Она честно старалась не показывать удивления, и есть медленно. Но когда ты три месяца питаешься не пойми чем, когда все твои мысли занимает лишь одна: «нужно выжить», от вида маковой булки становится действительно плохо. Олиф и забыла, какая она вообще на вкус. Зато теперь вспомнила.
Сладкая.
Они с Хестер сидели за столом напротив догоравшей свечи, и женщина обрабатывала рану на лбу девушки. Царапина была совсем неглубокой, но так просто оставлять ее было нельзя.
В какой-то момент Хестер усмехнулась.
- Вы ведь не встречали разбойников, верно?
- Что? – растерялась Олиф.
- Говоришь ты красиво, но ведь я не слепая. Не похожи вы на людей, - во второй раз повторила она.
- Я не понимаю, о чем вы, - пролепетала девушка.
- Да ладно, не притворяйся. Я видела его.
- Кого – его?
- Не кого, а чего. Клеймо, у тебя на ладошке.
Олиф непроизвольно повернула руку и представила тетке живое доказательство того, что она Изгнанница. У девушки кровь застыла в жилах. Глупо было предполагать, что все пройдет удачно. Два грязных человека, в истерзанной одежде, насквозь пропитанной кровью вперемешку с песком, не могли не вызвать подозрений. Тем более, Олиф выглядела такой пришибленной, как будто повстречала не пятерых разбойников, а целую армию. Да и ее реакция на обстановку вокруг была слишком неправильной, не такой, какая бывает у нормальных людей. Однако девушка тут же заставила себя собраться с мыслями. Она выкрутится, чего бы ей это не стоило. Теперь от нее зависит не только ее собственная жизнь, но и жизнь Лекса.
- Вы нас выгоните?
- Не знаю, - усмехнулась Хестер. – Зависит от того, что вы можете мне предложить.
- Вы хотите денег, - догадалась Олиф.
- А ты, видно, давно из-за Песчаной Завесы не выглядывала. - На лице женщины появилась еще одна усмешка.
Девушка вдруг осознала, какими наигранными были все вздохи и ахи этой тетки. Конечно, она давно догадалась, кого впустила в свой дом. Интересно, она представляет себе, какими Изгнанники бывают неуправляемыми? Наверняка представляет. Просто, наверное, в Олиф нет этой бесчеловечности, и Хестер вычислила это первой. И воспользовалась.
- У нас ничего нет, - покачала головой девушка.
- Тогда и у меня для вас ничего нет.
- Позвольте остаться хотя бы до утра.
- С чего бы? Меня могут из-за вас казнить, зачем мне подставлять так свою шкуру?
- Пожалуйста, - умоляюще попросила Олиф. – Посмотрите на него, - она кивнула в сторону Лекса, - он не может идти. Дайте нам отдохнуть до утра, и с рассветом мы покинем ваш дом.
Хестер скептически прищурилась.
- Ладно, малютка, даю вам, по своей доброте душевной, время до утра. – Она умилительно потрепала девушку по щеке и отправилась готовиться ко сну.
Олиф присела рядом с Лексом. Слава Берегиням, они хотя бы переночуют тут. Все могло быть хуже. Хестер могла сдать их властям. Возможно, если они не уйдут с утра пораньше, женщина так и сделает. Олиф тяжело вздохнула. Посидела так еще некоторое время, а затем медленно провела пальцами по повязкам Лекса. Не долго думая, она забралась на лежанку к мужчине, прижавшись к теплым кирпичам, и тихо прошептала в темноту:
- Поправляйся. Поправляйся скорее.
Олиф проснулась от звука какого-то копошения рядом. Открыла глаза, повернула голову и увидела, как мужчина слезает с лежанки - очень медленно, осторожно переставляя руки и двигая ногами.
- Ты чего? – опешила девушка.
Лекс повернулся к ней. За ночь синяки под глазами стали еще темнее.
- Проснулась? Вставай, пора уходить.
- Ты что, собрался куда-то идти в таком состоянии?!
- Плебейка, поднимайся живо. Либо мы уходим сейчас, либо эта овца приведет охрану, и тогда ты уже никуда не уйдешь. Никогда.
Мужчина поморщился от новой порции боли, но пересилив себя, слез с печи, подошел к ведру с водой, и брызнул на лицо несколько капель. Лекс чувствовал себя просто отвратительно: все тело ныло, глаз начал заплывать, скулы болели так сильно, что тяжело было говорить. Радовало одно - ребра были не сломаны: он дышал спокойно. Про себя мужчина усмехнулся. На тренировках, в родном доме, его, бывало, били и посильнее. Даже на Боях иногда доставалось похлеще.
Но тогда у него было время восстановиться, а сейчас нет.
Лекс поднял голову, глубоко вдохнул, чтобы собраться с силами. Опасные раны зашиты, а те, что не опасны, скоро затянутся. Все будет нормально. Мужчина повернулся к сонной девчонке, схватил ее за руку и потянул на себя, заставляя спрыгнуть с высокой лежанки. По-хорошему, им нужно было уходить раньше, но Лекс не мог заставить себя встать. Ему бы полежать еще денек, другой, но, увы, выбравшись из жестокой пустыни, они встретились с жестокими людьми.
Как будто и не уходили никуда.
В отличие от Олиф, мужчина не особо наслаждался переменой вокруг. Не потому, что был циничным эгоистом, он просто не понимал этого. Не умел восхищаться. Он знал, вернее, давно понял, что Песчаники не сильно отличались от людей: все они жаждали зрелищ. И если бы там, в подземелье, вместо Песчаников, были люди, они бы устроили те же развлечения в виде Боев. Лекс не мог похвастаться особой добротой и наивностью. Он знал, что пустыня от их мира отличается только пейзажем.
Мужчина потащил девушку к выходу, окинув удивленную хозяйку дома (она-то надеялась, что этот оборванец даже встать с лежанки не сможет) холодным взглядом, и вытолкал плебейку за дверь. Уже на улице с каким-то злорадным удовольствием похлопал себя по уцелевшему карману штанов и не смог сдержать усмешки, правда, тут же поморщившись от боли.
Этой тетке стоило бы получше следить за своими деньгами.
- Ты идти-то можешь? – жалобно спросила Олиф.
- Я в порядке, - огрызнулся Лекс, и добавил: - Как там твое село называлось?
- Называется, - поправила девушка. – Чернь. А что?
Мужчина нахмурился.
- Нужна карта. – Остановился. Огляделся вокруг, и кратко приказал: - Пройдись по городу, поищи купеческие лавочки. Выискивай самые неприметные и недорогие. Там купишь карту Правского княжества, поняла?
- Я? Но почему я? А ты? – опешила Олиф.
- У тебя только царапина на лбу, и пара синяков. Ты будешь незаметнее. На, иди, - мужчина протянул ей горстку монет. Он врал. Олиф тоже привлечет внимание – в таком-то коротком платье. И с такими ножками.
Девушка вылупилась на него так, словно впервые увидела.
- Откуда они у тебя?!
- Одолжил, - коротко ответил Лекс, и вздохнул, понимая, что теперь придется тратить драгоценное время на объяснения.
- Как это одолжил?! У кого?! – не могла понять Олиф.
- У той сволочной бабы.
- Что-о?! Это же воровство! Нужно вернуть их немедленно!
- Ты что, издеваешься?! – даже восхитился Лекс. – Тебя жизнь вообще ничему не учит?! Эта дура выгнала тебя, больную и немощную, - эти слова мужчина подчеркнул особенно, - на улицу просто потому, что у тебя не было денег. И ты ее оправдываешь?!
- Я просто… это ведь неправильно.
- Неправильно – это требовать с людей взятки, а забирать эти взятки у таких людей – как раз правильно! Все, иди.
- Она ведь ничего плохого нам не сделала, - не сдавалась Олиф.
- Хорошего тоже, - отрезал Лекс. Подошел к девушке, взял ее за плечи и насильно повел вперед, в деревню. – Иди уже, хватит убиваться совестью.
- Лекс, - Олиф уперлась ногами в землю, но мужская сила, была, естественно, больше (даже несмотря на такое потрепанное состояние), - мы не должны так поступать. Из-за меня умирают люди! И звери. А мы воруем?!
- Я ворую, не ты.
- Ну и что?! Я иду покупать карту на ворованные деньги!
- Ладно, - неожиданно остановился мужчина. – Давай пойдем к той тетке, скажем, что мы так сильно раскаиваемся, что готовы вернуть ей все, до копейки. Она нас примет с распростертыми объятиями, угостит чайком с пончиками. А потом мы пойдем… ммм… постой-ка, куда же мы пойдем? – иронично вопросил Лекс. – Ах ну да! У нас же нет карты, поэтому и идти нам некуда, - свою речь он закончил таким убийственным голосом, что Олиф сразу поняла: деньги он не вернет. И если она не пойдет за картой сейчас, он сделает это сам.
Девушка вздохнула, про себя обругнув подлого мужчину нехорошим словечком, развернулась и пошла в сторону деревни.
- Стой, - вдруг окликнул ее Лекс.
- Что еще? – устало повернулась она.
- В зеркало давно смотрелась? – Мужчина подошел к девушке и сказал: - Переплети косу, а то выглядишь, как нищая с помойки.
- Я и есть нищая с помойки, - насупилась Олиф.
Ей почему-то стало так обидно. В пустыне они выживали, им было все равно какая у кого прическа, какой у кого годовой доход, и сколько дней в неделю они едят пончики и пьют чай. В пустыне они выживали. Выживали… а тут меряются статусами.
- Только не с таким количеством денег, - покачал головой Лекс.
Он взял у той тетки немного, но по меркам обычных людей - для такой, как Олиф это было даже слишком.
- Убери это гримасу с лица, - посоветовал мужчина, - я не виноват в том, что люди так живут.
- Просто… это гадко.
- Ну, что делать. Привыкай.
Олиф распустила волосы, попыталась пальцами привести их в подходящий вид. Время шло, коса плелась долго. Лекс стоял и сверлил девушку своим любимым убийственным взглядом. Сначала это раздражало Олиф, потом ей просто надоело, а потом злость как-то сама прошла. Ее место заняла опустошенность. Девушка столько времени не покупала никаких вещей, что должна была бояться даже заговорить с продавцами. Но почему-то ей стало абсолютно все равно.
Она тут стоит и косу свою переплетает – это же так важно. Так важно видеть, сколько стоит ее платье и какой оно длины. Важно оценить фигуру: если девушка полная, значит, и богатая. А таких ценят больше. И людям главное, чтобы волосы лежали ровно. Может, внутри тебя образовалась огромная пропасть - черная… непроходимая… может, от тебя безжалостно оторвали часть души. Может, у тебя уже не получается чувствовать, потому что все эмоции непонятным образом притупились. Но это не важно. Важно, насколько красива твоя прическа.
Когда Олиф закончила переплетать свою косу, мужчина удовлетворенно кивнул. Оглядел ее пристальным взглядом, от которого у девушки мурашки поползли по коже, и все-таки неодобрительно нахмурился.
- Косорукая, - покачал головой он.
- Что? – опешила Олиф.
Лекс подошел к ней, присел на корточки, болезненно при этом поморщившись, и на глаз оценил нанесенный платью ущерб. Он аккуратно примерился, и безжалостно оторвал те части несчастной одежды, которые выпирали особенно четко. Линия подола стала почти идеально ровной.
- Ого, - удивилась девушка.
- Теперь иди, - сказал Лекс.
Олиф кивнула, развернулась, и зашагала в сторону деревни.
Платье доходило только до колен, и они оба знали, на кого она теперь похожа. Естественно, никто и никогда не подумает, что девчонка в такой короткой одежде на самом деле пыталась выжить в пустыне. Видимость создает свое впечатление.
Для окружающих Олиф превратилась в «лапочку».
Но ей было уже плевать.
Она быстренько разузнала, где здесь проходит ярмарка, при этом даже не запнулась ни разу. Надо же, а ей казалось, что она и забыла, каково это: общаться с людьми. Хестер была не в счет – тогда девушка могла пойти на что угодно, лишь бы помочь Лексу.
Ярмарка была шумной и зазывал, как всегда, было полно. Олиф проталкивалась сквозь толпу, ища взглядом лавку с картами. Эта ярмарка была красочнее, чем та, что бывала у них в селе. Даже удивительно, если учесть, что их село было больше. Девушка не обращала внимания на подмигивающие взгляды проходящих мимо мужчин, она упрямо двигалась вперед. Если бы рядом был Лекс, ей было бы намного спокойнее, но его тут не было, и Олиф нужно было справиться самой.
Спустя некоторое время она, наконец, откопала среди всего этого хлама лавку с картами. Купец со скучающим видом стоял за деревянным прилавком. Похоже, новые и красочные веера, или серебряные бляшки для костюмов были важнее, чем окружающий мир. Впрочем, оно и не удивительно.
Олиф подошла к купцу и сходу выдала:
- Карту Правского княжества, пожалуйста.
Мужчина удивленно поднял взгляд. Его прищуренные глазки пробежались по всему телу девушки и остановились на лице.
- А денюшки, мадам, у вас есть?
- Да, есть, - сухо ответила Олиф. – Карту. Пожалуйста.
Купец понятливо кивнул, тут же засуетился и начал предлагать девчонке самые разные по величине и масштабу товары.
- Мне обычную, - в конце концов, резко прервала она его дурацкие лепетания по поводу и без.
- Какой позор, - послышалось позади нее, - хоть бы постыдилась в таком виде на улицу выходить.
Олиф обернулась, обвела ничего не выражающим взглядом полненькую даму, с пышным ярко-красным веером в руках, которым она обмахивала свое благородное личико. Если бы эта «принцесса» знала, через что Олиф пришлось пройти, она бы собственнолично воткнула себе в рот кляп. Но эта тетка не знала, и продолжала возмущаться видом девушки, получая в ответ согласные кивания своего кавалера.
Олиф поморщилась, в свою очередь выражая этим презрительное отношение к наряду благородной дамы, и отвернулась.
- Нет, ну вы только посмотрите какой вздор! – опешила от такой наглости благородная особа.
«Все равно ты толстая», - злобно подумала Олиф.
Она схватила карту, которую, наконец-то, ей соизволили выдать, отдала положенную сумму и начала пропихиваться обратно. В какой-то момент ее взгляд зацепил лавку с косметикой. Волей неволей Олиф остановилась. Она вдруг подумала, что еще никогда в жизни не пользовалась никакими примочками для кожи и вообще всего тела. Не то чтобы не хотелось, просто… просто не для кого было. А тут девушке вдруг пришло в голову, что выглядеть чуточку лучше – это же не преступление, это вполне обоснованное желание любого человека.
Успокаивая себя этой мыслью, Олиф начала проталкиваться к лавке.
Посмотрев на остальных дам, столпившихся вокруг счастливого, но уставшего, купца, она быстро разобралась в принципе покупок такого рода вещей. Ни «прекраснейших красок для ее милого личика», ни «волшебных помадок для обворожительных губок» ей не хотелось. А вот духи почему-то сразу привлекли ее внимание. К тому же, за это удовольствие можно было даже не платить.
Олиф судорожно припомнила, как Рэй флиртовала с Ринслером, и, сделав глубокий вдох, она вплотную прижалась к лавке.
- Здравствуйте, - попыталась обворожительно улыбнуться, - а не дадите-ка мне вон те духи, а? Я их из далека еще заметила.
Она начала наматывать кончик свисающей сбоку косы на палец, выпятив грудь вперед. Это единственные действия, которые ей удалось вспомнить из тех моментов, когда она видела Рэй рядом с мужчинами. Ну, конечно, наматывание волос на палец скорее просто усиливало впечатление от образа, а вот выпяченная вперед грудь почему-то всегда работала безотказно. Вроде.
Купец быстро распознал в ней ту, кого Олиф и планировала изобразить, улыбнулся новой покупательнице и тут же залебезил:
- Хороший выбор, мадам! Прекрасный выбор! Эти духи как раз из новой коллекции заморского парфюмера Дикона Никона! Вот, опробуйте этот великолепный аромат!
Он брызнул чуть-чуть на платок и провел им прямо перед носом девушки.
- П-простите, - поперхнулась Олиф, - я не могу распознать этот аромат. Позвольте мне самой оценить их прелесть.
- О, нет, мадам, - покачал головой купец, - я не могу отда…
Сладкая.
Они с Хестер сидели за столом напротив догоравшей свечи, и женщина обрабатывала рану на лбу девушки. Царапина была совсем неглубокой, но так просто оставлять ее было нельзя.
В какой-то момент Хестер усмехнулась.
- Вы ведь не встречали разбойников, верно?
- Что? – растерялась Олиф.
- Говоришь ты красиво, но ведь я не слепая. Не похожи вы на людей, - во второй раз повторила она.
- Я не понимаю, о чем вы, - пролепетала девушка.
- Да ладно, не притворяйся. Я видела его.
- Кого – его?
- Не кого, а чего. Клеймо, у тебя на ладошке.
Олиф непроизвольно повернула руку и представила тетке живое доказательство того, что она Изгнанница. У девушки кровь застыла в жилах. Глупо было предполагать, что все пройдет удачно. Два грязных человека, в истерзанной одежде, насквозь пропитанной кровью вперемешку с песком, не могли не вызвать подозрений. Тем более, Олиф выглядела такой пришибленной, как будто повстречала не пятерых разбойников, а целую армию. Да и ее реакция на обстановку вокруг была слишком неправильной, не такой, какая бывает у нормальных людей. Однако девушка тут же заставила себя собраться с мыслями. Она выкрутится, чего бы ей это не стоило. Теперь от нее зависит не только ее собственная жизнь, но и жизнь Лекса.
- Вы нас выгоните?
- Не знаю, - усмехнулась Хестер. – Зависит от того, что вы можете мне предложить.
- Вы хотите денег, - догадалась Олиф.
- А ты, видно, давно из-за Песчаной Завесы не выглядывала. - На лице женщины появилась еще одна усмешка.
Девушка вдруг осознала, какими наигранными были все вздохи и ахи этой тетки. Конечно, она давно догадалась, кого впустила в свой дом. Интересно, она представляет себе, какими Изгнанники бывают неуправляемыми? Наверняка представляет. Просто, наверное, в Олиф нет этой бесчеловечности, и Хестер вычислила это первой. И воспользовалась.
- У нас ничего нет, - покачала головой девушка.
- Тогда и у меня для вас ничего нет.
- Позвольте остаться хотя бы до утра.
- С чего бы? Меня могут из-за вас казнить, зачем мне подставлять так свою шкуру?
- Пожалуйста, - умоляюще попросила Олиф. – Посмотрите на него, - она кивнула в сторону Лекса, - он не может идти. Дайте нам отдохнуть до утра, и с рассветом мы покинем ваш дом.
Хестер скептически прищурилась.
- Ладно, малютка, даю вам, по своей доброте душевной, время до утра. – Она умилительно потрепала девушку по щеке и отправилась готовиться ко сну.
Олиф присела рядом с Лексом. Слава Берегиням, они хотя бы переночуют тут. Все могло быть хуже. Хестер могла сдать их властям. Возможно, если они не уйдут с утра пораньше, женщина так и сделает. Олиф тяжело вздохнула. Посидела так еще некоторое время, а затем медленно провела пальцами по повязкам Лекса. Не долго думая, она забралась на лежанку к мужчине, прижавшись к теплым кирпичам, и тихо прошептала в темноту:
- Поправляйся. Поправляйся скорее.
Глава 22.
Олиф проснулась от звука какого-то копошения рядом. Открыла глаза, повернула голову и увидела, как мужчина слезает с лежанки - очень медленно, осторожно переставляя руки и двигая ногами.
- Ты чего? – опешила девушка.
Лекс повернулся к ней. За ночь синяки под глазами стали еще темнее.
- Проснулась? Вставай, пора уходить.
- Ты что, собрался куда-то идти в таком состоянии?!
- Плебейка, поднимайся живо. Либо мы уходим сейчас, либо эта овца приведет охрану, и тогда ты уже никуда не уйдешь. Никогда.
Мужчина поморщился от новой порции боли, но пересилив себя, слез с печи, подошел к ведру с водой, и брызнул на лицо несколько капель. Лекс чувствовал себя просто отвратительно: все тело ныло, глаз начал заплывать, скулы болели так сильно, что тяжело было говорить. Радовало одно - ребра были не сломаны: он дышал спокойно. Про себя мужчина усмехнулся. На тренировках, в родном доме, его, бывало, били и посильнее. Даже на Боях иногда доставалось похлеще.
Но тогда у него было время восстановиться, а сейчас нет.
Лекс поднял голову, глубоко вдохнул, чтобы собраться с силами. Опасные раны зашиты, а те, что не опасны, скоро затянутся. Все будет нормально. Мужчина повернулся к сонной девчонке, схватил ее за руку и потянул на себя, заставляя спрыгнуть с высокой лежанки. По-хорошему, им нужно было уходить раньше, но Лекс не мог заставить себя встать. Ему бы полежать еще денек, другой, но, увы, выбравшись из жестокой пустыни, они встретились с жестокими людьми.
Как будто и не уходили никуда.
В отличие от Олиф, мужчина не особо наслаждался переменой вокруг. Не потому, что был циничным эгоистом, он просто не понимал этого. Не умел восхищаться. Он знал, вернее, давно понял, что Песчаники не сильно отличались от людей: все они жаждали зрелищ. И если бы там, в подземелье, вместо Песчаников, были люди, они бы устроили те же развлечения в виде Боев. Лекс не мог похвастаться особой добротой и наивностью. Он знал, что пустыня от их мира отличается только пейзажем.
Мужчина потащил девушку к выходу, окинув удивленную хозяйку дома (она-то надеялась, что этот оборванец даже встать с лежанки не сможет) холодным взглядом, и вытолкал плебейку за дверь. Уже на улице с каким-то злорадным удовольствием похлопал себя по уцелевшему карману штанов и не смог сдержать усмешки, правда, тут же поморщившись от боли.
Этой тетке стоило бы получше следить за своими деньгами.
- Ты идти-то можешь? – жалобно спросила Олиф.
- Я в порядке, - огрызнулся Лекс, и добавил: - Как там твое село называлось?
- Называется, - поправила девушка. – Чернь. А что?
Мужчина нахмурился.
- Нужна карта. – Остановился. Огляделся вокруг, и кратко приказал: - Пройдись по городу, поищи купеческие лавочки. Выискивай самые неприметные и недорогие. Там купишь карту Правского княжества, поняла?
- Я? Но почему я? А ты? – опешила Олиф.
- У тебя только царапина на лбу, и пара синяков. Ты будешь незаметнее. На, иди, - мужчина протянул ей горстку монет. Он врал. Олиф тоже привлечет внимание – в таком-то коротком платье. И с такими ножками.
Девушка вылупилась на него так, словно впервые увидела.
- Откуда они у тебя?!
- Одолжил, - коротко ответил Лекс, и вздохнул, понимая, что теперь придется тратить драгоценное время на объяснения.
- Как это одолжил?! У кого?! – не могла понять Олиф.
- У той сволочной бабы.
- Что-о?! Это же воровство! Нужно вернуть их немедленно!
- Ты что, издеваешься?! – даже восхитился Лекс. – Тебя жизнь вообще ничему не учит?! Эта дура выгнала тебя, больную и немощную, - эти слова мужчина подчеркнул особенно, - на улицу просто потому, что у тебя не было денег. И ты ее оправдываешь?!
- Я просто… это ведь неправильно.
- Неправильно – это требовать с людей взятки, а забирать эти взятки у таких людей – как раз правильно! Все, иди.
- Она ведь ничего плохого нам не сделала, - не сдавалась Олиф.
- Хорошего тоже, - отрезал Лекс. Подошел к девушке, взял ее за плечи и насильно повел вперед, в деревню. – Иди уже, хватит убиваться совестью.
- Лекс, - Олиф уперлась ногами в землю, но мужская сила, была, естественно, больше (даже несмотря на такое потрепанное состояние), - мы не должны так поступать. Из-за меня умирают люди! И звери. А мы воруем?!
- Я ворую, не ты.
- Ну и что?! Я иду покупать карту на ворованные деньги!
- Ладно, - неожиданно остановился мужчина. – Давай пойдем к той тетке, скажем, что мы так сильно раскаиваемся, что готовы вернуть ей все, до копейки. Она нас примет с распростертыми объятиями, угостит чайком с пончиками. А потом мы пойдем… ммм… постой-ка, куда же мы пойдем? – иронично вопросил Лекс. – Ах ну да! У нас же нет карты, поэтому и идти нам некуда, - свою речь он закончил таким убийственным голосом, что Олиф сразу поняла: деньги он не вернет. И если она не пойдет за картой сейчас, он сделает это сам.
Девушка вздохнула, про себя обругнув подлого мужчину нехорошим словечком, развернулась и пошла в сторону деревни.
- Стой, - вдруг окликнул ее Лекс.
- Что еще? – устало повернулась она.
- В зеркало давно смотрелась? – Мужчина подошел к девушке и сказал: - Переплети косу, а то выглядишь, как нищая с помойки.
- Я и есть нищая с помойки, - насупилась Олиф.
Ей почему-то стало так обидно. В пустыне они выживали, им было все равно какая у кого прическа, какой у кого годовой доход, и сколько дней в неделю они едят пончики и пьют чай. В пустыне они выживали. Выживали… а тут меряются статусами.
- Только не с таким количеством денег, - покачал головой Лекс.
Он взял у той тетки немного, но по меркам обычных людей - для такой, как Олиф это было даже слишком.
- Убери это гримасу с лица, - посоветовал мужчина, - я не виноват в том, что люди так живут.
- Просто… это гадко.
- Ну, что делать. Привыкай.
Олиф распустила волосы, попыталась пальцами привести их в подходящий вид. Время шло, коса плелась долго. Лекс стоял и сверлил девушку своим любимым убийственным взглядом. Сначала это раздражало Олиф, потом ей просто надоело, а потом злость как-то сама прошла. Ее место заняла опустошенность. Девушка столько времени не покупала никаких вещей, что должна была бояться даже заговорить с продавцами. Но почему-то ей стало абсолютно все равно.
Она тут стоит и косу свою переплетает – это же так важно. Так важно видеть, сколько стоит ее платье и какой оно длины. Важно оценить фигуру: если девушка полная, значит, и богатая. А таких ценят больше. И людям главное, чтобы волосы лежали ровно. Может, внутри тебя образовалась огромная пропасть - черная… непроходимая… может, от тебя безжалостно оторвали часть души. Может, у тебя уже не получается чувствовать, потому что все эмоции непонятным образом притупились. Но это не важно. Важно, насколько красива твоя прическа.
Когда Олиф закончила переплетать свою косу, мужчина удовлетворенно кивнул. Оглядел ее пристальным взглядом, от которого у девушки мурашки поползли по коже, и все-таки неодобрительно нахмурился.
- Косорукая, - покачал головой он.
- Что? – опешила Олиф.
Лекс подошел к ней, присел на корточки, болезненно при этом поморщившись, и на глаз оценил нанесенный платью ущерб. Он аккуратно примерился, и безжалостно оторвал те части несчастной одежды, которые выпирали особенно четко. Линия подола стала почти идеально ровной.
- Ого, - удивилась девушка.
- Теперь иди, - сказал Лекс.
Олиф кивнула, развернулась, и зашагала в сторону деревни.
Платье доходило только до колен, и они оба знали, на кого она теперь похожа. Естественно, никто и никогда не подумает, что девчонка в такой короткой одежде на самом деле пыталась выжить в пустыне. Видимость создает свое впечатление.
Для окружающих Олиф превратилась в «лапочку».
Но ей было уже плевать.
Она быстренько разузнала, где здесь проходит ярмарка, при этом даже не запнулась ни разу. Надо же, а ей казалось, что она и забыла, каково это: общаться с людьми. Хестер была не в счет – тогда девушка могла пойти на что угодно, лишь бы помочь Лексу.
Ярмарка была шумной и зазывал, как всегда, было полно. Олиф проталкивалась сквозь толпу, ища взглядом лавку с картами. Эта ярмарка была красочнее, чем та, что бывала у них в селе. Даже удивительно, если учесть, что их село было больше. Девушка не обращала внимания на подмигивающие взгляды проходящих мимо мужчин, она упрямо двигалась вперед. Если бы рядом был Лекс, ей было бы намного спокойнее, но его тут не было, и Олиф нужно было справиться самой.
Спустя некоторое время она, наконец, откопала среди всего этого хлама лавку с картами. Купец со скучающим видом стоял за деревянным прилавком. Похоже, новые и красочные веера, или серебряные бляшки для костюмов были важнее, чем окружающий мир. Впрочем, оно и не удивительно.
Олиф подошла к купцу и сходу выдала:
- Карту Правского княжества, пожалуйста.
Мужчина удивленно поднял взгляд. Его прищуренные глазки пробежались по всему телу девушки и остановились на лице.
- А денюшки, мадам, у вас есть?
- Да, есть, - сухо ответила Олиф. – Карту. Пожалуйста.
Купец понятливо кивнул, тут же засуетился и начал предлагать девчонке самые разные по величине и масштабу товары.
- Мне обычную, - в конце концов, резко прервала она его дурацкие лепетания по поводу и без.
- Какой позор, - послышалось позади нее, - хоть бы постыдилась в таком виде на улицу выходить.
Олиф обернулась, обвела ничего не выражающим взглядом полненькую даму, с пышным ярко-красным веером в руках, которым она обмахивала свое благородное личико. Если бы эта «принцесса» знала, через что Олиф пришлось пройти, она бы собственнолично воткнула себе в рот кляп. Но эта тетка не знала, и продолжала возмущаться видом девушки, получая в ответ согласные кивания своего кавалера.
Олиф поморщилась, в свою очередь выражая этим презрительное отношение к наряду благородной дамы, и отвернулась.
- Нет, ну вы только посмотрите какой вздор! – опешила от такой наглости благородная особа.
«Все равно ты толстая», - злобно подумала Олиф.
Она схватила карту, которую, наконец-то, ей соизволили выдать, отдала положенную сумму и начала пропихиваться обратно. В какой-то момент ее взгляд зацепил лавку с косметикой. Волей неволей Олиф остановилась. Она вдруг подумала, что еще никогда в жизни не пользовалась никакими примочками для кожи и вообще всего тела. Не то чтобы не хотелось, просто… просто не для кого было. А тут девушке вдруг пришло в голову, что выглядеть чуточку лучше – это же не преступление, это вполне обоснованное желание любого человека.
Успокаивая себя этой мыслью, Олиф начала проталкиваться к лавке.
Посмотрев на остальных дам, столпившихся вокруг счастливого, но уставшего, купца, она быстро разобралась в принципе покупок такого рода вещей. Ни «прекраснейших красок для ее милого личика», ни «волшебных помадок для обворожительных губок» ей не хотелось. А вот духи почему-то сразу привлекли ее внимание. К тому же, за это удовольствие можно было даже не платить.
Олиф судорожно припомнила, как Рэй флиртовала с Ринслером, и, сделав глубокий вдох, она вплотную прижалась к лавке.
- Здравствуйте, - попыталась обворожительно улыбнуться, - а не дадите-ка мне вон те духи, а? Я их из далека еще заметила.
Она начала наматывать кончик свисающей сбоку косы на палец, выпятив грудь вперед. Это единственные действия, которые ей удалось вспомнить из тех моментов, когда она видела Рэй рядом с мужчинами. Ну, конечно, наматывание волос на палец скорее просто усиливало впечатление от образа, а вот выпяченная вперед грудь почему-то всегда работала безотказно. Вроде.
Купец быстро распознал в ней ту, кого Олиф и планировала изобразить, улыбнулся новой покупательнице и тут же залебезил:
- Хороший выбор, мадам! Прекрасный выбор! Эти духи как раз из новой коллекции заморского парфюмера Дикона Никона! Вот, опробуйте этот великолепный аромат!
Он брызнул чуть-чуть на платок и провел им прямо перед носом девушки.
- П-простите, - поперхнулась Олиф, - я не могу распознать этот аромат. Позвольте мне самой оценить их прелесть.
- О, нет, мадам, - покачал головой купец, - я не могу отда…
