что я вас благословляю, дети мои, можете радоваться, - Роман, которого читатель, вне всякого сомнения, уже узнал, ненадолго замолчал и, неожиданно нахмурившись, упер руки в бока, глядя куда-то на пол за спиной по-прежнему обнимающей возлюбленного девушки, с откровенной претензией, - А вот бумажечками старыми кидаться не надо, они этого не любит. А ну как распадутся на составные листочки или вообще пылью прикинуться? Как вы тогда всякое важное узнавать будете?
- По-моему, все, что нам было нужно, мы уже узнали, - Татьяна отвечала виконту, не сводя взгляда с любимого, поэтому голос ее прозвучал до крайности нежно, - Да?..
Эрик, легко поняв, что прозвучавший коротенький вопрос относится скорее к нему, нежели к его младшему брату, уверенно кивнул, не скрывая широкой улыбки.
- Да, - негромко ответил он и, внезапно посерьезнев, медленно прибавил, - Быть может, даже больше, чем было нужно… Роман, - граф де Нормонд неожиданно перевел взгляд на как раз наклонившегося за дневником деда брата, - Ты знал о том, что отец стрелял в Альберта?
Юноша, забыв поднять старинный документ, медленно выпрямился. Брови его, вероятно, решившие последовать примеру хозяина, поползли наверх.
- А я должен был? Он когда вообще успел успеть, да еще и без моего ведома?
Эрик, на протяжении нескольких недолгих мгновений, потребовавшихся ему самому чтобы задать вопрос и Роману для ответа на него, глядящий на брата, слегка пожал плечами и нарочито неспешно перевел взор на замершую в его объятиях девушку, явно переадресовывая вопрос ей. Татьяна тяжело вздохнула и, нехотя выныривая из поглотившей ее, было, неги, принялась вводить графа и виконта в курс дела, не прекращая, впрочем, обнимать первого.
- Я так поняла, что это случилось где-то в районе после бала…
- Пардон, мадемуазель, общественность требует уточнения, - вклинился в начавшееся было повествование виконт и, вероятно, пытаясь изобразить общественность, развел руки в стороны, - Это бедное, старое, измученное гостями строение знало столько балов, что даже я затрудняюсь понять, о котором из них идет речь.
- О том самом, - сумрачно сообщила девушка и, прижавшись с повторным вздохом щекой к груди заулыбавшегося в ответ на такие действия графа, снизошла до более подробного объяснения, - Который определил жизнь всей присутствующей тут общественности, включая даже и кусочек меня. Ну, я в том смысле, что…
- Общественность поняла, - снова прервал ее юноша, - Можете продолжать, не надо тянуть всю нашу кошачью братию за хвосты.
- Я и не тяну, - недовольно отреагировала Татьяна, - Я же не живодерка в отличие от всяких там… И вообще, про бал он ничего не говорил. Только упомянул мельком, что Мари однажды попыталась разнять их с братом, говорила, мол, негоже родным ссориться… А между тем, ссора-то была самой, что ни на есть мелкой – подумаешь, Анри с дымящимся револьвером и Альберт с простреленным плечом!
- Да уж, совершенные мелочи… - как-то сразу прекратив улыбаться и буквально на глазах серьезнея, пробормотал Эрик и вдруг тяжело вздохнул, - Я этого не знал. Наверное, это было уже после того, как он выкинул меня из замка, чтобы я убил…
- Но до того, как убил я, - перебил Роман и, спеша перевести все в шутку, слегка надул губы, - Вечно ты меня опережаешь! Хотя, похоже, папа тоже решил поучаствовать в нашем маленьком и скромном соревновании… - молодой человек нахмурился, сам невольно серьезнея и задумчиво прибавил, - Жаль, ему это не удалось. Но неужели он догадывался, что Альберт…
- А ты думал, твой отец настолько недогадлив? – слабоватый, прозвучавший с какой-то болезненной хрипотцой в нем, но от того не менее уверенный и даже насмешливый голос, послышавшийся от дверей, ведущих в гостиную, столь неожиданно и решительно вклинившись в мирное течение беседы, прервал ее, вынуждая ее участников, удивленно умолкнув, перевести взоры на говорящего.
Татьяна, совершенно не понимающая, как ей реагировать на столь внезапное пополнение их дружно обсуждающей Альберта компании, чуть приоткрыла рот, взирая на вновь пришедшего со смесью изумления, негодования и даже затерявшегося в этой самой смеси восхищения. Эрик нахмурился, вероятно, тоже не находя подходящих слов, чтобы отреагировать на появление нового собеседника должным образом.
- Здрасте, приехали! – Роман, в отличие от растерянных влюбленных абсолютно не подверженный приступам ставящего в ступор недоумения, возмущенно хлопнул себя ладонями по бедрам, - Это что, наглядное осложнение на склероз? Ты, между прочим, несчастный и больной кот, так что брысь болеть и не нервируй здоровых… - он глянул на Татьяну и многозначительно добавил, - И скоропостижно выздоровевших своим чахлым видом засыхающей трески!
Винсент, кажущийся сейчас даже бледнее Анхеля, держащийся на ногах, судя по всему, в большей степени благодаря дверному косяку, за который цеплялся и шатающийся как былинка на ветру, ненадолго умолк, искренне пораженный так внезапно выплеснувшимся на него потоком красноречия, который завершился столь поэтическим сравнением. Роман, негодующе уперев руки в бока, наглядно ждал оправданий, грозно взирая на непослушного больного.
- Грешно смеяться над больными людьми и обзывать их всякой рыбой, - наконец нашелся мужчина и, шатнувшись вперед, сделал очень уверенный шаг, правда, пока не выпуская оставшегося позади косяка и продолжил голосом трагического героя, читающего на смертном одре свое завещание, - Сквозь боль и мучения я рвался к вам, мои друзья, дабы порадоваться с вами вашей радости… А меня тут хамством встречают. Вам что, еще не совестно?
- Боюсь, совестно должно быть тебе, друг мой, - старательно пряча улыбку, отреагировал молодой граф, - Думаю, Чарли не будет очень доволен, увидев тебя здесь. Он ведь так надеялся в твоем лице обрести примерного пациента…
- Примерного?? – Роман, изумившийся, по-видимому, более, чем искренне, ошарашено перевел взгляд с брата на приятеля и обратно, - В лице Винсента?? Он его ни с кем не перепутал? У него же наглость натуральная, хвостатая, кошачья и настоящая, как Татьянина кошка!
- Спасибо, хоть настоящей ее признал… - пробормотала себе под нос девушка и, решительно прерывая возжелавшего немедленно ответить на Романов выпад, при этом пробираясь под шумок к балюстраде, хранителя памяти, чуть повысила голос, привлекая к себе внимание, - А ты откуда вообще про новость-то узнал? Я думала, я была первой и единственной, кому она была рассказана… - при последних словах девушка перевела взгляд на стоящего с самым, что ни на есть, невинным видом виконта и чуть прищурилась.
Винсент невозмутимо пожал плечами, с видимым удовольствием сдавая молодого человека с потрохами.
- Он меня еще ночью разбудил, когда я только-только засыпать начал. Гляди, говорит, радость-то какая, Альберт нам не до конца дядя…
- Да уж, радость… - Эрик задумчиво вздохнул и, потерев переносицу, внезапно вновь обратился к Винсенту, задавая вопрос уже куда как более серьезный и, очевидно, немало беспокоящий его, - Скажи, ты знал, что отец стрелял в Альберта? Или ты был в это время где-то в Париже, там же, где я…
Хранитель памяти, по примеру экс-хозяина тоже посерьезнев, уже не скрываясь, добрался до балюстрады и, с видимым трудом присев на нее, прислонился спиной к каменному выступу позади. На несколько секунд повисло молчание. Даже Роман, по сию пору так и норовящий ввернуть веселую шутку в общее оживление, примолк и теперь со вниманием ожидал ответа выглядящего вполне уставшим мужчины. Винсент молчал, будто бы специально нагнетая атмосферу. Татьяне, которая уже как-то имела удовольствие столкнуться с этой милой особенностью хранителя памяти, внезапно почудилось, что сейчас он скажет нечто чрезвычайно важное. Она не ошиблась.
- Я догадывался, - негромко промолвил, наконец, Винсент и, сцепив руки в замок, отвел взгляд, с нарочитым интересом созерцая одно из окон возле входной двери, - Я явился к нему по твоему приказу, Эрик… И нашел его в библиотеке, за письменным столом, пишущим что-то. Рядом лежал револьвер. Видно было, что он не заряжен, вернее, разряжен, на дуле даже были смутно заметны следы пороха. А это могло значить лишь, что его курок уже был спущен – насколько мне было известно, Анри не был любителем просто любоваться на огнестрельное оружие. Я понял, что он стрелял в кого-то, и это была уже явно не Луиза. Ричард к тому времени тоже покинул замок, значит, оставался лишь…
- Ах, так у вас в привычках обсуждать важные вещи в холле, - Ричард, абсолютно беспардонным образом вклинившийся в разговор, остановился в дверях и, прислонившись плечом к дверному косяку, скрестил руки на груди, - Что же вы не предупредили-то? Я бы хоть в гостиной не надеялся тогда никого найти… А кто в кого стрелял? Я краем уха услышал. И кто куда пришел, какой револьвер?
- Если ты замолкнешь, я быть может, и объясню, - огрызнулся хранитель памяти и, недовольно пошевелившись, попытался устроиться поудобнее. Оборотень, выглянув из-за косяка, вежливо приподнял бровь.
- Ты, прости, что тут вообще делаешь? Я почему-то думал, что с такими ранами полагается валяться в койке под присмотром строгого врача.
- Во, ему все об этом говорят! – мигом обрадовался неожиданной поддержке Роман, - А он при этом еще и…
- Замолчите! – голос графа де Нормонд с неожиданной силой раскатился по холлу, вынуждая умолкнуть попытавшихся было развить очень отдаленную от основной тему, интантера и оборотня. Получив же желаемую тишину, блондин мягко улыбнулся и, словно бы демонстрируя свой мягкий и добрый характер, ласково погладил все еще обнимаемую им девушку по спине, переводя вновь взор на Винсента.
- Продолжай, друг мой. Впрочем, кажется, здесь я и сам могу догадаться – ты выполнил мой приказ, и…
- Нет, - хранитель памяти, устало вздохнув, попытался, было, зачем-то закинуть ногу на балюстраду, потерпел неудачу и, сознавая вину, в которой ему теперь приходилось расписываться, низко опустил голову, - Нет, Эрик. Прости, но я… не смог.
Граф де Нормонд молчал. На лице его медленно, но верно проступало абсолютно искреннее, неподдельное и совершенно лишенное какой бы то ни было злости непонимание. Винсент, тщетно прождав реакции экс-хозяина, тяжело вздохнул. Роман, очень вовремя вспомнивший наказы Чарльза бедному больному не дышать так активно, зажал себе рот рукой, дабы не схохмить в столь неподходящий момент. Впрочем, этого никто не заметил.
- Я не смог… - устало повторил Винсент и, подняв взор, глянул на блондина с совершенно нескрываемой виной, - Попытался, но… Он не поддался этому. Спросил, что я делаю, а я от неожиданности все рассказал… Прости, я не знаю, почему так…
- Погоди, - Татьяна, поначалу глядящая на хранителя памяти с откровенным сочувствием, вдруг нахмурилась и, отстранившись от Эрика, запустила руку в собственные волосы, неосознанно перебирая и ероша их, - Альберт говорил что-то о том, что Анри тоже пользовал магию, как и он… Выразился как-то… не помню точно… Но суть была в том, что Анри, мол, научился парочке трюков, прочитал несколько книжек и уже счел себя равным ему, Альберту. Может… - она подняла голову и, обнаружив, что внимание всех присутствующих устремлено к ней, несколько растерянно закончила, - Из-за этого?..
- Отец использовал магию? – медленно проговорил молодой граф и, сам опуская взор, потрясенно покачал головой, - Но он никогда не показывал этого…
Винсент, во время коротенькой речи девушки даже чуть подавшийся вперед, со вздохом вновь откинулся назад и, слегка ударившись затылком о каменную стену позади себя, негромко охнул.
- Боже, ну и семейка, - пробурчал он, недовольно потирая ушибленное место, - У вас больше точно никто всякими темными делишками в роду не занимался, а? Лучше сразу расскажите, чтобы потом полегче было!
- Да пусть даже и так! – Роман, молчавший на протяжении всего этого времени, наконец решил внести свою лепту в общее течение беседы, решительно не обращая при этом на слова хранителя памяти никакого внимания, - Пусть даже отец и умел что-то такое эдакое, пусть даже Винс не стер ему память! Альберту это все равно не дает ровно никаких прав на замок! Поэтому наглости его это ничуть не умаляет, и… Интересно все же, папа знал об этом?
Вежливое негромкое покашливание прервало поток негодования виконта. Ричард, по сию пору тихо и мирно обитающий возле дверного косяка, опустил доселе скрещенные на груди руки и сделал небольшой, но уверенный шаг вперед, в некотором роде выходя на авансцену.
- Я прошу прощения, - проговорил он, несколько виновато улыбаясь, - Я правильно понял – Альберт вам не родной по крови? – вопрос он задавал, глядя на Романа, посему тот не преминул ответствовать довольно красноречивым взором. Оборотень перевел глаза на Эрика.
- Но он был официально принять в семью?
Молодой граф, непонимающе хмурясь, слегка пожал плечами.
- Видимо, да… Он же носит нашу фамилию.
- Тогда он имеет право претендовать на замок, - удовлетворенно заключил мужчина и, не прекращая спокойно улыбаться, вновь скрестил руки на груди.
Роман негодующе фыркнул.
- Ну, чего еще можно было ожидать от тебя! Скажи, Рене, ты случайно как-нибудь не забыл, что ты уже не на стороне нашего не-дядюшки? Мне почему-то казалось, что ты завязал с темными прошлыми бяками.
- Ричард, - меланхолично поправил оборотень, и Татьяна, вспомнив, как в прошлом он поправлял ее, утверждая, что его имя Ренард, невольно улыбнулась, стараясь, впрочем, спрятать эту улыбку, - Я склерозом не страдаю, в отличие от некоторых. Только Альберт все равно имеет право претендовать на замок… - он задумчиво окинул взглядом хозяина замка и его брата и неожиданно махнул рукой, - А сейчас тем более.
- Будьте так любезны, - Винсент, видя отразившееся на лицах обоих братьев весьма негодующее изумление, да и сам, похоже, испытавший сходные чувства, чуть подался вперед, наклоняя голову и взглядывая на Ричарда исподлобья, - Быть может, вы объясните свои возмутительные реплики, пока мы не решили сдать вас обратно на произвол Альберту?
- Да сколько угодно, - Ричард, судя по всему, ни мало не смутившийся таким выступлением, слегка повернулся и, встав к Винсенту вполоборота, принялся объяснять, периодически поглядывая то на него, то на Романа и Эрика, - Незаконнорожденные, но официально признанные дети уравниваются в правах с законными наследниками. Это раз. А два – Альберт может наследовать старшему брату лишь в том случае, если все потомки последнего мертвы. Младший, насколько мне известно, погиб еще тогда…
- Но мы-то живы! – не выдержал Роман, сдвигая брови, - Очень живы! Хочешь, в нос дам, удостоверишься?
Ричард, повернувшись всем корпусом к обратившемуся к нему юноше, насмешливо склонил голову набок.
- Может, я лучше тебе пульс измерю? Или Чарльза позвать? – при сих словах он с усмешкой глянул на тонкое запястье виконта. Тот машинально сам коснулся его пальцами другой руки и, поморщившись, отрицательно покачал головой. Говорить он ничего не стал.
- Итак, - с ясно слышимым в его голосе превосходством продолжил оборотень, - Анри умер три века назад, младший ваш брат… не помню, как его… тоже, вы с Эриком технически мертвы, любой врач это подтвердит, значит, Альберт остается единственным наследником, - завершив свое небольшое выступление, мужчина виновато развел руки в стороны и, пожав плечами, со вздохом прибавил, - Он, хоть и маг, но человек.
- По-моему, все, что нам было нужно, мы уже узнали, - Татьяна отвечала виконту, не сводя взгляда с любимого, поэтому голос ее прозвучал до крайности нежно, - Да?..
Эрик, легко поняв, что прозвучавший коротенький вопрос относится скорее к нему, нежели к его младшему брату, уверенно кивнул, не скрывая широкой улыбки.
- Да, - негромко ответил он и, внезапно посерьезнев, медленно прибавил, - Быть может, даже больше, чем было нужно… Роман, - граф де Нормонд неожиданно перевел взгляд на как раз наклонившегося за дневником деда брата, - Ты знал о том, что отец стрелял в Альберта?
Юноша, забыв поднять старинный документ, медленно выпрямился. Брови его, вероятно, решившие последовать примеру хозяина, поползли наверх.
- А я должен был? Он когда вообще успел успеть, да еще и без моего ведома?
Эрик, на протяжении нескольких недолгих мгновений, потребовавшихся ему самому чтобы задать вопрос и Роману для ответа на него, глядящий на брата, слегка пожал плечами и нарочито неспешно перевел взор на замершую в его объятиях девушку, явно переадресовывая вопрос ей. Татьяна тяжело вздохнула и, нехотя выныривая из поглотившей ее, было, неги, принялась вводить графа и виконта в курс дела, не прекращая, впрочем, обнимать первого.
- Я так поняла, что это случилось где-то в районе после бала…
- Пардон, мадемуазель, общественность требует уточнения, - вклинился в начавшееся было повествование виконт и, вероятно, пытаясь изобразить общественность, развел руки в стороны, - Это бедное, старое, измученное гостями строение знало столько балов, что даже я затрудняюсь понять, о котором из них идет речь.
- О том самом, - сумрачно сообщила девушка и, прижавшись с повторным вздохом щекой к груди заулыбавшегося в ответ на такие действия графа, снизошла до более подробного объяснения, - Который определил жизнь всей присутствующей тут общественности, включая даже и кусочек меня. Ну, я в том смысле, что…
- Общественность поняла, - снова прервал ее юноша, - Можете продолжать, не надо тянуть всю нашу кошачью братию за хвосты.
- Я и не тяну, - недовольно отреагировала Татьяна, - Я же не живодерка в отличие от всяких там… И вообще, про бал он ничего не говорил. Только упомянул мельком, что Мари однажды попыталась разнять их с братом, говорила, мол, негоже родным ссориться… А между тем, ссора-то была самой, что ни на есть мелкой – подумаешь, Анри с дымящимся револьвером и Альберт с простреленным плечом!
- Да уж, совершенные мелочи… - как-то сразу прекратив улыбаться и буквально на глазах серьезнея, пробормотал Эрик и вдруг тяжело вздохнул, - Я этого не знал. Наверное, это было уже после того, как он выкинул меня из замка, чтобы я убил…
- Но до того, как убил я, - перебил Роман и, спеша перевести все в шутку, слегка надул губы, - Вечно ты меня опережаешь! Хотя, похоже, папа тоже решил поучаствовать в нашем маленьком и скромном соревновании… - молодой человек нахмурился, сам невольно серьезнея и задумчиво прибавил, - Жаль, ему это не удалось. Но неужели он догадывался, что Альберт…
- А ты думал, твой отец настолько недогадлив? – слабоватый, прозвучавший с какой-то болезненной хрипотцой в нем, но от того не менее уверенный и даже насмешливый голос, послышавшийся от дверей, ведущих в гостиную, столь неожиданно и решительно вклинившись в мирное течение беседы, прервал ее, вынуждая ее участников, удивленно умолкнув, перевести взоры на говорящего.
Татьяна, совершенно не понимающая, как ей реагировать на столь внезапное пополнение их дружно обсуждающей Альберта компании, чуть приоткрыла рот, взирая на вновь пришедшего со смесью изумления, негодования и даже затерявшегося в этой самой смеси восхищения. Эрик нахмурился, вероятно, тоже не находя подходящих слов, чтобы отреагировать на появление нового собеседника должным образом.
- Здрасте, приехали! – Роман, в отличие от растерянных влюбленных абсолютно не подверженный приступам ставящего в ступор недоумения, возмущенно хлопнул себя ладонями по бедрам, - Это что, наглядное осложнение на склероз? Ты, между прочим, несчастный и больной кот, так что брысь болеть и не нервируй здоровых… - он глянул на Татьяну и многозначительно добавил, - И скоропостижно выздоровевших своим чахлым видом засыхающей трески!
Винсент, кажущийся сейчас даже бледнее Анхеля, держащийся на ногах, судя по всему, в большей степени благодаря дверному косяку, за который цеплялся и шатающийся как былинка на ветру, ненадолго умолк, искренне пораженный так внезапно выплеснувшимся на него потоком красноречия, который завершился столь поэтическим сравнением. Роман, негодующе уперев руки в бока, наглядно ждал оправданий, грозно взирая на непослушного больного.
- Грешно смеяться над больными людьми и обзывать их всякой рыбой, - наконец нашелся мужчина и, шатнувшись вперед, сделал очень уверенный шаг, правда, пока не выпуская оставшегося позади косяка и продолжил голосом трагического героя, читающего на смертном одре свое завещание, - Сквозь боль и мучения я рвался к вам, мои друзья, дабы порадоваться с вами вашей радости… А меня тут хамством встречают. Вам что, еще не совестно?
- Боюсь, совестно должно быть тебе, друг мой, - старательно пряча улыбку, отреагировал молодой граф, - Думаю, Чарли не будет очень доволен, увидев тебя здесь. Он ведь так надеялся в твоем лице обрести примерного пациента…
- Примерного?? – Роман, изумившийся, по-видимому, более, чем искренне, ошарашено перевел взгляд с брата на приятеля и обратно, - В лице Винсента?? Он его ни с кем не перепутал? У него же наглость натуральная, хвостатая, кошачья и настоящая, как Татьянина кошка!
- Спасибо, хоть настоящей ее признал… - пробормотала себе под нос девушка и, решительно прерывая возжелавшего немедленно ответить на Романов выпад, при этом пробираясь под шумок к балюстраде, хранителя памяти, чуть повысила голос, привлекая к себе внимание, - А ты откуда вообще про новость-то узнал? Я думала, я была первой и единственной, кому она была рассказана… - при последних словах девушка перевела взгляд на стоящего с самым, что ни на есть, невинным видом виконта и чуть прищурилась.
Винсент невозмутимо пожал плечами, с видимым удовольствием сдавая молодого человека с потрохами.
- Он меня еще ночью разбудил, когда я только-только засыпать начал. Гляди, говорит, радость-то какая, Альберт нам не до конца дядя…
- Да уж, радость… - Эрик задумчиво вздохнул и, потерев переносицу, внезапно вновь обратился к Винсенту, задавая вопрос уже куда как более серьезный и, очевидно, немало беспокоящий его, - Скажи, ты знал, что отец стрелял в Альберта? Или ты был в это время где-то в Париже, там же, где я…
Хранитель памяти, по примеру экс-хозяина тоже посерьезнев, уже не скрываясь, добрался до балюстрады и, с видимым трудом присев на нее, прислонился спиной к каменному выступу позади. На несколько секунд повисло молчание. Даже Роман, по сию пору так и норовящий ввернуть веселую шутку в общее оживление, примолк и теперь со вниманием ожидал ответа выглядящего вполне уставшим мужчины. Винсент молчал, будто бы специально нагнетая атмосферу. Татьяне, которая уже как-то имела удовольствие столкнуться с этой милой особенностью хранителя памяти, внезапно почудилось, что сейчас он скажет нечто чрезвычайно важное. Она не ошиблась.
- Я догадывался, - негромко промолвил, наконец, Винсент и, сцепив руки в замок, отвел взгляд, с нарочитым интересом созерцая одно из окон возле входной двери, - Я явился к нему по твоему приказу, Эрик… И нашел его в библиотеке, за письменным столом, пишущим что-то. Рядом лежал револьвер. Видно было, что он не заряжен, вернее, разряжен, на дуле даже были смутно заметны следы пороха. А это могло значить лишь, что его курок уже был спущен – насколько мне было известно, Анри не был любителем просто любоваться на огнестрельное оружие. Я понял, что он стрелял в кого-то, и это была уже явно не Луиза. Ричард к тому времени тоже покинул замок, значит, оставался лишь…
- Ах, так у вас в привычках обсуждать важные вещи в холле, - Ричард, абсолютно беспардонным образом вклинившийся в разговор, остановился в дверях и, прислонившись плечом к дверному косяку, скрестил руки на груди, - Что же вы не предупредили-то? Я бы хоть в гостиной не надеялся тогда никого найти… А кто в кого стрелял? Я краем уха услышал. И кто куда пришел, какой револьвер?
- Если ты замолкнешь, я быть может, и объясню, - огрызнулся хранитель памяти и, недовольно пошевелившись, попытался устроиться поудобнее. Оборотень, выглянув из-за косяка, вежливо приподнял бровь.
- Ты, прости, что тут вообще делаешь? Я почему-то думал, что с такими ранами полагается валяться в койке под присмотром строгого врача.
- Во, ему все об этом говорят! – мигом обрадовался неожиданной поддержке Роман, - А он при этом еще и…
- Замолчите! – голос графа де Нормонд с неожиданной силой раскатился по холлу, вынуждая умолкнуть попытавшихся было развить очень отдаленную от основной тему, интантера и оборотня. Получив же желаемую тишину, блондин мягко улыбнулся и, словно бы демонстрируя свой мягкий и добрый характер, ласково погладил все еще обнимаемую им девушку по спине, переводя вновь взор на Винсента.
- Продолжай, друг мой. Впрочем, кажется, здесь я и сам могу догадаться – ты выполнил мой приказ, и…
- Нет, - хранитель памяти, устало вздохнув, попытался, было, зачем-то закинуть ногу на балюстраду, потерпел неудачу и, сознавая вину, в которой ему теперь приходилось расписываться, низко опустил голову, - Нет, Эрик. Прости, но я… не смог.
Граф де Нормонд молчал. На лице его медленно, но верно проступало абсолютно искреннее, неподдельное и совершенно лишенное какой бы то ни было злости непонимание. Винсент, тщетно прождав реакции экс-хозяина, тяжело вздохнул. Роман, очень вовремя вспомнивший наказы Чарльза бедному больному не дышать так активно, зажал себе рот рукой, дабы не схохмить в столь неподходящий момент. Впрочем, этого никто не заметил.
- Я не смог… - устало повторил Винсент и, подняв взор, глянул на блондина с совершенно нескрываемой виной, - Попытался, но… Он не поддался этому. Спросил, что я делаю, а я от неожиданности все рассказал… Прости, я не знаю, почему так…
- Погоди, - Татьяна, поначалу глядящая на хранителя памяти с откровенным сочувствием, вдруг нахмурилась и, отстранившись от Эрика, запустила руку в собственные волосы, неосознанно перебирая и ероша их, - Альберт говорил что-то о том, что Анри тоже пользовал магию, как и он… Выразился как-то… не помню точно… Но суть была в том, что Анри, мол, научился парочке трюков, прочитал несколько книжек и уже счел себя равным ему, Альберту. Может… - она подняла голову и, обнаружив, что внимание всех присутствующих устремлено к ней, несколько растерянно закончила, - Из-за этого?..
- Отец использовал магию? – медленно проговорил молодой граф и, сам опуская взор, потрясенно покачал головой, - Но он никогда не показывал этого…
Винсент, во время коротенькой речи девушки даже чуть подавшийся вперед, со вздохом вновь откинулся назад и, слегка ударившись затылком о каменную стену позади себя, негромко охнул.
- Боже, ну и семейка, - пробурчал он, недовольно потирая ушибленное место, - У вас больше точно никто всякими темными делишками в роду не занимался, а? Лучше сразу расскажите, чтобы потом полегче было!
- Да пусть даже и так! – Роман, молчавший на протяжении всего этого времени, наконец решил внести свою лепту в общее течение беседы, решительно не обращая при этом на слова хранителя памяти никакого внимания, - Пусть даже отец и умел что-то такое эдакое, пусть даже Винс не стер ему память! Альберту это все равно не дает ровно никаких прав на замок! Поэтому наглости его это ничуть не умаляет, и… Интересно все же, папа знал об этом?
Вежливое негромкое покашливание прервало поток негодования виконта. Ричард, по сию пору тихо и мирно обитающий возле дверного косяка, опустил доселе скрещенные на груди руки и сделал небольшой, но уверенный шаг вперед, в некотором роде выходя на авансцену.
- Я прошу прощения, - проговорил он, несколько виновато улыбаясь, - Я правильно понял – Альберт вам не родной по крови? – вопрос он задавал, глядя на Романа, посему тот не преминул ответствовать довольно красноречивым взором. Оборотень перевел глаза на Эрика.
- Но он был официально принять в семью?
Молодой граф, непонимающе хмурясь, слегка пожал плечами.
- Видимо, да… Он же носит нашу фамилию.
- Тогда он имеет право претендовать на замок, - удовлетворенно заключил мужчина и, не прекращая спокойно улыбаться, вновь скрестил руки на груди.
Роман негодующе фыркнул.
- Ну, чего еще можно было ожидать от тебя! Скажи, Рене, ты случайно как-нибудь не забыл, что ты уже не на стороне нашего не-дядюшки? Мне почему-то казалось, что ты завязал с темными прошлыми бяками.
- Ричард, - меланхолично поправил оборотень, и Татьяна, вспомнив, как в прошлом он поправлял ее, утверждая, что его имя Ренард, невольно улыбнулась, стараясь, впрочем, спрятать эту улыбку, - Я склерозом не страдаю, в отличие от некоторых. Только Альберт все равно имеет право претендовать на замок… - он задумчиво окинул взглядом хозяина замка и его брата и неожиданно махнул рукой, - А сейчас тем более.
- Будьте так любезны, - Винсент, видя отразившееся на лицах обоих братьев весьма негодующее изумление, да и сам, похоже, испытавший сходные чувства, чуть подался вперед, наклоняя голову и взглядывая на Ричарда исподлобья, - Быть может, вы объясните свои возмутительные реплики, пока мы не решили сдать вас обратно на произвол Альберту?
- Да сколько угодно, - Ричард, судя по всему, ни мало не смутившийся таким выступлением, слегка повернулся и, встав к Винсенту вполоборота, принялся объяснять, периодически поглядывая то на него, то на Романа и Эрика, - Незаконнорожденные, но официально признанные дети уравниваются в правах с законными наследниками. Это раз. А два – Альберт может наследовать старшему брату лишь в том случае, если все потомки последнего мертвы. Младший, насколько мне известно, погиб еще тогда…
- Но мы-то живы! – не выдержал Роман, сдвигая брови, - Очень живы! Хочешь, в нос дам, удостоверишься?
Ричард, повернувшись всем корпусом к обратившемуся к нему юноше, насмешливо склонил голову набок.
- Может, я лучше тебе пульс измерю? Или Чарльза позвать? – при сих словах он с усмешкой глянул на тонкое запястье виконта. Тот машинально сам коснулся его пальцами другой руки и, поморщившись, отрицательно покачал головой. Говорить он ничего не стал.
- Итак, - с ясно слышимым в его голосе превосходством продолжил оборотень, - Анри умер три века назад, младший ваш брат… не помню, как его… тоже, вы с Эриком технически мертвы, любой врач это подтвердит, значит, Альберт остается единственным наследником, - завершив свое небольшое выступление, мужчина виновато развел руки в стороны и, пожав плечами, со вздохом прибавил, - Он, хоть и маг, но человек.
