- Рейнир, - безрадостно напомнила Татьяна. Имя колдуна по какой-то причине буквально впилось ей в память, и это девушку совсем не радовало.
Винсент, услышав прозвучавшее имя, насторожился.
- Рейнир?.. – недоверчиво переспросил он и, взъерошив собственные, и без того очень лохматые волосы, покачал головой, - Невероятно… Нет, это было, конечно, вероятно, но я и подумать не мог!.. Чтобы он…
- Подожди, ты что, его знаешь? – блондин, непонимающе переведя взгляд на хранителя памяти, чуть повернул голову в бок, как делал всегда, желая выглядеть более внимательным, или в самом деле пристальнее вглядываясь во что-то. Винсент отрицательно мотнул головой.
- Слышал о нем, - лаконично уведомил он и, тяжело вздохнув, с видимой неохотой продолжил, - Один из самых, если не самый сильный маг из когда-либо существовавших на этом свете. Вершил невозможное, готов был переписать мир, переделав его под себя, мог предвидеть будущее… Погиб при загадочных обстоятельствах. Так это он проклял замок?
Граф де Нормонд ограничился легким кивком, а вот девушка, не выдержав, предпочла уточнить:
- А может, и не только он. То пророчество на двери в его домике, Тьери сказал, что оно больше похоже на проклятие…
- В таком случае, был проклят не замок, а граф, - хранитель памяти мрачно улыбнулся и, покачав головой, пробормотал, - С ума сойти, так это был его дом! Значит, и скелет…
- Ребята, - Роман, утомленный ролью слушателя куда как больше, нежели ролью болтуна, легонько помахал в воздухе рукой, - Я, конечно, не хочу напрашиваться, но, быть может, мы все-таки вернемся в замок? Проклят он, или нет, мне, честно говоря, до лампочки, меня вполне устраивает, что там есть кровать, на которую можно лечь…
- А затем снова позвать Чарли, - в тон ему продолжил Винсент, не скрывая ухмылки, - Чтобы он был в шоке… - внезапная мысль заставила хранителя памяти умолкнуть и, посерьезнев, оглядеть всех раненых.
Картина его взору представала не самая радужная. Возвращение в замок было, безусловно, хорошей и даже прекрасной идеей, вот только до самого замка надо было как-то еще добраться, а передвигаться сейчас, кроме Татьяны и Эрика, самостоятельно мог, пожалуй, разве что Дэйв, да и тот откровенно хромал, не в состоянии как следует наступать на одну лапу. Влад не был в силах даже говорить, мог лишь изредка вставлять какие-то замечания, да надсадно дышал; Роман, хоть и хорохорился, и даже, казалось бы, стоял несколько более уверенно, сам не был способен пройти даже шага; Ричард же и вовсе держался на ногах лишь благодаря веточке, за которую продолжал цепляться, как утопающий за соломинку. Из средств передвижения же был лишь мотоцикл, посему Винсент, поморщившись, подумал, что придется ему взвалить на себя обязанности верховой лошади.
- Ладно, во всяком случае, мне не придется искать штаны… - пробурчал он себе под нос, отвечая собственным мыслям. Эрик с Татьяной, переглянувшись и как-то очень быстро сообразив, о чем идет речь, сами оглядели всех, нуждающихся в помощи.
Ричард, заметив обращенный к нему взгляд хранителя памяти, хмыкнул.
- Кого-нибудь другого повезешь, не бойся. Я так… сам… в состоянии дойти.
- Так вот, значит, как это бывает, когда говорят «состояние нестояния», - глубокомысленно протянул Роман, созерцая едва держащегося на ногах оборотня, - С тобой, пациент, все абсолютно понятно даже без доктора. Патологическое нежелание обременять других тяжестью своей шкуры, это, я думаю, признак…
- Повышенной болтливости, - отрезал Винсент и хотел, было, подняться на ноги, но, спохватившись, остался сидеть, хотя и не преминул выпрямиться, - На мне поедешь, болтун. И попробуй только дернуть за гриву или пришпорить – не посмотрю, что ранен, сброшу и съем! А вам двоим, - он указал поочередно на Ричарда и Владислава, - Придется как-нибудь поделить мотоцикл. Я двоих не увезу, я слишком хрупок для этого.
- Да-да! – мгновенно оживился Роман, - Он так хрупок, что даже я, легкий, как перышко, могу раздавить его! И, кстати, обязательно сделаю это, если кто-то решит покуситься на меня своими зубами, - речь свою виконт завершил очаровательной улыбкой, и хранитель памяти, предпочитая не искать слов для достойного ответа, поспешил снова обратиться львом.
Затем он поднялся, довольный, что хотя бы в звериной шкуре может позволить себе сделать это и, подойдя к совершенно счастливому интантеру, с видом всемирного одолжения улегся рядом с ним. Роман, сияя, как тульский самовар, в одно шаткое движение отстранился от дерева, и вполне аккуратно, чего от него, в общем-то, было трудно ожидать, уселся на льва.
Эрик, оглядевшись, уверенным шагом приблизился к валяющемуся на боку мотоциклу и, наклонившись, уже куда как менее уверенно поднял его, аккуратно подкатывая к Владу и пытаясь придать транспорту устойчивости.
- Сможешь сесть? – поинтересовался он. Цепеш, не произнося ни слова, кивнул и, уцепившись за своего ненаглядного железного коня, удерживаемого графом, кое-как поднялся, с некоторым трудом перекидывая ногу через транспорт и устраиваясь на сидении. Эрик обернулся на замершего в одной позе оборотня.
- Ричард!
- Да ты к нему как-нибудь подъедь, - весело подсказал Роман, покрепче сжимая львиную гриву. На спине Винсента ему сиделось довольно удобно, голова пока не кружилась и виконт пришел в самое, что ни на есть жизнерадостное расположение духа.
- Вообще, я когда-то даже учился кататься на этом коне, - задумчиво продолжил он, с интересом созерцая мотоцикл, - Правда, Влад почему-то отказывается с тех пор мне его давать, - наткнувшись на весьма красноречивый взгляд Цепеша, он удовлетворенно кивнул и, демонстративно вздохнув, опустил взгляд на льва, - Придется обходиться подручными средствами. Давай, скачи, мой верный лев, увези меня куда-нибудь в голубые дали!
Девушка ненадолго закрыла лицо рукой. Роман, приободрившийся и повеселевший, вновь начавший шутить, безусловно, очень сильно радовал своим поведением, но и в не меньшей мере утомлял и напрягал им. Шутить над болью, чужой и своей собственной, смеяться даже над смертью – таков был этот юноша, и привыкнуть к этому никак не получалось.
- Я хочу поговорить с Татьяной.
Хриплый голос Ричарда, столь неожиданно ответивший на слова не то виконта, не то графа, заставил ее, удивленно отняв руку от лица, непонимающе воззриться на оборотня.
- Наедине, - несколько тише и, вместе с тем, более упрямо прибавил тот, сверля взглядом отнюдь не девушку, а молодого графа, которого такая перспектива заметно не радовала.
Он помолчал, переваривая это желание своего друга и одновременно соперника, казалось бы, уже бывшего, но теперь словно бы стремящегося вернуть себе этот статус, затем, быстро глянув на девушку, вздохнул.
- Если мы уйдем вперед, вы не догоните нас, - негромко молвил он, - Татьяна не сможет довести тебя, быть может, будет лучше побеседовать дома?
- Нет, - Ричард нахмурился и, аккуратно отпустив ветку, осторожно развел руки в стороны, - Я в порядке, говорю же тебе. Видишь? Вполне могу… - он пошатнулся и осторожно переступил с места на место, - Справлюсь, не беспокойся. Мне действительно необходимо поговорить с ней.
Эрик заколебался. Некоторое время назад, при обстоятельствах совершенно иных, оборотень тоже рвался побеседовать с девушкой наедине, и беседа эта, наконец свершившись, привела к результатам решительно неожиданным, но нельзя сказать, чтобы неприятным. Да и, если задуматься, особенных поползновений в адрес Татьяны Ричард предпринимать не пытался, как и сама девушка ни разу не давала повода всерьез усомниться в ней.
Граф тяжело вздохнул и, бросив красноречивый взгляд на возлюбленную, кивнул, не то отвечая на слова оборотня, не то давая понять ей, что в ее верности более не сомневается. Татьяна ответила на этот кивок ласковой улыбкой, посылая любимому воздушный поцелуй. Сама в себе она тоже ни капли не сомневалась.
Блондин, аккуратно поворачивая мотоцикл с восседающим на нем Владом, кивнул Винсенту и сидящему на нем Роману, в сторону лесного массива, а точнее – в сторону тонкой тропинки, ведущей к замку.
- Идем.
Виконт, не говоря ни слова, сжал губы и, неодобрительно покосившись на весьма неустойчивого Ричарда и на замершую неподалеку от него девушку, слегка покачал головой. Доверие-то к обоим остающимся он испытывал, однако, проверять его желания не имел.
Через несколько минут, когда ветви деревьев надежно скрыли от удаляющихся молодых людей оставшихся на месте сражения, он перевел внимательный взгляд на брата.
- Ты уже настолько доверяешь Ричарду?
Эрик, мимолетно оглянувшись назад, легко и спокойно улыбнулся. Ответ его был простым и ясным.
- Я доверяю Татьяне.
Время текло неимоверно медленно, грозясь растянуться в дурную бесконечность. Прошла минута, вторая, началась третья.
Ричард упорно молчал, уделяя внимание исключительно сохранению себя в вертикальном положении, да изредка поглядывая на ветки, сомкнувшиеся за спинами покинувших пространство под большим деревом графа и его раненых спутников.
Татьяна, честно ожидающая начала беседы, которую выпросил оборотень, тихонько вздохнула и, в поисках более интересного предмета для созерцания, нежели упрямый в своем безмолвии мужчина, огляделась.
Неподалеку в траве что-то сверкнуло, и девушка, с любопытством вглядевшись, удивленно приподняла брови.
- Смотри-ка, Роман забыл свой меч! – воскликнула она и, приблизившись к оружию, выпавшему из рук Альберта и так и не подобранному виконтом, аккуратно взяла его за рукоять, приподнимая и рассматривая на солнце. Держать чего-то подобного в руках ей еще не доводилось, хотя к холодному клинковому девушка издавна питала некоторую слабость и сейчас она просто залюбовалась им. Меч был великолепен. Тонкий, острый, изящный, с длинным клинком, сталь которого сверкала на солнце, он ничуть не пострадал в драке, сохраняя свой первоначальный, благородный вид. Как это Луи назвал его – эсток?
- Опасно держать в руках оружие, если не планируешь сражаться, - оборотень, наконец решивший подать голос, мельком глянул на девушку через плечо и покачал головой, - Где-то я слышал, что если поднять меч без желания напоить его кровью, он может привлечь к тебе беды… или, как минимум, врагов.
- Ты хотел поговорить об этом? – Татьяна вежливо приподняла бровь, на всякий случай опуская клинок и упирая его острием в землю.
- Не совсем, - по губам Лэрда змеей скользнула мимолетная, тонкая улыбка и он, негромко вздохнув, все-таки повернулся к собеседнице, - И я думал, ты знаешь, о чем должна бы была идти речь.
Девушка вздохнула сама и, кивнув, опустила плечи. Надежды спустить то, что произошло между ними в миг, когда ей удалось каким-то чудом вырвать оборотня из власти мага, на тормозах, стремительно разлетались в пух и прах, однако она все-таки предприняла попытку сделать это.
- Рик… Я все понимаю, честно. Ты был еще не совсем в себе, не отдавал себе отчета в действиях…
- О, я вполне отдавал себе отчет! – восклицание оборотня оказалось неожиданно громким, и Татьяна даже немного забеспокоившись, как бы его не услышали ушедшие, машинально поднесла палец к губам. Ричард медленно втянул воздух.
- Я прекрасно понимал, что делаю, Татьяна, и я не намерен извиняться за это. Я поцеловал тебя, да, подтверждаю, и сделал это совершенно осознанно, обнял и поцеловал, потому что хотел поцеловать. Потому, что ты спасла меня, потому что я… - он ненадолго примолк, затем, быстро облизав губы, намного тише продолжил, - Это все время говорили за меня, но я сам еще не произнес сегодня ни разу, - он приподнял голову, взирая на собеседницу твердо и решительно, уверенно и ясно, - Я поцеловал тебя, потому что я люблю тебя, Татьяна.
- Ричард… - девушка, совершенно не представляя, как реагировать на это, вопреки собеседнику опустила голову, созерцая траву под своими ногами, - Я… я тоже, конечно, очень люблю тебя, просто не так…
- Я не прошу бросать его ради меня, - прервал ее оборотень и, протянув руку, коснулся кончиками пальцев подбородка собеседницы, приподнимая его, - Более того – приди тебе в голову такая мысль, я бы первый был против этого.
- Как?.. – Татьяна, понимая, что сложная логика мужчины явно ускользает от ее понимания, недоуменно хлопнула глазами, - Я думала… разве ты не сказал только что, что любишь?..
- Да, люблю, - спокойно ответил тот, медленно опуская руку и отпуская подбородок девушки, искренне опасаясь поцеловать ее вновь, - Татьяна… Я опасен. Я сказал это Луи не просто так, эти слова были правдивы – я опасен и, быть может, опасен куда как больше, чем он. Если Альберту вновь взбредет в голову управлять моим сознанием, если он захочет, чтобы я сделал что-то… - он сжал губы и упрямо покачал головой, - С ним тебе спокойнее, моя милая, безопаснее. Он не причинит тебя вреда, ни осознанно, ни подневольно, поэтому… - он на мгновение замолчал, затем быстро облизнув губы, принужденно улыбнулся, - Мне действительно неприятно и больно признавать это, но с ним ты счастлива. Ну, а я… - он повел плечами, слегка пошатнулся и хмыкнул, - Я, конечно, собственник, но я не деспот, и если ты счастлива – то мне довольно и того. Вот только, знаешь, если у меня вдруг появится девушка…
- Обещаю, ревновать я не буду, - Татьяна, не в силах сдержать улыбки, осторожно взяла собеседника за руку, - И буду даже рада за тебя. Я… иногда думаю… Мне жаль, что я тогда оказалась на балу, - взгляд ее исполнился самой искренней виной, - Если бы не браслет… Если бы мы не встретились тогда, ты не любил бы меня так, как сейчас. И все эти три столетия…
- Татьяна! – Ричард, легонько сжав ее пальцы, поднял свободную руку, останавливая поток извинений, - Я не жил три сотни лет монахом, свято храня верность той, что встретил однажды на балу. Ты тогда понравилась мне, как говорят – запала в душу, но время шло и образ твой стирался… Если поначалу я искал в каждой тебя, то потом перестал. А Альберт, он бы в любом случае отправил меня следить за тобой, мы бы все равно встретились и ты бы все равно понравилась мне вновь. Как и я тебе, - он легко улыбнулся, однако улыбка получилась несколько самоуверенной. Чувствовалось, что в собственной неотразимости у мужчины сомнений нет.
- И, полагаю, все дальнейшее происходило бы по тому же сценарию, - продолжил он, - Сначала я злился, что ты выбрала Эрика, сейчас понимаю… К тому же, честно говоря… - Ричард закусил губу, поднимая взор и в раздумье созерцая ветки над собой, - Я не хочу злиться на него. Он хороший человек, прекрасный друг, а вражда, что сеял между нами Альберт, давно забыта… Вообще, живя в замке я ощущаю себя так, будто живу в семье. И ты – ее часть.
- Как и ты, - девушка, коснувшись ладони собеседника уже и второй рукой, улыбнулась очень мягко и ласково. Таких откровений от этого человека она как-то не ждала, но именно поэтому слышать их было до невозможности приятно и радостно.
- Я не зря сказала, что очень люблю тебя, Рик, просто не так, как… хотелось бы тебе, не так, как прежде. Я люблю тебя как очень близкого человека, как старшего брата, о котором я всегда мечтала, как… да я даже не знаю, как, знаю, что ты дорог мне и терять я бы тебя не хотела ни в коем случае!
- Поэтому и спасла, - Ричард кивнул, отвечая на ее улыбку своей, - И меня, и его… да всех нас, пожалуй.
Винсент, услышав прозвучавшее имя, насторожился.
- Рейнир?.. – недоверчиво переспросил он и, взъерошив собственные, и без того очень лохматые волосы, покачал головой, - Невероятно… Нет, это было, конечно, вероятно, но я и подумать не мог!.. Чтобы он…
- Подожди, ты что, его знаешь? – блондин, непонимающе переведя взгляд на хранителя памяти, чуть повернул голову в бок, как делал всегда, желая выглядеть более внимательным, или в самом деле пристальнее вглядываясь во что-то. Винсент отрицательно мотнул головой.
- Слышал о нем, - лаконично уведомил он и, тяжело вздохнув, с видимой неохотой продолжил, - Один из самых, если не самый сильный маг из когда-либо существовавших на этом свете. Вершил невозможное, готов был переписать мир, переделав его под себя, мог предвидеть будущее… Погиб при загадочных обстоятельствах. Так это он проклял замок?
Граф де Нормонд ограничился легким кивком, а вот девушка, не выдержав, предпочла уточнить:
- А может, и не только он. То пророчество на двери в его домике, Тьери сказал, что оно больше похоже на проклятие…
- В таком случае, был проклят не замок, а граф, - хранитель памяти мрачно улыбнулся и, покачав головой, пробормотал, - С ума сойти, так это был его дом! Значит, и скелет…
- Ребята, - Роман, утомленный ролью слушателя куда как больше, нежели ролью болтуна, легонько помахал в воздухе рукой, - Я, конечно, не хочу напрашиваться, но, быть может, мы все-таки вернемся в замок? Проклят он, или нет, мне, честно говоря, до лампочки, меня вполне устраивает, что там есть кровать, на которую можно лечь…
- А затем снова позвать Чарли, - в тон ему продолжил Винсент, не скрывая ухмылки, - Чтобы он был в шоке… - внезапная мысль заставила хранителя памяти умолкнуть и, посерьезнев, оглядеть всех раненых.
Картина его взору представала не самая радужная. Возвращение в замок было, безусловно, хорошей и даже прекрасной идеей, вот только до самого замка надо было как-то еще добраться, а передвигаться сейчас, кроме Татьяны и Эрика, самостоятельно мог, пожалуй, разве что Дэйв, да и тот откровенно хромал, не в состоянии как следует наступать на одну лапу. Влад не был в силах даже говорить, мог лишь изредка вставлять какие-то замечания, да надсадно дышал; Роман, хоть и хорохорился, и даже, казалось бы, стоял несколько более уверенно, сам не был способен пройти даже шага; Ричард же и вовсе держался на ногах лишь благодаря веточке, за которую продолжал цепляться, как утопающий за соломинку. Из средств передвижения же был лишь мотоцикл, посему Винсент, поморщившись, подумал, что придется ему взвалить на себя обязанности верховой лошади.
- Ладно, во всяком случае, мне не придется искать штаны… - пробурчал он себе под нос, отвечая собственным мыслям. Эрик с Татьяной, переглянувшись и как-то очень быстро сообразив, о чем идет речь, сами оглядели всех, нуждающихся в помощи.
Ричард, заметив обращенный к нему взгляд хранителя памяти, хмыкнул.
- Кого-нибудь другого повезешь, не бойся. Я так… сам… в состоянии дойти.
- Так вот, значит, как это бывает, когда говорят «состояние нестояния», - глубокомысленно протянул Роман, созерцая едва держащегося на ногах оборотня, - С тобой, пациент, все абсолютно понятно даже без доктора. Патологическое нежелание обременять других тяжестью своей шкуры, это, я думаю, признак…
- Повышенной болтливости, - отрезал Винсент и хотел, было, подняться на ноги, но, спохватившись, остался сидеть, хотя и не преминул выпрямиться, - На мне поедешь, болтун. И попробуй только дернуть за гриву или пришпорить – не посмотрю, что ранен, сброшу и съем! А вам двоим, - он указал поочередно на Ричарда и Владислава, - Придется как-нибудь поделить мотоцикл. Я двоих не увезу, я слишком хрупок для этого.
- Да-да! – мгновенно оживился Роман, - Он так хрупок, что даже я, легкий, как перышко, могу раздавить его! И, кстати, обязательно сделаю это, если кто-то решит покуситься на меня своими зубами, - речь свою виконт завершил очаровательной улыбкой, и хранитель памяти, предпочитая не искать слов для достойного ответа, поспешил снова обратиться львом.
Затем он поднялся, довольный, что хотя бы в звериной шкуре может позволить себе сделать это и, подойдя к совершенно счастливому интантеру, с видом всемирного одолжения улегся рядом с ним. Роман, сияя, как тульский самовар, в одно шаткое движение отстранился от дерева, и вполне аккуратно, чего от него, в общем-то, было трудно ожидать, уселся на льва.
Эрик, оглядевшись, уверенным шагом приблизился к валяющемуся на боку мотоциклу и, наклонившись, уже куда как менее уверенно поднял его, аккуратно подкатывая к Владу и пытаясь придать транспорту устойчивости.
- Сможешь сесть? – поинтересовался он. Цепеш, не произнося ни слова, кивнул и, уцепившись за своего ненаглядного железного коня, удерживаемого графом, кое-как поднялся, с некоторым трудом перекидывая ногу через транспорт и устраиваясь на сидении. Эрик обернулся на замершего в одной позе оборотня.
- Ричард!
- Да ты к нему как-нибудь подъедь, - весело подсказал Роман, покрепче сжимая львиную гриву. На спине Винсента ему сиделось довольно удобно, голова пока не кружилась и виконт пришел в самое, что ни на есть жизнерадостное расположение духа.
- Вообще, я когда-то даже учился кататься на этом коне, - задумчиво продолжил он, с интересом созерцая мотоцикл, - Правда, Влад почему-то отказывается с тех пор мне его давать, - наткнувшись на весьма красноречивый взгляд Цепеша, он удовлетворенно кивнул и, демонстративно вздохнув, опустил взгляд на льва, - Придется обходиться подручными средствами. Давай, скачи, мой верный лев, увези меня куда-нибудь в голубые дали!
Девушка ненадолго закрыла лицо рукой. Роман, приободрившийся и повеселевший, вновь начавший шутить, безусловно, очень сильно радовал своим поведением, но и в не меньшей мере утомлял и напрягал им. Шутить над болью, чужой и своей собственной, смеяться даже над смертью – таков был этот юноша, и привыкнуть к этому никак не получалось.
- Я хочу поговорить с Татьяной.
Хриплый голос Ричарда, столь неожиданно ответивший на слова не то виконта, не то графа, заставил ее, удивленно отняв руку от лица, непонимающе воззриться на оборотня.
- Наедине, - несколько тише и, вместе с тем, более упрямо прибавил тот, сверля взглядом отнюдь не девушку, а молодого графа, которого такая перспектива заметно не радовала.
Он помолчал, переваривая это желание своего друга и одновременно соперника, казалось бы, уже бывшего, но теперь словно бы стремящегося вернуть себе этот статус, затем, быстро глянув на девушку, вздохнул.
- Если мы уйдем вперед, вы не догоните нас, - негромко молвил он, - Татьяна не сможет довести тебя, быть может, будет лучше побеседовать дома?
- Нет, - Ричард нахмурился и, аккуратно отпустив ветку, осторожно развел руки в стороны, - Я в порядке, говорю же тебе. Видишь? Вполне могу… - он пошатнулся и осторожно переступил с места на место, - Справлюсь, не беспокойся. Мне действительно необходимо поговорить с ней.
Эрик заколебался. Некоторое время назад, при обстоятельствах совершенно иных, оборотень тоже рвался побеседовать с девушкой наедине, и беседа эта, наконец свершившись, привела к результатам решительно неожиданным, но нельзя сказать, чтобы неприятным. Да и, если задуматься, особенных поползновений в адрес Татьяны Ричард предпринимать не пытался, как и сама девушка ни разу не давала повода всерьез усомниться в ней.
Граф тяжело вздохнул и, бросив красноречивый взгляд на возлюбленную, кивнул, не то отвечая на слова оборотня, не то давая понять ей, что в ее верности более не сомневается. Татьяна ответила на этот кивок ласковой улыбкой, посылая любимому воздушный поцелуй. Сама в себе она тоже ни капли не сомневалась.
Блондин, аккуратно поворачивая мотоцикл с восседающим на нем Владом, кивнул Винсенту и сидящему на нем Роману, в сторону лесного массива, а точнее – в сторону тонкой тропинки, ведущей к замку.
- Идем.
Виконт, не говоря ни слова, сжал губы и, неодобрительно покосившись на весьма неустойчивого Ричарда и на замершую неподалеку от него девушку, слегка покачал головой. Доверие-то к обоим остающимся он испытывал, однако, проверять его желания не имел.
Через несколько минут, когда ветви деревьев надежно скрыли от удаляющихся молодых людей оставшихся на месте сражения, он перевел внимательный взгляд на брата.
- Ты уже настолько доверяешь Ричарду?
Эрик, мимолетно оглянувшись назад, легко и спокойно улыбнулся. Ответ его был простым и ясным.
- Я доверяю Татьяне.
***
Время текло неимоверно медленно, грозясь растянуться в дурную бесконечность. Прошла минута, вторая, началась третья.
Ричард упорно молчал, уделяя внимание исключительно сохранению себя в вертикальном положении, да изредка поглядывая на ветки, сомкнувшиеся за спинами покинувших пространство под большим деревом графа и его раненых спутников.
Татьяна, честно ожидающая начала беседы, которую выпросил оборотень, тихонько вздохнула и, в поисках более интересного предмета для созерцания, нежели упрямый в своем безмолвии мужчина, огляделась.
Неподалеку в траве что-то сверкнуло, и девушка, с любопытством вглядевшись, удивленно приподняла брови.
- Смотри-ка, Роман забыл свой меч! – воскликнула она и, приблизившись к оружию, выпавшему из рук Альберта и так и не подобранному виконтом, аккуратно взяла его за рукоять, приподнимая и рассматривая на солнце. Держать чего-то подобного в руках ей еще не доводилось, хотя к холодному клинковому девушка издавна питала некоторую слабость и сейчас она просто залюбовалась им. Меч был великолепен. Тонкий, острый, изящный, с длинным клинком, сталь которого сверкала на солнце, он ничуть не пострадал в драке, сохраняя свой первоначальный, благородный вид. Как это Луи назвал его – эсток?
- Опасно держать в руках оружие, если не планируешь сражаться, - оборотень, наконец решивший подать голос, мельком глянул на девушку через плечо и покачал головой, - Где-то я слышал, что если поднять меч без желания напоить его кровью, он может привлечь к тебе беды… или, как минимум, врагов.
- Ты хотел поговорить об этом? – Татьяна вежливо приподняла бровь, на всякий случай опуская клинок и упирая его острием в землю.
- Не совсем, - по губам Лэрда змеей скользнула мимолетная, тонкая улыбка и он, негромко вздохнув, все-таки повернулся к собеседнице, - И я думал, ты знаешь, о чем должна бы была идти речь.
Девушка вздохнула сама и, кивнув, опустила плечи. Надежды спустить то, что произошло между ними в миг, когда ей удалось каким-то чудом вырвать оборотня из власти мага, на тормозах, стремительно разлетались в пух и прах, однако она все-таки предприняла попытку сделать это.
- Рик… Я все понимаю, честно. Ты был еще не совсем в себе, не отдавал себе отчета в действиях…
- О, я вполне отдавал себе отчет! – восклицание оборотня оказалось неожиданно громким, и Татьяна даже немного забеспокоившись, как бы его не услышали ушедшие, машинально поднесла палец к губам. Ричард медленно втянул воздух.
- Я прекрасно понимал, что делаю, Татьяна, и я не намерен извиняться за это. Я поцеловал тебя, да, подтверждаю, и сделал это совершенно осознанно, обнял и поцеловал, потому что хотел поцеловать. Потому, что ты спасла меня, потому что я… - он ненадолго примолк, затем, быстро облизав губы, намного тише продолжил, - Это все время говорили за меня, но я сам еще не произнес сегодня ни разу, - он приподнял голову, взирая на собеседницу твердо и решительно, уверенно и ясно, - Я поцеловал тебя, потому что я люблю тебя, Татьяна.
- Ричард… - девушка, совершенно не представляя, как реагировать на это, вопреки собеседнику опустила голову, созерцая траву под своими ногами, - Я… я тоже, конечно, очень люблю тебя, просто не так…
- Я не прошу бросать его ради меня, - прервал ее оборотень и, протянув руку, коснулся кончиками пальцев подбородка собеседницы, приподнимая его, - Более того – приди тебе в голову такая мысль, я бы первый был против этого.
- Как?.. – Татьяна, понимая, что сложная логика мужчины явно ускользает от ее понимания, недоуменно хлопнула глазами, - Я думала… разве ты не сказал только что, что любишь?..
- Да, люблю, - спокойно ответил тот, медленно опуская руку и отпуская подбородок девушки, искренне опасаясь поцеловать ее вновь, - Татьяна… Я опасен. Я сказал это Луи не просто так, эти слова были правдивы – я опасен и, быть может, опасен куда как больше, чем он. Если Альберту вновь взбредет в голову управлять моим сознанием, если он захочет, чтобы я сделал что-то… - он сжал губы и упрямо покачал головой, - С ним тебе спокойнее, моя милая, безопаснее. Он не причинит тебя вреда, ни осознанно, ни подневольно, поэтому… - он на мгновение замолчал, затем быстро облизнув губы, принужденно улыбнулся, - Мне действительно неприятно и больно признавать это, но с ним ты счастлива. Ну, а я… - он повел плечами, слегка пошатнулся и хмыкнул, - Я, конечно, собственник, но я не деспот, и если ты счастлива – то мне довольно и того. Вот только, знаешь, если у меня вдруг появится девушка…
- Обещаю, ревновать я не буду, - Татьяна, не в силах сдержать улыбки, осторожно взяла собеседника за руку, - И буду даже рада за тебя. Я… иногда думаю… Мне жаль, что я тогда оказалась на балу, - взгляд ее исполнился самой искренней виной, - Если бы не браслет… Если бы мы не встретились тогда, ты не любил бы меня так, как сейчас. И все эти три столетия…
- Татьяна! – Ричард, легонько сжав ее пальцы, поднял свободную руку, останавливая поток извинений, - Я не жил три сотни лет монахом, свято храня верность той, что встретил однажды на балу. Ты тогда понравилась мне, как говорят – запала в душу, но время шло и образ твой стирался… Если поначалу я искал в каждой тебя, то потом перестал. А Альберт, он бы в любом случае отправил меня следить за тобой, мы бы все равно встретились и ты бы все равно понравилась мне вновь. Как и я тебе, - он легко улыбнулся, однако улыбка получилась несколько самоуверенной. Чувствовалось, что в собственной неотразимости у мужчины сомнений нет.
- И, полагаю, все дальнейшее происходило бы по тому же сценарию, - продолжил он, - Сначала я злился, что ты выбрала Эрика, сейчас понимаю… К тому же, честно говоря… - Ричард закусил губу, поднимая взор и в раздумье созерцая ветки над собой, - Я не хочу злиться на него. Он хороший человек, прекрасный друг, а вражда, что сеял между нами Альберт, давно забыта… Вообще, живя в замке я ощущаю себя так, будто живу в семье. И ты – ее часть.
- Как и ты, - девушка, коснувшись ладони собеседника уже и второй рукой, улыбнулась очень мягко и ласково. Таких откровений от этого человека она как-то не ждала, но именно поэтому слышать их было до невозможности приятно и радостно.
- Я не зря сказала, что очень люблю тебя, Рик, просто не так, как… хотелось бы тебе, не так, как прежде. Я люблю тебя как очень близкого человека, как старшего брата, о котором я всегда мечтала, как… да я даже не знаю, как, знаю, что ты дорог мне и терять я бы тебя не хотела ни в коем случае!
- Поэтому и спасла, - Ричард кивнул, отвечая на ее улыбку своей, - И меня, и его… да всех нас, пожалуй.
