Случайно оказавшийся здесь путешественник вполне мог бы принять её за обычное сельцо - хотя внимательный глаз императорского сборщика налогов сразу заметил бы несколько подозрительных особенностей: заросшие бурьяном поля, странное для военного времени изобилие крепких здоровых мужчин среди поселенцев, дорогие украшения на простых селянках и непривычно красивую для здешних мест одежду. Но, к счастью, до лета ждать сборщиков налогов не приходилось – зимой все они грелись у своих теплых очагов в городе.
До первых снегопадов население пополнилось еще полутора десятками людей – беженцами и дезертирами, невесть как прознавшими про «справедливого атамана Мартиана» и «вольную жизнь в Виркулане» (старого названия деревни никто не помнил, и поэтому Мартьен решил наречь её Виркуланой – «Свободным Городом» на альденн). Несмотря на ропот недовольства со стороны отдельных разбойников, Мартьен позволил зимовать в его ставке всем, кто этого хотел. Среди новых обитателей деревни оказался даже один странствующий служитель Единого Бога, который обещал учить всех желающих грамоте, а также исповедуемым им принципам Добра, Милосердия и Справедливости – о которых разбойники если и слышали когда-то, то давно успели позабыть.
Трое юных «племянников» Мартьена тоже перебрались к нему под крыло – жизнь в разбойном поселении была не той участью, которой он бы им желал, но молодой человек опасался, что оставшись в пещерах, дети его названного брата могут вообще не пережить эту зиму. А потом начавшиеся снегопады неожиданно сделали непроходимыми все дороги, отрезав Виркулану от остального мира.
Зима показалась Мартьену невероятно долгой. Много раз он жалел, что остался с бандой. Полная опасностей жизнь рудокопа-контрабандиста иногда казалась ему проще хозяйственных забот и обязанностей атамана разбойников. Запертые в тесном мирке деревни бандиты скучали. Они пили, играли в карты, дрались. Иногда случалась поножовщина на почве давней вражды или ссоры из-за женщины, которых в селе было мало. Мартьену приходилось мирить их и разрешать споры, что иногда было очень нелегко. Установить истинную причину конфликта порой было невозможно, и даже призываемый на помощь в наиболее сложных делах священник не всегда мог подсказать справедливое решение. Но в эти моменты принцу приходила в голову мысль, что у правителя страны забот несоизмеримо больше, и тогда на губах у него неизменно появлялась кривая усмешка.
В целом же зима прошла благополучно. Еды всем хватило, и еще оставались запасы на весну. Не было ни падежа скота, ни эпидемий. Двое разбойников погибли в пьяных драках, и еще один умер от опоя водкой, но все остальные были здоровы и полны сил. С наступлением оттепелей в Виркулане начались горячие споры о том, надо ли распахивать и засевать поля. Те из поселенцев, которые происходили из крестьян и были наиболее хозяйственными, доказывали, что непременно надо, ибо разбойничье ремесло ненадежно. Те же, кто успел уже привыкнуть к свободной жизни лиходеев, высмеивали их, называя трусливыми лапотниками, и говорили, что сборщики налогов все равно отберут весь урожай, а если попытаться их обмануть или убить, то пришедшие вслед за ними солдаты быстро заставят бежать с обжитого места.
После некоторых раздумий Мартьен поддержал первых, сказав, что пахать надо, ибо пустые поля сразу наведут людей Корилада на подозрения, а сборщики налогов весь урожай всё-таки не заберут. А если и заберут, то далеко с ним не уедут. Как обычно, разбойники поначалу немного повозмущались, но в конце концов признали правоту атамана.
А как только дороги стали проходимы, в Виркулану приехал Кордиан рэ-Марис, привезя новости из центра страны. Собравшись в большой избе, служившей «штабом» атамана, люди, затаив дыхание, слушали молодого дворянина.
Новости были следующими. Ставка рэ-Крама далеко на востоке, еще осенью осажденная войсками Корилада, наконец пала, и, победив своего последнего врага, узурпатор готовился к коронации.
«Это произойдёт совсем скоро, - горячо говорил Кордиан, исподтишка поглядывая на Мартьена. – Меньше, чем через три недели. Коронация – вопрос решённый, уже назначен день, и люди в Ву-Тэре готовятся к грандиозному празднику. Сейчас почти везде народ поддерживает рэ-Крина, особенно после того, как он пообещал распустить по домам принудительно набранных рекрутов. Но мало кто догадывается, что казна снова почти пуста, и сразу после своего официального восшествия на престол Корилад, чтобы добыть денег, начнёт расправляться с неугодными ему дворянами, конфискуя их имущество, и душить страну налогами…»
Мартьен рассеянно наблюдал за медленно ползущими по голубому небу лёгкими облачками, обдумывая недавние слова друга. Тогда он никак не отреагировал, но сейчас ему вдруг стало грустно от того, что он ничего не мог изменить. Принц Мартиан рэ-Кор вновь удовольствовался сомнительным спокойствием, не пожелав ничего сделать для захвата трона Империи, законным наследником которого он продолжал оставаться…
- Грустишь, любимый? – раздался за его спиной негромкий нежный голос.
Мартьен вздрогнул, оборачиваясь. За полгода совместной жизни он так и не успел привыкнуть к манере своей любовницы приближаться к нему бесшумно и потом вдруг неожиданно касаться его или заговаривать. Риса стояла перед ним, такая же красивая, как всегда. На ней, как обычно, было яркое платье с большим вырезом, который едва прикрывала небрежно накинутая на плечи шаль. Вопреки его многократным просьбам, эта женщина не желала скрывать свою дерзкую красоту, из-за чего становилась уже несколько раз предметом ссор Мартьена с его людьми, когда кто-то из разбойников начинал проявлять к ней чересчур откровенное внимание…
Мартьен вздохнул.
- Да. Задумался о будущем…
- Оно не радует тебя? – подняла бровь красавица.
Мартьен промолчал. Риса взяла его за руку.
- Грядёт час торжества Корилада, - горячо прошептала она, с неожиданной силой сжимая его пальцы. – Неужели ты не собираешься помешать ему?
Мартьен посмотрел своей женщине в глаза. Он был с ней откровенен, ценя её острый ум и сообразительность. А ещё их объединяла нелюбовь к нынешнему правителю Тэры – хотя Мартьен иногда и удивлялся, за что она так ненавидит Корилада.
- Я не представляю, как сейчас это можно сделать, Риса, - негромко и устало произнёс он.
- Если сейчас не помешать Кориладу сесть на трон, потом сделать это будет гораздо сложнее, - не унималась Риса. – Ты не должен позволить ему получить императорский венец…
- Ты предлагаешь мне во всеуслышание заявить о своем происхождении и сделаться лёгкой добычей для псов рэ-Крина? – удивился Мартьен.
- Нет, я предлагаю тебе убить Корилада прежде, чем он будет коронован, а потом, когда все его сторонники будут в растерянности, назвать себя и заявить о своём праве на престол! – глаза Рисы горели фанатичным огнём. – Это твой единственный шанс сейчас, мой милый, иначе ты так и просидишь всю жизнь в этой вонючей деревне…
- …ну, положим, воняет здесь только от тех, кто слишком часто поливает себя духами, - раздался голос откуда-то снизу, и вслед за этим из дверей ледника, вход в который находился под крыльцом, показалась Джесс со связкой копченой рыбы в руках. За эту зиму, проведённую на поверхности, юная горнячка поправилась и похорошела, превратившись в статную девушку, не имевшую отбоя от женихов. Впрочем, она всех их отвергала.
Женщины окинули друг друга неприязненными взглядами. Мартьен знал, что они недолюбливали друг друга, но сейчас ему было не до этого. Слова любовницы захватили его. Она предлагала дерзкий, почти невозможный план – убить Корилада в день его торжества, - но ведь только такой замысел мог позволить ему победить в десятки раз более сильного соперника, избежав при этом ненужного кровопролития…
- Я рада, что ты еще можешь различить запах духов за ароматами своей рыбы, детка, - окинув Джесси с ног до головы презрительным взглядом, прошипела Риса. – Но вот встревать в разговоры старших нехорошо, жаль, что тебя этому никто не научил!
Повернувшись к Мартьену, как будто Джесси для нее больше не существовало, она произнесла совсем другим тоном:
- Подумай над моими словами, милый. Ты заслуживаешь лучшей доли, чем прозябание среди немытых крестьян… и вонючей рыбы.
С этими слова Риса гордо удалилась, не удостоив Джесси даже взглядом.
Та в раздражении топнула ногой, глядя вслед удаляющейся сейнийке.
- Интересно, чем ей рыба-то не угодила? Небось, когда настанет час садиться за стол, будет уплетать за обе щеки, забыв про всякий запах!
Девушка перевела взгляд на Мартьена и, заметив, что тот все еще неподвижно стоит, глядя куда-то вдаль, осторожно тронула его за плечо.
- Ээ, дядька, да никак ты всерьез надумал ввязаться в эту безнадежную затею?
С трудом оторвавшись от своих мыслей, Мартьен опустил взгляд на лицо стоявшей перед ним девушки.
- Лучше не думай о том, что ты слышала здесь, Джесси. - Он слегка улыбнулся. - Обещаю, что не буду принимать необдуманных решений.
- Это ведь всё из-за неё, - неожиданно произнесла дочь рудокопа. – Не из-за этой сейнийской фифы, нет, - она небрежно махнула в ту сторону, куда ушла Риса. – Ты сохнешь по той девушке со светлыми волосами, которую привел под землю в прошлом году!
И, заметив упрямое выражение, появившееся на лице Мартьена, Джесс безжалостно закончила свою речь:
- Может быть, я и не умею читать, но уши-то у меня открыты, Мартьен. И глаза тоже. Я тогда сразу поняла, что она не из простых. Да что там, она ведь даже имени своего не скрывала, только произносила по-другому! Но только ты забыл, что она и тогда была замужем – а теперь предпочла вернуться к мужу. И вот сейчас ты задумал убить Корилада, Мартьен, только чтобы Лэйса стала свободной! Ну не безумец ли ты, дядя?
- Может быть, и так, - помолчав, негромко произнес Мартьен. Ничего больше не говоря, он сошел с крыльца по ступенькам и отправился прочь.
По тому, что Мартьен не стал ни возражать ей, не отшучиваться, Джесси поняла: она угадала правильно. И раз уж не в её силах помешать влюбленному олуху, придется сделать все, чтобы помочь ему сберечь голову – ведь, как ни крути, а он её дядя!
- Скажи мне честно, Алиена, не обижают ли тебя другие девушки из моей свиты? Ты такая робкая, и все время опускаешь глаза… Но ты не должна думать, что если твой отец беден и не владеет огромными землями, то ты чем-то хуже их! Я знаю, ты скромная и добрая девушка, но если кто-то из фрейлин за моею спиной смеётся над тобой, ты должна рассказать об этом мне, и я сделаю виновным строгое замечание…
Алиена слегка покраснела, но заставила себя поднять голову и встретиться глазами с принцессой. Она застенчиво улыбнулась:
- Нет, что вы, Ваше Высочество! Никто меня не обижает, а если и попробует, то я сумею постоять за себя!
Девушку смущала искренняя забота жены Корилада. Бедная наивная женщина! Как можно быть такой доверчивой?
Алиена вспомнила, как легко ей удалось попасть в свиту принцессы - в то самое время, когда несколько знатных женщин, гораздо более высокородных, чем она, готовы были на всё, чтобы убедить секретаря принца оказать им эту честь... Кажется, он тогда неплохо нагрел руки. Но у неё не было денег на взятку, поэтому пришлось придумать другой план – гораздо более простой и, как оказалось, более действенный. Она обратилась с просьбой напрямую к принцессе, улучив момент, когда та была одна. Со слезами на глазах Алиена поведала той, которую все уже называли будущей императрицей, что её отец беден и не может дать за ней хорошее приданое, поэтому она вынуждена сама искать свое место в жизни. «Если вы не возьмете меня в свою свиту, Ваше Высочество, - плакала девушка, - мне придется до конца жизни стричь овец в отцовском имении, и, видя это, моя покойная матушка не сможет найти себя покоя в ином мире…» Эти слова были чистой правдой. Барон рэ-Варт был настолько беден, что у него не было даже собственного экипажа, в котором он мог бы отвезти семью в столицу, и, чтобы не оставаться дома в окружении старых слуг и овец, Алиене пришлось сопровождать его верхом, хотя это и было не совсем приличным для благородной девицы… Но она понимала, что в следующий раз возможность попасть ко двору может ей выпасть нескоро - или вообще не выпасть - и твёрдо решила не упускать свой шанс.
Принцесса отнеслась к мольбам Алиены со свойственной ей добротой. Она пообещала, что сегодня же сообщит секретарю принца, невзрачному эр-Вирду, ведающему вопросами размещения и содержания вновь набираемых фрейлин, о своем решении включить дочь рэ-Варта в свою свиту.
Напоследок Лаиса поинтересовалась именем просительницы, а услышав его, неожиданно радостно воскликнула: «О, тебя зовут так же, как и последнюю королеву Альдэ!» Алиена не получила достойного дочери дворянина образования и совсем не знала истории, но тут же решила для себя навести справки относительно своей великой тёзки. Впервые в жизни она порадовалась тому, что её рано умершая мать, от которой она унаследовала цвет глаз и волос, была альдийкой и назвала её этим мелодичным именем, которое, как оказалось, было не просто словом, а несло в себе какой-то высокий смысл. Сейчас её происхождение вдруг оказалось полезным. Принцесса прониклась к ней симпатией, и не только включила её в свиту, но и приблизила к себе, заботилась и осыпала подарками.
Узнав, что девушка не умеет ни читать, ни писать, Лаиса ужаснулась и тут же взялась учить её грамоте. «Это ужасно, - говорила она, - что сегодня многие люди, и даже дворяне, не хотят давать своим дочерям образования. Неужели они не понимают, что безграмотность ведёт к нищете?» Алиена запомнила эти слова. Неожиданно ей стало стыдно за свою необразованность, и она рьяно взялась за учение. Судьба вознесла её высоко, и она должна была соответствовать своему новому положению – любовницы будущего императора и любимой фрейлины будущей императрицы…
- И всё-таки, девушка, с тобой в последнее время что-то происходит. Я вижу, что у тебя заплаканные глаза. Скажи мне честно, что случилось? Не стесняйся. Быть может, - Лэйса помедлила, - тебя обидел какой-нибудь мужчина?
Алиена порывисто вздохнула. У неё действительно были серьезные проблемы, но она не смела поделиться ими с госпожой, боясь её презрения. Просить помощи у Корилада она тоже не могла, ибо принц ясно дал ей понять, что ему не нужны бастарды. Если он узнает о том, что она в тягости, то немедленно отправит её обратно в отцовское имение. К овцам. Ей оставалось попытаться как можно скорее найти мужа – но кто захочет взять её замуж, ведь у неё по-прежнему нет приданого, а репутация уже наверняка запятнана грязными слухами? Кто из дворян согласится стать объектом насмешек, дав своё имя чужому ребёнку, пусть даже его отец – будущий император? И в любом случае, замужество поставит крест на её отношениях с Кориладом – тот не захочет порочить себя связью с чужой женой. Нравы в Империи по-прежнему были очень строги…
- У меня все в порядке, госпожа, - упрямо повторила она, опустив глаза.
Но Лэйса была непреклонна.
Она подошла к Алиене и, положив руки ей на плечи, заставила вновь поглядеть ей в глаза.
- Ты должна рассказать мне, что тебя беспокоит, и я обещаю помочь тебе. Я знаю, ты рано потеряла мать, но позволь мне сегодня заменить её. Я старше тебя по возрасту и по положению, и на мне лежит ответственность за тебя…
До первых снегопадов население пополнилось еще полутора десятками людей – беженцами и дезертирами, невесть как прознавшими про «справедливого атамана Мартиана» и «вольную жизнь в Виркулане» (старого названия деревни никто не помнил, и поэтому Мартьен решил наречь её Виркуланой – «Свободным Городом» на альденн). Несмотря на ропот недовольства со стороны отдельных разбойников, Мартьен позволил зимовать в его ставке всем, кто этого хотел. Среди новых обитателей деревни оказался даже один странствующий служитель Единого Бога, который обещал учить всех желающих грамоте, а также исповедуемым им принципам Добра, Милосердия и Справедливости – о которых разбойники если и слышали когда-то, то давно успели позабыть.
Трое юных «племянников» Мартьена тоже перебрались к нему под крыло – жизнь в разбойном поселении была не той участью, которой он бы им желал, но молодой человек опасался, что оставшись в пещерах, дети его названного брата могут вообще не пережить эту зиму. А потом начавшиеся снегопады неожиданно сделали непроходимыми все дороги, отрезав Виркулану от остального мира.
Зима показалась Мартьену невероятно долгой. Много раз он жалел, что остался с бандой. Полная опасностей жизнь рудокопа-контрабандиста иногда казалась ему проще хозяйственных забот и обязанностей атамана разбойников. Запертые в тесном мирке деревни бандиты скучали. Они пили, играли в карты, дрались. Иногда случалась поножовщина на почве давней вражды или ссоры из-за женщины, которых в селе было мало. Мартьену приходилось мирить их и разрешать споры, что иногда было очень нелегко. Установить истинную причину конфликта порой было невозможно, и даже призываемый на помощь в наиболее сложных делах священник не всегда мог подсказать справедливое решение. Но в эти моменты принцу приходила в голову мысль, что у правителя страны забот несоизмеримо больше, и тогда на губах у него неизменно появлялась кривая усмешка.
В целом же зима прошла благополучно. Еды всем хватило, и еще оставались запасы на весну. Не было ни падежа скота, ни эпидемий. Двое разбойников погибли в пьяных драках, и еще один умер от опоя водкой, но все остальные были здоровы и полны сил. С наступлением оттепелей в Виркулане начались горячие споры о том, надо ли распахивать и засевать поля. Те из поселенцев, которые происходили из крестьян и были наиболее хозяйственными, доказывали, что непременно надо, ибо разбойничье ремесло ненадежно. Те же, кто успел уже привыкнуть к свободной жизни лиходеев, высмеивали их, называя трусливыми лапотниками, и говорили, что сборщики налогов все равно отберут весь урожай, а если попытаться их обмануть или убить, то пришедшие вслед за ними солдаты быстро заставят бежать с обжитого места.
После некоторых раздумий Мартьен поддержал первых, сказав, что пахать надо, ибо пустые поля сразу наведут людей Корилада на подозрения, а сборщики налогов весь урожай всё-таки не заберут. А если и заберут, то далеко с ним не уедут. Как обычно, разбойники поначалу немного повозмущались, но в конце концов признали правоту атамана.
А как только дороги стали проходимы, в Виркулану приехал Кордиан рэ-Марис, привезя новости из центра страны. Собравшись в большой избе, служившей «штабом» атамана, люди, затаив дыхание, слушали молодого дворянина.
Новости были следующими. Ставка рэ-Крама далеко на востоке, еще осенью осажденная войсками Корилада, наконец пала, и, победив своего последнего врага, узурпатор готовился к коронации.
«Это произойдёт совсем скоро, - горячо говорил Кордиан, исподтишка поглядывая на Мартьена. – Меньше, чем через три недели. Коронация – вопрос решённый, уже назначен день, и люди в Ву-Тэре готовятся к грандиозному празднику. Сейчас почти везде народ поддерживает рэ-Крина, особенно после того, как он пообещал распустить по домам принудительно набранных рекрутов. Но мало кто догадывается, что казна снова почти пуста, и сразу после своего официального восшествия на престол Корилад, чтобы добыть денег, начнёт расправляться с неугодными ему дворянами, конфискуя их имущество, и душить страну налогами…»
Мартьен рассеянно наблюдал за медленно ползущими по голубому небу лёгкими облачками, обдумывая недавние слова друга. Тогда он никак не отреагировал, но сейчас ему вдруг стало грустно от того, что он ничего не мог изменить. Принц Мартиан рэ-Кор вновь удовольствовался сомнительным спокойствием, не пожелав ничего сделать для захвата трона Империи, законным наследником которого он продолжал оставаться…
- Грустишь, любимый? – раздался за его спиной негромкий нежный голос.
Мартьен вздрогнул, оборачиваясь. За полгода совместной жизни он так и не успел привыкнуть к манере своей любовницы приближаться к нему бесшумно и потом вдруг неожиданно касаться его или заговаривать. Риса стояла перед ним, такая же красивая, как всегда. На ней, как обычно, было яркое платье с большим вырезом, который едва прикрывала небрежно накинутая на плечи шаль. Вопреки его многократным просьбам, эта женщина не желала скрывать свою дерзкую красоту, из-за чего становилась уже несколько раз предметом ссор Мартьена с его людьми, когда кто-то из разбойников начинал проявлять к ней чересчур откровенное внимание…
Мартьен вздохнул.
- Да. Задумался о будущем…
- Оно не радует тебя? – подняла бровь красавица.
Мартьен промолчал. Риса взяла его за руку.
- Грядёт час торжества Корилада, - горячо прошептала она, с неожиданной силой сжимая его пальцы. – Неужели ты не собираешься помешать ему?
Мартьен посмотрел своей женщине в глаза. Он был с ней откровенен, ценя её острый ум и сообразительность. А ещё их объединяла нелюбовь к нынешнему правителю Тэры – хотя Мартьен иногда и удивлялся, за что она так ненавидит Корилада.
- Я не представляю, как сейчас это можно сделать, Риса, - негромко и устало произнёс он.
- Если сейчас не помешать Кориладу сесть на трон, потом сделать это будет гораздо сложнее, - не унималась Риса. – Ты не должен позволить ему получить императорский венец…
- Ты предлагаешь мне во всеуслышание заявить о своем происхождении и сделаться лёгкой добычей для псов рэ-Крина? – удивился Мартьен.
- Нет, я предлагаю тебе убить Корилада прежде, чем он будет коронован, а потом, когда все его сторонники будут в растерянности, назвать себя и заявить о своём праве на престол! – глаза Рисы горели фанатичным огнём. – Это твой единственный шанс сейчас, мой милый, иначе ты так и просидишь всю жизнь в этой вонючей деревне…
- …ну, положим, воняет здесь только от тех, кто слишком часто поливает себя духами, - раздался голос откуда-то снизу, и вслед за этим из дверей ледника, вход в который находился под крыльцом, показалась Джесс со связкой копченой рыбы в руках. За эту зиму, проведённую на поверхности, юная горнячка поправилась и похорошела, превратившись в статную девушку, не имевшую отбоя от женихов. Впрочем, она всех их отвергала.
Женщины окинули друг друга неприязненными взглядами. Мартьен знал, что они недолюбливали друг друга, но сейчас ему было не до этого. Слова любовницы захватили его. Она предлагала дерзкий, почти невозможный план – убить Корилада в день его торжества, - но ведь только такой замысел мог позволить ему победить в десятки раз более сильного соперника, избежав при этом ненужного кровопролития…
- Я рада, что ты еще можешь различить запах духов за ароматами своей рыбы, детка, - окинув Джесси с ног до головы презрительным взглядом, прошипела Риса. – Но вот встревать в разговоры старших нехорошо, жаль, что тебя этому никто не научил!
Повернувшись к Мартьену, как будто Джесси для нее больше не существовало, она произнесла совсем другим тоном:
- Подумай над моими словами, милый. Ты заслуживаешь лучшей доли, чем прозябание среди немытых крестьян… и вонючей рыбы.
С этими слова Риса гордо удалилась, не удостоив Джесси даже взглядом.
Та в раздражении топнула ногой, глядя вслед удаляющейся сейнийке.
- Интересно, чем ей рыба-то не угодила? Небось, когда настанет час садиться за стол, будет уплетать за обе щеки, забыв про всякий запах!
Девушка перевела взгляд на Мартьена и, заметив, что тот все еще неподвижно стоит, глядя куда-то вдаль, осторожно тронула его за плечо.
- Ээ, дядька, да никак ты всерьез надумал ввязаться в эту безнадежную затею?
С трудом оторвавшись от своих мыслей, Мартьен опустил взгляд на лицо стоявшей перед ним девушки.
- Лучше не думай о том, что ты слышала здесь, Джесси. - Он слегка улыбнулся. - Обещаю, что не буду принимать необдуманных решений.
- Это ведь всё из-за неё, - неожиданно произнесла дочь рудокопа. – Не из-за этой сейнийской фифы, нет, - она небрежно махнула в ту сторону, куда ушла Риса. – Ты сохнешь по той девушке со светлыми волосами, которую привел под землю в прошлом году!
И, заметив упрямое выражение, появившееся на лице Мартьена, Джесс безжалостно закончила свою речь:
- Может быть, я и не умею читать, но уши-то у меня открыты, Мартьен. И глаза тоже. Я тогда сразу поняла, что она не из простых. Да что там, она ведь даже имени своего не скрывала, только произносила по-другому! Но только ты забыл, что она и тогда была замужем – а теперь предпочла вернуться к мужу. И вот сейчас ты задумал убить Корилада, Мартьен, только чтобы Лэйса стала свободной! Ну не безумец ли ты, дядя?
- Может быть, и так, - помолчав, негромко произнес Мартьен. Ничего больше не говоря, он сошел с крыльца по ступенькам и отправился прочь.
По тому, что Мартьен не стал ни возражать ей, не отшучиваться, Джесси поняла: она угадала правильно. И раз уж не в её силах помешать влюбленному олуху, придется сделать все, чтобы помочь ему сберечь голову – ведь, как ни крути, а он её дядя!
Глава 21. Две женщины
- Скажи мне честно, Алиена, не обижают ли тебя другие девушки из моей свиты? Ты такая робкая, и все время опускаешь глаза… Но ты не должна думать, что если твой отец беден и не владеет огромными землями, то ты чем-то хуже их! Я знаю, ты скромная и добрая девушка, но если кто-то из фрейлин за моею спиной смеётся над тобой, ты должна рассказать об этом мне, и я сделаю виновным строгое замечание…
Алиена слегка покраснела, но заставила себя поднять голову и встретиться глазами с принцессой. Она застенчиво улыбнулась:
- Нет, что вы, Ваше Высочество! Никто меня не обижает, а если и попробует, то я сумею постоять за себя!
Девушку смущала искренняя забота жены Корилада. Бедная наивная женщина! Как можно быть такой доверчивой?
Алиена вспомнила, как легко ей удалось попасть в свиту принцессы - в то самое время, когда несколько знатных женщин, гораздо более высокородных, чем она, готовы были на всё, чтобы убедить секретаря принца оказать им эту честь... Кажется, он тогда неплохо нагрел руки. Но у неё не было денег на взятку, поэтому пришлось придумать другой план – гораздо более простой и, как оказалось, более действенный. Она обратилась с просьбой напрямую к принцессе, улучив момент, когда та была одна. Со слезами на глазах Алиена поведала той, которую все уже называли будущей императрицей, что её отец беден и не может дать за ней хорошее приданое, поэтому она вынуждена сама искать свое место в жизни. «Если вы не возьмете меня в свою свиту, Ваше Высочество, - плакала девушка, - мне придется до конца жизни стричь овец в отцовском имении, и, видя это, моя покойная матушка не сможет найти себя покоя в ином мире…» Эти слова были чистой правдой. Барон рэ-Варт был настолько беден, что у него не было даже собственного экипажа, в котором он мог бы отвезти семью в столицу, и, чтобы не оставаться дома в окружении старых слуг и овец, Алиене пришлось сопровождать его верхом, хотя это и было не совсем приличным для благородной девицы… Но она понимала, что в следующий раз возможность попасть ко двору может ей выпасть нескоро - или вообще не выпасть - и твёрдо решила не упускать свой шанс.
Принцесса отнеслась к мольбам Алиены со свойственной ей добротой. Она пообещала, что сегодня же сообщит секретарю принца, невзрачному эр-Вирду, ведающему вопросами размещения и содержания вновь набираемых фрейлин, о своем решении включить дочь рэ-Варта в свою свиту.
Напоследок Лаиса поинтересовалась именем просительницы, а услышав его, неожиданно радостно воскликнула: «О, тебя зовут так же, как и последнюю королеву Альдэ!» Алиена не получила достойного дочери дворянина образования и совсем не знала истории, но тут же решила для себя навести справки относительно своей великой тёзки. Впервые в жизни она порадовалась тому, что её рано умершая мать, от которой она унаследовала цвет глаз и волос, была альдийкой и назвала её этим мелодичным именем, которое, как оказалось, было не просто словом, а несло в себе какой-то высокий смысл. Сейчас её происхождение вдруг оказалось полезным. Принцесса прониклась к ней симпатией, и не только включила её в свиту, но и приблизила к себе, заботилась и осыпала подарками.
Узнав, что девушка не умеет ни читать, ни писать, Лаиса ужаснулась и тут же взялась учить её грамоте. «Это ужасно, - говорила она, - что сегодня многие люди, и даже дворяне, не хотят давать своим дочерям образования. Неужели они не понимают, что безграмотность ведёт к нищете?» Алиена запомнила эти слова. Неожиданно ей стало стыдно за свою необразованность, и она рьяно взялась за учение. Судьба вознесла её высоко, и она должна была соответствовать своему новому положению – любовницы будущего императора и любимой фрейлины будущей императрицы…
- И всё-таки, девушка, с тобой в последнее время что-то происходит. Я вижу, что у тебя заплаканные глаза. Скажи мне честно, что случилось? Не стесняйся. Быть может, - Лэйса помедлила, - тебя обидел какой-нибудь мужчина?
Алиена порывисто вздохнула. У неё действительно были серьезные проблемы, но она не смела поделиться ими с госпожой, боясь её презрения. Просить помощи у Корилада она тоже не могла, ибо принц ясно дал ей понять, что ему не нужны бастарды. Если он узнает о том, что она в тягости, то немедленно отправит её обратно в отцовское имение. К овцам. Ей оставалось попытаться как можно скорее найти мужа – но кто захочет взять её замуж, ведь у неё по-прежнему нет приданого, а репутация уже наверняка запятнана грязными слухами? Кто из дворян согласится стать объектом насмешек, дав своё имя чужому ребёнку, пусть даже его отец – будущий император? И в любом случае, замужество поставит крест на её отношениях с Кориладом – тот не захочет порочить себя связью с чужой женой. Нравы в Империи по-прежнему были очень строги…
- У меня все в порядке, госпожа, - упрямо повторила она, опустив глаза.
Но Лэйса была непреклонна.
Она подошла к Алиене и, положив руки ей на плечи, заставила вновь поглядеть ей в глаза.
- Ты должна рассказать мне, что тебя беспокоит, и я обещаю помочь тебе. Я знаю, ты рано потеряла мать, но позволь мне сегодня заменить её. Я старше тебя по возрасту и по положению, и на мне лежит ответственность за тебя…
