Лэрд поднял голову, окидывая верного друга весьма тяжелым взглядом желтых глаз, тихо зарычал, словно пытаясь заставить его уйти с дороги… а затем внезапно поднялся на задние лапы и, в мгновение ока обратившись человеком, гневно выдохнул, поправляя воротник кожаной куртки. Взгляд его, минуя друга, устремился к рыжему.
- Если ты еще раз… - голос мужчины все еще вырывался из горла глухим рычанием, - Если ты только посмеешь… мерзавец, ублюдок, тварь!..
- Тихо, Рене, - Чеслав насмешливо сузил глаза, приподнимая подбородок, - Моя маленькая игра с твоим сознанием не была такой уж страшной, ни к чему так нервничать. В конце концов, мастер в свое время играл не хуже…
Людовик, который все это время отчаянно боролся с противной паутиной, не дающей ему шевелиться, и теперь ощутил некоторую свободу от нее, пренебрежительно фыркнул и покачал головой.
- Что за дурная манера – валить с больной головы на здоровую… Эй, психопат, прикрыл бы ты рот, а то что-то сквозняк такой, что того и гляди сдует! Действуй, дядя, - эти слова он вымолвил уже тише, переводя взгляд на великого мага и, явственно пытаясь намекнуть, продемонстрировать, объяснить свои мысли, обвел долгим взглядом пятерых магов, которые вместе с самим юношей и мастером должны были составить семиконечную звезду пророка.
Альберт тонко усмехнулся и, шагнув назад, вновь занял свое место, обращая внимание на стоящих перед ним Ричарда и Дэйва.
- Выйдите из септаграммы, - негромко молвил он, кивая в сторону стоящих неподалеку, но не в звезде Эрика, Романа, Чарльза и Виктора, - Встаньте здесь. Все готовы?
Чеслав, который, по-видимому, теперь начал понимать, что задумал великий мастер, криво ухмыльнулся и издевательски склонил голову.
- Готовы… мастер, - желтые глаза нехорошо сверкнули, и рыжий внезапно расхохотался, - Звезда пророка! Септаграмма! Ты шутишь, должно быть, Антуан, - ваших сил не хватит, чтобы лишить силы меня! Их не хватит даже на то, чтобы меня ослабить… и я докажу тебе это, - он шаловливо улыбнулся и, внезапно опустившись на одно колено, уперся ладонями в землю, глядя точно в нее.
Альберт, хмурясь, поспешно воздел руки, принимаясь шептать заклинание, на сей раз без перерывов, стройно и плавно, очень уверенно и серьезно. Мастер был настроен решительно, и это было понятно всем, включая даже рыжего оборотня, которого эта решительность, впрочем, только забавила.
Остальные шесть магов, ощущая, как заклятие великого мастера соединяет их в один синдикат, одну систему, как их магия, их сила становится лучами семиконечной звезды, принялись складывать каждый в свою собственную фигуру руки, спокойно делясь этой силой, отдавая ее на благое дело.
А в благости его они не сомневались.
Чеслав продолжал стоять на одном колене, по-прежнему упершись ладонями в землю и, казалось, ничего не делал – губы его не шевелились, поза не менялась, разве что мускулы напрягались и бугрились под одеждой, показывая, что оборотень не бездействует.
Альберт, мрачнея с каждым мигом все больше и больше, медленным шепчущим вздохом завершил заклятие и, видя, что результата пока не достиг, торопливо принялся повторять его снова.
Тьери, знающий, что делает учитель, сложил руки вместе и, закрыв глаза, будто молясь, тоже забормотал слова заклятия, повторяя слова великого мастера, помогая ему изо всех сил.
- Что они делают? – шепнул Дэйв, переводя взгляд с одного из стоящих рядом с ним людей на другого, - Я никогда не видел такой магии, что происходит?
- Дядя колдует – вот, что происходит! – с нескрываемой гордостью отозвался Роман и, тяжело вздохнув, оперся о рукоять меча, сгибаясь, словно старик, - Не пойму, когда я успел стать его поклонником…
- Должно быть, тогда, когда начал им гордиться, - невозмутимо отозвался Эрик и, глянув на бледного, как смерть Виктора, устало опустил руки, - Чем Ваша светлость обеспокоен на сей раз?
Старый граф медленно покачал головой. Что сказать, как объяснить терзающие его сомнения, он не знал, хотя и испытывал огромное желание сделать это.
- Он… - он кашлянул, пытаясь подобрать более или менее правильные слова, - Они…
- Все в пустую, - Ричард, более крепкий морально, нежели его старый друг, хмурясь, сунул руки в карманы, - Не знаю, что делают они, но Чес, по-моему, пропускает всю эту магию через себя, перенаправляя ее в землю. Их силы уходят в никуда, они тратят их… и ослабеют сами, не сумев ослабить его.
Роман, для которого с недавних пор Альберт превратился почти что в кумира, недовольно топнул ногой.
- Дядя, не недооценивай… дядю, - на секунду он замялся, сознавая странность заявления, но тотчас же мотнул головой, продолжая мысль, - Уверен, он знает, что делает, он не даст противному волку запутать себя!.. – парень на мгновение замер и, почесав макушку, прибавил уже другим тоном, - Или, может, попытаться его остановить?
Виктор, сжав губы, покачал головой. Он в магии понимал чуть больше, чем его потомки, он сообразил, что делает его экс-учитель значительно раньше Ричарда, и теперь сильно сомневался в целесообразности предложения Романа.
- Когда маг увлечен колдовством… - голос графа прозвучал глухо, - Его невозможно остановить. Он не заметит этого, но магия обернется против того, кто рискнет вмешаться в нее, и тогда лишь Богу ведом исход… - он внезапно нахмурился и легко подбросил на ладони стилет, - Впрочем, можно попробовать помочь этой самой магии, и отвлечь того, против кого она направлена… - больше объяснять он ничего не пожелал. Лишь вскинул руку с занесенным стилетом, и ловким, отточенным движением послал его вперед, метя точно в рыжего оборотня.
На сей раз удар достиг цели. Чеслав, и в самом деле поглощенный своим делом, пропускающий магию через свое тело в землю, фактически – вытягивающий силы из семерых магов и не ожидавший подвоха, ощутив острую боль в плече, на мгновение отвлекся и, оторвав одну руку от земли, выдернул из тела стилет.
В следующую секунду оборотень упал, буквально сметенный, сбитый с ног мощным потоком силы, изливающейся на него и, упав, зашипел, как разозленная гадюка.
Они тянули из него силы, они иссушали его энергию, а этого допустить рыжий мерзавец не мог.
Кое-как, действуя с немалым трудом, он повернулся со спины на живот и, упершись обеими ладонями в землю, приподнял верхнюю часть тела, сверля почву взглядом и что-то беззвучно бормоча.
Несколько долгих секунд и еще одно короткое мгновение – и с губ оборотня слетел исполненный облегчения вздох. Направленная на него магия вновь начала уходить в землю, и теперь была не опасна.
- Мне это не нравится, - Винсент, силу свою отдающий, но в непосредственной магии участия не принимающий, нахмурился, - Наша сила уходит в никуда, он буквально хоронит, закапывает ее! И что же, мы так и будем ее ему отдавать?!
- Нет, - голос Альберта, как раз дочитавшего во второй раз заклятие, прозвучал для хранителя памяти довольно неожиданно, и он, немного дернувшись, удивленно воззрился на него, - Нет, силу больше мы ему не отдадим… но кое-чего добиться все же сумели – он ослаблен. Немного… - мужчина склонил голову набок, изучающе глядя на тяжело дышащего оборотня, - Но все-таки…
- Все-таки! – Чеслав так и вскинулся и, прижимая руку к груди, резко вскочил на ноги, с ненавистью глядя на человека, которому некогда демонстрировал самую искреннюю преданность, - Ты, наследный маркиз ла Бошер, ты, глупый мальчишка, выходец из семейки де Нормондов, не имеющий представления о чести и благородстве! Ты все пытаешься притвориться дворянином, но твой племянник некогда был прав – ты просто челядь без роду и племени, ты – никто, Антуан ла Бошер! Будь в тебе хоть толика чести, знай ты благородство, ты не пошел бы всемером против одного…
- Какие громкие слова, - мастер, о персоне которого оборотень отзывался столь пренебрежительно, заинтересованно приподнял подбородок, - Что ж, быть может, ты и прав, Че?слав Вилкас. Может быть, мне не знакома честь, я чужд благородства и не знаю дворянского достоинства, даже не взирая на унаследованную мною голубую кровь. Но ты не можешь отрицать, что мне знаком разум, оборотень, - темные глаза насмешливо сузились, - И я слишком хорошо знаю, на что способен ты в битве один на один. Ах… и да. К слову. Разве это не тебя маркиз Мактиере подобрал на улице, маленький бродяга?
Чеслав вспыхнул. Имя Анхеля, пусть и не произнесенное, но подразумевающееся, заставило ярость в нем закипеть с новой силой: ноздри оборотня побелели, глаза вспыхнули диким звериным огнем.
- Не смей говорить о нем… - прошипел он, стискивая кулаки и медленно, угрожающе шагая вперед, - Никогда не смей говорить о нем, проклятый мальчишка! Ты, твой чертов род, виноваты в том, что произошло с ним, ты заслуживаешь самого жестокого наказания! О, как мне жаль, что ты выжил, мерзкий бастард! Ты должен был сдохнуть, я надеялся, что обрадую его… и я все еще могу сделать это!
Альберт нахмурился, почти непроизвольно делая шаг назад. На что может быть способен разозленный оборотень, он знал неплохо, по крайней мере, представлял себе это и хотел быть готовым к любому проявлению его гнева. Но, увы… к ярости Чеслава подготовиться было невозможно – взбешенный Вилкас становился непредсказуем, ухитрялся находить в глубинах своей памяти такое, о чем даже великий маг не мог помыслить, и поэтому был еще более опасен, чем прежде.
Мастер знал, на что идет, играя с огнем – Чеслава он злил намеренно, надеясь, что тот в конце концов совершит ошибку, ища брешь в непробиваемом, казалось бы, хладнокровии, которое оборотень ухитрялся хранить, даже выкрикивая гневные слова.
Но на сей раз Альберт перегнул палку. Преданность Чеслава Анхелю была хорошо известна всем, поражала и изумляла, одновременно почти восхищая – эти два негодяя и в самом деле были преданы друг другу как братья, и связь их была нерушимой.
Сам великий маг говаривал порою, что к дружбе их он относится с уважением и, если бы кроме нее их не связывала еще и ненависть к обитателям замка, он бы, быть может, относился бы к обоим значительно лучше. При всех прочих, Альберт был неплохим человеком, и дворянское благородство было ему не чуждо.
Чеслав медленно выпрямился, разводя руки широко в стороны и, запрокинув голову, прикрыл глаза. Губы его чуть заметно шевельнулись.
- Какой удачный момент для атаки! – виконт Роман, ухмыляясь, закинул меч на плечо, - Он так открыт, прямо-таки напрашивается на клинок… А ну-ка! – и, не дожидаясь, пока кто-нибудь попробует остановить его, не желая медлить, парень рванулся вперед, безмерно желая реабилитироваться в глазах друзей и родных, и одним ударом положить конец затянувшейся битве.
Он сделал шаг, другой… и внезапно едва не упал, ударившись обо что-то; отскочил, потирая лоб и, приоткрыв рот, недоверчиво воззрился на рыжего оборотня.
- Он защищен… - голос юноши прозвучал откровенно растерянно. Такой предусмотрительности от неукротимого врага он не ожидал.
- Было бы странно, если бы он не был защищен, - Ричард хмыкнул и, переведя взгляд на Дэйва, продолжил, - Чес всегда был излишне предусмотрителен, может, именно благодаря этому и зашел так далеко?
Его хранитель памяти пожал плечами.
- Да, он не дурак, - парень тяжело вздохнул, - Увы, конечно, было бы легче, будь он глуп.
- Тогда бы не было так интересно, - буркнул в ответ виконт и, насупившись, принялся созерцать происходящее.
Предусмотрительный же оборотень, между тем, не терял времени даром.
Шепот его, поначалу почти беззвучный, внезапно зазвучал громче, становясь слышим всем – казалось, Чеслав хочет продемонстрировать наглядно, ясно показать, что за магию он использует.
- Terra… - шепнул он, внезапно указывая на Тьери. Затем перевел указующий перст на Паоло, и продолжил:
- Caelum.
Винсент нахмурился – слова были ему знакомы, магия тоже, но верить в это не хотелось.
- Sol! – на сей раз оборотень показал на мигом помрачневшего Людовика. И тотчас же переместил руку дальше, показывая теперь на Марко.
- Herba.
- Не может быть… - Винс, все больше и больше убеждающийся в том, что понимает, что происходит, покачал головой, - Земля, небо, солнце, трава…
- Heu! – рыкнул Чес, указывая прямо на него, и хранитель памяти даже немного отшатнулся.
- Огонь… - пробормотал он, - Остается вода и воздух, но кто, кто…
- Aqua! – бросил оборотень, указывая на опешившего Андре и, не медля, протянул руку к Альберту. Глаза его нехорошо сверкнули; последнее слово он произнес особенно жестко и четко.
- Aer. Simul in unum et auferam de respiration.
Марко, неплохо знающий латынь, нахмурился, быстро переглядываясь со своим названным отцом.
- Соединись в одном и забери… дыхание?
- Сердцебиение… - поправил Паоло и, внезапно содрогнувшись, с расширившимися от страха глазами, подался вперед, - Остановить!..
Но сделать этого никто не успел. Никто не успел даже толком понять, что происходит, когда Чеслав внезапно соединил с хлопком руки и злорадно улыбнулся.
Воздух вокруг внезапно исчез, они словно оказались в вакууме и, открывая рты, как выброшенные на берег рыбы, пытались поймать хоть каплю отсутствующего кислорода, хватаясь за горло, за грудную клетку, умирая и не находя сил помешать этому.
Оборотень торжествующе улыбнулся.
- Вы помогли мне, семеро, очень помогли… - он уже откровенно смеялся, - Заняли свои места, подготовились к смерти! И поможете мне убить каждого из вас! – взгляд его внезапно обратился к не участвующим в создании септограммы людям; желтые глаза насмешливо сузились. Миг – и Чес выбросил вперед правую руку, хватая что-то и словно отнимая, забирая себе…
- Посмотрим, как поможет вам бессмертие жить без воздуха, - издевательски пропел он, любуясь задыхающимся Ричардом, сползающим на землю Дэйвом, и безуспешно пытающимся устоять на ногах Романом.
Казалось, это конец. Преодолеть удушья не мог, не был в силах никто, все цеплялись за горло, все слабели на глазах, все умирали по воле мерзкого оборотня, и никто, никто не был в силах справиться с ним!
Чарли, чувствуя, как силы покидают его, как дышать становится все труднее, каким-то отчаянным, совершенно инстинктивным движением вцепился в рукоять меча, сначала крепче сжав его одной рукой, а затем присоединив к ней и вторую.
Что-то произошло, что-то случилось в этот момент. Сила, огромная сила Чеслава, направленная против них, против него, вдруг словно слилась с мечом и перетекла из него по рукам в душу экс-пирата.
Он резко вскинул Нейдр и, недолго думая, рассек им воздух, делая почти демонстративный глубокий вдох, после чего решительно шагнул вперед. Голос его прозвучал хрипло и властно.
- Осади, старший помощник. Еще не все партии сыграны.
Чеслав, такого, по-видимому, все-таки не ждавший, немного склонил голову набок; в глазах его зажегся уголек интереса.
- Капитан… - задумчиво протянул он, - Неужели хочешь рискнуть и померяться силами в битве один на один? Неужели надеешься исполнить пророчество глупого старика?
Чарли криво улыбнулся – провокация была ему понятна.
- Говорят, перед смертью обретается прозрение, Чес… - он хмыкнул и, быстро облизав губы, внезапно указал на бывшего старшего помощника острием меча, - И тебе не выстоять против меня сегодня. Да, кстати! Ты разжалован, - на лице парня сверкнула ослепительная улыбка, - Поздравляю.
- Если ты еще раз… - голос мужчины все еще вырывался из горла глухим рычанием, - Если ты только посмеешь… мерзавец, ублюдок, тварь!..
- Тихо, Рене, - Чеслав насмешливо сузил глаза, приподнимая подбородок, - Моя маленькая игра с твоим сознанием не была такой уж страшной, ни к чему так нервничать. В конце концов, мастер в свое время играл не хуже…
Людовик, который все это время отчаянно боролся с противной паутиной, не дающей ему шевелиться, и теперь ощутил некоторую свободу от нее, пренебрежительно фыркнул и покачал головой.
- Что за дурная манера – валить с больной головы на здоровую… Эй, психопат, прикрыл бы ты рот, а то что-то сквозняк такой, что того и гляди сдует! Действуй, дядя, - эти слова он вымолвил уже тише, переводя взгляд на великого мага и, явственно пытаясь намекнуть, продемонстрировать, объяснить свои мысли, обвел долгим взглядом пятерых магов, которые вместе с самим юношей и мастером должны были составить семиконечную звезду пророка.
Альберт тонко усмехнулся и, шагнув назад, вновь занял свое место, обращая внимание на стоящих перед ним Ричарда и Дэйва.
- Выйдите из септаграммы, - негромко молвил он, кивая в сторону стоящих неподалеку, но не в звезде Эрика, Романа, Чарльза и Виктора, - Встаньте здесь. Все готовы?
Чеслав, который, по-видимому, теперь начал понимать, что задумал великий мастер, криво ухмыльнулся и издевательски склонил голову.
- Готовы… мастер, - желтые глаза нехорошо сверкнули, и рыжий внезапно расхохотался, - Звезда пророка! Септаграмма! Ты шутишь, должно быть, Антуан, - ваших сил не хватит, чтобы лишить силы меня! Их не хватит даже на то, чтобы меня ослабить… и я докажу тебе это, - он шаловливо улыбнулся и, внезапно опустившись на одно колено, уперся ладонями в землю, глядя точно в нее.
Альберт, хмурясь, поспешно воздел руки, принимаясь шептать заклинание, на сей раз без перерывов, стройно и плавно, очень уверенно и серьезно. Мастер был настроен решительно, и это было понятно всем, включая даже рыжего оборотня, которого эта решительность, впрочем, только забавила.
Остальные шесть магов, ощущая, как заклятие великого мастера соединяет их в один синдикат, одну систему, как их магия, их сила становится лучами семиконечной звезды, принялись складывать каждый в свою собственную фигуру руки, спокойно делясь этой силой, отдавая ее на благое дело.
А в благости его они не сомневались.
Чеслав продолжал стоять на одном колене, по-прежнему упершись ладонями в землю и, казалось, ничего не делал – губы его не шевелились, поза не менялась, разве что мускулы напрягались и бугрились под одеждой, показывая, что оборотень не бездействует.
Альберт, мрачнея с каждым мигом все больше и больше, медленным шепчущим вздохом завершил заклятие и, видя, что результата пока не достиг, торопливо принялся повторять его снова.
Тьери, знающий, что делает учитель, сложил руки вместе и, закрыв глаза, будто молясь, тоже забормотал слова заклятия, повторяя слова великого мастера, помогая ему изо всех сил.
- Что они делают? – шепнул Дэйв, переводя взгляд с одного из стоящих рядом с ним людей на другого, - Я никогда не видел такой магии, что происходит?
- Дядя колдует – вот, что происходит! – с нескрываемой гордостью отозвался Роман и, тяжело вздохнув, оперся о рукоять меча, сгибаясь, словно старик, - Не пойму, когда я успел стать его поклонником…
- Должно быть, тогда, когда начал им гордиться, - невозмутимо отозвался Эрик и, глянув на бледного, как смерть Виктора, устало опустил руки, - Чем Ваша светлость обеспокоен на сей раз?
Старый граф медленно покачал головой. Что сказать, как объяснить терзающие его сомнения, он не знал, хотя и испытывал огромное желание сделать это.
- Он… - он кашлянул, пытаясь подобрать более или менее правильные слова, - Они…
- Все в пустую, - Ричард, более крепкий морально, нежели его старый друг, хмурясь, сунул руки в карманы, - Не знаю, что делают они, но Чес, по-моему, пропускает всю эту магию через себя, перенаправляя ее в землю. Их силы уходят в никуда, они тратят их… и ослабеют сами, не сумев ослабить его.
Роман, для которого с недавних пор Альберт превратился почти что в кумира, недовольно топнул ногой.
- Дядя, не недооценивай… дядю, - на секунду он замялся, сознавая странность заявления, но тотчас же мотнул головой, продолжая мысль, - Уверен, он знает, что делает, он не даст противному волку запутать себя!.. – парень на мгновение замер и, почесав макушку, прибавил уже другим тоном, - Или, может, попытаться его остановить?
Виктор, сжав губы, покачал головой. Он в магии понимал чуть больше, чем его потомки, он сообразил, что делает его экс-учитель значительно раньше Ричарда, и теперь сильно сомневался в целесообразности предложения Романа.
- Когда маг увлечен колдовством… - голос графа прозвучал глухо, - Его невозможно остановить. Он не заметит этого, но магия обернется против того, кто рискнет вмешаться в нее, и тогда лишь Богу ведом исход… - он внезапно нахмурился и легко подбросил на ладони стилет, - Впрочем, можно попробовать помочь этой самой магии, и отвлечь того, против кого она направлена… - больше объяснять он ничего не пожелал. Лишь вскинул руку с занесенным стилетом, и ловким, отточенным движением послал его вперед, метя точно в рыжего оборотня.
На сей раз удар достиг цели. Чеслав, и в самом деле поглощенный своим делом, пропускающий магию через свое тело в землю, фактически – вытягивающий силы из семерых магов и не ожидавший подвоха, ощутив острую боль в плече, на мгновение отвлекся и, оторвав одну руку от земли, выдернул из тела стилет.
В следующую секунду оборотень упал, буквально сметенный, сбитый с ног мощным потоком силы, изливающейся на него и, упав, зашипел, как разозленная гадюка.
Они тянули из него силы, они иссушали его энергию, а этого допустить рыжий мерзавец не мог.
Кое-как, действуя с немалым трудом, он повернулся со спины на живот и, упершись обеими ладонями в землю, приподнял верхнюю часть тела, сверля почву взглядом и что-то беззвучно бормоча.
Несколько долгих секунд и еще одно короткое мгновение – и с губ оборотня слетел исполненный облегчения вздох. Направленная на него магия вновь начала уходить в землю, и теперь была не опасна.
- Мне это не нравится, - Винсент, силу свою отдающий, но в непосредственной магии участия не принимающий, нахмурился, - Наша сила уходит в никуда, он буквально хоронит, закапывает ее! И что же, мы так и будем ее ему отдавать?!
- Нет, - голос Альберта, как раз дочитавшего во второй раз заклятие, прозвучал для хранителя памяти довольно неожиданно, и он, немного дернувшись, удивленно воззрился на него, - Нет, силу больше мы ему не отдадим… но кое-чего добиться все же сумели – он ослаблен. Немного… - мужчина склонил голову набок, изучающе глядя на тяжело дышащего оборотня, - Но все-таки…
- Все-таки! – Чеслав так и вскинулся и, прижимая руку к груди, резко вскочил на ноги, с ненавистью глядя на человека, которому некогда демонстрировал самую искреннюю преданность, - Ты, наследный маркиз ла Бошер, ты, глупый мальчишка, выходец из семейки де Нормондов, не имеющий представления о чести и благородстве! Ты все пытаешься притвориться дворянином, но твой племянник некогда был прав – ты просто челядь без роду и племени, ты – никто, Антуан ла Бошер! Будь в тебе хоть толика чести, знай ты благородство, ты не пошел бы всемером против одного…
- Какие громкие слова, - мастер, о персоне которого оборотень отзывался столь пренебрежительно, заинтересованно приподнял подбородок, - Что ж, быть может, ты и прав, Че?слав Вилкас. Может быть, мне не знакома честь, я чужд благородства и не знаю дворянского достоинства, даже не взирая на унаследованную мною голубую кровь. Но ты не можешь отрицать, что мне знаком разум, оборотень, - темные глаза насмешливо сузились, - И я слишком хорошо знаю, на что способен ты в битве один на один. Ах… и да. К слову. Разве это не тебя маркиз Мактиере подобрал на улице, маленький бродяга?
Чеслав вспыхнул. Имя Анхеля, пусть и не произнесенное, но подразумевающееся, заставило ярость в нем закипеть с новой силой: ноздри оборотня побелели, глаза вспыхнули диким звериным огнем.
- Не смей говорить о нем… - прошипел он, стискивая кулаки и медленно, угрожающе шагая вперед, - Никогда не смей говорить о нем, проклятый мальчишка! Ты, твой чертов род, виноваты в том, что произошло с ним, ты заслуживаешь самого жестокого наказания! О, как мне жаль, что ты выжил, мерзкий бастард! Ты должен был сдохнуть, я надеялся, что обрадую его… и я все еще могу сделать это!
Альберт нахмурился, почти непроизвольно делая шаг назад. На что может быть способен разозленный оборотень, он знал неплохо, по крайней мере, представлял себе это и хотел быть готовым к любому проявлению его гнева. Но, увы… к ярости Чеслава подготовиться было невозможно – взбешенный Вилкас становился непредсказуем, ухитрялся находить в глубинах своей памяти такое, о чем даже великий маг не мог помыслить, и поэтому был еще более опасен, чем прежде.
Мастер знал, на что идет, играя с огнем – Чеслава он злил намеренно, надеясь, что тот в конце концов совершит ошибку, ища брешь в непробиваемом, казалось бы, хладнокровии, которое оборотень ухитрялся хранить, даже выкрикивая гневные слова.
Но на сей раз Альберт перегнул палку. Преданность Чеслава Анхелю была хорошо известна всем, поражала и изумляла, одновременно почти восхищая – эти два негодяя и в самом деле были преданы друг другу как братья, и связь их была нерушимой.
Сам великий маг говаривал порою, что к дружбе их он относится с уважением и, если бы кроме нее их не связывала еще и ненависть к обитателям замка, он бы, быть может, относился бы к обоим значительно лучше. При всех прочих, Альберт был неплохим человеком, и дворянское благородство было ему не чуждо.
Чеслав медленно выпрямился, разводя руки широко в стороны и, запрокинув голову, прикрыл глаза. Губы его чуть заметно шевельнулись.
- Какой удачный момент для атаки! – виконт Роман, ухмыляясь, закинул меч на плечо, - Он так открыт, прямо-таки напрашивается на клинок… А ну-ка! – и, не дожидаясь, пока кто-нибудь попробует остановить его, не желая медлить, парень рванулся вперед, безмерно желая реабилитироваться в глазах друзей и родных, и одним ударом положить конец затянувшейся битве.
Он сделал шаг, другой… и внезапно едва не упал, ударившись обо что-то; отскочил, потирая лоб и, приоткрыв рот, недоверчиво воззрился на рыжего оборотня.
- Он защищен… - голос юноши прозвучал откровенно растерянно. Такой предусмотрительности от неукротимого врага он не ожидал.
- Было бы странно, если бы он не был защищен, - Ричард хмыкнул и, переведя взгляд на Дэйва, продолжил, - Чес всегда был излишне предусмотрителен, может, именно благодаря этому и зашел так далеко?
Его хранитель памяти пожал плечами.
- Да, он не дурак, - парень тяжело вздохнул, - Увы, конечно, было бы легче, будь он глуп.
- Тогда бы не было так интересно, - буркнул в ответ виконт и, насупившись, принялся созерцать происходящее.
Предусмотрительный же оборотень, между тем, не терял времени даром.
Шепот его, поначалу почти беззвучный, внезапно зазвучал громче, становясь слышим всем – казалось, Чеслав хочет продемонстрировать наглядно, ясно показать, что за магию он использует.
- Terra… - шепнул он, внезапно указывая на Тьери. Затем перевел указующий перст на Паоло, и продолжил:
- Caelum.
Винсент нахмурился – слова были ему знакомы, магия тоже, но верить в это не хотелось.
- Sol! – на сей раз оборотень показал на мигом помрачневшего Людовика. И тотчас же переместил руку дальше, показывая теперь на Марко.
- Herba.
- Не может быть… - Винс, все больше и больше убеждающийся в том, что понимает, что происходит, покачал головой, - Земля, небо, солнце, трава…
- Heu! – рыкнул Чес, указывая прямо на него, и хранитель памяти даже немного отшатнулся.
- Огонь… - пробормотал он, - Остается вода и воздух, но кто, кто…
- Aqua! – бросил оборотень, указывая на опешившего Андре и, не медля, протянул руку к Альберту. Глаза его нехорошо сверкнули; последнее слово он произнес особенно жестко и четко.
- Aer. Simul in unum et auferam de respiration.
Марко, неплохо знающий латынь, нахмурился, быстро переглядываясь со своим названным отцом.
- Соединись в одном и забери… дыхание?
- Сердцебиение… - поправил Паоло и, внезапно содрогнувшись, с расширившимися от страха глазами, подался вперед, - Остановить!..
Но сделать этого никто не успел. Никто не успел даже толком понять, что происходит, когда Чеслав внезапно соединил с хлопком руки и злорадно улыбнулся.
Воздух вокруг внезапно исчез, они словно оказались в вакууме и, открывая рты, как выброшенные на берег рыбы, пытались поймать хоть каплю отсутствующего кислорода, хватаясь за горло, за грудную клетку, умирая и не находя сил помешать этому.
Оборотень торжествующе улыбнулся.
- Вы помогли мне, семеро, очень помогли… - он уже откровенно смеялся, - Заняли свои места, подготовились к смерти! И поможете мне убить каждого из вас! – взгляд его внезапно обратился к не участвующим в создании септограммы людям; желтые глаза насмешливо сузились. Миг – и Чес выбросил вперед правую руку, хватая что-то и словно отнимая, забирая себе…
- Посмотрим, как поможет вам бессмертие жить без воздуха, - издевательски пропел он, любуясь задыхающимся Ричардом, сползающим на землю Дэйвом, и безуспешно пытающимся устоять на ногах Романом.
Казалось, это конец. Преодолеть удушья не мог, не был в силах никто, все цеплялись за горло, все слабели на глазах, все умирали по воле мерзкого оборотня, и никто, никто не был в силах справиться с ним!
Чарли, чувствуя, как силы покидают его, как дышать становится все труднее, каким-то отчаянным, совершенно инстинктивным движением вцепился в рукоять меча, сначала крепче сжав его одной рукой, а затем присоединив к ней и вторую.
Что-то произошло, что-то случилось в этот момент. Сила, огромная сила Чеслава, направленная против них, против него, вдруг словно слилась с мечом и перетекла из него по рукам в душу экс-пирата.
Он резко вскинул Нейдр и, недолго думая, рассек им воздух, делая почти демонстративный глубокий вдох, после чего решительно шагнул вперед. Голос его прозвучал хрипло и властно.
- Осади, старший помощник. Еще не все партии сыграны.
Чеслав, такого, по-видимому, все-таки не ждавший, немного склонил голову набок; в глазах его зажегся уголек интереса.
- Капитан… - задумчиво протянул он, - Неужели хочешь рискнуть и померяться силами в битве один на один? Неужели надеешься исполнить пророчество глупого старика?
Чарли криво улыбнулся – провокация была ему понятна.
- Говорят, перед смертью обретается прозрение, Чес… - он хмыкнул и, быстро облизав губы, внезапно указал на бывшего старшего помощника острием меча, - И тебе не выстоять против меня сегодня. Да, кстати! Ты разжалован, - на лице парня сверкнула ослепительная улыбка, - Поздравляю.
