- Если вы попытаетесь причинить мне или моему сыну хоть какой-нибудь вред, одной защитой Тио не обойдется, - девушка мило улыбнулась в ответ и, сцепив руки в замок, изобразила величайшую готовность слушать, - Итак, с чем вы пожаловали, господа?
Чеслав, быстро переглянувшись с Анхелем, улыбнулся и, как бы показывая, что угроз Татьяны не боится, приблизился еще немного, придвигая внезапно появившийся рядом стул.
- Полагаю, госпожа графиня, ваш вопрос должен был звучать несколько иначе. Вы ведь хотели узнать, с какими целями мы препроводили вас сюда, а не для чего пришли сейчас, не правда ли?
- О, нет! – «госпожа графиня», успевшая обрести уверенность от общения с кошкой, от ее защиты, а также от того, что кошка в данный момент гордо восседала на ее коленях, очаровательно улыбнулась, - Как раз цели ваши мне более или менее понятны, господин оборотень, и я не могу сказать, что мне приятно это. Вы хотите вернуть ворасов, но, видимо, ваших скромных сил для этого не хватает, поэтому вы решили прибегнуть к помощи, которую могут дать мои украшения… - она как бы невзначай провела рукой, украшенной браслетом, по кулону, и немного выпрямилась.
Чеслав усмехнулся. Бравада девушки, фактически беспомощной сейчас и здесь, откровенно забавляла рыжего оборотня.
- Да, Анхель рассказывал мне о вашей неожиданной осведомленности, - он задумчиво скользнул пальцем по собственным губам, - Однако, я не ждал от вас и столь великой догадливости. Поражен. Но, увы, даже вашего острого ума не хватит, чтобы сполна оценить всю прелесть нашего замысла…
- Армия? – девушка скривилась, скрещивая руки на груди, - О да, прелестнее нечего придумать! Армия, с который вы пойдете на Нормонд, с которой вы будете продолжать свою глупую месть? Говорите мне, что я не пострадаю, но разве твой дружок, ворас за твоей спиной, не мечтает снести мне голову? Довольно лжи! Если явился ко мне – говори правду, оборотень.
Анхель, и в самом деле стоящий за спиною своего друга, негромко хмыкнул. Вступать в беседу он сейчас не желал, уступая полное право вести ее союзнику, но ходом ее, вне всякого сомнения, забавлялся.
- Так значит язычок твой не менее остер, чем ум, девочка? – Чеслав, мгновенно переходя от уважительной формы общения к пренебрежительной, ухмыльнулся, медленно поднимаясь на ноги, - Вот только дерзость вряд ли полезна в плену. Да, ты права, нам нужна сила кулона и браслета, но есть одна маленькая неувязочка… - он медленно опустил голову, устремляя взгляд на кошку, и глаза его полыхнули желтым пламенем, - Этой твари здесь не должно было быть! Отправь ее обратно, прикажи вернуться в замок, иначе…
- Полегче с угрозами, - Татьяна, на самом деле безмерно напуганная собственным пребыванием здесь, общением с человеком, с существом, способным убить человека столь жутким способом, как видела она в памяти Рейнира, но продолжающая, тем не менее, храбриться, немного приподняла подбородок, - Я тебя предупредила, оборотень – Тиона будет защищать меня и не пустит вас ко мне. А может, сделает и что-то большее… Если не убьет, то покалечит, спроси своего дружка, - она вновь кивнула на Анхеля. Тот, демонстративно тряхнув расцарапанной, изодранной в кровь рукой, холодно улыбнулся, не отвечая. Раны на коже вораса уже постепенно затягивались, боль проходила, однако, кровь стереть он не успел, поэтому зрелище его запястье все еще представляло жутковатое.
Чеслав запрокинул голову и негромко, бархатисто рассмеялся.
- Татьяна-Татьяна… До чего же странные создания вы, простые, смертные люди! Вы живете в своем сером мирке повседневных дел, задыхаетесь от этой серости, и от безысходности выдумываете себе проблемы, трудности, приключения, сочиняете каких-то жутких монстров, творите мыслями другие миры… Так поступал твой отец, Татьяна. Так он поступил… И проиграл. Тебя ждет его судьба – в созданной своими фантазиями реальности ты потерпишь поражение… Ты видишь меня? Думаешь, я реален? – он ухмыльнулся, очень ядовито и очень неприятно, - А что, если я не более, чем твоя фантазия, твой вымысел, я – олицетворение темных сторон твоей натуры, но не более того. Ты же не можешь смириться с этим, принять, нет, ты наделяешь меня уникальными человеческими чертами, ты злишься на меня, боишься, в чем-то обвиняешь… Тебе нравится бояться саму себя? – Чеслав коротко хохотнул и медленно прошелся по комнате, - Ты не более, чем маленькая глупышка, которая не способна понять, не смотря на весь свой «острый ум», что мир – это не более, чем великий вымысел. Каждый человек творит свою реальность, в жизни каждого случается то, чего он желает, боится или ожидает… Твой мир таков, каким его сделала ты, каким ты его выдумала. Ты придумала себе монстра, оборотня, в которого влюбилась, но после изменила ему с другим выдуманным монстром, за которого вышла замуж… Как знать, быть может, если бы не твои фантазии, Эрик бы прожил спокойную человеческую жизнь и умер бы еще в восемнадцатом веке? Может быть, твоему отцу не пришлось бы обращать его, а мне не довелось бы мучить бедного графа, заставляя его помнить ту боль, что он испытал в роковую ночь. Но ты придумала его, а я его создал, а после ты решила, что хочешь быть в его глазах героем, и спасла и его, и бедного Ренарда, который так тебя любил… Ты знаешь, ведь он полюбил впервые в жизни. До тебя в его судьбе не было любви, он был уверен, что останется один до конца дней своих, а теперь… Именно так и будет. Ты винишь меня в жестокости, но жестока сама… - он ненадолго умолк и, остановившись рядом с внимательно слушающим его другом, быстро улыбнулся ему, затем неспешно оборачиваясь к завороженной странными речами слушательнице, - Ты создавала свой мир, ты сражалась за него, страдала, а я наблюдал за этим со стороны. Наблюдал и смеялся, любуясь твоей глупостью, любуясь глупостью всех, вовлеченных в этот смертельно опасный вымысел. Ты еще не поняла, Татьяна? – оборотень неожиданно в несколько шагов подошел к ней и, совершенно игнорируя кошку, коснулся одной рукой столешницы, а другой спинки стула, на котором сидела девушка, приближая свое лицо к ее, - Не поняла, в чем на самом деле все это время была твоя сила? Ты, дочь Антуана, Альберта, великого мастера, его самая большая ошибка, как всегда думалось ему, ты на самом деле куда как могущественнее своего отца! Это ты, ты создала этот мир, ты притянула в свою жизнь массу приключений, ты ожидала и это случалось, ты хотела и это происходило! Вот только… - Чеслав широко улыбнулся, медленно отстраняясь, - Твой ли это вымысел? – голос молодого человека зазвучал ниже, в нем, как бывало обычно в мгновения раздражения, появилась легкая хрипотца, - Может быть, все это выдумал мастер, создавая тебя по своему образу и подобию, а ты потом оживила этот мир, не подозревая об этом? Или все это, с самого начала, не более, чем фантазия Рейнира, запрограммировавшего будущее по определенному сюжету? Или может… - оборотень хитро улыбнулся и продолжил уже шепотом, буквально гипнотизируя совершенно растерявшуюся девушку, - Это игра моего воображения? – эти слова он, подавшись вновь вперед, прошептал уже ей на ухо, - Всего лишь моя игра в твою жизнь, - Чеслав отстранился и, улыбаясь уже скорее мягко, чем насмешливо, медленно провел указательным пальцем по щеке девушки, сообщая почти сочувственным тоном, - И ты в моей игре не более, чем пешка. Ты сделаешь то, что мне нужно, а браслет и кулон помогут тебе. Ты изменишь этот мир, Татьяна, сломаешь и перекроишь его… как сделал несколько лет назад твой отец.
- Я… - девушка почувствовала, что охрипла от долгого молчания и волнения, и мотнув головой, закашлялась, - Я не умею создавать миры…
- Умеешь, - на сей раз ответ последовал уже не от Чеслава, а от Анхеля, - На это способен мастер, значит, способна и ты. Ты никогда не была его разочарованием Татьяна, нет, он ошибался, полагая так! Ты всегда была воплощением его самой большой силы и, одновременно, его слабости. Все эти безумные события, что происходили в твоей жизни в последние годы… Ты никогда не задумывалась, почему вообще вдруг решила остаться в странном заброшенном замке на отшибе от цивилизации, почему решила начать исследовать его, захотела подружиться с его обитателями? Неужели никогда тебе самой твой поступок не казался поступком сумасшедшей?
- Я просто… - опять начала, было, Татьяна, но теперь ее перебил второй из собеседников.
- Ты осталась в замке, потому что ты сама шла туда, хотела туда попасть и, оказавшись в нем, подспудно поняла – ты у цели. Признай, ты ведь видела в мечтах своих замок, когда была младше? Мечтала, как и другие девочки, о принце, загадочном и одиноком, которого лишь ты способна согреть в объятиях? – девушка попыталась что-то сказать, но оборотень не стал слушать ее, продолжая, - Ты вмешалась в события, происходящие уже очень давно, влезла в них и перекроила все под себя! По моему замыслу Эрик никогда не должен был приходить в себя, он всегда должен был оставаться монстром без души, но нет… Появилась ты. И оживив свою мечту, ты создала реальность еще более опасную, чем можешь себе представить, ты создала нашу реальность, Татьяна. А теперь ты поможешь нам изменить ее. Ты поможешь нам вернуть в мир ворасов, поможешь вернуть старый порядок вещей… Вернуть время, когда мы, существа более высокие, чем простые смертные, жили в покое, не оглядываясь по сторонам, не опасаясь ничьего нападения. Время, когда мы были уверены в себе и в других! Да, ворасы станут нашей армией, но, поверь, девочка моя, рушить экосистему и уничтожать мир мы не желаем! – рыжий развел руки широко в стороны и обезоруживающе улыбнулся, - Для этого нужна ты. Твоих сил, подпитанных силой браслета и кулона, достанет, чтобы изменить издревле заведенный порядок, достанет, чтобы научить планету, природу, существовать без пауков, и пауки станут людьми. Ну, а мы… - он немного увлекся и, уже не думая о том, что раскрывать все карты сразу – признак плохого игрока, глубоко вздохнул от предвкушения, - А мы станем во главе этой армии и, наконец, докажем миру, который отвернулся от нас, на что мы можем быть способны.
- Детские обиды… - Татьяна, не веря себе, покачала головой, - Из-за детских обид ты хочешь перевернуть, переделать мир и подчинить его себе? Небо и земля! Чеслав, тебе ведь не шесть лет, ты взрослый человек, ты… ты более, чем взрослый! И в любом случае, даже если этот твой странный план и чрезвычайно гениален, он не выполним – я не умею создавать миры. Даже если сила отца оставила во мне какой-то отголосок, это не значит, что мне хватит знаний! Я могу только… - она вдруг замолчала, начиная что-то сознавать. Оборотень, внимательно наблюдающий за ней, довольно улыбнулся.
- Начинаешь соображать, как я вижу. Да, Татьяна, ты попала сюда, в этот замок, в другую страну, но всегда с легкостью была способна понимать всех, живущих здесь людей, была способна говорить с ними, и в этом в самом деле есть отголосок силы мастера. Ты создала свою реальность в давно отстроенном замке, придумала, нарисовала ее такой, какой хотела видеть. Ты пришла из ниоткуда и была понята, была принята… Будь на твоем месте кто-то другой, полагаю, граф де Нормонд просто разорвал бы пришельца в клочки, но не тебя. Забавная вещь эти миры, все эти материи… - он запрокинул голову, задумчиво изучая потолок, - Чтобы сбылись твои фантазии, был нарушен ход событий не только здесь, но и намного раньше, в другое время. Это великая сила, Татьяна, сила, которая досталась тебе по недоразумению… У твоего отца эта способность выражена не так явно. Ему, чтобы создать мир, пришлось изменять прошлое сознательно, пришлось думать обо всем об этом, но, тем не менее, он сумел создать его за несколько дней. Хотя более глубокое прошлое, конечно, осталось для него недосягаемо… У тебя ушло несколько лет, но ты сумела изменить даже мои планы на графа Виктора, буквально подтолкнув меня к тому, чтобы он остался жив! Изначально я не хотел обращать его, я думал, что его смерть порадует Рене. Но снова вмешалась ты… Ты очень сильна, Татьяна, очень! И эту твою силу я надеюсь полностью истощить, забрав ее себе.
- Этого не может быть… - девушка, чей мир вдруг оказался не более, чем иллюзией, у которой просто голова закружилась от известий, медленно покрутила последней, как-то рефлекторно прижимая к себе кошку. Все рушилось и все одновременно вставало на свои места – и ее неожиданное, удивившее некогда ее саму, желание остаться в замке, и ее встреча с Винсентом, который оказался ни кем-нибудь, а именно львом, большой кошкой, к которым она всегда питала слабость, и кошка-защитница на ее руках, и любимый муж Эрик, и даже отец-маг – все это становилось ясно, как божий день и пугало ее до полубезумия. Среди миров, среди «материй», как выразился Чеслав и в самом деле не мудрено было запутаться, ее сил не хватало, чтобы охватить всю огромную цепь событий, приведшую ее сюда, цепь событий, созданных ею неосознанно.
- Но… но папа… - она неуверенно сглотнула, силясь сформулировать мысль, - Он умеет создавать миры, ты… ты мог просить его…
- Для того, чтобы создать тот мир, который мне нужен, нужна сила бо?льшая, чем у Антуана, - оборотень негромко вздохнул, - Вижу, ты не понимаешь… Попробую объяснить. Твой отец, Татьяна – невероятно сильный маг, у него огромное количество возможностей и способностей. Но сила его рассеивается меж ними, стремясь наполнить каждый «сосуд», стремясь совершить все и сразу… Ты же не умеешь ровным счетом ничего, кроме того, о чем я сказал, и твоя сила вся уходит только на это. Здесь ты способнее отца, хотя в остальном – ты слабая девчонка, с которой можно справиться одним щелчком. Ну, что же… - оборотень неожиданно потер висок и глубоко вздохнул, - Думаю, я сказал уже достаточно. Теперь дело за тобой – думай, Татьяна, думай, как помочь нам и как выполнить мое желание. По большому счету мне не надо от тебя многого… я хочу лишь, чтобы силу свою ты отдала мне. Идем, Ан, - он кивнул молчаливо ожидающему этого мига ворасу на дверь и, подавая пример, сам проследовал к ней.
Анхель, окинув Татьяну долгим взглядом, поспешил следом и, прикрыв за собою створку, прислонился к ней, с интересом склоняя голову набок.
- И ты думаешь, теперь она сделает то, что следует? Ты заморочил ей голову сильно, Чес, но ведь главного так и не сказал…
- О чем? – оборотень, обернувшись через плечо, широко улыбнулся, - О том, что браслет и кулон уже давно вытянули из нее силу, и мне теперь нужно лишь забрать созданные мною украшения? То, что очень многое происходило и происходит сейчас уже не по ее воле, и она в самом деле стала просто пешкой? Брось, Ан, девочка итак уже загружена информацией, зачем путать ее еще больше? Сейчас она боится… - он провел языком по верхнему ряду зубов и раздул ноздри, словно хищник, почуявший кровь, - Пусть испугается хорошенько. И тогда я преподнесу ей подарок – скажу, что чтобы избежать последствий своей силы, довольно лишь отдать мне предметы. И тогда мир, ее личный мир, останется нетронут, он будет таким, как ей хочется… Если мы, конечно, позволим это.
- Ты жесток, - ворас ухмыльнулся, скрещивая руки на груди, - И чертовски хитер, мой друг… Не знаю, чтобы я делал без тебя, я все же более прямолинеен.
Чеслав, быстро переглянувшись с Анхелем, улыбнулся и, как бы показывая, что угроз Татьяны не боится, приблизился еще немного, придвигая внезапно появившийся рядом стул.
- Полагаю, госпожа графиня, ваш вопрос должен был звучать несколько иначе. Вы ведь хотели узнать, с какими целями мы препроводили вас сюда, а не для чего пришли сейчас, не правда ли?
- О, нет! – «госпожа графиня», успевшая обрести уверенность от общения с кошкой, от ее защиты, а также от того, что кошка в данный момент гордо восседала на ее коленях, очаровательно улыбнулась, - Как раз цели ваши мне более или менее понятны, господин оборотень, и я не могу сказать, что мне приятно это. Вы хотите вернуть ворасов, но, видимо, ваших скромных сил для этого не хватает, поэтому вы решили прибегнуть к помощи, которую могут дать мои украшения… - она как бы невзначай провела рукой, украшенной браслетом, по кулону, и немного выпрямилась.
Чеслав усмехнулся. Бравада девушки, фактически беспомощной сейчас и здесь, откровенно забавляла рыжего оборотня.
- Да, Анхель рассказывал мне о вашей неожиданной осведомленности, - он задумчиво скользнул пальцем по собственным губам, - Однако, я не ждал от вас и столь великой догадливости. Поражен. Но, увы, даже вашего острого ума не хватит, чтобы сполна оценить всю прелесть нашего замысла…
- Армия? – девушка скривилась, скрещивая руки на груди, - О да, прелестнее нечего придумать! Армия, с который вы пойдете на Нормонд, с которой вы будете продолжать свою глупую месть? Говорите мне, что я не пострадаю, но разве твой дружок, ворас за твоей спиной, не мечтает снести мне голову? Довольно лжи! Если явился ко мне – говори правду, оборотень.
Анхель, и в самом деле стоящий за спиною своего друга, негромко хмыкнул. Вступать в беседу он сейчас не желал, уступая полное право вести ее союзнику, но ходом ее, вне всякого сомнения, забавлялся.
- Так значит язычок твой не менее остер, чем ум, девочка? – Чеслав, мгновенно переходя от уважительной формы общения к пренебрежительной, ухмыльнулся, медленно поднимаясь на ноги, - Вот только дерзость вряд ли полезна в плену. Да, ты права, нам нужна сила кулона и браслета, но есть одна маленькая неувязочка… - он медленно опустил голову, устремляя взгляд на кошку, и глаза его полыхнули желтым пламенем, - Этой твари здесь не должно было быть! Отправь ее обратно, прикажи вернуться в замок, иначе…
- Полегче с угрозами, - Татьяна, на самом деле безмерно напуганная собственным пребыванием здесь, общением с человеком, с существом, способным убить человека столь жутким способом, как видела она в памяти Рейнира, но продолжающая, тем не менее, храбриться, немного приподняла подбородок, - Я тебя предупредила, оборотень – Тиона будет защищать меня и не пустит вас ко мне. А может, сделает и что-то большее… Если не убьет, то покалечит, спроси своего дружка, - она вновь кивнула на Анхеля. Тот, демонстративно тряхнув расцарапанной, изодранной в кровь рукой, холодно улыбнулся, не отвечая. Раны на коже вораса уже постепенно затягивались, боль проходила, однако, кровь стереть он не успел, поэтому зрелище его запястье все еще представляло жутковатое.
Чеслав запрокинул голову и негромко, бархатисто рассмеялся.
- Татьяна-Татьяна… До чего же странные создания вы, простые, смертные люди! Вы живете в своем сером мирке повседневных дел, задыхаетесь от этой серости, и от безысходности выдумываете себе проблемы, трудности, приключения, сочиняете каких-то жутких монстров, творите мыслями другие миры… Так поступал твой отец, Татьяна. Так он поступил… И проиграл. Тебя ждет его судьба – в созданной своими фантазиями реальности ты потерпишь поражение… Ты видишь меня? Думаешь, я реален? – он ухмыльнулся, очень ядовито и очень неприятно, - А что, если я не более, чем твоя фантазия, твой вымысел, я – олицетворение темных сторон твоей натуры, но не более того. Ты же не можешь смириться с этим, принять, нет, ты наделяешь меня уникальными человеческими чертами, ты злишься на меня, боишься, в чем-то обвиняешь… Тебе нравится бояться саму себя? – Чеслав коротко хохотнул и медленно прошелся по комнате, - Ты не более, чем маленькая глупышка, которая не способна понять, не смотря на весь свой «острый ум», что мир – это не более, чем великий вымысел. Каждый человек творит свою реальность, в жизни каждого случается то, чего он желает, боится или ожидает… Твой мир таков, каким его сделала ты, каким ты его выдумала. Ты придумала себе монстра, оборотня, в которого влюбилась, но после изменила ему с другим выдуманным монстром, за которого вышла замуж… Как знать, быть может, если бы не твои фантазии, Эрик бы прожил спокойную человеческую жизнь и умер бы еще в восемнадцатом веке? Может быть, твоему отцу не пришлось бы обращать его, а мне не довелось бы мучить бедного графа, заставляя его помнить ту боль, что он испытал в роковую ночь. Но ты придумала его, а я его создал, а после ты решила, что хочешь быть в его глазах героем, и спасла и его, и бедного Ренарда, который так тебя любил… Ты знаешь, ведь он полюбил впервые в жизни. До тебя в его судьбе не было любви, он был уверен, что останется один до конца дней своих, а теперь… Именно так и будет. Ты винишь меня в жестокости, но жестока сама… - он ненадолго умолк и, остановившись рядом с внимательно слушающим его другом, быстро улыбнулся ему, затем неспешно оборачиваясь к завороженной странными речами слушательнице, - Ты создавала свой мир, ты сражалась за него, страдала, а я наблюдал за этим со стороны. Наблюдал и смеялся, любуясь твоей глупостью, любуясь глупостью всех, вовлеченных в этот смертельно опасный вымысел. Ты еще не поняла, Татьяна? – оборотень неожиданно в несколько шагов подошел к ней и, совершенно игнорируя кошку, коснулся одной рукой столешницы, а другой спинки стула, на котором сидела девушка, приближая свое лицо к ее, - Не поняла, в чем на самом деле все это время была твоя сила? Ты, дочь Антуана, Альберта, великого мастера, его самая большая ошибка, как всегда думалось ему, ты на самом деле куда как могущественнее своего отца! Это ты, ты создала этот мир, ты притянула в свою жизнь массу приключений, ты ожидала и это случалось, ты хотела и это происходило! Вот только… - Чеслав широко улыбнулся, медленно отстраняясь, - Твой ли это вымысел? – голос молодого человека зазвучал ниже, в нем, как бывало обычно в мгновения раздражения, появилась легкая хрипотца, - Может быть, все это выдумал мастер, создавая тебя по своему образу и подобию, а ты потом оживила этот мир, не подозревая об этом? Или все это, с самого начала, не более, чем фантазия Рейнира, запрограммировавшего будущее по определенному сюжету? Или может… - оборотень хитро улыбнулся и продолжил уже шепотом, буквально гипнотизируя совершенно растерявшуюся девушку, - Это игра моего воображения? – эти слова он, подавшись вновь вперед, прошептал уже ей на ухо, - Всего лишь моя игра в твою жизнь, - Чеслав отстранился и, улыбаясь уже скорее мягко, чем насмешливо, медленно провел указательным пальцем по щеке девушки, сообщая почти сочувственным тоном, - И ты в моей игре не более, чем пешка. Ты сделаешь то, что мне нужно, а браслет и кулон помогут тебе. Ты изменишь этот мир, Татьяна, сломаешь и перекроишь его… как сделал несколько лет назад твой отец.
- Я… - девушка почувствовала, что охрипла от долгого молчания и волнения, и мотнув головой, закашлялась, - Я не умею создавать миры…
- Умеешь, - на сей раз ответ последовал уже не от Чеслава, а от Анхеля, - На это способен мастер, значит, способна и ты. Ты никогда не была его разочарованием Татьяна, нет, он ошибался, полагая так! Ты всегда была воплощением его самой большой силы и, одновременно, его слабости. Все эти безумные события, что происходили в твоей жизни в последние годы… Ты никогда не задумывалась, почему вообще вдруг решила остаться в странном заброшенном замке на отшибе от цивилизации, почему решила начать исследовать его, захотела подружиться с его обитателями? Неужели никогда тебе самой твой поступок не казался поступком сумасшедшей?
- Я просто… - опять начала, было, Татьяна, но теперь ее перебил второй из собеседников.
- Ты осталась в замке, потому что ты сама шла туда, хотела туда попасть и, оказавшись в нем, подспудно поняла – ты у цели. Признай, ты ведь видела в мечтах своих замок, когда была младше? Мечтала, как и другие девочки, о принце, загадочном и одиноком, которого лишь ты способна согреть в объятиях? – девушка попыталась что-то сказать, но оборотень не стал слушать ее, продолжая, - Ты вмешалась в события, происходящие уже очень давно, влезла в них и перекроила все под себя! По моему замыслу Эрик никогда не должен был приходить в себя, он всегда должен был оставаться монстром без души, но нет… Появилась ты. И оживив свою мечту, ты создала реальность еще более опасную, чем можешь себе представить, ты создала нашу реальность, Татьяна. А теперь ты поможешь нам изменить ее. Ты поможешь нам вернуть в мир ворасов, поможешь вернуть старый порядок вещей… Вернуть время, когда мы, существа более высокие, чем простые смертные, жили в покое, не оглядываясь по сторонам, не опасаясь ничьего нападения. Время, когда мы были уверены в себе и в других! Да, ворасы станут нашей армией, но, поверь, девочка моя, рушить экосистему и уничтожать мир мы не желаем! – рыжий развел руки широко в стороны и обезоруживающе улыбнулся, - Для этого нужна ты. Твоих сил, подпитанных силой браслета и кулона, достанет, чтобы изменить издревле заведенный порядок, достанет, чтобы научить планету, природу, существовать без пауков, и пауки станут людьми. Ну, а мы… - он немного увлекся и, уже не думая о том, что раскрывать все карты сразу – признак плохого игрока, глубоко вздохнул от предвкушения, - А мы станем во главе этой армии и, наконец, докажем миру, который отвернулся от нас, на что мы можем быть способны.
- Детские обиды… - Татьяна, не веря себе, покачала головой, - Из-за детских обид ты хочешь перевернуть, переделать мир и подчинить его себе? Небо и земля! Чеслав, тебе ведь не шесть лет, ты взрослый человек, ты… ты более, чем взрослый! И в любом случае, даже если этот твой странный план и чрезвычайно гениален, он не выполним – я не умею создавать миры. Даже если сила отца оставила во мне какой-то отголосок, это не значит, что мне хватит знаний! Я могу только… - она вдруг замолчала, начиная что-то сознавать. Оборотень, внимательно наблюдающий за ней, довольно улыбнулся.
- Начинаешь соображать, как я вижу. Да, Татьяна, ты попала сюда, в этот замок, в другую страну, но всегда с легкостью была способна понимать всех, живущих здесь людей, была способна говорить с ними, и в этом в самом деле есть отголосок силы мастера. Ты создала свою реальность в давно отстроенном замке, придумала, нарисовала ее такой, какой хотела видеть. Ты пришла из ниоткуда и была понята, была принята… Будь на твоем месте кто-то другой, полагаю, граф де Нормонд просто разорвал бы пришельца в клочки, но не тебя. Забавная вещь эти миры, все эти материи… - он запрокинул голову, задумчиво изучая потолок, - Чтобы сбылись твои фантазии, был нарушен ход событий не только здесь, но и намного раньше, в другое время. Это великая сила, Татьяна, сила, которая досталась тебе по недоразумению… У твоего отца эта способность выражена не так явно. Ему, чтобы создать мир, пришлось изменять прошлое сознательно, пришлось думать обо всем об этом, но, тем не менее, он сумел создать его за несколько дней. Хотя более глубокое прошлое, конечно, осталось для него недосягаемо… У тебя ушло несколько лет, но ты сумела изменить даже мои планы на графа Виктора, буквально подтолкнув меня к тому, чтобы он остался жив! Изначально я не хотел обращать его, я думал, что его смерть порадует Рене. Но снова вмешалась ты… Ты очень сильна, Татьяна, очень! И эту твою силу я надеюсь полностью истощить, забрав ее себе.
- Этого не может быть… - девушка, чей мир вдруг оказался не более, чем иллюзией, у которой просто голова закружилась от известий, медленно покрутила последней, как-то рефлекторно прижимая к себе кошку. Все рушилось и все одновременно вставало на свои места – и ее неожиданное, удивившее некогда ее саму, желание остаться в замке, и ее встреча с Винсентом, который оказался ни кем-нибудь, а именно львом, большой кошкой, к которым она всегда питала слабость, и кошка-защитница на ее руках, и любимый муж Эрик, и даже отец-маг – все это становилось ясно, как божий день и пугало ее до полубезумия. Среди миров, среди «материй», как выразился Чеслав и в самом деле не мудрено было запутаться, ее сил не хватало, чтобы охватить всю огромную цепь событий, приведшую ее сюда, цепь событий, созданных ею неосознанно.
- Но… но папа… - она неуверенно сглотнула, силясь сформулировать мысль, - Он умеет создавать миры, ты… ты мог просить его…
- Для того, чтобы создать тот мир, который мне нужен, нужна сила бо?льшая, чем у Антуана, - оборотень негромко вздохнул, - Вижу, ты не понимаешь… Попробую объяснить. Твой отец, Татьяна – невероятно сильный маг, у него огромное количество возможностей и способностей. Но сила его рассеивается меж ними, стремясь наполнить каждый «сосуд», стремясь совершить все и сразу… Ты же не умеешь ровным счетом ничего, кроме того, о чем я сказал, и твоя сила вся уходит только на это. Здесь ты способнее отца, хотя в остальном – ты слабая девчонка, с которой можно справиться одним щелчком. Ну, что же… - оборотень неожиданно потер висок и глубоко вздохнул, - Думаю, я сказал уже достаточно. Теперь дело за тобой – думай, Татьяна, думай, как помочь нам и как выполнить мое желание. По большому счету мне не надо от тебя многого… я хочу лишь, чтобы силу свою ты отдала мне. Идем, Ан, - он кивнул молчаливо ожидающему этого мига ворасу на дверь и, подавая пример, сам проследовал к ней.
Анхель, окинув Татьяну долгим взглядом, поспешил следом и, прикрыв за собою створку, прислонился к ней, с интересом склоняя голову набок.
- И ты думаешь, теперь она сделает то, что следует? Ты заморочил ей голову сильно, Чес, но ведь главного так и не сказал…
- О чем? – оборотень, обернувшись через плечо, широко улыбнулся, - О том, что браслет и кулон уже давно вытянули из нее силу, и мне теперь нужно лишь забрать созданные мною украшения? То, что очень многое происходило и происходит сейчас уже не по ее воле, и она в самом деле стала просто пешкой? Брось, Ан, девочка итак уже загружена информацией, зачем путать ее еще больше? Сейчас она боится… - он провел языком по верхнему ряду зубов и раздул ноздри, словно хищник, почуявший кровь, - Пусть испугается хорошенько. И тогда я преподнесу ей подарок – скажу, что чтобы избежать последствий своей силы, довольно лишь отдать мне предметы. И тогда мир, ее личный мир, останется нетронут, он будет таким, как ей хочется… Если мы, конечно, позволим это.
- Ты жесток, - ворас ухмыльнулся, скрещивая руки на груди, - И чертовски хитер, мой друг… Не знаю, чтобы я делал без тебя, я все же более прямолинеен.
