На лице стоящей неподалёку миссис Андерсон отразилось что-то похожее на осознание.
— Они задержали кузена Андерсона, живущего по соседству, — сообщил Матс, садясь в машину. Джеймс уже успел сходить в супермаркет за очередным стаканом горячего кофе и вернуться. Обогрев в машине был включен так, что Матса сразу бросило в жар, а вот Эндрюса всё ещё потряхивало от холода. — У него нашли что-то из вещей девочки, и он помогал чинить чертову подвальную дверь. К тому же, он знал код сигнализации и всегда «странно смотрел на Нэнси» по словам матери девочки. Но гад не раскололся, завтра я поеду с Карлом, помогу его раскрутить получше полиграфа.
— Что и требовалось доказать, — ответил Джеймс, продолжая дрожать всем телом. Он сильнее обхватил пластиковый стаканчик и жадно вдохнул ароматный кофейный запах. — Офисная продажная крыса на совесть выполняет свою работу.
— Мне жаль, что он набросился на тебя, — сказал Матс. — Ты, конечно, не очень-то подбирал слова и напугал даже пару офицеров. А я надеялся, что ты почувствуешь себя хоть чуточку лучше.
— Мне не привыкать к ненависти, — усмехнулся Джеймс. — А лучше стало, но разве что от мысли, что ублюдок больше никому не навредит. Что больше никто не ощутит себя... беспомощным и ничтожным. Слабым... опозоренным...
— Ты так говоришь, как будто тебе это чувство знакомо.
— Знакомо, — внезапно согласился Джеймс и откинулся в кресле. — Насильник Лоры пытался залезть и в мои штаны тоже. Это было всего несколько секунд, он и успел разве что ширинку расстегнуть и облапать меня, но чувство, поверь, отвратное. Особенно когда тебе семнадцать и даже поделиться не с кем.
— Ты не рассказывал, — тихо сказал Матс, ощущая странную смесь чувств от этих откровений.
— А ты не слушал.
Домой они доехали молча. Джеймс выглядел ещё хуже, чем утром, его бросало в жар, мутило, и Матс по дороге заехал в аптеку, где купил лекарства и жаропонижающие. Когда они добрались до дома, в окнах уже горел свет.
— Это Вивьен, — сказал Матс, останавливая машину перед гаражом.
— Я могу уйти, — равнодушно ответил Джеймс. — Она будет не рада меня видеть.
— Не стоит. Думаю, она здесь, чтобы собрать вещи.
— Так ты знаешь, что она тебе изменяет?
Матс повернул голову и не скрыл своего удивления.
— Я-то знаю. Вопрос, откуда знаешь ты.
— А я видел ее в городе с другим мужчиной пару недель назад. В очень романтичной обстановке. Поэтому удивился, когда узнал, что вы вроде как вместе.
— Ключевое тут «вроде как». Ну и как он? Хорош?
— Определённо, — кивнул Джеймс. — Одет дорого, гладенький такой. Моложе тебя лет на семь.
— Ну да, куда мне, старому автомастеру до крутых ряженых в костюмах? — усмехнулся Матс.
— Не котируешься, это уж точно.
Глава 4. Первая кровь
Новый год сменял предыдущий приходом снегопада. Он отбирал всё то, что уже невозможно было вернуть: любовь, верность, друзей, надежды, возможности, здоровье, красоту. Снег падал с неба крупными хлопьями, вгрызался в кожу, разрывая её и пронзая сердце. Матс шёл к дому, зная, что в его жизни больше нет Вивьен. Что её уже не будет. Ни сегодня, ни завтра, ни до конца его дней. И что в его жизни какая-то важная часть уже точно не наладится, потому что она изначально была деформирована его профессией и риском, к которому он питал особую любовь.
Каждый год зима что-то забирала. И Матс постепенно начал привыкать. Он провернул ключ, открыл дверь и не стал разуваться. Прошёл в зал, молча наблюдая, как Вивьен собирает вещи, равнодушно скидывая их из шкафа в чемодан. Она подняла взгляд и не увидела в глазах любовника удивления или вопроса, неловко поджала губы. Молчание в их случае было красноречивее любых слов. Матс давно всё понял и сам, но Вивьен не могла уйти, так ничего и не сказав.
— Ты знал, — сделала вывод она и продолжила накидывать в чемодан вещи из тумбы.
— Я слишком взрослый для того, чтобы верить в поздние звонки по работе, — пояснил Матс. — Особенно по твоей работе. И во внеплановые выходы без доплаты тоже. К тому же, ты стала такой...
— Какой?
— Окрылённой. И да, он звонил тебе во вторник, когда ты забыла телефон. Он тебе не говорил?
Вивьен задумчиво отвела взгляд. Затем кивнула и ускорила сборы, давая понять, что не собирается оправдываться. Матс этого и не просил. Он хотел, чтобы это быстрее закончилось. Чтобы она ушла, хлопнула дверью, а он остался один. Хотя, не один. У его ног села Бекки. Заскулив, она тихо тявкнула, и Матс потрепал любимицу по голове. Главное — снова не упасть в спиртное с головой.
— Прости. — Вивьен пожала плечами и сказала это скорее из вежливости, чем из искреннего желания извиниться за ложь. — Наверное, я погорячилась, когда решила, что смогу жить с таким человеком, как ты. Ты оказался не таким, как я представляла.
— И каким же я оказался? — спросил Матс.
— Просто не таким! — не скрывая раздражения, ответила она. — К тому же, живя с тобой, я не смогла забыть о прошлом, наоборот, оно всплывает в каждом слове, каждом жесте, каждом взгляде. А я хотела спокойствия! Чтобы больше никакого Тромсё, никакого Лукаша Ларсена. А ведь первые полгода мы постоянно таскались на ужасные допросы.
— Именно поэтому ты работаешь сиделкой у престарелых преступников и маньяков? — уточнил Матс. — Напротив, тебе не хватает драйва, Вивьен. Ты думала, со мной будет драйв, будет риск, а я выбрал работу в автомастерской и полиции помогаю разве что советами. Это скучно, да?
Вивьен раздражённо захлопнула чемодан и закрыла замок. Прошла мимо Матса, накинула на плечи пальто, до этого небрежно брошенное на кресле, поправила короткие волосы и направилась к выходу.
— Прости, — повторила она, надевая высокие сапоги. — Дело не в тебе, а во мне. Прощай, Матс.
Ларсен кивнул и направился на кухню, не желая провожать бывшую подругу. Он подозревал, что у них ничего не получится: не должны любовники заглушать друг другом боль. Он не должен был становиться частью расследования и лезть во многие слишком интимные вопросы. В первую очередь это давило на саму Вивьен, желающую оставить прошлое в прошлом. И всё же Матс старался ради неё. Спокойная работа, стабильный заработок, совместные выходные, но опять чего-то не хватило. Откупорив бутылку пива, он сделал несколько глотков прямо из горлышка. Преступников и убийц он всегда понимал лучше, чем женщин. И сейчас сосредотачивал все силы на том, что не выкинуть пиво и не схватиться за виски.
Вивьен вышла из дома и замерла, с удивлением столкнувшись на ступенях с Джеймсом Эндрюсом. Он помахал рукой и театрально широко улыбнулся, не радуясь этой встрече. Его чувства были полностью взаимны. Вивьен нахмурилась, рассматривая бывшего друга, и отошла подальше, желала обойти его по кругу.
— Ещё лучше, — сказала она. — Вовремя я решила уйти. Неужели Матс опять связался с тобой?
— К чему этот яд, Кэсс? — Джеймс нарочно назвал её настоящим именем. — Твоя неприязнь ко мне… откуда она?
— Знаешь, — Вивьен сделала шаг навстречу и перешла на угрожающий шёпот, — проваливай. Не ломай ему жизнь! Ты гадюка, Джеймс, хватит травить семью Ларсен!
— А ты не гадюка, Кэсс? — ответил Джеймс так же тихо. — Ты же увидела в нём Лукаша. Образ защитника и спасителя? Верного друга, идеального человека, который когда-то обещал вернуть тебе твою жизнь? А теперь ты поняла, что Матс далеко не Лукаш, и бросила его. Я не прав?
— Но ты тоже видишь в нём Лукаша.
— Нет, — ответил Джеймс. — Я знаю и вижу только Матса.
— Да? А ты ему всё про себя рассказал? Иди, расскажи! Или ты забыл, что он не Лукаш и ничего не знает?
— Рот закрой, — перебил Джеймс и направился к дому.
— Я хотя бы не струсила, — добавила Вивьен. — Обо мне он знает всё.
— Это вас и погубило! — ответил Джеймс и помахал на прощание рукой.
Вечер прошёл в тишине. Матс пребывал в своих мыслях, отвлекаясь разве что на заскучавшую Бекки, вертящуюся вокруг хозяина. Джеймс устроился на выделенном ему диване и долго копался в телефоне, не тревожа хозяина дома разговорами. Изредка бросая на него взгляд, Матс думал, что не стоило открывать дверь в прошлое. Прогони он Джеймса накануне, возможно, Вивьен бы осталась. Словно дёрнув одну ниточку, он распустил цельный и долго прорабатываемый рисунок. С другой стороны, стоило ли винить Джеймса, когда Вивьен уже давно за его спиной завела роман.
Не выдерживая эти навязчивые мысли, Матс встал и прошёл на кухню. Достав из нижнего ящика потёртого стола закупоренную бутылку виски, он открыл её и уже приложился губами к горлышку, когда услышал:
— Не надо, это не выход. Ты это уже проходил.
Матс обернулся, недобрым взглядом смотря на гостя. Указав на него горлом бутыли, полковник усмехнулся.
— Ты на что-то намекаешь? — спросил он. — Напоминаю, что это пока ещё мой дом. А теперь будь добр, проваливай с моей кухни!
— Ты уже был зависим.
— У меня не было зависимости!
— О, так это не ты бухал как чёрт после исчезновения Эстель?
В голосе Джеймса прозвучала неуместная ирония. Матс, моментально рассвирепев, отставил бутылку, схватил Эндрюса за грудки, встряхнул и приложил спиной о стену, выбив из его груди сдавленный хрип. Он уже занёс руку для удара, но увидел полный ужаса взгляд Джеймса и замер. Тот цеплялся в его руку, пытаясь оттолкнуть от себя, но Матс сам разжал пальцы и отвернулся. Он прикрыл глаза, облокотился о стол и попытался отдышаться.
— Я не хотел говорить в таком тоне про Эстель, — тихо и хрипло пояснил Джеймс. — Но я не хочу, чтобы ты снова пил. Твоя нога, Матс. Разве это не следствие того, что ты был пьян, когда сел за руль. Хватит. Это не поможет.
Матс кивнул. Подавив дрожь, он закупорил бутылку, убрал её и бросил Джеймсу краткое: «Спасибо». Но говорить о той аварии и долгих поисках он не собирался. Был не готов признаться вслух, что со всем своим опытом оказался абсолютно беспомощным.
Посреди ночи Матс проснулся от звуков тихих шагов. В тишине любой скрип пола был отчётливо слышен, а он, с военным прошлым, привык просыпаться от любого звука. На кухне горел свет. Невольно Матс подумал о том, что могла вернуться Вивьен. Он встал, накинул халат, но обнаружил кухне Джеймса. В дрожащей руке он держал бокал с водой; выглядел плохо, весь побледнел и, казалось, едва стоял на ногах.
— Что случилось? — тихо спросил Матс. — Опять температура? Ты выпил лекарства?
— Арве, — выдохнул Джеймс и налил себе ещё воды. — Мало того, что добился, что меня лишили лицензии, так ещё и выселил меня из съемной квартиры. Сосед написал, что мои вещи валяются на улице. Он меня просто выбросил! Понимаешь? Выбросил, как вещь!
— Завтра соберём всё, что сможем, — сказал Матс. — Можешь остаться у меня.
Джеймс посмотрел на него и подозрительно нахмурился.
— Почему? — спросил он. — Почему ты помогаешь мне?
— Потому что ты тоже когда-то помог мне, — ответил Матс. — Несмотря на мотивы, ты сделал это. Не люблю оставаться в долгу.
Наутро Матс привёз Джеймса к дому, где тот ещё недавно снимал квартиру. Приятный и тихий спальный район в выходной день казался опустевшим и заброшенным. Жители ещё спали, а туристов тут не было. До ближайшей гостиницы было далеко. Матс любил такие тихие районы и наслаждался свободной дорогой, а вот Джеймс всё время нервно стучал пальцами по ручке дверцы.
Многие его вещи в коробках были выставлены в коридор около двери, но большая часть уже была бережно перемещена к мусорным бакам. Консьерж первым делом отобрала у Эндрюса ключ и попросила быстрее забрать мешающие ей и жильцам коробки. А для пущей убедительности она пнула одну, и раздался неприятный треск чего-то явно разбитого и испорченного.
— Наглядно выбросил на помойку, — усмехнулся Джеймс, ероша волосы. — Уверен, на работу меня тоже брать не будут. У Арве везде есть связи и знакомые.
— Никому не нужен человек, предавший своё начальство, — заметил Матс с усмешкой.
— Вот тебе цена справедливости и честности, — ответил Джеймс. — Убийца осуждён, а я выброшен из жизни!
— Но ведь ты поступил правильно? Разве это не приносит тебе удовлетворения?
— С ума сошёл? — раздражённо спросил Эндрюс. — Я остался абсолютно один!
— Разве? — Матс подхватил коробку, стоящую у двери квартиры и понёс её к машине. Джеймс удивлённо посмотрел ему вслед.
Забрав только те коробки, которые были в холле, они вернулись в дом Матса, и Ларсен выделил Джеймсу гостевую пустующую комнату. Было довольно прохладно, но Матс достал из кладовки старенький обогреватель, вполне пригодный, чтобы ночевать. Джеймс освоился довольно быстро: вытер пыль, разложил свои малочисленные вещи, и, видимо, решил, что всё не так уж плохо. Крыша над головой была, еда и компания тоже.
— Я в магазин, — сообщил Эндрюс Матсу после того, как полностью устроился. Предварительно заглянув в холодильник и оценив степень безысходности, он накинул пальто и направился к двери. — Потом попробую раскидать по конторам резюме. Мало ли, вдруг Арве не везде меня прессанул.
— Наивный, — лениво отозвался Матс, даже не оторвав взгляда от газеты.
Джеймс демонстративно хмыкнул и вышел на улицу, погружаясь в снежный круговорот. В какой-то момент ему показалось, что он снова очутился в Тромсё. Что снова выходит из родительского дома, чтобы убежать к горам и получить очередной ожог глаз. Снежная слепота принесла ему слишком много бед, начиная с того далёкого дня две тысячи второго года. Впрочем, об этом Джеймс предпочитал не вспоминать.
Он шёл по безлюдному скверу из магазина, наслаждаясь темнотой и тишиной. Снежинки смотрелись сказочно в свете фонарей, они кружили и сияли. Джеймс ощущал себя спокойно и думал, что у него есть шанс начать сначала. Именно тогда он услышал шаги. Поначалу его это не насторожило, мало ли, кто так же, как и он, вышел вечером за продуктами или просто решил прогуляться. Но постепенно Джеймс невольно напрягся: его интуиция не предрекала ничего хорошего, и он ускорил шаг. Его преследователь сделал то же самое, затем резко перешёл на бег. Джеймс стремительно обернулся, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, и моментально потерял сознание от оглушающей боли удара в виске.
Матс заволновался, когда время приблизилось к десяти. Джеймс не отвечал на телефон и вряд ли мог так загуляться. Ларсен оделся и поспешил к ближайшему магазину, решив срезать путь через сквер. По дороге, несмотря на сильный снегопад, он заметил тёмное пятно среди снега. Подбежав и перевернув избитого и окровавленного человека, Матс с трудом узнал в нём Джеймса Эндрюса.
***
В тот вечер Вивьен осталась работать в ночную смену. Молодая медсестра Дженни заболела, подменить её никто не смог, а Вивьен решила, что для неё это неплохой шанс отвлечься от тяжёлых мыслей после расставания с Матсом. Что бы он не думал — ей тоже было тяжело. Она привыкла к нему и всё ещё испытывала благодарность за то, что её обидчики были мертвы, пусть и прошло больше десяти лет с того страшного дня. Она всё ещё думала и о словах Джеймса, пока проверяла палаты и списки пациентов. Возможно, она и правда видела в Матсе Лукаша, в этом и была её основная ошибка. Образ спасителя и защитника сыграл с её чувствами роковую шутку.
