У меня ком встал поперёк горла, ноги налились свинцом. Но я нашла в себе силы подойти ближе и сесть рядом с койкой, на которой восемнадцать лет назад меня собирались убить.
Я была жива. Это значит, они передумали. Мне было лишь интересно, что заставило их изменить своё решение.
- Уверены, что хотите продолжить процедуру? - видимо, это спросил маг, которого мы не могли увидеть, но которого прекрасно слышали.
Алиша подняла огромные заплаканные глаза на растерянного, встрёпанного Алана. Она крепко сжала его ладонь и сквозь слёзы выдавила:
- Я связала ему тапочки.
- Ему?
- Ребёнку...
- Тапочки?
- Да-а, - она разрыдалась и провыла: - Бо-о-оже... детские маленькие тапочки-и-и...
- Тише, успокойся, - мягко попросил Алан. А сам прижался подбородком ко лбу девушки и сморгнул слёзы, стиснул зубы и задрал голову. Посмотрел в потолок, крепче прижал к себе Алишу. После этого даже дыхание его ни разу не сбилось.
Он стал её якорем.
- Я не могу... не могу успокоиться, - с трудом говорила она, - понимаешь, тапочки ведь будут неношеные. Кому я их отдам? Как я отдам неношеные тапочки?
- Всё хорошо.
- Они жёлтые... я же шарф вязала под юбку. Так и не довязала. На них ещё бантики розовые есть, их соседка, дура, налепила.
- Его не обязательно убивать.
- Что? - всхлипнула Алиша в плечо Алану.
- Я... я думал об этом. Мы можем отдать его на усыновление, - твёрдо сказал юноша.
- Усыновление?..
- Ты родишь, и мы найдём ему хорошую семью. И тапочки будет кому носить. Нельзя ведь, чтобы тапочки неношеными были.
Я обхватила рукой горло, пытаясь что-то сделать с этим невообразимо огромным комом, который мешал нормально дышать.
Воспоминание начало блекнуть, тускнеть, растворяться в белых стенах и белых простынях. Очертания людей исчезали, голоса уходили вдаль. Остались только мы вдвоем.
Я и мой отец.
- Вы должны были быть алкоголиками, - хрипло прошептала я. - Вы должны были быть плохими! Я привыкла думать, что вы либо умерли, либо спились. Я убеждала себя, что мне лучше без родителей. Я говорила себе, что меня продали бы в рабство. Сиротой быть намного лучше. Я думала, мои родители законченные подонки! А вы бросили меня просто... просто потому что испугались.
- Я не смогу искупить свою вину обычными словами, - тихо сказал Алан, - но ты должна знать, что не прошло и дня, чтобы мы не жалели об этом поступке.
- И это должно меня успокоить?! - На глаза навернулись слёзы. - Алан! Ты понимаешь, что ты - лучший отец, какого я только могла себе пожелать?! Если бы я жила с тобой, я не была бы такой, понимаешь? Ты бы вырастил из меня нормального человека! Моя жизнь не была бы похожа на Ад! А вы с этими... с этими дурацкими тапочками...
- Мне действительно очень жаль, что когда-то я не смог взять на себя ответственность за чужую жизнь.
- Мр? - обеспокоенно уточнила Полночь, встав передними лапками мне на колени и заглянув в лицо.
Я рассеянным движением погладила её мягкую холку. Это помогло отвлечься и немного успокоиться. Тем более, Полночь замурчала, и это было приятно. Раньше она никогда не проводила рядом со мной больше минуты.
- Вы меня оставили? - тихо задала я самый глупый вопрос на свете.
- Да. - Алан продолжал стоять и смотреть на меня сверху вниз.
- Нашли мне приёмную семью?
- Да.
- Вы не подкидывали меня на крыльцо?
- Конечно, нет.
- А как... как она умерла? - Я кашлянула. - В смысле... как мама умерла?
Алан тоже не выдержал притворяться. Сохранять столько времени полную невозмутимость, когда внутри аж разрывает от боли, слишком тяжело даже для предводителя Лунеров.
Он подошёл ближе и сел рядом. Первым порывом было шарахнуться в сторону и отползти как можно дальше, но Алан не собирался меня трогать. Он просто согнул ноги в коленях и уткнулся в них локтями. Кулаком упёрся в подбородок и тихо, с лёгкой печалью в голосе, заговорил.
Два месяца они провели вместе. Живота пока не было, да и Алан не вернулся в племя, а значит, мог проводить с девушкой много времени.
Потом Алиша взяла академический отпуск и уехала к родителям. Её дом находился ещё дальше от племени Лунеров, чем Стродис. Алан не мог быть с ней, у него тоже были обязанности - из него готовили будущего предводителя.
За семь месяцев он навестил Алишу ровно семь раз. Приезжал один раз в месяц. Семья девушки его ненавидела. Они давили на них обоих, унижали, проклинали молодых людей, которые сломали друг другу жизнь.
Она вынашивала меня в адских моральных условиях.
Потом родила.
Поиском приёмной семьи они занялись заранее, поэтому я пробыла с ними совсем недолго. Алиша ни разу не взяла меня на руки. Всё это время именно Алан заботился о новорождённом. Алиша знала о материнском инстинкте. Если бы она взяла меня на руки, то уже никому бы не отдала. А она этого не хотела. Ей нужна была нормальная жизнь. Без меня.
Люти была самым хорошим кандидатом на тот момент. Она ещё не была замужем, работала, у неё был хороший дом и достаток. Алан с Алишей решили, что она сможет обо мне позаботиться.
Они не подкидывали меня ни на какое крыльцо, как пыталась убедить меня Люти. Они подписали бумаги, что отказываются от любых прав на ребёнка и обещают никогда его не искать и не устанавливать контакта. Об этом я не знала, Люти говорила, что оставила в документах пункт, где разрешает биологическим родителям меня искать.
Алан передал меня ей в руки, отдал и мягкую розовую пелёнку, и маленькие жёлтые тапочки.
Они с Алишей лишились последней нити, которая могла их связать. Алан вернулся в племя. Алиша - восстановилась в Академии.
У них должна была начаться хорошая, правильная жизнь. Они не поженились, обязательств друг перед другом у них не было.
Но с нормальной жизнью всё равно не сложилось.
Алан писал ей письма. Целый год, исключительно по праздникам. Короткие, глупые... "Привет, как дела? Просто хочу узнать, как ты. Буду надеяться на ответ". Она никогда не отвечала. Он решил, что Алиша обрубила все концы, вычеркнула его из своей жизни и теперь начала всё сначала. Тем сильнее было его удивление, когда дождливым осенним днём он увидел её на пороге одного из домов племени.
Она пыталась забыть, действительно пыталась. После всего, что ей пришлось пережить, стремление стать боевым магом - единственное, что у неё осталось. Семья её презирала, ребёнка больше не было, парня, который не бросил в трудную минуту и всеми силами старался быть рядом - тоже. Когда она вернулась в Академию, никто не знал, что она родила. У Алиши был шанс начать новую жизнь, с чистого лица.
Но она поняла, что такая жизнь ей уже не нужна.
Путём жестоких лишений, горьких слёз по ночам, щемящего одиночества и глупых, но жалящих в самое сердце воспоминаний, Алиша изменила свой взгляд на жизнь. Она сожгла все мосты. Собрала вещи и отправилась в племя Лунеров. К Алану. Она не знала, на какой приём наткнётся, но у неё были его письма... была маленькая надежда.
Они сыграли свадьбу спустя несколько месяцев. У них всё случилось наоборот. Обычно люди влюбляются, женятся и заводят детей. Они же завели ребёнка, влюбились и поженились.
Алан её любил. Она оставила в его душе такой горький след, что он не мог рассуждать о ней отстранённо. Я и сама заметила: все его воспоминания, связанные с Алишей, имели потрясающую чёткость, несвойственную событиям семнадцатилетней давности.
У них была тема, которую они старались не поднимать. Где-то в чужой семье жил их ребёнок. Они сами от него отказались. Однажды Алиша не выдержала, призналась, что винит во всём себя. Алан чувствовал то же самое. Они почти решились...
Но потом на горизонте появилось племя Нуаров. Фенриры напали без причины. Древняя вражда из-за Небыланских ведьм давно кончилась. Жемчуг? Алан был уверен, что нет. Они застали Лунеров врасплох. Все силы были брошены на защиту артефакта. Алан с Алишей были среди воинов, они дрались на смерть, готовые пожертвовать собой, лишь бы не дать Нуарам заполучить такое опасное сосредоточие силы. Но Лунеры не справились. Жемчуг был похищен.
Когда битва кончилась, Алан не сразу понял, что его жены нигде нет. Он искал её несколько часов, когда остальные Лунеры пытались выследить фенриров хотя бы по следам. В тот день был страшный ливень, раскаты грома заставляли сердца воинов меняться местами с кишками.
Алан нашёл её у реки. Истерзанное тело смывало течением у него на глазах. Ещё немного - и он бы никогда не узнал, что Алиша не пропала, что она умерла.
- Аспид Гарков? - тихо спросила я.
- Жемчуг был лишь предлогом. Если бы Нуары действительно хотели его похитить, то мы бы узнали об этом в вещих снах.
- Так директор был среди них? Ты его видел? - осторожно задала вопрос.
- Нет.
- Тогда откуда ты?..
- Он был нечистью уже тогда, Майки. Он убивает ради удовольствия. Смерть неверной возлюбленной - одно из сильнейших наслаждений.
- И ты ничего не сделал? Не отомстил?
Алан только грустно усмехнулся, говорить ничего не стал. Пояснений требовать было слишком жестоко, и я молча уставилась на Полночь. Мои руки автоматически гладили её, и теперь кошка заходилась в самых громких мурчаниях, что мне только доводилось от неё слышать. Она призывно изгибалась, а когда мои пальцы немели, и я убирала руку, она принималась сама тереться шеей о мои колени.
- Полночь, - тихо заговорила я, нарушая тишину в белой комнате, - та женщина, которую ты привела ко мне в сон - и есть моя мама?
У меня была ужасная память на лица. Я Джексона-то с трудом вспомнила, хотя когда-то проучилась с ним в одной Академии несколько лет; что уж говорить о женщине, которую довелось видеть всего несколько минут.
Алан с некоторым снисхождением наблюдал за тем, как я нянчусь с кошкой. Он использовал это время, чтобы привести мысли и эмоции в порядок.
- Такое чувство, что ты всё это время пытаешься мне что-то сказать... - тихо пробормотала я кошке.
- Мряв, - недовольно высказалась Полночь, когда моя рука на мгновение замерла.
- А ты видел маму? Здесь, в подсознании? - спросила я у Алана.
- Однажды, - кивнул мужчина. - Она мне помогла в тот момент. Но больше я её не встречал. - Он перевёл хмурый взгляд на кошку. - Полночь с такими вещами не шутит. Иначе есть опасность навсегда застрять здесь в ожидании призраков прошлого.
- Поэтому ты так легко согласился спасти незнакомого мальчика?
- Алиша появилась в твоём сне не просто так. Если она сказала, что мальчик должен жить, значит, я приложу все усилия, чтобы ему помочь.
- А ещё она намекнула, что во мне течёт древняя кровь Лунеров, поэтому я вижу будущее...
А ещё она сказала про историю. Все ответы в ней.
Все ответы в истории.
В истории...
Я нахмурилась и прервала чесоточный массаж у обнаглевшей кошки. Вместо этого обхватила её морду и заставила посмотреть мне в глаза.
- Ты показывала мне историю родителей через призму прошлого? - Задавать такой вопрос кошке было странно. - Я точно помню, там было племя Лунеров и Нуаров. Помню ребёнка у молодых родителей. Помню битву возле горы, а потом ссору на Аллее стихий. Там было три человека! Лунер, Нуар и та женщина. Её потом повесили. Эта женщина умерла. Полночь, ты пыталась мне всё рассказать? Пыталась меня предупредить?
Кисе такая перемена настроения совершенно не понравилась.
- Мр-р-я-я-у-у! - возмутилась она и резко сдала задом, мотнув башкой и вырываясь из моих недружелюбных объятий. - Фыр-фыр-фыр! - После чего побежала жаловаться Алану.
История. История циклична. Она всегда повторяется.
Я вскочила на ноги, озарённая внезапной догадкой.
- Алан, вытаскивай нас отсюда!
- Что случилось? - озадаченно нахмурился он.
- Я знаю, где находится логово Аспида Гаркова.
Это была война не обиженных подростков против злого директора. Это была война людей, которые не собирались подчиняться чужой диктатуре, против того, кто решил завоевать весь мир.
Многие догадывались о планах Патрика Доротео Моралеса IV, но открыто выступать боялись. Маги, на которых он уже опробовал действие лунного жемчуга, подчинялись его воле и поступали с "предателями" даже слишком жестоко.
Пример того, что случилось с Лораплином, дал понять: медлить нельзя. Недовольных было не так уж и мало, проблема была лишь в том, что разыскать их оказалось не так-то просто. Главный конс-маг задействовал все магические и человеческие ресурсы, чтобы связаться с главами сопротивления в Лораплине и Сорельске.
Аспид Гарков был по сути правой рукой наместника Стродиса, но никогда и ничем не давал этого понять. То, что Патрик Моралес знал о том, что Академией управляет нежить, и эта нежить впустила в город фенриров, которые убивали местных жителей, было практически недоказуемо. Связать наместника Стродиса с убийством конс-магов Лораплина почти не представлялось возможным.
Но это были лишь далёкие планы, которые могли бы ознаменовать успех проведённой операции. Конечная цель - нейтрализовать предателей. На руках у Главного конс-мага Стродисовской Академии были лишь косвенные улики. Однако он принял решение - наступать.
Суд, сбор доказательств, - всё это могло подождать, когда на кону стояла судьба четырёх городов.
Аспид Гарков затаился не просто так. Он знал, что преимущество не на его стороне. Если силы сопротивлений трёх городов смогли объединиться, ему нечего поставить против них. Почти "нечего"...
Директор оградил своё сознание от чужого вмешательства, потому что знал - на него уже объявили охоту. Рано или поздно мы бы вышли на его логово. Вести открытый бой ему невыгодно. Зато привести "спасителей" в западню - раз плюнуть.
Мы знали лишь о том, что против нас выступят "заколдованные маги" и фенриры. Бороться с ними было одинаково тяжело: первая категория состояла из наших товарищей по оружию, убивать их только за то, что какой-то гавнюк промыл им мозги, бесчеловечно; вторая категория не знает пощады, её можно и нужно убивать, но вот получится ли?
Начало операции было запланировано на двадцать первое число. Место встречи: задний двор Академии Магии. Он уже изначально был огорожен иллюзией, лораплиновцы просто укрепили защиту.
Главный конс-маг Стродиса беседовал с Главным конс-магом Лораплина, который переместился сюда благодаря помощи архимагов. Они обсуждали план действий. Помимо них на поляне собрались примерно пятьдесят человек. Мужчины и женщины, парни и девушки. Руководители операции задействовали все имеющиеся ресурсы.
- А тебя сюда как пустили? Ты не заметил табличку "придуркам вход запрещён"? - язвительно осведомилась я, заметив среди собравшихся знакомую инвалидную коляску.
Эстан явно пожалел, что решил проехать до стола переговоров по этому маршруту.
- Завидуй молча. Меня, во всяком случае, посвятили в секреты операции.
Я нахмурилась. Эстан почему-то отъезжать не спешил, и я принялась ворчать, застёгивая все ремешки на выданной форме.
- Чёрт, да если бы не мы, этого наступления вообще бы не было. А как только дело дошло до самого интересного, нас даже до стола переговоров не допустили.
Я была жива. Это значит, они передумали. Мне было лишь интересно, что заставило их изменить своё решение.
- Уверены, что хотите продолжить процедуру? - видимо, это спросил маг, которого мы не могли увидеть, но которого прекрасно слышали.
Алиша подняла огромные заплаканные глаза на растерянного, встрёпанного Алана. Она крепко сжала его ладонь и сквозь слёзы выдавила:
- Я связала ему тапочки.
- Ему?
- Ребёнку...
- Тапочки?
- Да-а, - она разрыдалась и провыла: - Бо-о-оже... детские маленькие тапочки-и-и...
- Тише, успокойся, - мягко попросил Алан. А сам прижался подбородком ко лбу девушки и сморгнул слёзы, стиснул зубы и задрал голову. Посмотрел в потолок, крепче прижал к себе Алишу. После этого даже дыхание его ни разу не сбилось.
Он стал её якорем.
- Я не могу... не могу успокоиться, - с трудом говорила она, - понимаешь, тапочки ведь будут неношеные. Кому я их отдам? Как я отдам неношеные тапочки?
- Всё хорошо.
- Они жёлтые... я же шарф вязала под юбку. Так и не довязала. На них ещё бантики розовые есть, их соседка, дура, налепила.
- Его не обязательно убивать.
- Что? - всхлипнула Алиша в плечо Алану.
- Я... я думал об этом. Мы можем отдать его на усыновление, - твёрдо сказал юноша.
- Усыновление?..
- Ты родишь, и мы найдём ему хорошую семью. И тапочки будет кому носить. Нельзя ведь, чтобы тапочки неношеными были.
Я обхватила рукой горло, пытаясь что-то сделать с этим невообразимо огромным комом, который мешал нормально дышать.
Воспоминание начало блекнуть, тускнеть, растворяться в белых стенах и белых простынях. Очертания людей исчезали, голоса уходили вдаль. Остались только мы вдвоем.
Я и мой отец.
- Вы должны были быть алкоголиками, - хрипло прошептала я. - Вы должны были быть плохими! Я привыкла думать, что вы либо умерли, либо спились. Я убеждала себя, что мне лучше без родителей. Я говорила себе, что меня продали бы в рабство. Сиротой быть намного лучше. Я думала, мои родители законченные подонки! А вы бросили меня просто... просто потому что испугались.
- Я не смогу искупить свою вину обычными словами, - тихо сказал Алан, - но ты должна знать, что не прошло и дня, чтобы мы не жалели об этом поступке.
- И это должно меня успокоить?! - На глаза навернулись слёзы. - Алан! Ты понимаешь, что ты - лучший отец, какого я только могла себе пожелать?! Если бы я жила с тобой, я не была бы такой, понимаешь? Ты бы вырастил из меня нормального человека! Моя жизнь не была бы похожа на Ад! А вы с этими... с этими дурацкими тапочками...
- Мне действительно очень жаль, что когда-то я не смог взять на себя ответственность за чужую жизнь.
- Мр? - обеспокоенно уточнила Полночь, встав передними лапками мне на колени и заглянув в лицо.
Я рассеянным движением погладила её мягкую холку. Это помогло отвлечься и немного успокоиться. Тем более, Полночь замурчала, и это было приятно. Раньше она никогда не проводила рядом со мной больше минуты.
- Вы меня оставили? - тихо задала я самый глупый вопрос на свете.
- Да. - Алан продолжал стоять и смотреть на меня сверху вниз.
- Нашли мне приёмную семью?
- Да.
- Вы не подкидывали меня на крыльцо?
- Конечно, нет.
- А как... как она умерла? - Я кашлянула. - В смысле... как мама умерла?
Алан тоже не выдержал притворяться. Сохранять столько времени полную невозмутимость, когда внутри аж разрывает от боли, слишком тяжело даже для предводителя Лунеров.
Он подошёл ближе и сел рядом. Первым порывом было шарахнуться в сторону и отползти как можно дальше, но Алан не собирался меня трогать. Он просто согнул ноги в коленях и уткнулся в них локтями. Кулаком упёрся в подбородок и тихо, с лёгкой печалью в голосе, заговорил.
Два месяца они провели вместе. Живота пока не было, да и Алан не вернулся в племя, а значит, мог проводить с девушкой много времени.
Потом Алиша взяла академический отпуск и уехала к родителям. Её дом находился ещё дальше от племени Лунеров, чем Стродис. Алан не мог быть с ней, у него тоже были обязанности - из него готовили будущего предводителя.
За семь месяцев он навестил Алишу ровно семь раз. Приезжал один раз в месяц. Семья девушки его ненавидела. Они давили на них обоих, унижали, проклинали молодых людей, которые сломали друг другу жизнь.
Она вынашивала меня в адских моральных условиях.
Потом родила.
Поиском приёмной семьи они занялись заранее, поэтому я пробыла с ними совсем недолго. Алиша ни разу не взяла меня на руки. Всё это время именно Алан заботился о новорождённом. Алиша знала о материнском инстинкте. Если бы она взяла меня на руки, то уже никому бы не отдала. А она этого не хотела. Ей нужна была нормальная жизнь. Без меня.
Люти была самым хорошим кандидатом на тот момент. Она ещё не была замужем, работала, у неё был хороший дом и достаток. Алан с Алишей решили, что она сможет обо мне позаботиться.
Они не подкидывали меня ни на какое крыльцо, как пыталась убедить меня Люти. Они подписали бумаги, что отказываются от любых прав на ребёнка и обещают никогда его не искать и не устанавливать контакта. Об этом я не знала, Люти говорила, что оставила в документах пункт, где разрешает биологическим родителям меня искать.
Алан передал меня ей в руки, отдал и мягкую розовую пелёнку, и маленькие жёлтые тапочки.
Они с Алишей лишились последней нити, которая могла их связать. Алан вернулся в племя. Алиша - восстановилась в Академии.
У них должна была начаться хорошая, правильная жизнь. Они не поженились, обязательств друг перед другом у них не было.
Но с нормальной жизнью всё равно не сложилось.
Алан писал ей письма. Целый год, исключительно по праздникам. Короткие, глупые... "Привет, как дела? Просто хочу узнать, как ты. Буду надеяться на ответ". Она никогда не отвечала. Он решил, что Алиша обрубила все концы, вычеркнула его из своей жизни и теперь начала всё сначала. Тем сильнее было его удивление, когда дождливым осенним днём он увидел её на пороге одного из домов племени.
Она пыталась забыть, действительно пыталась. После всего, что ей пришлось пережить, стремление стать боевым магом - единственное, что у неё осталось. Семья её презирала, ребёнка больше не было, парня, который не бросил в трудную минуту и всеми силами старался быть рядом - тоже. Когда она вернулась в Академию, никто не знал, что она родила. У Алиши был шанс начать новую жизнь, с чистого лица.
Но она поняла, что такая жизнь ей уже не нужна.
Путём жестоких лишений, горьких слёз по ночам, щемящего одиночества и глупых, но жалящих в самое сердце воспоминаний, Алиша изменила свой взгляд на жизнь. Она сожгла все мосты. Собрала вещи и отправилась в племя Лунеров. К Алану. Она не знала, на какой приём наткнётся, но у неё были его письма... была маленькая надежда.
Они сыграли свадьбу спустя несколько месяцев. У них всё случилось наоборот. Обычно люди влюбляются, женятся и заводят детей. Они же завели ребёнка, влюбились и поженились.
Алан её любил. Она оставила в его душе такой горький след, что он не мог рассуждать о ней отстранённо. Я и сама заметила: все его воспоминания, связанные с Алишей, имели потрясающую чёткость, несвойственную событиям семнадцатилетней давности.
У них была тема, которую они старались не поднимать. Где-то в чужой семье жил их ребёнок. Они сами от него отказались. Однажды Алиша не выдержала, призналась, что винит во всём себя. Алан чувствовал то же самое. Они почти решились...
Но потом на горизонте появилось племя Нуаров. Фенриры напали без причины. Древняя вражда из-за Небыланских ведьм давно кончилась. Жемчуг? Алан был уверен, что нет. Они застали Лунеров врасплох. Все силы были брошены на защиту артефакта. Алан с Алишей были среди воинов, они дрались на смерть, готовые пожертвовать собой, лишь бы не дать Нуарам заполучить такое опасное сосредоточие силы. Но Лунеры не справились. Жемчуг был похищен.
Когда битва кончилась, Алан не сразу понял, что его жены нигде нет. Он искал её несколько часов, когда остальные Лунеры пытались выследить фенриров хотя бы по следам. В тот день был страшный ливень, раскаты грома заставляли сердца воинов меняться местами с кишками.
Алан нашёл её у реки. Истерзанное тело смывало течением у него на глазах. Ещё немного - и он бы никогда не узнал, что Алиша не пропала, что она умерла.
- Аспид Гарков? - тихо спросила я.
- Жемчуг был лишь предлогом. Если бы Нуары действительно хотели его похитить, то мы бы узнали об этом в вещих снах.
- Так директор был среди них? Ты его видел? - осторожно задала вопрос.
- Нет.
- Тогда откуда ты?..
- Он был нечистью уже тогда, Майки. Он убивает ради удовольствия. Смерть неверной возлюбленной - одно из сильнейших наслаждений.
- И ты ничего не сделал? Не отомстил?
Алан только грустно усмехнулся, говорить ничего не стал. Пояснений требовать было слишком жестоко, и я молча уставилась на Полночь. Мои руки автоматически гладили её, и теперь кошка заходилась в самых громких мурчаниях, что мне только доводилось от неё слышать. Она призывно изгибалась, а когда мои пальцы немели, и я убирала руку, она принималась сама тереться шеей о мои колени.
- Полночь, - тихо заговорила я, нарушая тишину в белой комнате, - та женщина, которую ты привела ко мне в сон - и есть моя мама?
У меня была ужасная память на лица. Я Джексона-то с трудом вспомнила, хотя когда-то проучилась с ним в одной Академии несколько лет; что уж говорить о женщине, которую довелось видеть всего несколько минут.
Алан с некоторым снисхождением наблюдал за тем, как я нянчусь с кошкой. Он использовал это время, чтобы привести мысли и эмоции в порядок.
- Такое чувство, что ты всё это время пытаешься мне что-то сказать... - тихо пробормотала я кошке.
- Мряв, - недовольно высказалась Полночь, когда моя рука на мгновение замерла.
- А ты видел маму? Здесь, в подсознании? - спросила я у Алана.
- Однажды, - кивнул мужчина. - Она мне помогла в тот момент. Но больше я её не встречал. - Он перевёл хмурый взгляд на кошку. - Полночь с такими вещами не шутит. Иначе есть опасность навсегда застрять здесь в ожидании призраков прошлого.
- Поэтому ты так легко согласился спасти незнакомого мальчика?
- Алиша появилась в твоём сне не просто так. Если она сказала, что мальчик должен жить, значит, я приложу все усилия, чтобы ему помочь.
- А ещё она намекнула, что во мне течёт древняя кровь Лунеров, поэтому я вижу будущее...
А ещё она сказала про историю. Все ответы в ней.
Все ответы в истории.
В истории...
Я нахмурилась и прервала чесоточный массаж у обнаглевшей кошки. Вместо этого обхватила её морду и заставила посмотреть мне в глаза.
- Ты показывала мне историю родителей через призму прошлого? - Задавать такой вопрос кошке было странно. - Я точно помню, там было племя Лунеров и Нуаров. Помню ребёнка у молодых родителей. Помню битву возле горы, а потом ссору на Аллее стихий. Там было три человека! Лунер, Нуар и та женщина. Её потом повесили. Эта женщина умерла. Полночь, ты пыталась мне всё рассказать? Пыталась меня предупредить?
Кисе такая перемена настроения совершенно не понравилась.
- Мр-р-я-я-у-у! - возмутилась она и резко сдала задом, мотнув башкой и вырываясь из моих недружелюбных объятий. - Фыр-фыр-фыр! - После чего побежала жаловаться Алану.
История. История циклична. Она всегда повторяется.
Я вскочила на ноги, озарённая внезапной догадкой.
- Алан, вытаскивай нас отсюда!
- Что случилось? - озадаченно нахмурился он.
- Я знаю, где находится логово Аспида Гаркова.
Глава 19
Это была война не обиженных подростков против злого директора. Это была война людей, которые не собирались подчиняться чужой диктатуре, против того, кто решил завоевать весь мир.
Многие догадывались о планах Патрика Доротео Моралеса IV, но открыто выступать боялись. Маги, на которых он уже опробовал действие лунного жемчуга, подчинялись его воле и поступали с "предателями" даже слишком жестоко.
Пример того, что случилось с Лораплином, дал понять: медлить нельзя. Недовольных было не так уж и мало, проблема была лишь в том, что разыскать их оказалось не так-то просто. Главный конс-маг задействовал все магические и человеческие ресурсы, чтобы связаться с главами сопротивления в Лораплине и Сорельске.
Аспид Гарков был по сути правой рукой наместника Стродиса, но никогда и ничем не давал этого понять. То, что Патрик Моралес знал о том, что Академией управляет нежить, и эта нежить впустила в город фенриров, которые убивали местных жителей, было практически недоказуемо. Связать наместника Стродиса с убийством конс-магов Лораплина почти не представлялось возможным.
Но это были лишь далёкие планы, которые могли бы ознаменовать успех проведённой операции. Конечная цель - нейтрализовать предателей. На руках у Главного конс-мага Стродисовской Академии были лишь косвенные улики. Однако он принял решение - наступать.
Суд, сбор доказательств, - всё это могло подождать, когда на кону стояла судьба четырёх городов.
Аспид Гарков затаился не просто так. Он знал, что преимущество не на его стороне. Если силы сопротивлений трёх городов смогли объединиться, ему нечего поставить против них. Почти "нечего"...
Директор оградил своё сознание от чужого вмешательства, потому что знал - на него уже объявили охоту. Рано или поздно мы бы вышли на его логово. Вести открытый бой ему невыгодно. Зато привести "спасителей" в западню - раз плюнуть.
Мы знали лишь о том, что против нас выступят "заколдованные маги" и фенриры. Бороться с ними было одинаково тяжело: первая категория состояла из наших товарищей по оружию, убивать их только за то, что какой-то гавнюк промыл им мозги, бесчеловечно; вторая категория не знает пощады, её можно и нужно убивать, но вот получится ли?
Начало операции было запланировано на двадцать первое число. Место встречи: задний двор Академии Магии. Он уже изначально был огорожен иллюзией, лораплиновцы просто укрепили защиту.
Главный конс-маг Стродиса беседовал с Главным конс-магом Лораплина, который переместился сюда благодаря помощи архимагов. Они обсуждали план действий. Помимо них на поляне собрались примерно пятьдесят человек. Мужчины и женщины, парни и девушки. Руководители операции задействовали все имеющиеся ресурсы.
- А тебя сюда как пустили? Ты не заметил табличку "придуркам вход запрещён"? - язвительно осведомилась я, заметив среди собравшихся знакомую инвалидную коляску.
Эстан явно пожалел, что решил проехать до стола переговоров по этому маршруту.
- Завидуй молча. Меня, во всяком случае, посвятили в секреты операции.
Я нахмурилась. Эстан почему-то отъезжать не спешил, и я принялась ворчать, застёгивая все ремешки на выданной форме.
- Чёрт, да если бы не мы, этого наступления вообще бы не было. А как только дело дошло до самого интересного, нас даже до стола переговоров не допустили.
