Карл быстро просмотрел их, а Матс заинтересованно сосредоточился на фотографии Эльсы Бергман. Он посмотрел на Джима, и тот, изумлённо распахнув глаза, кивнул в ответ: заметил сходство. Матс быстрым движением приложил палец к подбородку, прося друга молчать, по крайней мере, пока что.
— Можно теперь я? — спросил Джим, после того, как они ознакомились с досье Эльсы. — Спасибо за предоставленную информацию, мистер Блум. У меня личная тема. Когда-то я проходил лечение в вашем центре, но никаких документов у моей семьи не сохранилось. Могу ли я получить историю болезни?
— Конечно, — ответил Элиот. — Паспорт? Чтобы я проверил имя и фамилию.
— Да, — кивнул Джим, доставая из кармана куртки паспорт. — Я проходил лечение в 2002, а потом произошло кое-что. Ну... в общем, меня... меня похитили, и после реабилитацию я также проходил в одном из ваших центров. Хочу увидеть заключение врачей, которые работали со мной.
— Конечно, — ответил Блум и бросил на Джима долгий тяжёлый взгляд. — Сейчас всё найдём.
Матс готов был поклясться: Элиот Блум помрачнел. Впрочем, быстро вернув себе невозмутимость, он взял паспорт Джима и вбил его имя в поиск базы данных. Пауза затягивалась, хотя информацию на потерянных девушек Блум до этого находил довольно быстро. Этот человек всё меньше нравился полковнику, хотя, казалось бы, представитель благотворительной компании должен к себе располагать.
— Ничего нет... — задумчиво сказал Блум после паузы. — Я вижу о вас информацию на нашем сайте в общем доступе без имен и фото, но в нашей базе ничего нет.
— Тогда дайте контакты психолога, который работал со мной, — сказал Джим. — Его звали Лувве... Лувве...
— Лувве Иссаксон, — подсказал Блум. — Да, знаю такого, но контакты дать не могу. Он мертв, погиб в автокатастрофе пятнадцать лет назад. Сел пьяный за руль, такое случается.
Джим нахмурился, но промолчал. Оживился он, когда Карл уже начал прощаться с Блумом.
— А что вы можете сказать про Варга Ольфа и Эдварда Гроуди? — спросил он. — Они тоже проходят лечение у вас.
— Я не могу предоставить данные по ним, если вас интересует конкретно история болезни, лечение и выводы наших специалистов. — Блум виновато развёл руками. — Только после официального запроса, но едва ли это что-то вам даст.
— Почему же? — тут же заинтересовался Карл.
— Инспектор, — выдохнул Блум, — они оба безумны и пусты.
Распрощавшись с Блумом, они вышли из кабинета. Все молчали, каждый думал о своём, и даже Карл не задавал никаких вопросов, пока они не оказались на парковке. Матс первым делом закурил, ощущая раздражающую неприязнь по отношению к Блуму, а Джим поёжился, чувствуя привычную тревогу, словно за ним постоянно следили. Он даже обернулся, но наткнулся на безразличный взгляд охранника, стоящего у стеклянной двери.
— И всё же расскажите, — наконец сказал Карл. — Как вы вышли на связь с этой организацией, и что это дало?
— Мы расскажем, — пообещал Матс. — Сейчас съездим в Дробак, кое-что уточним и всё передадим тебе.
— Мне не нравится, что вы роете сами, — сказал Карл. — Зачем вам надо в Дробак?
— Это по просьбе родителей Милены, я же говорил, — примирительно сказал Матс. — Карл, обещаю, вся новая информация будет тут же перенаправляться тебе.
Матс прогрел машину, и после обеда они с Джимом поехали в сторону Дробака по заснеженной трассе. К этому времени потеплело, снег был влажным, постепенно превращающимся в дождь. Всю дорогу Джим безразлично смотрел в окно, в серую даль, где за завесой тумана ничего не было видно. Он снова ощущал тягучее беспокойство, тревогу, и различал среди мелькающих деревьев своего давнего знакомого. Монстр ждал его. Это чувство последнее время часто настигало Джима, особенно ночью или в тишине.
— Ты тоже заметил это? — спросил Матс. — Фотография Эльсы Бергман. Узнал её?
— Узнал, — ответил Джим. — Мы же из-за этого и едем в Дробак? Но как такое возможно? И почему Эльсу не искали?
— А если некому было искать? Мы даже не знаем, кто она. Возможно, Лукаш и Петтер тоже не знали.
— Сирота или эмигрантка?
— Непонятно, но мы узнаем, — сказал Матс. — Что тебя тревожит, помимо этого?
— Мой лечащий врач Лувве Иссаксон, — ответил Джим, — о котором я спросил у Блума. Он не пил, Матс. У него была непереносимость алкоголя, я помню, как он обсуждал это с помощницей.
— Я понял, — кивнул Матс. — Не волнуйся, мы разберёмся, Джим. Помнишь, ты говорил, что постоянно видишь чудовище? Как оно выглядит?
— Ну... — протянул Джим и задумался, не зная, как лучше описать свой давний ужас. — Это великан. Он выше обычного человека. У него изуродованное лицо: огромный лоб, маленькие глазки, блестящие даже в ночи, разорванные губы. Он бледный, лысый, весь... неправильный. Словно всё уродливое, что есть в мире, объединилось в нём одном.
— Может, это детское искажение реальности? Ты видел его лицо, тебе было страшно, и уродство фантазия дорисовала? И великаном он стал, потому что ты был маленьким? Было бы хорошо, если бы ты вспомнил его настоящее лицо.
— Думаешь, я не пробовал? — спросил Джим. — Кстати, я постоянно вспоминаю какую-то девочку. Её звали Софи.
Через пару часов они были у нужного дома. В тёплой и светлой гостиной Петтера Рига было уютно после долгой дороги и влажного тумана, окутавшего трассу. Гретты с дочкой не было, и разговору никто не мог помешать.
— Петтер, — обратился Матс, когда тот сел напротив гостей. Полковник протянул Ригу фото, которое они с Джимом получили в офисе «Детей Соломона», и продолжил. — Узнаете эту девушку?
— Да, конечно! Это моя жена в юности, — с широкой улыбкой ответил Петтер, любовно рассматривая фото. — Вы заметили, как дочка похожа на Гретту? Особенно если сравнивать с этим снимком. Откуда у вас эта фотография? Я никогда не видел у Гретты её старые фото! Какая же она красавица...
— Тут такое дело... — протянул Матс и выдохнул. — Мы предполагаем, что ваша супруга была одной из жертв Норвежского Нока. Это фото Эльсы Бергман, пропавшей вместе со второй волной девушек в начале двухтысячных.
Метель за окном усилилась: словно по чужой воле она превратилась из влажного снега в льдинки, монотонно стучащие в стёкла дома. На Норвегию шли холода и снегопады, обещающие усугубить и без того плохую ситуацию на дорогах. Джим нервничал всё сильнее, особенно от колючего аккомпанемента, фона, под который разворачивалась очередная драма.
— В смысле? — рассеянно уточнил Петтер, не сразу осознав, что сказал ему Матс. — Не понял.
В этот самый момент щелкнул замок, открылась входная дверь и в коридор вошла Гретта, держа за руку малышку Мэгги. Он отряхнула светлые волосы от снега, поправила причёску, сняла пальто и только после этого заглянула в зал. Она приветливо улыбнулась гостям, махнула им рукой и помогла раздеться Мэгги. Петтер всё это время мрачно молчал. Матс и Джим тоже. Наконец-то Гретта закончила, отправила дочку наверх, а сама прошла в зал.
— Привет-привет, это снова вы, — проворковала она. — Рада видеть! Может, чаю?
— Лучше объясни мне вот это, — тихо сказал Петтер и протянул жене фотографию. — Ты мне ничего о Норвежском Ноке рассказать не хочешь, Гретта? Точнее, Эльса Бергман.
Фотография тут же выпала из рук Гретты, а сама женщина побледнела и осела. Матс подхватил её, подвёл к креслу, пока Джим бегал на кухню за водой. Петтер всё это время не двигался, лишь тяжело смотрел на супругу, ошеломлённый внезапно вскрывшимся обманом. Гретта старалась не смотреть на него в ответ. Она дрожащей рукой взяла стакан, сделала несколько глотков и прикрыла глаза. Её дыхание участилось, но постепенно Гретта взяла себя в руки и начала успокаиваться.
— Говори, — мрачно попросил Петтер, пристально смотря на супругу. — Ты на самом деле Эльса Бергман? И ты знала Норвежского Нока?
— Я надеялась, что ты никогда этого не узнаешь, Петтер, — сказала Гретта, подняв на супруга полный сожаления взгляд. — Мне говорить при них?
— При них, — ответил Петтер. — Теперь они ведут это дело, а не я.
— Их преступник не Нок. — Женщина махнула рукой и выдохнула. — Нок никогда бы не остановился.
— Но даже если мы ловим подражателя, — успокаивающе сказал Матс, садясь на диван рядом с Петтером, — мы должны понять, за что можно зацепиться. Ответы следует искать в настоящем Ноке.
— Хорошо, — кивнула Гретта и выдохнула, набираясь решимости. — Мне было всего шестнадцать, когда мачеха избила меня так, что я получила перелом двух рёбер. С лечением, моральным и физическим, мне помогли в реабилитационном центре, и я к ним ходила уже после выздоровления, чтобы морально помогать другим пострадавшим девочкам. Там у меня появились друзья и поддержка, всё то, чего не было раньше.
Была зима, темно, — она ненадолго замолчала, опустила голову и отдышалась, словно после долгого бега, — шёл сильный снег, и, честно, беды я не ждала, когда вечером покидала центр. Конечно же, я была неосмотрительна, — она дрожащими руками сжала подлокотники кресла. — Тогда он меня и поймал. Приложил что-то к лицу, и наступила темнота... — Голос Гретты был бесцветным и сухим, словно из неё разом выкачали все эмоции. Воспоминания давались трудно, Матс это видел, но не просил её остановиться. Впервые за долгое время у них появился свидетель тех страшных событий. — В себя я пришла уже в подвале, связанная, с кляпом во рту. Рядом и напротив меня сидели ещё четыре девушки, прикованные к трубам наручниками, но без кляпов. Они уже привыкли к своему положению, если к этому вообще можно привыкнуть, и объяснили мне, что бесполезно даже пытаться сбежать.
Гретта снова замолчала и подняла взгляд на супруга. Петтер был бледным, уставшим, но уже не выглядел таким суровым, как пару минут назад. Не в силах вынести взгляд жены, он отвернулся, и тогда она продолжила:
— Он приходил к нам раз в день. Избивал, насиловал, заставлял шить ему вещи, рассказывать какие-то истории, развлекать. Однажды Ева смогла вывернуть руку из наручника и ударить его. Она добежала до лестницы, но он перехватил её и выжег ей на лбу слово «Шлюха». Он не скупился на пытки для непокорных. Избиения, электрический ток, вода... но я ему, кажется, понравилась. К тому же я была единственной несовершеннолетней.
— Вы видели его лицо? — спросил Джим. — Запомнили?
— Нет, он всегда приходил в маске. В уродливой такой, страшной, очень жуткой...
На этих словах Матс глянул на Джима. Тот кивнул ему, понимая, что думают они об одном и том же. Уродливый великан из воспоминаний Джима мог оказаться обыкновенным человеком с жуткой маской на лице. Мог, конечно же, мог, но память Джима всё равно предательски молчала.
— Я понравилась ему — продолжила Гретта. — Он позволял мне отдыхать, он танцевал со мной, много говорил, дарил украшения и платья, и со временем я словно... смирилась со своим положением. Иногда он забирал девочек, и больше мы их не видели. Нас становилось всё меньше, и, когда он начал выводить меня гулять, я думала, что вот, пришла и моя очередь. Но меня он всегда возвращал. И когда в подвале остались только я и Камила, он вывел меня на очередную прогулку. Шёл сильный снег, прямо как в день моего похищения, и я словно очнулась от долгого кошмара, — Гретта заговорила на полтона ниже, смотря прямо перед собой, в одну точку, — я оглушила его какой-то палкой и побежала прочь, что было сил. Я бежала, бежала, бежала... Приют нашла в Дробаке у одной старушки... и жила, пока не поняла, что он меня никто не ищет. И спустя месяц его поймали, когда он убил последнюю из нас, Камилу. Мой кошмар в тот день закончился.
— Всем своим жертвам он давал попытку убежать, — сказал Матс. — Видимо, так он рассудил в случае с вами: сбежала, значит победила. Но почему вы не пошли в полицию? Вы могли бы спасти Камилу.
— Я испугалась, — со слезами призналась Гретта и пожала плечами. — Я просто очень испугалась! А как его поймали, я тут же сменила имя, встретила Петтера, вернувшегося в Дробак, и зажила с ним нормально. Когда мы знакомились, я понятия не имела, что он вёл дело Нока. А когда узнала... я не могла рассказать ему, что была игрушкой того ублюдка, которого он ловил. Вы хоть представляете, как это сложно?
— Но в этом и дело... — произнёс Петтер охрипшим от волнения голосом. — Я бы тебя понял! Я бы защитил и помог!
— Я не могла! — повторила Гретта. — Ты так воодушевлённо рассказывал о том, что ловил его, как я могла сказать, что... что тоже... Прости меня, Петтер...
— Дадите показания в Осло, — настойчиво сказал Матс, понимая, что ничего больше от Гретты они на сегодня не получат.
— Завтра же, — кивнул Петтер. — Я сам привезу Гретту в полицию.
— Но почему вы говорите, что это не Нок? — всё же спросил Джим. — Вы так уверены, что настоящего Нока поймали именно тогда, когда он убил Камиллу?
— Я бы знала, будь он на свободе, — уверенно сказала Гретта. — Он мёртв. Он умер в тот день, когда принял какой-то яд и обезумел.
Оставив Петтера и Гретту, но взяв с них обещание обязательно дать показания, Матс и Джим отправились обратно в Осло. По дороге Матс позвонил Карлу Юхансену, сообщил всё, что они узнали, назвал адрес и контакты Ригов. Инспектор поворчал, что ему сразу не сказали о том, что Эльса Бергман жива-здорова и живёт под именем Гретты Риг в Дробаке, но потом скомкано поблагодарил.
Пока Карл Юхансен занимался делом пятерых мстителей и Гретты Риг, а Джим продолжал осторожно общаться с неизвестными в сети, Матс вернулся к своей обычной работе в автомастерской. Они сделали все, что могли, добыли все подсказки, теперь дело было за следствием.
Матс серьёзно вернулся к работе, взял сразу несколько хороших заказов и обеспечил себя и приятеля едой на пару недель. Джим, в отличие от него, работу так и не нашёл, но продолжил изучать дело Джоны. Он уже знал всё о его учёбе в школе и университете, изучил биографии его друзей, просмотрел видео выступлений на концертах, файлы с компьютера, прочитал школьные и университетские работы.
Матс начал волноваться: Джим слишком погружался в это дело, а узнать хоть что-то о мотивах и прошлом Джоны было практически невозможно. Но полковник молчал, приглядывая за другом со стороны.
Дело Норвежского Нока снова напомнило о себе, когда Матс собирался ехать на вызов в автомастерскую. Он встал ближе к обеду после ночной смены, умылся и побрился, успел выпить кофе и уже стоял в коридоре, когда раздался звонок телефона. Полковник глянул на высветившийся номер и пощёлкал пальцами, привлекая внимание Джима, устроившегося на кухне с ноутбуком.
— Это Карл, — сообщил он и включил громкую связь. — Да, Карл, слушаю.
— Элин, младшая сестра Милены Хьюго, пропала, — раздражённо сообщил Карл. — Пропала прямо из школы! Вышла с урока и не вернулась в класс.
— Биллинг телефона? — спросил Матс. — Камеры на улице? Возможно, наш убийца чувствует, что вы вышли на след Мстителей и, соответственно, его? Вот и решил забрать девочку, которая помогала его ловить.
— В обзор камер он не попал, — ответил Карл. — Хитрая сволочь! Незнакомых или подозрительных людей в школе не видели. Мы отследили сигнал телефона Элин, это близ леса, но есть ещё кое-что. На телефон Джейни и Лори пришло сообщение, касающееся Эндрюса. Сейчас за вами приедет мой сержант, садитесь в машину и быстро сюда.
— Можно теперь я? — спросил Джим, после того, как они ознакомились с досье Эльсы. — Спасибо за предоставленную информацию, мистер Блум. У меня личная тема. Когда-то я проходил лечение в вашем центре, но никаких документов у моей семьи не сохранилось. Могу ли я получить историю болезни?
— Конечно, — ответил Элиот. — Паспорт? Чтобы я проверил имя и фамилию.
— Да, — кивнул Джим, доставая из кармана куртки паспорт. — Я проходил лечение в 2002, а потом произошло кое-что. Ну... в общем, меня... меня похитили, и после реабилитацию я также проходил в одном из ваших центров. Хочу увидеть заключение врачей, которые работали со мной.
— Конечно, — ответил Блум и бросил на Джима долгий тяжёлый взгляд. — Сейчас всё найдём.
Матс готов был поклясться: Элиот Блум помрачнел. Впрочем, быстро вернув себе невозмутимость, он взял паспорт Джима и вбил его имя в поиск базы данных. Пауза затягивалась, хотя информацию на потерянных девушек Блум до этого находил довольно быстро. Этот человек всё меньше нравился полковнику, хотя, казалось бы, представитель благотворительной компании должен к себе располагать.
— Ничего нет... — задумчиво сказал Блум после паузы. — Я вижу о вас информацию на нашем сайте в общем доступе без имен и фото, но в нашей базе ничего нет.
— Тогда дайте контакты психолога, который работал со мной, — сказал Джим. — Его звали Лувве... Лувве...
— Лувве Иссаксон, — подсказал Блум. — Да, знаю такого, но контакты дать не могу. Он мертв, погиб в автокатастрофе пятнадцать лет назад. Сел пьяный за руль, такое случается.
Джим нахмурился, но промолчал. Оживился он, когда Карл уже начал прощаться с Блумом.
— А что вы можете сказать про Варга Ольфа и Эдварда Гроуди? — спросил он. — Они тоже проходят лечение у вас.
— Я не могу предоставить данные по ним, если вас интересует конкретно история болезни, лечение и выводы наших специалистов. — Блум виновато развёл руками. — Только после официального запроса, но едва ли это что-то вам даст.
— Почему же? — тут же заинтересовался Карл.
— Инспектор, — выдохнул Блум, — они оба безумны и пусты.
Распрощавшись с Блумом, они вышли из кабинета. Все молчали, каждый думал о своём, и даже Карл не задавал никаких вопросов, пока они не оказались на парковке. Матс первым делом закурил, ощущая раздражающую неприязнь по отношению к Блуму, а Джим поёжился, чувствуя привычную тревогу, словно за ним постоянно следили. Он даже обернулся, но наткнулся на безразличный взгляд охранника, стоящего у стеклянной двери.
— И всё же расскажите, — наконец сказал Карл. — Как вы вышли на связь с этой организацией, и что это дало?
— Мы расскажем, — пообещал Матс. — Сейчас съездим в Дробак, кое-что уточним и всё передадим тебе.
— Мне не нравится, что вы роете сами, — сказал Карл. — Зачем вам надо в Дробак?
— Это по просьбе родителей Милены, я же говорил, — примирительно сказал Матс. — Карл, обещаю, вся новая информация будет тут же перенаправляться тебе.
***
Матс прогрел машину, и после обеда они с Джимом поехали в сторону Дробака по заснеженной трассе. К этому времени потеплело, снег был влажным, постепенно превращающимся в дождь. Всю дорогу Джим безразлично смотрел в окно, в серую даль, где за завесой тумана ничего не было видно. Он снова ощущал тягучее беспокойство, тревогу, и различал среди мелькающих деревьев своего давнего знакомого. Монстр ждал его. Это чувство последнее время часто настигало Джима, особенно ночью или в тишине.
— Ты тоже заметил это? — спросил Матс. — Фотография Эльсы Бергман. Узнал её?
— Узнал, — ответил Джим. — Мы же из-за этого и едем в Дробак? Но как такое возможно? И почему Эльсу не искали?
— А если некому было искать? Мы даже не знаем, кто она. Возможно, Лукаш и Петтер тоже не знали.
— Сирота или эмигрантка?
— Непонятно, но мы узнаем, — сказал Матс. — Что тебя тревожит, помимо этого?
— Мой лечащий врач Лувве Иссаксон, — ответил Джим, — о котором я спросил у Блума. Он не пил, Матс. У него была непереносимость алкоголя, я помню, как он обсуждал это с помощницей.
— Я понял, — кивнул Матс. — Не волнуйся, мы разберёмся, Джим. Помнишь, ты говорил, что постоянно видишь чудовище? Как оно выглядит?
— Ну... — протянул Джим и задумался, не зная, как лучше описать свой давний ужас. — Это великан. Он выше обычного человека. У него изуродованное лицо: огромный лоб, маленькие глазки, блестящие даже в ночи, разорванные губы. Он бледный, лысый, весь... неправильный. Словно всё уродливое, что есть в мире, объединилось в нём одном.
— Может, это детское искажение реальности? Ты видел его лицо, тебе было страшно, и уродство фантазия дорисовала? И великаном он стал, потому что ты был маленьким? Было бы хорошо, если бы ты вспомнил его настоящее лицо.
— Думаешь, я не пробовал? — спросил Джим. — Кстати, я постоянно вспоминаю какую-то девочку. Её звали Софи.
Через пару часов они были у нужного дома. В тёплой и светлой гостиной Петтера Рига было уютно после долгой дороги и влажного тумана, окутавшего трассу. Гретты с дочкой не было, и разговору никто не мог помешать.
— Петтер, — обратился Матс, когда тот сел напротив гостей. Полковник протянул Ригу фото, которое они с Джимом получили в офисе «Детей Соломона», и продолжил. — Узнаете эту девушку?
— Да, конечно! Это моя жена в юности, — с широкой улыбкой ответил Петтер, любовно рассматривая фото. — Вы заметили, как дочка похожа на Гретту? Особенно если сравнивать с этим снимком. Откуда у вас эта фотография? Я никогда не видел у Гретты её старые фото! Какая же она красавица...
— Тут такое дело... — протянул Матс и выдохнул. — Мы предполагаем, что ваша супруга была одной из жертв Норвежского Нока. Это фото Эльсы Бергман, пропавшей вместе со второй волной девушек в начале двухтысячных.
Глава 13. Призраки в лесу
Метель за окном усилилась: словно по чужой воле она превратилась из влажного снега в льдинки, монотонно стучащие в стёкла дома. На Норвегию шли холода и снегопады, обещающие усугубить и без того плохую ситуацию на дорогах. Джим нервничал всё сильнее, особенно от колючего аккомпанемента, фона, под который разворачивалась очередная драма.
— В смысле? — рассеянно уточнил Петтер, не сразу осознав, что сказал ему Матс. — Не понял.
В этот самый момент щелкнул замок, открылась входная дверь и в коридор вошла Гретта, держа за руку малышку Мэгги. Он отряхнула светлые волосы от снега, поправила причёску, сняла пальто и только после этого заглянула в зал. Она приветливо улыбнулась гостям, махнула им рукой и помогла раздеться Мэгги. Петтер всё это время мрачно молчал. Матс и Джим тоже. Наконец-то Гретта закончила, отправила дочку наверх, а сама прошла в зал.
— Привет-привет, это снова вы, — проворковала она. — Рада видеть! Может, чаю?
— Лучше объясни мне вот это, — тихо сказал Петтер и протянул жене фотографию. — Ты мне ничего о Норвежском Ноке рассказать не хочешь, Гретта? Точнее, Эльса Бергман.
Фотография тут же выпала из рук Гретты, а сама женщина побледнела и осела. Матс подхватил её, подвёл к креслу, пока Джим бегал на кухню за водой. Петтер всё это время не двигался, лишь тяжело смотрел на супругу, ошеломлённый внезапно вскрывшимся обманом. Гретта старалась не смотреть на него в ответ. Она дрожащей рукой взяла стакан, сделала несколько глотков и прикрыла глаза. Её дыхание участилось, но постепенно Гретта взяла себя в руки и начала успокаиваться.
— Говори, — мрачно попросил Петтер, пристально смотря на супругу. — Ты на самом деле Эльса Бергман? И ты знала Норвежского Нока?
— Я надеялась, что ты никогда этого не узнаешь, Петтер, — сказала Гретта, подняв на супруга полный сожаления взгляд. — Мне говорить при них?
— При них, — ответил Петтер. — Теперь они ведут это дело, а не я.
— Их преступник не Нок. — Женщина махнула рукой и выдохнула. — Нок никогда бы не остановился.
— Но даже если мы ловим подражателя, — успокаивающе сказал Матс, садясь на диван рядом с Петтером, — мы должны понять, за что можно зацепиться. Ответы следует искать в настоящем Ноке.
— Хорошо, — кивнула Гретта и выдохнула, набираясь решимости. — Мне было всего шестнадцать, когда мачеха избила меня так, что я получила перелом двух рёбер. С лечением, моральным и физическим, мне помогли в реабилитационном центре, и я к ним ходила уже после выздоровления, чтобы морально помогать другим пострадавшим девочкам. Там у меня появились друзья и поддержка, всё то, чего не было раньше.
Была зима, темно, — она ненадолго замолчала, опустила голову и отдышалась, словно после долгого бега, — шёл сильный снег, и, честно, беды я не ждала, когда вечером покидала центр. Конечно же, я была неосмотрительна, — она дрожащими руками сжала подлокотники кресла. — Тогда он меня и поймал. Приложил что-то к лицу, и наступила темнота... — Голос Гретты был бесцветным и сухим, словно из неё разом выкачали все эмоции. Воспоминания давались трудно, Матс это видел, но не просил её остановиться. Впервые за долгое время у них появился свидетель тех страшных событий. — В себя я пришла уже в подвале, связанная, с кляпом во рту. Рядом и напротив меня сидели ещё четыре девушки, прикованные к трубам наручниками, но без кляпов. Они уже привыкли к своему положению, если к этому вообще можно привыкнуть, и объяснили мне, что бесполезно даже пытаться сбежать.
Гретта снова замолчала и подняла взгляд на супруга. Петтер был бледным, уставшим, но уже не выглядел таким суровым, как пару минут назад. Не в силах вынести взгляд жены, он отвернулся, и тогда она продолжила:
— Он приходил к нам раз в день. Избивал, насиловал, заставлял шить ему вещи, рассказывать какие-то истории, развлекать. Однажды Ева смогла вывернуть руку из наручника и ударить его. Она добежала до лестницы, но он перехватил её и выжег ей на лбу слово «Шлюха». Он не скупился на пытки для непокорных. Избиения, электрический ток, вода... но я ему, кажется, понравилась. К тому же я была единственной несовершеннолетней.
— Вы видели его лицо? — спросил Джим. — Запомнили?
— Нет, он всегда приходил в маске. В уродливой такой, страшной, очень жуткой...
На этих словах Матс глянул на Джима. Тот кивнул ему, понимая, что думают они об одном и том же. Уродливый великан из воспоминаний Джима мог оказаться обыкновенным человеком с жуткой маской на лице. Мог, конечно же, мог, но память Джима всё равно предательски молчала.
— Я понравилась ему — продолжила Гретта. — Он позволял мне отдыхать, он танцевал со мной, много говорил, дарил украшения и платья, и со временем я словно... смирилась со своим положением. Иногда он забирал девочек, и больше мы их не видели. Нас становилось всё меньше, и, когда он начал выводить меня гулять, я думала, что вот, пришла и моя очередь. Но меня он всегда возвращал. И когда в подвале остались только я и Камила, он вывел меня на очередную прогулку. Шёл сильный снег, прямо как в день моего похищения, и я словно очнулась от долгого кошмара, — Гретта заговорила на полтона ниже, смотря прямо перед собой, в одну точку, — я оглушила его какой-то палкой и побежала прочь, что было сил. Я бежала, бежала, бежала... Приют нашла в Дробаке у одной старушки... и жила, пока не поняла, что он меня никто не ищет. И спустя месяц его поймали, когда он убил последнюю из нас, Камилу. Мой кошмар в тот день закончился.
— Всем своим жертвам он давал попытку убежать, — сказал Матс. — Видимо, так он рассудил в случае с вами: сбежала, значит победила. Но почему вы не пошли в полицию? Вы могли бы спасти Камилу.
— Я испугалась, — со слезами призналась Гретта и пожала плечами. — Я просто очень испугалась! А как его поймали, я тут же сменила имя, встретила Петтера, вернувшегося в Дробак, и зажила с ним нормально. Когда мы знакомились, я понятия не имела, что он вёл дело Нока. А когда узнала... я не могла рассказать ему, что была игрушкой того ублюдка, которого он ловил. Вы хоть представляете, как это сложно?
— Но в этом и дело... — произнёс Петтер охрипшим от волнения голосом. — Я бы тебя понял! Я бы защитил и помог!
— Я не могла! — повторила Гретта. — Ты так воодушевлённо рассказывал о том, что ловил его, как я могла сказать, что... что тоже... Прости меня, Петтер...
— Дадите показания в Осло, — настойчиво сказал Матс, понимая, что ничего больше от Гретты они на сегодня не получат.
— Завтра же, — кивнул Петтер. — Я сам привезу Гретту в полицию.
— Но почему вы говорите, что это не Нок? — всё же спросил Джим. — Вы так уверены, что настоящего Нока поймали именно тогда, когда он убил Камиллу?
— Я бы знала, будь он на свободе, — уверенно сказала Гретта. — Он мёртв. Он умер в тот день, когда принял какой-то яд и обезумел.
Оставив Петтера и Гретту, но взяв с них обещание обязательно дать показания, Матс и Джим отправились обратно в Осло. По дороге Матс позвонил Карлу Юхансену, сообщил всё, что они узнали, назвал адрес и контакты Ригов. Инспектор поворчал, что ему сразу не сказали о том, что Эльса Бергман жива-здорова и живёт под именем Гретты Риг в Дробаке, но потом скомкано поблагодарил.
***
Пока Карл Юхансен занимался делом пятерых мстителей и Гретты Риг, а Джим продолжал осторожно общаться с неизвестными в сети, Матс вернулся к своей обычной работе в автомастерской. Они сделали все, что могли, добыли все подсказки, теперь дело было за следствием.
Матс серьёзно вернулся к работе, взял сразу несколько хороших заказов и обеспечил себя и приятеля едой на пару недель. Джим, в отличие от него, работу так и не нашёл, но продолжил изучать дело Джоны. Он уже знал всё о его учёбе в школе и университете, изучил биографии его друзей, просмотрел видео выступлений на концертах, файлы с компьютера, прочитал школьные и университетские работы.
Матс начал волноваться: Джим слишком погружался в это дело, а узнать хоть что-то о мотивах и прошлом Джоны было практически невозможно. Но полковник молчал, приглядывая за другом со стороны.
Дело Норвежского Нока снова напомнило о себе, когда Матс собирался ехать на вызов в автомастерскую. Он встал ближе к обеду после ночной смены, умылся и побрился, успел выпить кофе и уже стоял в коридоре, когда раздался звонок телефона. Полковник глянул на высветившийся номер и пощёлкал пальцами, привлекая внимание Джима, устроившегося на кухне с ноутбуком.
— Это Карл, — сообщил он и включил громкую связь. — Да, Карл, слушаю.
— Элин, младшая сестра Милены Хьюго, пропала, — раздражённо сообщил Карл. — Пропала прямо из школы! Вышла с урока и не вернулась в класс.
— Биллинг телефона? — спросил Матс. — Камеры на улице? Возможно, наш убийца чувствует, что вы вышли на след Мстителей и, соответственно, его? Вот и решил забрать девочку, которая помогала его ловить.
— В обзор камер он не попал, — ответил Карл. — Хитрая сволочь! Незнакомых или подозрительных людей в школе не видели. Мы отследили сигнал телефона Элин, это близ леса, но есть ещё кое-что. На телефон Джейни и Лори пришло сообщение, касающееся Эндрюса. Сейчас за вами приедет мой сержант, садитесь в машину и быстро сюда.
