекрасно зная эту привычку своего друга, недовольно переглянулись, - Ему достало фантазии представить, каким образом можно облагородить старый домишко моего учителя, сделав его вновь пригодным для жизни. Тело Рейнира, вернее, то, что от него осталось, трогать он не стал, просто заперев комнату, куда Татьяне нет входа. Она стала чем-то вроде мавзолея, вечным склепом величайшего мага, моего бедного учителя, а вот остальная часть дома была заново отстроена, обновлена, улучшена и теперь вполне пригодна для обитания. Поэтому, когда жить в деревне стало уже невозможно, Тьери…
- Перебрался в старую избушку Рейнира, - не выдержав, закончила вместо рассказчика Татьяна, - Да, нечего сказать, Тьери необычный человек. Хоть комната и заперта, жить рядом со скелетом, это… - она содрогнулась и умолкла.
