Граф Едуардо О'Брансо в том самом камзоле с серебренным шитьем, что давал мне надеть, чтобы скрыть слишком открытое тело в фрейлинском платье, и в тех же штанах, что был в храме Безликого бога, теперь стоял передо мной, избитой и связанной и улыбался. Что ему нужно? Я сомневаюсь, что это внезапная страсть затмила ему глаза.
И тут я увидела на его груди, поверх рубашки, круглую пластинку, что мрачно поблескивала камнями при свете магических светильников, и поняла все свое безвыходное положение. Это и есть наш «цветочник»! Мы не там ищем! Дшераст! Что делать?
Я заметалась на кровати, к столбикам которой были привязаны мои руки и ноги. Постаралась закинуть голову, чтобы убедится, что браслет по-прежнему на руке.
- Ну-ну, успокойтесь, моя леди. – Все так же продолжил играть в этикет он. – Я вижу, Вы уже поняли, почему находитесь здесь. – Он улыбнулся улыбкой шаковолка, приседая на край кровати.
Браслет был на мне, это хорошая новость. А плохих - было несколько. Во-первых, - это то, что браслет не стабилизировался до конца. Ему хоть бы еще чуть-чуть, часок или два. Во-вторых, у меня закрыт рот, что затрудняет проговорить слово-ключ? И, в-третьих, сам граф, что неспешно начал развязывать шнуровку на и так откровенном платье. Плащ с меня сняли раньше, по-видимому, когда я еще была без сознания.
Я с удвоенной силой заметалась по кровати и замычала, понимая, что сейчас произойдет. Граф решил развлечься за мой счет, перед тем как снять стабильный браслет и убить.
Мы находились в комнате, очень богатой и уютной, но видно, что нежилой. Запах сырости и плесени явственно ощущался. Мы в каком-то пустом и заброшенном доме? Вряд ли в гостинице сдают такие номера. Да и вряд ли граф остался бы там, да и в столице вообще.
- Ш-ш, не шуми. – Он перестал обращаться ко мне «моя леди». И я не знаю, это плохой или хороший знак. И не успела я обдумать это, как он достал стилет и просто-напросто разрезал корсет, а потом и юбку платья. Я осталась в тонюсенькой, полупрозрачной и уже местами порезанной нижней сорочке и в чем-то похоже на панталоны с чулками. На теле, где прошелся стилет, появились длинные царапины, в которых начала собираться кровь. Графа по всему не волновало мое самочувствие, потому как он просто не обращал на это внимание. Он руками разорвал сорочку и я осталась лежать с обнаженной грудью перед ним. – Вот на что повелся наш дорогой следователь? – он сжал двумя руками мои груди, сильно, болезненно, неприятно. Без какой либо страсти или нежности. Просто чтобы унизить и показать, кто здесь хозяин положения.
Я замычала и забрыкалась, за что получила еще одну пощечину. Моя бедная голова опять напомнила мне, что она вообще-то разбита и болит. У меня пошли круги перед глазами, и опять замутило. Я начала дышать, успокаивая тошноту. Нет, подавится своими же рвотными массами у меня в планы не входит. А нужно успокоиться и постараться снять повязку со рта. И все-таки активизировать нейтрализатор. Пусть я тоже погибну во время освобождения силы, пусть даже разрушится все на расстоянии лиры вокруг, но этого человека нужно остановить. Остается надеяться, что он занес нас подальше от людского жилья.
А Едуардо уже добрался до той одежды, что все еще оставалась на мне, и начал снимать и ее. Хорошо, что не резать. Ведь порезы на груди жгли ужасно. Граф аккуратно, словно с возлюбленной, снял один чулок и принялся за второй. А я тем временем стараясь не сильно дергаться и не привлекать внимания, терлась лицом о руку и плечо, пытаясь скинуть эту демонову повязку. И как ни странно бы это прозвучало, но последняя пощечина мне в этом очень помогла. Едуардо ударил так, что повязка немного ссунулась, а я уже дальше стягивала ее, как только могла быстро.
И, наконец, она поддалась мне, я смогла вдохнуть воздух ртом до боли в ребрах. Едуардо как раз взялся за резинку панталон, когда наши глаза встретились. Сначала, он улыбнулся, веря в свою силу и безнаказанность, но когда понял, прочитал решимость в моих глазах, что я освободила рот и готова, но не кричать и звать на помощь, а вынесла приговор нам обоим. Только он еще верил, что у него есть шанс не дать сказать мне фразу активации. Правда тут он промахнулся, потому, как я сделала ключом всего одно короткое слово. И моим шансом и удачей было то, что я не успела рассказать этого всем участникам ритуала.
Едуардо рванул ко мне со стилетом в руке, питаясь закрыть мне рот с его помощью, но я не испугалась и не замешкалась, а сделала то, что должна была.
- Елле! – немного хрипло, от долгого молчания, глядя прямо ему в глаза, проговорила. Он вздрогнул и стилет, что он приставил к моей шее, пропорол нежную кожу, когда ощутил, как сила с браслета вырвалась на волю. Я вскрикнула от боли, чему вторили гул и световая вспышка, что сопровождали освобождение силы, и ослепила меня, а дальше я услышала крик боли Едуардо, когда силовой поток ударил ему прямо в грудь, туда, где висела пластинка с кровавиком, что наделяла его способностью пользоваться магией своих врагов.
Браслет на руке нагрелся и очень сильно жег руку, такое ощущения, что сейчас кожа будет кусками отпадать, кровь с шеи текла на открытую грудь и болела. Здание дрожало, пошло трещинами, местами осыпалась лепнина с потолка, образовав облако пыли, мелкие предметы попадали на пол и звон разбитого стекла, осколками упавшего на ковер, звучал в ушах вместе с гулом разбушевавшейся силы, но пока не обваливалось. Граф кричал, пока не упал на землю возле кровати с дыркой в груди, что образовалась на месте его артефакта.
Я уже приготовилась, что вот сейчас умру, и уже в полуобморочном состоянии вспомнила о своих артефактах. «Клетка», что я делала дома последней, сейчас была на мне. Все остальное барон с меня снял, а сережки в ушах оставил без внимания. Я и раньше могла воспользоваться им, но тогда я бы просто спряталась, а опасный преступник, понявший, что не сможет меня достать, просто бы переключил свою злость и ненависть на кого-то другого. А этого я не могла допустить. Поэтому сейчас, когда он уже мертв, я могу спрятаться в «клетку» и надеется, что меня не завалит обломками дома.
Я грустно усмехнулась. Даже если не завалит, то истеку кровью. Выбор не велик. Но так, по крайней мере, будет не так страшно лежать под разрушающимся потолком, так как «клетка» меня защитит.
И из последних сил, превозмогая дурноту, тошноту и одновременно жажду, я прошептала активирующую фразу. Каждое слово давалось с огромным трудом и я только чудом оставалась в сознании. Клетка сначала мигнула пару раз, а потом появилась окончательно.
Все это я уже видела и не видела одновременно. Было жутко холодно, больно и одиноко. Глаза закрывались, тьма все сгущалась перед глазами, и клонило в сон. Вскоре я просто провалилась в эту холодную темноту, так и лежа почти голая, порезанная и побитая с привязанными руками и ногами, окруженная магическими линиями ярко золотого цвета, что пересекались между собой и создавали куб, что охватывал кровать вместе со мной, словно отрезая меня от окружающего мира и спасая от таки рухнувшего потолка.
Глава 34
Я летала в невесомости и темноте, разглядывая звездное небо, что отсюда было так отлично видно. А отсюда – это откуда? Странно, ничего не могу вспомнить. Где я? Кто я? Что я здесь делаю?
Я плыла как в озере или море в ночное время, которого никогда даже не видела, тем более, ночью, но почему-то такое создалось впечатление у меня. Здесь было спокойно и тихо, никто не мешал мне наслаждаться этими звездами и гармонией. Но все равно, я чувствовала, что что-то не так. Что-то тревожит меня?! Но что? И почему? Что-то не дает покоя, заставляет память мучительно искать ответы на эти странные вопросы. Зачем мне вся эта суета, когда мне так хорошо и спокойно здесь?! Но чего-то не хватает?! Или кого-то?
Я увидела внизу озеро, что отражало звездное полотно. Опустилась к нему и села на берегу. Создается такое впечатление, что ты находишься в каком-то зазеркалье и вокруг одни звезды, что весело перемигиваются между собой. А может, и со мной?
Я посидела, но поднялась и закружилась, стоя по щиколотку в воде. Было замечательно, наверное. Но я не ощущала радости. Тревога моя росла. Но почему?
Я снова опустилась на землю у воды и уставилась невидящим взглядом в ее спокойную гладь. Нужно понять, что меня мучает и придумать, как выйти из этой ситуации. Нужно вспомнить, кто я и что со мной произошло.
Я пыталась вспомнить и так сильно напрягала память, что не услышала, как ко мне кто-то подошел и сел рядом на песок. Не знаю, сколько незнакомец просидел возле меня, прежде чем я его заметила.
- Счастливых дней! – немного смутилась я внимательному и пристальному взгляду незнакомца. – Простите, что не заметила. Задумалась. – Честно созналась я. – Вы тоже здесь? – почему-то полушепотом поинтересовалась.
- И я тоже здесь. – Подтвердил очевидное незнакомый брюнет. – Как тебе здесь?
- Здесь очень красиво, словно я попала в сказку. Но … - Я замялась, не знаю, можно ли говорить незнакомцу про свои ощущения.
- Но … - подбодрил меня он, внимательно глядя мне в глаза, словно читает, как открытую книгу. – Можешь говорить, не бойся. Я не причиню тебе вреда.
- Вы знаете, кто я и что здесь делаю? – Я решила сразу расставить все точки над «ё», может он поможет мне вспомнить и понять себя.
- Я знаю кто ты. А ты знаешь? – его проникновенный голос затрагивал что-то в моей забывшей душе. Но что?
- Я ничего не помню. – Слезы начали собираться в уголках глаз и полились по щекам. – Но мне очень тоскливо и плохо. Здесь очень хорошо, правда, но мне неспокойно и тревожно. Мне нужно …
- Что тебе нужно? – Он обнял меня за плечи, позволяя лить слезы на его черную рубашку. – Почему ты тоскуешь?
- Мне чего-то не хватает? – предположила я, отстраняясь от него. Слезы все так же просились, но я запретила себе это. Слезами делу не поможешь.
- Сообразительная, девочка. – Хмыкнул он, позволяя мне отдалиться от него. – И что ж тебе не хватает? - серые глаза внимательно смотрели на меня, гипнотизируя.
Глаза … Такие же стальные глаза, как у … У кого? Боги?! У кого такой взгляд, что хочется одновременно и спрятаться под кровать, и прижаться к их обладателю? Но это не этот молодой мужчина с черными, как смоль волосы, немного растрепаны, как от сильного ветра. От него у меня не екает сердце, не учащается пульс, и не растягиваются губы в улыбке. Но так похож на … На кого? Я смотрела на этого незнакомца, выискивая родные черты лица. Этот волевой подбородок, черные брови вразлет, прямой нос и тонкие, но такие чувственные губы.
Я пристально разглядывала незнакомца, а он и не был против. Наоборот, он ждал чего-то. Я не помнила его, но он был очень похож на … На кого?
- Демоны! - Я простонала от досады. – Ты так похож на кого-то! – вслух начала размышлять я, почему-то не боясь обидеть незваного гостя. – А твои глаза … - я приблизилась к нему вплотную, и взглянула еще раз в эти манящие глаза. Серые, нет, не серые, а именно стальные, как у …
- Как у Дерека. – Прошептала я, захваченная воспоминаниями, как мы познакомились, а он смотрел такими же стальными глазами, такими же завораживающими и родными.
А потом на меня нахлынули воспоминания бурным потоком, под которым чуть не погребли меня. Дни, после разговора в допроносной пронеслись, как ураган, заставляя вспоминать все произошедшее с той поры. Как проснулась в целительской комнате, договор со службой безопасности, работа над охранными артефактами, бал, народные гуляние в честь праздника, нападение на Дерека, ритуал и похищение меня «цветочником» с последующей смертью.
- Вспомнила. – Удовлетворенно проговорил он. – Это хорошо, он тоже вспомнил.
- Я умерла? – подавлено спросила я, не услышав последнюю фразу незнакомца, а, ощущая, как горечь разлуки с Дереком заполняет все мое естество. Зачем он помог мне вспомнить? Чтобы я еще больше мучалась? Боги, чем я так прогневала вас, что вы после смерти отправили в Бездну к демонам.
Я критически осмотрела соседа по пляжу, так сказать, питаясь разглядеть рога и хвост, но их все так же не появлялось.
- И что ищем? – С иронией спросил незнакомец, все так же без демонских знаков отличия, хотя и внешность его немного поменялась со времени моего обретения памяти. Волосы стали длиннее, глаза ярко голубые, черты лица тоньше, нежнее. – И ты не умерла.
- Да? – Я с сомнением покрутила головой, разглядывая обстановку, что вряд ли встретишь на Аглае. – Срединные чертоги?! – благоговейно прошептала я, глядя на собеседника по-новому.
Он просто кивнул, а я принялась с жадностью разглядывать окружающее пространство. Срединные чертоги – место, куда попадает душа, что находится на распутье. Здесь определяется дальнейшая ее судьба. Или в Бездну, где душа мучается, без права перерождения, или в Элизий, где отдыхает и возвращается к жизни вновь. Но если я не умерла, то, что я здесь делаю? Кажется, этот вопрос я задала вслух.
Незнакомец поднялся, и я последовала его примеру, сидя задирать голову мне пришлось бы высоко, а мне не хотелось.
- Что ты здесь делаешь? – повторил он задумчиво, разглядывая меня. – А действительно, что ты тут делаешь? Тебе пора! – И толкнул меня с силой, какую не возможно даже предположить, глядя на его тонкую конституцию, в озеро.
Я упала и забарахталась, пытаясь не нахлебаться воды и вынырнуть на поверхность. Но вода, как будто и не вода вовсе, а гиблое болото какое-то, начала засасывать меня. Я рвалась, как могла, но силы были не равны, и вскоре я начала чувствовать усталость во всех конечностях.
- Помоги. – Прохрипела я из последних сил, видя, что мой собеседник не спешит на мою помощь. Тем более сам меня толкнул сюда. Что за шутки? Решил добить меня, чтобы не мучилась?
- Он ждет тебя. Иди. – Спокойно сказал он, как будто ничего особенного не происходит. Хотя, для него, наверное, это точно не странно, а ежедневная рутина, отправлять всех, согласно с их заслугами. А что заслужила я? – Надеюсь, встретимся не скоро! – с улыбкой проговорил незнакомец, перед тем как силы остаточно покинули меня, и я погрузилась в водную гладь, где далеко вверху все так же поблескивали звезды.
Глава 35
Мне все еще казалось, что меня что-то душит, не дает дышать, сдавливает горло, и я резко и рвано вдохнула на полные легкие, словно после глубоко погружения в воду. Вдохнула и распахнула глаза, осматривая место, где я оказалась. Но яркий свет не дал совершить задуманное, и пришлось опять закрыть глаза. Сердце стучало, как ненормальное, неровное дыхание было немного хриплым и все тело болело.
На стуле рядом с кроватью послышался какой-то шорох, я насторожилась, готовая в любой момент вскочить и бежать. Хотя, возможно, я и не смогла бы, но попытаться я должна! Вряд ли это «цветочник», он погиб, но мало ли кто около меня может обнаружиться.
Я помалу открыла глаза, боясь рези от солнечного света, смаргивая слезинки и вытирая их руками, и уставилась на место шума. Там сидела молоденькая целительница с книгой в руках, какую, видимо, и читала до момента моей активности. А сейчас замерла, боясь пошевелиться, словно увидела привидение.
