Матс с интересом глянул на Эндрюса, но тот так настойчиво изображал приглашающий жест, что полковник только улыбнулся, решив не спорить.
Супруги Хьюго сидели на диване, и женщина, Джейни, не могла перестать плакать. Её плечи так и сотрясали рыдания, она вытирала глаза, но не могла взять себя в руки. Матс смотрел на неё с сочувствием, но не знал, что сказать. Если они пришли узнать про записку с его фамилий, то тут он ничем помочь не мог.
— Вы были там, — сказал Лори лишённым любых эмоций голосом. — Вы видели её тело и то, что с ней сделали. Я давно знаю Джеймса, как первого помощника Арве Фолка, а о вас, полковник Ларсен, с уважением говорил инспектор Юхансен. Джеймс позвонил, сказал, вы можете попытаться помочь, и мы пришли просить вас раскрыть это дело.
— Я уверен, что вы пришли по адресу, — сказал Джеймс, пока Матс не успел отказаться.
— Мы заплатим, — пообещал Лори. — Нам не жалко денег, назовите сумму...
— Дело не в деньгах, — перебил Матс, неуверенный, что готов снова ввязываться в такого рода расследования. Точнее, он хотел, но в последний раз всё закончилось перестрелкой в Тромсё, где они с Джеймсом едва не погибли.
— Её изнасиловали и бросили в лесу умирать. — Джейни подняла голову, заплаканными глазами смотря на Матса. — Он поймал её, избил, вывез в лес и отпустил босую, зная, что долго она бежать не сможет! Оставил этот чёртов цветок!.. Просто представьте, что было бы, если бы такое сделали с вашей дочерью.
— К сожалению, я так и не узнал, что с ней сделали, — резко перебил Матс. — Или к счастью.
Джеймс взволнованно глянул на него, помня рассказ об Эстель, которая зимним вечером ушла на каток, но так и не вернулась домой. Через какое-то время на берегу нашли лишь её куртку и всё, больше никаких следов или зацепок, словно Эстель просто растворилась и исчезла. И Джеймс искренне полагал, что незнание было к лучшему: так или иначе оставалась надежда или сомнение. Чета Хьюго была лишена и этого.
Матс нахмурился. Он думал, что смирился с той историей, но воспоминания вновь доставили давно забытую боль и пробудили острое чувство жестокой несправедливости. Это было нечестно. Тот или те, кто забрали Эстель, так и не понёсли наказания. И возможно они ходят по земле, живые и невредимые, когда как девочка давно мертва. С Миленой всё складывалось точно так же — ни улик, ни свидетелей. Немного подумав, Матс устало потер лоб и кивнул.
— Не зря же у неё нашли записку, — сказал Лори. — Инспектор Юхансен сказал, что это скорее всего про вашего деда. Но вы ведь не хуже!
— Хорошо, я попробую, — сказал Матс, вздохнув. — Расскажите нам про Милену, как и когда она пропала. Я хочу знать о ней всё и...
— И нам нужен её компьютер, — добавил Джеймс, давая понять, что он тоже в деле.
Лори и Джейни довезли Матса и Джеймса до своего дома на машине. По дороге они рассказали, что Милена была самой обычной, доброй и милой девочкой, студенткой в «Университетском колледже Осло и Акерсхуса». Училась она хорошо, посещала дополнительные занятия, интересовалась судебным делом. Но за сутки до исчезновения самой Милены из дома сбежала её лучшая подруга Кристина Гринс, которую девушка не поддержала на последнем собрании волонтёров в университете.
— Волонтёров? — уточнил Матс.
— Да, ребята занимались поисками пропавших детей и подростков. Они сотрудничали с каким-то фондом. Как его... «Дети Соломона», — пояснил Лори, и Джеймс на этих словах заметно напрягся. — Они помогали полиции с поисками, развешивали объявления, опрашивали людей. Кристина предложила какую-то концепцию, которую ребята не поддержали. Она сбежала с собрания и уехала за город, а Милена была так расстроена этим... Думаю, она могла отправиться на её поиски.
— За город? — уточнил Матс. — Это достоверная информация?
— Да. Телефон Кристины засекли уже за границей Осло, плюс где-то в Бергене светилась её кредитка. Может, Милена поймала такси и отправилась следом? И её убил таксист.
— Все может быть, — тихо ответил Матс. — Дело Кристины тоже ведёт Карл Юхансен?
— Нет, но он, как старший инспектор, курирует его.
Лори и Джейни жили в спальном районе, в небольшом домике со светлыми стенами и до блеска чистыми окнами. Дорожка, ведущая к двери с висящим на ней рождественским венком, была очищена от снега, а сугробы по сторонам от неё – ровными и небольшими.
Дома у семьи Хьюго бегала небольшая постоянно лающая собачка, от которой Джеймс по-детски отшатывался. Она подпрыгивала, словно хотела укусить кого-то из гостей, и Лори отнёс её в другую комнату. В тёплом зале на полу в куклы играла маленькая белокурая девочка, точная копия Милены, вероятно, её сестра. Девочка бросила на визитёров взгляд, улыбнулась, помахала ручкой и тут же потеряла к ним всякий интерес, возвращаясь к своим куклам. Матс грустно улыбнулся: девочка, наверное, ничего не знала о горе, постигшем её семью.
— Мы не говорили ей, — сказала Джейни шёпотом. — Врём, что Милена уехала на учёбу, а мама плачет, потому что скучает.
Матс понимающе кивнул и попросил провести их в комнату Милены. Джейни кивнула и поманила гостей за собой. Приведя их на второй этаж, женщина открыла дверь с нарисованным на ней блестящим цветком и включила свет. Комната девушки была самой обычной: оформлена в нежных тонах и цветах, с рабочим столом и компьютером, на кровати лежали пёстрые подушки, на стенах висели плакаты, а на полках стояли многочисленные диски и книги. Платяной шкаф был приоткрыт, а одежда валялась прямо на полу, словно в последнее своё пребывание тут девочка спешила.
Пока полковник изучал и перебирал её книги и тетради, а также содержимое ящиков, Джеймс открыл ноутбук. Пароль предусмотрительно оказался записан на бумажке, приклеенной к крышке ноутбука.
— Вот скажи, полковник, — протянул Джеймс, щёлкая мышью. — Ты удаляешь историю браузера?
— Просмотры файлов в сети? — уточнил Матс, пролистывая учебник философии. — Не-а, даже когда смотрю порнуху и живу на одной территории с подругой.
— Вот именно, — согласился Джеймс. — Потому что, по сути, тебе нечего скрывать? Никакого криминала, даже если это порно, которое ты привёл в пример. А вот Милена что-то скрывала, у неё три браузера и во всех девственно чистая история.
— Но при этом пароль написан на самом видном месте, — заметил полковник, обернувшись к Эндрюсу.
— Именно, — ответил тот. — Возможно, кто-то из родителей пользовался ноутбуком, для того и пароль оставлен. И если Милена знала, что не только она пользуется ноутбуком, и чистила историю, то ей было, что скрывать.
— Но она подросток. Личное пространство, всё такое?
— Может быть, да. А может, и нет.
— Восстановить сможешь?
— Не факт. Но ноутбук, пожалуй, возьму. Возможно, добьёмся чего от провайдера, но это если Юхансен заинтересуется. Ты что-нибудь нашёл?
— Самые обычные девчачьи записки, блокноты и пометки, — ответил Матс, выдвигая ящик стола. — Купить помаду, оплатить интернет и всё в таком духе. Никаких подозрительных записей или вещей. В телефонной книге, — он помахал небольшим блокнотом, — все помечены как однокурсники и преподаватели. Но можем проверить их.
Джеймс нахмурился: при таком раскладе его ещё больше смущала абсолютно чистая история посещений. Бросив взгляд на Матса, перебирающего ящики стола, он подумал, что вряд ли можно найти важные записи в личных вещах. Куда вероятнее нужно было искать в сети.
— Ни закладок, ни любимых сайтов... — задумчиво добавил он. — Сейчас помогу тебе с поисками, а потом пойдём к Джейни и Лори. Я всё же хочу забрать ноутбук на время и найти социальные сети Милены.
— Да, я пользовалась ноутбуком, — подтвердила Джейни, когда Джеймс, спустившись, задал женщине этот вопрос. Она сделала гостям чай на кухне, готовясь ответить и на другие вопросы. — Качала фильмы и сериалы, искала рецепты.
— Я могу пока его забрать? — спросил Джеймс, приподняв ноутбук. — У меня есть пара вопросов к его содержимому.
— Да, конечно, — ответила женщина. — Мы очень надеемся на вас, мистер Эндрюс, мистер Ларсен. Полиция ноутбук, да и саму комнату особо и не проверяла.
Матс кивнул и ещё раз посмотрел на девочку в зале, играющую в куклы, которая даже не знала, что её сестра больше никогда не вернётся домой.
Домой они добрались на такси, решив не дёргать и без того расстроенного и нервничающего Лори. Настроение у них было подавленное: у дела ни зацепок, ни свидетелей. Пообещав Джеймсу, что сам обсудит все подробности с Юхансеном, Матс уже дома составил примерный план вопросов про Кристину, Милену и Варга Ольфа.
Ближе к ночи, когда Джеймс уснул на диване рядом с ноутбуком Милены, телефон Матса призывно завибрировал. Полковник взял его и с удивлением увидел высветившееся имя Вивьен.
— Слушаю, — сказал он тихо, чтобы не разбудить Джеймса.
— Привет. — Голос у девушки был уставшим. — Мне нужна помощь.
— С каких пор?
— Это не мне, не волнуйся. У нас тут есть женщина, очень хорошая... Ей не так много осталось, но она мечтает найти сына своего погибшего внука Джоны. Пожалуйста, помоги ей.
После метели всегда наступает временное затишье. Снег всё ещё сыплет, но уже не так сильно; улицы и без того покрыты им настолько, что не видно тонкого и опасного льда, приносящего из года в год множество бед. Теперь Матсу казалось, что снег скрывает не только лёд, но и чужие грехи. Снег едва не похоронил Милену, едва не укрыл её до самой весны, как и следы преступника, которые путались в непроглядных лесах Норвегии.
Но помимо Милены в городе были и другие тайны. Матс не спрашивал подробности дела у Вивьен, но поставил ей условие - в каждом событии следовало искать выгоду. И полковник надеялся получить свою. Одна тайна в обмен на другую, секрет на секрет, встреча на встречу. Вполне равноценный обмен, по мнению Матса.
— Это реально стоило того, чтобы поднимать меня в семь утра? — проворчал Джеймс, зевнув. Он поёрзал на сидении и поёжился, хотя в машине был включен обогрев.
Они встали рано; Матс, в отличие от Джеймса, почти не спал. Он думал о Милене, о разговоре с её родителями, а потом и о звонке Вивьен. Джеймс в это время мирно спал: ему помогали успокоительные, которые он не прекращал пить после больницы. Из-за них же он тяжело вставал по утрам, и Матсу пришлось растолкать его, а потом заварить крепкий кофе. Ни о каких серьёзных разговорах речи и не шло.
Уже позже, в машине, когда Матс выехал на трассу, он рассказал Джеймсу о звонке Вивьен. Тот задал пару вопросов и заметно помрачнел; только сейчас Матс догадался, что в тот вечер, как она ушли, они с Джеймсом видели друг друга. Задавать вопросов он не стал, Эндрюс сам ничего не говорил и не возражал против внезапной поездки к реабилитационному центру.
— Давай выслушаем женщину, о которой говорила Вивьен, — ответил Матс сонному Джеймсу и припарковал машину у клиники. — К тому же, именно тут, во втором блоке центра содержится интересный нам «Норвежский Нок» Варг Ольф. И Вивьен обещала мне с ним встречу, если мы выслушаем её подопечную. Нравится такое предложение?
— Так с этого надо было начинать, — оживился Эндрюс и даже приподнялся на сидении повыше. — Главное стимул, полковник, стимул!
Выйдя из машины, они направились к главному входу центра, со стороны которого располагался пансионат для больных и стариков. Вход во второй корпус, где содержались немощные правонарушители и преступники, располагался с другой стороны и находился под охраной. Поодаль, на той же территории находился реабилитационный центр для детей и жертв насилия. Джеймс, щурясь, рассматривал здания со стороны, пока Матс звонил Вивьен. Центры недавно были отремонтированы, и стены украшала блестящая плитка. Все окна были чистые, блестящие и вымытые, а у входа снег с центральной дорожки счищал дворник. Сад, располагающийся вокруг зданий, казался уютным: летом тут должно было быть много зелени. В какой-то момент Джеймс ощутил странное волнение, как в тот вечер, когда на него напали. Обернувшись и пристально изучив взглядом стоянку, Джеймс никого и ничего не заметил, но недовольно передёрнул плечами. Решив, что недостаток сна сделал из него параноика, Эндрюс ничего не сказал спутнику.
Вивьен вскоре спустилась к ним, смерив Джеймса презрительным взглядом. Он ответил ей тем же, а Матс промолчал, надеясь, что им хватит ума не устраивать ссору на глазах у всего центра. Прошлое — прошлому, но для Вивьен и Джеймса всё было не так просто.
— Время утреннего посещения начинается с девяти, — сообщила Вивьен Матсу. — Я провожу вас в приёмный зал, а в девять приведу к вам Фредерику Линд.
— Она вскрыла бы меня взглядом, — сказал Джеймс, когда Вивьен ушла, — если бы могла. Прямо от живота до горла, отвечаю. Страшная женщина.
— У неё есть причины тебя не любить, как и твою семью, — спокойно ответил Матс, садясь на диван в приёмном зале и вытянув ноги. Тело ломило от усталости и недосыпа. — У всех они есть.
— Ты опять начинаешь этот разговор?
— Просто не обращай внимания.
— Ну да. Ты у всех любимчик, а я мудак, — заключил Джеймс, садясь рядом с Ларсеном.
— Это как классические дуэты, — невозмутимо ответил Матс, пожав плечами. — Умный и тупой, красивый и страшненький, худой и полный... любимчик и мудак.
Он рассмеялся, когда Джеймс послал его куда подальше. Нахохлившись, Эндрюс откинулся на спинку дивана, а Матс с удовлетворением отметил, что с каждым днём им становилось проще общаться и понимать друг друга, словно не было целого года игры в молчанку. Полковник осмотрелся, изучая взглядом симпатичный светлый зал, просторный и приятный, вовсе непохожий на приёмный покой обычной поликлиники. Тут не было излишка белого больничного цвета, пахло приятно, не медикаментами, и всё это придавало комнате уюта.
— А что нам даст беседа с Норвежским Ноком? — внезапно нарушил молчание Джеймс. — Он же не может знать, кто косит под него.
— Нет, но я хочу его увидеть, — ответил Матс. — Посмотреть, почувствовать... понять, что это за человек. К тому же, нельзя быть уверенными, что он не знает нового убийцу.
В начале десятого, когда зал стали наполнять старики и их родственники, Вивьен привела семидесятипятилетнюю Фредерику Линд. Седая женщина, с аккуратным пучком на голове, в стареньком платье и с сумочкой-клатчем в руках, она ничем не отличалась от других местных пациентов. Разве что улыбалась и смотрела на гостей дружелюбно и тепло, словно принимала их у себя дома, а не в пансионе. У неё был мягкий взгляд, по краям глаза заложились едва заметные морщинки, лицо было не по возрасту подтянутое, но с тенью усталости. Она села на диван напротив Джеймса и Матса и с интересом посмотрела на них.
— Матс Ларсен, — представился полковник, — а это Джеймс Эндрюс. Мы хотим помочь вам в поисках ваших родных.
— О, я знаю вас! — Фредерика указала на Джеймса. — Это вы устроили разоблачение на том судебном заседании!
Джеймс тихо выдохнул и закатил глаза, не ожидая, что его слава всегда будет впереди него.
— Но вы были такой молодец, — добавила Фредерика абсолютно искренне. — Спасибо, Вивьен, ты привела хороших людей. У меня очень непростое и серьёзное дело, молодые люди. Многие от него уже отказались.
Супруги Хьюго сидели на диване, и женщина, Джейни, не могла перестать плакать. Её плечи так и сотрясали рыдания, она вытирала глаза, но не могла взять себя в руки. Матс смотрел на неё с сочувствием, но не знал, что сказать. Если они пришли узнать про записку с его фамилий, то тут он ничем помочь не мог.
— Вы были там, — сказал Лори лишённым любых эмоций голосом. — Вы видели её тело и то, что с ней сделали. Я давно знаю Джеймса, как первого помощника Арве Фолка, а о вас, полковник Ларсен, с уважением говорил инспектор Юхансен. Джеймс позвонил, сказал, вы можете попытаться помочь, и мы пришли просить вас раскрыть это дело.
— Я уверен, что вы пришли по адресу, — сказал Джеймс, пока Матс не успел отказаться.
— Мы заплатим, — пообещал Лори. — Нам не жалко денег, назовите сумму...
— Дело не в деньгах, — перебил Матс, неуверенный, что готов снова ввязываться в такого рода расследования. Точнее, он хотел, но в последний раз всё закончилось перестрелкой в Тромсё, где они с Джеймсом едва не погибли.
— Её изнасиловали и бросили в лесу умирать. — Джейни подняла голову, заплаканными глазами смотря на Матса. — Он поймал её, избил, вывез в лес и отпустил босую, зная, что долго она бежать не сможет! Оставил этот чёртов цветок!.. Просто представьте, что было бы, если бы такое сделали с вашей дочерью.
— К сожалению, я так и не узнал, что с ней сделали, — резко перебил Матс. — Или к счастью.
Джеймс взволнованно глянул на него, помня рассказ об Эстель, которая зимним вечером ушла на каток, но так и не вернулась домой. Через какое-то время на берегу нашли лишь её куртку и всё, больше никаких следов или зацепок, словно Эстель просто растворилась и исчезла. И Джеймс искренне полагал, что незнание было к лучшему: так или иначе оставалась надежда или сомнение. Чета Хьюго была лишена и этого.
Матс нахмурился. Он думал, что смирился с той историей, но воспоминания вновь доставили давно забытую боль и пробудили острое чувство жестокой несправедливости. Это было нечестно. Тот или те, кто забрали Эстель, так и не понёсли наказания. И возможно они ходят по земле, живые и невредимые, когда как девочка давно мертва. С Миленой всё складывалось точно так же — ни улик, ни свидетелей. Немного подумав, Матс устало потер лоб и кивнул.
— Не зря же у неё нашли записку, — сказал Лори. — Инспектор Юхансен сказал, что это скорее всего про вашего деда. Но вы ведь не хуже!
— Хорошо, я попробую, — сказал Матс, вздохнув. — Расскажите нам про Милену, как и когда она пропала. Я хочу знать о ней всё и...
— И нам нужен её компьютер, — добавил Джеймс, давая понять, что он тоже в деле.
Лори и Джейни довезли Матса и Джеймса до своего дома на машине. По дороге они рассказали, что Милена была самой обычной, доброй и милой девочкой, студенткой в «Университетском колледже Осло и Акерсхуса». Училась она хорошо, посещала дополнительные занятия, интересовалась судебным делом. Но за сутки до исчезновения самой Милены из дома сбежала её лучшая подруга Кристина Гринс, которую девушка не поддержала на последнем собрании волонтёров в университете.
— Волонтёров? — уточнил Матс.
— Да, ребята занимались поисками пропавших детей и подростков. Они сотрудничали с каким-то фондом. Как его... «Дети Соломона», — пояснил Лори, и Джеймс на этих словах заметно напрягся. — Они помогали полиции с поисками, развешивали объявления, опрашивали людей. Кристина предложила какую-то концепцию, которую ребята не поддержали. Она сбежала с собрания и уехала за город, а Милена была так расстроена этим... Думаю, она могла отправиться на её поиски.
— За город? — уточнил Матс. — Это достоверная информация?
— Да. Телефон Кристины засекли уже за границей Осло, плюс где-то в Бергене светилась её кредитка. Может, Милена поймала такси и отправилась следом? И её убил таксист.
— Все может быть, — тихо ответил Матс. — Дело Кристины тоже ведёт Карл Юхансен?
— Нет, но он, как старший инспектор, курирует его.
Лори и Джейни жили в спальном районе, в небольшом домике со светлыми стенами и до блеска чистыми окнами. Дорожка, ведущая к двери с висящим на ней рождественским венком, была очищена от снега, а сугробы по сторонам от неё – ровными и небольшими.
Дома у семьи Хьюго бегала небольшая постоянно лающая собачка, от которой Джеймс по-детски отшатывался. Она подпрыгивала, словно хотела укусить кого-то из гостей, и Лори отнёс её в другую комнату. В тёплом зале на полу в куклы играла маленькая белокурая девочка, точная копия Милены, вероятно, её сестра. Девочка бросила на визитёров взгляд, улыбнулась, помахала ручкой и тут же потеряла к ним всякий интерес, возвращаясь к своим куклам. Матс грустно улыбнулся: девочка, наверное, ничего не знала о горе, постигшем её семью.
— Мы не говорили ей, — сказала Джейни шёпотом. — Врём, что Милена уехала на учёбу, а мама плачет, потому что скучает.
Матс понимающе кивнул и попросил провести их в комнату Милены. Джейни кивнула и поманила гостей за собой. Приведя их на второй этаж, женщина открыла дверь с нарисованным на ней блестящим цветком и включила свет. Комната девушки была самой обычной: оформлена в нежных тонах и цветах, с рабочим столом и компьютером, на кровати лежали пёстрые подушки, на стенах висели плакаты, а на полках стояли многочисленные диски и книги. Платяной шкаф был приоткрыт, а одежда валялась прямо на полу, словно в последнее своё пребывание тут девочка спешила.
Пока полковник изучал и перебирал её книги и тетради, а также содержимое ящиков, Джеймс открыл ноутбук. Пароль предусмотрительно оказался записан на бумажке, приклеенной к крышке ноутбука.
— Вот скажи, полковник, — протянул Джеймс, щёлкая мышью. — Ты удаляешь историю браузера?
— Просмотры файлов в сети? — уточнил Матс, пролистывая учебник философии. — Не-а, даже когда смотрю порнуху и живу на одной территории с подругой.
— Вот именно, — согласился Джеймс. — Потому что, по сути, тебе нечего скрывать? Никакого криминала, даже если это порно, которое ты привёл в пример. А вот Милена что-то скрывала, у неё три браузера и во всех девственно чистая история.
— Но при этом пароль написан на самом видном месте, — заметил полковник, обернувшись к Эндрюсу.
— Именно, — ответил тот. — Возможно, кто-то из родителей пользовался ноутбуком, для того и пароль оставлен. И если Милена знала, что не только она пользуется ноутбуком, и чистила историю, то ей было, что скрывать.
— Но она подросток. Личное пространство, всё такое?
— Может быть, да. А может, и нет.
— Восстановить сможешь?
— Не факт. Но ноутбук, пожалуй, возьму. Возможно, добьёмся чего от провайдера, но это если Юхансен заинтересуется. Ты что-нибудь нашёл?
— Самые обычные девчачьи записки, блокноты и пометки, — ответил Матс, выдвигая ящик стола. — Купить помаду, оплатить интернет и всё в таком духе. Никаких подозрительных записей или вещей. В телефонной книге, — он помахал небольшим блокнотом, — все помечены как однокурсники и преподаватели. Но можем проверить их.
Джеймс нахмурился: при таком раскладе его ещё больше смущала абсолютно чистая история посещений. Бросив взгляд на Матса, перебирающего ящики стола, он подумал, что вряд ли можно найти важные записи в личных вещах. Куда вероятнее нужно было искать в сети.
— Ни закладок, ни любимых сайтов... — задумчиво добавил он. — Сейчас помогу тебе с поисками, а потом пойдём к Джейни и Лори. Я всё же хочу забрать ноутбук на время и найти социальные сети Милены.
— Да, я пользовалась ноутбуком, — подтвердила Джейни, когда Джеймс, спустившись, задал женщине этот вопрос. Она сделала гостям чай на кухне, готовясь ответить и на другие вопросы. — Качала фильмы и сериалы, искала рецепты.
— Я могу пока его забрать? — спросил Джеймс, приподняв ноутбук. — У меня есть пара вопросов к его содержимому.
— Да, конечно, — ответила женщина. — Мы очень надеемся на вас, мистер Эндрюс, мистер Ларсен. Полиция ноутбук, да и саму комнату особо и не проверяла.
Матс кивнул и ещё раз посмотрел на девочку в зале, играющую в куклы, которая даже не знала, что её сестра больше никогда не вернётся домой.
***
Домой они добрались на такси, решив не дёргать и без того расстроенного и нервничающего Лори. Настроение у них было подавленное: у дела ни зацепок, ни свидетелей. Пообещав Джеймсу, что сам обсудит все подробности с Юхансеном, Матс уже дома составил примерный план вопросов про Кристину, Милену и Варга Ольфа.
Ближе к ночи, когда Джеймс уснул на диване рядом с ноутбуком Милены, телефон Матса призывно завибрировал. Полковник взял его и с удивлением увидел высветившееся имя Вивьен.
— Слушаю, — сказал он тихо, чтобы не разбудить Джеймса.
— Привет. — Голос у девушки был уставшим. — Мне нужна помощь.
— С каких пор?
— Это не мне, не волнуйся. У нас тут есть женщина, очень хорошая... Ей не так много осталось, но она мечтает найти сына своего погибшего внука Джоны. Пожалуйста, помоги ей.
Глава 7. Фредерика
После метели всегда наступает временное затишье. Снег всё ещё сыплет, но уже не так сильно; улицы и без того покрыты им настолько, что не видно тонкого и опасного льда, приносящего из года в год множество бед. Теперь Матсу казалось, что снег скрывает не только лёд, но и чужие грехи. Снег едва не похоронил Милену, едва не укрыл её до самой весны, как и следы преступника, которые путались в непроглядных лесах Норвегии.
Но помимо Милены в городе были и другие тайны. Матс не спрашивал подробности дела у Вивьен, но поставил ей условие - в каждом событии следовало искать выгоду. И полковник надеялся получить свою. Одна тайна в обмен на другую, секрет на секрет, встреча на встречу. Вполне равноценный обмен, по мнению Матса.
— Это реально стоило того, чтобы поднимать меня в семь утра? — проворчал Джеймс, зевнув. Он поёрзал на сидении и поёжился, хотя в машине был включен обогрев.
Они встали рано; Матс, в отличие от Джеймса, почти не спал. Он думал о Милене, о разговоре с её родителями, а потом и о звонке Вивьен. Джеймс в это время мирно спал: ему помогали успокоительные, которые он не прекращал пить после больницы. Из-за них же он тяжело вставал по утрам, и Матсу пришлось растолкать его, а потом заварить крепкий кофе. Ни о каких серьёзных разговорах речи и не шло.
Уже позже, в машине, когда Матс выехал на трассу, он рассказал Джеймсу о звонке Вивьен. Тот задал пару вопросов и заметно помрачнел; только сейчас Матс догадался, что в тот вечер, как она ушли, они с Джеймсом видели друг друга. Задавать вопросов он не стал, Эндрюс сам ничего не говорил и не возражал против внезапной поездки к реабилитационному центру.
— Давай выслушаем женщину, о которой говорила Вивьен, — ответил Матс сонному Джеймсу и припарковал машину у клиники. — К тому же, именно тут, во втором блоке центра содержится интересный нам «Норвежский Нок» Варг Ольф. И Вивьен обещала мне с ним встречу, если мы выслушаем её подопечную. Нравится такое предложение?
— Так с этого надо было начинать, — оживился Эндрюс и даже приподнялся на сидении повыше. — Главное стимул, полковник, стимул!
Выйдя из машины, они направились к главному входу центра, со стороны которого располагался пансионат для больных и стариков. Вход во второй корпус, где содержались немощные правонарушители и преступники, располагался с другой стороны и находился под охраной. Поодаль, на той же территории находился реабилитационный центр для детей и жертв насилия. Джеймс, щурясь, рассматривал здания со стороны, пока Матс звонил Вивьен. Центры недавно были отремонтированы, и стены украшала блестящая плитка. Все окна были чистые, блестящие и вымытые, а у входа снег с центральной дорожки счищал дворник. Сад, располагающийся вокруг зданий, казался уютным: летом тут должно было быть много зелени. В какой-то момент Джеймс ощутил странное волнение, как в тот вечер, когда на него напали. Обернувшись и пристально изучив взглядом стоянку, Джеймс никого и ничего не заметил, но недовольно передёрнул плечами. Решив, что недостаток сна сделал из него параноика, Эндрюс ничего не сказал спутнику.
Вивьен вскоре спустилась к ним, смерив Джеймса презрительным взглядом. Он ответил ей тем же, а Матс промолчал, надеясь, что им хватит ума не устраивать ссору на глазах у всего центра. Прошлое — прошлому, но для Вивьен и Джеймса всё было не так просто.
— Время утреннего посещения начинается с девяти, — сообщила Вивьен Матсу. — Я провожу вас в приёмный зал, а в девять приведу к вам Фредерику Линд.
— Она вскрыла бы меня взглядом, — сказал Джеймс, когда Вивьен ушла, — если бы могла. Прямо от живота до горла, отвечаю. Страшная женщина.
— У неё есть причины тебя не любить, как и твою семью, — спокойно ответил Матс, садясь на диван в приёмном зале и вытянув ноги. Тело ломило от усталости и недосыпа. — У всех они есть.
— Ты опять начинаешь этот разговор?
— Просто не обращай внимания.
— Ну да. Ты у всех любимчик, а я мудак, — заключил Джеймс, садясь рядом с Ларсеном.
— Это как классические дуэты, — невозмутимо ответил Матс, пожав плечами. — Умный и тупой, красивый и страшненький, худой и полный... любимчик и мудак.
Он рассмеялся, когда Джеймс послал его куда подальше. Нахохлившись, Эндрюс откинулся на спинку дивана, а Матс с удовлетворением отметил, что с каждым днём им становилось проще общаться и понимать друг друга, словно не было целого года игры в молчанку. Полковник осмотрелся, изучая взглядом симпатичный светлый зал, просторный и приятный, вовсе непохожий на приёмный покой обычной поликлиники. Тут не было излишка белого больничного цвета, пахло приятно, не медикаментами, и всё это придавало комнате уюта.
— А что нам даст беседа с Норвежским Ноком? — внезапно нарушил молчание Джеймс. — Он же не может знать, кто косит под него.
— Нет, но я хочу его увидеть, — ответил Матс. — Посмотреть, почувствовать... понять, что это за человек. К тому же, нельзя быть уверенными, что он не знает нового убийцу.
В начале десятого, когда зал стали наполнять старики и их родственники, Вивьен привела семидесятипятилетнюю Фредерику Линд. Седая женщина, с аккуратным пучком на голове, в стареньком платье и с сумочкой-клатчем в руках, она ничем не отличалась от других местных пациентов. Разве что улыбалась и смотрела на гостей дружелюбно и тепло, словно принимала их у себя дома, а не в пансионе. У неё был мягкий взгляд, по краям глаза заложились едва заметные морщинки, лицо было не по возрасту подтянутое, но с тенью усталости. Она села на диван напротив Джеймса и Матса и с интересом посмотрела на них.
— Матс Ларсен, — представился полковник, — а это Джеймс Эндрюс. Мы хотим помочь вам в поисках ваших родных.
— О, я знаю вас! — Фредерика указала на Джеймса. — Это вы устроили разоблачение на том судебном заседании!
Джеймс тихо выдохнул и закатил глаза, не ожидая, что его слава всегда будет впереди него.
— Но вы были такой молодец, — добавила Фредерика абсолютно искренне. — Спасибо, Вивьен, ты привела хороших людей. У меня очень непростое и серьёзное дело, молодые люди. Многие от него уже отказались.
