Вивьен всё равно думала об этом и не могла отвлечься, пока не обнаружила, что в одной из палат не хватает пациентки. Кровать была расстелена и смята, словно там недавно кто-то ещё лежал. Вивьен ещё раз сверила список, обнаружив имя Фридерики Линд. Проверив в туалетных комнатах, Вивьенобошла этаж, но так никого и не нашла.
Запаниковав, она спешно побежала вниз к стойке администратора, чтобы вызвать охрану и сообщить главному врачу и пропаже пациентки. Она уже потянулась к трубке телефона, но внезапно заметила в темном коридоре движение. Щёлкнув выключателем, Вивьен увидела перед прозрачными стеклянными дверьми женщину. Так осматривала замок, пытаясь понять, как открывается дверь с магнитным замком.
— Стойте! Подождите! — закричала Вивьен, догоняя женщину. — Миссис Линд!
Фредерика Линд обернулась к ней с изумлённым видом, словно не понимая, что происходит, а Вивьен отдышалась и прижала руку к груди.
— Слава Богу! — выдохнула она. — Ну куда вы собрались, миссис Линд?
— Я хочу найти Джону, — ответила женщина. — Милая, ты видела Джону? Джона приходил?
— Кого? — растерялась Вивьен. — Знаете, час посещений давно закончен, уже вечер, никто не мог прийти...
— Мне надо найти Джону! — прошептала женщина, хватая Вивьен за руку. — Они все говорят, что он мёртв, но он не мёртв! Мой Джона жив! Умоляю, помогите мне его найти!
***
Милена Хьюго нашла этот телефон у Кристины. Она знала, что подруга должна была оставить хоть что-то, и когда мать Кристины впустила девочку в комнату дочери, Милена начала искать. Она поискала в ноутбуке, потом на книжных полках, в тумбочках и, наконец, нашла.
Матери Кристины Милена ничего не сказала, потому что та не смогла бы ей помочь. Когда на мстителей открылась охота, они поняли, что помощи ждать неоткуда. Это их бой, их испытание, их вражда. Вспоминая о Кевине, Милена зажмурилась, скрывая слёзы, а затем набрала заветный номер. Там ей должны были помочь так же, как когда-то помогли и Кристине.
Милена мёрзла на улице, переступая с ноги на ногу. Начиналась метель, ветер усиливался. В соседних домах было темно, все уже спали, и, стоя в небольшом освещённом фонарём участке, девочка испытывала страх. Ведь там, за границами этого света наступала непроглядная тьма.
Двух парней она увидела не сразу. А вот они её заметили ещё с другой стороны улицы, и перешли дорогу, чтобы предложить свою компанию. Милена ощутила, как бешено бьётся в груди сердце. Они шли прямо к ней, а бежать было некуда. Милена испуганно попятилась, но внезапно в свет фонаря въехала машина. Парни тут же бросились прочь, а Милена облегчённо выдохнула.
— Это я звонила! — сказала она, когда приоткрылось окно. — По поводу Кристины. Ей нужна помощь.
— Садись.
***
— Скорее всего, его оглушили одним ударом, — сказал Карл Юхансен после разговора с врачом.
Матс, найдя бесчувственного Джеймса в снегу, сразу же вызывал «Скорую», но ему, как абсолютно чужому человеку, ничего о самочувствии Эндрюса не сообщали. Всю информацию передали в полицию, и Ларсен попросил о помощи старого друга деда. Карл не отказал, хоть и не скрывал своей неприязни к Джеймсу. Он приехал с самым недовольным видом, постоянно привычно бурчал и напоминал о том, что у него нет лишнего времени.
— Оглушили, а потом избили человека без сознания? — уточнил Матс. — Похоже на заказ.
— Именно. Посоветую инспектору, ведущему дело, допросить Арве Фолка, — ответил Карл, промокнув лоб платком после беготни по больничным лестницам. — Не связывался бы ты с Эндрюсом, Матс. Твой дед из-за его семейки мёртв.
— Я понимаю, — кивнул Матс. — Но Фолк опасен. Кто-то должен защитить от него Джеймса.
— А не надо связываться с людьми, как Фолк! — заметил Карл. — Сам виноват. Вступать в такие отношения...
— В такие? — уточнил Матс, прищурившись. — Какие отношения?
— В такие! — повторил Карл брезгливо. — Все знают, в каких отношениях состоят Арве и Джеймс. Не зря же он стал протежировать такого молодого пацана, каким был Эндрюс на момент их знакомства. Ему было всего девятнадцать, Матс! Подумай сам.
О таком Матс уж точно думать не хотел.
Утром Ларсен проснулся рано и сразу же стал собираться в больницу. Ночью Карл прислал смс, в котором сообщал, что Джеймс пришёл в себя и даже дал показания.
Пока Матс собирался, раздался нетерпеливый стук в дверь. Ларсен только удивлённо глянул на время, когда стук повторился громче и настойчивее. Полковник, не скрывая выражения недовольства на лице, подошёл к двери и открыл. На пороге, невозмутимо улыбаясь, стоял Арве Фолк. Такой же холёный и напыщенным, каким запомнил его Ларсен год назад при встрече в Тромсё. Идеальная укладка светлых волос, чистые новенькие очки, дорогое пальто и безупречно лживая улыбка на худом лице.
Матс чудом удержал себя от порыва ударить его прямо в наглую рожу. Он не сомневался, что это Фолк заказал Джеймса, продолжая мстить за своё унижение в зале суда. И теперь этот человек, видимо решив, что побои оказались не так уж страшны, завалился к Ларсену лично.
— Где он? — спросил Арве, не тратя время на приветствие. — Позовите Джеймса, полковник Ларсен. Я человек деловой, время — деньги.
— Не позову, — холодно ответил Матс, встав в дверях. — И тебя сейчас с лестницы спущу, ублюдок.
— Как негостеприимно! — рассмеялся Фолк. — С чего я впал в немилость? Ведь я любезно оставил Джеймсу большую часть его вещей!
— Твои козлы переборщили, — сообщил полковник. — Джеймс в больнице, а тобой займётся полиция. Не подскажешь, сколько дают за побои?
Арве изумленно вскинул брови, и улыбка сползла с его лица. Он нахмурился и в своём изумлении смотрелся на редкость искренне.
— Его избили? — спросил Арве. — Ничего себе... Но я тут ни при чём. Это не мои методы.
— А какие ваши? Выселить из квартиры?
— Мои, — гордо ответил Фолк.
— Лишить работы?
— Мои!
— Что ещё?
— А ещё, — Арве достал из кармана конверт, — востребовать все долги. Тут всё, что мне должен Джеймс за все годы нашего знакомства. И если он в течение трёх месяцев не отдаст эту сумму, то... убивать не буду, бить тоже, но в суд подам. Скандал будет хороший, громкий, гарантирую.
— Какие у вас с ним отношения? — спросил Матс, взяв в руки протянутый конверт.
— Были доверительные. Или вы... что-то особенное вложили в это «отношения»? — уточнил Фолк, прищурившись. — Боже, кто до вас донёс эти сплетни! Джеймс был, конечно, молод, когда я его взял к себе, но я бы никогда не позволил себе воспользоваться им. Дело не в моих моральных принципах, а в том, что это могло травмировать его. Он вам не рассказывал о солнечном декабрьском дне две тысячи второго, да?
— Что?
— Вам никогда не говорили, что он «особенный» мальчик? Его мама, Меритт, любит эту формулировку.
— Говорили, — кивнул Матс, вспоминая слова Меритт при их последнем разговоре в Тромсё.
— Говорили, почему Джеймса не любили в Тромсё? И нет, дело не в утонувшем мальчике.
— Тогда нет.
— Ну вот, — кивнул Арве. — Найдите группу «Дети Соломона». Двенадцатое декабря две тысячи второго года. На память даже скажу... блок пятнадцать, строка три.
Помахав рукой, Фолк развернулся и направился в сторону ждущего его такси.
Матс зло посмотрел ему в спину, громко хлопнул дверью и прошёл к ноутбуку, понимая, что без ответов на свои вопросы он никуда не уедет. Открыв крышку, он набрал в поисковике «Группа дети Соломона»; сайт с подобным названием имел довольно странную специфику. Он был разделён на две части: мемориал погибших детей и пожертвования в фонд пострадавших детей от любой формы насилия.
Перейдя во второй сектор, Матс увидел список детей, которые подвергались насилию от бытового избиения до сексуального воздействия. Администрация сайта призывала остановить насилие и пожертвовать в организованный ими фонд, где пострадавшие проходили реабилитацию. В доказательство ужаса масштабов происходящего приводились списки пострадавших, которые позже восстанавливались в центрах группы, описание случаев преступления, и всё это было бережно отсортировано по датам.
Пятнадцатый блок. Строка три. Двенадцатое декабря две тысячи второго года, Осло, Норвегия. Матс открыл ссылку, смотря на скан цветного старого фото. Лицо одиннадцатилетнего мальчика было затёрто, имя скрыто для сохранения конфиденциальности. Зато указывалось, что мальчик стал третьей жертвой маньяка-педофила Эдварда Гроуди. Из-за своей болезни, снежной слепоты, мальчик заблудился, и Гроуди силой втащил его в машину, после чего увёз в свой дом на окраине города. Спустя двое суток в дом ворвался отряд полиции. Старший инспектор произвёл задержание Гроуди, который к тому моменту успел задушить две свои предыдущие жертвы. Ниже к статье прилагались фото задержания. Даже на старых снимках Матс без труда узнал в старшем инспекторе своего деда Лукаша Ларсена, а в затёртом фото пострадавшего мальчика Джеймса Эндрюса, который после проходил реабилитацию в центре «Детей Соломона».
Матс захлопнул ноутбук и зажмурился. Он не хотел этого знать, не хотел лезть так глубоко, как вышло и с Вивьен. Сердце неприятно болезненно сжалось, к горлу от волнения подступила тошнота.
— Твою мать... — прошептал Матс, уткнувшись лицом в ладонь.
Глава 5. Маки на снегу
Метель была такая, словно небо рассыпалось осколками на головы случайных прохожих. Оно разлеталось мелкими льдинками-снежинками, не оставаляя радости перед первым снегом, грядущей зимой и скорыми праздниками. Зато пустота, боль и раздражение наваливались с новой силой, трепетно напоминая о том, что каждый в этом мире одинок.
Одиночество остро ощущал и Матс, особенно после ухода Вивьен. Именно поэтому он не решился разорвать общение с Джеймсом и прекратить всё раз и навсегда. Каждый раз он оказывался втянут в подробности чужой жизни, и эти самые подробности стремительно разрушали любые его отношения. Теперь, когда Матс знал о Джеймсе нечто столь личное, они не могли дружить как раньше. Или могли, если сделать вид, что Матс ничего не знает. С такими мыслями полковник сел в машину и поехал в больницу, понимая, что у Джеймса кроме него в Осло никого больше нет.
— Херово выглядишь, — сообщил он, входя в палату и наблюдая, как Эндрюс одевается. Его нос пересекал пластырь со следами крови (видимо, закрывающий шов), одна щека опухла, а под глазом чернел синяк. Лицо было красным (видимо, Джеймс всё же получил обморожение), и один белок с повреждёнными капиллярами — тоже.
— Да, я больше не звезда танцпола, — шутливо ответил тот и попытался улыбнуться, но тут же схватился за припухшую разбитую губу.
— Тебе не рано покидать больницу?
— А смысл отлёживаться? Лучшее, что тут для меня сделали, это вот! — он гордо потряс блистером с обезболивающими. — Я уже подписал бумаги об отказе от лечения. Всё банально: не перенапрягаться и постельный режим, а я как раз безработный. Может хоть дистанционно работу найду.
Матс вздохнул: он знал, что спорить смысла нет. Джеймс всё для себя решил, и попытки переубедить его ни к чему не приведут. Да и самому Матс так спокойнее: он сможет присматривать за Джеймсом и контролировать, чтобы его никто не тронул снова.
— Ты помнишь, кто тебя так? — спросил он.
— Нет. — Джеймс на мгновение замер, задумался, затем пожал плечами и накинул куртку. — Я шёл, услышал шаги, обернулся и меня оглушили. Юхансен сказал, что меня избивали, когда я уже был без сознания. Кстати, у меня трещина рёбра. Они старались от души.
Били наверняка, подумал Матс. Удары наносились хаотично, но они были сильными и выверенными. Голове Джеймса досталось хорошо, но кто бы ни нападал, он не собирался забивать Эндрюса до смерти. Его бросили морозной ночью на произвол судьбы: либо выживет, либо нет. Но он выжил, и следовало ожидать возвращения ублюдков с битой.
— Фолк приходил... — сказал Матс словно между делом.
— Уверен, что это не он. — Джеймс даже не дал ему договорить. — Не его...
— Методы, — кивнул Матс. — Да, он сказал мне.
Джеймс моргнул и пожал плечами. Он вёл себя так беззаботно, словно это не его избили и бросили умирать на морозе. Впрочем, такая защитная реакция Эндрюса уже была знакома полковнику Ларсену: чем больше он переживал, тем сильнее закрывался и делал вид, что всё нормально.
Матс покачал головой и вздохнул, признавая, что с возвращением Джеймса в его жизни всё опять стало слишком сумбурно. Конфликты при расследованиях, уход Вивьен, нападение — всё это волшебным образом совпадало с приходом Джеймса, словно все проблемы он принёс в чужой дом вместе с собой.
— Доброе утро. — В палату зашёл Карл Юхансен. Выглядел он смурнее обычного: на лице заложились новые морщины от усталости и переутомления, под глазами красовались следы от недосыпа. — Я хотел задать ещё несколько вопросов вам по этому происшествию, Эндрюс, но меня срочно вызвали. Потом поговорим, ладно? Вас искать у Матса?
— Да, я пока живу у полковника, — ответил Джеймс, подхватывая с тумбы свои документы. — Номер телефона, который я указывал прежде, активен.
— Хорошо, — кивнул инспектор и устало потер переносицу. — Матс, срочный разговор есть.
— Что-то случилось? — спросил Матс в ответ.
— Случилось, — ответил Карл, — и мне пригодилась бы твоя помощь, Матс. У нас за сутки две пропавшие девочки. Одна, Кристина Гринс, умотала за город, мои ребята её ищут на окружных трассах, а вот вторая, Милена Хьюго, вчера вечером ушла из дома, но так и не вернулась. Её телефон в последний раз засекли вблизи лесополосы. Мы собираем волонтёров и всех желающих помочь, надо прошерстить леса, а у тебя есть опыт в поисковой работе. Поможешь?
— Я в деле, — кивнул Матс. — Поехали.
— И я! — вызвался Джеймс, получив в ответ скептические взгляды. — Ноги у меня целы, это главное. Вам же нужны люди?
Для Матса оставалось загадкой, почему Джеймс вызвался с ними. Добрых и искренних порывов от Эндрюса ждать не приходилось, как и переживаний за чужую судьбу. Возможно, он боялся остаться один после избиения, ведь его обидчики запросто могли бы вернуться. А может, сказался стресс. В любом случае, люди им и правда были нужны.
Уже на месте, близ леса, Матс, кутаясь в куртку, внимательно изучил карту, помогая инспектору разделить людей для обхода секторов. Погода не играла на руку: снегопад и туман мешали обзору, ветер усиливался, как и холод, а большая часть волонтёров были студентами. Единственное, что радовало Матса, так это то, что сын местного шамана, охотник и следопыт Якоб, знающий эти леса, пришёл к ним на помощь.
Пока инспектор объяснял волонтёрам, как следует идти, чтобы не терять друг друга из вида, Матс оценивающе глянул на роскошный лесной массив, играющий контрастом на фоне светлого, затянутого бледно-серыми тучами, неба. Толстые грозные деревья уходили прямо к небу, средь их стволов не было видно ни единого просвета. Казалось, что туман осторожно пробирается между ними, ожидая случайную жертву, а за ним, поодаль, клубится хищная тьма. В детстве Матса всегда пугали такие леса — грозные и непроходимые, выбраться из которых порой не могли даже охотники.
Джеймс проследил за взглядом друга и ощутил невольно пробирающий душу страх.
