Но всё всегда разнилось. Кто-то пропадал днём у гаражей, кто-то ночью по пути из магазина. Блондинка, брюнетка, худая, полненькая, медсестра, учительница. А ведь в двухтысячном опять начали пропадать девушки. Так как у жертв были разные типажи, нам было сложно понять, кто из всего списка пропавших в Осло мог стать жертвой Нока.
— Вы узнавали об этом уже после очередного убийства? — уточнил Джеймс.
— Да. По этим чёртовым цветам. Сначала была Ева Юнссон, учительница, потом Бригитта Бьёрк, официантка. Он подбрасывал их тела, чтобы мы точно их нашли и каждый раз зимой. И тогда мы примерно поняли, кто ещё у него может быть: Бригитта пропала одновременно с Сив Нюберг. Они были подругами, разошлись после бара, и обе до дома так и не дошли. Мы стали прорабатывать только Сив Нюберг, искать подозреваемых и свидетелей, сосредоточив все силы на ней. И нашли! Нищий видел Сив Нюберг в тот вечер в компании мужчины. Составив автопортрет, мы установили личность, так как этот человек, Варг Ольф, уже мелькал среди наших подозреваемых. Его видели в один из вечеров, когда пропала Ева, и похожее описание было дано на человека в девяносто третьем провожавшего Клару Лайне. Но поскольку прорабатывали мы не только его и разворошили осиное гнездо местной наркомафии, я получил пулю и брал Варга Лукаш. В день его операции я ждал новостей в палате в компании моего лучшего друга и сержанта Стефана. И вот раздался звонок телефона: поймали, но этот ублюдок вдохнул носом перемолотый яд своих чёртовых цветов Хиганбана и оказался бесполезен! Он стал овощем.
— Но вы точно уверены, что Норвежский Нок — это он? Несмотря на то, что показаний он дать не смог? — уточнил Джеймс.
— Конечно же. Во-первых, его задержали, когда он перевозил труп последней девушки Камилы Лунд. Во-вторых, в его подвале нашли заколку Бригитты и платье Сив, хотя полы и стены были вычищены до блеска и следы чужого присутствия не сохранились. Плюс, убийства прекратились. У вас явно какой-то нелепый подражатель или фанат. Нок ни за что не заменил бы Хиганбана на какой-то мак!
— Да, это верно, — согласился Матс. — Спасибо вам, Петтер.
— Не тратьте время на поиски того, кто уже за решёткой. Ищите подражателя, возможно, поклонника той девочки или педофила. На заскоки Фредерики тоже не распыляйтесь, — улыбнулся Петтер. — Она от горя потеряла рассудок.
Раздался звук хлопнувшей двери, перебивший их, и в холл вошла молодая женщина. Стряхнув снег со светлых волос и розового пальто, она скинула сапоги, развернулась и только тогда заметила гостей. Приветливо улыбнувшись, женщина прошла в зал.
— Дорогой, у нас гости?
— Из-за Джоны, — усмехнулся Петтер. — Привет, Гретта. Это Матс Ларсен и Джеймс Эндрюс. Господа, моя супруга Гретта.
— О, я знаю вас! — широко улыбнулась Гретта, смотря на Джеймса. — Вы...
— Да-да, в суде был я! — перебил Эндрюс. — Добрый день, миссис Риг.
— Я тоже узнал вас сразу, — рассмеялся Петтер. — Слава это хорошо, Джеймс! Особенно слава после громкого дела Солти. Ублюдка всё же посадили.
— Но только не такая слава, — буркнул Эндрюс.
— Миссис Риг, — приветливо улыбнулся Матс и снова повернулся к Петтеру, возвращаясь к разговору. — И с тех пор вы на пенсии? Сразу вернулись в Дробак?
— Да, именно. Вернулся сюда, встретил Гретту, женился. Видите, — он указал на картины на стенах. — Рисую! Дочь талантом пошла в меня, только рисует она не то, что следовало бы.
— Надеюсь, что с Мэгги всё образуется, — ответил Матс. — Знаете... у меня будет одна просьба. Можете показать нам дом Нока и тот злополучный подвал?
Джеймс удивлённо посмотрел на своего спутника, но промолчал, рассудив, что если полковник попросил об этом, то это было важно. Петтер Риг пожал плечами и сказал, что не видит в этом проблемы. Накинув куртку, он повёл гостей по улице в сторону выезда из города. Остановился он у небольшого заброшенного дома, который, после славы Нока, никто покупать так и не решился.
Дом никому не принадлежал, больше не хранил улик и не был интересом полиции, поэтому Петтер толкнул дверь и по пыльному холлу провёл Матса и Джейса к двери подвала. Включив фонарик на телефоне, он спустился первым, кашляя от поднимающейся в воздух пыли. Джеймс шёл последним, вообще не желая видеть это место. Слишком уж свежи были воспоминания о доме его деда в Тромсё. Похожие ситуации вызывали неприятные ассоциации.
Подвал был таким же пустым и заброшенным, как и холл дома. В углу стоял старый перекосившийся столик, валялась сломанная вешалка, а на стене красовался выцветший со временем нарисованный красным маркером пляшущий человечек. Его было почти что не видно, но Джеймс рассмотрел его случайно, не желая всматриваться в темноту подвала.
— Так всё и было тогда, — сказал Петтер. — Стерильная чистота! Ни улик, ни следов. Ублюдок всё вычистил.
— И полиция ничего не нашла? — спросил Матс. — Кроме платья и заколки?
— Да. И то нашли под полом. Какая-то из половиц отходила. Видимо, девочки спрятали свои вещи тут специально, чтобы убийца рано или поздно попался. Идём? Ненавижу этот дом, если честно.
Из Дробака Матс и Джеймс выехали в начале пятого, когда на улице начало темнеть. На первый взгляд, ничего нового они не узнали, но информации между тем было много, и её нужно было разобрать и обсудить, но не сейчас. Джеймс постоянно зевал от усталости, разморённый качкой машины, а Матс всем вниманием обратился к заснеженной дороге. За день они осмотрели два дома, провели несколько переговоров, и это не считая долгой дороги.
Они ехали в тишине, нарушаемой лишь постукиванием льдинок по стёклам, пока не раздался звонок телефона Матса. Джеймс лениво приоткрыл глаза, потёр их, и уселся удобнее, намереваясь спать дальше, а Ларсен потянулся рукой к телефону.
— Да, Карл? — ответил Матс, включив звонок на громкую связь.
— Где Эндрюс? — раздражённо спросил Юхансен.
— Со мной. Мы были в Дробаке, только выехали.
— Вези-ка этого красавца к заброшенному зданию старого завода на въезде в город. Знаешь, где это?
— Я знаю, — громко сказал Джеймс, сонно потирая глаза. — Привет, инспектор Юхансен, я тоже соскучился!
Джеймс хмыкнул, когда услышал в ответ короткие гудки.
— Ты его бесишь, — сказал Матс с улыбкой.
— Это же абсолютно взаимно! — улыбнулся Джеймс.
На въезде в город, Джеймс показал Матсу, как проехать к заброшенному зданию старого завода. Он рассказал, что когда-то тут собирались наркоманы, а Арве Фолк искал одного из них по особому делу, вот Джеймс и изучил эту местность. К их удивлению место уже было оцеплено полицией. Джеймс неодобрительно нахмурился, сразу же забыв о весёлости и сонливости, а Матс устало выдохнул. Ничего хорошего их явно не ждало.
Вместе они вышли из машины и подошли к ожидающему их Карлу.
— Привет! — крикнул Матс. — Что на этот раз?
— Привет, — ворчливо отозвался Карл. — У нас второе убийство.
— Такое же? — спросил Матс.
— Такое же. Девочка, Лорна Ульн, однокурсница Милены и Кристины. Тело нашёл местный бомж, решивший укрыться тут от снега. Всё то же самое: смерть, но от удушения, цветок во рту. И один новый нюанс.
— Какой? Снова записка?
— Идите за мной.
Матс и Джеймс, переглянувшись, молча последовали за инспектором. Полиция пропустила их под лентой, вспыхнули переносные фонари, слепя глаза. С неба теперь падали крупные тяжёлые снежинки, ветер усиливался. Надвигалась буря.
Джеймс поёжился и сложил руки на груди, сжавшись от холода, пока они шли по кирпичным обломкам вглубь здания, едва не подворачивая ноги на том, что осталось от давно разрушенной стены. Поодаль фотограф делал снимок тела, вокруг высматривали следы и улики полицейские, а девочка лежала так, словно её сбросили с высоты: волосы растрепались, глаза были распахнуты, голова неестественно вывернута, ноги и руки раскинуты.
— Её точно не сбросили? — спросил Джеймс.
— Нет, задушили. Однако следы обморожения на пальцах ног и рук есть, видите? То есть её он тоже помучил. Предположительно прошедшей ночью. Но я жду от вас объяснения по другому поводу, — сказал Карл, указав на стену.
Его помощник подсветил фонариком, освещая оставленную красной краской надпись: «Спустя 17 лет, Джимми».
— Я подумал, что если первая записка была адресована Ларсену, то эта точно для одного конкретного Джима-Джеймса, — пояснил Карл, но Эндрюс его уже не слушал.
Телефон выпал из его рук, разбиваясь о кирпичи. Губы Джеймса дрожали, а глаза были широко распахнуты. Его била крупная дрожь из-за ужаса былого кошмара. Джеймс резко развернулся, убегая прочь и вспоминая о том, что было семнадцать лет назад, зимним днём далёкого 2002. Карл хотел приказать преследовать Эндрюса, но Матс, перехватив его руки, сказал: «Не надо, я сам! Всё объясню позже!» и побежал за Джеймсом. Тот внезапно споткнулся о кирпич, упал, разбив колено, но тут же подскочил, чтобы бежать вновь. Матс перехватил его, развернул к себе и сжал плечи.
— Тише, тише, Джеймс, — успокаивающе произнёс он. — Всё уже хорошо, это было давно...
— Ты знаешь? — тихо спросил Джеймс, во все глаза смотря на удерживающего его Матса. — Но откуда... как давно... ты... как... Арве!
Джеймс начал нервно вырываться, кричать и требовать увезти его подальше отсюда. Подходить к Ларсену Джеймс отказался, и один из сержантов по распоряжению инспектора отвёз его в больницу.
— Нервный срыв, — сказал Карл Матсу позже, когда они были в кабинете инспектора. — Рассказывай.
Матс рассказал о том, что узнал от Арве Фолка о событиях зимы 2002, о том, как юный ещё Джеймс стал жертвой маньяка Эдварда Гроуди.
— Да, Лукаш не рассказывал... — протянул Карл, — но это и неудивительно, болтуном он никогда не был. Но откуда об этом мог узнать убийца?
— Я не знаю, — сказал Матс. — Я ничего не знаю.
Когда Матс вернулся домой, большей части вещей Джеймса уже не было. Позже он узнал, что Эндрюс, дав показания инспектору, покинул Осло.
Для кого-то зима — светлое время года, сказочное и волшебное, даже немного загадочное. Всё кажется лёгким и необычным, снежные хлопья падают с неба на лицо и одежду, укрывают улочки тонким невесомым одеялом. А для кого-то это время потерь, бесконечного холода и одиночества, когда снегопады приходилось встречать в одиночку.
Прошло две недели с тех пор, как Джеймс уехал из Осло, хотя Матс предпочитал слово «сбежал». За эти дни, чтобы отвлечься от происходящего, полковник Ларсен погрузился в дела Милены и Джоны. Вторая погибшая девушка, Лорна Ульн, найденная на заброшенном заводе, была подругой Милены и Кристины. Учились они вместе, общались, но их общие знакомые не рассказывали о девочках ничего необычного. Простые студентки, со своими секретами и шутками, с проблемами любых подростков. Матс долго и внимательно изучал их соцсети, но ничего подозрительного или важного не находил. Мальчики, одежда, косметика и хобби. Ничего необычного.
Кристину найти так и не смогли, хотя она, вероятно, ответила бы на большую часть вопросов. Инспектор Юхансен всё больше склонялся к версии, что девушка сбежала, зная что-то важное. Её банковская карта мелькнула в Бергене, там тоже искала полиция, но безрезультатно. Все три девочки учились вместе, и Матс для себя объединял их истории, но не мог найти связь. Точнее, не мог найти одно-единственное объединяющее их звено.
С Джоной было не лучше. В Осло Матс нашёл пятерых из его старой университетской компании. Они рассказывали, что Джона был милым и отзывчивым парнем, но о его девушке и отношениях никто из них не знал.
— Он вообще ни с кем не встречался, насколько я знаю, — сказала Карли Холл, работающая преподавателем скандинавской истории. — Джона был милый, тихий, и излишне скромный для отношений. Но если у него и была девушка, то рассказал бы он об этом своему другу Ларри. Они снимали одну комнату.
— У Джоны? Девушка? — изумлённо уточнил Ларри, работающий слесарем на другом конце Осло. — Да не, я заметил бы. Он же почти всегда только учился и дома сидел. А по поводу его самоубийства... не знаю, зачем он это сделал. Что он от нас скрывал?
— Девушка? — спросила менеджер Матильда Шо, когда Матс приехал к её офису. — Нет, что вы. Джона был погружён в учёбу и творчество. Он очень здорово писал и делал это постоянно. Не отлипал от ручек и блокнотов, а на девушек и не смотрел.
— Девушка Джоны? — усмехнулся Ганс, работающий в баре официантом. — Да ну не. Он привёл бы её к нам, а так он и не выползал из общаги. Откуда бы ей взяться.
— Вряд ли, — сказал Терри, менеджер банка Осло. — Когда мы все засматривались на девчонок, в том числе и на Карли с Матильдой, Джона был погружён лишь в себя и свои мысли. Нет, он, конечно, был добрым и отзывчивым, но слишком уж замкнутым.
И одно Матс мог сказать точно: все они ему врали. Он фиксировал это по их взглядам, движениям и едва заметным жестам. Больше всего подозрений вызывала Матильда Шо, выдающая нервозность, и Матс проследил за ней, став свидетелем милого рандеву с Ларри в кафе, хотя оба они имели семьи.
— Ладно, ладно, — сказала Матильда, когда Матс сел за их столик и высказал свои подозрения. — Назойливый же вы, полковник Ларсен. Джона на первом курсе был влюблён в меня. Писал мне стихи пачками.
— Только вот Матильда влюбилась в меня, — согласно кивнул Ларри. — А я в неё. И мы боялись сказать об этом Джоне, чтобы не ранить его и не разрушить нашу дружную группу.
— Дружба заканчивается, когда доходит до дел любовных, — согласилась Матильда. — Но через год он всё узнал и очень обиделся.
— Вызвал меня на дуэль, — иронично сказал Ларри и развёл руками.
— И что было дальше? — спросил Матс.
— Ну попихались мы, — ответил Ларри. — Не мог я бить его серьёзно, я же сильнее, а он мой друг. В общем, вскоре он успокоился и понял нас. Мы сохранили свою дружную компанию, и Джона перестал смотреть в сторону Матильды.
— Почему вы сразу не сказали мне правду?
— Потому что у нас есть семьи, — ответила Матильда. — Мы с Ларри расстались после самоубийства Джоны, это ужасное происшествие давило на всех нас. И вот, спустя пять лет, мы встретились, и страсть вспыхнула снова. По поводу Джоны... он был несколько окрылённый перед смертью. Спросите у Карли Холл, они близко дружили.
— Зачем вы всё это копаете? — устало спросила Карли, когда Матс вновь приехал к ней.
— Потому что у Джоны осталась бабушка, — терпеливо пояснил Матс, — которая верит, что у Джоны мог быть ребёнок. Она больна и очень хочет успеть его увидеть.
— Ох... — выдохнула Карли, сочувствующе покивав. — Ну раз так... была у него одна девушка, но они встречались недолго, а после его смерти она уехала. Лично её я не знала, имени не вспомню. Столько лет прошло!
— И на том спасибо, — устало поблагодарил полковник Ларсен
Матс зашёл в тупик, и при этом он не чувствовал в себе особо сильного желания копать всё это дальше. Мыслями он невольно возвращался к Джеймсу и волновался, потому что понятия не имел, где Эндрюс и что с ним. Без него было тяжело, и Ларсен откровенно не справлялся без поддержки.
В одиночку у него ничего не получалось.
В тот вечер, когда нашли Лорну Ульн, Джеймс, дав показания Карлу Юхансену, честно сказал, что понятия не имеет, кто мог так покопаться в его прошлом, что всплыла та самая история.
— Вы узнавали об этом уже после очередного убийства? — уточнил Джеймс.
— Да. По этим чёртовым цветам. Сначала была Ева Юнссон, учительница, потом Бригитта Бьёрк, официантка. Он подбрасывал их тела, чтобы мы точно их нашли и каждый раз зимой. И тогда мы примерно поняли, кто ещё у него может быть: Бригитта пропала одновременно с Сив Нюберг. Они были подругами, разошлись после бара, и обе до дома так и не дошли. Мы стали прорабатывать только Сив Нюберг, искать подозреваемых и свидетелей, сосредоточив все силы на ней. И нашли! Нищий видел Сив Нюберг в тот вечер в компании мужчины. Составив автопортрет, мы установили личность, так как этот человек, Варг Ольф, уже мелькал среди наших подозреваемых. Его видели в один из вечеров, когда пропала Ева, и похожее описание было дано на человека в девяносто третьем провожавшего Клару Лайне. Но поскольку прорабатывали мы не только его и разворошили осиное гнездо местной наркомафии, я получил пулю и брал Варга Лукаш. В день его операции я ждал новостей в палате в компании моего лучшего друга и сержанта Стефана. И вот раздался звонок телефона: поймали, но этот ублюдок вдохнул носом перемолотый яд своих чёртовых цветов Хиганбана и оказался бесполезен! Он стал овощем.
— Но вы точно уверены, что Норвежский Нок — это он? Несмотря на то, что показаний он дать не смог? — уточнил Джеймс.
— Конечно же. Во-первых, его задержали, когда он перевозил труп последней девушки Камилы Лунд. Во-вторых, в его подвале нашли заколку Бригитты и платье Сив, хотя полы и стены были вычищены до блеска и следы чужого присутствия не сохранились. Плюс, убийства прекратились. У вас явно какой-то нелепый подражатель или фанат. Нок ни за что не заменил бы Хиганбана на какой-то мак!
— Да, это верно, — согласился Матс. — Спасибо вам, Петтер.
— Не тратьте время на поиски того, кто уже за решёткой. Ищите подражателя, возможно, поклонника той девочки или педофила. На заскоки Фредерики тоже не распыляйтесь, — улыбнулся Петтер. — Она от горя потеряла рассудок.
Раздался звук хлопнувшей двери, перебивший их, и в холл вошла молодая женщина. Стряхнув снег со светлых волос и розового пальто, она скинула сапоги, развернулась и только тогда заметила гостей. Приветливо улыбнувшись, женщина прошла в зал.
— Дорогой, у нас гости?
— Из-за Джоны, — усмехнулся Петтер. — Привет, Гретта. Это Матс Ларсен и Джеймс Эндрюс. Господа, моя супруга Гретта.
— О, я знаю вас! — широко улыбнулась Гретта, смотря на Джеймса. — Вы...
— Да-да, в суде был я! — перебил Эндрюс. — Добрый день, миссис Риг.
— Я тоже узнал вас сразу, — рассмеялся Петтер. — Слава это хорошо, Джеймс! Особенно слава после громкого дела Солти. Ублюдка всё же посадили.
— Но только не такая слава, — буркнул Эндрюс.
— Миссис Риг, — приветливо улыбнулся Матс и снова повернулся к Петтеру, возвращаясь к разговору. — И с тех пор вы на пенсии? Сразу вернулись в Дробак?
— Да, именно. Вернулся сюда, встретил Гретту, женился. Видите, — он указал на картины на стенах. — Рисую! Дочь талантом пошла в меня, только рисует она не то, что следовало бы.
— Надеюсь, что с Мэгги всё образуется, — ответил Матс. — Знаете... у меня будет одна просьба. Можете показать нам дом Нока и тот злополучный подвал?
Джеймс удивлённо посмотрел на своего спутника, но промолчал, рассудив, что если полковник попросил об этом, то это было важно. Петтер Риг пожал плечами и сказал, что не видит в этом проблемы. Накинув куртку, он повёл гостей по улице в сторону выезда из города. Остановился он у небольшого заброшенного дома, который, после славы Нока, никто покупать так и не решился.
Дом никому не принадлежал, больше не хранил улик и не был интересом полиции, поэтому Петтер толкнул дверь и по пыльному холлу провёл Матса и Джейса к двери подвала. Включив фонарик на телефоне, он спустился первым, кашляя от поднимающейся в воздух пыли. Джеймс шёл последним, вообще не желая видеть это место. Слишком уж свежи были воспоминания о доме его деда в Тромсё. Похожие ситуации вызывали неприятные ассоциации.
Подвал был таким же пустым и заброшенным, как и холл дома. В углу стоял старый перекосившийся столик, валялась сломанная вешалка, а на стене красовался выцветший со временем нарисованный красным маркером пляшущий человечек. Его было почти что не видно, но Джеймс рассмотрел его случайно, не желая всматриваться в темноту подвала.
— Так всё и было тогда, — сказал Петтер. — Стерильная чистота! Ни улик, ни следов. Ублюдок всё вычистил.
— И полиция ничего не нашла? — спросил Матс. — Кроме платья и заколки?
— Да. И то нашли под полом. Какая-то из половиц отходила. Видимо, девочки спрятали свои вещи тут специально, чтобы убийца рано или поздно попался. Идём? Ненавижу этот дом, если честно.
Из Дробака Матс и Джеймс выехали в начале пятого, когда на улице начало темнеть. На первый взгляд, ничего нового они не узнали, но информации между тем было много, и её нужно было разобрать и обсудить, но не сейчас. Джеймс постоянно зевал от усталости, разморённый качкой машины, а Матс всем вниманием обратился к заснеженной дороге. За день они осмотрели два дома, провели несколько переговоров, и это не считая долгой дороги.
Они ехали в тишине, нарушаемой лишь постукиванием льдинок по стёклам, пока не раздался звонок телефона Матса. Джеймс лениво приоткрыл глаза, потёр их, и уселся удобнее, намереваясь спать дальше, а Ларсен потянулся рукой к телефону.
— Да, Карл? — ответил Матс, включив звонок на громкую связь.
— Где Эндрюс? — раздражённо спросил Юхансен.
— Со мной. Мы были в Дробаке, только выехали.
— Вези-ка этого красавца к заброшенному зданию старого завода на въезде в город. Знаешь, где это?
— Я знаю, — громко сказал Джеймс, сонно потирая глаза. — Привет, инспектор Юхансен, я тоже соскучился!
Джеймс хмыкнул, когда услышал в ответ короткие гудки.
— Ты его бесишь, — сказал Матс с улыбкой.
— Это же абсолютно взаимно! — улыбнулся Джеймс.
На въезде в город, Джеймс показал Матсу, как проехать к заброшенному зданию старого завода. Он рассказал, что когда-то тут собирались наркоманы, а Арве Фолк искал одного из них по особому делу, вот Джеймс и изучил эту местность. К их удивлению место уже было оцеплено полицией. Джеймс неодобрительно нахмурился, сразу же забыв о весёлости и сонливости, а Матс устало выдохнул. Ничего хорошего их явно не ждало.
Вместе они вышли из машины и подошли к ожидающему их Карлу.
— Привет! — крикнул Матс. — Что на этот раз?
— Привет, — ворчливо отозвался Карл. — У нас второе убийство.
— Такое же? — спросил Матс.
— Такое же. Девочка, Лорна Ульн, однокурсница Милены и Кристины. Тело нашёл местный бомж, решивший укрыться тут от снега. Всё то же самое: смерть, но от удушения, цветок во рту. И один новый нюанс.
— Какой? Снова записка?
— Идите за мной.
Матс и Джеймс, переглянувшись, молча последовали за инспектором. Полиция пропустила их под лентой, вспыхнули переносные фонари, слепя глаза. С неба теперь падали крупные тяжёлые снежинки, ветер усиливался. Надвигалась буря.
Джеймс поёжился и сложил руки на груди, сжавшись от холода, пока они шли по кирпичным обломкам вглубь здания, едва не подворачивая ноги на том, что осталось от давно разрушенной стены. Поодаль фотограф делал снимок тела, вокруг высматривали следы и улики полицейские, а девочка лежала так, словно её сбросили с высоты: волосы растрепались, глаза были распахнуты, голова неестественно вывернута, ноги и руки раскинуты.
— Её точно не сбросили? — спросил Джеймс.
— Нет, задушили. Однако следы обморожения на пальцах ног и рук есть, видите? То есть её он тоже помучил. Предположительно прошедшей ночью. Но я жду от вас объяснения по другому поводу, — сказал Карл, указав на стену.
Его помощник подсветил фонариком, освещая оставленную красной краской надпись: «Спустя 17 лет, Джимми».
— Я подумал, что если первая записка была адресована Ларсену, то эта точно для одного конкретного Джима-Джеймса, — пояснил Карл, но Эндрюс его уже не слушал.
Телефон выпал из его рук, разбиваясь о кирпичи. Губы Джеймса дрожали, а глаза были широко распахнуты. Его била крупная дрожь из-за ужаса былого кошмара. Джеймс резко развернулся, убегая прочь и вспоминая о том, что было семнадцать лет назад, зимним днём далёкого 2002. Карл хотел приказать преследовать Эндрюса, но Матс, перехватив его руки, сказал: «Не надо, я сам! Всё объясню позже!» и побежал за Джеймсом. Тот внезапно споткнулся о кирпич, упал, разбив колено, но тут же подскочил, чтобы бежать вновь. Матс перехватил его, развернул к себе и сжал плечи.
— Тише, тише, Джеймс, — успокаивающе произнёс он. — Всё уже хорошо, это было давно...
— Ты знаешь? — тихо спросил Джеймс, во все глаза смотря на удерживающего его Матса. — Но откуда... как давно... ты... как... Арве!
Джеймс начал нервно вырываться, кричать и требовать увезти его подальше отсюда. Подходить к Ларсену Джеймс отказался, и один из сержантов по распоряжению инспектора отвёз его в больницу.
— Нервный срыв, — сказал Карл Матсу позже, когда они были в кабинете инспектора. — Рассказывай.
Матс рассказал о том, что узнал от Арве Фолка о событиях зимы 2002, о том, как юный ещё Джеймс стал жертвой маньяка Эдварда Гроуди.
— Да, Лукаш не рассказывал... — протянул Карл, — но это и неудивительно, болтуном он никогда не был. Но откуда об этом мог узнать убийца?
— Я не знаю, — сказал Матс. — Я ничего не знаю.
Когда Матс вернулся домой, большей части вещей Джеймса уже не было. Позже он узнал, что Эндрюс, дав показания инспектору, покинул Осло.
Глава 9. Возвращение домой
Для кого-то зима — светлое время года, сказочное и волшебное, даже немного загадочное. Всё кажется лёгким и необычным, снежные хлопья падают с неба на лицо и одежду, укрывают улочки тонким невесомым одеялом. А для кого-то это время потерь, бесконечного холода и одиночества, когда снегопады приходилось встречать в одиночку.
Прошло две недели с тех пор, как Джеймс уехал из Осло, хотя Матс предпочитал слово «сбежал». За эти дни, чтобы отвлечься от происходящего, полковник Ларсен погрузился в дела Милены и Джоны. Вторая погибшая девушка, Лорна Ульн, найденная на заброшенном заводе, была подругой Милены и Кристины. Учились они вместе, общались, но их общие знакомые не рассказывали о девочках ничего необычного. Простые студентки, со своими секретами и шутками, с проблемами любых подростков. Матс долго и внимательно изучал их соцсети, но ничего подозрительного или важного не находил. Мальчики, одежда, косметика и хобби. Ничего необычного.
Кристину найти так и не смогли, хотя она, вероятно, ответила бы на большую часть вопросов. Инспектор Юхансен всё больше склонялся к версии, что девушка сбежала, зная что-то важное. Её банковская карта мелькнула в Бергене, там тоже искала полиция, но безрезультатно. Все три девочки учились вместе, и Матс для себя объединял их истории, но не мог найти связь. Точнее, не мог найти одно-единственное объединяющее их звено.
С Джоной было не лучше. В Осло Матс нашёл пятерых из его старой университетской компании. Они рассказывали, что Джона был милым и отзывчивым парнем, но о его девушке и отношениях никто из них не знал.
— Он вообще ни с кем не встречался, насколько я знаю, — сказала Карли Холл, работающая преподавателем скандинавской истории. — Джона был милый, тихий, и излишне скромный для отношений. Но если у него и была девушка, то рассказал бы он об этом своему другу Ларри. Они снимали одну комнату.
— У Джоны? Девушка? — изумлённо уточнил Ларри, работающий слесарем на другом конце Осло. — Да не, я заметил бы. Он же почти всегда только учился и дома сидел. А по поводу его самоубийства... не знаю, зачем он это сделал. Что он от нас скрывал?
— Девушка? — спросила менеджер Матильда Шо, когда Матс приехал к её офису. — Нет, что вы. Джона был погружён в учёбу и творчество. Он очень здорово писал и делал это постоянно. Не отлипал от ручек и блокнотов, а на девушек и не смотрел.
— Девушка Джоны? — усмехнулся Ганс, работающий в баре официантом. — Да ну не. Он привёл бы её к нам, а так он и не выползал из общаги. Откуда бы ей взяться.
— Вряд ли, — сказал Терри, менеджер банка Осло. — Когда мы все засматривались на девчонок, в том числе и на Карли с Матильдой, Джона был погружён лишь в себя и свои мысли. Нет, он, конечно, был добрым и отзывчивым, но слишком уж замкнутым.
И одно Матс мог сказать точно: все они ему врали. Он фиксировал это по их взглядам, движениям и едва заметным жестам. Больше всего подозрений вызывала Матильда Шо, выдающая нервозность, и Матс проследил за ней, став свидетелем милого рандеву с Ларри в кафе, хотя оба они имели семьи.
— Ладно, ладно, — сказала Матильда, когда Матс сел за их столик и высказал свои подозрения. — Назойливый же вы, полковник Ларсен. Джона на первом курсе был влюблён в меня. Писал мне стихи пачками.
— Только вот Матильда влюбилась в меня, — согласно кивнул Ларри. — А я в неё. И мы боялись сказать об этом Джоне, чтобы не ранить его и не разрушить нашу дружную группу.
— Дружба заканчивается, когда доходит до дел любовных, — согласилась Матильда. — Но через год он всё узнал и очень обиделся.
— Вызвал меня на дуэль, — иронично сказал Ларри и развёл руками.
— И что было дальше? — спросил Матс.
— Ну попихались мы, — ответил Ларри. — Не мог я бить его серьёзно, я же сильнее, а он мой друг. В общем, вскоре он успокоился и понял нас. Мы сохранили свою дружную компанию, и Джона перестал смотреть в сторону Матильды.
— Почему вы сразу не сказали мне правду?
— Потому что у нас есть семьи, — ответила Матильда. — Мы с Ларри расстались после самоубийства Джоны, это ужасное происшествие давило на всех нас. И вот, спустя пять лет, мы встретились, и страсть вспыхнула снова. По поводу Джоны... он был несколько окрылённый перед смертью. Спросите у Карли Холл, они близко дружили.
— Зачем вы всё это копаете? — устало спросила Карли, когда Матс вновь приехал к ней.
— Потому что у Джоны осталась бабушка, — терпеливо пояснил Матс, — которая верит, что у Джоны мог быть ребёнок. Она больна и очень хочет успеть его увидеть.
— Ох... — выдохнула Карли, сочувствующе покивав. — Ну раз так... была у него одна девушка, но они встречались недолго, а после его смерти она уехала. Лично её я не знала, имени не вспомню. Столько лет прошло!
— И на том спасибо, — устало поблагодарил полковник Ларсен
Матс зашёл в тупик, и при этом он не чувствовал в себе особо сильного желания копать всё это дальше. Мыслями он невольно возвращался к Джеймсу и волновался, потому что понятия не имел, где Эндрюс и что с ним. Без него было тяжело, и Ларсен откровенно не справлялся без поддержки.
В одиночку у него ничего не получалось.
***
В тот вечер, когда нашли Лорну Ульн, Джеймс, дав показания Карлу Юхансену, честно сказал, что понятия не имеет, кто мог так покопаться в его прошлом, что всплыла та самая история.
